Текст книги "Загадка Меривезера"

Автор книги: Кэй Стрэхен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава XXXI

Покажите мне человека, который за шесть десятилетий научился понимать женщин, и я в ответ покажу вам приспособление, позволяющее прикрепить крылья додо к лопаткам, чтобы улететь в райские кущи.

Эвадна Парнхэм сделала круглые глаза и выпалила:

– С чего бы? Вики Ван Гартер, я этого не делала. Я думаю, это дело рук Освальда Флипа, разве не так?

– На него я не думала, – ответила Вики. – Почему ты так решила?

– Дело в ярости, – заявила Эвадна. – Он годами работал над гороскопом Хелен, а сегодня он обвинил ее в том, что она дала ему неверные даты рождения – как ее, так и Дот. И она не стала этого отрицать и даже не восприняла ситуацию всерьез. Это и вывело его из себя. Она устало и равнодушно сказала ему, что даже астрологи не могут рассчитывать узнать настоящий возраст женщины, пояснив, что она и не предполагала, что точность так уж важна. Он просто обезумел. Надеюсь, он так никогда и не узнает, что я приврала ему только совсем чуть-чуть. Я думаю, что астрология достаточно интересна, но, подобно Хелен, я считаю, что называть настоящий год и так далее – просто смешно. Как бы то ни было, Освальд пришел в бешенство – из-за часов работы, потраченных впустую. Он разорвал ее и Дот карточки, швырнул их в камин, и ушел, говоря о том, что такие ситуации дискредитируют всю его науку.

Позднее, когда Хелен приготовила для нас снотворное, она предложила таблетку и ему, но он отказался. При этом он даже не пытался проявлять вежливость. Возможно, в нем было что-то добросердечное, или он боялся самого себя, или еще что. Дело в том, что Хелен сказала, что не может пойти отдохнуть в своей комнате (полагаю, она чувствовала неловкость из-за того, что там умер Тони), и потому она прилегла отдохнуть на диванчике в гостиной, а Освальд пытался убедить ее не делать этого – словно что-то доброе в нем боролось с низменными склонностями, и…

– Миссис Парнхэм, – прервала ее Вики, – ты знаешь Освальда несколько лет. И ты серьезно считаешь, что он убил Хелен лишь за то, что она назвала ему неправильную дату рождения? Он ведь любил Хелен.

– Ха! Ты думаешь, что он любил ее? Хотя я и сама задумывалась над этим. Помнишь то стихотворение, в котором говорится, что мужчины убивают то, что любят? Доктор Парнхэм любил его цитировать, хоть и прибавлял, что вместо мужчин в нем должны быть женщины. Но доктор был…

– Нет, – поправила Вики, – я не имела в виду, что Освальд любил ее – в том смысле, который имеешь ты. Я хотела сказать, что он любил ее точно так же, как и все мы, и…

– Ха, а я-то подумала: забавно слышать это от тебя. Но, в любом случае, он давно знал, что его любовь к тебе безнадежна, а мужчины устают от безответной любви, когда она длится слишком долго. Я уверена, он не любит Ориллу. Он лишь сочувствует ей, но…

– Ориллу? – переспросил я, радуясь, что смог наконец-то хоть что-то сказать.

