Текст книги "«Наследие Дерини»"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

– Увы, нет, еще с тех пор, как я была совсем девчонкой, – отозвалась Стэйси, с удивлением покосившись на короля.

Катан вернулся с флягой вина, и она наполнила чашу до половины, а затем размешала жидкость прежде, чем вручить ее Райсу-Майклу.

– Выпейте до дна, сир.

Он повиновался, прежде чем Стеванус решился бы вмешаться. Ему пришлось сделать три или четыре глотка. Настой оказался горьким, и он невольно поморщился, протягиваячашку обратно и откидываясь на подушки. Это усилие окончательно измотало его, хотя рука, вроде бы, стала болеть чуть меньше, после того как ее растревожили новой перевязкой.

– А мне можно выпить еще макового настоя, или этот тациль снимет также и боль? – спросил он. – Мне нужно выспаться, потому что мы выезжаем завтра поутру.

– Маковая настойка не помешает, – заявила матушка Ангелика, – но с рукой надо поосторожнее. И лучше бы вам, конечно, не пускаться в дорогу.

– Гофмаршал желает вернуться в Ремут как можно скорее, – заявил Стеванус, не давая королю молвить и слово. – Не думаю, что мы можем его задержать, сир. Однако в военном обозе полно лекарей, и по дороге мы сможем останавливаться в подобающих местах со всеми удобствами.

– Ладно, обсудим это с Раном поутру, – отозвался Райс-Майкл. – Если жар спадет, то придется выезжать. Ваше гостеприимство здесь, в Лохаллине безупречно, леди Стэйси, но я должен возвращаться к жене и сыну. Она ведь опять в тягости, вы знаете, и будет очень встревожена, когда ей сообщат о моем ранении.

С этим Стэйси не могла поспорить, и матушка Ангелика лишь молча пожала плечами. Катан проводил их к выходу, а Стеванус, тем временем, отмерил очередную порцию макового настоя, – и ушел, лишь убедившись, что Райс-Майкл выпил все до дна. Как только дверь за ним закрылась, король отправил Фулька ночевать в соседнюю комнату, а сам подозван Катана поближе.

– Я бы хотел добраться домой как можно скорее, но думаю, было бы разумнее на всякий случай заранее послать Мике копию приложения к завещанию.

– На случай чего? – изумленно пробормотал Катан, наклоняясь ближе к королю.

– Точно не знаю, – Райс-Майкл рассеянно потер ноющее плечо. – В Ремут нам еще ехать целую неделю, а за такой срок многое может случиться. Конечно, оттого, что лошадь наступит на руку, еще никто не умирал, но я… мне было бы спокойнее, если бы я знал, что она уже получила свою копию этого документа.

– Разумно, – согласился Катан. – Ты уже придумал, кого послать гонцом? Или лучше поехать мне?

– Нет, только не тебе, – возразил Райс-Майкл. – Разумеется, ты понимаешь, что вопрос здесь не в доверии, но тебя тут же хватятся. Кроме того, мне и самому без тебя необойтись. Тем не менее, для нас важно, чтобы все эти копии разошлись как можно скорее. Не думаю, что я уже сделался слишком большой помехой для Рана, однако, если мне покажется, что он теряет терпение, то придется рассказать ему, что я подписал дополнение к завещанию. Тогда, если он не хочет разделить власть с Грэхемом и Сигером, то ему волей-неволей придется оставить меня в живых. Однако произносить вслух подобные угрозы я осмелюсь лишь тогда, когда буду точно уверен, что он не сумеет заполучить все копии.

– Совершенно согласен. Но это не решает вопрос с гонцом.

– А какой у нас есть выбор? – спросил Райс-Майкл. – В любом случае, я сделаю в сознании этого человека определенные ментальные установки, но всегда лучше иметь дело с тем, кто нам изначально предан.

– А как насчет местных? К примеру, сын Сигера. Он на меня произвел впечатление парня вполне достойного.

Райс-Майкл покачал головой.

– Гонец должен иметь возможность увидеться с королевой, а приграничника к ней не пустят. Нет, это должен быть кто-то из наших… Но тот, кого бы не сразу хватились.

