Текст книги "Сокрушение"

Автор книги: Кэтрин Ласки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА IV
Список обид

– Вот видишь, Эглантина, – говорила Рыжуха по пути в дупло, – тебя снова проигнорировали.

– Да знаю я! Нет, это становится просто невыносимым! Кстати, ты знаешь, что Сорен не присутствовал на моей церемонии Мяса-со-Шкуркой?

– Что ты говоришь?! Ушам своим не верю! Твой родной брат пропустил такое важное для тебя событие? Это непростительно, моя дорогая, вот что я скажу.

– Вообще-то у него была причина… На самом деле в ту ночь его не было на Древе, он улетал со своей стаей.

– Со стаей?

– Так у нас называют Сорена, Гильфи, Сумрака и Копушу, потому что они всегда вместе друг с дружкой.

– А ты, выходит, в стороне?

– Угу… Знаешь, никогда в жизни я еще не чувствовала себя такой одинокой.

«Ты чувствуешь себя одинокой? А как же я?!» – едва не крикнула Примула, сидевшая на ветке напротив дупла.

Она подслушивала, хотя знала, что поступает не совсем хорошо; но, в конце концов, это было и ее дупло тоже, а подружки с недавних пор перестали откровенничать в ее присутствии.

– Кажется, я знаю, что тебе нужно сделать! – заявила Рыжуха.

– Что же?

Примула еще ниже наклонила голову, чтобы лучше слышать.

– На твоем месте, дорогуша, – ласково прожурчала Рыжуха, – я бы составила список.

– Список? – вытаращила глаза Эглантина.

– Да-да, список всех тех дел, которые Сорен и его друзья проделали без тебя. Запиши подробно все случаи, когда тебя оставили в стороне, перечисли все свои обиды. Я уверена – составив такой список, ты сразу почувствуешь себя лучше.

«Енотий помет! Вонючий енотий помет! Эта придурочная Рыжуха даже писать-то не умеет!» – подумала Примула, чувствуя закипающий гнев.

– Хммм, – неуверенно протянула Эглантина.

– Составь список и увидишь: у тебя просто гора свалится с плеч. Уж поверь мне!

«Не верь ей!» – мысленно крикнула Примула и спикировала вниз со словами: – Поторопись, Эглантина! Ах, какая прекрасная ночь! Она просто создана для полетов!

– Знаешь, Примула, мы, пожалуй, останемся в дупле. Нам нужно кое-что сделать, – ответила за Эглантину Рыжуха.

Примула даже опешила от такой наглости.

«Вот как? Тогда хватит церемоний, я и так слишком долго старалась быть вежливой!»

– Я, кажется, обращалась не к тебе, Рыжуха. Я знаю, что у тебя еще не совсем зажило крыло, поэтому тебе действительно лучше остаться в дупле. Ты летишь, Эглантина?

Эглантина неуверенно взглянула на Рыжуху, как будто спрашивая ее разрешения.

– Ну… пожалуй… если совсем ненадолго, – пролепетала она. – Не волнуйся, Рыжуха, я скоро вернусь! Обещаю, что сегодня же сяду за список. Можешь не волноваться, я не забываю своих обещаний!

– Конечно, дорогуша, повеселись как следует! – сладко пропела Рыжуха. – А я пока отдохну.

Когда Примула с Эглантиной вылетали из дупла, чтобы присоединиться к совам, резвящимся под восходящей луной, вдогонку им донеслось:

– Лучший отдых – это сон…

Радость переполняла Примулу, когда она летела рядом с лучшей подругой сквозь бархатную тьму ночи.

«Что за воздух сегодня – такой нежный и ласковый, мягче пуха новорожденного совенка!»

Красногрудая Руби, считавшаяся лучшей летуньей на всем Великом Древе, выписывала восьмерки прямо под лапами созвездия Большого Енота, медленно поднимавшегося на востоке.

Но Примула была осторожна. Она боялась почувствовать себя по-настоящему счастливой. Все может в любой момент измениться. Кроме того, ей было неприятно думать о странном списке, который собиралась составить Эглантина. И теперь она ломала голову, соображая, как бы, не упоминая о списке, поговорить с подругой о ее обидах на брата.

