Текст книги "«Наследие Дерини»"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 33 страниц)

– Едва ли ангелы смогут вернуть нам папу, милый, – прошептала она, в то время как Катан принялся вслух читать молитву, чтобы заглушить ее голос. – Порой ангелы приходят утешить нас, когда мы печалимся… А твой ангел-хранитель всегда рядом, когда он нужен тебе. Может быть, это папин ангел-хранитель пришел попрощаться с нами.

Оуэн нахмурился, но, повинуясь мысленному приказу матери, больше не сказал ни слова, а вместо этого обернулся к остальным саркофагам, что стояли в усыпальнице.

– Теперь можем подняться наверх, – заявил Хьюберт, указывая на лестницу, что вела обратно в собор. – Не могу понять, почему колокол до сих пор звонит. Ведь он должен был замолкнуть, отбив столько ударов, сколько было лет королю.

– Мама, постой! – воскликнул Оуэн и потянул мать за рукав. – А почему у папы нет своего короля?

– Что?

Он указал на остальные могилы.

– У дедушки Синхила есть свой король, у дяди Джавана и…

– Полагаю, он имеет в виду изваяния, – со снисходительной улыбкой произнес Хьюберт, оглядываясь на остальных. – Ваше величество, резчики по камню сделают статую для вашего папы, у них просто пока еще не хватило на это времени.

Оуэн недовольно поджал розовые губки.

– У моего папы тоже должен быть король.

– Будет, обещаю…

– Он должен быть сейчас.

– Ваше величество, это невоз…

– Мама…

– Я постараюсь решить эту проблему, – прошептал Катан и подхватил Оуэна на руки. – Оуэн, Оуэн, послушай меня, не надо плакать. Послушай меня.

Несколько минут он что-то нашептывал мальчику на ухо, и слезы Оуэна понемногу высохли, и вскоре он даже принялся кивать темноволосой головкой.

– Ну, что скажешь? – наконец промолвил Катан. – Так будет хорошо.

Оуэн с серьезным видом кивнул.

– Папе понравится.

– Вот и славно. Помочь тебе?

Оуэн вновь кивнул, и Катан поднес его к пустой могильной плите, чтобы Оуэн с торжественным видом мог водрузить своего папу-рыцаря перед канделябром лицом к свечам.

– Мой папа-рыцарь – король, – пояснил он в ответ на изумленный взгляд Хьюберта. – Видите корону? Он останется здесь, пока у папы не будет большого короля.

– Но, милый, ты не будешь скучать по своему папе-рыцарю? – спросила его Микаэла, с благодарностью глядя на Катана. – Если ты оставишь его здесь, то ведь это будет надолго… Может, на несколько месяцев. И если ты захочешь, чтобы он был рядом, мы не сможем просто прийти сюда и забрать его.

– У меня дома еще остался рыцарь, который дядя Катан, – напомнил ей Оуэн. – Теперь дядя Катан позаботится обо мне.

– У «дяди Катана» есть и другие дела, – заявил Манфред, жестом велев Катану поставить мальчика на пол. – Пойдем, Драммонд. Мы здесь и без того слишком задержались.Галлард, уведи его наверх.

С болью в сердце Катан повиновался. Он сумел на время утешить своего маленького племянника, но едва ли регенты позволят ему и впредь оставаться с малышом. С тоской взглянув на сестру, которая взяла сына за руку, он обреченно отвернулся и последовал за Галлардом вверх по лестнице. Остальные потянулись за ними.

Он увидел, что стражники взяли на караул при их появлении, хотя рассеянно отметил, что, кажется, Хьюберт прежде не располагал таким количеством рыцарей из своего валоретского гарнизона, и лишь когда он уже почти выбрался на поверхность и чьи-то сильные руки внезапно подхватили его и Галларда, зажимая рот, чтобы не дать им закричать, как внезапно он узнал старых знакомых среди валоретских стражников… и осознал, что в самое ближайшее время династия Халдейнов либо погибнет окончательно, либо станет навсегда свободной.

