Текст книги "Королевство руин (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

ТРИДЦАТЬ

АДДИ

M

ое раздражение еще недостаточно ослабло, когда я захожу на следующий урок, и обнаруживаю, что закутываюсь в свой серый плащ, как в дополнительный щит, ограждающий меня от придурков, от которых я, кажется, не могу сбежать.

Сначала я нахожу Флору, в ее глазах мерцает беспокойство, и пытаюсь ободряюще улыбнуться ей, прежде чем сажусь на свое место. Профессор не обращает на меня внимания, несмотря на то, что я пришла позже всех, но я воспринимаю это как хороший знак. Я должна находить во всем этом что-то положительное. Скорее всего, это потому, что я фейри или что-то в этом роде, но мне все равно. Еще одна лекция сейчас не нужна.

Устроившись между Броуди и Криллом, я устремляю взгляд вперед, и тут же натыкаюсь на яростный взгляд Рейдена, который оглядывается на меня через плечо. Точно так же он смотрел на меня на улице, когда понял, что я использовала свою магию, чтобы обвить лианами его ботинки и удержать его на месте. Я ухмыляюсь этому воспоминанию, что только заставляет его еще больше хмуриться.

– Ты знаешь, я мог бы помочь тебе, если бы ты не использовала на мне свою магию, – говорит Броуди себе под нос, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, в недоумение приподняв бровь.

– И чем же? – Спрашиваю я, заинтригованная настолько, что забываю, что должна ненавидеть и игнорировать его любой ценой.

– Я мог бы придумать предлог, чтобы ты избежала этой встречи.

– Зачем мне было избегать этой встречу? – Он морочит мне голову. Я знаю это.

– Никто не хочет встречаться с деканом. Никогда.

Он прав, но ему не обязательно это знать.

– Это было не так драматично, но спасибо, – говорю я, поворачиваясь к профессору, когда он обращается к классу, но его слова не укладываются у меня в голове.

– Я прощаю тебя, – шепчет Броуди, и я снова поворачиваюсь к нему, удивленно моргая.

– И за что же меня нужно прощать?

– Виноградные лозы. Ты земная фейри, помнишь?

Земная фейри? Видимо, да. – О, мне не нужно твое прощение. Ты заслужил это, – отвечаю я с улыбкой, снова отворачиваясь, надеясь, что на этот раз смогу игнорировать его. Словно услышав мои мысли, его колено прижимается к моему.

Ублюдок.

– Чем это я заслужил? – настаивает он, наклоняясь ближе, как раз в тот момент, когда профессор хлопает в ладоши.

– Сегодня мы погрузимся в мир этикета королевства, – объявляет он, вызывая хоровое недовольное ворчание в аудитории.

– Зачем нам это знать? – Все оборачиваются на источник вопроса, и я с удивлением замечаю, что это фейри. Его лицо кажется мне смутно знакомым, но я с ним ни разу не общалась. Он ухмыляется от привлеченного внимания, и, когда его взгляд встречается с моим, он подмигивает.

Нет уж, спасибо. У меня и так забот хватает.

Профессор прочищает горло.

– Потому что однажды кто-то из этой академии станет нашим новым наследником, окруженный группой поддержки, сформированной прямо здесь, в этих стенах.

– Вам не кажется, что бессмысленно оглядываться на прошлое и следовать традициям, которые с самого начала не очень-то нам помогали? – Настаивает парень, и я не могу решить, согласна я с ним, или нет. Вопрос правильный, но его тон все портит, и я не знаю почему.

– Это занятие состоится независимо от того, примете вы в нем участие или нет. Каково ваше решение? – Возражает профессор, оставляя меня слегка впечатленной, и я поворачиваюсь к парню, о котором идет речь, а он молча поднимает руки в знак капитуляции.

Проходит некоторое время, и все возвращают свое внимание к профессору, который снимает пиджак и улыбается. – Одна из многих традиций, которые королевство соблюдает до сих пор, – это проведение праздничных балов. – Я почти уверена, что каждый парень в помещение, за исключением профессора, стонет от отвращения, заставляя его ухмыляться. – Успокойтесь. Нам нужно многое обсудить, а вы уже достигли пика своего восторга.

