Текст книги "Загадка Меривезера"

Автор книги: Кэй Стрэхен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава XXVI

– И выдать Дот, повторив все то, что она по секрету рассказала нам? – спросила Хелен Бейли. Хотя ее голос дрожал, глаза оставались сухими, а подбородок – высоко поднятым.

– Извиняюсь. Но, миссис Бейли, вы должны признать – у меня есть право защищаться.

– Мой мальчик, – сказал я, – время защищаться настанет после того, как будет выдвинуто обвинение. Ночью вы видели общий интеллект этих людей. Вы слышали, как мисс Бейли только что рассказывала (и она не шутила!) о том, что они заподозрили ее в преступлении. Она – школьница. Почти ребенок. Просто невозможно воспринимать всерьез мысль о том, что вы могли оставить рабочее место, каким-то образом вернуться домой, убить вашего друга и вернуться на радиостанцию за каких-то полчаса.

– Я весь вечер не выходил из студии. Я не отлучался от микрофона и на пятнадцать минут. Ни на пятнадцать минут! – повторил Пол.

– Не отлучались. И при необходимости сможете это доказать. Мои совет вам – подождите до тех пор, пока вас не попросят доказать это.

– Да, но Дот говорит, что они заподозрили меня. Из-за того, что я нашел пистолет…

– Паулибус, не беспокойся, – мягко заговорила Вики. – Ты же знаешь, что это я нашла те предметы. Я расскажу им. Если что и смазалось о траву, то это произошло прежде, чем ты подобрал их. Полагаю, мне нужно было возразить Освальду, но я подумала, что это не имеет значения. Сядь на место и прекрати расхаживать с глупым видом. Почему бы тебе не взять пример с мисс Парнхэм и не написать письмо матери, или сделать еще что-нибудь в том же роде?

– Я не пишу письмо, – заметила Сара Парнхэм. – Я пытаюсь составить общую схему событий – возможно, она поможет Линн Макдональд, когда та приедет. Я уверена, что сведения, которые передадут ей полицейские, будет представлять из себя мешанину. Я думаю, что смогла бы хоть как-то упорядочить их. Это предложила Эвадна. Ну же, лентяйка, – улыбнулась она Эвадне, – ты могла бы и помочь. Мне определенно нужна помощь. Боюсь, что не сделаю ничего, кроме пустой суеты.

– Дай сюда, – ответила Эвадна, протянув руку. Правда, была она по меньшей мере в двадцати футах от Сары. Последняя послушно поднялась; но я поспешил передать блокнот Эвадне. Та, забыв поблагодарить меня, еще раз зевнула, и сказала: – С тем, как ты все описала, она в любом случае поймет, что это было не самоубийство.

– Миссис Парнхэм, – с неожиданной для самого себя агрессией выпалил я, – интересно, отчего вы так сильно возражаете против теории о суициде?

– Я не «возражаю», – надулась она, приняв обиженный вид. – Но если я знаю, что все не так, то просто не могу говорить обратное. И я почти всегда догадываюсь до правды – как-то интуитивно. Разве не так, Сасси? Это свойственно моей натуре, я всегда была такой. Например, я припоминаю, что когда я была маленькой девочкой…

Мы сидели там, удрученные, испуганные, опечаленные, каждый со своей тяжкой ношей на душе, а детский голосок Эвадны щебетал, выдавая байку за байкой. Дождь плескал в окна, медленно стекая со стекол, словно слезы. Огонь в камине обратился в дым и пепел.

Эвадна бросила блокнот на диванчик, и, пока тянулись долгие и мучительные минуты, мы с Вики снова и снова встречались взглядом, когда тайно поглядывали на него. Я знал, что нас гложет один и тот же страх – страх, порожденный нашим знанием о методичности и проницательности Сары. Наконец, когда я увидел, что обычно спокойные пальцы Вики пришли в нервное движение, а Эвадна остановилась, чтобы закурить сигарету, я обратил внимание на блокнот и как бы невзначай заметил, что мне было бы интересно взглянуть на записи.

– И мне бы хотелось, чтобы вы на них взглянули, – сказала Сара, присаживаясь вместе с Вики ко мне, в то время как я потянулся за блокнотом. – Но пообещайте не смеяться.

– Не смеяться? – переспросила Вики, как будто у этого слова имелось еще какое-то особенное значение.