– Так, не подойдут ниCustodes,ни люди Рана или Манфреда, – принялся перечислять Катан. – Значит, это должен быть человек на службе у кого-то из дворян помельче или… Да, я знаю, кто нам подойдет. Роберт, сын лорда Эйнсли… Я его сегодня вечером видел в зале. Помнишь такого?

– Ну, конечно, отличный выбор.

– Тогда попробую его отыскать. Сомневаюсь, что он уже спустился в лагерь. Ты, должно быть, хочешь, чтобы он выехал сегодня же вечером?

– Разумеется. И когда будешь уходить, пришли мне Фулька. Я хочу продиктовать еще один короткий документ… Тем самым постараюсь позаботиться и о тебе, на случай крайней необходимости. И эту бумагу ты передашь Грэхему поутру, прямо перед отъездом.

Катан пристально уставился на короля.

– Райсем, ты уверен, что ничего от меня не скрываешь? Ты же не умрешь, верно?

– Ну, по крайней мере, не собираюсь. – Райс-Майкл заставил себя улыбнуться, вновь пытаясь поудобнее пристроить ноющую руку. – Просто я хочу предусмотреть все возможности. А теперь вернемся к нашему кодициллу. У нас есть своя копия, или они по-прежнему у отца Дерфеля?

– У отца Дерфеля, – отозвался Катан. – Но я прихвачу один экземпляр, прежде чем приведу юного Эйнсли. Вернусь, как только смогу.

Через несколько минут Фульк зашел к королю, подвинул поближе к постели столик, взял также низкий табурет и подсвечник. Потянувшись к нему мысленно, Райс-Майкл убедился, что сознание оруженосца уже взято под контроль.

– Ты сейчас запишешь то, что я продиктую, – велел ему Райс-Майкл негромко. – Но потом забудешь все до единого слова. Начни с сегодняшней даты и места.

«Грэхему, герцогу Клейборнскому и Сигеру, графу Марлийскому. В случае, если по моей смерти вы сделаетесь регентами моего сына, как указано в моем завещании, я позволяю и повелеваю вам назначить сэра Катана Синхила Драммонда третьим регентом, в качестве первого законодательного акта вашего правления в качестве регентов…»

Фульк закончил писать под диктовку, Райс-Майкл еще раз перечитал этот документ, нацарапал под ним достаточно разборчивую подпись и велел Фульку запечатать письмо.Фульк как раз отодвигал столик от кровати, когда Катан вернулся в одиночку.

– Ты его не нашел? – спросил король.

Катан, покачав головой, тронул Фулька за плечо.

– Ступай в постель, Фульк. Я подежурю первым.

Когда за Фульком закрылась дверь, Катан присел на корточки рядом с королевской постелью.

– Он все еще пьет внизу с остальными, и я взял нашу копию кодицилла, однако мне не удастся провести его сюда незамеченным. Слишком много народу в замке. Если хочешь,чтобы он уехал сегодня же, то разреши мне отправить его самому.

Райс-Майкл прикрыл глаза, силясь подавить дрожь.

– Я очень хотел поговорить с ним лично.

– Знаю. Но что если нам подождать до завтра и перехватить его в течение дня, чтобы он потом незаметно ускользнул из лагеря?

Райс-Майкл покачал головой.

– Слишком рискованно. Когда мы уедем из Лохаллина, меня, вообще, перестанут оставлять в одиночестве. Кроме того, мы не знаем, в каком я буду состоянии. Возможно, мне сделается еще хуже, хотя это лекарство, вроде бы снимает жар.

Он широко зевнул, так что даже челюсти заныли.

– Ладно. Я знаю, что ты не сможешь управлять его сознанием так, как это сделал бы я. Но постарайся изо всех сил. Я отдам тебе мой перстень. Передашь его гонцу. Таким образом, Мика будет точно знать, что послание от меня.

