Текст книги "В двух шагах от дома (СИ)"

Автор книги: Кэт Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Братья и сестры, – епископ поднялся из-за стола, указывая на девушку мясистым пальцем. – Эта девица – самозванка. Ее отец был моим крепостным, которого я лично приговорил к смерти за недостаточное уважение к служителям Церкви, богохульство и упорство в грехах. А ее семью и ее саму я лишил своего покровительства и отпустил на волю Единого.

Наступила зловещая тишина. Взоры учеников и наставников обратились к Кассии.

Молчание нарушил брат-капеллан:

– Что ты скажешь на эти обвинения, Кассия Гаура?

Девушка тоже поднялась и собрала в кулак все свое самообладание:

– Поскольку эти обвинения ложны, мне нечего сказать. Пусть их доказывает тот, кто предъявляет.

– Это резонно, – кивнул брат-капеллан. – Но, поскольку обвинение в самозванстве – это очень серьезно, я вынужден задержать тебя. Стража! Уведите ее в тюрьму.

Кассия вышла из-за стола с гордо поднятой головой, не обращая внимания на перешептывания и насмешки.

***

Тюремная камера, в которую поместили Кассию, была маленькой и полутемной. Стены Цитадели Света были настолько толстыми, что свет едва проникал в узкое окошко. Из обстановки в камере едва помещались деревянная, грубо сколоченная кровать и такие же неуклюжие стол и стул. На кровати лежали соломенный матрас и подушка, а сверху – колючее шерстяное одеяло.

Для тюрьмы это помещение было вполне удобным. Это означало, что Кассию пока не признали виновной. Девушка слышала, что для настоящих преступников у Ордена есть тюрьмы куда хуже.

Кассию очень пугала неизвестность. С тех пор, как ее поместили в эту камеру, прошла уже целая декада, и все это время к ней никто не приходил. Три раза в день стражник приносил девушке поесть, но на вопросы не отвечал.

Ожидания мучили Кассию. Что еще рассказал брату-капеллану преподобный Туллий? Будет ли суд? И если будет, что ее ожидает – позорная казнь или что-то похуже? Девушка слышала, что простолюдинам, выдающим себя за знатных особ и изобличенным в этом, вырывают язык и надевают на голову раскаленный докрасна медный обруч. А некоторым перед таким наказанием еще назначают порку кнутом. Таким образом, осужденный получает и позор, и страдания.

В таких размышлениях прошли еще несколько дней. Наконец, дверь камеры, где держали Кассию, открылась. В камеру вошел Веттоний в сопровождении стражи. Девушка встала, чтобы их приветствовать. Брат-капеллан сел на стул и сделал знак девушке подойти поближе. Кассия послушалась.

– Тебе, наверно, интересно, какие новости есть по твоему делу?

Девушка молча кивнула.

– Ты должна понимать, что находишься в плачевном положении, Кассия Гаура. Или не Кассия и не Гаура? – прищурился брат-капеллан.

Вот оно! Девушка внутренне сжалась, всем существом ощущая беду. Но сдаваться она не собиралась.

– Ты видел мои документы, брат-наставник, – твердо сказала она. – Ты сомневаешься в их подлинности?

– Я – нет, – ответил брат Веттоний. – Но епископ уверен, что узнал тебя. Ты должна понимать, что, если твое низкое происхождение и самозванство подтвердятся, это покроет Вечный Орден позором, а позор смывается только кровью.

– Отец Туллий дерзнул смертельно оскорбить меня и память моего отца, – не менее заносчивым тоном ответила девушка. – Для того, чтобы утверждать подобное, даже такому высокородному человеку нужны неоспоримые доказательства. Или же ему придется принести мне публичные извинения, потому что подобные подозрения покрывают позором саму меня.

Главное – продолжать играть роль. Не прекращать быть Кассией Гаурой даже тогда, когда весь мир вокруг будет вопить, что ты – не она.

Брат-капеллан одобрительно посмотрел на девушку:

– Между нами, мне тоже кажется, что брат Туллий серьезно заблуждается. Доказательств у него нет, кроме одного. У тебя ведь не осталось родных, девочка?

– Кровных родственников у меня не осталось, это так, – призналась Кассия.