– Да, этот парень оказывается шутник, – заявляет Броуди, привалившись к моему плечу, но я игнорирую его.

– Летнее и зимнее солнцестояние – два самых важных события в году, но в календаре есть еще несколько менее значимых поводов, благодаря которым эти балы происходят регулярно. Почти каждый месяц, – объясняет профессор, когда перед ним появляется проекция. Это бальный зал, наполненный изысканным декором и хорошо одетыми людьми. – Наследник занимает место в центре длинного стола, его любовь – справа от него, а близкие доверенные лица заполняют все остальное пространство. Подается праздничный пир, и под живую музыку все присутствующие истоки смешиваются между собой.

– Кажется, он наслаждается этими воспоминаниями, – заявляет Броуди чуть громче, чем, вероятно, собирался, судя по выражению его лица, когда профессор мгновением позже оборачивается к нему.

– Да, так и есть. Эти события были поистине восхитительными.

– Вы их посещали? – выпаливаю я в удивлении, и его улыбка становится шире.

– Я их организовывал. Вот почему это мой любимый предмет, – объясняет он, и в его глазах мелькает нотка ностальгии.

– Но вы же человек, – восклицает Вэлли с таким уровнем язвительности, на который способна только она.

– И что с того? – профессор поворачивается к ней, и в его взгляде читается явный вызов. Мне это определенно нравится.

– Фейри были у власти, – бурчит она, откидывая волосы назад с преувеличенной демонстративностью, на что профессор лишь пожимает плечами.

– Король Рейган не делал различий.

Мое сердце бешено колотится при упоминании нашей истории, о том, как все было когда-то. Все жалуются, что фейри все испортили, но даже при том, что я на самом деле ничего не помню из того времени, моя интуиция подсказывает мне, что это не так.

Профессор снова хлопает в ладоши, а его улыбка сияет от уха до уха. – Мы собираемся устроить бал в академии в конце первого семестра. – Снова раздаются стоны, заставляющие его закатить глаза, но он продолжает. – Декан решила, что всем необходимо научиться танцевать вальс.

– Что? – Не уверена, кто первым задал вопрос, потому что многие выкрикнули его одновременно.

– Вальс. Танец для двоих, который, как считается, олицетворяет свободу, страсть и чувственность. Вполне уместно, если хотите знать мое мнение, – объясняет профессор, снова вызывая недовольное ворчание. – Тот факт, что никто из вас не имеет ни малейшего понятия об этом, как раз и является причиной того, что работа должна начаться как можно скорее. К счастью для вашего класса, здесь четное количество мужчин и женщин, так что с партнерами проблем не будет.

– Я буду с Рейденом, – промурлыкала Вэлли, вскакивая с места.

– Вы будете в паре с тем, с кем вам скажут, мисс Драммер.

Она усмехается, снова перекидывая волосы через плечо, и ее взгляд сужается. – Мой папа…

– В этих четырех стенах, это не имеет значения, – парирует он, заставляя меня усмехнуться.

– Рейди, скажи ему, – скулит Вэлли, но сварливый вампир игнорирует ее, отчего мне только труднее сдерживать улыбку.

Конечно, в этот момент ее глаза случайно встречаются с моими, и она смотрит на меня как всегда.

– Вэлли, ты будешь в паре с Грантом, – заявляет профессор, зачитывая информацию со своего электронного устройства.

– Но он оборотень! – гневно парирует она. Я уверена, что в любой момент она топнет ногой, но этого, к сожалению, не происходит.

– Вы пропустили ту часть, где я сказал, что истоки легко смешиваются?

– Неважно, – ворчит она, опускаясь обратно на свое место. Я уверена, что она позвонит домой и расскажет о профессоре, чтобы его тоже выгнали из кампуса.

Сука.