Остальные распоряжения он передал Катану мысленно, вручил ему кольцо для Роберта и еще одно письмо для Грэхема Мак-Эвана, затем пожелал удачи и отослал прочь. Когда Катан ушел, он выпил еще немного макового отвара, что оставил Стеванус, ополоснул чашу водой и выпил также и воду. Рука болела еще хуже, чем за все эти дни, хотя жар, похоже, и впрямь начал спадать. К тому моменту, как вернулся Катан, он уже крепко спал, и даже не шелохнулся, пока его не пробудили колокола, зовущие к утренней службе,и первое, что он ощутил, была уже ставшая привычной боль в руке.

Глава XXII

Толпою устремляются они на душу праведника, и осуждают кровь неповинную.[23]

По крайней мере, жар, как будто, начал спадать. Голова болела почти так же сильно, как и рука. Сказывалось действие маковой настойки, и Райс-Майкл знал, что ему придется принимать еще это снадобье, чтобы вытерпеть все тяготы поездки. Однако ни лоб, ни рука уже не горели огнем, как накануне. Стэйси оставила им тациль, и Катан дал королю еще одну порцию лекарства, прежде чем помог ему подняться с постели.

Райс-Майкл сморщился от горечи, но выпил все до дна. Затем он со стоном выбрался из кровати, и Катан помог ему умыться и одеться. Все тело его болело, и каждое движение причиняло страдание.

– В общем-то, этого и следовало ожидать, учитывая, что вам пришлось перенести еще до того, как лошади вздумалось на вас наступить, – бодро воскликнул Фульк, запаковывая их вещи в седельные сумки. – Хотите, чтобы Стеванус вас осмотрел прежде, чем спуститься вниз.

– Ни к чему. У него все равно не осталось болеутоляющих, которых бы я не попробовал. Увижусь с ним в зале после мессы.

– Хорошо. Я пока спущу вещи вниз, во двор, а потом встретимся в часовне.

Как только он ушел, Райс-Майкл взглянул на Катана, который принес ему шлем и накидку. Как и накануне, он надел кожаные штаны, сапоги и тунику с широкими рукавами, поскольку перевязанная рука не влезала в обычную тунику.

– Как все прошло вчера с нашим другом? – спросил он шепотом.

Катан надел шлем королю на голову и принялся подтягивать ремешки в боковых петлях.

– Можешь прямо все прочесть у меня в памяти, будет безопаснее не говорить об этом вслух.

Закрыв глаза, Райс-Майкл здоровую руку положил Катану на предплечье, и принялся рыться в его воспоминаниях, где увидел наконец образ худощавого, крепко сложенного молодого человека с вьющимися каштановыми волосами и пронзительно-синими глазами, затененными длинными ресницами. Сэр Роберт Эйнсли бесстрашно согласился исполнить поручение короля, которое передал ему Катан, и без малейшего сопротивления подчинился мысленным установкам, которые тот вложил ему в сознание, по мере своих сили способностей.

– Он уехал еще до полуночи, – пояснил Катан шепотом, когда Райс-Майкл разорвал контакт. – Если будет достаточно часто менять лошадей и не останавливаться на отдых, то прибудет в Ремут через четыре дня.

Сам король выехал из Лохаллина ближе к полудню, поприсутствовав на мессе вместе с леди Стэйси, ее семьей и ближайшими помощниками. Затем был завтрак, во время которого ему пришлось съесть куда больше, чем на самом деле хотелось, и лишь тогда Стеванус дал ему, наконец, снадобье от боли. Вскоре они были уже в седле, и Грэхем, и Сигерс Корбаном выехали следом, поскольку намеревались первые несколько миль провожать короля в качестве почетного эскорта.

Отряды из Ремута, разумеется, отправились с ними, но ополченцы из Кайрори, Шиила и Валорета должны были остаться на севере еще на неделю под командованием Джошуа Делакруа и Айвера Мак-Инниса, на тот случай, если отход торентцев окажется военной хитростью.

Вскоре троим келдорским лордам пришло время проститься с королем.

Натянув поводья, они коснулись рукой груди, безмолвно склонив гордые головы. Райс-Майкл, от которого Ран с Манфредом не отходили ни на шаг, не смог подъехать к ним, как бы ему того ни хотелось, но, восхищенный их горячей преданностью, он отвесил им церемонный поклон, сожалея лишь о том, что не может сказать вслух, как высоко ценит их верность, и как сильно он мечтал бы остаться среди них.