– Есть еще кто-то, кто был бы рад с тобой повидаться, и он ждет здесь, за дверью, – брат Веттоний, поднялся со стула, подошел к двери и, открыв ее, сказал тем, кто ждал его в коридоре:

– Впустите сюда нашего гостя.

Все это время он внимательно наблюдал за реакцией Кассии. Девушку вновь захлестнула ледяная волна страха, лишая ее уверенности, но послушница держалась изо всех сил. Кассия улыбнулась настолько радостно и лучезарно, насколько могла.

В дверь неспешно, шаркающей походкой вошел совсем дряхлый старик в коричневом одеянии служителей Единого. Он был сгорбленным и сморщенным. Голова на тонкой шее неуверенно тряслась. Пожилой жрец был настолько худым, казалось, что он может несколько раз завернуться в робу, которая была на нем надета.

– Входи, преподобный отец, прошу тебя! – загромыхал брат-капеллан. Судя по тому, как он повысил голос, посетитель был еще и тугоух.

Услышав Веттония, старик вздрогнул и вздернул голову, стараясь рассмотреть обстановку слезящимися подслеповатыми глазами. Брат Веттоний встал, уступив пожилому жрецу свой стул.

Все это время Кассия стояла столбом, лихорадочно соображая, кто это такой. Внезапно ее осенило: это был духовник сэра Аурелиана Гауры, каноник Урсин. Тот самый, который написал рекомендательные письма для настоящей Кассии. Реагировать надо было быстро.

– Отец Урсин! – девушка, почти натурально всхлипнув, бросилась на колени перед стариком и стала целовать ему руки. – Как же я рада, что ты здесь! Я так по тебе скучала! Как ты себя чувствуешь? Путешествие было не слишком тяжелым?

Каноник слегка потрепал ее по голове, растерянно посматривая то на девушку, то на рыцаря.

– Кто ты, дитя? – удивленно пробормотал жрец.

Брат Веттоний напрягся. Кассия мысленно уже увидела себя на плахе, но сдаваться она не собиралась:

– Отец Урсин, – она немного отстранилась от старика, давая ему возможность себя разглядеть. – это же я, Кассия!

Вручая ей бумаги, Одноглазый Энний сказал, что старый каноник настолько подслеповат, что не отличит кружевную ночнушку своей служанки от собственной робы. На это девушка и рассчитывала.

Несколько секунд, показавшиеся Кассии вечностью, старый каноник всматривался в нее. Потом улыбнулся и прижал голову девушки к впалой груди и поцеловал в лоб:

– Девочка моя! Я тоже соскучился, малышка! Но… почему они держат тебя… в тюрьме?!

Брат Веттоний пристально посмотрел на старого жреца и уточнил:

– Значит, отец Урсин, ты признаешь, что эта девица – леди Кассия Гаура?

– Неужели я не узнаю свою малышку, которую с детства воспитывал в лоне Единого? – ворчливо произнес жрец и нахмурился. – А что она уже натворила такого, что вы посмели бросить ее в каменный мешок? Разве предназначение Ордена – издеваться над сиротами?

Кассия гневно выпрямилась. Надо было развить успех и попробовать раз и навсегда избавиться от Туллия.

– Наверное, предназначение Ордена – тащить через всю Святую Землю больного старика, чтобы он опознал кого-то, кого больное воображение епископа, свихнувшегося из-за чрезмерного любвеобилия, окрестило самозванкой. Если хочешь знать, отец Туллий домогался меня, а когда я ему отказала, придумал эту историю с самозванкой. А ты из-за этого похотливого павиана истязаешь старого, уважаемого человека. Мне стыдно за тебя, брат Веттоний.

Рыцарь-капеллан нахмурился:

– Но почему там, в трапезной ты ничего не сказала?

– А ты пытался меня выслушать? Ты велел сразу же бросить меня в тюрьму, – окрыленная победой, девушка пылала праведным гневом. – Я постараюсь, чтобы как можно больше братьев узнало о том, как в Академии Ордена относятся к сиротам, чьи отцы с оружием в руках защищали наши границы от имперских магов!

