Текст книги "Все за Куина"
Автор книги: Кей Хупер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
В Морган все росло напряжение страсти, пока не начало пугать тем, что должно произойти. Но потом стало поздно, слишком поздно. Раздался неудержимый крик, и она преодолела сокрушающий чувства пик. Волны удовольствия накатывали на молодую женщину, проходили сквозь нее. Морган отстраненно услышала хриплый стон его освобождения, и чудесно тяжелое тело вдавило ее в постель. Двигаться не хотелось.
Морган недовольно буркнула, когда Куин чуть отодвинулся за простыней, но глаз не открыла, даже когда он коротко рассмеялся. Не хотелось терять ощущение полной расслабленности и удовлетворения, но когда он подтянул ее поближе к себе под простыни, положила голову ему на плечо и вздохнула от ничем не замутненного счастья.
– Моргана?
– Гмм?
– Я прощен?
Она все еще не желала открывать глаза, хотя спать не хотелось.
– Не хотелось бы признаваться, но не могу долго злиться, что бы ты ни натворил.
Мужские руки прижали ее сильнее, а затем одна из них начала поглаживать ее длинные волосы.
– Я знаю, что ты сейчас не злишься. Так я прощен?
Морган подняла голову и посмотрела на него сверху вниз. Куин не шутил. Приподнявшись на один локоть, она вгляделась повнимательнее и не менее серьезно ответила:
– Ты прощен. Но не вздумай сделать это со мной еще раз, Алекс. Лучше обмани, но не надо мной манипулировать.
Продолжая играть ее волосами, он хмуро свел брови и тихо сказал:
– Я не хочу тебе лгать.
– Но ты не можешь сказать и всю правду, – жалко улыбнулась она.
– Поверь, у меня на то есть причины, сердце мое. Серьезные причины. Ты можешь с этим смириться?
Она немного помолчала:
– Я бы хотела. Но меня сводит с ума, что ты мне столько лгал. Можешь пообещать, что, в конце концов, расскажешь всю правду?
– Как только западня захлопнется, клянусь, я все тебе расскажу, – немедленно кивнул Куин.
– Тогда я смогу смириться, – ровным голосом ответила Морган. – Только… про это не обманывай, ладно? Про нас. Я не хочу никаких постельных обещаний, Алекс.
Его рука скользнула к затылку Морган и притянула поближе для поцелуя.
– Никаких постельных обещаний, – пробормотал он ей прямо в губы.
Она думала, что полностью исчерпала свои силы, но как только теплый рот накрыл ее губы, почувствовала волну поднимающейся энергии и желания. Казалось, Куин тоже успел отдохнуть, его поцелуи углубились, превратились в страстные. А потом он вдавил ее в подушки и отбросил покрывала – Куин хотел видеть ее обнаженной.
Даже после того, что уже произошло, на долю секунды Морган почувствовала стеснение. То, как он смотрел на нее – напряженно и прямо, немного нервировало. Куин наклонился, прижался нежным поцелуем к ее животу, потом еще раз, и еще, пока не проложил дорожку между ее грудей. Слова, сказанные низким голосом, добавили к ласкам чувственности и соблазнения.
– Никаких постельных обещаний… только правда. Ты хоть представляешь, что со мной делаешь? С самой первой ночи, когда я тебя схватил? Не было ни одного дня без твоего присутствия в голове, а ночи… Ночи! Никогда ночи не были такими длинными и такими холодными.
– Даже сегодняшняя? – хрипло спросила она.
– Нет, – он поднял голову и посмотрел на нее потемневшими глазами, – только не эта ночь.
И начал двигаться: раздвинул ее ноги и пристроился между ними. Морган почувствовала, как в нее скользнула горячая плоть, и всхлипнула от неукротимого желания, которое он в ней зажигал. Руки гладили его спину, пальцы впивались в кожу. Морган застонала и нетерпеливо подалась бедрами ему навстречу.
Куин пропустил руки под ее плечами, зарылся пальцами в волосы и крепко прижал, как будто она собиралась сбежать. Губы нашли губы в жарком и крепком поцелуе, а нижняя часть его тела едва двигалась.
