Текст книги "Под капли дождя и слёз"

Автор книги: Кэтрин Спэнсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Он накрутил одну прядь себе на палец. Легко потянул за нее.

– Ты меня забыла?

Она перевернулась на спину, ликуя от чувственных, дразнящих соприкосновений их тел.

– Я старалась, но тебя нелегко забыть.

– Тебя тоже.

И в сладострастии и самоотречении, они снова слились в любви.

Но это все было мечтой, миражом, рассеявшимся при первых лучах нового утра. Совсем скоро она осознала, что они с Джейком жили разными жизнями намного дольше, чем были вместе, и что она с головой окунулась в игру с чужим, а отнюдь не близким ей человеком.

Мальчик стал мужчиной, а по пути приобрел жесткость, нетерпимость и злость, которые ей были незнакомы. А что еще хуже – она предчувствовала это заранее и все же сдала свои, хорошо укрепленные, позиции. Глупо поддавшись наваждению, она пропустила его внутрь к своему сердцу.

Чувство стыда было настолько мучительным, что Салли снова стала думать о побеге. Но вместо этого, лишь стиснула зубы, загнала поглубже свои переживания, чтобы окружающие не догадались, и продолжала подготовку к торжеству. Она также строила планы на будущее, зная, что после окончания этой работы, ей понадобится новая реальная цель.

Идея открыть приют для подростков, уже несколько недель зревшая где-то в мозгу, потребовала срочных мер, когда она услышала, что планы Джейка Харрингтона привести в порядок район складов достигли такого развития, что десятки бездомных подростков вот-вот должны были оказаться без крыши над головой. Салли изучила возможность покупки заброшенного монастыря на другом берегу реки, обнаружила, что осилит запрашиваемую цену, и осмотрела место.

Месторасположение было идеальным: спокойным, красивым и довольно далеко от неблагополучного района, на который большинство обеспеченных жителей города закрывали глаза.

Она поговорила с юристом, вместе они разработали предложение, которое он и представил на рассмотрение в Совет. В конце мая, Салли получила разрешение на воплощение в жизнь ее планов, и совершила покупку.

Семье она сообщила эту новость за обедом, в доме ее сестры во вторник, перед торжеством.

– Мы так гордимся тобой, – сказал отец.

Маргарет, как обычно, видела одни лишь недостатки.

– Надеюсь, что кусок, который ты отхватила, тебе по зубам, – проворчала она. – Люди, для которых ты стараешься, стали бездомными не без основательных причин. У тебя там соберутся воры и убийцы.

Удивительно, но Том не разделял сомнений жены.

– Маргарет, я думаю, она взялась за достойное дело, – сказал он.

В разговор включился Френсис, брат Тома.

– У меня есть контакты с поставщиками. Я с радостью сведу тебя с ними, если захочешь.

Какой же он был симпатичный, тактично держался в тени – ничего общего с напыщенностью, свойственной Тому, – и по-своему очень привлекательный. Чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Наверное, существует жизнь без Джейка Харрингтона, к такому выводу пришла она.

Салли, все время, была так занята, что не нашла времени подыскать наряд для торжества. Но, наконец, выкроив день, она уговорила мать пройтись с ней по магазинам. Почти сразу они нашли то, что требовалось, – платье, только что привезенное из Европы. Без бретелек, из белого шифона, расшитого шелковыми розами. Полупрозрачная ткань струилась почти до пола, с одной стороны, и доходила до середины щиколотки, с другой.

Покупку решили отметить в ресторанчике.

Мать внимательно смотрела на Салли.

– Я давно не видела тебя такой счастливой. У тебя из глаз ушла грусть.

– Хождение по магазинам может преобразить любую женщину.

– Дело не в магазинах, Салли, и мы обе это знаем. Сейчас ты вся светишься изнутри.

– Просто теперь я нахожусь в мире с самой собой.

– Ты можешь рассказать, почему тогда сбежала? Мы с отцом всегда считали, что это произошло из-за того, что расстроились ваши с Джейком отношения. Но я часто задавала себе вопрос: быть может, на то была еще какая-нибудь причина?

