Текст книги "Трудный выбор"

Автор книги: Кейси Майклз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Правда? Я была бы не прочь более подробно услышать про эти ваши мечты, мистер Хэккет. Скажите, а я не играла никакой роли в ваших мечтах?

Тед закинул руку за спинку ее сиденья и загадочно улыбнулся.

– Играла ли ты в них какую-нибудь роль? – повторил он вопрос. – Центральную, Вояка.

Джиллиан смежила веки, в то время как губы Теда прильнули к ее губам и она снова растворилась в сладкой истоме его поцелуев, изредка спрашивая себя, как это она могла подумать, будто у нее есть причины о чем-то волноваться.

Ее муж был дома.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Я очень люблю тебя, дорогой. Ты хочешь знать, почему? Потому, что у тебя такие умелые руки…

Тед, наклонившийся над мотором ее машины, чтобы окончательно отладить новый, поставленный им вентиляторный ремень, поднял голову и посмотрел на жену.

Она стояла, облокотившись на левое крыло машины, подперев руками подбородок. Легкий ветерок развевал ее волосы, свободно падавшие до плеч и блестевшие в лучах утреннего солнца. На ней были лишь туго обтягивающие бедра белые шорты и ярко-розовый лиф без спинки и рукавов с завязками на шее. На губах Джил играла улыбка – «Я-знаю-о-чем-ты-ду-маешь-я-о-том-же», казалось, говорила она.

У уголков полных губ Джиллиан появились чуть заметные ямочки – те самые соблазнительные ямочки, которые Тед целовал этой ночью. Он целовал ямочки, губы, чуть заметную родинку на левой груди – каждый дивный уголок ее тела.

– Спору нет, женушка, ты умеешь выбрать подходящее время, – сказал наконец Тед с досадой и вожделением, так тряхнув головой, что прядь его угольно-черных волос упала на лоб.

– Спасибо, любимый, стараюсь, – весело ответила Джиллиан и, отойдя от машины, медленно, очень медленно пошла по выложенной кирпичом дорожке к задней двери дома. Прежде чем войти, она обернулась и бросила на Теда такой манящий взгляд, что, торопясь последовать за ней, он чуть не стукнулся головой о капот машины. Вытерев выпачканные руки о вылинявшие джинсы, сидевшие на нем как влитые, он хотел поскорей принять душ в тесной душевой кабине, к сожалению не дававшей возможности повторить шумную возню, которую они затеяли в ванной комнате мотеля в Си-Айл-Сити. А затем продолжить то, что они с Джил прекратили часа в три утра.

В их постели.

С той самой минуты, как они вошли в дом вчера вечером, Джил не переставала его поражать, играя одновременно роль преданной, любящей жены и прелестной обольстительницы. Они задержались в кухне всего на несколько минут, чтобы поставить приготовленный ею обед в холодильник. Съели они его позже. Значительно позже.

Да и тогда они не были особенно голодны, только едва притронулись к первому и второму, отдав должное одному десерту. Усевшись в гостиной на ковре, они слушали музыку и угощали друг друга: Джил клала Теду в рот – ягоду за ягодой – свежую клубнику, он подносил к ее губам бокал с шампанским, и она маленькими глотками запивала мягкий бисквит.

По мнению Теда, его приезд домой затмил самые смелые мечты, на которые он отваживался в долгие одинокие ночи в Сан-Франциско.

В кухне он настиг Джиллиан – она ставила в микроволновую печь стеклянную сковороду с остатками мяса и овощей – и, взглянув на часы, увидел, что уже половина первого.

– Голоден, милый? – спросила та и, нажав на несколько кнопок, повернулась к нему.

Тед смотрел на нее.

– Голоден? Да, я умираю от голода, – сказал он таким тоном, что у нее не было никаких сомнений в том, что он имеет в виду.

Джиллиан встряхнула головой, и ее ровно обрезанные до плеч волосы на мгновение закрыли ей щеки. Отчаянно заморгав ресницами, она прижала руки к груди – скромным холмикам, четко подчеркнутым корсажем.