– Отставить истерику! – загремел Веттоний. – Смирно, равнение на меня! Ты пока еще послушница, Кассия Гаура.

Кассия повиновалась.

– Значит, так, – отчеканил брат-капеллан. – Раз преподобный тебя узнал, обвинения в самозванстве я с тебя снимаю и разрешаю вернуться к занятиям. Отец Туллий будет удален от преподавания за злоупотребление служебным положением. Канонику Урсину придется остаться здесь. Орден принимает во внимание, что обратного путешествия он может не перенести, и за отсутствием родных, которые могли бы за ним ухаживать, предоставляет ему полный пансион. Можешь его навещать.

– Спасибо, сэр! – девушка вытянулась в струнку.

– Вольно, – скомандовал брат-капеллан. – К занятиям приступаешь с завтрашнего дня.

У Кассии словно гора с плеч свалилась. Обрадованная девушка решила доиграть свою роль до конца и помочь канонику устроиться. Слава Единому, теперь, когда отец Урсин был твердо уверен, что перед ним его воспитанница, он был неопасен.

А потом можно было выполнить обещание, данное Эннию, и стать лучшей из лучших.

Глава 8. Плач под холмом

Посреди ночи Кассия проснулась от резкого неприятного звука. Дверь качалась от сквозняка и противно скрипела. В окружающем безмолвии этот высокий, тонкий, как будто хнычущий звук казался оглушительным. Откуда он взялся? Возможно, они неплотно закрыли за собой дверь, когда ложились спать.

– Андри, прикрой дверь! – сонным голосом попросила девушка, укутываясь в странное покрывало из кротовьих шкурок, с запахом которого она уже почти свыклась.

Кассии в очередной раз пришло в голову, что надо бы перестать стесняться и попросить Андри нагреть воды – помыться и выстирать одежду. Даже мысль о том, как девушка сейчас выглядит и как от нее, должно быть, пахнет, приводила Кассию в смущение.

Ей не ответили. Дверь продолжала поскрипывать. Охотница тяжело вздохнула. Похоже, ее спутник крепко спал и не слышал ее. Девушка вспомнила о том, как выглядел маг после того, как ее вылечил, и ей стало стыдно: Андри потратил все силы на ее исцеление, а теперь она еще и беспокоит его по такому пустяку. Ничего, она сейчас сделает это сама.

Кассия встала с постели и, кутаясь в покрывало, побрела к двери. Но тут ее как будто внезапно подбросило в воздух: лавка, служившая Андри кроватью, была пуста. «Ничего страшного. Подумаешь, вышел ненадолго», – попыталась успокоить себя девушка. «Разумеется», – поддакнул ей внутренний голос, – «И мешок свой с собой забрал! И еды половину…»

Взгляд Кассии упал на стол. На темной столешнице в свете луны был отчетливо виден какой-то светлый прямоугольник. Дама-капитан схватила его. Это оказался пергамент. На нем было что-то написано. Кассия подошла к догоравшему камину, огонь в котором все еще давал достаточно света, чтобы прочесть.

– «Леди Кассия, теперь, когда ты здорова, обеспечена едой и находишься в полной безопасности, я могу покинуть тебя. Как только я доберусь до дома, попрошу прислать за тобой помощь. Андри», – прочитала девушка. – Сила Единого, пусть он не успеет далеко уйти!

Кассия в ярости метнулась к сундуку, в котором были сложены ее вещи, и с удивлением обнаружила, что ни меча, ни оков из одрикса, которыми она должна была заковать беглеца, среди ее вещей нет. Обнаружился только длинный стальной кинжал, прощальный подарок Энния Одноглазого на удачу, который она всегда носила с собой.

На ходу набрасывая плащ, охотница выскочила из хижины. Следы беглеца она отыскала без труда: небо было безоблачным, а от полной луны, свет которой отражался от чистого горного снега, вокруг было ясно, как днем.

Девушка прислушалась. Вдалеке раздавались звуки, похожие на шум борьбы, и сдавленные крики. Не раздумывая, она устремилась туда, откуда они доносились, пытаясь на бегу рассмотреть получше две борющиеся темные фигуры: одну высокую и худую, а вторую – массивную, неуклюжую и бесформенную. Они были в паре сотен ярдов от нее.