– Знаете, она была без ума от него. Вчера вечером он гулял с ней. Вот почему когда он пришел, он вел себя так нелепо – он не хотел, чтобы Вики узнала об этом, а может быть, чтобы об этом узнала Хелен. В любом случае, кажется, что она встретила его, когда он закрывал свой магазин. Она попросила его немного прокатиться с ней – она так утомилась от жары и прочего. Думаю, он не хотел, чтобы его видели с ней, так что по шоссе он с ней не поехал. Отправился по дороге среди холмов, заскочив к миссис Ле Врей – подарить рубашку малышу на день рождения. Миссис Ле Врей рассказала об этом детективам. Только представьте – детективы ходили поговорить с ней. Я бы сказала, что это довольно хорошо с их стороны. Сегодня, пока вы отсутствовали, тот симпатичный сыщик вернулся и расспросил Освальда на этот счет, а Освальд во всем признался. Куда ему было деваться? У них же уже были эти сведения. А Орилла спустилась и рассказала, что прошлой ночью, после того, как мужчины вышли из ее комнаты, она написала записку и сунула ее под дверь Освальда. Не думаю, что между ними было что-то значительное, ведь она называла его «мистер Флип». Наверное, она думала, что он будет волноваться или типа того. Ха, сразу, как только вы ушли, началось самое интересное – все эти признания и так далее. Жаль, что вы не подождали еще часик. Правда, вскоре стало ужасно скучно, и Хелен растворила для нас таблетки в теплом молоке, и все мы выпили их. Не считая Освальда.

Вики украдкой взглянула на часы. Я знал – она надеется на скорое возвращение мисс Макдональд. Я протянул ей руку помощи.

– Должно быть, все было захватывающе, – сказал я. – За день выяснилось что-нибудь еще? Ваши таланты рассказчика заставляют нас почувствовать трепет.

– Бросьте ваши шуточки, – ответила она. – Нет, больше ничего не произошло. А, да. Кажется, что ваш водитель, Меркель, был третьим из бравших такси прошлой ночью. А Тони должен был прийти пешком. Готова поспорить: во время этой долгой прогулки он решил со всем покончить, и…

– Меркель? – приложив усилия, я все-таки сумел перебить ее. – О, нет. Это совершенно невозможно.

– Не знаю. Я просто рассказываю, что я услышала. Так сказал тот любезный детектив. Я спросила у него, узнали ли они это, и он ответил, что да, то был ваш водитель – Маркус А. Меркель. Я ужасно хорошо запоминаю имена, особенно когда они так забавны, как это. Просто чтобы посмотреть на его реакцию, я спросила у него, считает ли он, что Меркель каким-то образом связан с убийством, а он ответил, что если будет обо всем рассказывать мне, то я буду знать столько же, сколько и он. Как если бы я получала от этого удовольствие. Я ответила ему, что не думаю, что они выяснят причастность Меркеля к преступлению.

– Это было мило с вашей стороны, – сказал я. – А вы задавали еще какие-нибудь вопросы тому любезному детективу? Кстати, я думаю, вы покорили его.

Она улыбнулась комплименту и ответила:

– Я бы еще расспросила его, но тут появилась Дот – знаете ли, она ужасно завистливая – а как раз выпала минута, когда мы с ним были в холле наедине. Так что я упустила шанс. Я хотела спросить о ноже со двора. Понимаете, я не вижу в нем никакого смысла.

Она сделала паузу, чтобы подумать, склонила голову, и ее взгляд упал на часы.

– Ха! Уже довольно поздно! Мне нужно идти, – воскликнула она, вскакивая на ноги. – Вики, отвезешь меня на вокзал? Я бы охотно сделала бы для тебя то же самое.

– Дорогая, – ответила Вики,[60] 60
  Предполагаю, она применила этот эпитет, так как посчитала, что это необходимо, но я все-таки содрогнулся.


[Закрыть] – ты не можешь так просто уехать сейчас. Ведь в таком случае все подумают, что ты как-то связана с убийством. Виновные всегда сбегают.

– Меня это не беспокоит. Я не виновна. Я только что рассказала, что он совершил самоубийство, не так ли? Потому я и говорю с вами. Вы сможете объяснить, и люди не станут обвинять меня. Я должна позаботиться о собственном здоровье; а здесь я так сильно нервничаю и расстраиваюсь… в том все и дело. Я нуждаюсь в небольшом путешествии. Пока все не утрясется, я собираюсь держаться подальше отсюда.

– Только все так просто не утрясется, – заметила Вики. – Даже если Тони и пошел на суицид, то с Хелен все иначе.

