Текст книги "Королевство руин (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

ДВАДЦАТЬОДИН

АДДИ

О

– о-о-о-о-о! Эта девушка чокнутая?

Мой взгляд сужается, когда она ухмыляется так, словно победа уже скользит по ее коже.

– Заявить права на Кассиана, типа как для себя? Я здесь не для этого. Это даже не то, что меня хоть сколько-то интересует, – выпаливаю я, но это никак не успокаивает ее.

– Не переживай. Ты все равно с ним не уйдешь, – обещает она, продолжая приближаться ко мне.

Да. Эта девушка определенно сошла с ума.

Бросив взгляд на Кассиана, я ожидаю, что он вмешается и поддержит меня, но он просто стоит, сложив руки на груди, переводя взгляд между нами. Я смотрю на Крилла, надеясь, что хоть один из них вмешается, но его глаза прикованы к зданию за спиной Летиции. Оглядывая остальных, я замечаю, что Броуди удивленно смотрит на Летицию, а Рейден покачивается на пятках, держа руки в карманах.

Из моего горла вырывается низкое рычание. – Может кто-нибудь из вас откроет свой чертов рот и объяснит ей, что я не собираюсь бороться за Кассиана? – Мой умоляющий взгляд падает на Крилла, когда он наконец обращает внимание на происходящее, но он пожимает плечами, сразу же игнорируя меня. – Отлично. Ты бесполезен, – выпаливаю я с презрительным фырканьем.

Несмотря на внутренний голос, убеждающий меня в бесполезности усилий, я поворачиваюсь к Рейдену, который смотрит на меня с выражением откровенной скуки.

Чертовски бесполезный. Все они.

Закатив на него глаза, я снова поворачиваюсь к Броуди. Он должен мне помочь. Это все его гребаная вина. Словно почувствовав, какие мысли крутятся у меня в голове, он поднимает руки, защищаясь.

– Она не станет слушать никого, кроме Касса, – признает он, что имеет смысл, но никак не помогает этому сработать в мою пользу.

Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и не успеваю произнести больше ни слова, как заговаривает Летиция.

– Не трать попусту свое время. Это касается только нас с тобой.

– Правда? Ты не слышишь ничего из того, что я говорю! – Огрызаюсь я. Я, конечно, могу принять вызов, но меня бесит, что все это из-за парня, который не имеет ко мне никакого отношения.

– Мне и не нужно. Я бросаю тебе вызов…

– Ты это уже говорила, – ворчу я, щипая переносицу. – Ты можешь бросать мне вызов сколько угодно, я не возражаю, но не навязывай мне приз, которого я не хочу. Эта чушь с дуэлью бессмысленна. Я более чем счастлива отдать его тебе.

– Здесь так не принято. – Она останавливается в нескольких шагах от меня, разминая плечи и готовясь к бою.

– Разве волчьи правила не применимы только к волкам? Думаю, на данном этапе совершенно ясно, что я фейри, – указываю я, и она усмехается.

– На волчьей земле действуют волчьи правила, и это именно то место, где мы находимся.

Кивнув, я вздыхаю. – Ладно. С этим я могу согласиться. Но что касается дуэльной ерунды, я бы предпочла обойтись без нее, спасибо. Я могу сразиться с тобой, но для этого не нужен приз.

– О, как это мило. Она строит из себя недотрогу. Может, именно поэтому он так в ней заинтересован, – смертоносный взгляд Летиции устремляется на того самого волка, который замер на месте, скрестив руки на груди, и молчит. Этот ублюдок действительно ничего не собирается говорить. Вот мудак.

Звук торопливых шагов привлекает мое внимание, и к нам подбегает парень. Заметив наши взгляды, он резко останавливается. – Будет дуэль? Я слышал, что будет дуэль, – выпаливает он, и у меня сжимается сердце, когда Летиция с готовностью кивает.

– Да.

У меня вертится на кончике языка пояснить, что это просто вызов, а не дуэль, но он уже радостно улюлюкает и мчится к ресторану, чтобы предупредить всех остальных. В ту же секунду, как он это делает, все гребанные посетители покидают заведение, чтобы присоединиться к нам.

Пока их интерес отвлекает Летицию, я разворачиваюсь к тому засранцу, который позволил этому зайти так далеко. Направляясь к нему, я тыкаю пальцем в его сторону.

– Серьезно, сейчас было бы очень кстати, если бы ты открыл свой рот.

Он пожимает плечами. Пожимает, блядь, плечами.