– Арло и Делия. – Миниатюрная девушка-фейри нервно машет Арло, который улыбается в ответ. – Флора и Крилл. – Я свирепо смотрю на парня справа от меня, но он игнорирует меня. Лучше бы ему быть с ней повежливее, иначе ему придется иметь дело со мной. – Кими и Кассиан. – Волчица поворачивается ко мне с блеском в глазах и ухмылкой на губах, но я отворачиваюсь, чтобы не обращать на нее внимания. – Полли и Рейден. – Вампирша-блондинка, которую я несколько раз видела с Вэлли, взволнованно хлопает в ладоши, а Рейден качает головой, даже не потрудившись посмотреть в ее сторону. Вэлли, однако, пытается вызвать переполох факта, что они оба вампиры, после предыдущего комментария профессора, но он продолжает игнорировать ее вспышку гнева. – Остаются Адди и Броуди, – наконец произносит он, заставляя мое тело напрячься.

Я бросаю взгляд налево и вижу дерьмовую ухмылку на лице Броуди. К черту мою жизнь. Мне даже в голову не пришло, что его имя еще не было произнесено.

– Я рекомендую посмотреть несколько видео онлайн, чтобы получить представление о танце. Мы начнем углубленную практику на нашем следующем уроке. Сейчас мы собираемся сосредоточиться на других аспектах этикета, связанных с присутствием на балу. Мы рассмотрим все, начиная с вашего наряда и заканчивая ужином.

Ему определенно нравится то, о чем он говорит, это точно. Мой отец научил меня всему, что касается ужина, но, к сожалению, я совсем не разбираюсь в танцах. Слова профессора начинают пролетать мимо меня, пока я погружаюсь в свои мысли, пытаясь изо всех сил вспомнить этот танец, но ничего не выходит. Надеюсь, ропот, наполнивший аудиторию, означает, что я не единственная, кто в таком положении. Я терпеть не могу чего-то не знать. Даже такая мелочь, как это, выводит меня из себя.

Я блуждаю в своих мыслях до конца урока, пока не звенит звонок и все не начинают двигаться вокруг меня. Я вскакиваю со своего места, но это бесполезно, потому что, как только я выхожу из класса, Броди оказывается рядом со мной.

– Ты танцевала раньше? – Спрашивает он, обнимая меня за плечи, и я высвобождаюсь из его объятий, одаривая его своим лучшим взглядом, когда мы выходим на послеполуденное солнце. Когда становится ясно, что он не собирается оставлять меня в покое, я качаю головой.

– Нет. А ты?

– Немного, – отвечает он, пожимая плечами, заставляя меня остановиться на полушаге, прежде чем быстро опомниться. Это полезно. Я думаю.

– Мы можем попрактиковаться, чтобы быть готовыми, – предлагает он, останавливаясь рядом со мной. Я отодвигаюсь с пути других студентов, пытающихся обойти нас, давая себе секунду, чтобы обдумать его предложение, и тут мне на плечо ложится рука.

– Привет, Адди, я Нео. – Я поворачиваюсь, чтобы увидеть фейри, который ранее перебивал профессора. Когда я не двигаюсь, чтобы стряхнуть его руку со своего плеча, Броуди делает это за меня. Мой желудок сжимается, и я даже не хочу начинать думать о том, почему. Он мгновение смотрит на Броуди, прежде чем снова обратить свои ярко-зеленые глаза в мою сторону. – Я знаком с вальсом. Я знаю, мы не партнеры, но я подумал, что мог бы проводить тебя домой, и мы могли бы…

– Позволь мне остановить тебя на этом, придурок, – огрызается Броуди, и его аура темнеет вокруг него. – Мы оба знаем, что она защитила бы тебя, а не наоборот, потому что ты чертовски слабый и нуждающийся. Хорошая попытка, но отвали.

– Я спрашивал не тебя.

Это что, соревнование по писанию? Если да, то я в этом не участвую.

– Тебе не нужно спрашивать и Адди. Она моя партнерша по танцам, ублюдок. Но, пожалуйста, испытай меня. Я люблю, когда мне удается сбить с кого-то спесь, – рычит он в ответ, и его обычная непринужденная манера поведения полностью испаряется на моих глазах.

Что, черт возьми, происходит?

Оглядываясь вокруг, я надеюсь найти Флору, Арло или черт побери, даже Рейдена на данном этапе, но никого не нахожу. Типично.

Горя желанием убраться отсюда к чертовой матери, я обхожу Нео, но рука Броуди снова ложится мне на плечо, и на этот раз стряхнуть его, кажется, невозможно.