Морган даже не ожидала от себя такого мгновенного и полного ответа, но взлетела к краю настолько быстро, как будто поддалась стихии. Войдя внутрь, он наэлектризовал ее вновь загоревшее тело необычными ощущениями. Она чувствовала тянущую боль в груди, напряжение сосков, трущихся о покрывающие его грудь волосы, и невыносимое желание двигаться.
– Ты прекрасна, – хрипло прошептал он, разглядывая прищуренными глазами ее напряженное лицо. – Особенно вот такая – полная жизненных сил и желающая меня.
Морган не могла произнести ни слова, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Закручивающаяся внутри спираль напряжения держала ее в блаженном состоянии удовольствия, граничащего с болью. Не хватало даже сил на дыхание, не то что на стон.
Куин еще чуть прищурился и начал двигаться медленными, волнообразными движениями, которые постепенно сменили глубокие ритмичные толчки. Морган не могла их переносить ни секундой дольше, казалось, каждое нервное окончание запульсировало от удовольствия. Куин поймал ее восторженный крик яростным поцелуем.
Сразу за ней он последовал за грань наслаждения. Мощное тело напряглось, из глубины горла вырвался хриплый, дрожащий крик. На этот раз, пресыщенные и обессиленные, они оба уснули.
Серое небо едва начало светлеть, когда Куин выскользнул из кровати, стараясь не потревожить Морган, и подошел к окну спальни. Как она правильно заметила, он привык работать по ночам, и с некоторых пор обнаружил, что ему трудно спать в темноте.
Куин смотрел на улицу и хмуро размышлял, что если такой режим продлится еще немного, то он на самом деле превратится в вампира.
Он стоял у окна, глядел на тихие улицы, прилегающие к многоквартирному дому, и каждой клеточкой ощущал ровное дыхание женщины в кровати за своей спиной. Как ее уберечь? Вот что его волновало сейчас больше всего. Куин постарался скрыть, насколько его потрясло то, что произошло на пожарной лестнице. Однако, вспоминая опасность, которую ей удалось избежать, он чувствовал, словно нож входил прямо в сердце.
И что теперь? Время уходило, и Куин это чувствовал. После сегодняшней ночи придется идти по тонкой проволоке без страховочной сетки, а он испытывал неуверенность, что может удержать равновесие. Не теперь. Уже не получится.
– Алекс?
Он немедленно повернулся и пересек темную комнату, чтобы вернуться в кровать. Скользнув под простыни, Куин обнял ее и слегка прижал, хотя инстинкты требовали стиснуть ее изо всех сил.
– Прости, что разбудил, – тихим голосом извинился он.
– Что-то не так? – мягко спросила Морган, прижимаясь теплым телом.
– Нет, дорогая, все хорошо, – солгал он. – Поспи еще.
Морган уснула через несколько минут. Очень осторожно, чтобы не разбудить, он погладил ее, наслаждаясь гладкостью атласной кожи и теплом женского тела.
Она его любила. Так Морган сказала со спокойной уверенностью. Зная его как лгуна и вора, все равно любила. Это поразительно. Морган и сама удивительная.
Уставившись в потолок ее спальни, Куин размышлял, не перестанет ли Морган его любить, когда узнает всю правду.
Глава 7
Когда Морган, наконец, открыла глаза, в комнате было светло. Она минуту полежала на животе в центре кровати, просто сонно моргая, наслаждаясь теплом под покрывалами. Она чувствовала себя превосходно. Но другой. Морган была настолько расслаблена и удовлетворена, что ей хотелось замурлыкать, как кошка, вытянувшаяся под солнцем. Казалось, вся ее кожа горит по-особому, по-новому, и у Морган появилось странное ощущение, словно она чувствует биение своего сердца по всему телу. Она не хотела двигаться, не желала делать ничего, что могло изменить блаженное чувство удовлетворенности, наполнявшее ее. Но она была не из тех женщин, которые долго могли бездействовать, когда не спят, и сонливость понемногу покидала ее. Морган сосредоточенно посмотрела на часы, стоящие на тумбочке. Двенадцать. Полдень.