– Если она победит, в академии будет меньше конкурентов. А если выиграешь ты, мне больше не придется волноваться о том, что Летиция будет ко мне приставать.

Я пялюсь на него, не в силах поверить своим ушам, пока его хриплый голос обрушивается на меня вместе с его доводами.

– Ты – мудак, – рявкаю я.

– Я никогда не утверждал обратного, – отвечает он, его низкий, хриплый голос звучит почти лениво, когда кто-то хлопает в ладони у меня за спиной, возвращая внимание к центру импровизированного круга, который уже сформировался.

– Правила дуэли! – выкрикивает парень, указывая на меня и Летицию. – Используйте что угодно, будьте кем угодно, нам плевать. Победитель определиться, когда кто-то будет нокаутирован, сдастся или будет убит. Вопросы?

Летиция машет руками в воздухе, усиливая одобрительные возгласы волков, которые становятся почти оглушительными. Как я, по-вашему, могу задать вопросы в таком шуме? Черт.

– Это действительно необходимо? – спрашиваю я, но в ответ получаю лишь усмешку от мудака, объясняющего правила.

– Отлично, начали! – кричит он, прежде чем откинуть голову назад и издать низкий вой.

Полагаю, это сигнал к началу дуэли, потому что в следующий миг Летиция направляется ко мне. Я снимаю куртку, чувствуя, как воздух вокруг меня накаляется от нарастающего напряжения.

– Знаешь, для фейри тебе явно чего-то не хватает. Твои уши смущают, – бормочет она с хихиканьем, и я хмурюсь, пока мы медленно кружим друг вокруг друга.

– Это должно было меня задеть? Мои уши не определяют, кто я такая, и прямо сейчас я жалею, что их не отрезали целиком, потому что тогда мне не пришлось бы слушать твое нытье.

– Ты уверена? Ты кажешься обидчивой, а я всего лишь высказала наблюдение.

– Нет, наблюдения обычно содержат факты, а ты просто позволяешь своим чувствам взять над тобой верх. Держу пари, ты вообще не скрываешь своих эмоций. Это только упростит мою победу. Так что заранее спасибо, – огрызаюсь я, в ответ на что ее глаза темнеют, а зубы обнажаются в злобной ухмылке.

– Да пошла ты! – огрызается она, прежде чем броситься на меня.

Магия Земли. Магия земли. Магия Земли.

Расставив ноги на ширину плеч, я тянусь к магии внутри себя, направляя ее в землю, и вокруг Летиции поднимаются лианы. Она взвизгивает от удивления, на короткую секунду переводя взгляд на меня, но прежде чем они успевают схватить ее, она взмывает в воздух, превращаясь в потрясающую белую волчицу.

Она не так сногсшибательна, когда приземляется передо мной с глухим стуком, оскалив зубы и выпустив когти, готовая напасть на меня. Ее рычание вибрирует вокруг нас, и я отпускаю магию в лианах, чтобы подготовиться к удару, когда она устремится ко мне.

Я чувствую успокаивающее прикосновение кинжалов в своих ладонях, снимая два со своей груди. Ее коготь полосует меня по лицу, но я успеваю ранить ее лезвием. Я шиплю, а она поскуливает. Ее глаза сужаются, когда толпа ликует. Ощущение крови, стекающей по моему лицу, слегка отвлекает меня, пока мы снова кружим друг вокруг друга.

Вертя кинжалы в руках, я делаю глубокий вдох, вспоминая все, чему учил меня отец. Люди вокруг меня исчезают, боль на моей щеке отступает на задний план, а звуки криков и завываний испаряются, когда я сосредотачиваюсь каждой частичкой себя на враге.

Ее левая лапа сильнее ударяет по земле при следующем шаге – единственный намек для подготовки, который я получаю, прежде чем она целенаправленно бросается на меня. Стремясь использовать против нее ее собственный вес, я тоже срываюсь с места, и мы обе готовы столкнуться по середине, но в последнюю секунду она подпрыгивает в воздух, заставляя меня пригнуться и нырнуть, скользя по грязи вне пределов ее досягаемости.

Вскакивая на ноги, я остаюсь на корточках, наблюдая, как она снова поворачивается ко мне. Мое сердце бешено колотится в груди, адреналин струится по венам, и я вдыхаю его, позволяя ему подпитывать меня.

Она приседает на передних лапах, не сводя с меня глаз, ее нос подергивается, а пасть скалится. На этот раз я бросаюсь первой, отказываясь продолжать обороняться. Если она хочет бросить вызов, я брошу ей свой.