– Отвали, Нео, пока я не сделал это за тебя. – Взгляд Нео перебегает с Броуди на меня. Я не могу понять его внезапный интерес; это кажется странным, но я не собираюсь говорить ему об этом прямо сейчас. Это только усугубит ситуацию, а Броуди не нуждается в дальнейшем поощрении. – Хорошо, вместо этого мы уйдем.

Прежде чем я успеваю повернуть голову и посмотреть на Броуди, мы движемся. Мир кружится вокруг меня, а тошнота поднимается на поверхность.

Вот ублюдок.

ТРИДЦАТЬОДИН

БРОУДИ

Я

бормочу заклинание себе под нос, перенося нас, как в пятницу вечером, только на этот раз я выбрал место, куда менее… опасное. Мой член хочет, чтобы я отвел ее в свою комнату в здании магов, но мне не нужно злить ее больше, чем я уже разозлил.

Несмотря на мои желания, я остро осознаю, что она будет вне себя от ярости, когда мы переместимся, поскольку я не получил ее согласия, но я могу извиниться за это, когда ей нужно будет это услышать.

Я делаю глубокий вдох, когда мы прибываем, моя магия рассеивается вокруг нас, когда в поле зрения появляется знакомый лес. Я прижимаю ее спиной к ближайшему дереву, которое обеспечивает наибольшую уединенность от пешеходной дорожки, и наблюдаю, как ее глаза практически закатываются, пока она пытается сфокусироваться.

Ее лицо побледнело от резкого перемещения, но она все еще остается той же сумасшедшей девчонкой. Не думаю, что я когда-либо был настолько одержим кем-то, в ком так много огня. Если быть честным с самим с собой, в нем больше половины ее привлекательности.

Она фейри – без типичных ушей, конечно, – но можно было бы предположить, что она робкая и кроткая, но она совсем не такая. Возвращаясь к ее ушам, я могу только представить, какую боль она, должно быть, перенесла, и все же вот она стоит, непоколебимая, несмотря на все, что в нее бросает судьба.

У меня есть целых пять секунд, прежде чем ее глаза останавливаются на моих, сузившись от гнева, бурлящего в них.

– Что, блядь, это было? – рычит она, упираясь мне в грудь, но я не двигаюсь с места, хотя мой член напрягается. Она действительно нечто особенное.

Не отрывая от нее взгляда, я мягко улыбаюсь. – Прости.

– Ты…что? – Она в замешательстве поднимает брови, продолжая пристально смотреть на меня. Ее ладони по-прежнему прижаты к моей груди, опьяняя меня своим чертовым присутствием.

Я нечасто приношу извинения, так что ей лучше это оценить.

– Прости. Я знаю, тебе это не нравится, и я был абсолютным эгоистом.

Она моргает, глядя на меня, еще более растерянная, чем мгновение назад, и это кажется достижением. Улыбаясь шире, я только заставляю ее взгляд углубиться.

– Что это за хрень, Броуди? Почему я здесь? – Она оглядывается, проверяя, что мы одни, как я и знал. Никто не приходит сюда так скоро после занятий. Может быть, через час или около того, но пока мы здесь только вдвоем.

Наверное, мне стоило бы задуматься о месте, прежде чем тащить ее сюда, но мои мысли были полностью заняты этой чертовой земной фэйри. Надеюсь, она не придаст этому большого значения.

Проведя языком по губам, я кладу обе руки на дерево по обе стороны от ее головы. Я не могу не заметить, как ее взгляд следит за движением моего языка, прежде чем она сглатывает.

Блядь. Пожалуйста.

– Я не могу выбросить тебя из головы, – прохрипел я, признавая правду, и она усмехнулась.

– Старайся сильнее. – Ее язвительность только делает мой член еще тверже.

– Как тебе удается так легко все отрицать? – Спрашиваю я с искренним любопытством, в то время как сердце бешено колотится в груди, а пульс отдается в ушах.

– О чем ты говоришь?

Она полна дерьма.

Полна. Дерьма.

Может, у меня и нет таких обостренных чувств, как у остальных, но это написано на ее лице, как и на каждой черточке моего.

