Текст книги "Песня для любимой"

Автор книги: Кетрин Распберри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

6

Майк побелел как полотно. Кэрол охватил ужас, когда она увидела, как его глаза остекленели и невидяще уставились в одну точку.

– Майк… Неужели… – прошептала она, сраженная страшной догадкой.

– Они летели в Акапулько, – чужим незнакомым голосом ответил Майк.

– О Боже… Милый! – Кэрол кинулась к нему и прижала к себе его голову, словно пытаясь оградить ото всех бед и боли на этой Земле. Она не могла поверить, что приветливого Бена и очаровательной Рэйчел больше нет в живых, и боялась даже представить, какое горе обрушится на ее любимого человека. – Но, может, это не их рейс? Ведь не сообщили, откуда был самолет? – с надеждой в голосе произнесла она.

– Да, действительно… Не сообщили, – вздрогнул Майк и порывисто вскочил, словно щелкнули тумблером и включили упавшего робота. – Черт! Где телефонный справочник?

Он ринулся из комнаты, на ходу застегивая рубашку, и принялся рыться на полках в гостиной и прихожей в поисках нужной вещи.

– Да вот же он, – подсказала выбежавшая следом за ним Кэрол. – Рядом с телефоном. Ради всего святого, милый, успокойся – может быть, это не они. Да наверняка не они. Мы же ничего толком не знаем. Не мучай себя раньше времени!

Но Майк, казалось, ее не слышал. Он судорожно листал справочник в поисках нужных телефонов. Наконец страница с номерами аэропорта была открыта, и Майк принялся дрожащими пальцами нажимать на кнопки.

– Занято, – после ряда бесплодных попыток заключил он. – Наглухо занято. Наверное, все дозваниваются по той же причине.

– Давай я попробую обзвонить всех знакомых и выясню, откуда был рейс, – предложила Кэрол. – Наверняка в новостях об этом говорили. Или давай еще посидим у телевизора – рано или поздно эта информация должна прозвучать.

– Я не могу ждать, – отрезал Майк. – Я должен ехать туда.

– Куда – в Акапулько? – испугалась Кэрол, настолько решительный, точнее – обезумевший вид был у Майка.

– Да нет, в аэропорт.

Он ринулся в прихожую и начал обуваться, путаясь в шнурках.

– Подожди! Надо одеться! – Кэрол вспомнила, что свитер Майка остался на кровати, сбегала за ним и начала одевать любимого, как маленького, помогая ему просунуть голову в горловину и руки в рукава.

Майк, одеваясь, выпрямился и, когда его голова вынырнула из ворота, впервые с момента страшного сообщения посмотрел на Кэрол. В его глазах застыли такие боль и страх, что сердце ее сжалось.

Майк смотрел так, словно молился – возможно, так и было. Кэрол ласково провела рукой по его лицу, заменив этим жестом все слова сочувствия, утешения и поддержки, какие только можно было подобрать. Он порывисто прижал Кэрол к себе, и она ощутила, что Майк с трудом не позволяет себе разрыдаться.

– Все будет хорошо, – тихо сказала она, обнимая Майка и гладя его по спине. – Я верю, что это не они.

Постояв так несколько секунд, Майк ненадолго смог взять себя в руки. Его пальцы больше не дрожали, движения приобрели обычную собранность и четкость. Кэрол тоже поспешила одеться.

– Ты можешь подождать меня здесь, – предложил Майк.

– Нет, я поеду с тобой, – возразила Кэролин. Они вышли из дома, и Майк кинулся ловить такси.

Когда, падая на заднее сиденье, он назвал шоферу адрес, тот живо отреагировал:

– А, в аэропорт? Теперь опасно самолетами летать. Слыхали, что в Мексике приключилось?

Лицо Майка из белого стало зеленым. Кэрол, севшая рядом с ним, незаметно сжала его ладонь в знак поддержки.

Таксист, ничего не замечая, продолжал со смаком обсасывать подробности трагедии.

– Черт! Я же не взял бумажник, – спохватился вдруг Майк, хлопая себя по карманам. Они успели проехать чуть больше мили.

