Текст книги "Под капли дождя и слёз"

Автор книги: Кэтрин Спэнсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава третья

Она ничего не ответила, а он и не ждал ответа. Он обыграл ее с блеском. В замешательстве Салли задержалась у двери – она не могла решить, стоит ли ей попытаться спастись бегством или сдаться. Джейк понимал, что, если она убежит, догнать ее у него нет шансов, поэтому отрезал ей пути к отступлению, и отвел к кабинке на противоположной стороне танцевальной площадки.

– Уютно здесь, правда? – сказал он, садясь на потертую виниловую скамейку после нее, тем самым, заперев ее в ловушке между собой и стеной.

Плохо было лишь то, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы она могла его слышать. От запаха ее волос и кожи закружилась голова, и он испугался, что может не справиться со своей задачей.

– Что будете брать, ребята?

Огромный лысый детина с мясистыми руками, сплошь покрытыми татуировками, вышел из-за стойки бара и стал возить по столу грязной тряпкой.

Не советуясь с ней, Джейк заказал:

– Пиво, любое. И начос.

– Я не пью пиво и не люблю начос, – раздраженно сказала она, как только парень отошел выполнить заказ.

– Разве? – Джейк полез в карман за кошельком. – Что же ты заказывала здесь в последний раз – шампанское и устриц?

– Почему ты думаешь, что мне приходилось здесь бывать?

– Ты забыла? Я читал полицейский отчет.

Она прислонилась к стене, понимая, что потерпела поражение.

– Джейк, ради чего ты все это устроил? – Салли старалась перекричать рев музыки. – Что ты надеешься выпытать из меня?

– Я хочу знать, зачем моя жена таскалась в подобные заведения в то время, когда я был на войне, и если ты не объяснишь мне, я найду кого-нибудь еще, кто расскажет.

– Ты зря теряешь время. Мы с Пенелопой зашли сюда только один раз, и когда я увидела, что это за место, то настояла, чтобы мы ушли.

Он осмотрел все помещение. На другой стороне танцевальной площадки, женщина потрепанного вида взобралась на стол, и непристойно крутила бедрами под аплодисменты завсегдатаев бара. Он снова повернулся к Салли и спросил:

– Это была твоя идея – начать вечер в этой забегаловки?

– Конечно, нет, – огрызнулась она. Затем, спохватившись, что сказала лишнее, добавила: – Мы решили поужинать в каком-нибудь ресторанчике за городом, но тут начался снег, дороги стали еще хуже, чем сейчас, и мы искали, где можно переждать снегопад. Неужели так трудно в это поверить?

– Не трудно, Салли. Но что заставило вас передумать и поехать обратно, хотя погода не улучшилась? Достаточно было выглянуть наружу, чтобы понять, садиться за руль – опасно.

– Я же сказала. Нам здесь не понравилась… публика.

Амбал в татуировках снова подошел к ним.

– А где же твоя подружка? – поинтересовался он, и большая кружка пива прокатилась через весь стол к Салли. – Нашим, ребятам она очень нравится. Уж она-то, умеет повеселиться.

– Знаешь, есть такая пословица, – оборвал его Джейк, прежде чем Салли успела что-либо ответить. Впрочем, после того как ее выдали с головой, она вообще была не в состоянии придумать что-либо правдоподобное. – Третий – лишний.

Малый ухмыльнулся.

– Я не собираюсь лезть к твоей кошечке, пижон. Только здесь много парней, которые быстренько вырвут ее из твоих рук.

– Мне кажется, – прошептала Салли с отчаянием в голосе, как только этот мужлан неуклюжей походкой двинулся за начос, – меня сейчас стошнит.

Джейк опрокинул в себя половину кружки пива.

– Так всегда случается с теми, кто пытается скрыть правду, попадаются на своем же вранье. Брось свои выдумки, и тебе самой сразу станет легче.

– Да уж, стоило бы, чтоб ты знал! – закричала она с горячностью. – А если тебе так, чертовски, необходимо докопаться до правды, вот, получи для начала. Я не знаю, почему мальчик, которого я знала прежде, превратился в такую беспощадную машину, но точно знаю, что мне не нравится человек, которым ты стал.

