Текст книги "Остров желаний"

Автор книги: Кей Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– После его ухода она беспомощно присела на край кровати, упрекая себя за то, что не смогла пренебречь голосом совести и поступить так, как было бы лучше для нее. Завтра Скотт уедет, а без него ничто не удерживает ее на острове. Она хотела бы тоже уехать. Куда – неизвестно. Возможно, в Америку. Клер смогла бы получить там работу, видеться с матерью, не давая Глену поводов для жалоб. Но программу Скотта показывают по телевизору и там, вспомнила она. Всегда останется опасность, войдя в комнату, увидеть его лицо, беззаботно взирающее на нее с маленького экрана. Пусть, тогда надо уехать куда-нибудь подальше, где нет никакого телевидения. Например, в Южную Америку – это, похоже, достаточно далеко. Она могла бы эмигрировать, начать там новую жизнь, забыть о Скотте Лоумасе и сосредоточиться на других проблемах.

«Несбыточные мечты!» – беспомощно призналась себе Клер. Куда бы она ни поехала, он будет с ней, предопределяя ее решения, успешно соперничая с другими мужчинами, которые в сравнении с ним покажутся скучными. С таким же успехом она могла бы остаться здесь, в Бембридже, как предложил Стив, и признать тот факт, что ничего не изменится, если она уедет.

Вскоре Бекки принесла к ней наверх чашку чая, поставила ее на маленький столик рядом с кроватью и застыла на мгновение в нерешительности, глядя, как Клер вновь развешивает свои платья.

– Нил сказал мне, что вы разорвали помолвку, – проговорила девушка. – Надеюсь, вы не расстраиваетесь.

– Почему я должна расстраиваться? Чем скорее об этом станет известно, тем лучше. – Клер задумчиво посмотрела на нее. – Вам самой немного нравится Нил, правда?

Бекки покраснела:

– Кажется, вы правы. Сейчас неподходящее время?

– Я не сказала бы, что для этого бывает неподходящее время. Никто не может помешать человеку испытывать чувства к другому. Только… – Клер замолчала, еще раз подумала о том, что собиралась сказать, и вместо этого произнесла: – Спасибо за чай. Увидимся, наверное, за обедом.

Неохотно, с трудом представляя себе, как она проведет в своей комнате следующие несколько дней, Клер переоделась к семи часам в рыжевато-коричневое с белой вставкой платье, провела щеткой по волосам и на удивление твердой рукой подкрасила губы. Нил ждал ее появления в коридоре. Он казался слегка смущенным и не таким уверенным в себе, как обычно.

– Спасибо, – произнес он, – что не погубила меня. Стив говорит, что ты решила остаться, по крайней мере, на какое-то время.

– Я еще подумаю об этом, – ответила Клер. – Стив – единственный человек, которого мне не хотелось бы обидеть.

– Знаю. Я начинаю сам понемногу чувствовать то же самое. Он был добр ко мне все последние годы.

– Рада, что ты наконец начал это понимать.

– Ты не должна беспокоиться за него. Я хочу сказать, что мне жаль.

Она оглянулась на него, так как он не двигался с места:

– Тогда докажи это, верни Стиву хоть часть той заботы, которую он вложил в тебя. Начни работать и остепенись.

– Я попытаюсь. А пока мы можем остаться друзьями, правда?

– Было бы крайне неудобно жить в одном доме на других условиях, – Клер заставила себя улыбнуться. – Пошли вниз!

Обед прошел спокойно, хотя каждый, похоже, был погружен в собственные мысли. Стив попросил подать ему кофе в кабинет и исчез сразу же после окончания обеда, предоставив остальным возможность подумать в сгущающихся сумерках над тем, как провести остаток вечера.

Бекки, вероятно, чувствовала себя особенно неловко, поскольку несколько искаженно воспринимала сложившуюся ситуацию. В конце концов Клер не выдержала этой атмосферы. Пробормотав что-то насчет того, что хочет подышать свежим воздухом, она ушла с чашкой кофе в дальний угол террасы и с облегчением опустилась там в кресло. Здесь, по крайней мере, не ощущалось напряжения, вокруг царили мир и покой. Пора все обдумать, пора поразмышлять над будущим. В данный момент оно вырисовывалось неясно, но так не могло продолжаться вечно. Жизнь шла своим чередом, со Скоттом или без него. Пусть на это потребуется много времени, но, в конце концов, ей удастся избавиться от этого наваждения, возможно, она даже встретит человека, который заставит ее забыть Скотта. Попытка обмануть себя?.. Возможно… Сейчас важно одно: как-нибудь пережить предстоящие недели отчаяния и сожалений.