– Да, была. – Салли помолчала. – У нас был не просто юношеский роман, мама.

– Я знаю. Вы были близки.

Салли посмотрела на мать с удивлением и встретила ее взгляд, полный любви и понимания.

– Как ты узнала?

– Даже если бы об этом не судачил весь город, надо, было, быть совершенно слепой, чтобы не догадаться, что между вами происходит. Но этим ведь не закончилось, правда?

– Да. Когда я оказалась в Париже, то обнаружила, что беременна.

– Боже! Моя бедная девочка! – В глазах матери блестели слезы. – Я думала, что такое могло случиться. Почему же ты мне ничего не сказала?

– Вскоре, после приезда, я потеряла ребенка. Не было смысла вешать на тебя проблему, в которой ты все равно не могла бы помочь.

– Ты, наверное, была напугана.

– Да, и еще мне было стыдно. Я подвела тебя. Ты дала мне все, о чем только можно мечтать, любовь, защиту, свободу, – а я так тебе отплатила.

– Родительская любовь не означает оценку всего, что делает ребенок, Салли. И потом, ни я, ни твой отец не были такими безупречными родителями, как тебе кажется.

Салли слегка пожала плечами.

– Что было, то было. Что ни делается, все к лучшему. Мы с Джейком не подходим друг другу.

– Ты уверена?

– Я долго в этом сомневалась, но не теперь. Прошло восемь лет, мама, время не стоит на месте. Мы повзрослели каждый сам по себе. Наши пути разошлись.

– Он наделал много шума в деловых кругах, хочу тебе сказать. Он с рвением претворяет в жизнь свои амбициозные планы.

– Это меня не удивляет. Он всегда был прямолинейным и никогда не признавал полумеры. Я рада, что он нашел выход для своей энергии. Желаю ему успеха во всем и надеюсь, что он сможет реализовать себя в гражданской жизни.

Она говорила с большим убеждением, потому что искренне верила в каждое свое слово.

Идеи Салли по украшению зала, в реальности превзошли ее самые смелые ожидания. Километры струящейся ткани «вишня в цвету» закрыли стены, свисали с потолка. Сотни звездочек из тонкой фольги сверкали на сооруженном настиле для танцев в свете огромной старинной люстры, найденной на чердаке одного из самых старых домов города. Воздух благоухал ароматом гардений и роз. На столах, накрытых льняными скатертями, светились розовые и белые свечи.

– Ты сотворила невозможное! – восклицали одни.

– Сказочная красота! – восторженно вздыхали другие. – Невероятно!

Даже Колетт Бертон удостоила ее кивком головы.

– Очень симпатично, – пробурчала она, проходя мимо. – И платье у тебя миленькое, дорогая. Мы можем гордиться тобой.

Невольно услышав эти слова, Френсис сказал:

– Хочу заметить, что я целиком поддерживаю это мнение. В этом зале ты самая красивая, Салли. – Он предложил ей руку. – Может, пройдемся, пока не сели за стол? Я хочу убедиться, что никто не похитит тебя у меня, предложив более высокую цену за танец с тобой.

– Скажи, что шутишь! – воскликнула она. – Мы предложили всем леди, которые участвовали в организации этого мероприятия, продавать свои танцы, чтобы собрать побольше денег, но вряд ли кто-нибудь этим заинтересовался.

– Пойдем, сама увидишь, – ответил Френсис. – Эта идея вызвала бурный интерес и всем так нравится, что, наверное, это станет традицией. Кажется, у меня есть соперники, – заметил он, посмотрев на ее карточку, поставил под последней ставкой свою цифру и расписался. – Придется дорого заплатить за удовольствие.

Салли потеряла дар речи, когда увидела суммы, которые мужчины собирались потратить. И такие суммы стояли не только в ее карточке. В других они были такими же.

– Ну, кто в здравом рассудке заплатит две тысячи долларов за пять минут вальса? – выпалила она. – Это ненормально, Френсис!