Глава XXXV

Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом.[36]

Манфред с резким возгласом отпрянул, едва заметил, что случилось с Катаном и Галлардом, увернулся от удара мечом и устремился вниз по лестнице, спасаясь от валоретцев, которые бросились за ним следом. Ран также кинулся назад по ступеням, с такой силой толкнув Лиора, что тот едва не упал навзничь, а затем затолкал королеву с Оуэном обратно в крипту и стал звать Таммарона на помощь.

Ни Ран, ни Манфред на лестнице не смогли обнажить мечи из-за тесноты, но в первом же зале крипты они немедленно извлекли из ножен оружие и рывком обернулись, дабы сразиться с нападающими. Таммарон также поспешил схватиться за меч, помогая одновременно Лиору передать королеву и маленького короля в руки Хьюберта и Секорима, которые грубо потащили их назад, укрываясь за спинами шестерых невооруженных монаховCustodes.

Хьюберт схватил королеву за руку, а Лиор подхватил перепуганного Оуэна. Когда валоретские рыцари рассыпались по крипте с мечами наголо,Custodesвместе с заложниками попятились через арку в соседний зал.

– Бросьте оружие! – прокричал один из валоретцев. Из-за его спины, спустившись по лестнице, вышел седовласый мужчина в легких доспехах и алой епископской епитрахили, а следом за ним показался лорд Эйнсли и двое его верных людей.

– Мак-Грегор, – прорычал Хьюберт, узнав валоретского епископа. – Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Немедленно вели этим людям сложить оружие!

– Не могу, ваша милость, – возразил Эйлин, в то время как люди его начали осторожно продвигаться мимо саркофагов ко входу во второй зал крипты. Сигер и Грэхем также появились рядом с Эйнсли, а с ними еще двое мужчин в одежде священников. – Я действую по приказу законных регентов Гвиннеда.

– Я законный регент Гвиннеда, – надменно отозвался Хьюберт. – И кроме того, я твой непосредственный начальник. Ты дал мне обет повиновения.

– Я также принес клятву поддерживать власть короля и его законы… Включая все законным образом изданные указы, подписанные королем.

В руках у него оказался развернутый пергамент с алой восковой печатью.

– По-моему, лорд Ран видел черновик этого документа, а сейчас у меня должным образом подписанный и заверенный экземпляр, и я могу также предоставить свидетелей. Другой такой же документ был уже записан и внесен в архив Валоретского собора. В нем Грэхем Клейборнский и Сигер Марлийский назначаются регентами Гвиннеда. И у них есть вопросы, которые они хотели бы задать прочим гвиннедским регентам, которые были напрямую повинны в смерти покойного короля.

– Это ложь! – выпалил Манфред, размахивая мечом. – Кто осмелится это утверждать?

– Я, милорд, – и Кверон вышел из-за спины Эйлина, скрестив руки на груди. – Сам король сказал об этом в своей предсмертной исповеди… после того как ему четырежды отворили кровь в течение одного дня. Это сделал монахCustodesпо имени брат Полидор, но король заявил без тени сомнения, что приказ отдал некто Манфред Мак-Иннис, а согласился на это Ран Хортнесский.

– Неправда! – воскликнул Ран. – Полидор хотел этого, и Лиор его поддерживал… А меня они одурманили, когда я пытался их остановить. Спросите любого, кто там был. Сам король бы сказал вам об этом, если бы был здесь.

– Именно потому что его нет здесь, нам и приходится вести с вами эту беседу, милорд, – резко парировал Эйлин. – И обвинения весьма серьезны…

– Это подлая ложь! – выдохнул Лиор, с трудом удерживая Оуэна, который пытался вырваться у него из рук. – Это правда, что королю отворили кровь – в соответствии с общепринятой медицинской практикой. Рука его воспалилась, он был охвачен горячкой. Когда кровопускание не помогло, стало ясно, что руку придется отнять. К несчастью, он не перенес шока операции.

– У короля были обе руки, когда он умер, – негромко возразил Кверон. – Если угодно, я готов поклясться в этом, возложив свою руку на его могилу.

– Кто этот человек?! – воскликнул Секорим, обращаясь к Лиору.

– Скажите ему, отче, – попросил Эйлин, прежде чем Лиор успел ответить. – Скажите ему, как вам пришлось обратиться к отцу Донату, чтобы выслушать последнюю исповедь короля, потому что его величество не пожелал иметь дела ни с вами, ни с вашими клириками, и предпочел рисковать спасением своей бессмертной души, умерев нераскаянным, нежели получить последнее причастие от любого священникаCustodes.

