Текст книги "Река ветра"

Автор книги: Кэтрин Ласки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава XVIII
Перо на ветру

– Смотри! Смотри, вон там! Это же… это… Это похоже на какое-то изделие ткачих с нашего Великого Древа. Как будто кусок ткани оторвался от ткацкого станка! – возбужденно прокричала Примула.

«Должно быть, это означает, что мы куда-то прибыли, – решила про себя Эглантина. – Ну, наконец-то!» Несмотря на то что долгий полет по Реке ветра оказался намного проще, чем она ожидала, Эглантина чувствовала, что жуткое зрелище всех этих мумифицированных трупов, крутившихся в костеломках, будет еще долго преследовать ее в кошмарах. Ей пришлось заставлять себя смотреть на эти ужасы, чтобы убедиться в том, что ее брат и его друзья не оказались жертвами страшных воздушных ловушек. Неудивительно, что бедной Эглантине так и не удалось расслабиться в мягком, быстром и приятном течении Реки вет-Ра! Кроме того, она ни на миг не переставала волноваться о том, удалось ли Сорену, королю и остальным членам стаи благополучно добраться до противоположного берега Безымянного моря.

Эглантина посмотрела туда, куда указывала Примула. Что-то разноцветное колыхалось на самом конце волшебного воздушного течения, перенесшего их через Безымянное море. Подруги начали снижаться по шнурам, подобно тому, как за несколько ночей до них это сделали участники первой экспедиции. Но на этот раз приветственный гонг не прозвучал. Тенгшу, только что вернувшийся в свое дупло на краю Реки ветра, с несказанным изумлением уставился на нежданных гостей. Позабыв о своем цюй, он растерянно уставился в небеса.

– Хи нао, хи нао, – нараспев выкрикнул мудрец. – Я… я не ждал вас… Ты – сестра Сорена? – выпалил он, не сводя глаз с Эглантины. Сходство этих двух сов сразу бросилось ему в глаза. Но Примула и Эглантина только глазами захлопали от изумления. Несмотря на то что совсем недавно они уже видели голубые перья в Амбале, окраска этой незнакомой совы потрясла их до глубины желудков. И эта синяя сова знала Сорена!

– Вы хотите сказать, что они благополучно добрались сюда? – с облегчением выдохнула Эглантина.

– О да, разумеется! Они добрались сюда, сестра Сорена и Маленькая, – ответил мудрец, вежливо кивая Примуле.

– Слава Глауксу! – хором выпалили подруги. – Мы должны немедленно их найти, – сказала Эглантина срывающимся от волнения голосом. – Чистые – они летят сюда. Их захват-отряд – истребительная эскадрилья!

«Так вот, значит, что это такое!» – подумал мудрец. Теперь он понял, о чем предупреждала самая темная и неясная часть пророчества восьмого астролога, написанного на древнем кракиш. Было высказано множество предположений по поводу того, какая опасность им угрожает, однако никто не мог подумать, что все произойдет так скоро. Перед тем как покинуть совитель, Тенгшу попросил пятнистую сову по имени Отулисса хорошенько подумать над бумагами восьмого астролога. Но сейчас настало время действий, а не размышлений. Он должен, не тратя времени, немедленно отправить этих двух сов в совитель, а сам остаться здесь, чтобы «оказать гостеприимство» злобным совам, летящим следом.

– Слушай меня внимательно, сестра Сорена. Вы должны лететь к самой дальней горной гряде и, миновав ее, устремиться к следующей. Держи Маленькую под крылом, ибо ветры в горах очень бурные.

– Ах, Эглантина! – в отчаянии воскликнула Примула. – Ты потеряла свое воронье перо!

– Воронье перо? – переспросил Тенгшу.

– Оно защищает нас от нападения ворон в дневное время, а сейчас уже почти день.

– Здесь нет ворон, сестра Сорена. Вам не о чем беспокоиться. Возьмите вот это. – Тенгшу оторвал красный хвост от своего цюй. – Летите с ним. Это сигнал опасности. Близкой опасности! А теперь – летите!

* * *

Далеко позади, над огромным морем, медленно кружило черное воронье перо.

– Что это? – спросила пещерная сова.

– Какое это? – рявкнула Нира. Она была в бешенстве из-за того, что несвязные указания тупой синей совы оказались совершенно бессмысленными. – Цзун-фун… Летите в завтра! – злобно процедила она.

– Похоже на кусок вороньего пера, с которым летает Док Яроклюв, – заметил Страйкер.