– О, и у меня не много осталось, – Кэрол разочарованно заглянула в свой кошелек. Ее карманных денег не хватит на такую дальнюю поездку – они оба сильно потратились на новогоднюю вечеринку, которую проводили в обществе других «Поющих скелетов».

– Что? Так у вас нет денег? – Таксист скорчил рожу и резко затормозил.

Кэрол и Майк продолжали лихорадочно шарить по карманам, пытаясь наскрести немного наличных, но сумма явно выходила смешной.

– А ну выметайтесь отсюда, оборванцы, – презрительно скривился шофер. – На самолет у них хватает, а на такси не хватает…

Майк сжал губы и распахнул дверцу. Кэрол покраснела и пулей вылетела из салона вслед за ним, на прощание одарив бесчувственного таксиста убийственным взглядом.

– Что будем делать? – спросила она, когда желтая машина с пробуксовкой рванула с места, оставив их одних на шоссе.

– Найдем телефон и попробуем позвонить Грегу, – поразмыслив, предложил Майк. – Кстати, вон автомат.

Увы, на том конце провода лишь раздавались длинные гудки: Грега не было дома.

Майк со вздохом вышел из телефонной будки.

– И черт меня дернул за язык, – заметил он. – И что я ляпнул про бумажник…

– Но ведь если бы мы доехали до места и отказались платить, был бы скандал. Таксист мог и в полицию нас оттащить, – возразила Кэрол.

– Надо было дождаться, когда выедем из города, – пояснил Майк. – Тогда нас кто-нибудь подхватил бы автостопом. А в центре города кто остановится? Считается, что по городу ты и пешком дойдешь, не сахарный.

Разговаривая, они быстро шагали по направлению к дому Майка.

– Слушай, у тебя же столько знакомых, наверняка есть кто-то еще с машиной, кроме Грега? – спросила Кэрол.

– Знакомых много, – согласился Майк. – Друзей – гораздо меньше. Далеко не ко всякому обратишься с такой просьбой. И не всякий помчится ради тебя в такую даль.

Дойдя до дома и залезая в карман в поисках ключей, Майк похолодел.

– Этого еще не хватало… Я точно помню, что клал их в этот карман.

Кэрол, которая уже собиралась нырнуть в теплую парадную и начинала расстегивать дубленку, остановилась как вкопанная.

– Милый, посмотри внимательнее. Не может быть, чтобы ты еще вдобавок ко всему и ключи потерял. Ты мог убрать их в другой карман.

– Я точно помню, что клал их в куртку, – помотал головой Майк, но все же вывернул все карманы на своей одежде.

Ключей от квартиры не было.

– Дьявол, да что же это? – в сердцах воскликнул Майк.

– Солнышко, давай попробуем не паниковать, сесть и подумать, как нам лучше действовать, – робко предложила Кэрол, которая сама была на пороге отчаяния. – Информацию можно получить не только в аэропорту.

– Ну не могу же я обзванивать всех знакомых и слухи собирать: а вы не знаете, что это был за самолет? Ой, говорят, из Лондона, а может, и не из Лондона… – вспылил Майк. – Не могу я сидеть сложа руки, понимаешь, не могу!

Он ухватил Кэрол за запястье и буквально потащил куда-то во двор дома.

– Куда мы, Майк? – спрашивала запыхавшаяся Кэрол, едва поспевая за ним, но Майк отвечал только: «Подожди». Хотя сам ждать явно не собирался.

Она поняла, что для Майка оказаться сейчас в аэропорту означает быть ближе к родным, что подсознательно им руководит иллюзия, что он чем-то сможет помочь, если окажется там. Разубеждать его было бесполезно, оставалось только быть рядом. Тогда у нее будет иллюзия, что она может чем-то помочь Майку.

За домом выстроились аккуратные гаражи, выкрашенные белой краской и даже не расписанные вездесущими любителями, граффити. Майк подошел к одному из боксов, нагнулся и сунул руку в небольшой сугроб у края подъездной дорожки, расчищенной, судя по всему, пару дней назад.

– Полезная штука, – произнес он, выпрямляясь и разворачивая тряпицу на своей находке. В руке его сверкнула монтировка. – Когда после оттепели и мороза образуется наледь, отец скалывает ее вот этим.