– А чем этот священник лучше? – возразил Манфред, указывая мечом. – Как мы можем доверять его словам? Что это за священнослужитель, который нарушает тайну исповеди?

– Это правда, – промолвил Эйлин. – Однако сам король дал отцу Донату дозволение поведать вслух обо всем, что он сказал ему, дабы свершилось правосудие над его убийцами. Поэтому тайна исповеди не нарушена.

– Это не тебе решать, – со злостью воскликнул Хьюберт, подтолкнул королеву к Секориму и сделал несколько шагов вперед. – У тебя нет здесь никакой власти… И ни в каком ином месте. – Он дрожащим пальцем указал на своего помощника. – Эйлин Мак-Грегор, отныне я отстраняю тебя от должности и велю под угрозой отлучения от Церкви увести отсюда солдат и подчиниться церковной дисциплине. Как осмелился ты судить кого бы то ни было?

– Это я осмелился вас судить, архиепископ, – ровным голосом произнес герцог Грэхем и, положив руку на перевязь меча, встал рядом с Эйлином. Сигер также сделал шаг вперед, скрестив на груди мощные руки. – Являясь одновременно регентом и герцогом этого королевства, я имею право осуществлять правосудие высшее и низшее, могу заслушивать свидетелей и выносить приговор. Я обвиняю тебя, Манфред Мак-Иннис, граф Кулдский, и тебя, Ран Хортнесский, граф Шиильский, в государственной измене и святотатственном убийстве…

– Я не признаю твоей власти, – с презрением воскликнул Манфред.

– Я также признаю вас виновными в этих преступлениях и выношу вам смертный приговор, – продолжил Грэхем, словно и не слышал Манфреда. – Бросьте оружие. Спастись вам не удастся, и на вашем месте я бы поостерегся осквернять это святое место своей кровью… Хотя, возможно, для вас это был бы достойный конец: умереть здесь, перед могилой короля, чью священную кровь вы пролили.

– Перед могилами двух королей, – мягко добавил Сигер. – Король Джаван также погиб под клинками предателей.

Никто не шелохнулся в напряженном выжидающем молчании, наступившем после слов Сигера, не слышалось ни единого звука, кроме хриплого дыхания загнанных в ловушку людей, приглушенных всхлипываний Оуэна, который все еще пытался вырваться от Лиора, и единственного приглушенного возгласа Микаэлы. Затем, к вящему изумлению всех вокруг, Ран с презрением швырнул свой меч на пол, и лязг железа эхом отразился от каменных стен. Затем он потянулся за кинжалом на поясе.

– Ран, ты что делаешь? – воскликнул Манфред, взирая на него в изумлении и медленно опуская меч.

Но не успел он договорить, как Ран, внезапно обернувшись, вонзил кинжал прямо в грудь Манфреда и рванул лезвие вверх. Кровь потоком хлынула у Манфреда изо рта, Микаэла пронзительно закричала, а один из валоретских рыцарей устремился вперед, но Ран уже успел растолкать монаховCustodesи выхватил Оуэна из рук Лиора. Затем он с силой полоснул кинжалом Лиору по шее, когда тот пытался его остановить, и, подхватив отбивающегося мальчика подмышку, устремился прочь по анфиладе залов крипты. В тот же самый миг Таммарон с обезумевшим лицом схватил королеву за руку и развернул ее спиной к себе, прикрываясь ее телом, как щитом, а обнаженный меч приставил ей к горлу.* * *

Когда чьи-то руки внезапно схватили Катана и поволокли его прочь от лестницы, что вела из крипты в собор, он сперва попробовал было сопротивляться, но тут же успокоился, узнав в своем «пленителе» сэра Роберта Эйнсли. Другие рыцари мгновенно ринулись вниз по лестнице, чтобы поддержать епископа Эйлина и его людей, а когда Роберт отпустил Катана, по-прежнему поддерживая его под руку, чтобы тот не рухнул от слабости, брат королевы увидел, что никто иной, как его кузен Ансель схватил Галларда деБреффни и заломил ему руку за спину, другой рукой зажимая рот, чтобы тот не закричал.