Ему самому это не очень нравилось. Запугивать женщину – любую женщину – было не в его стиле. Он вернулся домой не затем, чтобы продолжать военные действия. Он искал мира.

Джейк подавил в сердце жалость к ней и сказал:

– Не могу сказать, что и я в восхищении от тебя. Я надеялся, что ты повзрослела и перестала пользоваться недостойными лазейками из ситуаций, в которые попадаешь.

Она подняла свою кружку, и на секунду ему показалось, что она вот-вот плеснет этим пивом ему в лицо, но в последний момент она поставила ее обратно и выпалила:

– Это возмутительно, и я не собираюсь опускаться до уровня компании, в которой мне пришлось оказаться. Какой бы я ни была, я никогда, никогда не лгала тебе!

– Никогда, Салли? Ни разу? Даже ради моего спокойствия?

Она уже собиралась было ответить, но осеклась, словно ей помешала какая-то мысль. Ее глаза стали еще больше и наполнились слезами.

Ему захотелось вытереть эти слезы, обнять ее и сказать, что он не прав; он не хотел ворошить далекое прошлое, потому что оно не имело сейчас никакого значения. Но Джейк решил отбросить неутешительные мысли и осушил кружку.

– Понятия не имею, кого ты покрываешь, Салли, – сказал он, – но, чтобы доказать тебе, что я не совсем бессердечный, давай договоримся. Вместо того, чтобы загонять тебя в угол и заставлять выдавать чужие секреты, которые ты так тщательно оберегаешь, я сам расскажу тебе, как все произошло в ту ночь, когда умерла Пенелопа. От тебя требуется всего лишь сказать, на правильном я пути или нет. Если ты согласна, то обещаю впредь, после сегодняшнего вечера, никогда не поднимать эту тему вновь.

Она упрямо не поднимала глаз, и Джейк отметил, что ее всю трясло.

– Я дам тебе время подумать, – предложил он, поднялся из-за стола и взял в руки палку, – но не затягивай, вернусь через несколько минут.

Он прошел через танцевальную площадку мимо извивающихся друг против друга пар, чувствуя, что она не спускает с него глаз. В дверном проеме покачивался мальчик на вид лет восемнадцати с отсутствующим взглядом и болезненной бледностью на лице.

Было видно, что ему очень плохо.

– Эй, парень! – Джейк поймал его как раз вовремя, не дав ему упасть лицом на грязный пол, и направил к заднему ходу. – Стоит немного подышать свежим воздухом.

Снег перестал падать, и на небе выступили звезды. Ряды сосен, окаймлявших парковку, белели в темноте как привидения. Джейк прислонил парнишку к стене и стал снегом растирать ему лицо. Бедный мальчик только судорожно вдыхал воздух и дрожал всем телом. Вдруг он нагнулся вперед, и его вырвало.

– Полегчало? – спросил Джейк.

– Да, кажется.

– Как тебя зовут?

Тот вытер рукой рот.

– Эрик.

– Сколько тебе лет? Тебе уже разрешается ходить по барам, Эрик?

– Нет, – жалобно простонал тот, приваливаясь к стене.

– Я так и думал. Ты живешь далеко отсюда?

– Там, вниз по дороге. Около мили.

Джейк взвесил варианты. И своих собственных проблем по горло, не хватало еще чужих. С другой стороны, одна миля – не расстояние. Он вернется раньше, чем Салли начнет беспокоиться по поводу его отсутствия.

Джейк застегнул молнию на куртке и выудил из кармана ключи от машины.

– Пойдем, – сказал он. – Я тебя отвезу.

Она заметила бы этого человека раньше, если бы не была глубоко погружена в размышления. Когда она поняла, что стала объектом его внимания, он уже плюхнулся на скамью рядом с ней и положил ей на плечи свою потную руку.

– Ищешь компанию, малышка?

– Нет, – ответила она, уклоняясь от его тяжелого дыхания. – Я здесь не одна.

Он повертел головой вправо, влево, затем с пьяным гоготаньем заглянул под стол.

– Неправда. Сдается мне, ты здесь скучаешь и ждешь, чтобы Сид тебя развеселил.

– Нет-нет! Я с… другом. Он отошел…

Вот только куда он запропастился?

