Текст книги "Выбор сердца"
Автор книги: Кэт Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Глава 19
Лили одарила улыбкой группу молодых людей, которые ее окружили. Ну вообще-то улыбалась не она сама, а таинственная цыганка, Цайя. Среди этих молодых людей оказался и Рул Дьюар.
Сегодня он вел себя гораздо лучше: не как дерзкий и нахальный повеса, привыкший получать от женщины все, что ему захочется, а как воспитанный молодой джентльмен, который относится к ней уважительно. Ей любопытно было бы узнать, что Ройал сказал брату, чтобы держать его в узде.
Ройал! Он сегодня был здесь, а вот его невесты не было. Джослин встречалась со своим возлюбленным в отеле «Паркленд» – и Лили обнаружила, что завидует кузине. Джо хватило отваги поступать в соответствии со своими убеждениями. Лили жалела, что у нее не хватает смелости для свидания с Ройалом.
К сожалению, ее понятия о чести не допускали этого, хотя ее сердце и тело больше всего на свете хотели бы близости с ним. Но Джослин была ее родственницей, и хотя не питала к Ройалу никаких чувств, в ближайшее время им предстояло пожениться.
Лили отвела взгляд от герцога, который разговаривал со своим другом, смуглым красавцем Джонатаном Сэвиджем, и решительно приказала себе думать только о том, ради чего сюда пришла. Краем глаза она заметила объект своего интереса – и он направлялся к ней. Пока высокий и внушительный седовласый Престон Лумис приближался к Лили, она с улыбкой попрощалась со своими молодыми поклонниками и отошла от них, чтобы дать ему возможность обратиться к ней.
Лумис остановился прямо перед ней:
– Мадам Цайя, очень приятно видеть вас.
– Взаимно, мистер Лумис.
– Мне хотелось сказать вам, что ваше предсказание сбылось. В тот вечер я играл с лордом Найтингейлом и выиграл довольно много. Похоже, у вас очень интересные способности.
– Наверное, мне посчастливилось. Я могу помогать некоторым людям – а светские дамы, у которых я появляюсь, хорошо платят мне за то, что я развлекаю их гостей. И все же порой это кажется мне скорее, тяжкой ношей, чем даром.
– В чем именно, позвольте спросить?
Она смущенно потеребила складку своей яркой юбки.
– Хотя я предсказываю только удачу, иногда я вижу такие вещи, которых мне не хотелось бы видеть.
– Вы делали мне предсказание. Вы видите у меня в будущем нечто плохое?
Она посмотрела на него: внимательно изучила его лицо, отметив, как его усы повторяют линию его верхней губы.
– Сегодня я не вижу ничего. – Она еще некоторое время смотрела на его лицо, а потом на секунду прикрыла глаза. Открыв их, сообщила Лумису то известие, которое было заранее оговорено: – Скоро вам встретится кто-то… немолодая женщина. Не знаю, что это означает, но благодаря этой женщине ваше состояние увеличится.
Лумис улыбнулся:
– Неужели? Будет интересно посмотреть, правы ли вы.
– Вы говорили, что знали мою двоюродную бабушку.
– Она была близкой подругой моей матери. После ее смерти мы с мадам Меделой продолжили дружбу. Меня удивляет то, что она никогда не говорила о вас.
– Я видела ее, лишь когда была совсем маленькой. В основном я жила с моей матерью на континенте. Я вернулась в Лондон несколько месяцев назад.
– Ваша родственница была удивительной женщиной.
– У меня лишь бледная тень ее таланта. Однако если я чувствую связь с каким-то человеком – как у нее было с вами, – мои способности оказываются весьма полезными.
Ну вот. Она показала ему приманку. Остается посмотреть, клюнет ли он на нее.
– Под «полезными» вы понимаете «приносящие прибыль»?
Она пожала плечами, благодаря чему алый шелк блузки красиво скользнул по ее груди.