Примула нисколько не сомневалась в том, что Сорен и не думал сторониться сестры. Сегодня ночью он просто не мог взять ее с собой.

Примула как раз размышляла о том, как бы начать разговор, когда Эглантина внезапно сказала:

– Ну все, пора возвращаться в дупло.

– Что? Ты спятила? Ночь только начинается! Смотри, Большой Енот еще не поднялся над горизонтом. Я вижу только две его лапы.

– Ну и что? Сорен со своей стаей тоже улетел проводить метеорологические эксперименты.

– Но это же совсем другое дело! У них есть задание, они не могут просто развлекаться, как мы с тобой. Посмотри вокруг, никто и не думает возвращаться!

– У меня тоже есть дела.

– Какие же? – Летевшая прямо под Эглантиной Примула полностью повернула голову назад, как умеют делать одни только совы.

– Да так, просто дела, – рассеянно ответила ее подруга. – И еще я хочу спать… Лучший отдых – это сон.

«Лучший отдых – это сон? С каких это пор Эглантина стала повторять слова Рыжухи?!»

– Зачем тебе спать? Совы никогда не спят по ночам, тем более в такую прекрасную ночь, как сегодня!

– Ну… Просто я сегодня чувствую себя немного уставшей, – бросила Эглантина и, развернувшись, молча полетела в сторону Великого Древа.

Примула моргнула.

Может быть, с Эглантиной в самом деле что-то неладно? Может быть, у нее летнее расстройство желудка или лихорадка? Кажется, повышенная сонливость часто указывает на начало этой болезни.

«Глаукс Великий, только бы она была здорова!»

ГЛАВА V
Что принесло море

В это же самое время, когда Большой Енот неторопливо карабкался на вершину ночного неба, стайка друзей направлялась на север, к маленькому островку, похожему на крошечную каплю, сорвавшуюся с полуострова Сломанного Когтя.

Друзья летели проводить метеорологический эксперимент, порученный им Эзилрибом.

Тихая летняя ночь как нельзя лучше подходила для того, чтобы без помех разместить в воде небольшие поплавки, сделанные из грудных совиных перьев и скорлупок Га'Хууловых орешков.

– А для чего все это? – поинтересовался на лету Сумрак.

– Эзилриб хочет замерить воздушные потоки и различные виды течений в этой части моря Хуулмере, – ответил Сорен. – Для этого мы расставляем поплавки, а через несколько дней прилетаем и смотрим, куда они переместились. Не забудьте проверить, хорошо ли закреплены перышки, ведь по ним нам потом придется разыскивать поплавки.

Это была увлекательная работа.

Когда дело было сделано, Сорен предложил друзьям перекусить жареными крылышками летучих мышей, которые он прихватил с собой из столовой.

– Глаукс Великий, этот островок такой крошечный, что даже я чувствую себя на нем великаншей, – засмеялась Гильфи. – Где бы найти уютное местечко для пикника?

– Вон там! – Копуша кивнул головой в сторону северной оконечности острова. Там, не дальше трех махов крыла от берега, возвышались три скалы, в незапамятные времена отколовшиеся от острова. – По-моему, неплохое место.

Друзья опустились на скалы возле небольшого приливного озерца.

С удовольствием закусив крылышками, они принялись лениво смотреть на воду. Здесь было мелко, и можно было хорошо разглядеть дно.

– А морских звезд едят? – спросил Копуша.

– Это же рыба! – проворчал Сумрак.

– Они не похожи на рыбу, – возразил Копуша.

– Я бы не рискнул, – подал голос Сорен. – Вспомни, как воняло в дупле бурого рыбного филина из Амбалы!

– Хммм. – Копуша покосился на морскую звезду. Было ясно, что теперь он дважды подумает, прежде чем съесть ее.

– Не думаю, что эта еда полезна для наших мускульных желудков, – добавила Гильфи. – Все-таки кости и шерсть это одно, но Глаукс знает, из чего сделаны эти морские твари. Лично я не собираюсь экспериментировать!

– И все-таки они хорошенькие, правда? – не успокаивался Копуша.

Сумрак наклонился над водой и тоже уставился на морскую звезду.

– Так возьми ее себе, для красоты. Знаешь, эти звезды можно засушить. Глядишь, завтра сменяешь ее на что-нибудь у Мэгз, – буркнул он.