– Боже, Майк! – Кэрол в панике огляделась, пробежала взглядом по окнам дома. – Кто-нибудь увидит, соседи вызовут полицию! Остановись, прошу тебя! Чего ты добьешься?

– Я должен все узнать, – непререкаемым тоном отрезал он. – Милая, ты не обязана в этом участвовать. Поезжай домой, я сам съезжу. Потом созвонимся…

– Ну нет, я тебя не оставлю, – покачала головой Кэрол и тут же ойкнула и отскочила в сторону, потому что Майк присел, поддел монтировкой нижний край металлических жалюзи, запирающих бокс, и резко рванул вверх.

После нескольких мощных рывков и целого града чертыханий со стороны Майка металл со скрежетом уступил грубой силе, полоски жалюзи смялись и покорежились. Образовавшаяся щель была чуть шире фута, но Майку этого было вполне достаточно, чтобы по-пластунски проникнуть в гараж.

Кэрол в ужасе зажмурилась и молилась только, чтобы никто не успел прибежать или вызвать полицию. Ну что за люди эти соседи! Если тебе понадобится помощь – никого нет дома и никому нет до тебя никакого дела, можешь до хрипоты кричать «Караул!» – все только окна позакрывают. А как втихаря накапать на ближнего своего – так тут у всех просыпается такой живой интерес и гражданская сознательность!

Тем временем Майк внутри бокса нажал кнопку, открывающую вход, и искореженная полоска жалюзи поползла вверх. Показался блестящий капот «понтиака». Судя по состоянию, машину холили и лелеяли, покупая для ухода за ней дорогие мастики и полироли.

Майк забрался в машину – слава Богу, хоть она оказалась не заперта! – толкнул изнутри пассажирскую дверцу и кивком предложил Кэрол сесть рядом с собой. Она с расширенными от страха и одновременно от любопытства глазами наблюдала, как он ловко выдрал провода из замка зажигания и скрутил их между собой.

– Можно подумать, тебе доводилось угонять автомобили, Майк, – с сомнением в голосе произнесла Кэролин.

– Отец сам меня научил, как заводить машину без ключа, – пояснил Майк. – Он считал, что надо быть готовым к любым экстремальным ситуациям, и чем больше навыков, тем лучше… – Он осекся и тут же поправил себя: – То есть он СЧИТАЕТ. Ну что, поехали.

Развороченный вход в гараж оказался не самым опасным пунктом в их рискованном предприятии.

– Не знала, что ты водишь машину, Майк, – поделилась ошеломленная всем происходящим Кэрол и тут же спохватилась: – А права-то у тебя есть?

– Конечно, есть, – кивнул Майк и добавил: – В бумажнике.

– То есть они остались дома вместе с ним, – обреченно выдохнула его верная подруга. – Только бы копы нас не остановили…

Кэрол вспомнила рассказы Салли о том, как та драпала через забор от полицейских. Неужели они теперь в одной команде?

– Больше всего меня, знаешь, бесят эти желторотые юнцы, которым богатенькие папаши покупают крутые тачки. – Лейтенант Хэппидей жевал гамбургер, облокотившись о дверцу машины, и лениво переговаривался со своим напарником, развалившимся в водительском кресле. – Мы вот, сколько лет вкалываем, не покладая рук, и таких тачек, небось, не покупаем. А им-то за что? За какие заслуги? И возят на них своих девчонок по вечеринкам. Мне бы такую красотку, как те, что с этими пижонами ездят.

– Да ладно тебе, Барни! – усмехнулся напарник, пытаясь стряхнуть крошки от картофеля-фри со своих брюк и форменной рубашки, обтягивающей пивной живот. – Чо завидовать-то? Найди себе девчонку и катай ее на полицейской машине. Небось, всякой охота прокатиться с мигалкой, если только она не арестованная!

Оба расхохотались.

– Нет, ну все же это несправедливо, – продолжил Барни Хэппидей. – Поэтому я до них всегда докапываюсь. Дескать, откуда у тебя, мальчик, такая тачка? Сейчас проверю, а не в угоне ли она? Кстати, помнишь – пару раз оказывалось, что и в угоне. Вон, смотри, как раз едет, охламон. Девчонку катает. Щас я его!