– Я имела в виду, что у меня получилось бестолково, – пояснила Сара. – Конечно, можно что-то поправить. Но, возможно, вы решите, что на это не стоит тратить силы. Бесстрашные старые девы из книг Мэри Робертс Райнхарт всегда составляют отличные списки; но, кажется, я не отношусь к тому типажу старых дев. Я изо всех сил старалась писать все честно и без предубеждений, – добавила она, листая страницы в поисках нужного места. – Думаю, что я могла бы написать и получше, чем получилось, иначе и пытаться не стоило.

Прочитав написанное, я не почувствовал никакого желания смеяться; хотя что-то во мне улыбнулось – из-за воспоминаний о наших с Вики страхах и о застенчивости Сары. Ее записи пестрели от вопросительных знаков, а фразы были очень осторожными – понятно, почему она не могла применить к себе слово «бесстрашная».

Она постоянно прерывала наше с Вики чтение бесконечными извинениями, и мы вежливо отвечали ей. Но поскольку наши разговоры не имели никакого значения, далее я привожу ее записи, не прерываясь на нашу болтовню:

Энтони Шарван либо совершил самоубийство, либо был убит субботней ночью – 15 августа 1931 г.

Место: по всей видимости, в комнате миссис Бейли. Возможно ли, что он был убит где-то еще и впоследствии был перенесен в комнату?

Время: Он пел на радио с 20:30 и до 20:45. Покинул радиостанцию в 20:50. Тело было обнаружено между 12:30 и 1:00. Как я узнала, к этому времени его руки уже были холодными. Как быстро остывает тело? Он пришел домой? Живым? Если да, то когда? На этот вопрос нет ответа – ведь никто не видел, как он входит. Если бы он приехал на такси, то добрался бы до Меривезера за пятнадцать минут, то есть прибыл бы примерно в 21:05. Был ли он один? Таксист говорит, что за вечер он три раза приезжал в Меривезер. 1 – Дот и Эвадна вернулись домой на такси. 2 – Пол Кизи вернулся на такси. 3 – неизвестно.

Ключи. Дверь в комнату миссис Бейли была заперта. Ключ от двери находился не в замке, а лежал на столе. Мистер Шарван заперся в комнате и вынул ключ? Зачем ему вынимать ключ из замка? Возможно, ключ вынул кто-то еще – чтобы иметь возможность запирать и отпирать дверь мастер-ключом? Но зачем пользоваться мастер-ключом, если доступен обычный ключ? Зачем оставлять мастер-ключ на телефонном столике в холле? Если, (и это выглядит наиболее осмысленной теорией), Энтони Шарван заперся в комнате самостоятельно и по какой-то немыслимой причине вынул ключ из замка, то как можно объяснить появление мастер-ключа?

Телефон. Шнур трубки был перерезан. Это выяснилось после того, как Освальд Флип попытался позвонить в полицию примерно в час ночи. Мистер Ван Гартер пользовался телефоном незадолго до десяти часов вечера. Кто перерезал провод? Была ли для этого какая-то причина, помимо очевидного желания задержать прибытие полиции? Если целью была именно задержка полиции, то почему мастер-ключ лежал там, где его было легко найти? В частности, почему мастер-ключ был у телефона?

Стихи. [55] 55
  Здесь она переписала оба четверостишия, записку и подпись. Также текст записей стал принимать более причудливую иерархическую структуру.


[Закрыть]

    1. Кто вырвал стихи из книги, напечатал записку и подписал ее? Сам Энтони Шарван? Если это так, то единственным решением задачи является суицид.

       A) Если это было самоубийство, то кто, как и зачем выбросил пистолет во двор?

    2. Убийца вырвал стихи, напечатал записку и подделал подпись, чтобы выдать смерть за самоубийство?

       A) Если это так, то почему пистолет был выброшен во двор?

         i Выброшен ли он из окна?

         ii Был ли он выброшен в какое-то другое время? Пистолет был найден не у дорожек.

Примечание. Наличие и пистолета, и стихов сделало бы самоубийство единственной теорией. Отсутствие и пистолета, и предсмертной записки указывало бы на убийство. Теперь требуется уравновесить, с одной стороны, присутствие записки, и пропажу пистолета – с другой.

Примечание. Поскольку мы узнали, что пистолет принадлежал Энтони Шарвану, стала выглядеть логичнее версия о суициде с последующим изъятием пистолета (по все еще неизвестным причинам). Был ли он изъят для того, чтобы обвинить в преступлении какого-то невиновного человека? Если так, то почему записка не была уничтожена? Поспешность? Небрежность? Глупость?

Разделочный нож. Возле восточного окна гостиной был найден большой разделочный нож.