– СУМРАК! – хором закричали все трое.

– Она ведь живая! – возмутился Сорен. – Можно убить, чтобы поесть, но нельзя убивать ради удовольствия!

– Да какая она живая! Мозгов у нее нет, мускульного желудка тоже.

– Все равно она живая?! – отчеканила Гильфи. – Просто по-своему.

– Ну, может, ты и права, – согласился Сумрак и, оторвавшись от изучения морской звезды, поднял голову. – Эй! Что это там такое?

В самом деле, что-то трепыхалось в соседнем приливном озерце между двумя скалами.

Сорен приподнялся в воздух для броска на короткую дистанцию.

– Это клочок бумаги! – крикнул он, подцепив обрывок когтем. – Вернее, клочок клочка бумаги. – А потом, уже медленнее, добавил: – Или обрывок книжной страницы. – Он сощурил глаза, всматриваясь в расплывшиеся от воды буквы. – Великий Глаукс! Острый крупинкит! Да это же обрывок той самой книги, которую Вислошейка отобрала у Отулиссы!

Друзья мгновенно обступили Сорена и впились взглядами в его добычу.

Копуша первым нарушил молчание:

– Отулисса потеряет желудок, когда увидит это! Тут хоть что-то можно разобрать? Знаешь, что самое странное? Отулисса только сегодня вспоминала об этой книге, когда рассказывала нам с При мулой о вызываемом крупинками сокрушении. Оказывается, эта штука во много раз страшнее лунного ослепления! К сожалению, Отулисса не успела дочитать главу до конца, потому что Вислошейка отобрала у нее книгу.

– Отобрала, а потом выбросила! – прошипел Сорен. – Что за мерзкая сова! Просто не представляю, как можно уничтожить книгу, да еще такую ценную!

– Интересно, каким образом уцелел этот клочок? – спросила Гильфи.

– Может быть, его подобрала чайка, а потом выбросила. Ты же знаешь, эти мокрогузки тащат в клюв все, что видят! Клочок попал в трещину между камнями, вот почему он почти не пострадал от воды, – предположил Сорен. – В любом случае надо отнести его Отулиссе. Может быть, он ей пригодится.

Когда они вернулись на Великое Древо, на горизонте уже показались розовые полоски занимающегося рассвета.

Быстро поужинав, Сорен, Копуша и Гильфи отправились в свое дупло.

Отулисса, покончив с экспериментом на дальнем конце озера, улетела выполнять задание Борона и Барран. Ей поручили встретиться с дозорщиком, у которого могла быть свежая информация о Северных Царствах.

Сорен подозревал, что Борон и Барран просто стараются чем-то занять Отулиссу, которая днем и ночью планировала широкомасштабное нападение на Чистых при поддержке многочисленных добровольцев из Кильского союза.

Сорен и Гильфи скрупулезно изучили ее план и пришли к выводу, что он абсолютно невыполним.

Однако Борон и Барран, похоже, не возражали против того, чтобы Отулисса изучила обстановку в Северных Царствах: после гибели Стрикс Струмы пятнистая сова просто бредила новой войной.

Так или иначе, чтобы передать пятнистой сове найденную в скалах страницу, надо было ждать следующего вечера.

В прохладных сумерках занимающегося дня совы уютно устроились в своем дупле и, лениво обменявшись несколькими фразами, погрузились в глубокий сон.

Только Сорен никак не мог уснуть. Он прокручивал в уме самые невероятные объяснения того, как мог обрывок пропавшей книги попасть в скалы. Возможно, его принесло Лобелейновым течением?

Сорен представил себе карту этого течения и попытался проследить путь, пройденный маленьким листком бумаги. А что, если где-то в скалах лежат и другие страницы книги?

«Нет, это невероятно, примерно один шанс из миллиона!» – Он снова зевнул и провалился в сон.

Море было усеяно обрывками бумаги, причем, как ни странно, чернильные строки на них ничуть не пострадали от воды. Но всякий раз, когда Сорен опускался вниз, чтобы выудить какой-нибудь клочок, на море опускался густой туман, в котором ничего нельзя было разглядеть. Эх, был бы тут Сумрак! Серый великан умел великолепно ориентироваться в таких условиях.