– Если только дело не касается благотворительности, – напомнил он ей. – Тем более, если у желающих заплатить, карман не опустеет без такой суммы. А вечер только начинается. – Френсис намеренно пожал ей руку сильнее, чем обычно. – Кто знает, что еще ожидает нас?

Она точно не знала! Но когда ей пришлось вспомнить, что бдительность никогда не бывает излишней, уже было невозможно избежать человека, наблюдающего за ней через весь зал, и тем более проигнорировать женщину, вцепившуюся ему в руку, словно она чего-то боялась.

Салли ее понимала. Вид Джейка в белом галстуке и фраке, мог заставить любую женщину остановиться и дважды оглянуться на него.

– Что с тобой, Салли? – спросил Френсис, внимательно оглядывая ее. – Ты вдруг вся побледнела.

Она сильно сжала кулаки, так что на ладонях остались следы от ногтей.

– Со мной все хорошо.

На самом деле, все как раз наоборот. У нее все мысли смешались из-за Джейка. Зачем он пришел и разрушил ее иллюзии?

Простое желание, чтобы и он, и его подруга испарились как дым, не могло помочь. У Салли не оставалось выбора, и, хотя ей очень хотелось поступить иначе, она нацепила улыбку на лицо и встретила ситуацию с высоко поднятой головой.

Глава десятая

Он явился подготовленным, знал, что рано или поздно они столкнутся, и был уверен, что достоинство не покинет его и ей придется пожалеть, что она не смогла избежать встречи.

Боже, он ничего не знал про себя! В ту минуту, когда он увидел Салли, его мозг отказался соображать, а язык прилип к небу.

– Привет, – сдержанно произнесла она, зафиксировав свой взгляд в точке за его левым плечом. – Я так рада снова видеть тебя.

– Тоже рад тебя видеть, – ответил он.

Тут же потеряв к нему интерес, она переключила свое внимание на Урсулу.

– Кажется, мы знакомы. Мы могли раньше встречаться?

– И не один раз, – сказала Урсула. – Мы ходили вместе в школу, Салли. Девятый класс. Я Урсула Раштон. Правда, когда мы были знакомы, я носила фамилию Филипс.

– Ну, конечно же! Как же я забыла. – Она одарила Урсулу самой обаятельной своей улыбкой, потом указала рукой на, стоявшего рядом с ней, мужчину. – Хочу представить тебя моему очень хорошему другу, Френсису Бейли. А это, кстати, Джейк Харрингтон, Френсис. Мы с ним тоже вместе учились.

– Я бы даже сказал, больше чем учились, – съязвил Джейк и пожал молодому человеку руку. – Когда-то Салли считала меня тоже… очень хорошим другом.

На мгновение она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

– Ты прав, когда-то действительно было так.

Он выдержал ее взгляд.

– Но время не стоит на месте, правда, Салли?

– Да, действительно. – Она глубоко вздохнула и улыбнулась своему спутнику. – А теперь нам надо идти и найти остальных из нашей компании. Да, Френсис?

– Конечно, – ответил тот.

Она взялась за руку Бейли и повернулась к Урсуле.

– Приятно было с тобой поговорить, Урсула. Еще как-нибудь увидимся. Приятно провести время.

– Все понятно, – произнесла Урсула, глядя вслед Салли. – Столько лет прошло, а ты все никак не можешь успокоиться и забыть Салли Уинслоу.

Джейк ответил с горечью в голосе.

– Нет. Взаимности между нами больше не существует. Но старые привычки не умирают так быстро, ты сама это знаешь.

Она бросила последний взгляд на удаляющуюся фигуру Салли.

– Не могу не позавидовать. Ни один мужчина не может устоять перед ней. Ты видел, как Френсис на нее смотрел?

– Видел, – мрачно процедил он.

– Что в ней есть такого, чего нет во мне, Джейк?

– Не знаю.

Но он намеревался это выяснить до того, как вечер завершится.

Хотя имена выигравших хранились в секрете до тех пор, пока оркестр не начал играть последний тур в этот вечер, аукцион закрылся только перед самым ужином. За это время Салли более или менее пришла в себя.

Самое большое событие вечера состоялось ближе к полуночи. Женщин, чьи имена стояли в карточках, вызвали на подиум, где они должны были встретиться с партнерами.