– Откуда ты знаешь, что это не так?

– По словам детектива, это не могло быть самоубийством.

Эвадна прошла к зеркалу и поправила берет, пригладив кудри.

– Так ты говорила с детективами? – спросила она, склонившись над зеркалом, чтобы нанести помаду.

– Но не с тем, «любезным», – ответила Вики.

– Он довольно милый, ты так не думаешь? Ну, – она обернулась к нам и широко улыбнулась, – я готова. Поехали!

– Миссис Парнхэм, извините, – сказал я, – но сейчас вам совершенно невозможно покинуть нас. Я вынужден настоять, чтобы вы задержались как минимум для того, чтобы рассказать мисс Макдональд то, что вы только что сообщили нам о самоубийстве мистера Шарвана.

Свершилось. С самого начала разговора я знал, что это произойдет. Она встала руки в боки, прищурилась и вытянула шею.

– Так вот как? Отлично. Думаю, мне есть что сказать на этот счет. Если вы не одолжите мне денег, и если Вики не отвезет меня на поезд, то вы об этом пожалеете. Вот как.

– То есть? – спросил я.

– Вы отлично знаете, что я имею в виду. Я хочу уйти – вот и все. И если вы не поможете мне, то я скажу, что это Вики застрелила Тони Шарвана. Я скажу, что услышала выстрел, сразу же побежала наверх и увидела, как она выбрасывает пистолет из окна. Все равно все думают, что она сделала это, так что они поверят мне. Мне нравится быть милой и дружелюбной, но если я не уеду отсюда, у меня будет нервный срыв. Я не очень сильна. Мне нужны две сотни долларов, и я хочу успеть на вокзал, чтобы сесть на поезд в семь-тридцать. Это все, чего я хочу, и я не думаю, что это слишком много. Но, поверьте мне, если люди не поступают со мной по-доброму, то и я могу ответить той же монетой.

– Мне жаль, что вы испытываете недомогание, и я надеюсь, что оно окажется не настолько серьезным. Но я не собираюсь одалживать вам денег, и Вики не отвезет вас на вокзал.

– Хорошо. Вы пожалеете, поскольку…

Раздался стук в дверь, и Вики вскочила, чтобы ответить. В комнату вошли мисс Макдональд и Дот.

Глава XXXII

– Мисс Макдональд, – сразу же начал я, – я хочу отправить эту женщину под стражу. Она угрожает обвинить мою племянницу в убийстве Тони Шарвана. В награду за молчание она требует денег и помощи в побеге. Она рассказала нам длинную и интересную историю, подтверждающую, что смерть мистера Шарвана была результатом самоубийства. Вы можете сделать собственные выводы.

– Вы настаиваете на том, чтобы я вызвала полицейского для немедленного ареста миссис Парнхэм?

– Нет. Я хочу, чтобы она рассказала вам то же, что и нам. И я думаю, что очень важно не дать ей осуществить ее замысел: сбежать из города этим же вечером.

– Дом под охраной. Ей не позволят улизнуть. Шантаж – это серьезное преступление, но если вы хотите разобраться с этим позже…

– Шантаж! – фыркнула Эвадна. – Я думала, что, будучи детективом, вы, едва взглянув на меня, поймете, что я не способна ни на что подобное. Я захотела уехать, поскольку мне тяжело оставаться здесь, нося в себе эту позорную тайну и все остальное. Я слышала выстрел, побежала наверх, и там, возле тела, стояла Вики Ван Гартер. Через минуту она открыла окно и выбросила пистолет во двор. Это было ужасно, и я знала это; но мы всегда дружили, и я не хотела создавать проблем. Как я сказала минуту назад, я всегда пыталась быть со всеми милой и дружелюбной. Кроме того, я хочу проявить женскую солидарность.

– Ясно, – ответила мисс Макдональд. – Мисс Парнхэм, а в какое время вы услышали выстрел, побежали наверх и увидели, что мисс Ван Гартер выбрасывает пистолет в окно?

