Текст книги "Загадки, интриги, любовь..."

Автор книги: Кэти Деноски

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Кэти Деноски
Загадки, интриги, любовь…

ПРОЛОГ

Выдержка из письма Эмеральд Ларсон, владелицы и президента компании «Эмеральд Инкорпорейтед», своему личному помощнику Лютеру Фримонту:

«В конце недели мой внук Ник Дэниелс отправляется в штат Вайоминг, чтобы взять в свои руки управление компанией «Шугар Крик Кэтл». Имейте в виду, он будет не в восторге, когда узнает, что на его ранчо всем заправляет женщина, на которой он едва не женился тринадцать лет назад. Чтобы гарантировать успех моего замысла и избежать непредвиденных шагов с его стороны, я настоятельно прошу не отвечать на звонки Ника до моего особого распоряжения.

Как всегда полагаюсь на ваше благоразумие и здравый смысл,

Эмеральд Ларсон».

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Брось проволоку и отойди от грузовика.

Ник Дэниелс тяжело вздохнул и попытался справиться с внезапно охватившей его нервной дрожью. Прошло тринадцать лет с тех пор, как он последний раз слышал этот мягкий и нежный голос. Но и через сто лет Ник все равно узнал бы знакомые интонации – потому что в его снах они звучали как музыка, парализуя разум и тело, рождая желание и причиняя боль.

– Я сказала: положи и отойди от машины.

Услышав, как патрон с характерным щелчком отправился в ствол дробовика, Ник медленно опустил моток колючей проволоки в кузов своего нового грузовика и поднял руки, чтобы показать, что подчиняется приказу. А затем со злобной ухмылкой повернулся к той, из-за которой ему когда-то пришлось покинуть Вайоминг.

– Давненько не виделись, Шайенн.

Глаза девушки округлились. Дуло дробовика слегка вздрогнуло. Она явно не ожидала увидеть здесь Ника после стольких лет, но все же не потеряла контроль над собой.

– Не знаю, что ты задумал, Ник Дэниелс, но тебе лучше сесть в машину и убраться туда, откуда ты взялся. Иначе я вызову полицию.

Ник глубоко вздохнул и посмотрел на нее.

Черт возьми, Шайенн стала настоящей красавицей но сравнению с той шестнадцатилетней девчонкой, которую он помнил. Длинные каштановые волосы с золотистыми отблесками, бронзовая от загара кожа и зеленые, как изумруды, глаза, глядящие вызывающе и с достоинством.

Взгляд Ника опустился ниже. Розовый облегающий топ не только не скрывал, но и подчеркивал прекрасную форму и размер ее грудей. Ник перевел дух и опустил глаза еще ниже. Шайенн всегда потрясающе выглядела в джинсах, но эта пара поношенных синих брюк облегала ее бедра как вторая кожа, выставляя напоказ длинные, стройные ноги.

Ник повнимательнее посмотрел на дробовик в руках девушки, и его романтический настрой моментально улетучился. Он понял: Шайенн вот-вот выстрелит.

– Давай, звони шерифу. Насколько я помню, еще никому не запрещалось ставить забор на своей собственной земле.

– Это не твоя земля. Эта земля принадлежит компании «Шугар Крик Кэтл». А ты посягаешь на их собственность.

Ник покачал головой и сделал шаг ей навстречу.

– А вот и нет.

– Клянусь, я выстрелю. Ник, если ты сейчас же не остановишься.

– Это будет совсем не по-соседски, милая.

– Не называй меня так! – с этими словами Шайенн сняла дробовик с предохранителя.

По звенящим ноткам в ее голосе Ник понял, что нащупал слабое место. Он осторожно подошел еще ближе.

– Тебе нравилось, когда я называл тебя «милая».

Шайенн покачала головой.

– Все в прошлом. А сейчас садись в грузовик и проваливай, как сделал это тринадцать лет назад.

– Зачем? Здесь мой дом.

Ник благоразумно решил не упоминать под дулом дробовика о том, что к его тогдашнему исчезновению приложил руку отец Шайенн.

– Если помнишь, моя семья владела ранчо Шугар Крик более ста двадцати пяти лет.

– Если помнишь, ты уже давно отказался от прав на эту землю!