Она нахмурилась и приподнялась на локтях, продолжая смотреть на часы. Полдень? Она годами не просыпалась так поздно. С чего бы ей… А потом она вспомнила.
Воспоминания накрыли ее волной, и Морган быстро повернулась, чтобы осмотреть свою спальню, игнорируя некоторую боль в мышцах, протестовавших против резкого движения. Кроме нее в комнате никого не было. Но… эта одежда на комоде в ногах кровати ведь не была ее? Черный свитер и брюки, аккуратно свернутые…
«Да, – подумала она, – это его вещи».
Морган повернулась на правый бок и только тогда услышала тихую музыку, раздающуюся из другой части квартиры. Она не слышала Куина, но была уверена, что он все еще здесь. Она могла чувствовать его близость – странная внутренняя уверенность, которую она заметила раньше. Спустя минуту Морган скользнула на край кровати, и еще один приступ боли в лодыжке напомнил ей об ушибе, полученном прошлым вечером.
«Лодыжка не выглядит так уж плохо, – решила она. – Просто немного опухла, и кожа окрасилась разными цветами».
Когда Морган осторожно встала на ноги, то почувствовала лишь легкую боль.
Войдя в ванную, она поняла, что Куин недавно принимал душ – воздух по-прежнему был влажным, а полотенце, перекинутое через штангу с душевой занавеской, мокрым. Морган подумала, что он, возможно, использовал электробритву, которую она предоставила ему, когда он оставался здесь раньше.
Она сама приняла душ, позволяя горячей воде очистить ее разум так же, как она успокаивала ее страдающее тело. Она заметила еще несколько бледных синяков, появившихся после борьбы на пожарной лестнице. Из-за этого события и необычайно активной ночи тело Морган слегка одеревенело.
Горячая вода помогала, поэтому Морган не спеша промывала волосы, улыбаясь при воспоминании, как его пальцы перебирали ее пряди. Когда Морган, наконец, выбралась из ванной и завернула голову в полотенце, она чувствовала лишь легкое напряжение в мышцах, но не более того. Она тщательно порылась в ящиках туалетного столика под раковиной и, найдя бутылочку лосьона для тела с запахом духов, которыми обычно пользовалась, нанесла немного себе на кожу. Она знала, что не сам лосьон, а прикосновения заставили ее мускулы расслабиться и помогли снять немного напряжения. Но нежная, ароматная кожа была дополнительным преимуществом, которое бесспорно оценила бы любая женщина, имеющая любовника.
Морган завернулась в полотенце и начала сушить волосы. И когда зашумел фен, она задумалась. Любовник. Именно им станет Куин? Она не знала, действительно не знала. Время для всего этого, учитывая обстоятельства, едва ли было лучшим, но даже если бы оно и было таковым, Куин не из тех, кого можно назвать предсказуемым. Или обычным. Учитывая, кем он был и чем занимался, вполне возможно, что эта краткая интерлюдия с ней была лишь передышкой в напряженной обстановке. Чтобы он мог расслабиться и снять стресс с помощью секса.
«Это – унылая перспектива», – решила она. Но Морган должна была рассматривать ее как вполне логичную и, вполне вероятную. Кроме того, он был необычайно красивым и обаятельным мужчиной около тридцати лет. И хотя загадочный Куин, вероятно, не хотел рисковать и раскрывать свою личность с помощью сексуальной жизни, его дневной образ – Алекс – без сомнения, многие годы наслаждался компанией женщин, страстно его желающих. Доказательство этому было очевидным – он был умелым и чувственным любовником, а это требовало как опыта, так и прекрасного знания женского тела и того, что доставляет им удовольствие.
Морган едва ли была шокирована этими мыслями. На самом деле она была практически не удивлена. Она ведь разумная женщина, а с последней встречи с Куином прошли недели, так что у нее было время для размышления. Она так много думала о нем и о том, что могут значить отношения с ним, и теперь Морган была более-менее уверена, что рассмотрела все возможности.