У высокой фигуры, в которой девушка без труда узнала Андри, было определенное преимущество: чародей был проворнее и двигался быстрее. Но от наметанного глаза Кассии не ускользнуло то, что движения мага постепенно замедлялись: утомленный процедурой исцеления Андри уже начал уставать. К тому моменту, как к ним подоспела Кассия, огромная фигура ударом мощной конечности, которая, как показалось девушке, вытянулась прямо из тела чудовища, свалила Андри на снег и стала наползать на него подобно гигантскому слизняку.

С отчаянным криком Кассия в два прыжка оказалась рядом с монстром. Тренированное тело машинально подсказало ей выход: «Бросок тигра», а потом «Штормовая волна». Можно было бы, конечно, красивее, но длина клинка не позволяла.

Чудовище, которое атаковало мага, отступило, не ожидая внезапного нападения с фланга, и оставило в покое свою жертву. Теперь Кассия могла хорошо рассмотреть монстра. Существо напоминало огромный, постоянно меняющий форму кусок мягкой глины высотой футов десять, и все было усеяно… Девушка похолодела: чудовище было покрыто человеческими ртами. Точнее, эти рты были не совсем человеческими. Таких длинных и острых зубов Кассия не видела даже у эн-калехийских гладиаторов, которые, как известно, специально затачивают себе зубы, чтобы иметь дополнительное преимущество в бою. Все эти рты непрерывно что-то бормотали. Разобрать слова было невозможно, и от этого становилось еще страшнее.

Но пугаться было некогда. Охотница рванула беглеца за шиворот и подняла на ноги:

– К дому, скорее!

Девушка побежала, таща за собой мага. Тот еле успевал. «Все еще хромает,» – отметила Кассия. Монстр забеспокоился и забормотал оживленнее и громче, теперь в его голосах слышались нотки обиды и возмущения. С неожиданной сноровкой существо поползло вслед за убегающими. Кассия и Андри подбежали к дому. Охотница втолкнула беглеца внутрь, запрыгнула сама и задвинула засов.

Вскоре снаружи послышалось жалобное неразборчивое бормотание. Чудовище поскреблось в дверь, потом покачало ее, но та не поддалась. Тяжело вздыхая, кряхтя и жалуясь, существо отправилось в обход хижины, изредка гулко стуча в стены. Несмотря на то, что дом был крепким, сила ударов существа была такой, что сотрясала его от крыши до фундамента. Было ясно, что если монстр не уйдет, долго их укрытие не продержится.

Кассия была в бешенстве.

– И куда это ты собрался глубокой ночью? – зло спросила она беглеца.

Тот развел руками:

– Вариант «по нужде» не пройдет, так ведь?

– Отправился справлять нужду через всю деревню к дому старосты, забрав половину припасов?

Андри пожал плечами:

– Могла бы сразу просто сказать, что не пройдет.

Даже в такой ситуации маг продолжал отпускать свои шуточки! Девушка подскочила к чародею и приставила к его горлу кинжал.

– Хватит язвить! Отвечай на вопросы! Куда ты направлялся? Где мое оружие? И что это за дрянь сейчас разрушает наше единственное убежище?

Андри примирительно поднял руки:

– Ну хорошо, хорошо. Только убери лезвие от моего горла!

Кассия одарила Андри испепеляющим взглядом, но оружие опустила. Маг продолжил:

– Меч твой я выбросил еще там, на тропе. Подумал, что без своей этой железки, которая проникает через любую магическую защиту, ты будешь для меня безопаснее. Цепи эти, которые вы тащили с собой, кстати, выбросил тоже. Чтоб ты знала, они доставляют магам невыносимые мучения. Но послушай, я даже подумать не мог, что…

– Перестраховался, значит? – Кассии очень хотелось залепить пощечину по этой самодовольной роже, но она сдержалась: без латной перчатки на руке удар был бы неэффективным. – Дальше.

– Я искал так называемую червоточину Мар-Ильтума, – обреченно пояснил Андри. – Если совсем просто, в определенную погоду, чаще всего в ясную ночь полнолуния, маг по нескольким характерным признакам может отыскать древний тайный проход, который выведет его из одной точки в другую. Я нашел место, тут, в Инверрэри, где он расположен.