Нику показалась, что в голосе Шайенн прозвучали нотки сожаления.

– Вот здесь ты ошибаешься, – сделав еще один осторожный шаг, он оказался достаточно близко, чтобы попытаться дотянуться до оружия. – Я все еще владелец этой земли. Карты, деньги… – Ник резко подался вперед и, схватив дробовик одной рукой за ствол, выхватил его у Шайенн, а затем прижал сопротивляющуюся девушку к себе, – … и ствол, – закончил он.

– Отпусти меня! – она отчаянно пыталась вырваться.

– Только после того, как мы кое-что выясним. – Ощущение, вызванное прикосновением се упругого тела, было чрезвычайно возбуждающим, и Нику стоило большого труда, чтобы держать себя в руках. – Если уж направляешь оружие на человека, будь готова выстрелить, милая.

– Я была готова! – произнесла она, задыхаясь. Ник мог поклясться, что почувствовал, как по ее телу прошла дрожь.

Мотнув головой – скорее, чтобы прояснить ход мыслей, а не в ответ, – он наклонился к девушке и прошептал:

– Мы оба знаем: ты никогда не смогла бы выстрелить в меня, Шайенн.

– Верни мне ружье… и сам увидишь!

Ник не смог устоять и коснулся губами ее шеи.

– Только когда ты успокоишься.

Шайенн сильно изменилась с тех пор, когда он последний раз держал ее в объятиях. В шестнадцатилетнем возрасте Шайенн Холбрук уже обладала фигурой, при виде которой Ник моментально ощущал, что его гормоны начинают доминировать над предусмотрительностью и рассудком. Но тогда она была лишь подростком, а теперь… Ник проклинал себя последними словами, отчаянно пытаясь побороть охватившее его желание. Ведь он уже не восемнадцатилетний мальчишка, теперь он – солидный мужчина тридцати одного года от роду и должен уметь сдерживать чувства.

– Отпусти меня! – Шайенн часто задышала и сделала очередную попытку высвободиться. На этот раз Ник отпустил ее, но дробовик не отдал. Когда девушка потянулась за оружием, он отрицательно покачал головой.

– Пусть пока побудет у меня.

– Как хочешь. – Шайенн достала из чехольчика на поясе мобильный телефон. – Это не помешает мне позвонить шерифу Тернеру, который арестует тебя за вторжение в частные владения.

– Давай, звони.

Шайенн с удивлением посмотрела на Ника. Ее палец застыл над кнопкой вызова.

– Тебя не волнует, что тебя упрячут в камеру?

– А с какой стати? Я владею Шугар Крик, – Ник пожал плечами и закинул дробовик подальше в кузов грузовика. – Если уж говорить начистоту, это ты находишься на моей земле! – Мужчина едва не добавил, что судье Бертраму Холбруку и шерифу теперь придется очень потрудиться, чтобы попытаться выдворить его вновь.

– Я так не думаю! – Шайенн в нетерпении отбросила прядь волос с лица и посмотрела на Ника. – Компания «Эмеральд Инкорпорейтед» купила это ранчо после того, как вы с матерью уехали.

– Совершенно верно, – мужчина снял кожаные рукавицы, заткнул их за пояс джинсов и скрестил руки на груди. – Но откуда тызнаешь?

Шайенн поколебалась, затем глубоко вдохнула и вызывающе посмотрела Нику прямо в глаза.

– Я – управляющая ранчо Шугар Крик. Как думаешь, должна я знать, на кого работаю?

Ник не мог поверить своим ушам. Неужели отец Шайенн позволил своей дорогой доченьке работать? Да еще там, где она может запачкать ручки?

Ник был заинтригован.

Выходит, Эмеральд Ларсон упустила некоторые весьма важные детали, когда поведала Нику, что является его бабушкой и возвращает ему ранчо. Да, она так и сказала, и призналась также, что заставила мать Ника подписать документы, гарантирующие, что личность его отца останется секретом до тех пор, пока сама Эмеральд не посчитает нужным сообщить внуку правду. Наконец-то Ник понял, откуда взялись загадочные доброжелатели, предупредившие его о грозящем скором аресте, благодаря которым они с матерью успели бежать из Вайоминга под покровом ночи. Эмеральд сказала также, что наняла частного детектива, который следил за каждым шагом Ника чуть ли не с момента его рождения.