– Сэр, мне чудится, вы имеете тайный любовный умысел насчет меня, бедняжки, – пролепетала она жалобным голоском.

– Намерения у меня самые честные, лопни мои глаза! – ответил Тед, решительно двинувшись по направлению к ней. Но, сделав шага два, он взглянул на свои перепачканные руки. Только душ, настоящий горячий душ мог смыть эту грязь! Театрально выставив вперед грязный палец, он остановился и произнес: – Оставайтесь на месте! Я вернусь раньше, чем вы думаете.

– Это угроза или обещание? – Джиллиан с улыбкой прислонилась к столу.

– Клятва! – Тед бросил на нее взгляд, исполненный патетики. – И, пожалуйста, запомни: я из тех парней, кто серьезно относится к клятвам!..

На ходу стаскивая с себя черную безрукавку, он устремился в маленькую старомодную ванную. Через секунду скатанная в комок безрукавка уже летела по направлению к корзине с грязным бельем. Примерно через такой же промежуток времени туда отправились и джинсы. Зайдя за стеклянную дверь душевой кабины, Тед включил воду. Три минуты спустя он намыливал шампунем голову, напевая модную песенку; горячая вода лилась ему на плечи, омывая мускулистое, хорошо натренированное тело.

Он был счастлив. Он был влюблен. Жизнь была прекрасна.

Во всяком случае, до того момента, как лившаяся из душа вода не сделалась чуть теплой, затем холодной, а потом и вовсе ледяной.

Зажмурившись, чтобы в глаза не попал шампунь, Тед вслепую стал нашаривать краны, надеясь отрегулировать температуру воды. Никакого толку. Горячая вода просто кончилась. Пришлось кое-как ополоснуться под ледяными, колючими струями.

– Что за чертовщина, – недовольно пробормотал Тед. Подушечки его пальцев так и не отмылись до конца, но он был вынужден закрыть краны. С грохотом распахнув стеклянную дверь кабины, он обмотал бедра полотенцем и, громко топая, прошел в спальню, чтобы поискать чистую одежду. Не найдя там ничего подходящего, Тед направился в чулан, где висели его коричневые брюки и темно-синий пуловер, который, по словам Джиллиан, очень ей нравился.

Но когда он открыл дверь чулана, его взору предстала более чем неприглядная картина: вся одежда грудой валялась на полу. Поверх вещей лежала сломанная перекладина – допотопная деревянная палка.

Тед решил порыться в чемодане – вдруг там найдется что-нибудь подходящее? И на этот раз удача ему улыбнулась.

– Эй, Джил, можешь подойти сюда? Пожалуйста, – громко позвал он.

Она появилась в тот момент, когда, застегнув молнию на шортах, Тед расчесывал мокрые волосы.

– В чем дело, дорогой? Ты что, так быстро помылся?

– Кончилась горячая вода, – сказал Тед. Настроение у него было ни к черту. Уже пошла вторая половина воскресного дня, а он все возится с домашними делами, и, похоже, конца-краю им не видать. Что случилось с титаном для нагревания воды? И с перекладиной в чулане? Он кто – поденщик, нанявшийся на уик-энд приводить здесь все в порядок?

Джиллиан не успела даже и рта раскрыть, как Тед раздраженно спросил:

– Что, черт побери, произошло в чулане, Вояка? Ты что, гимнастикой там занималась?

– Господи! Чулан! – Джил ладонями обхватила щеки, ее зеленые глаза расширились. – Я совсем про него забыла. Перекладина свалилась вчера вечером, когда я опаздывала в аэропорт. Я собиралась зайти туда за ночной сорочкой… но до нее дело так и не дошло, верно? А сегодня утром… понимаешь, я держу шорты и рубашки в ящике комода… так и вышло, что я ни разу не заглянула в чулан. Ах, Тед, там все свалено в кучу. Мне придется гладить и гладить.

Тед прикрыл рот рукой, чтобы спрятать улыбку: Джил совершенно искренне расстроилась.