Медленно приближаясь, я ожидаю, что она вложит больше силы в свои ладони, удерживая меня на расстоянии, но она ничего не делает. – Я не получил поцелуя на ночь, не говоря уже о шансе выбросить тебя из головы в пятницу, Кинжал.

Ее челюсть отвисает, когда она смотрит на меня, прежде чем слегка покачать головой. – Двигайся дальше, трахни кого-нибудь другого, – ворчит она, и мне бы хотелось, что все было так чертовски просто.

– Я пытался.

– Что? – Она откидывает голову назад, как будто этот факт – удар по зубам. Я мог бы поклясться, что в ее глазах, явно читается ревность, но я знаю, что она будет отрицать это до посинения.

– Я пытался. Забыть кого-то легче, когда под тобой оказывается кто-то другой. Я попробовал. «Пытался», кажется, недостаточно сильное слово, но вот я здесь, и все еще одержим тобой.

Она заглядывает мне в глаза. В поисках чего? Я, блядь, не знаю, поэтому позволяю тишине поглотить нас, пока она не усмехается. – Хочешь, я тебе из жалости подрочу или что-то в этом роде? – спрашивает она, приподнимая бровь и глядя на меня, пытаясь отшутиться.

– Нет, блядь, – ворчу я, мои мышцы напрягаются от потребности, какой я никогда раньше не испытывал. Как кто-то может оказывать такое влияние на кого-то другого, оставаясь при этом таким невозмутимым?

– Тогда чего же ты хочешь, Броуди? – повторяет она, только на этот раз в ее голосе слышится гнев. – Ты мне не нравишься. – Неправда, я вижу это в ее глазах. – Я уверена, что могу возненавидеть тебя за то дерьмо, которое ты устроил. – К черту это. – Случайно или нет, и…

К черту все это.

Я прерываю ее следующие слова, прижимаясь губами к ее губам, и мы сливаемся воедино, пока между нами бурлит жар. Ее губы мягкие, полные и горячие, как грех.

Мне нужно больше.

Проведя рукой по ее щеке, я беру ее за подбородок и углубляю поцелуй, поскольку она так и не оттолкнула меня. Немного откинув ее голову назад, я проникаю между ее губами и завладеваю ею еще больше на долю секунды, прежде чем она начнет сопротивляться.

Не для того, чтобы оттолкнуть.

Нет.

А чтобы взять контроль.

Блядь.

Ее руки сжимаются в кулаки, дергая мою футболку под плащом, притягивая меня ближе к ней, а я перемещаю руку к ее горлу, удерживая ее в нужном положении. Стон, вибрирующий под моей ладонью, приводит мой член в полную боевую готовность, когда я прижимаюсь к ней. Она прижимается вплотную к моему телу, между нами нет ни дюйма свободного пространства с головы до ног.

Я кладу другую руку ей на талию под плащом, немного разочарованный тем, что не нахожу никаких кинжалов у ее грудной клетки, как в пятницу, но, по крайней мере, на этот раз она не может использовать их против меня.

От ее прикосновений моя кровь превращается в бушующий ад, готовый прорваться сквозь мое тело и окутать нас обоих жаром, который я не ощущал ни с кем другим.

Борясь за контроль, наши губы и языки танцуют вместе, пока наши руки блуждают по телам. Ее руки задирают мою футболку, и удовлетворенный стон срывается с ее губ мгновение спустя, когда ее ладони касаются моей обнаженной кожи.

Блядь. Блядь. Блядь.

Как бы сильно я не хотел испортить момент, я не хочу, чтобы она пожалела об этом позже, чувствуя, что я вынудил ее к этому. – Трах из ненависти намного лучше, чем то сочувственное дерьмо, о котором ты говорила. Скажи мне, что ты этого хочешь, – дышу я ей в губы, не давая ей возможности сбежать от меня, но я хотя бы спрашиваю.

Сначала она игнорирует меня, продолжая целовать мои губы, на что я с радостью отвечаю взаимностью, но, когда ее пальцы танцуют вдоль пояса моих брюк, я знаю, что мне нужно услышать от нее эти слова.

– Скажи мне, Кинжал. Скажи мне словами.

– Нет, – хрипло произносит она, качая головой, а ее глаза открываются и останавливаются на мне.

– Почему?