Майк заметил, что полицейский дал ему знак остановиться, и тяжело выдохнул. Провоцировать погоню бессмысленно. Придется повиноваться. Он остановил «понтиак» у обочины, откинулся на спинку сиденья и бездумно уставился на торпедо. Все кончено.

Кэрол, помертвевшая от страха, наблюдала в зеркало заднего вида, как полицейский неторопливо, вразвалочку подходит к машине. На лице его играла ехидная усмешка – он явно наслаждался своей властью над двумя перепуганными человечками.

– Лейтенант Хэппидей, – как положено, представился он. – Ваше водительское удостоверение, пожалуйста.

– Здравствуйте, лейтенант, – устало кивнул Майк. – Меня зовут Майкл Стрейнджерс, и у меня, к сожалению, нет с собой моего водительского удостоверения.

Брови Хэппидея радостно скакнули вверх. Вот это удача!

– А существует ли оно в природе? – задал он вопрос, который считал риторическим. – И подтвердить, что это ваша машина, вы тоже, конечно, не можете!

– Это машина моего отца, – тусклым, без эмоций, голосом ответил Майк.

– Значит, взял у папы тачку, чтобы пустить пыль в глаза подружке? – захихикал Барни. – Ну-ка выйди из машины, – приказал он. – И вы, мисс.

Его напарник, который наблюдал за происходящим, придвинулся поближе на случай, если задержанные вздумают бежать.

– Встать лицом к капоту! Руки на капот! – рявкнул Хэппидей. – И без глупостей, щенок! Побежишь – стреляю.

– Смысл бежать? – хмыкнул Майк, который никогда не имел неприятностей с полицией и впредь не собирался.

– А угонять «понтиак» смысл был? – не остался в долгу Барни. – Или твой папаша в курсе, что ты с подружкой катаешься на его машине без прав в кармане?

– Я не катался, – не выдержал Майк. – Я ехал в аэропорт, чтобы узнать, живы ли мои родители!

– Ладно на жалость давить, – наставительным тоном произнес Барни. – Руки давайте.

Он защелкнул наручники на запястьях Майка и Кэрол, а потом с сомнением в голосе уточнил:

– О чем это ты толкуешь? В аэропорту теперь что – единственное в округе справочное бюро открыли?

– Авиакатастрофа в Акапулько. Вы ведь слышали об этом? – вскинула голову Кэрол.

До нее дошло, что полицейские-то должны об этом знать.

– Да, слыхали, – встрял напарник Барни. – Сегодня полдня по радио только об этом и талдычат.

– А откуда – скажите, откуда летел самолет? – с замиранием сердца спросила Кэрол.

Она видела, как напрягся Майк, под глазами которого залегли темные круги, и как выступила испарина у него на лбу, несмотря на то, что день был довольно холодным.

– Из Мадрида, – пожал плечами полицейский. – А что?

– Это точно? – боясь поверить, переспросила Кэрол. – Не американский самолет?

– Да нет, точно не наш. По радио то и дело говорят: «рейс Мадрид – Акапулько, рейс Мадрид – Акапулько»!

– Это не они, – выдохнул Майк, и из его глаз брызнули слезы облегчения. – Милая, это не их рейс!

Двое полицейских с изумлением смотрели, как задержанные плачут и смеются, молятся и целуют друг друга, пытаясь обняться, несмотря на то, что им мешают наручники.

– Джонни, ты что-нибудь понимаешь? – обескуражено спросил Барни.

– Джонни, вы – ангел, приносящий благую весть! Спасибо вам! – воскликнула Кэрол.

– Слушай, – пробормотал Джонни. – По-моему, их надо везти не в полицейский участок, а в сумасшедший дом.

Сотрудники участка, куда привезли Майка и Кэрол, придерживались того же мнения. Комиссар с удивлением взирал на молодого парня, который сложился пополам на стуле, просто умирая со смеху, и его подружку, которая уже не могла смеяться и только тихо повизгивала, как раненая болонка. Конечно же, первым делом у них взяли анализы на наркотики – но те дали отрицательный результат.