– Что поделаешь, Вояка, такова жизнь, – сказал он; его дурное настроение как рукой сняло. – По крайней мере глажка удержит тебя вечерами дома. Не скажу, чтобы я был в восторге, сидя в одиночестве в Сан-Франциско и думая о том, как ты тут разгуливаешь по городу. – Он нежно коснулся губами краешка ее уха. – Мне хватит двух минут, чтобы укрепить перекладину. Сами виноваты: повесили мои вещи, вот она и не выдержала.

Джиллиан кивнула, затем прислонилась головой к его груди.

– А титан для горячей воды?! Вчера у меня тоже были с ним неприятности, хотя, когда ты принимал душ сегодня утром и когда мылась я, все было в порядке… по крайней мере в относительном. Мне надо было пустить тебя первым, а не захватывать всю горячую воду себе. Настоящее свинство с моей стороны. Мне так жаль, Тед. Наверное, необходимо поставить новый нагревательный элемент или что там еще…

Джил говорила тихим голосом, словно ей было неприятно касаться бытовых вопросов. Тед прекрасно понимал ее: ему самому даже слышать об этом не хотелось.

– Или что там еще… – будто эхо повторил он, поцеловав ее в голову. Затем, взяв Джиллиан за плечи, подтолкнул к двери в коридор. – Но сейчас давай поедим. Строить гнездышко будем после ленча.

Джил повернула голову и так взглянула на него, надув пухлые губы, что Тед едва не лишился дара речи.

– А я думала, после ленча мы будем заниматься совсем другим делом, – с лукавой улыбкой произнесла Джиллиан. – Нам осталось быть вместе всего до середины завтрашнего дня, и я не хочу тратить последние минуты на то, чтобы ставить заплаты на этот старый дом. Года два назад я сама справилась с установкой нагревательного элемента… Но наше дело, боюсь, не может ждать до понедельника!..

Тед громко рассмеялся.

– Голубушка, за последний месяц на меня обрушилось более чем достаточно холодной воды. Титан мы починим сегодня же!

По дому разнесся грохот захлопнувшейся кухонной двери.

– Тук-тук! Эй, есть здесь кто-нибудь?

Джиллиан, остановившись на ступеньках, замерла на месте и приложила палец к губам.

– Это Барбара, – шепнула она заговорщическим тоном. – Я совсем забыла. Вчера, поддавшись минутной слабости, я позвала ее к ленчу. Если мы не издадим ни звука, она, может быть, уйдет. Я люблю Барб, правда, люблю, но…

– Эй, ребята! – снова донесся откуда-то снизу, возможно из кухни, голос Барбары. – Таймер только что отключился. Пахнет изумительно. Вы что, забыли про ленч или думаете, что будете сыты одной любовью?

Тед вздохнул – встреча была неминуема – и махнул Джил рукой, чтобы она спускалась.

– В ее словах есть смысл, Вояка. Мы действительно не можем не есть.

– Добро пожаловать! – сказала Барбара, когда Джил и Тед вошли в кухню и увидели, что она накрывает стол… на три персоны. – Знаете, я бы ни за что не стала прерывать вашу романтическую встречу, но… – Барбара наконец отвернулась от стола и посмотрела в их сторону. – Вот это да! Джил, ты говорила, что он хорошо сложен, но… чтобы настолько хорошо!..

Тед вспомнил, что на нем одни шорты и его загорелая голая грудь выставлена на всеобщее обозрение, в котором Барбара приняла, мало сказать, заинтересованное участие. Хоть он и был теперь женатым человеком, однако восхищение, высказанное Барб, подняло Теда в собственных глазах, и он подумал: возможно, ее присутствие на их семейной трапезе не такая уж и беда…

– Спасибо, Барб, – сказал он, подтаскивая к столу стул и садясь. – Джил, – поддразнил он ее с улыбкой, глядя, как она вынимает сковороду из микроволновой печи, – ты не говорила мне, что хвастаешься моей фигурой. Умный, хорошо сложенный… – Тед откинулся на стуле назад. – Смотри, как бы я не загордился.

Джиллиан поставила сковороду на стол.

– Не волнуйся, милый, я не утаила от Барб и то, какой ты жуткий неряха, – нежно сказала она.