    1. Использовался ли он для того, чтобы перерезать телефонный провод?

    2. Был ли он связан с трагедией как-то еще?

Комната Энтони Шарвана. В его комнате был беспорядок.

   1. Кто-то что-то искал у него в комнате?

       A) Сам мистер Шарван? Разыскивал пистолет? Или что-то другое?

         i Сам Шарван знал, где он хранит пистолет.

       B) В дом проник грабитель?

         i В таком случае Энтони Шарван мог застать грабителя, и тот убил его, пытаясь сбежать. Это объясняло бы то, что тело найдено в комнате миссис Бейли.

       C) Вместо неизвестного грабителя действовал некий враг Энтони Шарвана?

         i Если принять во внимание предсмертную записку, то враг кажется более вероятным, нежели грабитель. Он что-то искал в комнате Энтони Шарвана, и это стало мотивом убийства?

Комната Эвадны Парнхэм. Ее ксилофон был немного поврежден.

    1. Связано ли это с трагедией?

       A) Возможно, предметы, которыми был испорчен ксилофон, применялись для чего-то еще, а инструмент был поврежден для отвода глаз?

         i Пилочка для ногтей – сломана.

         ii Ножницы – кончики обломались.

         iii Нож для бумаг – согнут вдвое.

Примечание. Поломка ксилофона кажется просто злобным поступком, который не связан со смертью.

Комната Освальда Флипа. Под дверью найдена записка: «Не беспокойся. Пока что молчи». Сама я ее не видела, но слышала о ней от самого мистера Флипа.

    1. Возможно, записку подкинул под дверь тот полицейский, который якобы нашел ее? Для того, чтобы вынудить мистера Флипа говорить, если тому есть, что сказать.

       A) Это кажется вероятным, ведь записка была найдена только после того, как детектив отправился тайком гулять по дому.

    2. Возможно записку подложил некто, кому хотелось набросить на мистера Флипа подозрение?

       A) Чтобы отвести подозрения от себя?

       B) Чтобы защитить кого-то еще?

    3. Записка наводит на мысли, что в дело вовлечен не один, а несколько человек?

Другие комнаты. Я еще не слышала о том, чтобы в других комнатах были найдены улики.

Мотивы. Кто-то сказал, что преступления совершаются из-за сочетания соблазна, темперамента и возможности.

Хелен Бейли

    1. Мотив неизвестен. Он должен быть очень сильным, чтобы побороть ее страх перед оглаской, которая может повредить и пансионату, и репутации Дот.

    2. Возможность отсутствует. Она вышла из дома вскоре после 20:30 и отправилась в кино вместе с Сарой Парнхэм. Они оставались там до конца фильма, после остановились у аптеки, чтобы перекусить,[56] 56
  Да-да, в американских аптеках середины XX века можно было перекусить. Да и в наши дни там продают не только лекарства.


[Закрыть] и домой вернулись только после 23:00.

Примечание. Говоря о времени, мне необходимо заметить, что судя по состоянию, в котором было обнаружено тело, смерть должна была наступить до 23:00 – вероятно, с 21:30 до 22:00.

    3. Темперамент. Милая и робкая. Нельзя представить, чтобы Хелен Бейли могла быть связана с преступлением.

Дот Бейли

    1. Мотив. Энтони Шарван ей не нравился, но неприязнь не является достаточным мотивом для убийства.

    2. Возможность. У нее была возможность.

    3. Темперамент. Временами она вспыльчивая, но не смелая. Нужно учитывать ее молодость. Я знаю ее с шести лет и понимаю, что она не способна на преступление.

Освальд Флип

    1. Мотив. Он влюблен в мисс Ван Гартер. Следовательно – ревность.

    2. Возможность. Надежного алиби нет.

    3. Темперамент. Явно слабоволен, но он – добрый христианин, и невозможно, чтобы он пошел на убийство даже в случае провокации.

Пол Кизи

    1. Мотив. Тот же – любовь к мисс Ван Гартер. Живет не по средствам, залезает в долги. Ревность и корысть?

    2. Возможность. Совершенно никакой возможности. Весь вечер он был диктором на радио, и подтвердить это могут сотни человек.

    3. Темперамент. Колеблющийся. Также думаю, что он слишком слабоволен.

Эвадна Парнхэм

    1. Мотив. Нет.

    2. Возможность. У нее могла быть возможность.

    3. Темперамент. Милая, любящая, ребячливая, но слабохарактерная. Самая неспособная на насилие во всей компании.

Сара Парнхэм.