Вскоре всадники исчезли в облаке пыли, направившись обратно в Лохаллин, а королевский отряд двинулся дальше.

Маковая настойка приглушила боль, и вскоре Райс-Майкл перестал предаваться пустым размышлениям и бесплодным надеждам, поскольку мог думать лишь о том, чтобы не задремать и случайно не упасть с седла.* * *

Тем временем, из опустевшего военного лагеря Ансель, Джесс и Тиег незаметно наблюдали за отъездом короля, отметив и его перевязанную руку, и бледный вид, и худобу. Тиег покачал головой, когда отряд двинулся прочь через равнину Йомейра.

– Хотелось бы мне взглянуть на его руку, – пробормотал он. – Похоже, рана причиняет ему сильную боль.

– Видимо, нам с тобой следует ненадолго навестить леди Стэйси, – заметил Джесс. – Думаю, это наш лучший шанс, пока мужчины уехали провожать короля.

Четверть часа спустя слуга ввел двоих гостей в гостиную замка Лохаллин, где худощавая энергичная молодая женщина с темно-рыжими волосами разбирала содержимое объемистых сундуков. Еще несколько служанок подметали и скребли полы, вытряхивали меховые покрывала и занимались прочими хозяйственными делами, как заведено в любом поместье. В изящной резной колыбели довольно агукал ребенок, а рядом дремала пара серых волкодавов, – достаточная причина, почему слуги не возражали проводить двоих незнакомцев к своей госпоже.

– Эти люди хотели видеть вас, леди Стэйси.

Рыжеволосая женщина покосилась на двоих пришельцев, продолжая складывать зеленую тунику.

– Да?

Джесс склонил голову и попытался ментально прощупать ее, но у женщины имелись хоть и слабенькие, но защиты, поэтому он тут же отступил.

– Мы друзья короля, сударыня. Могли бы мы поговорить с вами наедине?

Она оценивающе смерила их взглядом.

– Король уехал час назад, – промолвила она.

– Да, верно, – отозвался Джесс.

Взор темных глаз вновь остановился на них, затем она указала на дверь в углу комнаты, что вела к винтовой лестнице.

– Пойдемте сюда.

Они последовали за ней, и один из волкодавов тут же устремился на винтовую лестницу, нетерпеливо виляя хвостом. Отворив низенькую дверцу на верхней площадке, она впустила гостей на огражденную парапетом ровную крышу донжона. Теплое солнышко припекало, и легкий ветерок шевелил волосы. Потрепав волкодава по лобастой голове, она обернулась к мужчинам.

– Несмотря на то, что вы одеты по-нашему, не думаю, что вы из Келдора, – заявила она. – Я готова поговорить с вами ради короля, который является моим сюзереном. Что вы хотели мне сообщить?

Вместо ответа Джесс протянул ладонь, сложенную лодочкой, и создал в ней серебристый огонек. Свет его был почти не заметен под прямыми лучами солнца, но этого оказалось достаточно, чтобы у женщины от изумления расширились глаза. Волкодав зевнул.

– Мы пришли сюда в надежде помочь королю, сударыня, – прошептал Джесс, загасив огонь. – К несчастью, нам так и не удалось приблизиться к нему, чтобы предложить свою поддержку. Мой спутник – Целитель. Мы надеялись, вы сможете рассказать нам о том, что за рану получил король. Возможно, мы постарались бы подобраться к нему позже в пути.

Удивленным взглядом она смерила голенастого, нескладного Тиега, затем вновь устремила взор на Джесса.

– Он никогда не говорил, что ему помогают Дерини, – промолвила она.

– Сановники не должны догадываться об этом, – пояснил Джесс. – Дружба с Дерини уже стоила жизни одному королю Халдейну.

– Так это правда? – прошептала она. – Он сказал, что советники убили его брата Джавана и всех остальных, а его самого оставили в живых только для того, чтобы дать жизнь наследникам.

– Если он поведал вам это, то значит, он вам доверяет, – промолвил Тиег. – Но поверите ли вы нам? Нам нужно знать все про его рану.

Прикусив губу, Стэйси потрепала пса за ушами.