«Ага, кажется, туман рассеивается!» – Но не успел Сорен обрадоваться, как обнаружил, что летит уже не над морем. – «Енотий помет!» – Он взглянул вниз и заметил бесконечную волнистую цепь гор.

«Клювы!» – Сорен почувствовал тревожную дрожь в мускульном желудке. В его ушах прозвучал скрипучий голос миссис Плитивер: «Совам, тем более юным и впечатлительным, нечего делать в Клювах. Дурное это место, очень дурное!»

А потом прямо под ним оказались завораживающие Зеркальные Озера, которые едва не загипнотизировали друзей во время их путешествия к острову Га'Хуула.

«Глаукс Всемогущий!»

Сорен моргнул, ослепленный сиянием лежащих внизу озер, но миг спустя водяная гладь под ним раскололась на тысячи осколков. «Простите, миссис Плитивер», – донесся до него собственный испуганный голос.

Не успев войти в вираж, Сорен стремительно рухнул вниз. Потом снова моргнул. Он едва не ослеп от пронзительного белого света.

Чувство опасности расползлось по его желудку. Радужное сияние осколков что-то напоминало ему, но вот что?

«Сейчас не время ломать голову».

Озеро вновь затянуло туманом. Нет, это был не туман, а дым! Над гладью воды остался единственный просвет, и нужно было во что бы то ни стало нырнуть в него.

«Я соберу эти озера – осколок за осколком. Обещаю, миссис Плитивер, – осколок за осколком, кусок за куском…»

Сорен проснулся и судорожно щелкнул клювом.

«Великий Глаукс! Это был сон. Я разговаривал во сне!»

Он быстро посмотрел на друзей, испугавшись, что разбудил их своими воплями. Но все продолжали спокойно спать.

Сорен поворочался и тоже уснул, надолго забыв о привидевшемся ему сне, и вспомнил о нем только тогда, когда было уже поздно.

ГЛАВА VI
Последний шаг

А в это же самое время в другом дупле другая сова видела совсем другой сон.

«Ну да, очень похоже на нашу старую ель! – ликовала Эглантина. – Очень похоже на наш дом. Гляди-ка, и отверстие заткнуто мхом! Мама всегда так делала, чтобы защитить дупло от холодного ветра или слишком яркого солнца».

Она сделала несколько робких шажков по ветке. Хватит ли у нее храбрости заглянуть в дупло?

«Великий Глаукс! И ветка та же самая!»

В следующий миг послышалось еле слышное шипение и тихий шелест.

«Глаукс, я помню этот звук! Так делала миссис Плитивер, когда высасывала языком червяков и паразитов из щелей дупла. Этот свист я ни с чем не перепутаю!»

Эглантина почувствовала, что ее мускульный желудок вот-вот разорвется от волнения.

«Это гораздо больше, чем сон, – думала она. – Глаукс, прошу тебя, не прерывай меня! Что будет, если я все-таки загляну в это дупло? Неужели увижу маму с папой и миссис Плитивер? Неужели все снова станет, как было раньше?»

Эглантина сделала еще один шаг к укутанному мхом входу в дупло.

Внезапно из глубины дупла возник силуэт. Белоснежный лик амбарной совы просвечивал сквозь зеленые пушинки мха.

Эглантина придвинулась ближе и приготовилась сунуть голову в дупло, чтобы крикнуть: «Мама, это ведь ты, правда?»

Но в этот миг порыв ветра всколыхнул моховой полог.

Прохладное дуновение воздуха пробежало по телу Эглантины, взъерошило перья. Этот ветер ей не снился. Она чувствовала его на самом деле!

– Ветер переменился, – послышалось снаружи.

Эглантина узнала голос Эзилриба.

– О нет! – простонала она, окончательно просыпаясь. – Я была совсем рядом! На этот раз уже совсем близко!

– Совсем рядом? – переспросила влетевшая в дупло Примула. – Рядом с чем? Эглантина, неужели ты проспала все это время? Глаукс Всемогущий, да ведь утро еще очень не скоро. Как же ты теперь уснешь днем?

Эглантина моргнула.

– Усну, можешь не сомневаться!

«Обязана уснуть», – подумала она про себя. Она просто изнывала от желания поскорее вернуться к приснившемуся дуплу.