– Я – неряха? – Тед сделал изумленное лицо, хотя знал, что его грязная одежда в этот самый момент валяется, разбросанная по всему полу ванной, а мокрое полотенце брошено в спальне на ковер. – Черт возьми, Вояка, я не верю своим ушам. Право слово, не верю. Можно подумать, что это у меня в чулане все вещи лежат на полу.

– Совсем не смешно, дорогой, – сказала Джиллиан, ставя перед каждым из них высокий фужер с кубиками льда и доставая из холодильника кувшин с домашним холодным чаем. – Барб, передай мне, пожалуйста, мисочки для салата.

Барбара вынула из шкафчика три небольшие керамические миски и села за стол напротив Теда; он не мог не заметить, что, хоть она и держалась как желанный гость, ей было явно не по себе.

Видимо, трудно привыкнуть к тому, что самая закадычная подруга вдруг оказывается замужем, пусть даже муж ее и появляется на какие-то три дня раз в две недели.

– Барбара, – сказал Тед, в то время как Джиллиан сняла крышку со сковороды и от мяса с овощами стал распространяться аппетитный запах, – я не говорил еще, как благодарен тебе за помощь Джил, особенно сейчас, когда меня перевели в Сан-Франциско? У меня куда спокойней на душе при мысли, что ты и твоя мама здесь, рядом, в соседнем доме.

Барбара покраснела до корней своих белокурых волос.

– О Тед, о чем тут говорить? Честно. Я хочу сказать, что мы с мамашей и так присматриваем за Джил, с тех пор как ее мать и отчим уехали в Барселону. Я так рада, что Джил не улетела с тобой в этот чертов…

Не донеся до рта вилку с кусочком картофеля, Джиллиан улыбнулась подруге.

– Успокойся, Барб. Я знаю, ты вовсе так не думаешь. К тому же наша разлука с Тедом временная. – И она обратилась к мужу: – Верно, милый?

– Точно! – бодро ответил Тед. Чересчур бодро. Он сам это почувствовал. Пусть прошлая ночь казалась продолжением медового месяца, сегодня реальность снова вступила в свои права – слишком скоро. Увы, слишком скоро.

Тед почти не запомнил, о чем шел разговор за столом. Его отвлекали мысли о Джиллиан… и о том, чему помешал приход ее подруги.

После того как Барбара ушла, Тед помог Джиллиан убрать со стола. Воду для мытья посуды им пришлось согреть на плите.

– Могу я искупить свою неаккуратность и прочие дурные привычки тем, что вымою за тебя посуду? – спросил Тед, опуская последнюю грязную чашку в раковину, полную горячей мыльной воды.

– О, не стоит волноваться, дорогой, я сама все сделаю. – Джил взяла на ладонь мыльной пены и медленно, с улыбкой размазала ее по голой груди Теда. – Я ведь просто дразнила тебя. Я люблю тебя таким, какой ты есть. – Завершающим жестом она украсила мыльной пеной кончик его носа.

Тед приблизился к ней, улыбаясь во весь рот.

– В Сан-Франциско я всегда оставлял посуду мокнуть в горячей воде, пока смотрел по телевизору новости, – сказал он, приподнимая одним пальцем ее подбородок.

В зеленых глазах Джил зажегся озорной огонек.

– Правда? Как изобретательно, Тед. Так ты предлагаешь, чтобы мы пошли в гостиную и включили телевизор?

Тед быстро обнял Джил одной рукой за плечи, а другой подхватил под колени и, подняв, прижал к голой, еще немного мыльной груди.

– Бзз, – прожужжал он, подражая звонку в телевизионной шоу-игре. – Сожалею. Ответ неверный, миссис Хэккет, но мы благодарим вас за участие в нашем шоу. Все участники получают на прощанье прекрасные подарки…

С этими словами он опустил ее на пол и направился к лестнице на второй этаж. Джил, положив голову мужу на плечо и обнимая его за талию, шла рядом.

– О Тед, это старая-престарая реплика! Но она мне нравится. Так же, как и ты, – восхищенно произнесла она.