– Вы должны знать кое-что еще, – выдохнула она наконец. – С рукой дело плохо, на нее наступила лошадь, и все кости раздавлены… Но, думаю, его беспокоит не только это. Он написал бумагу, в которой дядю Сигера и моего кузена Грэхема назначил регентами.

– Документ? – изумленно воскликнул Джесс, переглядываясь с Тиегом.

Юный Целитель подошел ближе к Стэйси и ласково и серьезно взглянул на молодую женщину.

– Сударыня, у нас много вопросов и совсем мало времени. Я думаю, вы сознаете, точно так же как и мы, насколько отчаянно положение короля. Мы знаем, что ваша мать была Дерини. Позволите ли вы прочесть в вашем сознании все, что я должен знать? Клянусь своим священным саном Целителя, что не причиню вам вреда, и прочту лишь то, что имеет отношение к королю.

Слабая улыбка тронула ее губы.

– У тебя голос мужчины, но по возрасту ты никак не можешь быть Целителем.

Он тоже улыбнулся в ответ с несколько самодовольным видом.

– Мои наставники говорят, что это особый случай. Мой отец был Целителем, его звали Райс Турин. Возможно, вы слышали о нем?

– О, да, – теперь и она широко улыбнулась в ответ. – Райс Турин и вся его родня были преданы Халдейнам. Я сделаю то, что вы мне скажете.

– Тогда присядьте на корточки рядом со мной, – предложил он, опасливо покосившись на волкодава. – И, пожалуйста, заверьте вашего приятеля, что я не желаю вам зла.

– Это ты о Конни? О, да он просто большой младенец. Он тебе ничего плохого не сделает.

Она присела, спиной опираясь о парапет, и волкодав тут же развалился у ее ног, опустив огромную голову хозяйке на колени. Джесс устремил взгляд на равнину, чтобы вовремя заметить, когда вернутся мужчины, а Тиег присел рядом со Стэйси.

– Постарайся быстрее, – шепотом велел ему Джесс.

– Ну, конечно, – подтвердил тот.

Стэйси закрыла глаза даже прежде, чем Тиег коснулся ее висков. Защиты, которые ощущали они с Джессом прежде, растаяли при первом же прикосновении, и она лишь тихонько вздохнула, когда он взял контроль над ее сознанием. Заблокировав ее скромные способности, он двинулся глубже, поглощая все воспоминания, накопленные со дня прибытия Райса-Майкла. План короля можно было бы назвать блестящим, если только он сработает… но он также был очень опасен. И все же теперь, когда они знали обо всем, то, возможно, сумели бы помочь привести этот замысел в исполнение, невзирая на все сопротивление королевских сановников.

Однако состояние раненой руки короля внушало опасения, даже хотя Тиег заключил, что этот «тациль», который вручила Райсу-Майклу повитуха Стэйси, скорее всего, был ничем иным, как снадобьем под названием «таллицил», которое Целители всегда применяли в подобных случаях. Он бы сам предложил именно это. Жаль только, что с собой у него таллицила не было, чтобы дать его Стэйси взамен утраченного, а со смертью деревенского Целителя не осталось никого, кто смог бы приготовить его заново.

Тем не менее, теперь он знал все, что необходимо. Вернув Стэйси ее способности, – которые сводились лишь к слабеньким защитам и зачаткам чар истины, – он поспешил ее заверить в том, что все друзья и союзники короля, если понадобится, окажут поддержку келдорцам. Она изумленно взглянула на него, когда Тиег вывел ее из транса.

– Моя мать была куда способнее меня, – прошептала она, вновь принявшись почесывать за ухом своего волкодава. – Не знаю, чем я сумею помочь королю.

– Вы можете стать его глазами и ушами в Истмарке, – отозвался Джесс, присаживаясь на корточки рядом с ними, чтобы Тиег наскоро поделился с ним полученными сведениями. – Если Грэхем с Сигером станут регентами после смерти короля, то, по крайней мере, у нас будет хоть небольшая надежда сломить власть сановников. Теперь, когда Альберт с Полином вышли из игры, можно сказать, что процесс начался. Нужно только не дать ему замедлиться.