    1. Мотив. Неизвестен, но его явно можно обнаружить. Например, можно рассмотреть неприязнь к мужчинам.

    2. Возможность. Нет. Она провела весь вечер с миссис Бейли.

    3. Темперамент. Хладнокровна и жестка, но не труслива. Если ее спровоцировать, она может убить. При необходимости может, не медля, убивать змей, устанавливать мышеловки и сворачивать шеи цыплятам.

Виктория Ван Гартер

    1. Мотив отсутствует.

    2. Возможностей более чем достаточно. Она весь вечер провела в доме наедине с дядей.

    3. Темперамент. Приятный, но она слабохарактерна. Боится пауков и коров.

Мистер Ван Гартер

    1. Мотив отсутствует.

    2. Возможностей – предостаточно.

    3. Темперамент. Сентиментален, мягок и вкрадчив. Вероятно, подобно Саре Парнхэм, способен на насилие, если его к этому подтолкнуть. Судя по всему, не труслив.

Думаю, что ни один человек, прочитав, что он мягок и вкрадчив, не поспешит ответить. Я ничего не сказал, хотя мы дошли до конца ее записей, а Вики лишь что-то промямлила.

– Да, – вздохнула Сара Парнхэм. – Полчаса назад я понимала, что мне недостает опыта, чтобы составить что-то толковое. Уверена – это вопрос практики. Теперь вы посоветуете порвать этот список и не показывать его той женщине-детективу?

– Нет, отнюдь, – ответила Вики. – Я бы не стала рвать его, иначе вы окажетесь в моем положении – «человека, уничтожившего важные бумаги». Мисс Парнхэм, на самом деле я не могу понять, почему вы написали все те последние страницы, про мотивы и прочее обитателей Меривезера. Мы с дядей убеждены – это был кто-то из посторонних – какой-нибудь враг Тони, пришедший вместе с ним, а может быть, раньше или позже, и застреливший Тони, пока мы с дядей ставили машину в гараж. То есть, конечно, если Тони не совершил самоубийство…

Ходивший туда-сюда Пол Кизи остановился и впился в нас взглядом.

– Тони не убивал себя, – сказал он. – Я знал Тони. Но вы правы в том, что стрелял кто-то из посторонних. Вот если бы мы нашли способ связаться с его семьей или старыми друзьями...

– Ты имеешь в виду, что ничего не знаешь ни о родственниках Тони, ни о том, как с ними связаться? – спросил появившийся в дверях Освальд Флип.

– Да, это именно то, что я имею в виду! Флип, что с тобой? Ты ведешь себя так, словно это новость для тебя!

– Да, – мягко ответил Освальд. – Я предполагал, что утром полиция нашла адреса. Также я думаю, что если дать объявление в газеты его родного города, то отыщется кто-нибудь, кто поможет связаться с его семьей.

– Прекрасно! – усмехнулся Пол. – Если бы мы знали название этого города или хотя бы штата!

– Он родился в Луизиане, – заметил Освальд. – В городке под названием Байю-Вудс. Или это был Байю-Гров? Все записано в его астрологической карточке. Вики, помнишь?

– Ну, конечно, его карточка! – воскликнула Вики. – Ну, как же я могла забыть о ней? Нет, я не помню названия, но я сейчас сбегаю за карточкой. Нет, Пол. Я все равно собиралась наверх.

Когда она ушла, Освальд присоединился к Саре Парнхэм, которая кормила аквариумных рыбок, а я принялся, подобно Полу, ходить взад-вперед. Когда я дошел до дверного проема, то увидел, что в столовой Дот и Орилла накрывают на стол. Подозреваю, что миссис Бейли была на кухне, а Эвадна, вне всякого сомнения, отправилась наверх – принарядиться к обеду. Пол никак не мог сменить пластинку, так что вскоре я оставил его и сел возле камина – смотрел на обугленные дрова, слушал завывания ветра и шелест дождя. Потом ко мне подошел Освальд и тихо сказал:

– Вам не кажется, что Вики слишком задержалась? Она обидится, если я поднимусь? Или, может, вы?

Стыдно признаться, но я посчитал его беспокойство дерзостью. Но, к счастью, прежде чем я подыскал ответ, в дверном проеме появилась Вики.

– Я не могу найти ее, – сказала она. – Я оставила ее на столе у себя в комнате. Но ее нет ни там, ни где-либо еще. Я все обыскала. Должно быть, кто-то взял ее.

Я посмотрел на нее и сразу же понял, что она говорит правду[57] 57
  Позднее она подтвердила мне это.