– Убей его немедленно! – выдохнул Катан, цепляясь за Роберта.

– Уверен? – совершенно равнодушным тоном переспросил Ансель.

– Он помогал держать Райсема, когда ему отворяли кровь, – выдохнул Катан и потряс головой, чтобы восстановить все случившееся в памяти. – И еще много других людей он убил за эти годы. Он бы и меня убил тоже, прикончи его!

Услышав свой смертный приговор, Галлард принялся отбиваться, но ему тут же пришел конец. Рука Анселя стремительно метнулась вверх, выворачивая Галларду голову набок и назад, и тут же послышался негромкий отвратительный хруст.

Ансель разжал руки, и обмякшее тело рухнуло на пол, а он небрежно отер ладони о штаны и повернулся, чтобы заглянуть с лестницы в крипту. Катан силился побороть тошноту, пока какой-то солдат с невозмутимым видом оттаскивал труп Галларда прочь с дороги, и с благодарностью приветствовал юного Тиега, который внезапно оказался рядом и помог Роберту усадить брата королевы, прислонив его спиной к каменной колонне.

– Меня предупреждали, что с тобой неладно, – пробормотал Целитель, сжимая голову Катана в своих руках. – Позволь мне взглянуть. Да, думаю, что смогу помочь.

Это был скорее даже приказ, а не просьба. От внезапного приступа головокружения Катан застонал и зажмурился, ибо перед глазами у него все плыло, но тут же почувствовал, как кто-то запрокидывает ему голову и что-то прижимает к губам.

– Ты должен это проглотить, – послышался негромкий голос Тиега, и прохладная жидкость потекла ему в горло. – Вот так. Еще. Я заранее подготовился к нескольким возможным исходам, в зависимости от того, что за наркотики они давали тебе. Вот это снадобье прочистит тебе мозги и через пару минут придаст бодрости и сил. Потеря кровине так серьезна, однако ты очень изнурен. На какое-то время я могу это поправить. Просто расслабься.

Катан ощутил мысленное прикосновение Тиега, но тут же его охватила такая всепоглощающая слабость, что он перестал отдавать себе отчет в происходящем. Однако когдаон вновь открыл глаза, то мог бы вообразить, будто ничего из событий последних дней не происходило в действительности, по крайней мере, в том, что касалось его физического состояния. Туман в голове исчезал с каждым мгновением, и когда Роберт помог ему сесть, он уже чувствовал себя почти в отличной форме, хотя Тиег продолжал контролировать его состояние, прижимая пальцами запястье.

– Иди сюда, Катан, – негромко окликнул его Ансель с лестницы. Вокруг них и дальше в соборе стражники в простых доспехах без украшений помогали людям лорда Эйнсли очистить здание. Кое-где заметны были трупыCustodes,но в большинстве своем горожане были рады по доброй воле покинуть это священное место, внезапно превратившееся в поле брани. Катан, с трудом поднявшись на ноги, присоединился к своему сводному брату, и внезапно перестал звонить большой колокол собора.

– Отлично, – прошептал Ансель. – Наконец кто-то добрался и до колокольни. А теперь скажи точно, кто там внизу с Микой и мальчиком.

Катан, прищурившись, заглянул в крипту. Он видел со спины Грэхема, Сигера и отца Дерфеля, но ему не нужно было видеть своих врагов в лицо, чтобы их перечислить.

– Манфред, Ран и Таммарон вооружены, – отозвался он. – Там еще шестеро монаховCustodes,у которых под рясой может быть оружие. Скорее всего, ножи. А еще Хьюберт, Секорим и Лиор. Что они делают?

– Болтают, спорят. – Ансель подозвал одного из капитанов лорда Эйнсли, который подошел и опустился на корточки рядом с ним. – Есть другой выход из крипты?

– Да, милорд. Слева от главного алтаря.

– А другие выходы из собора, кроме главных дверей и того пути, которым пришел я?

– Еще боковая дверь в южном транцепте, она ведет во внутренний двор к дому капитула, резиденции архиепископа и так далее. И еще одна дверь из ризницы, которая такжевыходит…

Снизу из крипты донесся звук стали, лязгнувшей о камень, затем шум борьбы, какие-то возгласы и крики.