Моя хватка на кинжалах усиливается, когда я несусь к ней, но кто-то из внутреннего кольца толпы подставляет мне подножку, отчего я кувыркаюсь в воздухе. Я приземляюсь на спину с оглушительным стуком.

Дыхание вырывается из меня со свистом, когда я моргаю, глядя на луну, но в поле моего зрения быстро появляется оскаленная пасть взбешенной белой волчицы. Ее когти вонзаются мне в грудь прежде, чем я успеваю среагировать. Агония пронзает меня, заставляя кричать, направляя каждую унцию своего разума и тела на защиту.

Летиция воет, глядя в небо, и вместо того, чтобы прикончить меня, наслаждается радостными возгласами, раздающимися вокруг нее. Боль поглощает меня полностью. Какой бы вред она ни нанесла, он превышает все мои ожидания. Нужно действовать быстро, пока все не усугубилось.

Используя ее победоносную позу надо мной в своих интересах, я отбрасываю в сторону кинжалы, которые держу в руках, заменяя их кинжалами из своих сапог, и вонзаю один из них ей в левый бок, идеально воткнув его между ребрами. Ее мучительный вой достигает моих ушей, когда она, слегка покачиваясь, подается вперед, а ее широко раскрытые глаза останавливаются на мне.

Я нацеливаю другую руку на ее правый бок, готовая сделать то, что необходимо. – Больно? – хриплю я, глядя на нее, несмотря на то, что мое зрение размывается от моей собственной боли. Ее тихое поскуливание – тот ответ, который мне нужен. – Это потому, что эти кинжалы немного более особенные, чем тот, которым я тебя полоснула. Хочешь угадать, почему? – Я поворачиваю лезвие, ее агония вибрирует между нами, и она клацает зубами у моего лица, но не касается меня. – Думаешь, дело в том, что они сделаны из серебра? Если так, – ты угадала. – Я чувствую, как мои губы растягивает маниакальная улыбка. – Сейчас он лишь один, поэтому он не сильно отравляет твой кровоток, но, когда и второй пронзит твое тело, это изменится очень быстро. – Я киваю на свою другую руку, готовую вспороть ее плоть. Глядя на нее, все вокруг нас исчезает, и я предлагаю ей ультиматум: – Сдавайся, или я пущу в ход второй.

Она рычит, забрызгивая меня слюной, но эта свирепость быстро сменяется болезненной гримасой. Кинжал делает свое дело, и ей становится все труднее сопротивляться.

– Последний шанс. Сдавайся, или я убью тебя. – Мои слова тяжело повисают между нами, ее левая сторона дрожит, и я снова поворачиваю кинжал, подчеркивая, что я не шучу.

Я уже уверена, что один из нас точно не выйдет отсюда живым, но она поднимает правую лапу и трижды стучит ею по земле рядом со мной. Мгновение спустя я вытаскиваю лезвие из ее грудной клетки, и она падает на землю рядом со мной, сворачиваясь в клубок и превращаясь обратно в человека.

Черт.

Все болит. Как будто боль от раны на груди распространяется по всему телу. Глядя на рану, я вижу только алую кровь, пропитавшую мою одежду. Взгляд на нее не исцелит ее, но мне нужна секунда, чтобы перевести дыхание, прежде чем я решу, что делать дальше, поэтому я решаю посмотреть на луну, пока травинки щекочут мои пальцы.

С днем рождения, Адди. Вот это празднование.

Не успеваю я подумать об этом, как меня уже поднимают в воздух. Паника охватывает мое тело, когда я начинаю размахивать руками и ногами, чтобы остановить нападающего.

Я издаю стон, когда мой живот ударяется о чье-то плечо, потому что меня перекидывают через спину, и мгновение спустя следует шлепок по моей заднице, лишающий меня дара речи на достаточно долгое время, чтобы этот кто-то смог заговорить.

– У тебя и так достаточно неприятностей. Будешь сражаться со мной, и я сделаю только хуже.

Крилл. Гребаный Крилл? Сейчас немного поздно помогать, приятель, но я не успеваю это сказать, потому что он двигается так быстро, что мир вокруг нас размывается, а меня начинает тошнить.

К черту этих парней. Им нужно кое-что объяснить.

ДВАДЦАТЬДВА

АДДИ

Т

ошнота подкатывает к горлу, когда мир меняется. Еще один ублюдок перемещает меня слишком быстро без моего согласия. Может быть, Броуди был прав; может быть, я привыкну к этому. Они делают это так часто, что выбора особого нет, но, когда я опускаюсь на кресло, а комната кружится вокруг меня, я не думаю, что когда-нибудь смогу к этому привыкнуть.