– Если король умрет, – Стэйси решительно вскинула подбородок, – то Грэхем с Сигером придут к воротам Ремута с вооруженным отрядом за спиной и потребуют уважать свои права и права юного принца. Мы его не подведем, мастер Целитель. Скажите ему это, если его увидите. И передайте то же самое всем его друзьям-Дерини.

– Непременно, сударыня, – заверил ее Тиег.* * *

С того самого дня, как король прибыл в Лохаллин, Джорем велел, чтобы в зале Камберианского Совета на страже постоянно находился кто-то, готовый ответить на мысленный зов Анселя и его товарищей. Когда Тиег попытался нащупать контакт, после того как они с Джессом встретились с хозяйкой Лохаллина, был как раз черед дежурить Кверона Киневана. Спустя полчаса, как он получил доклад Тиега, он собрал всех прочих вождей повстанцев вокруг восьмиугольного стола и рассказал им обо всем, что поведал ему Тиег.

– Замысел с приложением к завещанию просто блестящий, – признал Джорем. – Но сможет ли он осуществить его до конца?

Кверон пожал плечами.

– По крайней мере, у меня возникло впечатление, что Стэйси и ее родичи сделают все от них зависящее, чтобы в случае необходимости исполнить королевскую волю. По счастью, их преданность всецело перевешивает тот факт, что им самим смерть короля принесет определенные выгоды. Поэтому нам не стоит тревожиться о том, вправе ли мы оказать им поддержку.

– Верно, – согласился Ниеллан. – И одной лишь угрозы существования этого кодицилла должно оказаться достаточно, чтобы удержать в узде Рана с Манфредом, поскольку теперь смерть короля не принесет им желанной выгоды, ведь им придется делить власть с келдорцами. Как только они об этом узнают, то думаю, сделают все от них зависящее, чтобы сохранить королю жизнь. Жаль только, что он не смог издать воззвание, в котором бы обличил своих сановников во всех их злодеяниях и призвал верных келдорцев освободить его и всю его семью от гнета советников. Они бы ему помогли, если бы он решил остаться на севере. Увы, но он должен вернуться в Ремут из-за Микаэлы и маленького принца.

– Все мы исходим из того, – заметил отец Рикарт, – что король сможет оправиться от раны. – Молитвенно сложив руки перед собой, он принялся кончиками пальцев постукивать по губам. – Конечно, мы получили сведения даже не из вторых, а из третьих рук, и все же этот жар меня очень тревожит. Мы должны благословлять того неведомого нам Целителя, который оставил таллицил повитухе, но даже этого средства может оказаться недостаточно.

– Вы утверждаете, что рана может угрожать его жизни? – переспросил Джорем.

Рикарт пожал плечами.

– Невозможно утверждать наверняка, ведь я сам не видел короля. У него жар, его терзают сильные боли. Не говоря уже о том, что я отнюдь не доверяю любым лекарямCustodes,я сильно сомневаюсь, что добрый мастер Стеванус сумел как следует выправить сломанные кости. Если рука так и заживет, невзирая даже на прочие возможные осложнения,скорее всего, он никогда не сможет владеть ею в полной мере. И Кверон вам скажет, – а Камлин подтвердит на собственном опыте, – что впоследствии Целитель зачастую оказывается бессилен что-либо поправить.

Камлин невольно потер запястья и кивнул, искренне сочувствуя королю.

– А может, нам послать Целителя, чтобы он мог исподволь затесаться в королевскую свиту? – спросил он. – Если его переодеть…

Джорем покачал головой.

– Все это кончится для нас только потерей еще одного человека… если и не самого Целителя, которого могут схватить даже прежде, чем он встретится с королем, то, возможно, самого короля, едва лишь окружающие обнаружат, что он был чудесным образом исцелен.

– Я думал, мы уже согласились с тем, что существование кодицилла его защитит, – заметил Ниеллан.

– Ономогло быего защитить,еслиони поверят, что он на самом деле написал этот документ и сумел раздать по экземпляру всем заинтересованным лицам. Однако Целителя это отнюдь не спасет.