– Если то угодно судьбе, то так. – Она адресовала ему мимолетную улыбку. – А теперь прошу меня извинить: мне надо поговорить с другими гостями.
– Конечно. – Лумис чуть наклонил голову: – Может быть, мы поговорим с вами еще.
Лили не ответила. Он сам должен к ней обратиться – и ей ни в коем случае нельзя проявлять слишком большую готовность идти к нему навстречу. Пройдя по залу, она приостановилась рядом с леди Аннабель, которая ввела ее в круг своих друзей, разговаривая с ней так, словно они были хорошими приятельницами, – а с учетом их участия в этом заговоре, они действительно могли таковыми считаться.
Престон Лумис в задумчивости сидел перед камином в кабинете своего городского дома в фешенебельном районе Мейфэр. Глядя в огонь, пляшущий за каминной решеткой, он мысленно представлял себе облик Цайи. С ее светлыми глазами и бледной кожей она внешне совершенно не походила на Меделу. Даже прямые черные волосы не были похожи на грубые седеющие пряди старой цыганки. Однако Медела была старой женщиной уже тогда, когда он впервые увидел ее мальчишкой. Ближе к смерти она превратилась в древнюю сморщенную старуху.
Могут ли они быть родственницами? Родство между ними не слишком близкое. Он готов был допустить, что это возможно.
В коридоре послышались шаги – и он повернул голову к двери кабинета.
– Входи! – позвал Лумис человека, пришедшего к нему.
Бартон Макгру был его поверенным… по крайней мере так назвал его должность Престон. Однако настоящая работа Бартона не была связана с перекладыванием бумажек на столе. Он делал все, что было нужно Престону, и его не пугали никакие требования.
– Налей себе выпить и садись.
Макгру послушался. Он наполнил хрустальный бокал и сделал глоток. Пусть Барт совершенно не умел себя вести, но такой человек был поистине бесценным.
– Чем я могу быть полезен?
Макгру сел на стул напротив кожаного дивана, на котором расположился Престон.
Престон знал Барта уже много лет. Они вместе росли в трущобе Саутуорка. Макгру знал его еще как печально знаменитого Дика Флинна. Если не считать его матери и, возможно, старой цыганки Меделы, Барт был единственным в мире человеком, кому Престон полностью доверял. В основном потому, что этот великан был немного придурковат.
И он во всем полагался на Престона.
– Есть одна женщина… – начал Престон. – Она называет себя мадам Цайей. Я хочу знать о ней все.
– Как мне ее найти?
Престон дал ему адрес, который узнал у леди Северн: дом в ничем не примечательном районе рядом с Пиккадилли.
– Сделаю все, что могу.
Подняв бокал, он вылил в себя все его содержимое, встал со стула и тяжело зашагал к двери.
Престон проводил его взглядом, подумав, насколько нелепо он выглядит в дорогом костюме и с аккуратным пробором в прилизанных волосах.
Макгру закрыл за собой дверь, и Престон снова устремил взгляд на пламя, танцевавшее в камине. Однако его мысли невольно возвращались к таинственной красавице Цайе – и он снова и снова начинал гадать, что же удастся выяснить Барту.
На их еженедельную встречу в «Красном петухе» Лили на несколько минут опоздала. Сбросив капюшон плаща, она спустилась по лестнице в полуподвальный зал и поспешно прошла в кабинет в дальней части постоялого двора. Когда она вошла, сидевшие за столом мужчины встали: Чарлз Синклер, дядя Джек и герцог.
Лили постаралась не обращать внимания на то, как болезненно сжалось ее сердце при виде его – такого высокого и невероятно красивого, – и сосредоточилась на той персоне, которая осталась сидеть: миниатюрной женщине с седыми волосами, собранными на затылке в узел: крепкой и привлекательной особе, которой было, по-видимому, лет за пятьдесят.