Хотя на самом деле это не помогло. В прошлые недели, вероятно, она смогла достаточно отрешиться от своих эмоций, чтобы рассмотреть вероятные последствия от разделения постели с очень знаменитым и невероятно загадочным вором. Но когда это случилось, вся ее отстраненность исчезла. Остались только эмоции, и они говорили ей о том, что чувствовала сама Морган. Она любила его. Она любила его, несмотря на благоразумие или рассудительность, несмотря на здравый смысл или последствия.
И ей придется вынести это, независимо от того, что принесет будущее.
Когда ее волосы высохли, Морган решила, что в связи с новым поворотом в их отношениях, будет действовать по обстановке. А что еще ей оставалось? Ее жизнь была четко определена и распланирована до его появления – в ней не было загадок, тайн, вымышленных имен…никакой лжи. Он точно знал, кем она была и чем занималась. Кем же был он и его род деятельности – все это по-прежнему было, почему-то, туманным. Единственная вещь, которую она знала точно: то, что он делает – опасно.
Поэтому пока ловушка Куина для Паслена не захлопнется, ее инстинкты говорили ей принимать все, что он предлагает, и помалкивать. Когда же все закончится, и он сможет рассказать ей правду, тогда, возможно, они смогут поговорить о совместном будущем. А может быть, и нет. Возможно, Куин вернется в Европу, к той жизни, которую он так хорошо знал, и которой наслаждался. Без нее.
И Морган не могла сделать абсолютно ничего, чтобы заставить его полюбить себя или же остаться рядом с ней. Она скорей поймает в бутылку молнию, нежели сможет пленить его. И, кроме того, она вовсе не хотела удерживать его насильно. Что бы он ни сделал в конце, это должно быть его собственное решение, принятое без давления.
Она вернулась в спальню, все еще размышляя. Немного подумав, Морган вытащила из шкафа шелковый халат золотого цвета. Это был один из тех предметов одежды, который могла купить одинокая женщина, но потом так и не одеть. Потому что он был создан, чтобы на него смотрел мужчина. Дорогая и элегантная вещь, чувственно ласкающая кожу.
«Хорошо, – молчаливо признала она, – кое-какое давление всё же есть».
Женщина не будет собой, если просто встанет и позволит любимому мужчине принять решение, не напомнив ему о некоторых преимуществах, которые может обеспечить благоразумная и здравомыслящая женщина. Это достаточно честно.
Морган без ложной скромности знала, что хорошо выглядит в обманчиво простом халате. Цвет был ей к лицу, и мерцающий материал прилегал к телу в правильных местах. Она не могла сдержать улыбки, когда завязывала пояс на талии и вспоминала вчерашние толстовку, брюки и пушистые тапочки. Да уж, от нелепого к элегантному!
Она босиком вошла в гостиную – пусто, лишь из телевизора тихо раздаются звуки музыкальных клипов. Она прошла на кухню и там обнаружила Куина. Он сидел спиной к ней, занимаясь приготовлением того, что выглядело как аппетитный завтрак из блинчиков с фруктами. Морган не была поражена его умением, ведь он помогал ей на кухне, пока восстанавливался после ранения. На нем были надеты джинсы и белая рубашка – вещи, оставленные здесь несколько недель назад.
Она знала – то, что сегодня Куин все еще здесь – хороший знак (Морган ожидала, что когда проснется, его уже не будет), но она отказывалась придавать этому слишком много значения. Все надо делать постепенно.
– Привет, – небрежно поприветствовала она его.
Он посмотрел на нее через плечо и открыл рот, чтобы произнести слова, которые так и остались невысказанными. Вместо этого он внимательно смотрел на нее в течение минуты, его ярко-зеленые глаза изучали ее снизу вверх – от босых ног до кончиков блестящих волос. После он повернул ручку на плите, положил лопаточку рядом на столешницу и подошел к ней.
Слегка затаив дыхание, она сказала спустя несколько минут:
– Я всегда забываю насколько ты большой, пока не встану рядом с тобой. Почему так?
– Не имею представления. – Он носом провел по ее шее, медленно вдыхая. – Ты прекрасно пахнешь.