Но Эмеральд не упомянула о том, что Шайенн Холбрук работает здесь управляющей!

– Вероятно, сказанное мною станет для тебя сюрпризом, но я действительно владелец этой земли, – произнес Ник.

Шайенн побледнела и покачала головой:

– Я тебе не верю! На прошлой неделе мне звонил Лютер Фримонт, чтобы обсудить квартальный отчет, и ни словом не обмолвился о том, что «Эмеральд Инкорпорейтед» продает Шугар Крик!

Ник не удивился, услышав имя личного помощника Эмеральд. Она бесконечно доверяла этому человеку.

– Вот что я тебе скажу… – Ник взял дробовик и опустошил обойму, прежде чем отдать его Шайенн. Положив патроны в карман, он кивнул головой в сторону припаркованного неподалеку грузовика. – Почему бы тебе не вернуться на ранчо своего отца и не позвонить Лютеру?

– Я именно так и сделаю, – произнесла Шайенн, вызывающе вздернув подбородок.

– После того как узнаешь то, что должна, мы и поговорим, – Ник снова надел рукавицы и продолжил укреплять следующую секцию забора. – Завтра в девять утра жду тебя в своем офисе на ранчо.

– Зачем?

Шайенн совсем не обрадовалась тому, что им придется увидеться снова. Ник был уверен: она не поверила ни единому его слову.

– Нам надо обсудить условия твоего контракта, – он злорадно усмехнулся. – Хозяин ранчо и его управляющий должны работать сообща.

Шайенн несколько секунд молча смотрела на Ника, а потом повернулась к нему спиной и поплелась к своей машине.

Ник наблюдал, как волнующе покачиваются при ходьбе се бедра. От красоты Шайенн у него перехватывало дыхание, а по своей способности пробуждать в нем самые необузданные желания эта упрямица не могла сравниться ни с какой другой женщиной.

Но Ник хорошо помнил, что ее отец являлся очень влиятельным человеком. Судья Бертрам Холбрук отличался ужасным характером: он слыл желчным, злопамятным негодяем. Этот человек держал на мушке половину чиновников округа, остальная же половина до смерти боялась, когда он обратит внимание на них.

И если бы в свое время Холбруку удалось завершить задуманное, Ник до сих пор гнил бы в тюрьме только за то, что когда-то собирался жениться на его единственной дочери.

Уже находясь на полпути к ранчо Шугар Крик, Шайенн в сотый раз задавала себе вопрос, как ей следует поступить в сложившейся ситуации. От вчерашнего разговора с Лютером Фримонтом у нее только разболелась голова. Когда все сказанное Ником подтвердилось, Шайенн почувствовала, что ее мир будто перевернулся. Она не спала всю ночь, вспоминая прошлое и с опаской думая о будущем – своем и своего отца.

На то, чтобы пережить внезапный разрыв с Ником, у Шайенн ушли годы, ведь он просто оставил ее, сбежал, не сказав даже последнего «прости». Встреча с ним после стольких лет оказалась для девушки сильнейшим потрясением. Когда Ник схватил ее, чтобы отнять ружье, Шайенн ощутила крепость его мускулов и буквально задохнулась от предательски нахлынувшей на нее волны возбуждения. Она сама себя боялась.

Когда-то давно Ник был для Шайенн идеалом, и неудивительно – он считался самым красивым мальчиком во всем округе. Высокий, стройный, отлично сложенный блондин с очаровательной улыбкой, Ник был мечтой каждой шестнадцатилетней девочки в школе и самым ужасным кошмаром их отцов. Сердце Шайенн забилось быстрее, стоило ей вспомнить тот первый раз, когда он обратил на нее взор своих небесно-голубых глаз и улыбнулся. Не стоит и говорить, что она тут же влюбилась без памяти.

Но отец Шайенн не разрешал ей общаться с Ником. Он заявил дочери, что от этого парня не стоит ждать ничего хорошего, он лишь разобьет ей сердце. Отец так и не объяснил, почему так думает, но, к несчастью, он оказался прав.