В тот же день они купили электроэлемент для титана в магазине «Все для дома».

Но это было гораздо, гораздо позже.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Во второй раз прилететь в Аллентаун – на откидном сиденье – Теду удалось только в июле. В третий – в первой половине августа.

К этому времени он уже несколько раз слетал по маршруту Сан-Франциско – Гавайи, хотя все еще в качестве бортмеханика и, если судить по его словам, мог «с таким же успехом сидеть в салоне и смотреть вместе с пассажирами кино». «Но ничего, Вояка, ничего, – успокаивал Тед Джиллиан, – скоро я буду сидеть на месте пилота».

Всякий раз, как он прилетал, Джиллиан встречала его в аэропорту с улыбкой, они целовались и ехали в свой домик на Найнтин-стрит, чтобы провести вместе два незабываемых дня.

Они жарили в гриле на заднем дворе толстенные бифштексы, совершили однодневную поездку в Филадельфию, кормили уток на соседнем озере, провели полдня в парке Дорни, где спускались по водным горкам и плавали в «болтанке» в расположенном там «Королевстве Неукротимой Воды», смотрели, сидя в машине, фильм в местном кинотеатре на открытом воздухе.

И, благодарение Богу, дом и машина Джиллиан вели себя прекрасно, ни разу за два месяца им не пришлось извлекать из подвала ящик с инструментами.

Короче говоря, они проводили эти дни, словно были в отпуске, отгородившись от реальной повседневной жизни. Да это и был совместный отпуск.

Но лето приближалось к концу, и в сентябре, сразу же после Дня Труда, Джиллиан предстояло впервые войти в класс в качестве полноправной учительницы. Это одновременно и тревожило, и радовало. Когда однажды Тед позвонил ей во вторник поздно вечером и предложил провести уик-энд – целых три свободных дня – вместе с ним в Сан-Франциско, Джил было не так-то легко убедительно изобразить восторг.

– Приехать в Сан-Франциско? Мне? – повторяла она в смятении дрожащим голосом. – Звучит… звучит соблазнительно, дорогой. – Джил закрыла глаза и прочитала мысленно список домашних дел, которые им предстояли в эти дни, а также свой личный список, касавшийся подготовки к занятиям.

– Вот и я так думаю, – донесся до нее издалека голос Теда. – Стив сказал мне сегодня, что решил лететь к родителям в Хьюстон, хочет провести праздник с ними. Мы будем одни во всем доме.

– Во всем доме? – Джиллиан откинулась на спинку стула, глядя на занавески, которые собиралась в эту субботу постирать. В ее семье по традиции накануне Дня Труда проводили генеральную уборку, а в день праздника выезжали вместе с Барбарой и ее матерью на пикник в городской парк.

Соседи не отступали от этой традиции даже после того, как мать Джиллиан вторично вышла замуж и уехала с ее отчимом в Испанию, а мать Барбары овдовела. Как раз сегодня днем Барбара забегала к ней, чтобы обсудить праздничное меню.

И ведь Тед знал об этих планах, пропади оно все пропадом, она же говорила ему обо всем этом только вчера!..

– Джил? – в голосе Теда послышалась легкая тревога. – Ты же рада будешь прилететь сюда, не так ли? Я хочу сказать, что-то мне не слышно, чтобы ты прыгала там до потолка.

Джил наклонилась вперед, оперлась о стол локтями.

– Конечно, я буду рада, – торопливо заверила она его, зная, что говорит неправду. Последнее время Тед все более восторженно описывал ей Сан-Франциско, и она чувствовала, что он зовет ее, чтобы показать товар лицом. Особенно он восхищался одним уголком, который назывался Милл-Вэли, где из многих домов открывался вид на океан.

Джил не сомневалась, что уголок этот очень красив, – не сомневалась также, что по этой самой причине и не хочет видеть его. Они договорились перед свадьбой, что будут жить в Аллентауне. Со стороны Теда нечестно менять правила игры.