Ублюдки.

Но желание высказать им все, что я думаю, отступает на второй план, когда боль в груди усиливается, заставляя меня зашипеть.

Борясь с ней, я вцепилась в подлокотники кресла, обводя взглядом комнату. – Где я? – Хрипло выдыхаю я, едва успевая сфокусироваться на Крилле, когда он делает несколько шагов назад.

– Не испачкай тут ничего кровью, – огрызается Рейден, и я поворачиваю голову в его сторону, что только усиливает тошноту. Я чувствую, как зеленею, когда мой мозг мечется в черепе, но это не останавливает меня от язвительного ответа.

– Тут, это где? Прости, я, должно быть, пропустила то, что ты только что сказал.

Я сосредотачиваюсь на вампире достаточно, чтобы заметить, как драматично закатываются его глаза, прежде чем он указывает на меня пальцем. – Никакой крови.

Ублюдок.

Как бы мне ни хотелось закатить глаза в ответ, я решаю вместо этого проигнорировать его, оглядывая комнату, чтобы попытаться собрать все воедино для себя.

Я сижу в кожаном кресле, а в нескольких дюймах от меня стоит огромная кровать размера «queen-size». Поверх нее накинуты темно-синие простыни, которые гармонируют с шикарными занавесками, висящими на арочном окне справа от меня. На стене висит огромный телевизор, и отсюда я могу разглядеть ванную комнату и гардеробную, а также еще одну дверь, которая ведет неизвестно куда.

– Если ты собираешься только жаловаться, убирайся отсюда к чертовой матери. – Резко отвечает Кассиан, который стоит по другую сторону кровати, уперев руки в бока и глядя Рейдену в затылок.

– Я изо всех сил пытаюсь понять, почему я вообще должен с этим разбираться. Броуди может… – протест Рейдена прерывает рычание Кассиана, костяшки пальцев которого белеют.

– Броуди может разобраться почти со всем, кроме боли от раны от когтей волка, полученной во время чертовой дуэли.

Мои брови хмурятся, когда я выпрямляюсь на своем месте. – Подожди, что?

– Я займусь тобой через минуту, – ворчит он, прищуривая свои изумрудные глаза.

– Ты займешься мной сейчас. Это все твоя вина, – парирую я, и раздражение закипает во мне.

– Как это моя вина? – Его отвисшая челюсть и слегка расширенные глаза подтверждают, что он действительно не считает себя виноватым.

– Потому что ты не вмешался и ни хрена не объяснил этой сумасшедшей суке.

Не сводя с меня глаз, он огибает кровать и садится на ее край, придвигаясь ко мне. Он так близко, что его колени задевают мои, но я отказываюсь реагировать на его близость. Я и так уязвима с этой открытой раной.

Он смотрит на меня сверху вниз, кажется, целую вечность, прежде чем его спина напрягается, и он ворчит: – Все вон.

– Черта с два, тебе следовало пойти в свою комнату, придурок. Это моя, – съязвил Рейден, но Кассиан даже не потрудился оглянуться на него.

– Тогда иди в другую комнату.

– В другую комнату? Блядь. Моя комната меньше, чем половина этой, – бормочу я, и Рейден усмехается.

– Это потому, что ты фейри, а я элита.

Вот заносчивый ублюдок. Я с трудом поднимаюсь на ноги, немного более неустойчиво, чем хотелось бы, но мне надоело превосходство, сочащаяся из каждой его поры. Оно выводит меня из себя. Прежде чем я успеваю сделать шаг к нему, Кассиан тоже поднимается, надавливая на мое плечо, и я падаю обратно на свое место. Я не могу бороться с ним, пока боль в груди уничтожает меня.

– Сядь, блядь, на место. Рейден, дай мне десять минут, иначе здесь все будет в крови, – предупреждает Кассиан.

В комнате воцаряется тишина, и я наконец замечаю, что Броуди стоит с Криллом у двери слева. Должно быть, она ведет в другую комнату. Еще одну гребаную комнату. О, так вот как живут другие.

Словно почувствовав мой взгляд, Броди встречается со мной глазами, и под его ресницами мелькает намек на вину, но прежде чем он успевает заговорить, Кассиан указывает пальцем в его сторону. – Ты тоже можешь убираться нахуй. Но далеко не уходи. Нам нужно кое-что обсудить, – огрызается он, и угроза очевидна в его тоне.