– Ран схватил короля, – донесся встревоженный возглас снизу. – Он движется к другому выходу. Не дайте ему уйти!

Катан уже устремился по нефу церкви, выхватив оружие и молясь лишь о том, чтобы успеть вовремя, – ибо поскольку Ран знал, что все раскрылось и ему подписан смертныйприговор, он готов был не пощадить никого из Халдейнов, даже четырехлетнего малыша.* * *

Тем временем в крипте Микаэла, вся дрожа, слабо пыталась отбиться от своего пленителя и, выворачивая шею, разглядеть, куда унес Ран ее сына, но пальцы Таммарона впивались ей в плечо мертвой хваткой, а стальной клинок с силой был прижат к ее горлу. Манфред, мертвый, лежал в луже собственной крови с выражением величайшего изумления на искаженном лице, а двое монаховCustodesтщетно пытались что-то сделать с раной Лиора. Валоретские рыцари устремились вперед в тот же миг, когда Ран ударил кинжалом Манфреда, но Сигер резко отозвал их, едва увидел, что Таммарон схватил королеву.

И они отступили, опустив мечи и косясь на Сигера в ожидании приказа, но он лишь умоляющим жестом протянул руки к Таммарону. Грэхем немедленно уступил место своему более опытному дяде, а сам поспешил оттащить отца Дерфеля обратно на лестницу, где тот оказался бы в безопасности, в то время как Эйлин торопливо отозвал своих людей, чтобы те своими действиями не спровоцировали Таммарона на какой-то безумный, отчаянный шаг. Кверон укрылся за одним из саркофагов, оставаясь невидимым для Таммарона, и все позабыли о нем в суете схватки.

Как безумный, Таммарон заозирался по сторонам, медленно отступая вместе с королевой к соседнему залу, куда незадолго до этого устремился Ран с королем.

– Отойдите! Вы все, отойдите!

– Таммарон, ты сошел с ума, – выдохнул Хьюберт, пятясь прочь и с ужасом взирая на сановника. – Она же носит в чреве будущего наследника!

– Она носит последнего короля Халдейнов, – взвизгнул Таммарон, а я убью и ее, и ребенка во чреве… Все лучше, чем быть казненным как предателю!

– Таммарон, ты этого не сделаешь, – негромко произнес Сигер, осторожно продвигаясь ближе. – Ты не сможешь убить женщину в тягости, это не в твоей природе. И что проку, если даже ты сделаешь это? Они заберут маленького короля у Рана. Ты не можешь сбежать, все кончено.

С искаженным лицом Таммарон продолжал отступать к соседнему залу.

– Да, верно, скоро все будет кончено. Я, наконец, все понял. Тот парень не настоящий принц, а значит, и не король. Если только вы не хотите, чтобы династия Мак-Иннисов сменила династию Халдейнов. Хьюберт, твой брат что-нибудь говорил тебе об этом?

– О чем это ты? – воскликнул Грэхем.

У Хьюберта отпала челюсть.

– Спросите королеву, – произнес Таммарон, лезвием меча поглаживая ей горло. – Чем угрожали королю, после того как он взошел на престол, а, ваше величество? Как васс ним пытались заставить дать жизнь наследникам Халдейнов?

– Господи Иисусе, нет, – прошептала она, ибо прекрасно понимала, что именно Таммарон имеет в виду, и была уверена, что это неправда.

– Об этом знали только мы пятеро, – продолжил Таммарон, – что если он не исполнит свой долг, то найдутся те, кто с радостью его заменят.

– Нет, – всхлипнула она.

– Но король оказался упрямым, и Манфред устал ждать. Как-то ночью он подмешал в вино снотворное. Полагаю, что прочие подробности вам подскажет воображение.

Прячась за саркофагом, Кверон погрузился в транс и, использовав чары истины, убедился, что Таммарон лжет.

– Неправда, – всхлипнула Микаэла.

– Ее ни в чем нельзя винить, – продолжил советник. – Она не знала. Никто из нас не знал, пока Манфред не убил короля. Но как вы думаете, какая у него была причина такпоступать, раз он знал о существовании нового завещания? Просто он понимал, что со смертью короля его собственный бастард взойдет на трон. Так что Ран забрал отсюдаОуэна Мак-Инниса.