– Что? – Волна жара прокатилась по частично возрожденному мускульному желудку Ниры. – Яроклюв! Подлый предатель! – Недавно этот лучший следопыт Пяти царств имел наглость примкнуть к Ночным стражам. А ведь когда-то он помогал Нире выслеживать ее собственного сыночка! Вернувшись к тому месту, где кружили Тарн и Страйкер, Нира недоверчиво уставилась на перо. «Неужели нам наконец-то ухмыльнулась удача?» – Наверное, проход где-то здесь. Я чувствую, что Ночные стражи ускользнули этим путем. За мной!

Нира начала описывать крутой вираж вокруг воздушной воронки, в которой крутилось перо. Затем она ринулась прямо в центр вихря, и в тот же миг ее подхватили бушующие ветры. Остальные Чистые последовали за своей матерью-генеральшей, верховной главнокомандующей Титонического союза Чистых сов. Но если первый их порыв был продиктован верностью, то дальнейший путь превратился в настоящую схватку за жизнь. Нира вертелась и металась по ступеням лестницы бушующего близнецового ветра.

– За мной! – визжала она.

Тарн, Страйкер и Зверобой следовали за ней по пятам, но двух других амбарных сов засосало в какое-то встречное воздушное течение, а еще одна пепельная сипуха отчаянно работала крыльями, пытаясь спастись от могучей силы костеломки. Сначала ее черные глаза остекленели от ужаса при виде собственных перьев, вихрем срывающихся с крыла, а затем – и уже навсегда – когда она увидела, как левое ее крыло отделяется от туловища.

Но остальным Чистым все-таки удалось в целости и сохранности попасть в могучий поток Реки ветра. Нира огляделась по сторонам. Да, она потеряла троих офицеров своего захват-отряда, однако у нее осталось целых пятнадцать сов, включая Тарна, который, слава Глауксу, уцелел.

– Мы добрались! – торжествующе завизжала Нира, когда они кубарем свалились в быстрое течение Цзун-фун. – Мы идем по их следу. Месть!!!

Тенгшу точил когти о кремень. Он знал, что такое боевые когти, однако во всех Серединных царствах нельзя было найти и завалящей пары такого оружия. Оно было запрещено со времен первого хрита по имени Тёоцзы, изобретателя боевых когтей, навсегда покинувшего мир воюющих сов. Теоцзы учил, что если совам когда-нибудь придется сражаться и убивать, они должны найти для этого иной способ. На самом деле это был самый строгий запрет, введенный хритами за всю историю Серединного царства. Всем известно, что борьба заложена в природе всех животных, не говоря уже о том, что часто она бывает жизненной необходимостью, однако совы Серединного царства не торопились соглашаться с этим, ибо любая агрессия казалась им нарушением философии великого первого хрита. По сравнению с другими совами эти голубые птицы отличались исключительным миролюбием. Тем не менее на протяжении столетий они выработали особую стратегию, оказавшуюся не менее эффективной, чем боевые когти. Вот почему, когда Тенгшу, в очередной раз вглядевшись в предрассветные сумерки, увидел, что его молитвенный цюй сорвался в небо, он укрепил желудок решимостью и почувствовал, что впервые за сто лет готов пустить в ход свое боевое искусство.

Солнце ярко сверкнуло на боевых когтях Чистых. Эти совы были вооружены, но Тенгшу это не испугало. Более того, это давало ему преимущество. Он знал, что отсутствие дополнительного веса позволит ему летать лучше, быстрее и проворнее.

– Й-и-и-и-р-р-р-к! – завизжал он, голубой молнией разорвав утреннюю тишину. Это был не боевой клич, но прием, известный как «цзун-цюй», или «дыхание цюй», позволявший расширить совиные легкие, а затем, на мощном выдохе, с силой вытолкнуть тело в воздух. Тенгшу недаром обучался искусству Даньяр, или пути благородной кротости. Упражнения, которым он научился много лет назад и которые с тех пор регулярно повторял, имели одну-единственную цель: развить весь совиный организм – суставы, полые кости, мускульный желудок, легкие, сердце и даже перья – до такого уровня, чтобы сова могла с полной отдачей использовать каждую часть и каждую клеточку своего тела. Взлетая, Тенгшу повторял мантру Дань-яр: «Я – корень дерева и дыхание дракона, чистота воздуха и яркость звезд в черном дегте небес». Он чувствовал, как могучий ветер, или дыхание цюй, потоком хлынул сквозь его тело.