– Оч-чень интересно! – пробормотала Отулисса, впившись глазами в обрывок страницы, найденный друзьями на островке возле полуострова Сломанного Когтя.

– Это ведь из той книжки? – спросил Сорен.

– Несомненно! – подтвердила Отулисса.

– А ты можешь прочесть, что тут написано? – поинтересовалась Гильфи.

– Совсем чуть-чуть. Вот это слово похоже на «квадрант».

– Квадрант? – опешила Гильфи. – Но это же астрономический инструмент!

– Я знаю, – кивнула Отулисса. – Просто не представляю, как он мог попасть в книгу о крупинкитах!

– Знаете что? – воскликнул Сорен. – Яне раз видел, как Эзилриб восстанавливает старые книги, даже совсем ветхие, с выцветшими страницами. Он наносит на такие странички особое масло из орешков Га'Хуула, и тогда буквы становятся намного отчетливее.

– Стоит попробовать, – обрадовалась Отулисса. – Хотя бы для того, чтобы найти лишнее доказательство измены Вислошейки и показать всем, что не было у нее никакого нервного потрясения!

Сорен переглянулся с Гильфи, и оба подумали об одном и том же: «Отулисса продолжает винить Вислошейку в гибели Стрикс Струмы».

Может быть, они вообще напрасно принесли ей этот обрывок страницы? Если Отулисса хочет использовать его только как дополнительное обвинение против Вислошейки, это будет глупо… и неправильно. Кроме того, парламент все равно никогда не согласиться выгнать с острова старую пещерную сову. Так на Га'Хууле не поступали.

Борон и Барран, царственные правители острова, не уставали повторять: «Хочешь, чтобы сова стала тебе врагом, – прогони ее от себя». Даже если Вислошейка не была предательницей раньше, она станет ею, если будет отвергнута.

Гораздо мудрее освободить ее от ответственности. Спокойно, с почетом, проводить на покой. Ее и так уже вывели из парламента, что само по себе означало высшую степень недоверия.

Ни одну сову за всю историю Великого Древа еще никогда не отзывали из парламента.

Но Сорен прекрасно понимал, что говорить об этом Отулиссе бессмысленно. Она зациклилась на желании отомстить Вислошейке за смерть Стрикс Струмы. Она поклялась сделать это.

Вообще, Отулисса сильно изменилась.

Сорен заметил это сразу после той битвы, в которой пала Стрикс Струма. Он тогда залетел проведать Отулиссу и увидел, как она что-то сосредоточенно пишет и чертит на листе пергамента. На его вопрос, чем она занимается, Отулисса ответила, что составляет план вторжения.

Несмотря на гибель доблестной Стрикс Струмы, Ночным Стражам удалось вырвать победу в решающей битве.

К сожалению, предводителю Чистых Клудду и его свирепой подруге Нире, чье лицо своей нестерпимой белизной напоминало зловещую луну, удалось избежать пленения.

Сорен снова вспомнил тот давний разговор с Отулиссой:

– Они ведь не закончили, Сорен. А мы не можем просто сидеть и ждать, когда они вернуться и покончат с нами.

– И что ты предлагаешь?.

– Мы не можем вечно обороняться. Мы должны найти их.

При этих словах глаза Отулиссы полыхнули такой яростью, что у Сорена задрожал желудок.

«Я изменилась», – очень тихо призналась она. Сорен до сих пор помнил, как жутко прозвучал ее голос.

Вторжение откладывалось на неопределенное время, но Отулисса была убеждена, что отмщение должно начаться здесь, на Великом Древе, и уже наметила первую жертву – старую Вислошейку.

Воцарилась тишина.

Всех пугала ненависть, которую источала Отулисса.

Друзья никак не могли привыкнуть к тому, что еще недавно чуткая и умная сова вдруг превратилась в иссушенную злобой мстительницу.

– Знаете, – с немного нарочитым оживлением воскликнула Гильфи, – кажется, торговка Мэгз должна вот-вот появиться! Полетели ее встречать!

– Очень мне надо смотреть на всякую дрянь, которую Мэгз регулярно приволакивает на остров!

«Вот теперь я узнаю старую добрую Отулиссу», – с облегчением подумал Сорен.