И в карманах ни малейших признаков травки – даже жаль. Зрачки не сужены. Может, у этой парочки просто такое своеобразное чувство юмора? Ну что может быть смешного в таких банальных предметах – бумажнике и связке ключей, провалившихся в дыру в подкладке и найденных у парня в куртке при обыске?

– Закончили смеяться, голубчики? – строго спросил комиссар. – А теперь давайте рассказывайте все по порядку. Сначала ты, – кивнул он в сторону Майка и приказал своим помощникам: – Девушку уведите пока. Потом сравним показания.

Майк вытер лицо рукавом и начал свой рассказ со звонка тети Шейлы.

Комиссар слушал молча, почти не перебивая. Чушь, конечно, ахинея полная. И все-таки не похоже, чтобы парень лгал… Похоже, они с подружкой и правда здорово перепугались, если наворотили столько глупостей…

Он кинул взгляд на фотографию в рамке, которая всегда стояла на рабочем столе. Его семья. Жена, детишки… Представить, что бы он почувствовал, если бы они в этот день летели в Акапулько, было страшно. Конечно, он взрослый, опытный человек и не стал бы творить подобную чепуху, но как бы он это перенес…

Машину пробили по базе данных, и фамилия владельца совпала с фамилией на водительских правах задержанного. Похоже, это и правда дело семейное.

После того, как Кэрол, всхлипывая от всего пережитого, изложила свою версию произошедшего и их с Майком показания до мелочей совпали, комиссар кивнул своему помощнику:

– Все же пригласите для них врача. Пусть он им даст что-нибудь. Вроде валиума.

Джина была в шоке. Утром ее старшая дочь, примерная девочка, как ни в чем не бывало отправилась в колледж, а вечером муж привез ее на машине из полицейского участка, сонную от успокоительных таблеток, с красными глазами и следами от наручников на запястьях.

– Кэрол, как это понимать? – ахнула миссис Смит.

– Дорогая, я потом тебе все расскажу, – пообещал Пол. – Все не так ужасно, как ты думаешь.

– Да, мамочка, я тоже тебе потом все расскажу, – заплетающимся языком заверила Кэрол. Она никогда в жизни не принимала транквилизаторы и теперь с трудом держалась на ногах.

– А что это за жирное пятно на дубленке? – обратила внимание миссис Смит.

– О, это, наверное, от картошки, – махнула рукой Кэрол. – Знаешь, Джонни очень любит картошку-фри, она у него рассыпана по всей машине.

– Джонни? – упавшим голосом переспросила Джина. – Кэрол, а как же Майк? Ведь ты же встречаешься с Майком!

– Майк? – улыбнулась Кэрол. – О да. Майк лучше всех.

Майк лежал на своей кровати не раздеваясь, прямо поверх покрывала. Хорошо, что мистер Смит, отец Кэрол, отвез его домой: у юноши не было сил даже на то, чтобы стянуть с себя джинсы. Волнения сегодняшнего дня обернулись сильнейшей, всепоглощающей усталостью.

Несмотря на эту силу, прижимающую к земле и не позволяющую шевельнуть ни ногой, ни рукой, Майк чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Родители живы, неприятности с полицией улажены… Даже ключи нашлись, и ему не пришлось вдобавок ко всем подвигам лезть домой по водосточной трубе.

На автоответчике мигал зеленый диодик, сигнализируя о том, что для хозяина имеются не прослушанные сообщения. Майк сделал над собой нечеловеческое усилие и все-таки протянул руку, чтобы ткнуть пальцем нужную клавишу.

– Дорогой, мы живы и здоровы, не волнуйся за нас, – сообщил голос мамы. – Ты, наверное, смотрел новости… Не могли позвонить сразу, нам пришлось выводить и успокаивать пассажиров. Был безумно тяжелый день… Я позвоню тебе завтра. Пока!

Следующее сообщение было от Шейлы.

– Майки, маленький, прости, что переполошила. Все в порядке, Рэйчел звонила. Но я так волновалась… Так волновалась…

Майк запретил себе злиться на тетю Шейлу. Ее нервный характер давно известен, он сам не должен был поддаваться панике и нелепо метаться, подставляя любимую девушку. Но что толку теперь терзаться – все позади. Лучше думать о хорошем.