«Неправда, Мика, – внезапно услышала Микаэла мысленный голос Кверона в своем сознании. – Он Оуэн Халдейн, и ты знаешь это. Разве мог бы сын Манфреда принять магию Халдейнов? Таммарон лжет от первого до последнего слова, это измышления безумца, и ты единственная, кто может остановить его и опровергнуть ложь».

«Но как?»

Воспользовавшись замешательством, вызванным невероятным признанием Таммарона, Кверон проскользнул ближе к остолбеневшему епископу Эйлину и, воспользовавшись теми установками контроля, которые заранее вложил в его сознание, смог наблюдать за всем происходящим глазами епископа, одновременно продолжая мысленный разговор сМикаэлой.

«Убей его, Мика. Ты единственная можешь это сделать, прежде чем он убьет тебя… И уничтожит твоего сына, смешав с грязью его доброе имя».

«Но я не знаю, как! – отозвалась она в замешательстве. – Кверон, я не…»

«Я не могу до него дотянуться, потому что никогда прежде не касался его, – резко отозвался Кверон. – Но ты стоишь рядом. И он касается тебя. И его меч у твоего горла, близкий, как поцелуй возлюбленного. У тебя есть сила. Все, что нужно сделать, это просто потянуться сознанием и…»

«Не могу…»

«Я помогу тебе через епископа Эйлина. Никто не заподозрит, что в дело замешана магия. Просто сделай то, что он тебе подскажет».

– Таммарон, ты лжец, – ледяным тоном заявил Эйлин. – Это самое нелепое обвинение, какое я когда-либо слышал. Достаточно взглянуть на мальчика, чтобы увидеть, что он чистейший Халдейн.

– Нет, он бастард, – повторил Таммарон. – Он бастард Манфреда и никогда не сядет на трон. Ран позаботится об этом… А я убью настоящего наследника еще до рождения, если вы не дадите мне выбраться отсюда вместе с королевой.

– И что тогда? – воскликнул Сигер. – Думаешь, ты по-прежнему сможешь править как регент? Конечно, новорожденный младенец будет в твоих руках, но это не сделает тебя королем.

– Либо я буду регентом, либо у вас не будет короля, которому регент, вообще, понадобится, – пробормотал Таммарон и сделал еще шаг назад вместе с королевой, по-прежнему прижимая меч ей к горлу. – Я убью ее, клянусь, убью!

– Ты не сделаешь этого, – ровным тоном отозвался Эйлин. – Господь этого не допустит.

– В самом деле?

– Гнев его падет на тебя, Таммарон. Господь защищает Халдейнов, ибо они – Его избранники.

– Пустые слова, епископ!

– Если ты допустишь, чтобы хоть один волосок упал с головы королевы, которая носит во чреве Его избранного короля, ты умрешь.

– Откуда тебе знать, – взвизгнул Таммарон, и глаза его побелели от страха.

– Умрешь, – повторил Эйлин, указывая пальцем на дрожащего графа. – Ты святотатствуешь, касаясь королевы, особенно здесь, в этом месте. Господь поразит тебя, Таммарон, ты умрешь!

«Давай, Мика, – мысленно велел ей Кверон. – Разумом своим потянись в его грудь и сожми ему сердце».

И внезапно наступила ясность. Она поняла, как сделать это. Но не могла…

«Давай, Мика, ради Оуэна, ради Райсема, ради Джавана, ради нерожденного ребенка, он заслуживает смерти. Это не убийство, это – казнь…»

«Казнь…»

Закрыв глаза, словно собираясь упасть в обморок, она сосредоточилась на том, что необходимо сделать, и протянула ментальную нить к его самому сердцу.

– Ты умрешь, Таммарон, – услышала она голос Эйлина.

Она сжала воображаемый кулак. И он умер.* * *

Катан бежал по нефу церкви, а за ним по пятам следовал Ансель с полудюжиной своих людей. Благодаря снадобью и чарам Тиега, сил у Катана прибавилось, и хотя он знал, что позднее за перенапряжение придется жестоко поплатиться, но сейчас думал лишь о том, как ему остановить Рана.