Поначалу Клер приняла за плод своего воображения высокую, гибкую фигуру Скотта, появившуюся из-за деревьев. Только когда он подошел к ступеням террасы и оказался рядом с ней, она медленно выпрямилась в кресле и, встретив пристальный взгляд его серых глаз, убедилась, что это не призрак.

– Стив в кабинете, – сказала Клер.

– Я пришел не к Стиву, – ответил он. – Мне только что позвонил Нил. Сказал, что вы разорвали помолвку.

– Вот как? – Клер смотрела на него и, как ни странно, не ощущала никаких эмоций. – С чего он решил, что вас это заинтересует?

Скотт растерянно смотрел на нее:

– Нил, кажется, думает, что я перед вами в долгу. Знаете, на что он намекал?

Клер осторожно поставила чашку и блюдечко на шаткий столик, стоявший рядом.

– Нил видел, как я возвращалась в вашем халате в ту ночь, когда вы вытащили меня из моря.

– И немедленно заподозрил то, что бросалось в глаза. – Неожиданно Скотт заговорил резко. – При сложившихся обстоятельствах Нил, пожалуй, вел себя весьма благородно. Сомневаюсь, что я согласился бы с такой готовностью занять его место, освободившееся после отставки. Можете благодарить его за это.

«Нил пытался помочь, – молча напомнила себе Клер. – Он не виноват, что его план провалился».

– По-вашему, я должна выйти за него замуж в любом случае, даже если я не люблю его? – тихо спросила она и услышала его смех.

– Любовь! Других слов у вас нет. Вы хотите все и всех аккуратно разложить по полочкам. Ни малейшего нарушения порядка, никаких отступлений от того жизненного образца, который вы для себя избрали.

Клер побледнела, но его грубость внезапно вернула ее к жизни.

– Вы злитесь из-за того, что вам пришлось признать свое поражение, – решила она. – Ничего не поделаешь, Скотт, другого выхода нет, вам придется примириться с мыслью, что я ускользнула от вас!

– Вот как? – спросил он напряженно и вдруг оказался перед ней, резким рывком поставив ее на ноги. – Посмотрим.

Он с такой силой прижал ее к себе, что Клер не могла бороться, а главное, не имела ни малейшего желания это делать. Она ответила на его поцелуи с безнадежной импульсивностью, не думая о будущем, не думая ни о чем, кроме того, что отчаянно любит его.

– Поедем со мной завтра, – прошептал он ей в щеку, когда к ним вернулось какое-то подобие душевного равновесия. – Я хочу тебя, зеленоглазка. Я всегда хотел тебя.

Она перевела дыхание и хрипло сказала:

– Ты мог бы облегчить для меня принятие решения, Скотт. Мог бы сказать, что любишь меня, пусть даже это неправда.

– Все еще ставишь условия? – Он оторвал ее от себя, его голос снова стал суровым. – Это все, что тебе надо для счастья, – одно только лишенное смысла слово? Хорошо, я люблю тебя. И услышав его, ты думаешь, что стала больше понимать, что это значит на самом деле? Для тебя это слово – синоним брака: ты была бы готова и хотела бы преданно любить меня в обмен на приятную меру безопасности. – Его руки стали грубыми. – Так вот, я хочу гораздо большего. Я должен знать, что ты хочешь именно меня, а не тех материальных благ, которые я могу тебе дать. И есть только один способ доказать это.

Безусловная капитуляция – вот каков был его ультиматум. Никаких обещаний, никаких условий. Если она действительно любит его, то уедет с ним завтра утром и останется рядом, пока не угаснет его желание. Для Скотта все было просто и ясно.

– Что мы скажем Стиву? – спросила она неуверенно, отведя глаза в сторону.

Скотт помолчал, прежде чем ответить, а когда заговорил, голос его зазвучал совершенно иначе:

– Как насчет того, чтобы сказать правду?