– Отлить?

Сид фыркнул и потянулся к ее нетронутому пиву.

В отвращении она вжалась в угол кабинки, как можно дальше от него, даже не пытаясь скрыть, охватившее ее, омерзение.

Большая ошибка! И без того злобные, близко посаженные глаза Сида, угрожающе сузились.

– В чем дело, крошка? Думаешь, слишком хороша для такого жеребца, как я?

– Нет, конечно, нет, – произнесла она, отворачиваясь. – Я уверена, что вы очень милый человек.

– Поверь на слово. – Он взял ее за подбородок, повернул к себе и заставил смотреть в глаза. Его рука легла ей на колено и начала медленно задирать юбку. – Будь умницей с Сидом, так будет лучше.

О боже! Куда пропал Джейк?

Пальцы Сида скользили у нее под юбкой, поднимались выше колена. Кто-то сменил музыку, Нэнси Клайн пела песню «Безумие».

Как в тему! Беспомощная, Салли истерически захохотала.

– Так-то лучше, крошка! Веди себя хорошо, и я покажу тебе, на что способен.

Салли так разнервничалась, что едва дышала, и тут ей в голову пришла идея.

– Давай потанцуем, – предложила она, молясь, чтобы голос не выдал ее ужаса.

На ее счастье, он был слишком пьян, чтобы вовремя сообразить, что единственное, чего она хочет, это выбраться из ограниченного пространства кабинки, и установить между ними некоторое расстояние.

– Конечно, кошечка! – оскалился Сид. С сокрушительной силой он поднял ее с места и прижал к себе. – Веселись, детка! – прохрипел он. – Двигайся, раз взялась танцевать!

Остановись он на этом, она осталась бы целой и невредимой. Но, побуждая ее, он засунул ей в ухо язык. В шоке и не думая о последствиях, она изо всех сил ударила его между ног коленом и вцепилась ему в лицо ногтями.

Он взревел как раненый медведь, подался назад, и сбоку на ее голову обрушился тяжелый удар. Вокруг поплыли лица людей, их голоса, перемежавшиеся грубым смехом, образовывали какофонию неразборчивых звуков.

В изумлении, Салли подняла голову и увидела, что к ней опять приближается его кулак. Боль обожгла щеку. Она упала на четвереньки, прямо на грязный пол. Во рту чувствовался соленый привкус крови. Он схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги.

Затем, так же неожиданно, как накинулся на нее, он вдруг упал назад, как будто кто-то рванул его сзади. С искаженным и побелевшим от бешенства лицом и гневно сверкающими глазами, вышел вперед Джейк.

Женщина рядом завизжала, кто-то выругался. Не заставляя себя ждать, добрая половина мужчин, находившихся в зале, присоединилась к драке, без разбора опуская кулаки на первого, кто попадался под руку, но при этом избегая Джейка. Никто, из этого пьяного сброда, не рисковал связываться с человеком, державшим палку и готовым проломить череп любому, у кого хватит ума задеть его. Проложив к Салли путь сквозь столпотворение, он обхватил ее за талию и притянул к себе. И как только он дотронулся до нее, как только она почувствовала исходивший от него запах прохладной свежести и твердую уверенность его тела, закрывшего ее как щитом, она сразу обмякла.

– Я думала, он убьет меня! – рыдала она, уткнувшись носом в его шею.

Джейк погладил ее по голове, тихо произнес ее имя.

– Давай-ка убираться отсюда подобру-поздорову, – проговорил он и стал подталкивать ее к выходу, а то влипнем в историю.

Едва они приблизились к двери, как она распахнулась и внутрь ворвалась дюжина полицейских и преградила выход.

– Всем оставаться на местах. Без моего разрешения никто не имеет права покинуть здание, – приказал старший полицейский.

Даже в таком состоянии Салли узнала в нем того, кто первым приехал на место происшествия, когда погибла Пенелопа.

Он тоже сразу узнал ее, что было неудивительно, принимая во внимание, с каким размахом смаковали инцидент местные средства массовой информации.

– Опять вы! – воскликнул он, в то время как его коллеги принялись наводить порядок. – Леди, что же такое должно произойти, чтобы вы, наконец, поняли, что следует держаться подальше от таких заведений?