[Закрыть] – то есть она и в самом деле не уничтожила и не спрятала карточку.

– Не может быть! – возразил Пол Кизи. – В доме нет никого, кроме всех нас. Вики, ты, должно быть, не заметила ее. Я хочу сказать, зачем кому-то из нас…

Он не окончил фразу, но Сара Парнхэм ответила ему:

– Нам, конечно, незачем. Все мы чувствуем необходимость связаться с семьей мистера Шарвана. Но говоря, что в доме больше никого не было, ты ошибаешься. Здесь были те несносные полицейские, и они были повсюду.

– Да, – признал Пол. – Но зачем им забирать астрологическую карточку? Они могли бы переписать данные. Какой им с нее прок?

– Тот же, что и для нас – все те же данные, – ответила Сара, и все мы согласились с ней.

– Вот только Освальд вернул мне карточки после того, как полицейские покинули дом, – сказала мне Вики, когда мы смогли уединиться на промокшем от дождя крыльце. – Я оставила их на столе. Кэнди, ты не брал их?

– Не брал, – ответил я.

– Но… я не понимаю, – покачала она головой. – Как любила говорить бабушка Кроуиншенк…

Но тут дверь распахнулась, и Дот Бейли объявила нам, что обед подан.

Глава XXVII

После обеда, который стал очередной скорбной трапезой, Вики, к моему удивлению, сообщила, что возьмет свою машину, чтобы отвезти Пола Кизи на радио – ведь по воскресеньям он обязан там находиться с половины третьего и до половины седьмого. Ее планы подразумевали, что она прихватит и меня, и на обратном пути доставит меня в отель, чтобы я смог побриться и сменить одежду.

У подъездной дороги бесцельно слонялись двое полицейских мотоциклистов, но, едва свернув на дорогу, мы заметили, что один из них последовал за нами. Когда мы остановились у радиостанции, полицейский также остановился; когда мы снова тронулись, полицейский оставил Пола и последовал за нами через холмистую дорогу прямо до дверей отеля.

Вики подождала меня в вестибюле. Полицейский стоял с мотоциклом на обочине, и, по словам Вики, за те полчаса, что я отсутствовал, он не сводил с нее глаз. Она процитировала бабушку и пыталась говорить с легкостью, но я заметил, как туго натянуты ее нервы – она была близка и истерике. Я предложил прокатиться к океану, и она с радостью согласилась, так что мы поехали на запад, а за нами под проливным дождем следовал тот полицейский.

Вики снова заговорила об украденной карточке, а я рассказал ей о южном акценте Хелен Бейли, проявившемся, когда она была выведена из себя.

– Полагаю, – продолжил я, – есть вероятность того, что они с мистером Шарваном знали друг друга, когда жили на юге – ведь Освальд Флип говорит, что мистер Шарван родился в Луизиане.

– Да, – согласилась Вики. – Думаю, это возможно. Тони еще ребенком переехал на север, но он рассказывал, что после этого несколько раз возвращался в родные края. Кажется, он говорил, что жил там с 1914 года, то есть с начала войны и до того момента, когда мы вступили в нее. У него часто вырывались южные словечки, хотя он гордился, когда ему удавалось скрывать свой говор. Предположим, что Хелен и Тони знали друг друга по прошлой жизни, но почему она хочет помешать нам связаться с его семьей?

– У нее могут быть причины, но это не должно волновать нас. Нужно ли нам обсудить еще что-нибудь?

– Стоит ли? Или обговорим все еще раз – чтобы убедиться, что все в порядке?

– Мы должны придерживаться своего рассказа, а он довольно прост. Сейчас мне кажется, что лучше всего следовать твоему утреннему предложению – приложить все силы, чтобы стать невиновными в собственном сознании.

Если хотите, назовите это нелепостью, но в течении двадцати миль до побережья мы не ворошили прошлое.

Мы остановились, чтобы выпить чаю в кафе, стены которого были почти полностью покрыты цветами.[58] 58
  И это несмотря на то, что мы с Вики недолюбливаем георгины.


[Закрыть] Угрюмый юноша-полицейский отказался, когда Вики пригласила его выпить с нами чаю. Он сел снаружи, среди отсыревших цветов, и, пока мы ужинали, наблюдал за нами через окно.

Выйдя из здания, мы прогулялись до края скалы, чтобы оттуда посмотреть на океан. Но вид беспокойных серых просторов, бросающих и вздымавших рваную пену и мрачный рев и грохот волн о камни, не придали нам ни сил, ни утешения. Так что мы развернулись и отправились домой, а за нами, под дождем, следовал полицейский.