Броуди опускает голову и выскальзывает из комнаты, ухмыляющийся Крилл выходит на шаг позади него, а Рейден вздыхает и присоединяется к ним секундой позже.

Проходит мгновение, прежде чем Кассиан поворачивается ко мне, и когда он это делает, я чувствую, что мы оказались ближе, чем были несколько секунд назад. Его колени снова касаются моих, а в его зеленых глазах мелькает… что-то. Я чувствую себя слишком не в себе, чтобы понять, что именно.

Тишина затягивается, и я не чувствую никакого контроля над ней, поэтому прочищаю горло и нарушаю ее. – Если Броуди не может помочь мне с этим… кто может? – Я указываю на кровь, все еще медленно вытекающую из раны, которая причиняет больше боли, чем я когда-либо испытывала, и он вздыхает.

– Я.

Мои брови удивленно поднимаются от его слов, но, когда он не спешит перейти к делу, раздражение начинает ползти по моему позвоночнику.

– Ты собираешься этим заняться или нет? Потому что это дерьмо адски болит, – хриплю я, и его взгляд сужается, устремляясь на меня.

– Я могу отнести тебя обратно в твою комнату, – предлагает он, и я фыркаю на его угрозу.

– Пожалуйста, сделай это. Я могу сама о себе позаботиться.

– Похоже на то.

Мой рот приоткрывается, чтобы высказать ему все, что я думаю, но затем я медленно перевариваю его слова, и это заставляет меня приостановится. – Что это значит?

Он проводит языком по нижней губе, рассматривая меня. – Я не ожидал, что ты справишься.

Очевидно, он имеет в виду фантастическую дуэль, в которой мне пришлось принять участие, едва выжив. Не могу понять, комплимент это или нет, но больше всего меня раздражает та малая часть меня, которая хочет, чтобы это был именно он.

Я не полагаюсь на мысли и мнения других людей, чтобы быть счастливой, и сейчас это не изменится. Вот почему я отмахиваюсь от этого и сосредотачиваюсь на том, что он полный кретин. – Не припомню, чтобы мы обменялись больше, чем парой слов до этого. А этого явно недостаточно, чтобы делать выводы.

– Наверное, нет, – отвечает он, пожимая плечами и поджимая губы. Его взгляд опускается на рану, и он вздыхает, проводя рукой по лицу, прежде чем его взгляд возвращается к моему. – К несчастью для тебя, она рассекла твою грудь, и мне нужно будет прикоснуться к поврежденной коже, чтобы залечить ее.

– Все в порядке. – Все не в порядке. Я и так не в себе, а его близость не помогает успокоить бушующий внутри меня ураган.

Он молча кивает, протягивая палец, и я вижу, как он превращается в волчий коготь. Я сглатываю, но отказываюсь выдать легкую дрожь, пробежавшую по моему телу, из-за того, что я так скоро снова с этим столкнулась.

С нежностью, которая застает меня врасплох, он рассекает оставшуюся часть моей белой футболки, мешающей ему, и я замечаю, что мой бюстгальтер разорван в клочья под материалом.

Чертова сука.

– Ты не против если я сниму твой корсет, или хочешь сделать это сама? – предлагает он, и его голос становится глубже, насыщеннее. На то, чтобы понять его вопрос, уходит несколько секунд, но я знаю, что, если он сделает это сам, он не будет деликатничать – он воспользуется когтем. Поэтому я выбираю сделать это сама.

Расстегивать каждое звено чертовски больно, но он не жалуется на то, что это занимает много времени.

Как только корсет снят, боль в груди немного отступает, и Кассиан не теряя времени, осматривает повреждения поближе. Его палец касается раны, и я невольно дергаюсь, несмотря на легкость прикосновения.

– Прости.

– Все нормально, – выдыхаю я, сжав веки.

Я делаю глубокий вдох и задерживаю его, пока по коже начинает распространяться тепло. Я смотрю вниз и с удивлением наблюдаю, как рана начинает затягиваться.

– Почему маг не может исцелить эту рану? Потому что ее нанесли во время дуэли? – спрашиваю я, чтобы отвлечь себя от того, что моя кожа буквально срастается на глазах.

– Вызов на дуэль добавляет в уравнение еще один магический компонент, который может исцелить только волк, права на которого отстаивались на дуэли.

– Значит, я полагаю, все мои протесты, что это была не дуэль, остались неуслышанными?