– Что это? – ахнул Страйкер, когда стремительная синяя молния вдруг ринулась им навстречу. В следующую секунду он был оглушен страшным ударом в грудь и, потеряв сознание, рухнул на землю. Брызнула кровь, однако она была вызвана ударом о камень, на который шлепнулось бесчувственное тело лейтенанта. Даньяр применялся не для того, чтобы пролить кровь, а для того, чтобы ошеломить врага и лишить его чувств. Конечно, в ходе битвы не всегда удавалось избежать крови, смерти или увечий, однако все эти ранения крайне редко наносились заостренными когтями. Рвать врага когтями считалось худшим способом добиться победы. Несмотря на то что победа нередко достигалась ценой смерти врага, среди благородных сов считалось особой доблестью пролить как можно меньше крови. Трое Чистых, один за другим, рухнули с небес, причем не от ударов, а лишь от изумления перед увиденным. Крылья у них застыли в воздухе, а желудки превратились в камень: они просто оцепенели.

Невыносимый страх сковал желудок Ниры. Что происходит? Неужели одна сова могла сотворить такое – или их все-таки несколько? Она стремительно вылетела из строя. Тенгшу в это время занимался тремя другими Чистыми, поэтому не обратил на нее внимания. На этот раз он использовал прием цзи-фан, или колючий цветок. Это был смертельный маневр, и трое сов отправились на землю следом за своим лейтенантом.

Однако Тенгшу тоже почувствовал первые признаки усталости в зоне цзы, центре энергии и контроля. Он все сделал хорошо. Отряд из более чем дюжины сов во главе с огромной луноликой совой был рассеян. Разумеется, очень скоро они снова соединятся, однако Тенгшу существенно замедлил их продвижение. Все-таки он тоже не юноша, ему уже триста двадцать пять лет, и для своего возраста он сделал неплохую работу. Он задержал врага ровно настолько, чтобы сестра Сорена с Маленькой успели добраться до Горы времени.

«Будем надеяться», – думал Тенгшу, возвращаясь в свое Дупло. Чашечка чая восстановит его силы, а затем, разумеется, он должен написать стихотворение. Да-да, приложить перо к бумаге и написать несколько строк, дышащих покоем и достоинством. Разве не так поступал в таких случаях великий Теоцзы?

В сумраке дупла, озаренного ровным светом масляной лампы, Тенгшу достал перо и начал писать.

 
Скоро придет весна,
Растает лед,
И птица пой, издав клич, вытрет грязные лапы о лист.
Почка начнет открывать свою тайну.
 

Глава XIX
Круг разомкнулся?

– Прислушайся, – негромко сказала синяя сова. – Они начинают запинаться. Они напились морошникового сока. Ты говорила, будто он пьянит?

– Да, – прошептала Белл. – Мама и папа дают нам всего капельку, разбавленную водой, да и то только по особым случаям. Но… но… – она склонила головку на бок. Стрига сразу догадался, что малышка что-то услышала. Он уже давно заметил, что она наделена изумительным слухом. – Не думаю, что они напились допьяна. Но я слышу, как сердцебиение их замедляется, а значит, они скоро уснут. Они начинают похрапывать.

– Уснут? – переспросил Стрига, стараясь припомнить, что означает это слово. Кажется, он никогда прежде его не слышал.

– Заснут, – повторила Белл, поворачиваясь к нему. – А у вас это как называется? Разве на кракиш это звучит по-другому?

– Да, мы называем это иначе.

– Как же?

– Мы говорим «улететь в царство духов».

– Ух ты! – с изумлением воскликнула Белл. – Как красиво. Мне нравится, как у вас говорят. А вы на самом деле туда летаете?

– В некотором смысле.

– А где это? Там хорошо?

– Иногда хорошо, иногда плохо.

– Объясни, я не понимаю.

– Представь, что когда нам нужен отдых, часть нас покидает тело… Я имею в виду нашу духовную часть.

– Ой, – поежилась Белл. – Это похоже на скрумов.

– Да-да, ты права. Похоже на скрумов. – На самом деле Стрига понятия не имел о том, кто такие эти скрумы. Еще одна небольшая, но и не совсем маленькая, ложь.

– А что эти духи делают?

– Скитаются.

– Где?