– Сейчас не время для поучений, – сказал Джейк. – Ее немедленно нужно отвезти к врачу.

Офицер оценивающе посмотрел на нее.

– Это может подождать. На ногах она стоит, идти сама может, – в конце концов, решил он. – Я задерживаю вас обоих вместе со всем этим сбродом.

– Во-первых, это я вас вызвал, – разозлился Джейк. – Если здесь кого и следует арестовать, так это вон того парня за стойкой. Он продает алкоголь несовершеннолетним. А еще, вон того мерзавца с разбитым носом. Он должен получить свое за то, что позволяет себе поднимать руку на женщин. Если вам интересно, мы собираемся подать на него в суд, но только завтра утром.

– Вам придется сделать это сейчас, и постарайтесь держать себя в руках, пока вы здесь, – предупредил тот, – я уже достаточно наслушался за сегодня.

– Все в порядке, Джейк, – стала успокаивать его Салли, почувствовав, что он закипает. – Я не против съездить в участок и написать заявление. Я ничего плохого не сделала.

Патрульный закатил глаза.

– Все так говорят.

– Может быть, все и говорят, но в моем случае, офицер, – произнесла она с таким достоинством, с каким только было можно, учитывая, что подбитый глаз заплыл и не открывался полностью, – это правда.

Джейк легко провел пальцем по ее щеке.

– Нужно просто позвонить моему адвокату, Салли, Он все устроит, это дело отложат до утра. Тебе надо отдохнуть.

Она согласилась бы повторить все снова, если он опять посмотрит на нее так, словно она держит его сердце в своих руках, и прижмет ее к себе, готовый, если потребуется, отдать за нее жизнь. Почему она так быстро забыла, какую цену ей пришлось заплатить в прошлом за любовь к Джейку! Крепясь, стараясь не расслабляться, она сказала:

– Я бы лучше сейчас с этим закончила, если не возражаешь.

Он пожал плечами.

– Тогда подожди здесь, я принесу пальто, и мы поедем. – Он перевел взгляд на офицера. – Ничего, если мы поедем на нашей машине, или вы настаиваете, чтобы мы сели в ваш фургон?

– Сколько вы выпили?

– Полкружки пива.

– Хорошо. Поезжайте на вашей, но, на всякий случай предупреждаю, не думайте улизнуть, я буду на хвосте.

В одиннадцатом часу они подписали заявления в полицейском участке, и Салли приняли в истриджской больнице, а еще через полчаса Джейк, наконец-то, припарковался у ее коттеджа. К этому времени жжение на лице и пульсирующая боль в голове утихли благодаря лекарству, выписанному дежурным врачом.

– Ну, пошли. – Джейк выключил двигатель и открыл дверцу. – Сейчас доведем тебя до дома и уложим в кровать.

Эти слова вмиг лишили ее спокойствия.

– Я сама справлюсь, – сообщила она ему, рот точно набили ватой.

Он недобро, как ей показалось, рассмеялся.

– Милая, ты до бровей напичкана лекарствами. Вряд ли ты сможешь даже стоять без посторонней помощи.

– Ты так думаешь? – С твердым намерением доказать ему обратное, Салли с трудом открыла дверцу, и высунула из машины ноги. Конечно, вышло несколько неуклюже, но все же они приземлились в снег почти там, куда она намеревалась их поставить. – Смотри! – сказала она и попыталась поднять оставшуюся часть тела, но оказалось, что ноги, в вертикальном положении, были не прочнее желе.

– Тебе повезло, что с тобой я, – сказал он и поднял ее. – Где у тебя ключи от дома?

– На заднем сиденье портфель… в переднем кармане.

– Понятно.

Он широкими шагами поднялся на крытую веранду и поставил ее у перил.

– Ты сможешь так постоять здесь, пока я схожу за ключами?

– Разве есть выбор? – пробормотала она.

Джейк быстро вернулся с портфелем и ключами. Он ввел ее внутрь, закрыл ногой дверь и подождал, пока она щелкнет выключателем слева от него. Двойные бра на обеих стенах наполнили холл мягким светом, а на пол гостиной легли легкие уютные тени.