Карточка Салли была в числе последних. Френсис так следил за ставками, что постарался заплатить после всех, поэтому она не обратила внимания, что люди стали расступаться перед кем-то, идущим от боковой двери. Она уже была на половине пути к Френсису, но тут ей пришлось остановиться, так как ведущий объявил, что она танцует с капитаном Джейком Харрингтоном.

– Не может быть, – крикнула она. – Он уехал несколько часов назад.

Ведущий указал жестом в другой конец зала.

– Он вернулся, чтобы получить приз, – ответил он, и Салли, охваченная тревогой и раздражением, увидела, что к ней сквозь толпу направляется Джейк.

– Милая, перестань смотреть, как будто тебе за шиворот метлу засунули, и улыбнись, – пробормотал он, подойдя совсем близко. – Они играют нашу песню.

– Надеюсь, что это стоит тех денег, которые ты заплатил, – произнесла она тихим, злым голосом. – Но имей в виду, мне это, ни капли, не нравится.

– Думаю, что нравится, – ответил он. – Ты вся вибрируешь и, наверное, мечтаешь, чтобы я заглянул тебе в декольте. Но это ни к чему, я и так уже знаю, на чем держится этот тонкий шелк.

– Прекрати!

– Ты не очень дружелюбна. Мы ведь когда-то были хорошими друзьями. Разве, не так? Салли?

– Мы и сейчас могли бы быть ими, если бы ты не был так сосредоточен на себе и думал о других тоже.

– Неправда, – мягко сказал он. – Я следил за твоим последним предприятием с большим интересом.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что очень тобой горжусь. Ты хочешь помочь детям, которые никогда не знали ни роскоши, ни привилегий, к которым мы с тобой привыкли с детства.

– Да, кто-то должен за них заступиться. И насколько я знаю, ты не собираешься этого делать. Неужели ты не можешь подождать, пока у меня все будет готово, и не выгонять их из твоих драгоценных складов?

– Я это делаю для их же блага. Половина этих зданий представляет смертельную опасность. Так что, Салли, не настолько уж я занят собственной персоной.

– Я не хотела обвинять тебя в этом.

Оркестр сменил темп и заиграл что-то медленное и романтичное.

Забывшись, Джейк провел рукой вверх по ее спине.

– Нет? – спросил он. – Наверное, я неправильно понял.

Решив не поддаваться потоку уверенности, исходящему от него, она сказала:

– Ты делаешь это из своей гордыни.

– Не понимаю, о чем ты.

– Все ты понимаешь! Ты даешь волю своим рукам на глазах у всего зала только для того, чтобы потешить свое «эго».

– Ты действительно так думаешь?

– Да, – прошипела она. – Ты прекрасно знал, что я собиралась танцевать с Френсисом, но ты и мысли не можешь допустить, что уступишь другому.

Он опустил руки и отошел от нее.

– Иди к нему, если ты так считаешь. Я не буду пытаться тебя остановить, если он тот, кто тебе нужен.

Она не хотела говорить правду, но не удержалась.

– Нет… не он, – призналась она дрожащим голосом проигравшего.

– Тогда я ему сочувствую. Он совсем потерял голову от тебя. Если тебе потребуется, он отдаст обе почки. Только попроси.

– Да, а тебе на меня наплевать, ты тут же нашел мне замену.

Он снова схватил ее обеими руками.

– Ты об Урсуле? Я просто сопровождал ее на вечере. Она только что развелась с мужем.

– Из-за тебя?

– Нет, Салли. Из-за другой женщины. Но разве я не могу подставить по-дружески плечо тому, кому трудно?

– А почему Урсула так рано уехала? Тебе отказали?

– Нет, милая. В борьбу со мной вступаешь только ты. Ее позвали домой, потому что ее ребенок заболел.

– Извини. Надеюсь, что ничего серьезного.

– Объелся клубникой на десерт, насколько я знаю. Почему бы нам не сменить тему и не поговорить о нас?

– Какой смысл? Мы больше не вместе. Ты очень ясно это показал в последний раз.