Они добежали до середины церкви как раз вовремя, и увидели, как Ран выбрался по другой лестнице, ведущей из подземелья, и устремился в северный транцепт, в одной руке удерживая отбивающегося Оуэна, а в другой сжимая окровавленный кинжал. Заметив преследователей, Ран выругался и устремился в поперечный неф. Но когда Катан добежал до угла, там уже не было ни души.

– Проклятье, куда он подевался? – выдохнул Ансель, оглядываясь по сторонам. Люди его рассыпались по транцепту, обыскивая боковые часовни, простенки и пространство между колоннами, в то время как Катан в немом изумлении продолжал взирать на опустевший неф.

Сзади к ним, задыхаясь, подбежал Роберт и, остановившись рядом с Катаном, также обернулся по сторонам.

– Он убил Манфреда и ранил Лиора, а Таммарон схватил королеву.

– А король в руках у Рана, – пробормотал Катан. – Но где они?

– Здесь никого нет, милорд, – воскликнул один из солдат Анселя, в то время как сам Ансель в отчаянии уже начал приподнимать мечом алтарные покровы, заглядывая под них. Со всех сторон доносились голоса солдат: «Никого нет!…»

Но внезапно Катан заметил, как один из солдат заглядывает за небольшую приоткрытую дверь в северо-западном углу, образованном перекрещивающимися нефами. Потянув за собой Роберта, Катан немедленно бросился туда, устремив взор наверх, туда, где, уровнем выше, вдоль всей стены собора протянулась колоннада, единственный доступ ккоторой начинался отсюда, с узкой винтовой лестницы.

– Наверху? – спросил Роберт, проследив за взглядом Катана и взяв меч в ножнах, который тот сунул ему в руки, а вместо того отдавая Катану свой кинжал. Тот солдат, что первым углядел дверь, ведущую на лестницу, обернулся при их приближении. Он был слишком крупного телосложения, чтобы протиснуться внутрь.

– Я займусь этим, – произнес Катан негромко, и, взглянув вверх, сунул кинжал за пояс, а затем поставил ногу на первую узкую ступеньку.

Винтовая лестница оказалась очень крутой и очень тесной. Свет сюда доходил лишь из узких окон бойниц, проделанных высоко в стенах собора и почти незаметных среди каменной резьбы, украшавшей верхний уровень. Где-то высоко над головой Катан слышал топот подкованных сапог и испуганный детский голосок, эхом разносившийся в этом каменном туннеле, где была проложена лестница.

Он уже задыхался к тому времени, как добрался до выхода на колоннаду, и осторожно выглянул, озираясь направо и налево. На том длинном отрезке, что простирался на запад вдоль нефа, не было ни души, однако в том месте, где колоннада сворачивала на север, ему показалось, что он заметил какую-то стремительно движущуюся черную тень. Катан бросился в ту сторону, придерживая кинжал и стараясь отыскать Рана с Оуэном.

В северо-восточном углу они уже ждали его. Ран усадил Оуэна на перила, так что ноги мальчика болтались снаружи, придерживая его рукой за плечи, а к горлу приставил кинжал. Шапочку и корону Оуэн потерял еще раньше во всей этой суматохе, а сейчас вид у него скорее был оскорбленный, чем испуганный, но у Катана упало сердце, когда он представил себе возможное падение с высоты сорока или пятидесяти футов на мраморный мозаичный пол внизу.

– Ты мне надоел, Драммонд, – произнес Ран, когда Катан осторожно двинулся к нему по галерее. – Надо было убить тебя много лет назад, когда у меня была такая возможность.

– Да, надо было, – отозвался Катан, пытаясь отдышаться. Если ему удастся разговорить Рана, то, возможно, тот не станет предпринимать никаких резких шагов, а за это время Катан что-нибудь придумает. И все же что-то странное было во всем происходящем, и удивительным образом Ран повел себя там, внизу. Манфред с Раном всегда были близки, несмотря на временные разногласия, и все же он убил своего друга. Впрочем, Ран начал совершать несвойственные ему поступки раньше, когда сам Райсем осмелился, покопавшись в его сознании, произвести там некоторые тонкие изменения… Хотя они не должны были заставить Рана поступать так, как ему несвойственно, иначе кто-то мог заподозрить вмешательство Дерини.