Джек уже говорил Лили, что ее зовут Молли Дэниелс и что она его очень хорошая приятельница. На самом деле она была ему больше чем просто приятельницей: они с Джеком были близки. Лили не могла не заметить, как дядя смотрит на нее – невероятно нежно и одновременно с гордостью. Этот взгляд говорил о том, что Молли принадлежит ему и что плохо придется тому, кто попытается отнять ее у него.
– Лили, это Молли, – сказал Джек.
– Очень приятно познакомиться, миссис Дэниелс, – сказала Лили.
– Взаимно, но я просто Молли. Все меня так называют. Ваш дядя Джек очень вами гордится.
Лили с улыбкой взглянула на дядю, но тут Чарлз Синклер начал совещание:
– Похоже, все идет именно так, как мы планировали. Лумис пошел на контакт. Он попытается выяснить, действительно ли Цайя настоящая или просто играет роль в какой-то афере. Его человек, Бартон Макгру, занимается всеми тайными делами Лумиса. К счастью для нас, мозгов у Макгру не слишком много. Однако он опасный человек, совершенно лишенный совести, и готов сделать все, что ему прикажет Лумис.
– Лумис заявится на квартиру к Цайе, – добавил Джек. – Там Дотти Хоббс, которой поручена роль домоправительницы Цайи. Она знает, что надо говорить.
Дотти была из той труппы, которую Джек набрал играть различные роли в их афере. Ее дочери, Дарси и Мэри, станут приходящими кухаркой и горничной Цайи – минимальным количеством прислуги для представительницы среднего класса, к которому якобы принадлежит Цайя. Обе девушки были одеты в чистенькие форменные платья прислуги, покупку которых оплатил Ройал.
– Но Лили там находиться не нужно, правильно я понял? – спросил он, и его лицо из бесстрастного стало встревоженным. – Вы ведь сами сказали, что этот Макгру опасен.
– Ей надо как можно чаще там бывать в образе Цайи, – сказал Синклер. – Нужно, чтобы видели, как она туда входит и выходит.
– Мне это не нравится, – мрачно заявил Ройал.
Джек повернулся к нему:
– Моя девочка может о себе позаботиться… по крайней мере справлялась с этим почти всегда.
Герцог промолчал.
– Когда вступлю я? – спросила Молли Дэниелс, вмешавшись в разговор.
Ройал ответил:
– У Аннабель Таунсенд есть подруга, леди Сабрина Джефферс, дочь маркиза. Аннабель полностью ей доверяет, и девушка согласилась нам помочь. Леди Сабрина уговорила мать устроить в конце следующей недели прием. Маркиза пригласила Цайю, которая сейчас очень популярна. Имя Цайи упоминается в приглашении, и леди Сабрина позаботилась о том, чтобы Престон Лумис оказался в списке приглашенных.
– Смею заметить, что ваши друзья оказались очень полезными, – сказал Синклер. – Будем надеяться, что они не скажут ничего такого, что дошло бы до Лумиса.
– Мои друзья очень мне преданы, и все они уважали моего отца. Они будут молчать.
Синклер кивнул: похоже, эти слова его успокоили.
– Хорошо, званый вечер нам вполне подойдет. Если Лумис знает, что Цайя там будет, то скорее всего придет. А поскольку он ждет встречи с немолодой женщиной, которая увеличит его состояние, мы позаботимся о том, чтобы такая встреча состоялась.
Синклер объяснил, что, по их плану, Молли, которая увеличит свой возраст с помощью грима, будет представлена как эксцентричная, невероятно богатая старуха со странностями – именно такая, на каких специализируется Престон Лумис.
Синклер обратился к Молли:
– Леди Сабрина представит вас как миссис Гортензию Кроули, хорошую знакомую вашей семьи, только что приехавшую из своего поместья в Йоркшире.
Молли ухмыльнулась:
– Жду не дождусь. Обожаю хорошие роли, а эта – просто конфетка!