– Ага.

– Что ж, спасибо…по крайней мере, за то, что помог исцелиться, – неловко бормочу я. Я не совсем привыкла благодарить людей. Я все делаю сама. Всегда. Кроме моей сестры и отца, конечно.

– Ага, – бурчит он в ответ, избегая моего взгляда и сосредотачиваясь на почти зажившей ране. – Ты проявила к ней милосердие, – заявляет он мгновение спустя, заставляя меня нахмуриться.

– Проявила.

– Почему?

Я пожимаю плечами, сразу жалея об этом, когда боль в груди дает о себе знать. – Потому что я не хочу, чтобы мой путь к трону был связан с ненужными убийствами, – честно отвечаю я, и он фыркает, но в этом нет ни капли юмора.

– Ты не доберешься до трона.

Я улыбаюсь, оглядывая комнату, лишь бы не смотреть на него. – Как скажешь.

– Я это знаю.

– Хорошо.

Я чувствую на себе его взгляд, но просто улыбаюсь, несмотря на боль, которую испытываю.

– Почему ты не возражаешь? – подталкивает он, явно желая от меня большего.

– Я не трачу время впустую, когда мои действия докажут мою правоту, – парирую я, поворачиваясь к нему, чтобы встретить его ожидающий взгляд.

– Ты напористая. – В его словах звучит… что-то такое… немного пьянящее, но я подавляю этот привкус.

– Мне говорили.

Он протягивает руку, убирая выбившийся локон с моего лица, прежде чем его большой палец проводит по моей щеке, удерживая мой подбородок, пока он пристально смотрит на меня.

Я чувствую, что снова не могу дышать. Это ощущение мне неинтересно, но, кажется, я не могу преодолеть его, когда он так близко.

– Все зажило, – хрипло произносит он, заставляя меня сглотнуть, и я изо всех сил пытаюсь прикрыть грудь.

– Спасибо. – Я чувствую, как учащается мой пульс, и, кажется, не могу его успокоить, поэтому решаю, что лучше заглушу его разговором. – То, что ты сказал там, ты пошутил, верно?

– О чем? – его большой палец остается на моем лице, приближаясь к моим приоткрытым губам, и я не могу пошевелиться.

Сглотнув, я пытаюсь прочистить горло, но у меня ничего не получается. – О том факте, что Летиция знает, кому ты теперь принадлежишь, и она отступит.

– Это правда.

Слегка кивнув, я облизываю пересохшие губы и пристально смотрю ему в глаза, ища правду еще до того, как заговорю. – Что отлично для того, чтобы держать ее на расстоянии вытянутой руки, но это не влияет ни на кого другого, верно? – Меня встречает тишина. Такая тишина, от которой волосы у меня на затылке встают дыбом. – Верно? – Повторяю я, и с каждой проходящей секундой мои глаза все сильнее расширяются.

– Когда ты член стаи Кеннеров, изгнанный или нет, новости распространяются быстро.

– И что это будут за новости? – Я уже чую ответ нутром, но хочу услышать, как он это скажет.

Он придвигается ближе, его нос касается моего, а глаза всматриваются в меня так глубоко, что я уверена, что он проникает в мою душу. – Что я твой… пока кто-то другой не победит тебя на дуэли.

Его дыхание овевает мое лицо, и мое тело реагирует совершенно иначе, чем мой разум, когда осознание захлестывает меня.

– Ты ублюдок, – огрызаюсь я, ударяя руками ему в грудь.

– Какого хрена? – Он таращится на меня, когда я встаю, мне нужно увеличить расстояние между нами, насколько это возможно.

– Пошел ты нахуй. И пошла нахуй эта гребаная мишень, которую ты только что повесил мне на спину, – кричу я, и через секунду он стоит передо мной.

Я не могу допустить, чтобы он вот так возвышался надо мной. Это никак не поможет мне.

– Успокойся, мать твою, – рычит он и снова тянется к моему лицу, но на этот раз я отбиваю его руку. К большому разочарованию моего тела.

– Может, я и проявила милосердие к Летиции, но к тебе я его не проявлю. Запомни мои слова, – обещаю я, делая еще один шаг назад, когда в дверях появляется Броуди.

– Что происходит? – спрашивает он.

Я усмехаюсь над его дерзостью, протискиваюсь мимо него и направляюсь к выходу. Мне нужно убраться подальше от этих парней, но сначала я должна убедиться, что Броуди ясно понимает, на чем мы закончили.

– И ты тоже можешь идти нахуй.