Все произошло тем летом, когда Шайенн переходила в выпускной класс. Они с Ником решили пожениться и нашли маленькую церковь на границе округа. Но судья и шериф появились там сразу после начала церемонии бракосочетания и не позволили им обвенчаться. А на следующий день Ник буквально испарился. Шайенн ждала, что любимый позвонит или напишет, надеялась, что он хоть как-то объяснит, почему бросил ее. Но от Ника не было никаких вестей. В конце концов Шайенн пришла к заключению, что, как и говорил отец, Ник Дэниелс оказался просто мерзавцем с большой буквы. У него даже не хватило смелости сказать Шайенн в лицо, что между ними все кончено.

А теперь он вернулся… И, что еще хуже, стал ее начальником. Девушка недоумевала, почему судьба поступила с ней так жестоко.

Расспрашивая мистера Фримонта, Шайенн тайно надеялась, что все слова Ника – неправда, и она получит добро от компании на то, чтобы вышвырнуть его вон. Но Лютер Фримонт, не вдаваясь в детали, заверил ее, что Ник Дэниелс действительно владеет Шугар Крик и по условиям контракта она обязана работать под его руководством последующие четыре года.

Припарковав машину рядом с большим двухэтажным белым особняком в викторианском стиле, Шайенн тяжело вздохнула. Она ничего не посмела сказать отцу о последних событиях, ведь он нездоров и подобная новость может только расстроить его. Возможно, появление Ника станет причиной больших проблем. Но пока Шайенн не решила, как ей следует поступать, не имело смысла волновать отца попусту. Достаточно того, что она сама сильно нервничала.

Взяв с пассажирского сиденья пайку с документами, Шайенн вышла из грузовика и взмолилась о чуде. Конечно, она не особенно верила в то, что оно случится, но в данном случае божественное вмешательство было единственным шансом Шайенн как-то выкрутиться из того положения, в котором она оказалась.

Она поднялась по широким ступенькам и постучала. Дверь открыла дородная женщина примерно лет шестидесяти.

– Вы, должно быть, Шайенн Холбрук? – она отступила, кивком приглашая гостью войти. – Меня зовут Грета Фостер. Мой муж Карл и я вот уже несколько лет работаем на Шугар Крик, но, к сожалению, не имели удовольствия с вами познакомиться.

В этом не было ничего удивительного. Когда-то давным-давно судья Холбрук запретил дочери приближаться к этому дому, а после того, как чуть менее шести лет назад Шайенн стала управляющей этого ранчо, она по собственной воле избегала появляться рядом с собственностью семьи Дэниелс. Это место напоминало ей о разбитой мечте шестнадцатилетней девчонки.

Она должна была стать женой Ника, должна была жить с ним и его матерью в этом большом прекрасном доме… Ник управлял бы ранчо, а она преподавала бы в школе… Она нарожала бы кучу детей, и они жили бы долго и счастливо…

Сняв бейсболку, Шайенн тряхнула головой, отгоняя грустные мысли.

– Я несколько раз разговаривала с Карлом по телефону, но никогда не была в этом доме.

– Что ж, теперь вам придется заходить к нам почаще, – Грета тепло улыбнулась. – Ник ждет вас у себя в кабинете. Хотите что-нибудь перекусить? Я только что вынула из духовки яблочный пирог и сварила кофе.

– Нет, спасибо, – Шайенн улыбнулась и приготовилась постучать в дверь кабинета. – Надеюсь, разговор не займет много времени, – пробормотала она, но заметив удивленное выражение лица Греты, поспешно добавила: – Мне нужно успеть купить кое-какие продукты, прежде чем магазин Гарри закроется на обед.

Удовлетворенная ее ответом, женщина кивнула:

– Если передумаете, я буду на кухне.

С этими словами Грета направилась в дальнюю часть дома, а Шайенн попыталась взять себя в руки и успокоиться. Сейчас она меньше всего хотела оказаться за этой дверью, но у нее не было выбора.

С трудом сдерживая острое желание немедленно сесть в свой старенький «форд» и умчаться прочь, Шайенн постучала, а затем приоткрыла дверь.

– Ник?

Он сидел за большим дубовым столом и разговаривал по телефону.

– Рад слышать, что ты и Алиссия отлично провели медовый месяц на Багамах… – Кивком пригласив Шайенн сесть напротив, Ник засмеялся и произнес: – Когда узнаешь побольше о Хантере и его курсах по оказанию первой помощи, обязательно расскажешь. До скорого, Калеб.