Ройал неуверенно посмотрел на нее:
– Вы в этом уверены, миссис Дэниелс? Миссис Кроули должна была бы… Ну, есть проблема в том, как она будет говорить.
Молли выпрямилась и высокомерно выгнула бровь:
– Молодой человек, вы что же, хотите сказать, что я не дама из высшего общества?
Эти слова были безукоризненно произнесены и сопровождались презрительно-самоуверенным взглядом, на какой способна только аристократическая особа.
Ройал расхохотался, и Лили тоже невольно улыбнулась.
– Я нижайше извиняюсь, – проговорил он, подыгрывая Молли. – Не знаю, о чем я только думал!
– Тут нужна практика, – отозвалась Молли своим обычным голосом, – но это не очень сложно… Главное, чтоб нюх работал, – добавила она простонародным говором, чтобы продемонстрировать свою разносторонность.
Ройал снова рассмеялся.
– Думаю, нашего друга Лумиса ждут неприятности, – сказал он.
– У моей Молли настоящий талант, – гордо заявил Джек.
– Да, вижу. Но разве Лумис не сможет узнать, что этой Кроули на самом деле не существует?
– У него нет оснований сомневаться в словах дочери маркиза. Йоркшир довольно далеко, и хотя драгоценности на ней будут поддельными, выглядеть они будут достаточно убедительно.
Совещание продолжалось, пока они не обговорили все детали. Как только Лумис познакомится с Молли, миссис Кроули (той немолодой женщиной, которая может увеличить его состояние в соответствии с предсказанием Цайи), он будет убежден в том, что эта цыганка – настоящая предсказательница. Синклер был уверен, что Лумис обратится к Цайе за новыми советами, которые цыганка охотно будет ему давать.
Совещание закончилось, и Лили встала из-за стола. Судя по виду Ройала, ему хотелось что-то сказать ей, но Джек и Молли поспешили к ней подойти, и он молча отступил.
Лили заставила себя не оборачиваться и вышла из «Красного петуха», не посмотрев на Ройала.
Глава 20
Погода стояла хмурая и облачная. Джек и Молли проводили Лили до стоянки извозчиков. Когда она села в наемный экипаж, они помахали вслед отъезжающей карете.
Она ехала обратно в шляпную мастерскую, где работала почти каждый день, хотя открытие лавки было назначено на следующий понедельник. Там же она держала несколько своих цыганских костюмов, так что ей нужно было переодеться в мастерской, прежде чем ехать в небольшой дом в районе Пиккадилли, который снимала цыганка Цайя.
Лили уже поднималась по лестнице в свою квартирку на втором этаже, когда в дверь лавки громко постучали. Надеясь, что это окажется покупательница, она поспешно вернулась обратно – и замерла на месте, увидев сквозь стеклянную дверь высокого светловолосого мужчину.
Ее сердце встрепенулось и забилось быстрее. Лили судорожно вздохнула и распахнула дверь.
– Что случилось? – спросила она. Хотя она не приглашала Ройала зайти, он сразу прошел мимо нее в лавку. – Это Лумис? Что-то пошло не так?
– Я не хочу, чтобы ты ехала домой к Цайе, когда там может появиться Макгру.
– Я должна ехать. Надо, чтобы все казалось настоящим!
Ройал шумно выдохнул.
– Я не хотел, чтобы ты в этом участвовала, Лили. Если б я представлял себе, как ты будешь рисковать, я бы это не затеял.
– Но вы затеяли, Ройал. И мы зашли слишком далеко, чтобы останавливаться. – Лили посмотрела ему в лицо и прочла в его глазах тревогу. – Я буду там не одна. Со мной будет Дотти Хоббс. Она останется там до конца.
– Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, Лили, но я боюсь, что это произойдет.
– Со мной все будет в порядке. Пока все идет так, как мы планировали. И если мы продолжим делать все, что нужно, так будет и дальше. Ничего не изменится.