– Согласен, определенная опасность существует, – пробормотал Кверон. – И все равно мне кажется, что Целитель должен отправиться к нему.

Ниеллан нахмурил седые брови.

– Надеюсь, ты не предлагаешь, чтобы мы рискнули Тиегом?

– Нет, нет, я говорю только о себе, – отозвался Кверон и вскинул руку, предупреждая возможные возражения. – Нет, не набрасывайтесь на меня всем скопом. Я прекраснопонимаю, что делаю. Пока ждал вашего прихода, я как следует изучил карту.

Они непременно остановятся сегодня в аббатстве святого Кассиана. А завтра направятся через Эбор и Шиил к Валорету. Я первым соглашусь с вами, что слишком опасно использовать Порталы в этих местах, однако не забудьте о существовании второго Портала в Кайрори, который находится не так уж далеко от дороги, по которой движется войско. Я мог бы переодеться странствующим монахом, дойти из Кайрори до Валорета, а затем двинуться на север по королевской дороге, пока не встречусь с войском.

– И что тогда? – спросил его Джорем. – Подойдешь к Рану, представишься и потребуешь, чтобы тебя допустили к королю?

Кверон закатил глаза и откинулся на кресле, кончиками пальцев постукивая по столешнице.

– Конечно, нет. Но, возможно, я сумею выяснить, в каком состоянии король. И если мне самому не удастся встретиться с ним, не подвергаясь чрезмерному риску, то, возможно, я сумею повлиять на кого-то, кто имеет к нему доступ. Может статься, что обычная медицина также может ему помочь, и просто его нынешние лекари намеренно предпринимают не все необходимые меры.

– Да, такой риск вполне приемлем, – отозвался Рикарт, прежде чем Джорем успел возразить. – Кстати, Тиег может делать то же самое, до тех пор, пока Кверон не явится ему на смену. Мы бы могли попросить их с Анселем и Джессом потихоньку следовать за войском на юг и стараться по возможности выведать как можно больше.

Ниеллан нахмурился и, когда Рикарт закончил говорить, сердито откашлялся.

– По-моему мы упускаем из виду тот факт, что Тиегу нет еще и четырнадцати лет. Я знаю, он выглядит старше, очень здорово вырос за последний год, и руки у него не по-детски крупные, и все же он остается ребенком. У него недостаточно опыта и знаний, чтобы осуществить подобное воздействие. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но до сих пор его готовили именно как Целителя.

– Верно, – кивнул Кверон, – и я не готов рисковать его жизнью ни при каких обстоятельствах. Однако Ансель с Джессом вполне способны получить для нас те сведения, о которых говорил Рикарт. Вполне возможно, что к тому времени, как мы с ними встретимся, они будут знать куда больше, чем сейчас, а если понадобится, чтобы Тиег дал оценку происходящему как Целитель, то он может сделать это косвенным образом, не ставя свою жизнь под угрозу.

– Я по-прежнему убежден, что это самый разумный выход из положения, – продолжил он. – Есть два основных воздействующих фактора – это существование приложения к завещанию и ухудшившееся здоровье короля. Одновременно это делает ситуацию более – или менее стабильной, нежели она была за последние шесть лет. Это может полностью изменить наши планы, намеченные на конец года. Думаю, нам следует быть одновременно гибкими и консервативными в своих замыслах, покуда нынешнее положение не изменится.

Еще целый час они обсуждали практические детали предстоящей операции, согласившись также и на том, что следует в первую очередь известить Райсиль о происходящем, но ни слова не сообщать королеве.

– Очень боюсь за нее, бедняжку, если король все же не уцелеет, – признался Кверон Джорему, когда остальные вернулись в убежище. Ее беременность лишь в начале срока, если она потеряет и короля, и этого младенца, как потеряла своего первенца, то не думаю, что нам удастся спасти династию Халдейнов… и вообще, что стоит продолжать делать такие попытки. Один четырехлетний принц – это недостаточная основа для сильной династии.

Джорем лишь покачал головой и устало потер лоб.