Например, о том, что на этой кровати сегодня вместе с ним лежала Кэрол, запах которой, казалось, запечатлелся на мягком пледе. И они чуть не стали близки. Милая, желанная Кэрол, верная Кэрол, которая, не раздумывая кинулась вслед за ним в авантюру, попала из-за него в полицию, но ни словом не упрекнула… Майк лежал, вспоминая тепло ее кожи под его ласкающими пальцами и испытывая смешанное чувство вины из-за того, что по глупости втянул ее в историю, и безмерной нежности и любви.

Удобно расположившись на широком супружеском ложе, Джина Смит качала головой, слушая рассказ своего мужа, и приговаривала:

– Господи… Бедные дети, бедные дети…

– Комиссар говорит, чтобы закрыть дело, ему еще нужно связаться с мистером Стрейнджерсом, но он уверен, что здесь не возникнет никаких осложнений, – подытожил Пол.

– Да, но Майк… Такой вежливый, такой сдержанный мальчик, я была уверена, что с ним-то Кэрол никогда в жизни не попадет ни в какой переплет! А тут – взлом, угон, езда без водительских прав, привод в полицию!

– Права-то у него были, – напомнил мистер Смит. – Только под подкладкой куртки, и он тогда об этом не знал. А насчет остального…

– Насчет остального – я вспомнила одну историю из нашей юности, – со смехом перебила Джина. – Помнишь, как родители были против наших с тобой встреч и как-то раз тебя заперли в твоей комнате? И что ты тогда сделал?

– Удрал через окно, повязав клетчатую скатерть на манер шотландского килта, потому что у меня отобрали штаны. Угнал отцовский мотороллер и влез к тебе по водостоку, вытоптав в потемках клумбу с георгинами! – без запинки выпалил Пол, не без удовольствия припомнив свои былые подвиги во имя любви.

– Вот видишь, – улыбнулась Джина. – А ведь ты тоже был таким послушным мальчиком!

–  Да, я припоминаю, сколько тогда говорили об этой катастрофе, – взахлеб подхватила Мадлен, когда Кэролин замолчала, чтобы сделать глоток коктейля. – Просто жуть! Мы всей семьей смотрели эти кошмарные репортажи и все обсуждали, как же опасно стало жить на свете!

– Не больше, чем когда-либо, – возразила Кэрол. – Легких времен не бывает. Вспомни историю – практически каждый век отмечен войнами, эпидемиями и природными катаклизмами, но люди все равно живут, любят и хранят умение быть счастливыми.

– Ой, Кэрол, да ты настоящий философ! – воскликнула Мадлен. – Разве ты ничего не боишься?

– Боюсь, – призналась Кэрол. – Я многого боюсь. Но я не позволяю страху изводить себя. В жизни столько прекрасного, что можно не заметить и пройти мимо, если все время жмуриться от ужаса. А что касается самолетов… Да, есть ситуации и профессии, связанные с риском. Представь себе пожарного, полицейского или каскадера, который каждый раз идет на работу и знает, что его там ждет опасность. Но ведь можно вообще не выходить из дома, поскользнуться в собственной ванной и сломать себе шею. Когда мы говорили с Беном и Рэйчел о чувствах, которые они испытывали при мысли о том, что могли оказаться на месте своих погибших коллег, они мне так и сказали.

– Да, звучит неплохо, – заметила Мадлен, что-то строча в блокноте. – Это надо будет процитировать.

Кэрол вздохнула. О чуткости и понимании со стороны Мадлен не могло идти и речи. Но это было неважно. Кэрол просто хотела выговориться. Неважно кому.

Помнится, на следующий день она сидела на стуле рядом с кроватью, поила Майка горячим молоком с медом и ласково выговаривала ему:

– Ну и зачем ты вообще пошел в колледж? Тебе надо лежать в тепле и не вставать с постели.

– Я хотел увидеть тебя, – просипел Майк. – Хотел извиниться за то, что доставил тебе столько неприятностей. Я чувствую себя полным идиотом, потому что вместо того, чтобы действовать четко и логично, вел себя, как глупый мальчишка. Я поддался панике и разнылся, хотя стоило сесть и подумать, что делать.