Золотисто-карие глаза Ройала скользнули по ее лицу.
– В моей жизни все изменилось, – тихо сказал он. – Изменилось в тот день, когда я тебя увидел. – С этими словами он обнял ее, привлек к себе и, наклонив голову, очень нежно поцеловал. – Я устал бороться со своими чувствами, Лили. Ты мне нужна!
Лили невольно закрыла глаза и подалась навстречу Ройалу. Она понимала, что они поступают нехорошо, но в то же время ей было так уютно в его объятиях, так приятно было ощущать тепло его губ, силу его тела! Все более глубокие и страстные поцелуи заставили ее вцепиться ему в плечи и забыть обо всех тех причинах, из-за которых им следовало бы расстаться.
Когда Ройал подхватил ее на руки и направился к лестнице, Лили обвила его шею руками и позволила ему унести ее к ней в квартирку.
Дверь была полуоткрыта. Ройал прошел через гостиную прямо в спальню. И там, когда он поставил Лили на ноги и снова начал целовать, последние робкие мысли о протесте куда-то улетели.
Ройал целовал ее так, словно не мог насытиться, хотел, чтобы она стала частью его, растворилась в нем. И в Лили проснулась страсть и обжигающее желание быть рядом с любимым.
Лиф ее платья опустился – и только тогда она поняла, что Ройал расстегнул застежку у нее на спине. Его губы оставляли жаркие дорожки на ее плечах и груди. Он избавил ее от платья и нижних юбок с такой ловкостью, что Лили стало немного не по себе, но пока он расшнуровывал ее корсет и опускал панталоны вниз, это чувство уже исчезло.
Она стояла перед ним совершенно нагая, если не считать голубых атласных подвязок и белых шелковых чулок. Его взгляд на секунду задержался на светлых нежных завитках над ее лоном.
– Я грезил об этом, – проговорил он. – Представлял себе, как увижу тебя нагой. Воображал, как буду любить тебя медленно и бережно, как должен был бы сделать в тот, первый раз.
Лили задрожала, а он опустился перед ней на колени, распустил подвязки и начал осторожно стягивать чулки. Она тихо ахнула, когда он положил ладони ей на ягодицы и приник губами к чувствительному бутону между ног.
– Я мечтал, как почувствую твой вкус, как буду давать тебе наслаждение вот так.
И с этими словами он неожиданно для Лили погрузил язык в нее. Она попыталась его отстранить, но в это мгновение ощутила волну блаженства, такого мощного и жаркого, что она оказалась близка к обмороку.
С ее губ сорвался тихий стон:
– Ройал!
Он не дал ей упасть, но и не остановился. Не отрывая рта от набухшего бутона, он продолжил пробовать его на вкус и ласкать, пока наслаждение не стало настолько острым, настолько невообразимо сладостным, что Лили громко застонала. Ей казалось, будто она разлетается осколками под напором мощного экстаза, взорвавшегося внутри ее. Боже! Она никогда в жизни не испытывала ничего подобного!
Она бессильно поникла – и Ройал подхватил ее на руки и перенес на кровать. На секунду он задержался, чтобы поспешно снять с себя одежду, а потом устроился над ней и снова приник к ее губам.
– Лили… – прошептал Ройал в перерыве между жадными, настойчивыми поцелуями, от которых по ее телу растекался жар и кипела кровь.
Она могла думать только о Ройале – и о том, как сильно он хочет ее и как сильно его хочет она.
– На этот раз больно не будет, – пообещал он и, потянувшись к ее груди, взял в рот сосок.
Вся ее кожа буквально запылала.
– Ну пожалуйста! – прошептала Лили, торопя его, чтобы он овладел ею. Ей отчаянно хотелось ощутить, как его мощная плоть движется в ней.