– Потому что…

За этим не следует ничего, кроме тишины. Она даже не может закончить это чертово предложение. Ее взгляд возвращается к моим губам, кончики ее пальцев танцуют по моей коже, пока она пытается найти причину не делать этого.

– Скажи – да, Кинжал.

– Тогда ты выкинешь меня из головы? – Ее глаза встречаются с моими, и меня затягивает в водоворот, потому что сейчас я не хочу, чтобы это чувство заканчивалось. Я не могу солгать и согласиться с этим.

– Скажи – да, Кинжал, – повторяю я, отказываясь подтверждать или отрицать.

– Только один раз, Броуди, – заявляет она, затаив дыхание, и я поднимаю бровь, глядя на нее, отказываясь соглашаться с этим. Взяв меня за руку, она направляет ее к своей сердцевине, ее боевые штаны отделяют меня от ее киски, но жар, исходящий от нее под моим прикосновением, неоспорим. – Да.

Мы сталкиваемся друг с другом в момент ее принятия, и контроль между нами перемещается по мере того, как мы берем и берем. Наши плащи падают первыми, а наши губы все еще слиты, пока я шепчу заклинание напротив ее рта. Я чувствую изменение вокруг нас. Если она и чувствует что-то, то не произносит об этом ни слова, но магия гарантирует, что мы защищены от любых случайных наблюдателей.

Здесь только мы вдвоем, трава у нас под ногами и кора у нее за спиной.

Схватив ее за талию, она понимает, чего я хочу, позволяя мне поднять ее в воздух, и обхватывает ногами мои бедра. Черт. Я ближе, но недостаточно.

С глухим стуком я падаю на колени, кладя перед собой греховную красавицу. Блуждая руками, я проскальзываю под ее облегающий черный топ, шипя от ощущения мурашек на ее коже, когда нащупываю ее грудь. Напряженные соски затвердевают под моими прикосновениями, и я сдерживаю стон, целуя ее сильнее, пытаясь насытиться ею.

– В трах их ненависти не входит моя подготовка, Броуди. Просто возьми меня, – рявкает она мне в рот, приподнимаясь на локтях и глядя на меня с вызовом в глазах.

Если я не соглашусь, то она возьмет все в свои руки, и как бы заманчиво ни звучало последнее, я собираюсь получить от нее именно то, что хочу.

Я тянусь к пуговице ее боевых штанов, дергаю без осторожности, и пуговица отлетает. Она ахает, но не произносит ни слова. Если она хочет грубо и быстро, то она это получит, но на моих условиях.

Схватившись за пояс ее брюк, я стягиваю их до середины бедра, а затем просовываю руки под ее ноги и снова поднимаю ее в воздух. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она визжит, но через мгновение она уже прижата спиной к дереву, а ее ноги раздвинуты и свисают с моих рук.

На этой высоте ее глаза находятся на одном уровне с моими, а мой член всего в нескольких дюймах от ее сердцевины. Используя дерево, чтобы удержать ее на месте, я вслепую достаю из кармана презерватив и расстегиваю брюки ровно настолько, чтобы освободить свою длину, прежде чем натянуть на член защиту.

Ее движения ограничены штанами, которые частично все еще надеты, и мне нравится, что она вот так в моей власти. Отодвигая материал ее трусиков в сторону, я подношу свой член к ее входу, но прежде чем войти внутрь и очутиться в раю, я снова встречаюсь с ней взглядом.

Расширенные зрачки, отвисшая челюсть и пульсирующая жилка на ее шее, – она выглядит такой чертовски горячей, что я мог бы кончить, даже не входя в нее.

Словно чувствуя последнюю возможность отступить, она закатывает глаза, прежде чем прижаться ко мне, упирая мой член в свой вход, и я шиплю от мгновенного жара, охватывающего меня.

Гребанный ад.

Я полностью вхожу в нее, мои губы снова прижимаются к ее губам, а мое тело содрогается в экстазе. Она такая чертовски тугая, такая чертовски горячая. Это уже слишком.

Чертовски много.

Я не могу думать.

– Пожалуйста, двигайся, ты должен двигаться, – умоляет она у моих губ, и я откидываюсь назад достаточно, чтобы посмотреть вниз, где мы действительно соединены. Медленно, так чертовски медленно, я отвожу бедра, пока не остается только кончик, прежде чем снова вонзиться в нее жестко и быстро.