Никогда еще она не возвращалась домой с такой радостью, с единственным желанием поскорее лечь на большую мягкую кровать, и провалиться в сон.

– Теперь ты можешь идти.

– Конечно, Салли, только укрою тебя одеялом.

Он провел ее в гостиную и усадил на диван напротив камина.

– Подожди, сейчас вернусь.

Словно издалека слышала она, как он перемещается по дому. Вот он включил отопление в подвале, на кухне зажурчала вода. Она смотрела в окно на звезды, сверкающие между голых ветвей вязов. На Санта-Лючии звезды крупнее и ближе. И вращаются… вращаются… медленными гипнотизирующими кругами.

У нее была большая и красивая спальня, как и все в поместье Уинслоу. Гладкие дубовые полы, богатые восточные ковры, шелковые обои на стенах цвета старого пергамента, деревянные части, выкрашенные глянцевой белой краской, все это не могло не радовать глаз. Джейк проводил ночи в менее роскошных условиях и в еще менее желательной компании.

Нет, Салли не знала о том, что он остался здесь, и о том, что ему пришлось раздеть ее до нижнего белья, перед тем как уложить в постель. Таблетки, которые ей дали в больнице, наконец-то, подействовали и отключили ее от внешнего мира.

Врач предупредил, что Салли нельзя оставлять ночью одну.

– Ее нужно будить каждые два часа, а если она не будет отвечать, немедленно везите ее к нам. Рентген не выявил никаких повреждений, но я не исключаю сотрясения мозга. Повезло ей, легко отделалась.

Дикарю, который посмел обращаться с Салли как с боксерской грушей, тоже повезло. Просто чертовски!

Около окна стояли кресло и скамеечка для ног, оба на колесиках. Джейк подкатил их по ковру к кровати, устроился в кресле и, поморщившись, осторожно положил ноги на скамеечку. Его реабилитационная программа не предусматривала перенос женщины, пусть даже такой невесомой, как Салли, вверх по ступенькам, а потом из одной комнаты в другую, ему это стоило неимоверных усилий.

С другой стороны, это же его и спасло. Если бы не раненая нога, сидеть ему сейчас за решеткой. Не благоразумие усмирило в нем слепое желание убить подонка, а лишь физическое недомогание.

Даже сейчас, вспоминая момент, когда вернулся в придорожный бар и увидел, кого избивают на танцевальной площадке, он чувствовал такой жгучий гнев, что, казалось, мог осязать его. У него долго будут стоять перед глазами кулак, занесенный над головой Салли, и ее разбитое лицо. А главное – он больше всех был виноват в случившемся, и это он не сможет себе простить никогда.

Кто бы мог подумать, что вечер закончится столь печально! Он ни на йоту не приблизился к ответам на, мучившие его, вопросы, к тому же обнаружил, что снова попался в паутину чувств к Салли Уинслоу. Джейк гнал мысли о ней. Их отношения умерли много лет назад. Но, наблюдая, как при дыхании поднимается и опускается ее небольшая, совершенной формы грудь, и, вспоминая, как несколькими минутами раньше снимал с нее одежду, Джейк ощутил прилив беспокойного томления. Ее кожа всегда была нежной, как шелк, а талия такой тонкой, что казалось, легко уместится в его ладонях. От нее всегда пахло цветами, разгоряченным летним солнцем на зеленом лугу. Но это все осталось в прошлом. Они оба стали другими людьми. Прошло слишком много лет, и было совершено слишком много ошибок. Почему же ему безумно хочется лечь рядом с ней и охранять ее, пока не наступит утро нового, лучшего, чем сегодня, дня?

Салли пошевелилась и тихонько застонала, заставив его подскочить в кресле. Он осторожно опустил больную ногу на пол и склонился над ней. Убрал со лба темные шелковистые пряди и отпрянул при виде лилового синяка, оттеняющего бледность ее лица.

– Салли?

Она открыла глаза и улыбнулась ему легкой, рассеянной улыбкой, которая ножом вонзилась ему в сердце. Так она улыбалась, когда они отдыхали после занятий любовью.

– Привет! – едва слышно, прошептала она.