– Впрочем, мне все равно сейчас делать нечего, – нехотя признала Отулисса. – Так что, пожалуй, полечу-ка я с вами…

Мадам Плонк, чей неземной голос каждое утро провожал сов ко сну и каждый вечер будил их дивной песней под аккомпанемент травяной арфы, как всегда была в первых рядах желающих поскорее увидеть товары, доставленные торговкой Мэгз и ее помощницей, легкомысленной юной сорокой по имени Болтушка.

– Ах, Плонк, дорогая, ты все также великолепна! – приветствовала прекрасную певицу шустрая сорока. – Ну-ка, ну-ка, посмотрим, чем мы сможем подчеркнуть роскошную белизну шелковистой бахромки на твоих крыльях? – Мэгз скосила черный круглый глаз на свои сокровища. – Ага! Только взгляни на эту малиновую, отороченную горностаем, шляпку – вернее, кусочек шляпки.

В следующий момент торговка повернула голову к Примуле, которая не сводила глаз с капельки прозрачного янтаря.

– Поднеси его к лунному свету, дорогая. Там внутри жук. Маленький, совсем крошечный жучок. Считается, что такая штучка приносит удачу. А посмотри, какой легкий! Даже воробьиный сычик, вроде тебя, сможет запросто летать с такой висюлькой на шее!

– Фальшивое железо, вот как я называю эту чепуху! – прогудел подошедший сзади Бубо. – Но вещица красивая, не спорю, – добавил он, кивая на янтарную каплю.

«Какая прелесть!» – завороженно думала Примула. Она не слишком верила во всякие амулеты, но кусок янтаря просто околдовал ее.

Большая часть украшений и безделушек, которыми торговала Мэгз, были слишком тяжелы для такой крошки, как Примула, но янтарная капелька идеально походила ей по размеру.

Для обмена Примула припасла несколько осколков бирюзы. Их она нашла в ручье во время одной из спасательных экспедиций.

– Уважаемая Мэгз, вы согласитесь обменять эту капельку на бирюзовые осколки? – вежливо осведомилась Примула.

– С удовольствием, лапочка. Я просто с ума схожу по бирюзе! Все говорят, что она мне очень к лицу. Понимаешь, детка, чтобы носить бирюзу, нужно иметь особую стать и красивое оперение. Лети же скорее за камушками, а я пока упакую твой янтарик.

Сорен, сидевший в двух крыльях от торжища, с любопытством наблюдал за обменом, но вдруг внимание его привлекла какая-то суета в березовой рощице. Там водилось множество мышей.

Сорен решил выяснить, что там происходит, и, не говоря ни слова, тихонько полетел в сторону берез.

Но когда Сорен подлетел ближе и посмотрел вниз сквозь тонкие березовые ветки, у него даже клюв невольно распахнулся от ужаса.

Никогда в жизни он не видел более омерзительного зрелища!

Сова только что спикировала на мышь.

 Спина несчастной мыши была пропорота до самого позвоночника, но несчастная была еще жива и отчаянно верещала от боли, а сова с веселой песенкой щекотала умирающую травинкой.

А потом Сорен увидел нечто еще более возмутительное: его собственная сестра, Эглантина, словно зачарованная, смотрела, как ее подружка Рыжуха, напевая, играет с дичью.

Это было вопиющим нарушением всех законов охоты, принятых в совином мире.

Где воспитывалась эта сипуха? В какой совиной семье одобрялось такое поведение?

Не раздумывая, Сорен обрушился вниз, прикончил мышь одним милосердным ударом в голову и тут же проглотил ее головой вперед, как подобает каждой сове.

– Эй, так нечестно! Это была моя мышь!

Сорен в бешенстве посмотрел на Рыжуху.

– Ты – позор нашего дерева, позор всех совиных царств на земле! Это кем надо быть, чтобы позволить себе играть с едой? Ты не заслужила ужин, – заявил он и грозно повернулся к сестре. – Отправляйся в мое дупло, Эглантина. Я хочу поговорить с тобой.

Эглантина моргнула. Казалось, она только что вышла из оцепенения.

– Вечно ты командуешь своей сестрой! – пошла в атаку Рыжуха. – Ей это не нравится. И вообще, ты никогда никуда ее не берешь. Она чувствует себя отверженной!