– Мы с Дот вернулись домой после десяти. Это было какое-то время спустя – думаю, около одиннадцати.

Свернувшаяся в кресле у окна Дот устало заговорила:

– Она говорит неправду. Мисс Ван Гартер весь вечер не подымалась наверх.

– Не беспокойтесь, – быстро вставила мисс Макдональд. – Миссис Парнхэм, несмотря на то, что вы видели пистолет в руках мисс Ван Гартер, вы все-таки думали, что мистер Шарван совершил самоубийство, не так ли?

– Нет, конечно, нет. Я лишь сказала это мистеру Ван Гартеру – чтобы пощадить его чувства или вроде того.

– Вы расскажете мне то же, что и ему?

– Нет смысла пересказывать все еще раз.

– Тогда расскажу я, – вставил я, и как можно короче, но обратив особое внимание на причинах выбросить пистолет – и их отсутствии у Вики.

– Чему хотите, тому и верьте, – заявила Эвадна, когда я окончил пересказ.

– Это кажется невероятным, не так ли? – согласилась с ней мисс Макдональд. – Хотя мне интересно, не изменили ли вы в комнате что-нибудь еще?

– Я только что сказала, кто выбросил пистолет в окно.

– Да. Но вы ведь тоже были здесь, вот мне и интересно: возможно, вы притронулись к телу, изменив его положение, или поправили его прическу, или посмотрели на его наручные часы, чтобы узнать время?

Эвадна внезапно вздрогнула,[61] 61
  В детстве мы объясняли такие случаи тем, что по нашим могилам прошелся гусь.


[Закрыть] но промолчала.

– Понимаете, – продолжала мисс Макдональд, – у меня есть причины думать, что вы дотронулись до тела: наклонились и поцеловали его в похолодевшие губы…

Эвадна издала звук, в котором смешались ярость, отвращение и неверие.

– Ах-х! Вы не смеете говорить такое! Мертвеца! Да он никогда не нравился мне. Ни капли. Я бы не прикоснулась к нему и за тысячу долларов. Пистолет лежал здесь, на полу. Я только подобрала его и выбросила в окно – вот и все, что я сделала. И… – она запнулась, зажав рот рукой, и, по-детски ужаснувшись, пожала плечами.

– Все в порядке, – успокоила ее мисс Макдональд. – Кто угодно может запутаться, занервничать…

– Да, дело именно в этом. Я ужасно нервничаю. Я всегда была такой, я не очень сильна. Вот еще моя забавная особенность: когда я нервничаю, мои сны смешиваются с реальностью. Мне приснилось, что я видела, как Вики выбрасывает пистолет в окно, и у меня все смешалось… понимаете, что я имею в виду?

– Думаю, да, – ответила мисс Макдональд. – На этом все, мисс Парнхэм, спасибо. Можете идти.

– Куда?

– Куда угодно. Конечно, если вы покинете дом, то за вами последуют – вам не позволят сесть на поезд и уехать из города. Но если вы захотите прогуляться и не будете возражать против того, чтобы находиться в поле зрения полицейского, то сможете пойти на прогулку. Это необходимо – отчасти и ради вашей защиты.

– Значит, вы считаете, что оставшимся из нас грозит опасность?

– После того, как совершено два убийства, мы, естественно, должны принять меры предосторожности.

– Да, но то, что я сказала мистеру Ван Гартеру было правдой. Я имею в виду, что теперь я на самом деле помню, и это было правдой.

– Я знаю, – кивнула мисс Макдональд.

– Но если вы знаете, то почему говорите о двух убийствах?

– Я сказала о двух убийствах, потому что верю, что мистер Шарван был убит, – ответила мисс Макдональд, и я был впечатлен ее терпением.

– Вы думаете, что я убила его? – спросила Эвадна, взявшись за дверную ручку.