– Кверон, я не хочу даже думать о такой возможности, – произнес он чуть слышно. – И не хочу думать о том, что может случиться с тобой. Конечно, с того самого дня, какмы узнали, что королева вновь в тягости, нашей основной задачей стало подготовить все для попытки переворота, который вернул бы власть в королевстве Райсу-Майклу. Но не следует забывать и о том, что все эти шесть лет мы с тобой не просто следили за благополучием династии Халдейнов…

Кверон с улыбкой потрепал Джорема по руке.

– Ты замечательный сын и брат, Джорем, – произнес он негромко. – Для человека, который наотрез отрицает святость своего отца, ты проявляешь поразительную веру в него. Впрочем, не бойся, я не стану делать глупостей. Я прекрасно сознаю, что вне зависимости от того, удастся ли нам на сей раз помочь Халдейнам, для Дерини, в общем-то, ничего не изменится. Если же возродить жизнеспособный культ святого Камбера, то это может дать нашему народу надежду на долгие годы вперед, и, таким образом, рано или поздно Дерини все же сумеют отвоевать себе равные права с людьми.

– По правде сказать, я бы не отказался от небольшой помощи со стороны святого Камбера в нашей затее, – пробормотал Джорем. – К несчастью, похоже, он сам решает, где и когда ему появляться. – Он насмешливо изогнул бровь. – Отец всегда был себе на уме.

– Как и ты сам. – Кверон улыбнулся. – И как твоя сестра. Будем надеяться, что сын ее не унаследовал материнское упрямство и в точности исполнит все, что я ему скажу. Впрочем, наверное, мне лучше бы связаться с Джессом и Анселем и предупредить их, чтобы держали малыша Тиега на коротком поводке.

Джорем наконец позволил себе намек на улыбку.

– Ладно, займись этим, а я пока сделаю все необходимые приготовления в убежище. Камлин придет тебя сменить, когда ты закончишь.* * *

Тем временем, далеко на юге архиепископ Хьюберт Мак-Иннис наконец получил известия, с которыми уже давно ознакомился Джорем и его близкие. МонахCustodesпо имени брат Фабий прибыл в столицу Гвиннеда на закате и принес вести столь ужасающие, что Хьюберт с трудом мог поверить собственным ушам. Они с отцом Секоримом, который был настоятелем ремутского собора, как раз навещали хворающего архиепископа Орисса, когда к ним привели утомленного с дороги монаха.

– Димитрий убил Альберта? – шепотом повторил Хьюберт, когда посланец выпалил основные новости. – А Полин на пороге смерти?

Секорим принялся расспрашивать монаха, поскольку они с Полином были друзьями еще со времен учебы в семинарии, а Хьюберт тем временем быстро пробежал глазами письмо, привезенное гонцом, – подписали его и Ран, и Лиор, – но по-прежнему не мог себя заставить поверить в прочитанное.

– Я должен созвать совет, – объявил наконец Хьюберт, складывая листы пергамента и засовывая их себе под кушак. – Секорим, не желаете ли отправиться со мной? Полагаю, вы вполне подходящая кандидатура, чтобы занять место Полина, если он так и не оправится. По крайней мере, сейчас вы можете выступать как его заместитель.

– Я приду, – отозвался Секорим. – Брат Фабий, пожалуйста, пойдемте с нами. Возможно, совет захочет расспросить вас поподробнее.

Полчаса спустя все они расселись за длинным столом в зале Совета, где к ним присоединились Таммарон, Ричард Мердок и молодой граф Тарлетонский – Боннер Синклер, чей отец, граф Тарлетонский, носил этот титул, прежде чем стал лордом Альбертом, магистромCustodes Fidei.И хотя Альберт никогда не был слишком близок со своим старшим сыном, все равно вид у молодого человека был потрясенный, такой же, как и у всех остальных.

– Я виню прежде всего себя, – пробормотал Хьюберт, когда гонец вновь пересказал основные новости, а Секорим наконец прочел послание от Рана и Лиора. – Это я согласился, чтобы Димитрия взяли к нам на службу. И все эти годы… Боже правый, неужто я своими руками их послал в ловушку? Выходит, Димитрий все эти годы работал на Торент, и это была намеренная хитрость, чтобы заманить короля на встречу, подстроенную на условиях торентцев?