Руки Морган обвились вокруг его шеи, а ступни оторвались от пола, когда он поднял ее. Морган пробормотала что-то непонятное и мимолетно удивилась, как его тело, прижавшись к ней, может быть таким твердым и все равно невероятно приятным. Он крепко сжал руки вокруг нее так, что она была уверена – впереди на ее теле не было ни дюйма, который не был бы прижат к нему. А так как ее шелковый халат был необыкновенно тонким, она ощущала лишь незначительную преграду между ними в виде его одежды.
А после он неожиданно поднял голову и нахмурился, а Морган поняла, что вновь стоит на ногах.
– Я же получала удовольствие, – запротестовала она.
Он легко улыбнулся, но в его глазах осталось неодобрение. Одной рукой он нежно убрал волосы с ее шеи.
– Дорогая, это я сделал?
Она не почувствовала боли, когда Куин очень легко коснулся места чуть ниже ее уха, но Морган знала – он смотрит на слабый синяк, потому что она и сама видела его в зеркале.
– Нет, думаю, это сделал наш друг на пожарной лестнице. Если бы на нем не было перчаток, ты смог бы получить с меня отпечаток его большого пальца. Это произошло, когда он держал ту тряпку у моего лица.
Куин еле заметно кивнул, в его глазах промелькнуло выражение, которое она не смогла понять. Он опустил голову и поцеловал ее быстро, хотя так же жадно, как и раньше.
– Я слышал, что ты в душе, поэтому подумал, что вскоре будет пора позавтракать.
– Я умираю от голода, – улыбнулась ему Морган. – Но вместо того, чтобы сделать огонь поменьше, ты его увеличил. Блины подгорают.
Выругавшись достаточно образно, он выпустил ее и спешно вернулся к столешнице, чтобы снять подгорающие блины с плиты. Морган включила вытяжку, надеясь, что детекторы дыма за дверью ее спальни не среагируют, а затем открыла окно на кухне. Прохладный ветер ворвался в помещение, и дым исчез до того, как смог причинить какой-либо вред.
– Хорошо, что я сделал достаточно теста, – уныло проговорил он, выкидывая почерневшие блины в мусорное ведро. – Мне следовало знать, что, придя сюда, ты будешь выглядеть как Елена Троянская, из-за которой спускались на воду все те корабли.
– Ты – льстивый болтун, – сказала Моргана.
Помешивая тесто, Куин улыбнулся ей.
– Скажи мне кое-что, Моргана. Ты веришь хоть капельку в то, что я тебе говорю?
– Примерно половине, – признала она, наливая себе чашку кофе. – Мне бы потребовался очень серьезный курс терапии, если бы я поверила в большее.
Он засмеялся, но кинул на нее еще один взгляд на этот раз более спокойный.
– Сожалеешь?
Вспоминая его слова о том, что может случиться, если они станут любовниками без доверия, она покачала головой и улыбнулась ему.
– Нет, никаких сожалений. Я знала, что делаю.
Минуту он посвятил готовке, умело переворачивая золотистые блины. А затем мягко сказал:
– Мы оба были безрассудны.
Осознав, что подобное обсуждение будет иметь место, Морган была готова и спокойно ответила.
– Если ты имеешь в виду предохранение, все в порядке. Еще пару лет назад врач прописал мне таблетки из-за нерегулярного цикла.
Он прямо посмотрел на нее.
– Тебе не стоит беспокоиться ни о чем другом.
– И тебе тоже. – Морган облокотилась на столешницу, на ее губах появилась достаточно печальная улыбка. – Мир стал опасным, верно?
Куин наклонился и поцеловал ее, на этот раз нежно.
– Он всегда был таким, милая. Единственная разница в том, что сейчас опасности не так очевидны, и слишком часто они потенциально смертельны.
– Да. Жизнь взрослых людей далеко не проста и имеет свои недостатки, – заметила Морган.
Но затем, в виду того, что она от рождения была оптимисткой, она сосредоточилась на том, как Куин выкладывал блины на две тарелки. Ее взгляд блуждал по его широким плечам, затем опустился ниже по спине к его тонкой талии, а после к узким бедрам и длинным ногам.