– Конечно, нет, – улыбнулась мисс Макдональд. – Можете идти.

– Ну, я просто спросила, – пояснила Эвадна и покинула нас, хлопнув за собой дверью.

– Интеллект ниже среднего, не так ли? – мисс Макдональд скорее пробормотала, чем спросила.

– Под таким углом мы о ней не думали, – ответила Вики. –Конечно, она ребячлива и лукава, но, полагаю, вполне нормальна.

Мисс Макдональд понимающе кивнула.

– Часто люди годами живут с душевнобольным и замечают его странности, но не подозревают, что он по-настоящему безумен. Думаю, в случае миссис Парнхэм видна задержка развития. Мистер Ван Гартер, если это так, то вам, возможно, не придется выдвигать обвинение в шантаже. Можете поступать как вам угодно, но я уверена, что вы имеете дело с незрелым рассудком.

– Но не думаете ли вы, что она убила Тони Шарвана? – спросила Вики. – Я считаю, что это она, и, возможно, она же убила и миссис Бейли. Если она умственно неполноценна, то это делает ее склонной к преступлению.

– Разве это криминальный типаж? – спросила мисс Макдональд.

– Я не знаю статистики, – ответила Вики, – но я уверена, что где-то читала: многие преступники (огромный процент) умственно неполноценны.

– Эта статистика основана на преступниках, которых удалось уличить, – заметила мисс Макдональд. – А теперь перейдем к мисс Бейли. Вы хотели что-то нам сказать, не так ли?

– Во-первых, – ответила Дот, – я хотела спросить мистера Ван Гартера. – Утром мама поделилась со мной секретом, и я пообещала никому не говорить. Но теперь я думаю, что должна рассказать. Я знаю, что это важно. Но я же обещала маме и не хочу говорить. Мистер Ван Гартер, думаете, я должна?

– Нет, – ответил я, ведь бедной девочке можно было ответить только так. – Я думаю, что вы должны поступить так, как хотите, и сдержать обещание.

– Сантименты имеют право на существование, но только не в тех случаях, когда речь идет о преступлении, – заявила мне мисс Макдональд.

– И все же, – возразил я, – вы предлагали промолчать, чтобы шантаж остался безнаказанным.

– Она – не преступник. Она – неразумное дитя. Если вы хотите посадить ее под стражу – заприте в ванной. Это принесет ей больше проку, чем срок в тюрьме, и сэкономит деньги налогоплательщиков. Теперь к мисс Бейли: полиция предполагает, что виновен кто-то из домашних, и в любой момент они могут решить арестовать и обвинить в убийстве любого или даже всех вас. Они могут сделать это даже без особой причины. Здесь мое влияние минимально. Разве вы не понимаете, что ваша мать предпочла бы, чтобы вы помогли предотвратить арест невиновного, а не пытались сдержать обещание? Предположим, это может быть ваша подруга, мисс Ван Гартер? Или кто-то еще из ваших друзей, или… – она сделала паузу, не окончив мысль.

– Должна ли я? – снова обратилась ко мне Дот. И когда я неохотно согласился,[62] 62
  Исключительно из-за невысказанного окончания мысли мисс Макдональд.


[Закрыть] она продолжила: – Не знаю, с чего начать. Я не могу… – она расплакалась, закрыла лицо руками и разрыдалась.

Пока Вики пыталась успокоить ее, я тихо спросил мисс Макдональд:

– Удалось ли добиться хоть чего-то?

– Да, – шепнула она. – Один важный момент. Радиодиктор, мистер Кизи, признался…

Хоть я и повернулся к ней тем ухом, которое слышит лучше, я все же не разобрал ее слов из-за того, что Вики крикнула: «Войдите!», – отвечая на стук Освальда Флипа в дверь.

Глава XXXIII

– На крыльце полно людей, – объявил он. – Думаю, это репортеры из города – они с камерами и всем таким. Я не знаю, что делать. Я не могу давать им интервью. Не могу впустить их внутрь. Мистер Ван Гартер, поговорите с ними?