Ник положил трубку и посмотрел па гостью. Выражение его лица стало серьезным.

– Полагаю, ты разговаривала с Лютером Фримонтом?

Шайенн была напряжена до предела. Она присела на край кожаного кресла, положила папку с документами на стол и пододвинула ее к Нику.

– Мистер Фримонт сказал, что ты являешься владельцем Шугар Крик и мне надо обсудить с тобой условия моего рабочего контракта.

Несколько секунд Ник пристально смотрел на Шайенн, затем, не говоря ни слова, открыл папку.

Чем дольше он просматривал бумаги, тем больше краснели щеки Шайенн. Когда она подписывала этот контракт, мистер Фримонт заверил ее, что жесткие условия, указанные в документе, останутся тайной, и только немногие будут знать действительные причины того, почему Шайенн добровольно вычеркнула из своей жизни десять лет.

Когда Ник вопросительно взглянул на нее, девушка готова была провалиться сквозь землю.

– Не желаешь все это объяснить?

Сгорая от стыда, Шайенн прикусила нижнюю губу, однако затем, немного успокоившись, все же собрала остатки сил, гордо вскинула голову и посмотрела Нику прямо в глаза.

– Полагаю, там и так все ясно написано… – она сделала глубокий вдох. – Ты владеешь не только ранчо Шугар Крик, но и ранчо моего отца.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ник был потрясен. Разве не забавно, что восемнадцатилетний мальчишка, которого судья Бертрам Холбрук попытался когда-то уничтожить, не только избежал тюрьмы, вырос, возмужал и вернул себе свои земли, но и стал владельцем ранчо самого судьи! Если бы произошедшее много лет назад не было бы так низко и отвратительно. Ник посмеялся бы от души, но одного взгляда на милое личико Шайенн ему хватило, чтобы понять: эта история не так проста, как кажется.

– В контракте написано лишь то, что я являюсь владельцем ранчо Флаин Эйч, а тебе осталось работать здесь еще четыре года, – отложив бумаги в сторону. Ник откинулся на спинку кресла. – Почему бы тебе не посвятить меня в детали?

Он не удивился бы, если бы Шайенн отказалась говорить об этом. Но когда девушка подняла глаза и гордо, с достоинством посмотрела на него. Ник невольно восхитился силой ее духа.

– У папы шесть лет назад случился удар. Его частично парализовало, и с тех пор он прикован к инвалидной коляске.

– Мне очень жаль.

Ник знал, как Шайенн любит своего отца. Должно быть, его болезнь стала для бедняжки тяжелым ударом. Да, Ник презирал Бертрама Холбрука, но он не хотел, чтобы кто-то страдал.

Шайенн потупила взгляд.

– Когда я бросила учиться, чтобы ухаживать за ним…

– Тебе пришлось оставить учебу? – Ник помнил: Шайенн всегда мечтала стать учителем, и тот факт, что ей пришлось оставить обучение, очень его расстроил.

– Мне осталось всего пара семестров, но папа нуждался во мне больше, чем я в том, чтобы получить диплом… – девушка равнодушно пожала плечами, но Ник видел, что это далось ей нелегко. – Да и все равно на последний год у меня не осталось денег.

Ник нахмурился. Бертрам Холбрук был одним из самых богатых и влиятельных людей в округе… По крайней мере, он заставлял всех в это верить.

– Наверняка…

– Нет! – Шайенн резко поднялась и подошла к окну. – Неужели я должна произнести все по буквам? Мы разорены. Единственное, что не дало нам стать бездомными, – это контракт, лежащий у тебя на столе.

Ник промолчал. Что касалось судьи, ему, конечно, было все равно, но Шайенн не должна расплачиваться за грехи своего бессовестного отца.

– Что же все-таки произошло? – спросил Ник, когда пришел в себя.

Шайенн передернула плечами, будто пыталась скинуть тяжелый груз.

– Папа неразумно вложил деньги в акции, а когда на бирже начался резкий спад, ему стало плохо, и он не смог ничего продать.

– Он купил акции интернет-компании? – спросил Ник. Ему вспомнился крах рынка Интернет-технологий, произошедший несколько лет назад.