«Он выглядит ужасно привлекательным в джинсах», – подумала она. Морган вздохнула, лишь отчасти осознавая, что делает это достаточно громко.
– С другой стороны…порой это совсем неплохо.
Должно быть, ее мысли были очевидны из ее голоса, потому что он улыбнулся и, не смотря на нее, пробормотал:
– Ты замечательная женщина, Моргана.
– Нет, я обычный человек, – ответила она слегка сухо.
Затем она налила в их чашки кофе и помогла ему перенести еду на небольшой кухонный стол.
Лишь позже, когда они позавтракали и помыли за собой посуду, Морган осторожно заговорила о серьезных вещах.
– Алекс…ты не скажешь мне, кто такой Паслен?
Он последовал за ней в гостиную, и когда она задала вопрос, Куин положил руки на ее плечи и повернул Морган лицом к себе.
– Мы говорили об этом, Моргана. Если бы ты встретилась с человеком, который, как ты знаешь, и есть Паслен, ты смогла бы не подать вида, что знаешь об этом?
– Думаю, нет. – Она внимательно посмотрела на него. – Но я бы хотела знать, насколько сильно все испортила, взбираясь вчера по той пожарной лестнице.
Он не стал притворяться, что не понял.
– Вряд ли… Если я смогу убедить Паслена, что ты собиралась нанести визит Алексу Брендону, не зная при этом, что я так же Куин.
– И с чего бы мне думать, что я смогу найти Алекса на крыше около полуночи? – сухо спросила она.
– Помоги придумать мне причину, – таким же тоном ответил он. – Последняя вещь, которая мне нужна, чтобы Паслен начал задаваться вопросом, знаешь ли ты, что я Куин. Потому что, когда он начнет делать это, он так же может поразмышлять на следующую тему – с чего это женщине, чья честность и откровенность известна всем, помалкивать об этом.
– И почувствует ловушку?
– На его месте, я бы почувствовал.
Морган на мгновение закусила нижнюю губу, затем высвободилась из его рук и пошла, чтобы сесть, но не на диван, а на стул. Она с трудом могла думать ясно, когда он прикасался к ней, а она хотела подумать об этом. Куин сел на край дивана возле стула, серьезно смотря на нее.
– Алекс… он знает, что ты Куин. Я имею в виду, он знает, что Алекс Брендон – это Куин.
В ее голосе была слышен вопрос, хотя она и была уверена в своей правоте.
– Он знает.
– Тогда я не понимаю. Он знает, что ты Куин, а ты знаешь, что он Паслен…и вы оба разыскиваетесь полицией нескольких стран. Вы оба следите за выставкой «Тайны прошлого», потому что коллекция Баннистера – это то, чего желал бы любой вор, кроме того, каждый из вас понимает, что другой так же интересуется ею. И как из этого может получиться ловушка?
Куин помедлил, а затем вздохнул.
– Вообще-то, это скорей западня. По неким причинам, которые я предпочту не обсуждать, Паслен не может отправиться за коллекцией в одиночку. Ему нужен партнер – и им являюсь я.
Морган открыла рот, но затем закрыла его. Если Киун сказал, что предпочитает не обсуждать что-то, значит, он не будет делать этого. Поэтому вместо того, чтобы задать вопрос, она просто сказала:
– Хорошо. Но почему Куин не может пойти за коллекцией в одиночку? Зачем Куину потребовался Паслен?
– По нескольким причинам, – ответил он достаточно охотно. – Потому что, например, Штаты… незнакомая территория для Куина. Даже вор, который, по всей видимости, действует в одиночку, нуждается в контактах – внутренние источники или информаторы с достоверными сведениями, надежные люди для обеспечения приспособлениями и оборудованием, несколько быстрых и безопасных средств транспортировки по окончанию работы. Все мои связи в Европе, и мне потребовалось бы огромное количество времени, чтобы переправить коллекцию туда. Но я все равно приехал сюда, как ты и сказала, потому что коллекция Баннистера так притягательна. Итак… когда я наталкиваюсь на другого вора, планируя грабеж музея, и выживаю после того, как он стрелял в меня, я ставлю себе задачу найти его, раз уж я раскрыт. Естественно, он огорчен, что я смог найти его, но я даю понять, что мне все равно, кто он такой, и у меня нет намерения соваться на его территорию. Нет, я собираюсь обратно в Европу, но очень сильно хочу захватить с собой одну вещь из коллекции Баннистера.