– Значит, решено. Вылетаешь в пятницу в тринадцать часов – ты же говорила, что по пятницам персонал спортплощадки освобождается в полдень, верно? На пару минут вы опуститесь в Чикаго на аэродроме О'Хара и в положенное время приземлитесь в Сан-Франциско. Тебе придется лететь по служебному билету, но это неважно. Самолет даже по праздникам редко бывает переполнен. Ты вернешься обратно в Аллентаун около половины одиннадцатого вечера в понедельник, и у тебя еще будет куча времени, чтобы выспаться перед первым школьным днем.

Прижав радиотелефон к уху, Джиллиан встала со стула и принялась ходить взад-вперед по кухне. В половине одиннадцатого? Он что, спятил? Ей повезет, если удастся лечь в постель до часу ночи!..

– Вполне разумно, – сказала она, боясь, как бы не заскрежетать зубами.

Джиллиан понимала, что, к сожалению, Тед не мог, составляя для нее расписание, учесть нарушение ритма организма в связи с перелетом через несколько часовых поясов, и даже не собиралась об этом упоминать – во всяком случае, не сейчас, когда, судя по голосу, он был так счастлив.

– Похоже, ты все распланировал, даже не спросив, скажу ли я «да»?

– Вроде бы… – ответил Тед с такой обидой, что Джиллиан закатила глаза. Конечно же, ей не следовало этого говорить. Тед подготовил, как он полагал, приятный сюрприз, а она ведет себя так, словно речь идет о визите к зубному врачу.

– Что мне взять с собой? – Джил изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе звучала радость.

– Только себя, дорогая, – весело ответил Тед. Джиллиан было ясно, что он начисто забыл о Барбаре, а ведь ей придется из кожи вон лезть, чтобы не ранить чувства подруги. – Ну, может быть, прихвати те духи, что я привез тебе в прошлый раз.

Джиллиан улыбнулась, вспомнив, как он помогал ей душиться – прикладывая пробочку от флакона то ко впадинке на шее, где бьется пульс, то к затылку, то к талии.

– Договорились. А теперь, пожалуйста, повтори мне расписание, чтобы я могла записать.

Под яркими лучами солнца Тихий океан выглядел потрясающе, точно хотел показаться Джиллиан в ее первый приезд на Западное побережье во всей красе. Глядя на ее лицо по пути из аэропорта, Тед видел, что океан произвел на Джил то впечатление, которого он и ждал.

Надо радоваться, думал Тед, что хоть что-то исполнилось, как было задумано.

Джиллиан прилетела в Сан-Франциско на целых два часа позже из-за какой-то неполадки в моторе, которую устраняли в аэропорту О'Хара, и вышла из самолета голодная, усталая, укачавшаяся, так как над Скалистыми горами самолет основательно поболтало.

Поэтому, принимая все во внимание, перелет трудно было назвать удачным началом ее визита, который, как всем сердцем надеялся Тед, должен был стать вехой в их совместной жизни.

Он увлек Джил в машину Стива и помчался к дому, притормозив по пути только у входа в закусочную, чтобы купить бифштексов и жареной рыбы.

Квартира Теда находилась недалеко от пляжа. Правда, океан из окон виден не был – разве только если встать на бортик ванны и повернуть, насколько возможно, голову влево, то можно было увидеть краешек водной поверхности, – но Тед гордился своим жильем, и ему не терпелось им похвастаться.

Ему не терпелось также заключить Джиллиан в свои объятия, поцеловать ее и отнести в постель, которую долгие месяцы он занимал один.

Но за ближайший час Теду пришлось не раз убедиться, что даже самые реальные планы сбываются далеко не всегда.

На пороге дома их приветствовал Стив, умудрившийся опоздать на самолет. Не мог же Тед познакомить его с женой, проглотить парочку бутербродов с бифштексом, а затем, как пещерный житель, умыкнуть свою потрясающую жену в спальню и закрыть дверь.

Само собой, Теду больше всего хотелось сделать именно так, но он знал, что делать так нельзя.