– Я потерял самообладание. Я пытался посмотреть на вещи твоими глазами, Салли, но чувства, которые я старался контролировать, неожиданно выплеснулись наружу и овладели мной.

Ее внимание было настолько поглощено его словами, что она даже не заметила, как он вывел ее из зала в сад, пока ее каблуки не начали увязать в траве, и она не сбилась с такта, по спине пробежала дрожь.

– Зачем ты меня сюда привел?

– Потому что я хочу поцеловать тебя, а тебе вряд ли бы понравилось, если бы я сделал это у всех на глазах.

– Я не хочу, чтобы ты меня целовал, – сказала она.

Его губы коснулись ее губ.

– Ну, зачем так, ведь мы оба не верим в это? – Добавив как можно больше решительности в голосе, она сказала:

– Я верю. И мне очень нравится жизнь без тебя.

– Неужели? – ответил он, не удержался и слегка провел языком по ее нижней губе. – А я ненавижу свою, в которой нет тебя.

– Ты ненавидишь, Джейк, – начала горячиться она, – когда что-то идет не по-твоему. Тебе не нравится, что я не прибежала назад и не стала молить дать мне еще один шанс, исправить наши отношения.

Он скользнул руками вниз по ее рукам, запустил пальцы в струящуюся ткань, взял ее за бедра и придвинул к себе.

– Ну, скажи, что ты не скучала по этому, – сказал он, в его хриплом голосе послышалась уверенность. – Попробуй еще раз сказать мне, что можешь жить без меня.

С невероятной скоростью, горячность ее негодования переросла в прожигающий, чувственный огонь. Она обмякла в его руках, подняла лицо и со вздохом ответила на его поцелуй.

Сначала этого было достаточно. Но только сначала. Затем вдруг проснулся страшный голод, неутолимое желание.

С глухим стоном неудовлетворенности, Джейк оторвался от ее губ.

– Здесь слишком много народа, даже для меня, – пробормотал он и потянул ее вниз, на лужайку, отгороженную от посторонних глаз решеткой, сплошь увитой глицинией.

Ей следовало возмутиться, начать сопротивляться. Вместо этого, она сдалась. Трава с редкими маргаритками была такая мягкая, благоухала по-летнему.

– Не хочется испортить тебе платье, – сказал он, прижимая ее к себе и перебирая складки ткани нервными движениями пальцев. – Мне не хочется сделать тебе больно. Но, Салли, я так хочу тебя, что боюсь, не смогу удержаться.

– Наплевать на платье, – прошептала она, забыв о другой опасности.

– Зачем ты его надела… У тебя такая кожа… – У него вырвался стон, он наклонил голову, чтобы нежно прикусить кожу на ее плече. – Салли, ты специально это сделала, чтобы помучить меня?

– Да, – сказала она. Правда сама выскочила, неизвестно откуда, и поразила ее. – Я хотела, чтобы ты обратил на меня внимание.

Он грубовато потянул лиф ее платья. Шелк недолго сопротивлялся, затем соскользнул, обнажив ее грудь.

– Этого ты тоже хотела? – прорычал он.

– Я хотела тебя! – кричала она в агонии. – Что бы я ни делала, кем бы я ни стала, я все время возвращаюсь к тебе! Но я не верила, что ты чувствуешь то же самое.

– Я знаю. – Он поднял голову, чтобы покрыть ее лицо легкими, как крылья бабочки, поцелуями. – Прости меня. Тогда мы оба подвели друг друга, но когда ты снова отказалась быть со мной в открытую, едва мы вновь обрели друг друга… черт возьми, Салли, во второй раз я не мог этого перенести.

Она плохо понимала его сбивчивую речь и подумала: может, он слишком много выпил или между ними просто отсутствовало взаимопонимание?

– Все, чего я когда-либо хотела, это быть с тобой, Джейк.

– Тогда пойдем ко мне домой, – попросил он. – Будем заниматься любовью всю ночь.

В ужасе она оттолкнула его руку и сдвинула ноги.

– Я не могу!

– Почему? – Вопрос повис в воздухе, напряженном от страсти.