Как ты жила все эти годы, Салли? – думал он. Сколько мужчин было у тебя после меня? Сколько разбитых сердец ты оставила позади?

С улыбкой на губах она снова уснула. Если бы он мог так же быстро отключить свои мысли! Но дверца приоткрылась, и узкой щели было достаточно, чтобы сквозь нее хлынули вопросы, которые он старательно загонял поглубже столько лет.

Что произошло между нами, Салли? – спрашивал он себя. Тот француз, был лучшим любовником? Он пообещал тебе что-то большее, чем я? Поэтому ты так решительно положила конец нашим отношениям? Или мы оба были слишком юными, чтобы понять, как хрупка любовь, и просто не знали, что с ней надо бережно обращаться?

Глава четвертая

Салли с неохотой выбиралась из-под дурманящих покровов сна, не желая расставаться с приснившимся ей голосом, его голосом – глубоким, с хрипотцой, шептавшим нежности, в то время, как его руки ласкали ее тело, так успокаивающе… исцеляюще… пьяняще. Но сквозь закрытые веки проникал яркий дневной свет, говоривший о том, что на улице выпало много снега и уже довольно позднее утро.

Как такое могло случиться? В рабочие дни она просыпается в половине седьмого, еще до рассвета. И, что еще более странно, в воздухе витал аромат свежесваренного кофе.

Удивляясь, как тяжело это ей далось, она все-таки повернула голову и скосила глаза на электронные часы на ночном столике. Девять сорок пять? Не может быть! Уроки начались в полдевятого. В Академии требовали, чтобы преподаватели приходили на работу не позднее восьми, и Том Бейли ставил черные отметки напротив фамилии нарушителя. Можно себе представить, что ждет преподавателя, пропустившего целых два первых урока!

Не понимая, почему с одной стороны лица, при малейшем движении, возникает боль, почему она чувствует себя так, будто по ней проехал грузовик, и почему будильник не прозвонил вовремя. Салли еще раз посмотрела на часы как раз в тот момент, когда цифра пять сменилась цифрой шесть. Нет, она не ошиблась.

В ужасе она откинула одеяло и опустила ноги на пол, намереваясь броситься бегом в ванную, где она смоет туман, клубящийся в голове, очень горячим душем. Вместо этого, на нее рекой нахлынула дикая боль, и она со стоном упала обратно на подушку.

У нее болело все – каждая точка с головы до ног, даже зубы ныли. Она лежала, пытаясь противостоять мириадам булавочных уколов, атаковавших ее тело, и вдруг события предыдущего вечера, всплыли у нее в голове, и ей стало не хватать воздуха.

Салли осторожно прикоснулась к лицу. Ее левую щеку разнесло, как пышные лимонные пирожки, которые Эдит, экономка ее матери, печет к чаю по субботам, а кожа на ней натянулась и лоснилась.

Пошатываясь, она подошла к шкафу, стоявшему у кровати, посмотрелась в зеркало, и чуть не потеряла сознание. Из зеркала ее разглядывала физиономия, которую с трудом можно было узнать: опухшая, бесцветная, один глаз был налит кровью. Она вся съежилась при виде такого зрелища.

В этот момент, ее внимание привлек слабый скрип колесиков, доносившийся из холла. Через секунду появился Джейк, толкая перед собой латунный чайный столик, который обычно находился в столовой. Он шел босиком, голубая рубашка была расстегнута и болталась поверх темно-синих брюк, волосы были сырые, а подбородок и щеки аккуратно выбриты. В общем, он выглядел настолько свежим и бодрым, насколько побитой и нечесаной выглядела она.

– Э, так не пойдет. – Он отставил тележку и развернул ее от зеркала. – Ложись в кровать сейчас же, это приказ.

Ее первым желанием было ответить, что она не собирается слушаться никаких приказов, даже от военных в столь высоком звании, но под его внимательным взглядом, изучавшим ее сверху донизу, она вдруг сообразила, что стоит почти совсем голая и совершенно не помнит, чтобы прошлой ночью раздевалась сама. Она метнулась к кровати.

– Что со мной случилось? – спросила Салли с подозрением, натягивая одеяло до подбородка.