– Как хочешь. – Клер отвернулась, глядя в сад, который уже был окутан темнотой. У нее болело горло, и не было сил сопротивляться. – Ты победил, Скотт. Я не могу больше бороться. Я слишком сильно люблю тебя и не хочу потерять окончательно.

– Клер! – В его голосе зазвучали новые нотки. Он взял ее за плечи и, повернув лицом к себе, увидел влагу на ее щеках. Скотт не мог больше сдерживать накопившегося в нем недовольства собой. – Это, вероятно, самый паршивый трюк из всех паршивых трюков, которые я проделывал, – сказал он угрюмо. – Скажи мне, сможешь ты любить человека, который провел над тобой такой эксперимент?

– О любви я знаю только одно, – ответила она тихо, дрожащим голосом. – Когда любишь, ни на что не обращаешь внимания. Можешь ненавидеть человека, и все же не захочешь жить без него.

– Ты меня ненавидишь?

– Наверное, порой я подходила к этому очень близко, – слегка улыбнувшись, призналась она. – Ты можешь быть очень жестоким, когда хочешь причинить боль.

– А сама ты так плохо не поступаешь, – сказал он с чувством. – Если я пытался задеть тебя, то делал это в надежде пробудить в тебе те чувства, которые испытывал сам. С первого дня нас физически влекло друг к другу, но ты, казалось, никогда не признаешь это. – Его голос снова стал резким, но интонация уже изменилась. – Помнишь тот вечер, когда мы вернулись из Стенхоупа? Я весь день пытался убедить себя, что ты только преходящая фантазия, но когда поцеловал тебя, то понял, что хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину – не только физически, во всех отношениях. Если бы ты осталась, я тут же попросил бы тебя выйти за меня замуж.

– Но я сбежала, – прошептала она с болью, – убежала, и ты ушел.

– И даже попытался выбросить тебя из головы. Из этого, конечно, ничего не вышло. Пришлось принять тот факт, что ты, возможно, никогда не полюбишь меня так, как я полюбил тебя, и примириться с этим. – Скотт говорил медленно и спокойно. – Я собирался сделать тебе на следующий день предложение. После того как я вытащил тебя из воды, ты, казалось, впервые отбросила свою сдержанность, заставила меня поверить, что, возможно, я ошибался относительно глубины твоих чувств ко мне. Потом ты поклялась, что с твоей стороны это была только благодарность, и обвинила меня в том, что я использую благоприятные обстоятельства. – Его лицо помрачнело при этом воспоминании. – После этого я хотел только одного: если удастся, провести тебя через тот ад, который пережил сам. Заставить тебя прийти ко мне на моих условиях.

– И добился своего. – Клер откинулась назад, прислонившись к стене, старательно избегая его взгляда. – Ты действительно собирался… сначала выполнить свое обещание?

– Не знаю, – признался он. – Если бы ты не приняла целиком и полностью моих условий, возможно, я и сделал бы тебя на несколько дней своей любовницей, хотя бы только для того, чтобы унять твою гордыню и низвести тебя до своего уровня. – Он улыбнулся немного робко. – Теперь ты знаешь, за какого провокатора собираешься выйти замуж.

– Клер посмотрела на худое, умное лицо, прикоснулась пальцами к его губам, на которых временами играла такая жестокая улыбка, и с удивлением подумала, как много раз она жаждала сделать это.

– Если бы можно было в корне изменять привычки, – проговорила она. – Думаю, каждый раб своих привычек. Скотт, ты абсолютно Уверен, что не пожалеешь о потере свободы?

Он тихо рассмеялся:

– Я потерял ее в тот вечер, когда встретил тебя. И теперь уже привык к этому. Не обольщайся мыслью, что во мне просто говорит мужчина, которому нужно урегулировать отношения. Придет время, когда ты начнешь жалеть, что пожертвовала свободой ради одного мужчины, который сойдет с ума, если заметит, что ты просто смотришь на другого! Мы будем бороться и наносить друг другу раны, потому что такова любовь, но каким сладостным будет примирение! – Он снова привлек ее к себе, пылко добавив: – Ты моя, Клер. Теперь и навсегда. Никогда не забывай об этом.

«Я никогда не захочу забыть об этом, – с упоением подумала Клер. – Разве можно кого-то сравнить со Скоттом?»