– "Бойлинг"? – предположила она.
– Ты шутишь? – слегка улыбнулся Куин. – На этой дряни лежит проклятье. Каждый раз, когда за свою долгую и красочную историю он был украден, это приносило несчастье вору.
– Я не знала, что существует проклятье, – сказала он удивленно.
– О, да, и это все записано в деле. Алмаз попал в руки Баннистеров примерно в 1500 году – законно. Мужчина, по имени Эдвард Баннистер нашел нешлифованный камень, лежащий на дне реки в Индии. Он просто лежал там.
– Вот это удача, – сказала Морган.
– Да. В общем, он отшлифовал камень, но не огранил его, и отдал своей невесте в подарок на помолвку. Первая попытка украсть его имела место во время их медового месяца. И потенциальный вор сломал шею, пытаясь убежать через окно. По слухам, Эдвард встал над телом, одетый лишь в простыню в спешке снятой с постели, и объявил всем присутствующим, что бриллианту судьбой предопределенно оставаться в его семье. И он с этого момента будет считаться амулетом.
А затем он назвал камень "Бойлинг" [11]11
Boiling (англ.) – кипящий. Раньше, не зная историю этого камня, в предыдущих романах серии его переводили, как «кипящий» или даже «огненный». В окончательном файле этого романа мы поменяем название на «Бойлинг».
[Закрыть].
– Почему "Бойлинг"?
– Эдвард не мог назвать его алмазом Банистера, – улыбнулся Куин, – потому что у него уже был один такой. Поэтому ему пришлось придумать что-то еще. И, кажется, у него было довольно ироничное чувство юмора. Вор, который сломал себе шею, стараясь украсть камень, был известен под именем Томас Бойлинг.
– И камень, который он так и не смог украсть, будет всегда носить его имя. Ирония судьбы. И это весьма странный вид популярности.
– Томас Бойлинг, возможно, был бы польщен, но судя по всему, он был тупым и отчасти порочным человеком, и скорей всего, так и остался бы неизвестным, если бы не столкновение с этим прекрасным желтым алмазом.
– Ты уверен, что не сочиняешь все это? – посмотрела Морган на Куина. – Ты слишком красноречив, и слова так и льются!
– Клянусь. Спроси Макса.
– Гм. Ладно, и что случилось затем?
– Этим заявлением, которое, как он, скорей всего, думал, будет предупреждением, держащим всех воров на расстоянии, Эдвард похоже заложил твердую основу для проклятия. Может, его слушала вселенная. Или вероятно, просто несколько на удивление неудачливых воров пытались украсть камень. В любом случае, "Бойлинг" начал создавать себе репутацию. В те дни камень, возможно, весил сотню карат или даже больше, поэтому, конечно же, являлся привлекательной целью. И позже, когда он был огранен и вставлен в подвеску, он стал таким притягательным, что мало кто мог противостоять такому соблазну.
На протяжении следующих четырех сотен лет было предпринято огромное количество попыток украсть его, и некоторые из них удивительно изобретательны. Но ни одному не улыбнулась удача, и никто не смог забрать его из семьи Баннистеров. Все воры, без исключения, умерли – и большинство мучительным образом. Несколько человек были пойманы и умерли в тюрьме, но все скончались из-за этого камня.
Морган слегка поежилась. Она не была суеверной женщиной, но история ее обеспокоила. Без сомнения, причиной тому была любовь к похитителю драгоценностей. Она прочистила горло и сказала слегка яростно:
– Держись подальше от этой вещи.
Куин улыбнулся и неожиданно соскользнул с дивана, встав на колени перед стулом, на котором она сидела. До того как Морган смогла сделать хоть что-то, его руки оказались у нее на коленях, разводя их в стороны. У нее перехватило дыхание, когда теплые пальцы начали поглаживать внешнюю сторону ее бедер, а затем очень медленно заскользили вверх, под шелк халата, пока, наконец, не накрыли ее ягодицы. После чего он толкнул ее к себе.