Кончилось тем, что Джиллиан заявила, будто ее желудок вряд ли выдержит купленную ими еду, и отдала свою порцию Стиву, после чего они просидели за столом до той минуты, когда ему снова надо было ехать в аэропорт. Тед и Джиллиан отвезли его туда в его собственном спортивном автомобиле, из-за чего застали, вернувшись на побережье, лишь кусочек великолепного заката.

– Нравится? – спросил Тед, привлекая Джил к себе и глядя, как чайки, вспарывая воздух пронзительными криками, устремляются на кромку суши. – Я провел детство в средних штатах и в дюжине городков: каждые два года отца переводили на новое место. Поэтому просто не могу наглядеться на океан.

– Не спорю, он очень красив, – согласилась Джиллиан. Затем повернула голову, чтобы посмотреть на тот район, где жил Тед. – Это не та часть города, что сильнее всех пострадала во время землетрясения?

– Да, – ответил Тед; он бы предпочел, чтобы Джил не знала этого факта в истории Сан-Франциско.

Уже много лет, фактически с того времени, как умерли его родители, у Теда не было своего дома. В Аллентауне он провел меньше двух лет – вряд ли достаточно, чтобы пустить там корни. В Сан-Франциско же таилась некая притягательная сила – Тед не мог бы объяснить, почему постепенно стал ощущать этот город родным. Ему хотелось, чтобы и Джиллиан восхитилась красотой этих мест, не обращая внимания на здешние недостатки… с ее точки зрения.

– Тут давно все восстановлено, а если изредка и потряхивает, то это на фоне всех достоинств Сан-Франциско вряд ли может отбить охоту здесь поселиться. В нашем районе живут известные люди, город необыкновенно красив, полон жизни, событий в области культуры, он так…

– …прекрасен! – закончила за Теда Джиллиан, улыбаясь чуть натянутой улыбкой. – Я согласна с тобой, милый. Здесь действительно прелестно. И квартира ваша прелестная. И Стив прелестный. И я готова поклясться, что Милл-Вэли еще прелестней. Ты устроишь мне завтра великолепное турне для завершения моего образования. Правда?

Тед взял Джил за руку и повел туда, где была припаркована их машина. Пора было бы догадаться, к чему он клонит. Уже много недель стоило Теду заговорить о Сан-Франциско, как вам начинало казаться, что перед вами агент по продаже подержанных автомобилей, ожидающий больших комиссионных.

– У меня не очень-то тонкий подход, да, Вояка? – спросил Тед, помогая ей забраться в машину.

– По правде сказать, да, – ответила Джил; затем, подождав, пока он сядет за руль, добавила: – Но я могу понять твой энтузиазм. Сан-Франциско действительно хорош. Просто… просто…

– Просто мы решили, что будем жить в Аллентауне, когда я получу возможность сам выбрать для себя постоянную базу; и Аллентаун – тоже прекрасный город. Конечно, дождя со снегом и даже просто снега в Сан-Франциско не бывает, – не удержавшись, поддразнил ее Тед, вставляя ключ в зажигание.

– Я люблю снег, – коротко отозвалась Джиллиан, глядя прямо перед собой, в то время как, миновав пять длинных кварталов, они подъезжали к гаражу за их домом. – Я всегда любила снег.

– И ледяной дождь тоже? – спросил Тед, когда они шли к квартире.

– Обожаю то и другое, – сказала Джиллиан сквозь зубы, хотя это была явная ложь, и, опередив Теда, вошла в гостиную. – И Аллентаун не такое уж захолустье, если говорить о культуре. У нас полно хороших театров, есть художественные музеи и все такое прочее, от нас рукой подать до Нью-Йорка и Нью-Джерси. Солнечный восход над Атлантическим океаном ничуть не менее великолепное зрелище.

Тед швырнул связку ключей от машины на маленький столик и подошел к Джиллиан, остановившейся у раздвижной балконной двери. Она стояла вытянувшись, будто солдат по стойке «смирно»… или как испуганный ребенок, который пытается смутить взглядом пристающего к нему задиру. От жалости у него защемило сердце.

Их совместная жизнь пока не была легкой – ведь их обоих ждало множество перемен. Джиллиан не могла предугадать, что будет встречаться с мужем два раза в месяц, и тем более не ожидала, что он захочет, чтобы она покинула родной город и свой домашний очаг и переселилась вместе с ним за тридевять земель.