Я продолжал сидеть. Дот приподняла зареванное лицо с плеча Вики и сказала: «Теперь это не имеет значения», – после чего отвернулась и продолжила плакать.

– Если хотите, я поговорю с ними, – вызвалась мисс Макдональд и удалилась, как только я начал высказывать ей благодарность.

Освальд присел на стул возле меня и сказал:

– Задняя дверь была не заперта на щеколду.

Я кивнул, пытаясь не думать о признании Пола Кизи.

– Полиция считает, что вошел кто-то с улицы, – попробовал продолжить Освальд, но я был вынужден отвергнуть эту мысль.

– Как кто-то из посторонних мог отпереть заднюю дверь, запертую изнутри? На ней ведь английский замок.

Мы тихо говорили, голос Вики утешал Дот, а та издавала всхлипывающие звуки. Позаботившись о моей глухоте, Освальд склонился надо мной и ответил:

– Иногда, по ошибке, ее оставляли незапертой. Если у кого-то были дела на заднем дворе, защелку часто устанавливали так, чтобы вышедший не оказался заперт. Миссис Бейли принесла молоко с заднего крыльца. Она могла отодвинуть защелку и забыть поправить ее.

– Возможно, – сказал я. – Внизу обнаружили что-нибудь еще?

– Немного. Кажется, это одно из тех дел, в которых не бывает улик. Полиция считает, что некий человек вошел через кухонную дверь, взял нож из ящика с кухонными приборами – кажется, это один из трех кухонных ножей; после этого он закрыл ящик, прошел в гостиную, зарезал миссис Бейли, пока она крепко спала, и вышел через заднюю дверь. Полиция полагает, что на нем были перчатки, ведь ни на кухонной мебели, ни на рукоятке ножа не осталось отпечатков. Он шел по бетонированным дорожкам, ведь во дворе они также не нашли никаких следов. Они думают, что смерть была мгновенной, и она произошла незадолго до того, как вы нашли тело. Конечно, они связывают два убийства. Они думают, что у Тони и миссис Бейли был общий секрет, и один и тот же тайный враг…

Во мне проснулся старина Шерлок.

– Закрыл ящик? – спросил я, и Освальд близоруко уставился на меня. – Если у миссис Бейли и Тони был некий секрет, – продолжил я, – включавший наличие тайного врага, то миссис Бейли знала бы об этом. Остальные женщины, отправившись спать, сегодня заперли свои двери. Думаете, что мисс Бейли могла бы беспечно оставить заднюю дверь незапертой и, приняв успокоительное, лечь спать в гостиной, будь у нее хоть даже небольшая причина для опасений?

– Полиция считает, что преступник мог ошибочно решить, будто миссис Бейли разгадала его личность.

– Нет, – возразил я, – будь у нее возможность вычислить преступника, она бы понимала, что он испугается, и испугалась бы сама. На мой взгляд, ложась спать в большой и открытой комнате, она отбросила вероятность наличия тайного врага, секретов и всего прочего.

– Вы же не имеете в виду, что это два преступления не связаны?

– Нет. Я лишь считаю, что она не была ни глупа, ни безрассудна, так что любое, даже самое незначительное участие в тайнах Тони Шарвана заставило бы ее опасаться. Ложась отдохнуть в гостиной, она не испытывала страха. Вывод очевиден.

Освальд на минуту задумался и, по-видимому, отбросил эту мысль.