– Потому что, – ответила она, поднимаясь на ноги, – это неправильно.

Он вытянулся на траве, раскинув руки, и закрыл глаза.

– Что же это такое, мы опять вернулись на то же место?

– Да, – сказала она, стараясь не слышать усталость в его голосе. – Здесь нас могут застать, например, мой спутник.

– Возможно, это было бы к лучшему. Он бы узнал, куда могут завести его отношения с тобой.

– Это было бы ужасно, я не хочу подвергать его такому унижению.

– Другими словами, он у тебя на первом месте.

– Причем здесь он? Это касается только меня. Мне нравится, когда ко мне относятся с уважением. Мне нравится, что я могу смотреть прямо в глаза миссис Бертон и знать, что она больше не настроена ко мне враждебно.

– Она получила неопровержимые доказательства того, какую жизнь вела ее дочь у всех за спиной, и понимает, что не может обвинять тебя в аварии.

– Мне неважно, что заставило ее изменить мнение. Главное, что это произошло.

– Очень достойно, Салли, ничего не скажешь. Скажи мне, на этой умильной картинке для меня найдется место?

– Только если мы сможем прийти к какому-нибудь компромиссу.

– Компромисс? Извини, что не понял твоего хода мыслей, когда ты решила избавиться от нашего ребенка. Если бы смог, то нашему сыну или дочери скоро уже исполнилось бы восемь лет, и этого разговора не было бы.

Она уставилась на него, не понимая.

– Что ты сказал?

– То, что ты слышала.

– Ты обвиняешь меня в том, что я… убила нашего ребенка? – Она еле-еле смогла произнести эти слова. – Ты это имел в виду секунду назад?

– Не думаешь же ты, что Пенелопа рассказала мне только половину истории? Она с большим удовольствием выложила мне все подробности, даже то, как нянчилась с тобой, потому что ты не хотела, чтобы родители узнали о твоем посещении врача в соседнем городе.

– Это неправда! – воскликнула она.

– Хочешь сказать, что не была беременна? Слишком поздно, Салли! В этом ты уже созналась.

– У меня случился выкидыш, я ни в чем не виновата!

– Естественно, – презрительно усмехнулся он.

– Ах! – Она прижала обе руки к губам. Его неприкрытый цинизм задел ее за живое. – Я уже поверила, что могу доверять тебе! Какая же я дура, подумала, что твои чувства ко мне сильны настолько, что преодолеют любое препятствие!

– Да, – с горечью сказал он, – я тоже так думал.

– Не веришь мне, проверь архив в больнице Святой Марии в Редфорде. Они точно не врут.

Видимо, он почувствовал в ее голосе правду, потому что секунду или две в молчании смотрел на нее таким пронзительным взглядом, что, казалось, мог просверлить им отверстия в ее голове. Затем с гримасой самоуничижения, от которой она вздрогнула, отвернулся и уставился на мерцающие огни кораблей, стоящих на якоре в гавани.

В стоящем воздухе поплыл его меланхоличный голос.

– Я привел тебя сюда посмотреть на этот вид в тот год, когда заканчивал высшую школу.

– Я помню.

– Ты все время плакала.

– Да.

– Ты сейчас плачешь?

– Да.

Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил вновь:

– Почему у нас всегда все так трудно, Салли?

– Потому что мы слишком сильно любим, – рыдала она.

– Неужели? А может, мы никогда не любили достаточно сильно, чтобы безоговорочно доверять друг другу?

Ее охватило чувство безнадежности. У них всегда будет так: неудержимое, горячее влечение, всегда побеждающая яростная, безумная жажда, а потом – печальное сожаление.

Она оглядела свое платье, подол запачкан землей, изящная шелковая вышивка в пятнах от травы. Оно было безнадежно испорчено, так же безнадежно опустошены были они сами.

– Ты прав, – сказала она. – Мы никогда не любили.

– Сможем когда-нибудь научиться?

– Вряд ли.

– Куда же нам теперь идти?

– Никуда, – сказала она. – Карусель остановилась, Джейк. Пора выходить.