Ройал еще раз поцеловал ее в губы и раздвинул ей ноги, устроившись между ними и остановившись у входа в ее тайны. Она была влажной и открытой, готовой принять его – и, как он и обещал, на этот раз, когда он мощно вошел в нее, боли не было. Было только чудесное ощущение жара и желания – такого яростного, что Лили прикусила губы, с которых готов был сорваться крик.
Бедра Ройала двигались в чувственном ритме, который заставил откликаться все ее тело. Казалось, неспешное и сильное движение его плоти не знает конца, пробуждая наслаждение, которое с каждой секундой становилось все острее. Лили инстинктивно обвила его бедра ногами и начала выгибаться навстречу ему, чтобы принимать его еще глубже.
Он был безжалостен и двигался все мощнее и быстрее, пока Лили не достигла вершины и не сорвалась в экстаз. Ее тело стало сжиматься вокруг его плоти, требуя, чтобы он последовал за ней, – и Ройал напряженно замер. В последнее мгновение перед мощным оргазмом он успел выйти из нее.
Несколько секунд они не двигались, ощущая, как их сердца бьются в такт. Потом Ройал приподнялся и лег рядом, а Лили прижалась к нему. Он поцеловал ее в макушку и нежно прижал к себе.
Наверное, они на какое-то время заснули. Лили проснулась, почувствовав прикосновение его губ к плечу, и ощутила у бедра его плоть, полную желания. На этот раз они любили друг друга неспешно и в их ласках ощущалась отчаянная грусть. Их отношения не могли продолжаться. Это должно было стать концом. Однако эти мысли растаяли в невероятном жаре, и когда Лили достигла вершины, экстаз был таким же мощным, как и раньше.
Они снова заснули, а когда Лили проснулась, за окном уже было темно. Она встала с постели и обнаружила, что Ройал сидит в кресле в дальней части спальни – и он уже полностью одет. Она взяла с кровати шелковый пеньюар и поспешно набросила на себя, стараясь не думать о том, насколько близки они были и какие вещи друг другу позволили. Однако жаркий румянец невольно залил ее щеки.
– Я… мне надо домой. К Цайе я поеду завтра.
Ройал подошел к ней и обнял за плечи:
– Я вообще не хочу, чтобы ты туда являлась. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я много обо всем думал, Лили. – Он посмотрел на нее, пристально вглядываясь в лицо. – Как только мои… финансы будут в порядке, я позабочусь о том, чтобы у тебя было все, что ты захочешь.
Лили нахмурилась:
– О чем ты?
Ройал притянул ее к себе.
– То, что между нами, Лили, никуда не денется. Я найду такое место, где мы сможем быть вместе. Я о тебе позабочусь, родная. Тебе ни о чем не надо беспокоиться.
Лили высвободилась из его объятий.
– Ты… вы… это значит, что я стану твоей любовницей? Ты собираешься жениться на Джослин, а меня сделать своей женщиной?
– Все совсем не так, и ты это понимаешь. О моей свадьбе было договорено, пока был жив отец. Джослин получает титул, о котором мечтает, а я получаю средства, чтобы восстановить семейное состояние. Ты знала об этом с самого начала. Я пытаюсь найти такую возможность, чтобы мы были вместе.
Глаза Лили наполнились слезами. Она действительно это знала. Все планы уже были составлены к тому моменту, когда она увидела его впервые. И все же она не удержалась – и полюбила его.
Она постаралась проглотить горький ком, вставший в горле.
– У меня своя жизнь, Ройал. Я тебе уже об этом говорила. Я тебя хотела и не жалею о том, что между нами было. Но я не стану твоей содержанкой. Я не собираюсь стыдиться самой себя.
Он снова попытался ее обнять:
– Милая, прошу тебя…
Лили поспешно попятилась.
– Мы оба хотели того, что сегодня произошло. Но это было в последний раз, Ройал.
– Лили!..
На его лице отразилась борьба мощных чувств. Лили постаралась не замечать этого.