– Это трудно объяснить…

Честно говоря, Стриге вовсе не хотелось это объяснять. Его дух частенько скитался в одном темном и ужасном месте. Он чувствовал, что уже бывал там когда-то давно, когда его перья были не синими, а черными и косматыми. В этом месте он был рабом своих диких страстей и ужасных устремлений, которые отныне должен был искупать до тех пор, пока не завершит свою фонцю.

Но разве его существование во дворце Панцю было менее ужасным, чем его проииые дела? Жизнь в абсолютной и всепоглощающей роскоши, жизнь без малейшей физической нужды – разве это настоящая жизнь? У него было перерезано то, что совы Серединного царства называют «золотой нитью», связующей тело и дух в единый осмысленный организм. Если такая нить перерезана, жизнь превращается в пародию. Возможно, самым ужасным во всем этом существовании была всепоглощающая скука и постоянный стыд за собственное шутовское положение – что может быть унизительнее, чем иметь внешнее сходство с волшебным драконом, будучи полностью лишенным даже толики его грозного могущества? Каждая минута бесконечных ночей, складывавшихся в месяцы и годы, напоминала несчастным драконовым совам об их бессилии, о карикатурности их так называемой жизни при королевском дворе!

Должны были пройти долгие годы, прежде чем фонцю завершит свой цикл и начнется новая жизнь. Стрига отчаянно мечтал, чтобы его фонцю поскорее исполнилась, но он был бессилен. Именно бессилие подтолкнуло его к бегству из дворца Панцю. Он чувствовал, что должен быть другой путь. И теперь он ясно видел способ сократить цикл своей фонцю. Да-да, он спасет эту маленькую сову. Он вернет ее в родительское дупло на том загадочном дереве, которое называется Великим Древом Га'Хуула. Стражи скоро уснут, перенесутся в царство духов. Он сможет это сделать. Он чувствовал, как с каждой минутой становится сильнее.

Стрига так глубоко погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как Белл тихонько выскользнула в короткий проход, ведущий из их норы в просторную караулку, где сидела стража. Вернувшись, она возбужденно доложила:

– Они уснули! Все уснули! Мы можем сбежать.

– Сбежать! – эхом повторила голубая сова.

– Да-да, Стрига! Сбежать!

Через несколько минут беглецы выпорхнули из норы в ночь, залитую чистым сиянием юного месяца, заметно округлившегося с тех пор, как они впервые очутились в пустыне Кунир. Как приятно было вновь расправить крылья после долгого заточения в тесноте туннелей и подземных нор! Свежий ветерок перебирал их лицевые перья, и Белл запрокинула лицо в бархатное ночное небо.

– Звезды… ветер! – еле слышно прошептала она, не в силах поверить, что кто-то может добровольно запереть себя под землей.

– А я-то думал, что мне придется лезть туда, чтобы вытащить вас наружу, – раздался уже знакомый им голос сычика-эльфа, который недавно приносил морошниковый сок стражникам. – Летите за мной. Нужно поскорее убраться подальше от этих ужасных сов.

– Вы уверены, что сейчас безопасно лететь? – спросила голубая сова.

– Да, их командиры улетели, а остальные не знают, что вы пленники. Следуйте за мной.

– Он плохо летает, – сказала Белл.

– Нет-нет, я в порядке! – горячо заверил Стрига. Каффин с изумлением покосился на него. Великий Глаукс, что ела и пила эта сова, чтобы приобрести голубую окраску, но утратить силу крыльев? Но сейчас было не время ломать голову над этой загадкой. Они должны выбраться отсюда – и чем скорее, тем лучше.

– Куда вы меня ведете? – спросила Белл у сычика-эль-фа. – Я хочу домой!

– Давайте сначала отлетим на безопасное расстояние, а уж потом будем думать об остальном, – ответил целитель. – И, пожалуйста, не будем тратить время на разговоры. Вы же не хотите, чтобы эта старая пьяная змея проснулась до того, как мы улетим!

Белл посмотрела вниз. На песке лежал толстый старый змей, видимо, тот самый, которого Чистые звали Граггом. Белл едва не поперхнулась погадкой при мысли о том, что чуть не разбудила его. В этом змее было нечто вызывавшее в ней безотчетный ужас. Грагг был совершенно не похож на домашних змей. Когда Чистые впервые притащили Белл в туннели, он больно хлестнул ее своим хвостом за то, что она медленно двигалась. И еще обозвал отвратительными словами – назвал куском чаячьего помета!