– Не кори себя, – покачала головой Кэрол. – Почему-то считается, что мужчина не имеет права на эмоции и должен все держать под контролем. Но мне кажется, что иногда вам тоже хочется расплакаться, и вы не делаете это лишь потому, что вас с детства учили, что мальчишки не ревут.

Он благодарно уткнулся лицом в ее колени.

– Плохо, что врач накачал нас вчера успокоительным, – перевела Кэрол разговор на другую тему. – Я должна была настоять, чтобы ты переоделся в сухое и принял горячую ванну, как только вернешься. Вспотел, ползал в снегу, когда пытался попасть в гараж, после этого – на мороз… Я не удивляюсь, что теперь у тебя жар.

– Ты говоришь прямо как взрослая, – добродушно сыронизировал Майк. – Но вообще я бы не возражал, если бы ты была вчера здесь и помогла мне принять ванну… – Он воспользовался своим положением больного и сделал вид, что не заметил, как при этих словах порозовели щечки Кэрол. – И вообще, если бы нам не надо было расставаться каждый вечер… Жили бы мы вместе, могли бы ухаживать друг за другом… – Его тон приобрел мечтательную окраску.

Кэрол показалось, что сердце у нее в груди подскочило и сделало кувырок. Любимый мечтает об их будущей совместной жизни? Или просто представляет, как было бы удобно не тащиться каждый вечер через полгорода, провожая ее до дома?

Конечно, это было бы здорово – жить вместе. Она представила, как они с Майком в четыре руки готовят ужин, как обсуждают за чашечкой чая события минувшего дня, в обнимку сидят на диване и смотрят любимый фильм… Фантазия повела бы ее и дальше, если бы Майк внезапно не хлопнул себя по лбу:

– Какой я радушный хозяин! Гостеприимство мое воистину не знает границ!

– Что с тобой? – удивилась Кэрол. – Откуда столько сарказма?

– Я же пригласил тебя посмотреть концерт по ТВ. А сам вместо этого лежу и эксплуатирую тебя.

– Вот уж ничего страшного, – успокоила его Кэрол. – Кстати, молоко еще не остыло?

– В самый раз. И все-таки пошли в гостиную, передача как раз должна была недавно начаться.

Уже сидя на диване перед включенным телевизором, Кэрол хихикнула:

– А вообще мне нравится такой подход. «Какой я молодец, какой я гостеприимный»… Гораздо лучше, чем кричать каждый раз: «Ах, я растяпа!» Надо будет принять на вооружение.

Майк, расположившийся рядом с Кэрол и положивший разгоряченную голову ей на колени, только молча улыбнулся.

– Майки… Маайк… – Кэрол легонько потрясла любимого за плечо.

Похоже, он крепко уснул. Простуда выбила его из колеи настолько, что даже забойные гитарные риффы любимой группы не взбодрили. Майк спал, все так же положив голову ей на колени и подтянув острые коленки к животу. Его влажные от пота волосы разметались, а в неясном вечернем свете торшера по щекам пролегли длинные тени от густых ресниц.

В его позе было столько трогательного и беззащитного… И потом, Кэрол первый раз в жизни видела спящего юношу, была с ним тет-а-тет, и в самом факте его сна крылось что-то интимное, что-то такое, что навевало мысли о его доверии к ней и рождало в ее сердце щемящую нежность.

Она вспомнила, что вчера они так и не довели до конца, вернее – естественного продолжения, степень своей близости, хотя находились на волосок от этого. И вновь ощутила привкус того странного коктейля из страха и желания, готовности и нерешительности, уверенности и осторожности, разочарования и облегчения оттого, что самое главное так и не состоялось.

Чего я боюсь? – с удивлением спрашивала она саму себя. Ведь я так переживала, когда он никак не мог решиться поцеловать меня, а с той поры мы только лучше узнали друг друга, и наши чувства стали глубже и крепче…

Хотя теперь важнее другое. Что делать? Майк спит и будить его жалко, а между тем за окном стемнело и пора домой. Но бросать его, больного и спящего… Кэрол представила, как он просыпается среди ночи на диване, совсем один, и первое время не может сообразить, где находится и почему он не в своей комнате, а также – куда подевалась она.