– Дай Джослин шанс, – проговорила она, с огромным трудом заставляя себя произносить эти слова. – Может быть, вы найдете способ сделать так, чтобы ваш брак вас устроил.
Ройал отвел взгляд, явно пытаясь взять себя в руки. Потом снова посмотрел на Лили.
– Я отправляю на Пиккадилли своего человека. Он сможет о тебе позаботиться в случае неприятностей. Пусть это будет дворецкий или лакей Цайи. Называй его как хочешь.
– Я уже говорила: мне не нужно…
– Он будет там завтра. Дай миссис Хоббс знать, что он придет.
Бросив на Лили последний взгляд, Ройал быстро вышел из квартиры.
– Запри за мной дверь! – бросил он, спускаясь по лестнице в лавку.
Слезы застилали Лили глаза, но она приказала себе не плакать.
Бартон Макгру постучал в дверь небольшого дома на Пиккадилли, где жила мадам Цайя. Он услышал в доме шаги, а потом за дверью кто-то невнятно заворчал. Ему открыла женщина в чепце и с половой щеткой.
– Чем могу помочь?
– Слышал, что тут живет цыганка, которая умеет предсказывать будущее. Хотелось бы получить от нее помощь.
Служанка внимательно посмотрела на посетителя:
– Это вы о моей госпоже, мадам Цайе? Я ее домоправительница, миссис Хоббс. Но Цайя не предсказывает будущее, она просто иногда что-то видит. Если видит что-то хорошее, то говорит об этом человеку.
– Вот бы мне с ней повидаться! Как вы думаете, когда она вернется?
Домоправительница пожала полными плечами:
– С Цайей никогда этого не знаешь. Она очень независимая. Приходит и уходит, когда ей вздумается.
– А нельзя мне немного подождать, посмотреть, не придет ли она домой?
– Как вас зовут?
– Барт Макгру. У меня приболела матушка. Я за нее очень тревожусь. Я подумал: может мадам Цайя скажет мне, поправится ли она.
Бартон попытался выглядеть встревоженным. По его мнению, разговор о матери должен был бы растрогать эту старую кошелку. И по ее задумчивому виду он решил, что действует правильно. Хоббс наморщила лоб, разглядывая его костюм, явно сшитый по мерке: дорогие панталоны, темно-коричневый фрак и жилет, которые купил ему Дик.
– Пожалуй, я могу предложить вам чашку чая, – решила толстуха. – Но долго вам тут задерживаться нельзя. Мне надо будет вернуться к работе.
Старухе хотелось поболтать, Барт сразу это понял. А ему хотелось получить от нее кое-какие сведения. Интересно, что ему удастся выяснить?
Они прошли на кухню, и он уселся за маленький круглый стол. Домоправительница сразу поставила на огонь чайник.
– Если она может гадать, то почему раньше о ней никто ничего не слышал?
– Я уже вам сказала: она не гадает. Она просто иногда что-то видит. И она всего два месяца назад приехала в Лондон. До этого она жила во Франции.
Чайник начал посвистывать, и миссис Хоббс залила кипятком заварку в фарфоровом чайнике.
– А где ее муж? – спросил Барт.
– Бедняга скончался несколько лет назад. Оставил ей достаточно денег, чтобы она могла нормально жить, но ей захотелось вернуться туда, где она провела детство.
Миссис Хоббс разлила чай в две чашки, положила в каждую по кусочку сахара, перенесла их на столик и уселась напротив гостя.
Барт не очень умел поддерживать разговор, и потому молча пил чай, жалея о том, что домоправительница положила в чашку так мало сахару. Миссис Хоббс говорила без умолку: сначала о погоде, жаловалась, что у нее болит большой палец на правой ноге – а это, мол, черный признак грозы; болтала про горничную, которая убиралась наверху, и про кухарку, которая сегодня не явилась.
– Я думала, Цайя уже вернется, – объявила она наконец. – Но, как я и сказала, она очень независимая, так что заранее ничего нельзя сказать.