– Во всяком случае, – сказал он, – в обоих случаях преступник не приносил орудие преступления извне – оно было в доме. Преступник должен был знать, что у Тони есть пистолет – конечно, если убийство было предумышленным. Несомненно, это его он искал в комнате Тони. А что до ножа, то прошлой ночью он был в ящике. Интересно, покидал ли он дом ночью? Конечно, полиция считает, что да – так как они обыскали двор. Сегодня днем он прибыл не по дороге. Полицейский на мотоцикле клянется в этом, как и в том, что он не мог сократить дорогу, поднявшись на холм с фасада. Я же думаю, что он мог подняться на холм так, чтобы полицейский не заметил его; но это было бы опрометчиво, ведь его могли увидеть из дома или с улицы. Полиция считает, что он обошел вокруг и спустился с холма за домом. Они думают, что смогут найти проход через лес и кустарники позади холма, и…

Я больше не мог сдерживаться.

– Кстати, – сказал я, – вы виделись с Кизи после того, как он вернулся домой?

Освальд кивнул и отвернулся. Его шея покраснела. Он рассматривал свои руки. Извивался на своем месте. Нужно сказать, что в то время из-за ужаса, боли и страха я был неспособен испытывать эмоции, так что я поразился своему изумлению, подогреваемому нарастающим гневом. «Что же мучает этого идиота? – думал я. – Если он знает о признании Пола Кизи, то почему он так смутился, пытаясь обмануть меня? А если он не знает, то почему он так нервничает, ставя нас обоих в неловкое положение?».

– Да, – наконец-то ответил он. – Я… я говорил с Полом. Он… ну, у него есть свои собственные теории. Он… ну, думаю, он излишне все драматизирует. И как-то раз он видел Вики в гневе, и теперь он, ну… очень обеспокоен. Он думает, что мы, мужчины, должны быть заодно, и в худшем случае кто-то из нас должен вмешаться…

– Секундочку, пожалуйста, – попросил я. – Мне сложно разбирать слова, когда вы говорите шепотом; но у меня сложилось впечатление, будто вы пытаетесь рассказать мне, что он считает, что это Вики убила Тони Шарвана, а потом и собственную подругу – Хелен Бейли. К несчастью для теории мистера Кизи, полисмен на мотоцикле наблюдал за нами с того момента, как мы вышли из дома, и до пяти часов, когда мы вернулись.

– Да, сэр. Я знаю. Я сказал об этом Полу. Я слышал, как полицейские говорили друг с другом.

– И это убедило мистера Кизи? Или не убедило?

– Он считает, – краснея еще сильнее, ответил Освальд, – ну… Вики ведь сама сказала, что убийство занимает всего минуту. А вы вдвоем были одни в гостиной.

– Ясно. После того, как мы вернулись? Теория в этом?

– Я уверен, Пол и сам не может поверить, что Вики… ну, что Вики могла. Но Пол… в нем есть что-то женское. Он истеричен, вот и все. Честно говоря, кажется, что, поговорив с мисс Макдональд, он выбросил эту мысль из головы.

Я подождал пока мое сердцебиение восстановится. Затем я спросил:

– И потому он предложил вам признаться в преступлениях – чтобы спасти Вики?

– Нет, сэр. Точно нет. Он скорее сделал бы это сам – в смысле, признался бы. Он на самом деле пытался найти какой-то вариант. Ему бы понравилось сделать что-то такое, если бы он мог. Но, понимаете, весь вчерашний вечер он был на радио, и весь сегодняшний день – люди со всей округи могли слышать его. А мое алиби, ну, оно так себе, как вы знаете.

– Как удачно для мистера Кизи, – заметил я. – И, с его точки зрения, очень неудачно для Вики. Я так понимаю, что вы хотите взять вину на себя, чтобы спасти ее?

– Не знаю, как бы я к этому отнесся, если бы мой гороскоп говорил иное. Но мне бесполезно даже пытаться. Звезды не предвещают мне ни тюрьмы, ни чего-либо подобного. Так что я знаю: даже если я попытаюсь взять вину на себя, у меня не выйдет.

– Довольно удачно для вас, – заметил я. – До сих пор я и не представлял, до чего может довести астрология. Думаю, в тюрьме мне стоит изучить ее получше – конечно, если у меня хватит на это времени, прежде чем меня повесят. Я так понимаю, что вы с мистером Кизи пришли к окончательному решению? Что я – лучший кандидат?