Шайенн кивнула.

– А то, что осталось, не покроет даже месячный платеж за коммунальные услуги, – добавила она. – А когда врачи сказали, что отец больше не сможет работать, положение из плохого стало просто кошмарным.

– А страховка и пенсия? Ему же должны платить какие-то деньги, как платят чиновникам в других округах.

Что-то во всей этой истории смущало Ника. Либо судья был совсем никудышным финансистом, либо его жадность и жажда власти все же вышли ему боком. Ник подозревал, что именно последнее и погубило его.

Шайенн устало опустилась в кресло.

– Суммы страховки оказалось недостаточно для того, чтобы покрыть счет за лечение. К тому же папа снял все средства со своего пенсионного счета, чтобы купить побольше акций.

Уж у судьи-то должно было хватить здравого смысла, чтобы не вкладывать последние деньги, подумал Ник, но, вероятно, алчность одержала верх. Конечно, не исключено, что на белом свете живет человек еще более жадный до денег и власти, чем Бертрам Холбрук, но Ник такого еще не встречал.

– Ты ничего не знала?

– Нет… – Шайенн провела дрожащими пальцами по губам. – Папа никогда не обсуждал со мной финансовые дела. Он всегда говорил, что я не должна волноваться на этот счет.

Ник мог побиться об заклад, что судья держал дочь в неведении не только по поводу финансовых дел.

– Уверен, все это явилось для тебя полной неожиданностью.

Шайенн кивнула.

– Я совершенно не знала, что он замышляет. К счастью, компания «Эмеральд Инкорпорейтед» вышла на меня с предложением о покупке нашего ранчо Флаин Эйч. К тому моменту я решила, что уже ничего не осталось, кроме как объявить о банкротстве… – она покраснела. – А когда стало понятно, что сумма, полученная от продажи ранчо, все равно не покроет расходов на лечение и реабилитацию, мистер Фримонт сказал, что компания заплатит недостающую сумму, позволит нам остаться в своем доме и даже будет платить мне скромную зарплату, если я подпишу контракт, обязывающий меня отработать десять лет в качестве управляющего ранчо, которым с недавних пор владеет компания «Шугар Крик Кэтл». По истечении этого срока все наши долги аннулируются и я смогу уйти или изменить условия контракта.

Если раньше эта история только казалась Нику странной, то теперь он был уверен, что здесь что-то не так. Как ни крути, получалось, что Эмеральд узнала о проблемах семьи Холбрук и воспользовалась моментом, чтобы отомстить за то, как судья обошелся с Ником и его матерью.

К сожалению, оказалось, что вместо Бертрама Холбрука за его поступки расплачивается Шайенн.

– Не возражаешь, если я оставлю контракт у себя? Хочу ознакомиться с ним более подробно… – Ник взял лист бумаги со стола. Если существует какой-нибудь способ вытащить Шайенн из этой неприятной ситуации, я обязательно его найду, решил он. – Мне нужно знать, должна ли ты мне или компании Эмеральд.

Шайенн поднялась с кресла и пожала плечами.

– Конечно, ты вправе делать все, что считаешь нужным, ведь теперь я работаю на тебя, а не на «Эмеральд Инкорпорейтед».

– Куда-то торопишься?

Полипу Шайенн было видно, что она никак не может дождаться конца их встречи.

– Если тебе больше нечего сказать, я должна идти работать.

Нику хотелось поговорить еще о многом, но прежде он желал пообщаться с Эмеральд.

– Я посмотрю, как составлен контракт, и мы подробно обсудим его завтра днем, когда поедем вместе осматривать стада.

– Разве ты не можешь сделать это один? – Шайенн отчаянно не хотела провести с Ником еще один день.

Мужчина улыбнулся.

– Конечно, могу, но это совершенно стандартная процедура, когда управляющий показывает ранчо новому владельцу. К тому же я уверен, что у меня появятся некоторые вопросы.

Совершенно подавленная, осознавая неотвратимость очередной встречи с Ником, Шайенн поколебалась, затем кивнула.

– Хорошо, – у двери она обернулась, – приду завтра после обеда. Будь готов.

– Я запрягу пару лошадей.

– На машине быстрее.