Ох, Белл просто не могла поверить своему счастью. Она полетит домой… домой… домой, на Великое Древо! К маме, папе, сестрам, тете Плонк и тете От, как Бэшки звали Отулиссу. Потом она вспомнила, что Сумрак недавно обещал дать им первый урок обращения с боевыми когтями. А еще на острове был Бубо. «Ах, как же я могла забыть о старом Бубо?» Что она сделает первым делом, как только очутится на острове? Что лучше – посидеть в дупле с мамой и папой или напроситься на чашечку молочникового чая к Бубо? «Нет, конечно, сначала я побуду с мамой и папой!»

Они летели без устали, часы текли, как минуты, но счастливое нетерпение согревало желудок Белл.

Внезапно она обратила внимание на то, как хорошо летит Стрига.

– Ой, да ты просто молодец! Когда это ты успел так научиться?

– Не знаю… – честно ответил Стрига.

И тут Белл увидела нечто такое, от чего желудок у нее запел от радости.

– Великое Древо! Великое Древо! Я его вижу!! – завопила она.

– Н-но что это? – спросил Каффин, указывая крылом на огромную стаю сов, мчавшуюся им навстречу.

– Это истребители Стрикс Струмы! – ахнула Белл. Потом вытаращила глаза и прошептала: – И Жар-дружина, и Огненная эскадрилья, и Бубо… И еще Док Яроклюв!

Док Яроклюв отделился от эскадрильи разведчиков, которой командовал, и крикнул:

– Прими командование, Сильвана. Я полечу вперед.

– Это маленькая Белл! – прогремел над морем радостный клич Ночных стражей.

– Что случилось? – встревоженно спросил Каффин.

– Война… – ответил Док Яроклюв. – В шестом царстве. – Внезапно он заметил голубую сову. – Вы оттуда? – Голубая сова слегка покачнулась в полете.

– Да, – тихо ответил Стрига и виновато посмотрел на Белл. – Я солгал, позволив тебе думать, будто я из Северных королевств. Но я не нарочно.

– Это все пустяки, – отмахнулся Док Яроклюв. – Главное, вы спасли нашу Белл. Ее мать совершенно убита горем.

Стрига почувствовал, что желудок его распирает от какого-то огромного чувства.

– Я могу вам помочь! Я сам провожу вас в ту страну, которую вы называете шестым царством. Я знаю путь через Цзун-фун, мне известен проход через дыру в ветре!

– А мы как раз за этим летели к даме по имени Бесс, живущей в Темном лесу, – ответил Док Яроклюв. – Она должна была дать нам указания.

– Не тратьте время попусту! Я сам отведу вас туда. Я знаю, что луноликая сова уже отправилась в Серединное царство. Ее нужно остановить, ибо она ужасна.

– Уж это точно! – вздохнул Док Яроклюв, а затем повернулся к Каффину. – Вы не могли бы проводить эту малышку до острова?

– Конечно.

– Ты улетаешь, Стрига? – спросила Белл, во все глаза глядя на голубую сову.

– Я вернусь. Обещаю.

– Как я смогу отблагодарить тебя за все, что ты сделал?

– Не стоит благодарности. Это я должен сказать тебе спасибо.

«Да-да, – подумал про себя Стрига, которого когда-то звали Орландо. – Возможно, я все-таки нашел способ сократить цикл своей фонцю. Может быть, это стало возможным – наконец-то».

– Но я тоже хочу сделать для тебя что-нибудь хорошее! – заупрямилась Белл.

Голубая сова наклонилась и пристально посмотрела в черные глазки Белл. Малышке показалось, будто бледно-желтое сияние стало растекаться по ее телу, заполняя полые кости.

– Живи простой и чистой жизнью, следуя голосу самой сокровенной части своего желудка, которую у меня на родине называют «хрит».

– Это значит, что не нужно делать украшения из ягод?

Голубая сова тихонько закурлыкала.

– Для начала, дитя мое… Это только начало, – ответил он и начал резко разворачиваться на лету, чтобы присоединиться к соединениям Ночных стражей.

Он был опьянен новым чувством, наполнявшим незнакомой силой его крылья. Желудок его словно ожил, очнувшись от спячки. Он чувствовал себя подтянутым, бодрым и полностью готовым к завершению, к великому моменту, когда проклятый круг разомкнётся и его жизнь станет настоящей жизнью, а не пародией. Величайшее рвение сжигало его изнутри. Наконец-то и ему настало время исполнить главный урок Даньяр! Только через контроль и самоконтроль сова может стать настоящим хозяином своей судьбы.