– Я не собираюсь красть "Бойлинг", Моргана, – пробормотал он.
Выражение его глаз было соблазнительным и глубоким. Когда ее голова откинулась назад на валик стула, он поцеловал ее в шею сначала сбоку, а затем спереди. Его губы медленно проделывали дорожку вдоль V-образного островка гладкой кожи, который открывался в вырезе халата.
– Я охочусь за изумрудом "Талисман", – хрипло сказал он.
Морган запустила пальцы в его густые серебристые волосы и нежно дернула, изумленно посмотрев на него, когда он перевел свой взгляд на нее.
– Охотишься?
– Я имел в виду, что Паслен считает – я охочусь за изумрудом "Талисман". Может, поговорим об этом позже?
Он нежно сжал зубами ее нижнюю губу, слегка покусывая, а затем поцеловал с нескрываемым желанием. Морган почувствовала его сильные руки у себя на ягодицах, которые продолжали поглаживать ее, когда Куин притянул ее на себя. С ее губ сорвался стон, который был поглощен их поцелуем, когда ее обнаженная плоть соприкоснулась с грубой тканью его джинсов. Недолго думая, она обвила его ногами, а пальцами рук крепко сжала его плечи и верхнюю часть спины.
Он опустил одну руку между ними, чтобы стянуть пояс ее халата, и Морган почувствовала, как тот распахнулся, будто и был создан, чтобы соскальзывать с разгоряченной кожи. Ее грудь была прижата к Куину, и ощущение его одежды на ее обнаженной коже сводило с ума.
Она хотела его сейчас, в эту минуту; эта примитивная нужда смела все остальное с такой неожиданностью, что это было пугающе. Морган не осознавала, что ее руки стягивают его рубашку, пока она слегка не отклонилась назад, чтобы справиться с пуговицами. А затем напряженное выражение его лица и пылающая жажда в его глазах сказали ей, что он так же горит желанием получить ее, как и она стремится получить его.
Куин помог ей снять свою рубашку и отбросил ее в сторону. Он расстегнул джинсы и стянул их вместе с трусами лишь настолько, насколько это было необходимо, а затем держал ее за бедра, пока его твердая плоть не погрузилась глубоко в ее тело. Ее бедра крепко сжались вокруг его талии, а тело изогнулось, отвечая на ласки. Морган со стороны услышала, как издала бессвязный звук удовольствия, почувствовав его ритмичные движения внутри себя.
Руки Куина накрыли ее груди, поглаживая и массируя, он наклонил голову, чтобы провести языком между ними. Морган прижалась к его плечам, чувствуя, как под ее пальцами мышцы напрягаются и расслабляются при его движении. Ощущая дикое напряжение во всем теле, стремительно нарастающее. Оно украло у нее остатки дыхания и держало ее в состоянии блаженного предвкушения.
Когда они достигли пика, он был таким стремительным и острым, как и само восхождение к нему. Куин обвил ее руками и крепко прижал к себе, они оба содрогались под силой нахлынувшей волны экстаза, пронзившего их… и оставившего истощенными.
Морган уткнулась лицом в изгиб его шеи, вдыхая его опьяняющий мужской запах, пока ее дико бьющееся сердце медленно возвращалось к своему нормальному ритму. Она не хотела двигаться или открывать глаза. Она лишь желала держать его, пока он обнимает ее, и нежиться в этих ощущениях.
Однако, она медленно начала осознавать, что их позы хоть и были удивительно эротическими, сейчас же – когда страсть временно утихла – были едва ли удобны. Будучи Морганой, она неожиданно почувствовала желание рассмеяться. Стул в ее гостиной да еще и посреди дня. Даже, несмотря на ковер, его колени наверняка ужасно болели, а она никогда в своей жизни не чувствовала себя настолько ошеломленной. Неожиданно он поднял голову и посмотрел на нее, улыбаясь, но выражение его глаз было свирепым.