– А я хочу проехаться верхом.

– Хорошо… босс! – Шайенн внимательно посмотрела на Ника, затем вышла, громко хлопнув дверью.

Мужчина с шумом втянул в себя воздух. Он едва дышал с того момента, как Шайенн вошла в комнату. Ник не мог поверить, что такое возможно, но сегодня она была еще прекрасней, чем обычно: бирюзовая футболка подчеркивала цвет ее глаз, а на ее длинные волосы падал яркий солнечный свет, заставляя их блестеть и сверкать золотыми искорками.

Лишь только Шайенн вошла в его кабинет, в груди Ника вспыхнуло пламя страсти. Ему пришлось бороться с напряжением, внезапно сковавшим все его тело. Впрочем, так было всегда, когда Ник видел Шайенн.

Впервые он встретил ее на танцах, на школьном вечере, и с тех пор не мог думать больше ни о ком, кроме Шайенн. Ник хотел, чтобы она стала его женой, и собирался провести остаток своей жизни, пытаясь доказать, что достоин ее.

Ник недоумевал, как он мог быть таким наивным. Он все вспоминал и вспоминал то лето…

Учеба подходила к концу, и их с Шайенн отношения развивались бурно – несмотря на то, что Бертрам Холбрук строго-настрого запрещал им даже видеться. Ни сам Ник, ни Шайенн не понимали причину такой неприязни. Они виделись украдкой на школьных вечерах, а каждую субботу днем встречались в городе. Они шли в кино, покупали билет сразу на два сеанса и устраивались на креслах в последнем ряду, где разговаривали и целовались, наслаждаясь каждой минутой этого драгоценного времени. Шайенн и Ник были так влюблены, что не мыслили жизни друг без друга.

Ник уже не помнил, кто из них первый предложил убежать и пожениться. И это не важно – они мечтали быть вместе и слышали от кого-то, что в соседнем округе за пару сотен долларов можно получить разрешение на брак, невзирая на возраст. Ник нашел работу па выходные и трудился в поте лица, пока не накопил сумму, достаточную для того, чтобы заплатить за разрешение и свадебную церемонию.

И вот одной жаркой августовской ночью Ник забрал Шайенн из дома ее подруги и они вместе поехали в маленькую церковь на границе округа, чтобы официально оформить свои чувства. Но когда священник уже готов был объявить их мужем и женой, появился судья Холбрук и его подручный, шериф Тернер. Они остановили церемонию.

Ник помассировал себе шею. Он все еще отчетливо помнил, как безутешно рыдала Шайенн, когда отец вел ее из церкви к машине.

Но все сложилось не так уж плохо. Жениться на своей школьной любви было лишь красивой мечтой восемнадцатилетнего мальчишки. Теперь же Ник стал зрелым мужчиной, и не важно, насколько соблазнительна Шайенн – он не опасался снова попасть под власть ее чар.

Да, отец Ника был весьма безответственным человеком, оставившим после себя трех детей от трех разных женщин, но никто не осмелится сказать, что Ник унаследовал от него такую же «легкость» в общении с прекрасным полом.

Взяв со стола контракт, Ник прочел его более детально. Там наверняка должна быть какая-то лазейка, которая освободит их с Шайенн от обязанности работать вместе.

Но найдя то, что искал, Ник помрачнел. В контракте черным по белому было написано, что в случае, если Шайенн покинет пост управляющего по любой причине, обязательства компании по погашению задолженностей ее семьи становятся недействительными, и все долги перед самой компанией «Эмеральд Инкорпорейтед» подлежат немедленному взысканию с Шайенн и ее отца.

Ник подумал, что должен был предвидеть: Эмеральд не оставит никаких лазеек. Ведь она не зря снискала себе репутацию человека с жестким, несгибаемым характером, став одной из самых богатых и успешных деловых женщин Америки.

Набирая номер телефона Эмеральд, Ник с трудом сдерживал гнев. Хоть он и не испытывал прежних чувств к Шайенн, ему не нравилось, что Эмеральд именно таким образом воспользовалась ее отчаянным положением.

Трубку поднял Лютер Фримонт.

– Мне очень жаль, мистер Дэниелс. Вашей бабушки сейчас нет на месте. Могу ли я что-нибудь передать ей?