Ее голова со стоном откидывается назад, ее ногти впиваются в плоть на моей шее, пока я повторяю это движение снова и снова.

Все, что я слышу, – это ее дыхание, все, что я вижу, – это эйфорию в ее глазах, все, что я чувствую, – это то, как ее горячая киска охватывает меня, и все, что я могу попробовать, – это сладкие остатки ее губ на моих.

Усиливая хватку, прижимая ее к дереву еще сильнее, пока не убеждаюсь, что на ее спине останутся отметины, когда мы закончим, я слегка меняю угол наклона.

– Черт возьми. Вот так. Прямо здесь, – стонет она легким, почти капризным голосом, за мгновение до того, как вскрикивает от удовольствия. Ее сердцевина сжимается вокруг моего члена, забирая у меня все, когда она достигает оргазма.

Видеть ее, слышать ее, ощущать, как она распадается на части, – это слишком. Никогда в моих самых смелых гребаных мечтах ничего не было таким… как это.

Я не могу сдерживаться. Я не хочу.

Мой лоб опускается на ее плечо, а пальцы впиваются в ее бедра, когда я нахожу разрядку. Мои движения становятся неровными, отчаянными и опьяняющими, пока накатываем волна за волной удовольствия.

Медленно, как только я могу хотя бы подумать о том, чтобы пошевелиться, я снова опускаюсь на колени, укладывая ее на траву, прежде чем вытащить свой член. Мои веки закрываются, когда я пытаюсь отдышаться.

– Твою мать. – Мои слова вырываются хрипом, горло горит от черт знает чего, когда я заставляю себя снова открыть глаза, чтобы посмотреть на нее. Я мгновенно хмурюсь, когда обнаруживаю, что она стоит передо мной, натягивая брюки на место, прежде чем начать поправлять топ и лифчик. – Что ты делаешь?

– Ухожу.

– Пока нет, ты не уйдешь, – ворчу я, в моей голове чертов водоворот мыслей, которые я не могу собрать воедино.

– Уйду, – заявляет она, потянувшись за своим плащом. Она набрасывает его на плечи, как будто я не лежу как дрожащее месиво на земле.

– Нам нужно поговорить об этом, Адди.

– Нам не нужно ни о чем говорить, Броуди. – Она бросает на меня многозначительный взгляд, как будто это конец, но это так далеко от истины, что она даже не догадывается.

– Адди. – Это мольба, гребаная мольба срывается с моих губ, и в ответ она дарит мне то, что я могу описать только как сочувственную улыбку.

Присев передо мной на корточки, она наклоняется вперед, запечатлевая легкий, как перышко, поцелуй в уголке моих губ.

– Спасибо, но ты был средством для достижения цели.

– Что, блядь, это значит? – Рычу я, мой член все еще полутвердый и обнаженный с презервативом на нем. Я в полном ахуе. Гребанном ахуе. Это все ее вина, и я ничего не могу с этим поделать.

– Это значит, что ты вытрахал меня из свой головы, и я позаботилась о том, чтобы Кассиан отъебался от меня нахуй, – объясняет она с улыбкой, снова вставая.

– И как это понимать? – Спрашиваю я, заинтригованный тем, где находится ее голова, поскольку в моей полный бардак.

Она пожимает плечами. – Я трахнулась с его другом. Теперь он оставит меня в покое.

Я смеюсь. Этот звук придает мне сил встать и снять презерватив с члена, прежде чем спрятать его в штаны. Она стоит и хмурится, глядя на меня, когда мой смех переходит в усмешку.

– Что смешного? – Она не смогла удержаться от вопроса, и неуверенность в ее глазах только подтверждает, что она не готова к ответу.

– Увидишь, – отвечаю я, подмигивая, прежде чем сократить расстояние между нами. Я поднимаю руку к ее щеке, и когда она не отталкивает меня немедленно, я торжествующе улыбаюсь, прежде чем провести языком по ее нижней губе. Дрожь, которая охватывает ее, – это блаженство, и не я один это чувствую. – И, кстати… ты определенно не покинула моей головы.