– Надеюсь, сейчас она как следует это почувствует! – взвизгнул Сорен. Теперь он говорил на той высокой пронзительной ноте, которая у всех сов служит сигналом высшей степени гнева и ярости. – Марш в дупло, Эглантина! А ты, – он снова обернулся к Рыжухе, – о тебе я немедленно доложу Борону с Барран.

– Сорен, не делай этого, прошу тебя! Бедная Рыжуха выросла среди этих ужасных сов, среди Чистых. Они никогда ничему ее не учили.Это же настоящие головорезы, все до единого! – взмолилась Эглантина.

В следующий миг обе подружки дружно захныкали.

– Она права. Я ничего не знала, – с внезапным раскаянием в голосе сказала Рыжуха. – Если они и научили меня чему-то, то только дурным манерам.

– Дурные манеры тут ни при чем! Это просто отвратительная жестокость.

– Ну да… И это тоже, – покорно согласилась Рыжуха. – Твой родной брат, кстати, был самой жестокой совой, которую когда-либо носило небо!

– Да, он такой. Но я не такой, и Эглантина тоже. Мы родились на одном и том же дереве, в одном и том же дупле, в одном гнезде и от одних родителей. Но мы не похожи на Клудда, и ты тоже не должна брать с него пример. И перестань искать оправдания. Теперь ты живешь среди цивилизованных сов. Неужели ты ничему здесь не научилась?

– Конечно, научилась, и очень многому! Этим я обязана твоей сестре.

Сорен заметил, как Эглантина зевнула. Стоило Сорену упомянуть о родном дереве, дупле, гнезде и родителях, как ее тут же потянуло в сон.

– Что ты зеваешь, Эглантина? Ты постоянно зеваешь! Разве ты не высыпаешься?

– Думаю, что нет, – ответила за подругу Рыжуха. – Мне кажется, у нее летняя лихорадка.

– Очень мило. Ты у нас, оказывается, доктор?

 – Прошу тебя, не рассказывай про Рыжуху, Сорен. – Эглантина снова зевнула и захлопала глазами, словно ей стоило огромных усилий держать их открытыми.

– Ладно, ладно. Только спать ты будешь у меня в дупле, ясно? Надеюсь, там ты не будешь чувствовать себя несчастной и отверженной.

– Хорошо, – сонно улыбнулась Эглантина.

– А как же я? – захныкала Рыжуха.

– Что ты? – рявкнул Сорен.

– Но тогда я окажусь отверженной! Мне будет одиноко без Эглантины.

– Тысяча погадок! Когда отучишься забавляться с едой, тогда, возможно, перестанешь испытывать одиночество.

Сорен проводил Эглантину в свое дупло, проследил, чтобы она как следует устроилась, а потом вернулся к Гильфи.

– Ты просто не поверишь, что я только что видел!

– Лучше сюда посмотри, – ответила Гильфи, кивая в сторону торговки Мэгз. – Веришь в то, что видишь сейчас?

Надменная Отулисса охала и ахала над какой-то палкой, которую показывала ей Мэгз.

– Клянусь хвостом, у вас невероятно интересная коллекция. Позвольте взглянуть… А что вы хотите в обмен на эту палочку? Видите ли, после того, как я отдала вам все свои счастливые камушки в обмен на картинку, у меня почти ничего не осталось. Поверьте, у вас потрясающая коллекция, а сами вы просто чудо!

Сорен так удивился, что на миг усомнился в своем феноменальном слухе.

– Палочка? Картинка? Потрясающая коллекция чудесной торговки Мэгз?

Какая блоха укусила Отулиссу, которая еще полчаса назад воротила клюв от сороки-торговки?

– Она нашла у Мэгз в закромах настоящие сокровища! – возбужденно зашептала ему на ухо Гилфи. – Эта палка на самом деле не просто палка, а «волшебная лоза», с помощью которой ищут крупинки в земле или на дне ручьев. А картинка – это вообще никакая не картинка, а схема совиного мозга, наложенная на рисунок строения мускульного желудка. Это поможет объяснить феномен крупинкита, понимаешь?

– Глаукс! Она в самом деле набрела на сокровища! – прошептал Сорен.