– Бедный шпик, – заметила Вики, когда он наконец-то довел нас до подъездной дорожки и вернулся к своему напарнику, который все еще без дела вертелся у дома. – Мы доставили ему немало хлопот, и, боюсь, он простудился. И все зря, ведь самое глупое, что мы могли сделать – это сбежать. Разве не так?

– Так, – грубовато согласился я: в ее вопросе я расслышал тоскливую ноту и подумал о собственных скрытых чувствах.

– Пять часов, – сказала Вики, взглянув на автомобильные часы. – Если бы мы сели на поезд, отходящий в половине шестого…

– Эти часы идут неверно, – вставил я и посмотрел на собственные часы. – Сейчас без пяти пять.

– Твои часы всегда отстают, – несправедливо заявила она, пока я выходил из машины, чтобы открыть гараж.

Мы вошли в дом через коридор из гаража на кухню, и сделали это невероятно тихо. Вики остановилась в холле – чтобы снять верхнюю одежду. Я прошел к радиоприемнику возле арки между гостиной и холлом. С моей стороны это было мелочно, но я был сердит из-за того, что Вики оскорбила точность моих часов. Зная, что в начале каждого часа по радио объявляют время, я наконец-то, впервые в жизни, включил этот прибор, покрутил настройку и был вознагражден: «У микрофона Пол Кизи. Мы передаем сигнал точного времени…».

Вслед за мной в гостиную вошла Вики.

«Удар гонга прозвучит ровно в пять вечера...».

Я прошел к ней через комнату – она закачалась, прикрыв глаза и приложив руки к вискам. Теперь она молчала, так как была не в силах даже прохрипеть. Повинуясь ее жесту, я обернулся и взглянул на диванчик.

Комнату заполнял грохот музыки из радиоприемника. Вики быстро выключила его, а затем медленно и грациозно свалилась на пол.

Я побежал на кухню за водой. Я закричал. На кухне я повернул кран так сильно, что выплеснувшаяся из стакана вода забрызгала меня. Я вернулся в гостиную, крикнув на весь дом. Плеснул водой Вики в лицо. Перетащил ее в холл, открыл дверь на крыльцо и, присев на корточки, принялся обмахивать племянницу телефонной книгой, послужившей подобием веера. Я громко ревел и безумно причитал.

Она раскрыла глаза и попыталась облизнуть посиневшие губы, как вдруг за моим плечом раздался голос Освальда Флипа.

– Она упала в обморок. Принесите больше воды, – велел ему я и мысленно проклял рыжего юношу, увидев, что тот поднимается по лестнице вместо того, чтобы сбегать на кухню. Но вернулся он быстро и принес что-то вроде флакона духов.

– Бренди, – пояснил он. – В медицинских целях, – он снял круглую пробку и щедро плеснул жидкость в приоткрытые губы Вики – так, как будто выливал ее в раковину. Прежде чем я успел отобрать у него бутылку, Вики поперхнулась и, когда я взял ее на руки, сплюнула.

– Не надо! – сказала она.

Она заговорила. Сквозь ее черные ресницы потекли слезы. Так что услышав голоса и увидев то, что показалось мне толпой людей на крыльце, я решил, что мне мерещится. Но Освальд увидел то же, что и я, и воскликнул. Его паника из-за бедственного положения Вики неприятно сочеталась с детским плачем в голосе.

– Снова полиция, теперь с какой-то женщиной! Это уже чересчур…

Несмотря на мои протесты, Вики неуклюже поднялась на ноги. Лейтенант Уирт открыл сетчатую дверь, вошел и принюхался. Я понял, что в доме пахло бренди, которое пролилось на платье Вики.

Следующей вошла женщина. Это была высокая, молодо выглядящая девушка с широким бледным лбом, ясными серыми глазами и прядями рыжих волос, выбивавшимися из-под шляпки.

– Мистер Ван Гартер, я – Линн Макдональд, – представилась она. Полагаю, в этом не было ничего удивительного. Наши фотографии она видела в газетах и не могла забыть ни красоту Вики, ни мою грузность.

– Надралась? – спросил мистер Голдбергер, глядя на Вики.

– Мисс Ван Гартер еще не оправилась от ужасного обморока, – сказал я. – Она нашла тело Хелен Бейли. Оно в гостиной, куда мы сейчас пройдем. Миссис Бейли была заколота. Нож все еще находится в ее горле.