– Все-таки решил меня здесь бросить? – прошипела Кассия. – Вот так, одну? И тебе наплевать, что в этом страшном месте, кроме нас, есть кто-то еще? А сколько до этого высоких слов наговорил… и всем им грош цена!

– Послушай, я тебя вылечил, – вздохнул маг. – Еду мы нашли, ее достаточно. Этот странный третий, вроде бы, не враждебен. Гонец из Амерлиса не нашел тебя в Кови и наверняка поставил в известность приорат. Я готов поклясться, что, узнав, куда именно ты отправилась, они уже послали кого-то на поиски. Ты ничем не рисковала, ну, почти. Клянусь, как только я добрался бы до первого же поселения, я сразу сообщил бы о том, что ты не можешь выбраться из Инверрэри из-за лавины, и за тобой немедленно отправили бы помощь.

Кассия ничего не ответила. Скрестив руки на груди, девушка с нескрываемым презрением смотрела на чародея.

– Хорошо, хорошо, я согласен, что поступил малодушно! – воскликнул беглец. – Но я уже четырнадцать лет не видел своих родных! Я не знаю, как теперь выглядит моя мать. Моя младшая сестра выросла без меня. Тебе с этим проще – я знаю, что раз в год Орден дает рыцарям увольнительные, чтобы они могли навестить свои семьи. У тебя есть возможность хотя бы раз в год видеть тех, кто тебе дорог, и проводить с ними хоть немного времени! А я все эти годы пытался убедить себя в том, что моя семья умерла для меня, а я для них. Но тут у меня появился шанс. Скажи, на моем месте ты не воспользовалась бы им, леди Кассия?!

– Вообще-то, я ищу опасного преступника и теоретически ты мой пленник. Значение имеет только это! – взвилась охотница. – И все, что ты сделал, может служить лишь смягчающими твою вину обстоятельствами, не более!

Целитель устало прикрыл глаза ладонью.

– И в чем, по-твоему, мои преступления? В том, что я имел несчастье родиться магом? Или в том, что твои собратья по Ордену не смогли меня разыскать и задушить до шестнадцати лет? Или в том, что я хочу спокойной жизни, как любой нормальный человек?

До десяти лет я жил, как обычный ребенок. У меня были мать, отец и сестренка. Я их любил, они любили меня. У меня друзья были. А потом вдруг проявились эти мои способности. Заметь, я их не просил. Их, знаешь ли, никто не просит. Родители не захотели отдавать меня Ордену на казнь. Отец, рискуя жизнью, разыскал для меня бродячего магистра. Только он меня мог как следует обучить и постоянно прятать. Мне было десять лет, я тогда многого не понимал. Мне до сих пор стыдно за то, что тогда я винил во всех бедах магистра Руфуса. Он спасал меня, а я думал, что он насильно увел меня из родного дома. Руфус Веллий уже тогда был стариком, а теперь он в ваших застенках. И издевательства над своим учителем я Ордену никогда не прощу. Наверное, в этом мое преступление?

Мой наставник очень заботился о тех, кто попадал к нему в обучение. Поэтому он нашел мне, как он считал, отличное место – я стал медиком при дворе Его светлости герцога Арлонского. Слугой, хоть и более высокого ранга, чем остальные. Ты знаешь, кого в Трезеньеле лицемерно называют слугами? Конечно, знаешь. Так вот: я бежал оттуда. Бежал четыре раза. Я мечтал и до сих пор мечтаю осесть где-нибудь, завести семью и лечить людей. Я преступник, потому что хотел сам распоряжаться своей жизнью?

В первый раз я пробыл на свободе целых полгода. Потом меня поймали. Затем опять побег, и еще раз, и снова. Пока граф просто не сдал меня Ордену, чтобы меня заперли в тюрьме Калагурриса пожизненно. И знаешь, что я скажу? – Андри горько рассмеялся. – Орден в попытках удержать меня гораздо более изобретателен. Особенно хороши ваши тюрьмы со свинцовыми крышами, где от испарений свинца узники медленно сходят с ума. Так что я тоже смог отточить свое мастерство. Иначе Орден бы не стал привлекать тебя.