Он испытующе посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь? Ни бар, ни того парня, который…

– Нет, – перебила она, – конечно, это я помню! Я не настолько плоха! Я спрашиваю, как я очутилась в постели почти совсем без одежды.

– Я снял с тебя все лишнее.

Только этого не хватало!

– Когда?

– Когда ты заснула.

– Ты не находишь, что это странная ситуация для человека, который только что потерял жену?

Он подкатил столик к кровати и дал ей в руки стакан с апельсиновым соком.

– Не волнуйся, я не разглядывал твои прелести, если тебя это беспокоит. Да и какая разница? Я все это уже видел столько раз, что не сосчитаешь. Хотя не могу не признать, с тех пор, как я видел тебя в последний раз, ты немножко округлилась там, где нужно, и ровно настолько, насколько нужно.

– Мне неинтересно, что ты думаешь, – сказала она, сдерживая восторг, вызванный его словами. – И сока я не хочу, убери его, пожалуйста. И вообще, что ты делаешь в моем доме?

– Сначала выпей сок, потом побеседуем. Вот это еще прими.

Он опять придвинул к ней стакан, и протянул маленькую белую таблетку.

Она взглянула на нее скептически.

– Что это такое?

– Не средство для усиления сексуального влечения, не надейся. Это хорошее обезболивающее. Прописал врач, который вчера тебя осматривал. – Затем, чувствуя, что она продолжает упрямиться, добавил: – Салли, не спорь со мной. У меня сейчас не то настроение. Не только у тебя оказалась паршивая ночь. В этом кресле, наверное, очень удобно почитать часок-другой, но оно не предназначено для того, чтобы в нем спать.

– Я не просила тебя оставаться здесь и нянчиться со мной.

– А вот это, – категорично отрезал он, – я называю черной неблагодарностью! Хоть ты и считаешь, что с тобой не так все плохо, но с этим нельзя шутить. Вчера тебе могли нанести серьезное увечье.

– А кто виноват?

– Я, – ответил он. – И я и так уже чувствую себя идиотом.

Ей стало стыдно, и она отвернулась. Последняя ночь оставила для нее много загадок, но в мозгу намертво запечатлелось его лицо, переполненное яростью и ужасом, когда он бросился ее спасать.

– Извини, сорвалось.

Он пожал плечами.

– Глотай таблетку и запей соком, Салли. Завтрак остывает.

Она обратила внимание, что, кроме сока и кофе, он еще приготовил вареные яйца и тосты, и их было достаточно для двоих.

– Большое тебе спасибо за заботу, Джейк, но у меня нет времени. Я уже пропустила утренние занятия. Том Бейли будет взбешен.

– Ты пропустишь и остальные занятия. Ему придется обойтись без тебя несколько дней. Я с утра позвонил ему. Это предписание врача, а не мой приказ. – Он нежно дотронулся пальцами до ее отекшей щеки. – В любом случае, ты видела, на кого похожа. Представляешь, что будет, если ты покажешься в школе с синяком под глазом и распухшим лицом?

Разумеется, он был прав. Даже если ученики не будут возражать против ее нового стиля, можно не сомневаться, Том ее не поймет.

Все еще обеспокоенная отсутствием на себе одежды, Салли высунула руку из-под одеяла.

– Подай мне хотя бы халат. Он висит в ванной на двери.

Джейк выполнил ее просьбу, помог продеть руки в рукава и взбил подушки. Незнакомый человек, случайно заглянувший в окно, мог бы принять его за образцового мужа, ухаживающего за расхворавшейся супругой.

– Вот так-то лучше, – с одобрением кивнул он после того, как она проглотила таблетку с соком и принялась за яйца. – Подкрепишься и сразу почувствуешь себя лучше. Ты такая худенькая. Ты нормально ешь? Наверняка сидишь на диете и питаешься соей и сельдереем.

– Я ем как лошадь, – ответила Салли, неожиданно для себя наслаждаясь завтраком, несмотря на то, что жевать было не очень удобно. – Ты, кажется, говорил, что я поправилась в каких-то там местах.

Она с трудом стерпела его улыбку, когда он улыбнулся тому, как забавно она произносила слова.

– Я сейчас не про те места, где ты поправилась, Салли. Про остальные.