Кэрол бросила взгляд на телефонный аппарат. Позвонить домой и отпроситься? Объяснить все как есть – что Майк заболел и уснул, а ей жаль оставлять его одного, и потом – ей придется возвращаться домой вечером без провожатого…

Ей было не очень-то по себе. Как родители отнесутся к такому заявлению после их вчерашних приключений? Оставалось только надеяться, что они ее поймут. Ну не поколотят же меня, с усмешкой сказала себе Кэрол, осуждая собственную трусость.

Она протянула руку, взяла диванную подушку и осторожно подложила под голову Майка, а сама поднялась с дивана и задумчиво подошла к телефону. Кэрол несколько раз подносила руку к трубке и не могла решиться позвонить, призывая на помощь образ смелой и раскованной Салли, которая расхохоталась бы, если б только видела свою приятельницу в данную минуту.

Наконец Кэрол сделала глубокий вдох и решилась набрать номер.

– …Понимаешь, он сильно простыл вчера… Молоко? Да, уже давала. С чем? А, хорошо. Попробуем. Почему тихо говорю? Майк уснул, наверное, у него температура спала. Мам… – Кэрол зажмурилась и выпалила: – Можно, я останусь сегодня, чтобы ухаживать за Майком?

На том конце провода Джина Смит тяжело вздохнула. Повисла пауза.

– Ну, хорошо. Ты уже большая девочка, – прозвучал, наконец ответ. – Только не проспи завтра колледж.

– Так завтра же выходной, – поспешно напомнила Кэрол.

– А, да, действительно. Кэри… – Джина снова вздохнула. – Будь, пожалуйста, осторожна – ты понимаешь, о чем я.

Кэрол сначала не поняла, а когда сообразила, ужасно сконфузилась.

– Да, конечно. Хорошо. Не волнуйся, – тоненьким голоском пропищала она и поспешила распрощаться.

Повесив трубку, Кэрол едва не взлетела от облегчения. Ура! Теперь им не надо расставаться из-за того, что солнце освещает в эту минуту другое полушарие, и она сможет остаться с любимым человеком, испытывая такое драгоценное ощущение счастья оттого, что во сне чувствует тепло его плеча.

– Ой, я, кажется, немного задремал? – Майк сладко потянулся и повернулся к Кэрол, читающей книгу в кресле при свете торшера. – Концерт уже кончился?

– Давно, – тихо рассмеялась она. – Сейчас около полуночи.

– Шутишь? – Он сел, растерянно протирая глаза. – Твои решат, что я совсем сошел с ума, снова угнал тачку, похитил тебя и увез куда-нибудь в Долину Смерти.

– Не решат. – Кэрол захлопнула книгу. – Я позвонила и сказала, что останусь ухаживать за тобой. Мне разрешили.

– Правда? – Глаза Майка округлились от удивления настолько, насколько это было возможно спросонья. – Милая… Так это же здорово!

По мере того, как Майк просыпался, до него доходил смысл происходящего.

Она встала и подошла к своему дорогому «пациенту», все еще сидящему с ногами на диване.

– Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – прошептал Майк и притянул Кэрол к себе.

Его лицо оказалось где-то на уровне ее живота, и Майк виском прижался к теплому телу Кэрол, обнимая ее за бедра. Она с нежностью гладила его по длинным светлым волосам, пробегая пальцами по лбу Майка и с облегчением чувствуя, что жар спал.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила она, уже предугадывая, каков будет ответ.

И он воспоследовал.

– Да. Ты.

Эта ночь, наверное, будет помниться Кэролин до того мгновения, пока память не исчезнет для нее, как неотъемлемая часть сознания, вместе с последним вздохом.

Больше не было сомнения или страха – была только легкая дрожь волнения и предвкушения одновременно; впрочем, времени не существовало тоже. Упоительные поцелуи Майка просто не оставляли в ее душе места посторонним эмоциям.

Он был нежен. Он был терпелив. Он был восхитителен. Он был таким, каким любая женщина мечтала бы видеть своего первого мужчину и, каким не каждому мужчине дано быть для своей женщины.

Он любил ее. Каждое его прикосновение, каждое движение, каждое слово и каждый вздох говорили об этом. Да, он действительно любил ее.