Знаешь, мне почти приятно видеть твое лицо. Потому что получается, что ты единственная, с кем мне можно часто видеться. Раньше я легко заводил друзей. А теперь каждый раз, убегая, я вижу все новые и новые лица, и боюсь привязаться к кому-то. Либо они пострадают из-за меня, либо мне придется опять скрываться, и я их больше никогда не увижу.

Да, со мной пытались связаться те, кто желает, чтобы весь ваш Орден перестал существовать. Вы их называете Секретным Ковеном магов. Они считают, что уничтожение Ордена решит все проблемы. Меня склоняли к тому, чтобы я помог расправляться с рыцарями. Но я целитель, я не могу и не хочу убивать. Убивать – значит действовать теми же методами, что и вы. Ничего хорошего из этого не выйдет. Возможно, мне стоило все же прирезать кого-то из твоих товарищей, чтобы ты не обвиняла меня напрасно? – Андри с горечью махнул рукой.

– Ты ничтожество, Андри Мак Глейс. Когда тебя будут вешать, я займу место в первом ряду! – Кассия дернула плечом.

– Я буду рад, – немедленно отозвался чародей, – Увижу хоть одно знакомое лицо!

В дверь тихо постучали. Потом еще раз и еще. Кассия и Андри замерли и переглянулись. Девушка прислушалась. Снаружи было тихо. Ни бормотания монстра, ни дыхания того, кто стоял за дверью. Кассия покачала головой. Целитель двинулся было к выходу, но охотница остановила его, жестом попросив в случае опасности действовать на расстоянии. Андри молча кивнул и отступил на пару шагов. Кассия распахнула дверь.

***

В прямоугольнике желтого света на снегу стоял мальчишка-подросток, тощий и нескладный. В свете луны его кожа выглядела неестественно, мертвенно бледной. Худое лицо с синими кругами под большими, круглыми серыми глазами обрамляли взъерошенные, давно не стриженые светлые волосы. На вид подростку было не больше пятнадцати лет. Он был одет, как одеваются горожане среднего достатка: суконные штаны и куртка, шерстяной, подбитый кроличьим мехом плащ с капюшоном. Посмотрев на ноги мальчишки, девушка невольно вздрогнула: обуви на нем не было. Но их гостя его собственные босые ноги ничуть не смущали.

– Нам надо уходить. Быстро. Он не успокоится до утра, – хрипло сказал подросток.

– Кто ты такой? – требовательно спросила охотница.

– Все потом, – нетерпеливо махнул рукой мальчишка, и Кассия заметила темный след на его запястье, как будто от веревки. – Берите все, что можете захватить, и бежим.

Словно в подтверждение его слов вновь раздался гулкий удар в стену. Дом опять задрожал. Под град мерных ударов мужчина и девушка начали лихорадочно собирать вещи. Странный гость нервно пританцовывал на пороге. Беглец и охотница едва успели собраться, как очередной мощный удар сотряс стену. Она начала оползать. Андри и Кассия выскочили из дома вслед за своим странным провожатым. В тот же миг за их спинами рухнула хижина.

– За мной! – неожиданный провожатый дернул Кассию за рукав, увлекая за собой. – В храм он не заходит!

Все трое устремились на холм. Несмотря на то, что бормочущий монстр двигался достаточно быстро, он все же оказался медленнее людей и скоро отстал.

Наконец, спутники достигли вершины холма и смогли укрыться в руинах. Андри согнулся и, запыхавшись, прислонился спиной к стене храма. Кассия, у которой даже не сбилось дыхание, встала в уцелевшем дверном проеме, наблюдая за дорогой и сжимая в руке кинжал. Их новый знакомый стоял между ними, внимательно поглядывая то на чародея, то на охотницу.

Вскоре чудовище выползло к подножию холма. Монстр догадался, где спрятались беглецы: иногда он поворачивал верхний вырост, напоминавший голову, в сторону холма, вытягивал по направлению к храму пару щупалец, и испускал тяжелый вздох, по звуку похожий на перекат океанской волны. Тем не менее чудовище почему-то отказалось от намерения преследовать добычу. Теперь монстра интересовало что-то еще. Он полз то в одну сторону, то в другую, тянул и убирал щупальца и периодически вздрагивал, как будто от рыданий. Наконец, он остановился на самом ярко освещенном месте и, вытянувшись во весь рост, замер.