Она встала и отнесла свою чашку на кухонный стол, а потом вернулась и забрала чашку у Барта, даже не дав ему допить до конца чай.
– Вам придется прийти в другой раз, мистер Макгру. Извините, но мне пора браться за работу.
Барт тяжело поднялся со стула. Он уже выяснил все, что ему нужно было узнать.
– Спасибо за чай, миссис Хоббс. Вряд ли я еще вернусь.
Она одобрительно ему улыбнулась:
– Лучше молитесь за маму и хорошенько о ней заботьтесь.
Барт молча кивнул. Его мать была шлюхой, как и у Дикки. Но когда ему было пять лет, она сбежала, предоставив ему самому о себе заботиться. Если бы не Дикки и его мать, он не дожил бы и до конца года.
Барт постарался отмахнуться от мыслей о матери, которую толком не помнил, и ушел из дома, довольный плодами своих трудов. Он всегда старался угодить своему другу.
Ройал оторвал взгляд от бухгалтерских книг Суонсдаунской пивоварни и посмотрел на Шеридана Ноулза, вошедшего в его кабинет с такой непринужденностью, словно этот дом на самом деле принадлежал ему. Встав у Ройала за спиной, Шеридан заглянул в книгу, открытую на столе.
– Я бы посоветовал тебе ее перевернуть, если ты действительно собрался читать.
Ройал покраснел. Он смотрел на эти страницы уже полчаса, но никак не мог заставить себя сосредоточиться на аккуратных цифрах, которые занес в книгу счетовод.
– Я только собирался за нее взяться.
Он повернул толстый том к себе, а Шерри отошел к соседнему креслу и уселся в него.
– Я получил известия из деревни. Решил, что тебе будет интересно о них услышать.
– И что это за новость?
– Шайка грабителей снова напала – на этот раз на карету лорда Денби. Там находилась его жена, которая безумно испугалась. Они забрали у нее драгоценности и деньги, но ее пальцем не тронули.
– Проклятие! Нам надо это прекратить!
Шерри вздохнул:
– Наверное, жаль, что мы не там. Мы бы сами справились с этими мерзавцами, избавились бы от них раз и навсегда.
– Я не могу уехать, пока не закончится дело с Лумисом.
– Знаю. Надеюсь только, что никто не пострадает, пока мы тут в городе играем в кошки-мышки.
Ройал поднялся из-за стола и прошел к камину.
– Все это предприятие с Лумисом… – проговорил он. – Я подумываю о том, чтобы его прекратить.
– Прекратить?
– Синклер говорит, что Лумис и Макгру опасны. Морган тоже так считает. Я не уверен, что нам стоит рисковать. Кто-нибудь может пострадать.
Шерри снова пристально на него посмотрел.
– Ты тревожишься о Лили?
– Конечно! Если Лумис узнает, кто она на самом деле…
– Когда все закончится, Цайя исчезнет навсегда и Лили ничто не будет угрожать. Не торопись, Ройал. Сегодня званый вечер у Уайхерстов. Как только Лумис познакомится с миссис Кроули, дела пойдут намного быстрее. Мы подтянем Лумиса как рыбу, проглотившую крючок. Ты получишь обратно хотя бы часть денег твоего отца – и заслуженное отмщение.
Отмщение! Оно было ему важнее всего на свете. Ройал с силой выдохнул.
– Ладно, посмотрим, как все пойдет. Если будет похоже, что Лумис заглотнул наживку, мы продолжим.
– Молодец! – одобрительно воскликнул Шерри, вставая со своего кресла. – Ты никогда не сдавался. – Он направился к двери. – Увидимся вечером. – Тут его темная бровь иронически выгнулась. – Полагаю, ты будешь присутствовать?
– Я сопровождаю Джослин и ее родителей. Я решил, что мне пора смириться с положением дел и постараться сделать все от меня зависящее, чтобы они шли нормально.