Ник был уверен: Лютер говорит неправду. Возможно, Эмеральд сидит сейчас рядом и слушает их разговор.

– Может быть, вы поможете мне, Лютер. У меня есть пара вопросов по поводу трудового контракта Шайенн Холбрук с компанией «Шугар Крик Кэтл».

– Какие именно? – после небольшой паузы произнес Лютер.

– Мне нужна информация о зарплате мисс Холбрук, об оставшейся сумме ее долга перед «Эмеральд Инкорпорейтед». И еще… я хотел бы знать, работает она на меня или на «Эмеральд Инкорпорейтед».

Повисла еще более продолжительная пауза, свидетельствующая о том, что Лютер, скорее всего, обратился за помощью к самой Эмеральд.

– Я не могу предоставить такую информацию. Боюсь, вам придется обратиться непосредственно к миссис Ларсон.

Ник выругался.

– Передайте Эмеральд, чтобы она перезвонила мне как можно быстрее.

– Непременно передам. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?

Ник не смог устоять, чтобы не поддразнить педантичного помощника бабушки.

– Вообще-то можете, Лютер.

– Слушаю.

– Вы разговариваете словно робот. Расслабьтесь, не будьте таким занудой.

– Непременно приму к сведению ваше пожелание, – с иронией произнес Лютер.

Перед тем как раздались короткие гудки, Ник отчетливо услышал женский смех на том конце провода.

– Папочка, сегодня днем мне надо проверить стада на пастбищах, – проговорила Шайенн, складывая тарелки в посудомоечную машину. – Ничего, если ты побудешь один, пока я не приду?

Отец кивнул, отъезжая от стола на кресле-каталке.

– Со мной все будет в порядке, принцесса.

– Сегодня утром звонил Гордон и обещал заглянуть по пути… – он сдавленно усмехнулся. – Наверняка у него есть пара свежих сплетен, которыми он хочет поделиться.

Шайенн слабо улыбнулась. Ей никогда не нравился шериф Тернер, но они с отцом дружили больше двадцати лет, и отец всегда с радостью ждал его визитов.

Девушка поцеловала Бертрама Холбрука в щеку.

– Если проголодаешься, в холодильнике есть сок, а на столе осталось ореховое печенье.

Бертрам улыбнулся и погладил дочь по руке.

– Что бы я без тебя делал, принцесса.

– Ты и без меня отлично бы справился, – Шайенн взглянула на часы, обняла отца и взяла ключи от машины. – Не влипни в какие-нибудь неприятности.

Бертрам рассмеялся.

– Да куда уж нам, шерифу округа и судье-калеке…

– Дай-ка подумать… – Шайенн приложила указательный палец к подбородку и подняла глаза. – Сможешь ли ты отказаться от искушения и не выкурить лишнюю сигару, которые всегда приносит с собой шериф Тернер?

– Конечно, откажусь. Как и всегда! – глаза отца задорно блеснули. – Я даже ни о чем таком и не думал, принцесса.

Шериф Тернер всегда навещал отца Шайенн, чтобы выкурить сигару-другую. Врачи запретили Бертраму курить, но в его теперешней жизни осталось мало приятных моментов, а время, проведенное с другом за разговором и хорошей сигарой раз или два в месяц, скрашивало его однообразное существование и не представляло особенной угрозы здоровью.

Шайенн улыбнулась и открыла входную дверь.

– Если все-таки шериф захочет курить, то только не в доме. Вам придется пойти на улицу.

Отец помахал ей на прощанье.

– Будь осторожна. На дальних пастбищах можно встретить волка или еще кого похуже.

Шайенн почувствовала внезапный приступ дурноты. Она и так шла на встречу с хищником.

Девушка кивнула и быстро закрыла за собой дверь, чтобы отец не успел заметить, как изменилось выражение се лица. Прошло три дня с тех пор, как Шайенн встретила Ника, но у нее не хватило смелости рассказать все отцу.

Она не знала, как он отреагирует на подобную новость. У судьи уже был один инсульт, и она не желала рисковать его здоровьем. И еще… Шайенн совсем не хотела выслушивать нотации о том, каким Ник был негодяем, ведь теперь она и сама знала, что он – бесчестный тип.