– Что это он делает? – нервно спросила Кассия у мальчика.

Ответить тот не успел.

Вдруг существо запело. Оно пело всеми своими многочисленными ртами, как будто хором, на множество голосов. В этом пении не было никакой нестройности или фальши. Многоротый уродливый монстр звучал так, как звучат лучшие церковные хоры в огромных соборах столичных городов, воспевая славу и величие Единого: мелодично, слаженно и очень проникновенно. Несмотря на то, что чудовище находилось внизу, его пение окружало и окутывало людей, как будто звучало в самом храме.

Оратория, которую исполнял монстр, тоже не уступала тем, что были написаны лучшими, самыми талантливыми композиторами Святой Земли или даже Трезеньеля. Вот только вместо восхваления жизни и света в ней слышались боль, тоска и отчаяние. Так могла бы звучать последняя песнь тех, кто потерял всякую надежду. Кому уже ничего больше в этой жизни не оставалось. Как будто это был погребальный плач по тем, кто еще жив, но уже обречен.

Эта музыка зачаровывала. Она обволакивала, захватывала, лишала воли и уносила с собой.

– Не слушайте его! – закричал магу и охотнице их странный новый знакомый.

Но было уже поздно: Кассия безвольно опустила руки. Кинжал выскользнул из пальцев девушки и упал на снег. По щеке покатилась слеза.

Андри обхватил голову руками:

– Мазанные елеем уши Пророка! Если этот Плакальщик вскоре не прекратит, клянусь, я впаду в отчаяние и перережу себе горло!

– Он не хочет этого, – покачал головой мальчик. – Он так грустит. Каждое полнолуние Плакальщик выходит на самое освещенное место и просто поет.

– А бегал за нами так живенько! – чародей тряхнул головой, прогоняя наваждение. – Постой, так это он нас уговаривал его послушать? Прямо как плохой бард заманивает забулдыг на свое представление, обещая им выпивку… Леди Кассия, ты куда?!

На лице девушки застыло выражение отчаяния и безысходности. Движения стали механическими. Она сделала несколько шагов вниз с холма, в сторону монстра. Целитель выругался и подбежал к охотнице. Он резко схватил ее за плечи, развернул к себе и хорошенько встряхнул. Кассия подняла глаза на Андри:

– Ты не понимаешь? Все бесполезно. Бороться бессмысленно. Ничего хорошего с такими, как мы с тобой, уже никогда не произойдет. Надежды на справедливость нет. Я устала бороться. Надо смириться с неизбежным.

– И это лучшая охотница, от которой не уходил ни один преступник? – пробормотал маг, удерживая вырывающуюся девушку. – С чего это ты вообще рассуждаешь о справедливости? Сила Единого, как заткнуть этого грешного певца?

Внезапно Андри осенило: он прижал Кассию к стене и приник к ее губам горячим поцелуем. Девушка сразу же пришла в себя: она оттолкнула мужчину и залепила ему пощечину.

Целитель вскрикнул и схватился за щеку, но тут же рассмеялся:

– Добро пожаловать в наш бренный мир, бесценная леди Кассия. А теперь, умоляю, перестань наслаждаться песнопением и поговори с нами.

– Мерзавец! – возмущенно воскликнула охотница.

– Всегда к твоим услугам, – с усмешкой поклонился беглец и быстро заговорил. – Слушай внимательно. То, что ползает сейчас внизу, зовется плакальщик, бессвязный оратор или бродячий консилиум. Я читал о таких. Обычно загоняет жертву в угол, гипнотизирует бормотанием, потом наползает на нее, и раз – ты стал еще одним ртом на его бесформенном теле. Поскольку этот экземпляр еще и музыкален, а у тебя нет слуха… Не бей меня снова, я слышал, как ты поешь! Я к тому, что тебе не будет комфортно среди такого количества первоклассных хористов. Ты будешь отчаянно фальшивить и портить ему песню. К тому же я готов поклясться, что как только Плакальщик тебя поглотит, он уже не сможет петь ничего, кроме того, что все маги – преступники и должны быть наказаны. Так что считай, я спасаю вас друг от друга.