– Это от многолетней жизни на тропических островах, – беспечно сказала она.

– Там еды не хватало?

– Нет, просто я вела очень активный образ жизни. Много плавала, ныряла с аквалангом, играла в пляжный волейбол и теннис, в свободное время.

Он налил им обоим кофе, потом присел на край кровати и сам приступил к завтраку.

– У тебя там, наверное, было много друзей?

– Достаточно. Там много народа, приехавшего работать из других стран.

– Мужчины?

– И мужчины.

– Серьезные увлечения?

– Я давно перестала думать о таких вещах.

– Ну да, – сказал он – кто бы сомневался.

– Я пока не встретила человека, ради которого отказалась бы от независимости.

Он покачал головой.

– У брака есть свои недостатки. Семейная жизнь подходит не каждому.

Тебе она подошла, Джейк! Просто ты решил устроить ее не со мной. Даже сейчас становится нестерпимо больно, когда я вспоминаю, с какой легкостью ты ушел к другой.

Она отставила тарелку в сторону, аппетит пропадал быстрее, чем стирались воспоминания.

– Спасибо за завтрак. Извини, что не могу оценить его по достоинству.

– Пожалуйста. Еще кофе или я все убираю?

Она покачала головой и прищурилась, с ужасом ощущая, что его доброта растрогала ее до слез. Видимо, лекарство сыграло шутку с нервами, она уже много лет не плакала по нему.

Слишком близко наклонившись к ней, он спросил:

– Может, тебе еще чего-нибудь хочется? Возможно, переписать заново историю, но таких чудес не бывает.

– Я хочу в душ. – Она запустила руку в волосы. Пальцы нащупали в голове песок, и ее передернуло от отвращения. – Надо смыть всю грязь после вчерашней ночи.

– Я понимаю. – Он наклонился к ней и откинул одеяло. – Давай руку.

– Не надо, – сказала она, скрестив руки на груди. – Я сама великолепно справлюсь.

Она подумала, что он начнет настаивать на своем, но после минутного раздумья он согласился.

– Хорошо, только оставишь дверь в ванную открытой.

– Даже не подумаю! Ты не…

– Это не обсуждается, Салли. Либо дверь будет открытой, либо ты останешься в кровати. А если ты замышляешь одурачить меня, имей в виду, утром я сам принимал душ и обратил внимание, что этот замок можно открыть снаружи.

Она уставилась на него в полном расстройстве.

– Может, тебе срочно куда-нибудь нужно? Неужели у тебя нет никаких других дел?

– Ничего такого, что не могло бы подождать, – непреклонно сказал он. – Ну что, мы договорились? Поступаем по-моему?

Она почувствовала, как силы покидают ее, и сдалась.

– Как скажешь! Отдам все, только оставь меня в покое!

– Молодец. – Прихрамывая, он подошел к платяному шкафу. – Я найду тебе чистую ночную сорочку. Где она лежит?

– Нет, спасибо. Не хватало, чтобы ты рылся в моем белье.

Он ничего не сказал вслух, но долгий и загадочный взгляд, брошенный им через плечо, придал ее словам провокационный оттенок, и она вспыхнула. Оставалось только молиться, чтобы это не было заметно под многоцветьем синяков.

– Оденься сама, – насмешливо сказал Джейк и покатил столик к двери. – Пока ты будешь приводить себя в порядок, я надену фартук и займусь посудой. Если потребуется помощь, зови.

Как только он скрылся, она выбралась из постели, достала нижнее белье и мягкую хлопковую ночную рубашку и прошмыгнула в ванную комнату. Включила воду и бросила щедрую горсть ароматической соли в роскошную, длинную и глубокую ванну, оснащенную гидромассажем, а пока она наполнялась, встала под душ вымыть голову, и соскрести с себя основной слой грязи.

Затем, почувствовав себя более сносно, она установила таймер гидромассажа, залезла в ванну и погрузилась по подбородок в горячую воду. После такой ванны она станет похожа на вареного омара. Впрочем, ее это не беспокоило. Голову поддерживала надувная подушечка, а струи массировали ноющие мышцы – в таком блаженстве, она с удовольствием провела бы ближайшие несколько часов. И чтобы никто не беспокоил.