– Пол так считает. Я – нет.

– Нет? Мой гороскоп предвещает бесполезность самопожертвования?

– Я не видел ваш гороскоп. Но у Вики напряжены аспекты, даже в транзите, что довольно плохо. Это означает, что неприятности сами сваливаются на нее, и это не зависит от того, что она делает – она не сама навлекает их на себя.

– Браво астрологии! То есть ваши звезды, луны, созвездия и прочее уверяют вас, что Вики не убивала своих друзей?

– Да, сэр, – ответил он, не уловив мою иронию. – Будь она виновна, это отразилось бы в ее гороскопе. А поскольку я не могу сказать этого, я полагаю, что следует заподозрить кого-либо другого.

– Опираясь на гороскоп?

– Нет, сэр. Я думаю, что мне дали неверные сведения о датах.

– Теперь вы очень заинтересовали меня. Думаю, что, в свою очередь, я также должен попробовать заинтересовать вас. По секрету, который, как я уверен, вы будете соблюдать, я расскажу вам, что Пол Кизи, возможно, для того, чтобы защитить Вики, возможно, по каким-то еще причинам, практически признался в убийстве.

– Прошу прощения, сэр, но я знаю, что вы ошибаетесь.

– Мне об этом сказала сама мисс Макдональд.

– Эти сыщики! Конечно, я не видел ее гороскоп, но я считаю, что ее профессия требует хитрить. Я так понимаю, что рассказать кому-либо, что кто-то еще признался – это один из их лучших приемов. Понимаете?

– Понимаю. Но я задумался над одним несоответствием. Вы начали разговор, заверяя меня, что считаете виновным кого-то из внешних. А закончили, если я вас правильно понял, на том, что всерьез подозреваете кого-то из домашних.

– Я говорил, что полиция думает на кого-то извне, – поправил меня Освальд.

– И вы не согласны с этим мнением?

– Не то чтобы не согласен, у меня ведь лишь догадки. Вот был бы у меня хоть какой-то способ исправить некорректные даты в гороскопах! – отчаянно добавил он.

– В чьих гороскопах? – спросила Вики, и Освальд покраснел.

– Если это касается мамы или меня, – вставила Дот, – то теперь я могу их вам дать. Больше это не имеет значения. Больше ничто не имеет значения. Даже не знаю, что и делать. Я не знаю…

– Ну же, дорогая, – снова принялась успокаивать ее Вики. – Ты останешься здесь, в Меривезере, продолжишь обучение в школе и занятия творчеством. Конечно, Сара не сможет управляться с Меривезером так же хорошо, как твоя мама, но она будет стараться, и ты поможешь ей. Ей потребуются советы и подобная помощь. Подумай, как это будет интересно. Немногие девушки твоего возраста управляют бизнесом. Мне очень интересно руководить своей маленькой чайной; но это не идет ни в какое сравнение с руководством в таком большом месте. И… – она продолжала успокаивать Дот, а Освальд тихо заговорил со мной.

– Кажется, они надолго отвлекли мисс Макдональд, а?

Я думал о том же; но хоть я и разделял его мнение, у меня не было опасений, видимых в его манерах. Не могу сказать, сколько еще должно было произойти убийств, прежде чем я бы понял, что все обитатели дома в какой-то степени подвергаются опасности.

– Выйду-ка я и осмотрюсь, – продолжал Освальд.

Но как только он взялся за ручку двери, мисс Макдональд постучалась к нам.

– Я сказала прессе, что сейчас семья ничего не комментирует, – отчиталась она. – Я сообщила им, что полиция разобралась с делом, и в течении нескольких дней ожидается арест.

– А это… правда? – спросила Вики.

– Возможно. А теперь, мисс Бейли, поможете ли вы нам?