Андри, как мог, старался разрядить обстановку, но Кассия услышала только самое страшное. Темные глаза девушки широко распахнулись:

– Откуда он тут взялся?

Маг вздохнул:

– Они, как и все остальные души мертвых поселений, рождаются из человеческих эмоций. Бессвязные ораторы возникают там, где множество людей, умирая одновременно или почти одновременно, кричат от боли. Помнишь, я рассказывал тебе про резню? Вот результат. Я так понимаю, каждое полнолуние он оплакивает погибших? – маг повернулся к мальчику. – Потому что больше их оплакать некому?

– Верно, – кивнул тот.

– Тогда почему он напал на Андри и преследовал нас, если, как ты говоришь, не собирался нас сожрать? – растерянно спросила Кассия.

– Плакальщик не хочет вас выпускать, – тихо сказал подросток. – Ни по одному, ни тем более, вдвоем. Вы принесли сюда жизнь, эмоции, магию. Это место как будто снова ожило и наполнилось людьми. Ему это нравится.

– Значит, это Плакальщик обвалил подземный ход, – догадалась девушка. – Но ты же говорил, что он не выходит днем?

– Тварь, которая сейчас заливается внизу, – просто воплощение Души Инверрэри. Как бы тебе попроще объяснить… Это образ, который он нам показывает, – отозвался Андри. – На самом деле, души поселений нематериальны, но в своих границах они очень сильны и способны на многое.

– Он увлечен пением, – охотница вопросительно посмотрела на беглеца. – Если мы сможем незаметно его обойти, возможно, мы доберемся до этой, как ты сказал, какой-то там червоточины?

– Мар-Ильтума. Исключено, – покачал головой маг. – В нее может войти только тот, кто обладает магией. Поскольку ситуация изменилась в худшую сторону, и нас теперь трое, я, как честный человек, передумал бросать тебя, дорогая.

Кассия внимательно посмотрела на Андри, но промолчала.

Маг задумался:

– Предлагаю дождаться рассвета, и заодно все обсудить и решить, как нам действовать дальше. Только вот холодновато тут.

– Идем ко мне, – сказал вдруг подросток. – У меня, по крайней мере, нет ветра. Пойдемте, здесь недалеко.

С этими словами он выбрался из пролома в церковной стене и побрел по сугробам к тому, что осталось от дома жреца Единого. Кассия вновь посмотрела на босые ноги парня и содрогнулась.

– Думаешь, ему можно доверять? – встревоженно спросила охотница, глядя вслед мальчику.

– Он сам пришел к нам и показал безопасное место, – пожал плечами беглец и подмигнул девушке. – А если еще и выяснится, что это он принес мед, то я весь его.

Кассия покачала головой:

– Столько раз обжигался, а все еще так легко доверяешь людям, Андри?

– «Вечным» и церковникам нипочем не стал бы, – усмехнулся маг. – Хвала Единому, наш новый друг ни тот и ни другой.

– Странный ты человек, – покачала головой девушка. – Зачем тогда меня спасаешь?

– Я целитель, – просто ответил Андри. – Я не имею права бросать кого-то без помощи, если могу ее оказать.

– Ах, вот оно что… – стараясь скрыть разочарование, протянула девушка.

– А ты меня сегодня по-настоящему удивила, леди Кассия, – маг с нескрываемым интересом посмотрел на девушку. – Без лат, почти безоружная, а все-таки бросилась защищать меня от монстра. Могла бы дать ему сожрать меня, избавилась бы от проблем.

– Такой смерти никто не заслужил, – отрицательно покачала головой Кассия, – Я думал, ты скажешь, что хочешь лично сдать меня в руки… кто там тебя отправил на этот раз? Брат Киллиан? Или даже сам Великий магистр?

– Нет, не скажу, – коротко ответила охотница. – Идем, не будем заставлять нашего босоногого спасителя ждать.

Беглец спрятал удивленный взгляд и поспешил вслед за охотницей туда, где, переминаясь с ноги на ногу, их все еще дожидался мальчишка.