Тед наклонился к жене, ткнулся носом в нежную шею.

– Кажется, это наша первая ссора, да, миссис Хэккет? – спросил он шутливо, пытаясь подуть ей в ухо.

Джиллиан, обхватив Теда обеими руками за пояс, подняла на него глаза. Он увидел, что они блестят от слез.

– Надеюсь, мы не будем из-за этого ссориться, Тед, – сказала она, прижимаясь щекой к его груди. – Прости, я знаю, что веду себя как форменная ведьма, но я думала: мы твердо решили жить в Аллентауне. Я хочу сказать, я знаю прошлое города, всю его историю, у него есть свои…

– …традиции, а для тебя традиции превыше всего, – закончил за нее Тед и, указывая Джил дорогу, двинулся к спальне. – Пусть я женат на тебе меньше трех месяцев, Вояка, это-то, во всяком случае, я уже узнал. И еще кое-что: ростбиф готовят только по воскресеньям; ты можешь спать только на правой стороне кровати; старая качалка твоего отца должна стоять только в левом переднем углу гостиной; и если ты не будешь чистить зубы после каждой еды, произойдет светопреставление…

Джил игриво ткнула его кулаком в бок и, отойдя от него, села на край кровати – как раз на то самое место, где Тед и хотел ее видеть в своих мечтах.

– Мой дорогой, тебя послушать, так каждый мой поступок можно предсказать. Удивляюсь, почему ты не упомянул, что осеннюю генеральную уборку я всегда начинаю только перед Днем Труда.

Тед скинул домашние туфли и тяжело плюхнулся на кровать; завизжали пружины, и Джиллиан пришлось уцепиться за изголовье, чтобы не упасть.

– Об этом я как раз забыл, – поддразнил ее Тед и легонько толкнул на покрывало. – А может быть, намеренно выбросил из головы. Уборка? Это что, какое-то иностранное слово?

Джиллиан рассмеялась.

– Только для таких людей, как ты, дорогой, которые воображают, будто в каждом доме живут дружелюбные гномы, которые выходят в полночь на цыпочках из своих укромных местечек, чтобы повесить на крючок брошенную тобой на пол одежду, сложить скомканные газеты и отнести на кухню грязную посуду.

Тед принялся расстегивать пуговки, тянувшиеся рядком на ее блузке.

– А что, таких созданий не существует? Возможно, этим объясняется то, что мы со Стивом почти всю прошлую ночь сгребали здесь бульдозером мусор, стараясь навести в доме порядок к твоему приезду.

– Вы неплохо справились, милый, – сказала Джил, подняв руку, чтобы взъерошить ему волосы. – Квартира выглядит прекрасно… правда, я, кажется, еще не видела кухни.

– Только не открывай ванночек в холодильнике, Вояка. Не стоит искушать судьбу. – Тед медленно прошелся пальцами по гладкой загорелой коже над кружевным лифчиком Джил и нежно прижался губами к ямочке у основания шеи, где чуть заметно бился пульс. – Прекрасно, говоришь? А разве ты не заметила в гостиной дохлую лошадь? Или там такой хаос, что ничего и разглядеть-то невозможно? – пошутил он; затем, приподнявшись, заглянул в ее удивительные зеленые глаза и заговорил о другом: – Ты не представляешь, Вояка, как я мечтал увидеть тебя здесь, со мной! – сказал он чуть охрипшим от вожделения голосом. – Здесь… на моей постели… в моих объятиях… как и положено мужу и жене…

На глаза Джиллиан опять навернулись слезы, губы искривились в печальной улыбке.

– Я знаю, любимый, – сказала она, притягивая его к себе. Еще секунда – и губы их сомкнутся. – Поверь мне, я знаю.

– Я люблю тебя, Джил. Люблю до умопомрачения.

– И это я тоже знаю. – Она нежно прильнула к нему. – Однако почему бы не кончить болтовню и не доказать это на деле?

Тед не стал медлить с доказательством.