Вплоть до сегодняшнего дня. Ибо то, как действовал Ран в крипте, было для него совершенно необычно. И это произошло уже не в первый раз, хотя никогда прежде не было столь явным. Так, раньше Ран едва ли стал бы возражать, чтобы Райсему отворяли кровь, если бы это усилило его власть как регента, – и все же Ран попытался этому помешать.

А затем до Катана медленно начало доходить. Все началось с той ночи, когда Райсем рассказал Рану о приложении к завещанию, чтобы тот не позволил делать королю кровопускание; а потом, когда он наконец сумел подчинить себе сознание Рана, то довольно долго работал с его разумом.

Он никогда в подробностях не рассказывал Катану, что сделал, однако наверняка те приказы, что он заложил в мозг Рана, должны были сохранить жизнь Оуэну.

– Ран, ты не сможешь убить мальчика, – прошептал Катан, теперь уверенный, что он на правильном пути. – Ты не можешь его убить. Король запретил тебе причинять вред ему, и ты прекрасно знаешь, что это относилось и к его сыну.

Ран бросил быстрый взгляд на мальчугана, который сидел, свесив ноги с парапета, на меч, приставленный ему к горлу…

– Втащи его обратно и отпусти, – прошептал Катан. – Что велел тебе сделать король? Он приказал тебе убить остальных регентов, если представится такая возможность?

Ран с изумлением уставился на него.

– Я… убил Манфреда. Не хотел, но… должен был это сделать.

– Но разве он не заслужил смерти? Он ведь помешал тебе спасти короля, когдаCustodesрешили убить его.

– Я… пытался удержать их, – прохрипел Ран.

– Знаю. Я был там. Я тоже не смог их остановить.

Ран с трудом сглотнул, и слегка отвел в сторону кинжал, приставленный к горлу Оуэна. По счастью, мальчик не дергался и сидел совсем тихонько. Правда, Катан не знал, понимает ли он хоть что-нибудь в происходящем. Далеко внизу уже собиралась толпа, их запрокинутые лица были бледными и испуганными – Ансель, Роберт, лорд Эйнсли, Сигер и Грэхем. Все они стояли неподвижно, прямо под ними, в надежде, что успеют поймать Оуэна, если Ран все же сбросит его вниз.

– Но сейчас ты можешь все прекратить, Ран, даже если в прошлый раз у нас ничего не вышло, – мягким голосом продолжил Катан. – Мальчик не должен умереть. Если ты сохранишь ему жизнь, Господь этого не забудет.

– Я уже проклят, – прошептал Ран, отворачиваясь, и костяшки пальцев, стискивавших рукоять кинжала, побелели.

И внезапно Катан догадался, каков был последний приказ, который Райсем отдал Рану.

– Ран, король, что, приказал тебе покончить с собой, после того как ты убьешь всех регентов, до кого сможешь дотянуться?

Ран прижал к себе мальчика и зарылся лицом в его черные волосы. Нож опустился еще ниже, и лезвие теперь уже не касалось кожи.

– Моему сыну сейчас десять лет, – прошептал Ран. – Я хотел бы увидеть, как он повзрослеет.

«Райсем хотел того же самого», – подумал Катан, но вслух сказал лишь:

– Мальчику тяжело без отца. Я… надеюсь заменить отца Оуэну, если ты мне позволишь.

Ран медленно поднял голову, чтобы взглянуть на Катана, и в глазах мелькнуло прежнее злое лукавство.

– Возможно, я и дам тебе шанс, – произнес он негромко. – Но, конечно, за это будет своя цена.

– Назови ее.

Ран задумчиво поджал губы, затем стащил мальчика с парапета и поставил на пол перед собой, одной рукой придерживая его за плечо, а другой прижимая к горлу кинжал.

– Ты утверждаешь, будто исполняешь королевское правосудие, да?

Катан кивнул, гадая, успеет ли он выхватить Оуэна и убежать с ним, прежде чем Ран перережет ему горло.

– А королевское правосудие требует моей смерти, верно, несмотря даже на то, что я избавил вас от необходимости казнить Манфреда с Лиором?