Текст книги "Голоса драконов (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Вон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Мы – друзья?

Она поскребла ногами землю и взглянула вверх на яркое голубое небо, желая вернуться туда снова. Оставалось столько всего, что она ещё не видела. Но она не знала, во что она ввязалась.

– Мой наставник сможет понять, – сказал Артегал. – Другие тоже поймут. Так что нам следует практиковаться. На всякий случай.

– На случай?

– На случай, если мы понадобимся.

Она не могла представить, когда это может понадобиться, или что за собой повлечёт. Но она помнила свои первые попытки скалолазания, как она не прогрессировала вообще, и как её ладони и руки до слёз болели. Но она практиковалась, пока всё не стало получаться само собой. Артегал был прав. Они должны были практиковаться по той лишь причине, что однажды им может это пригодиться.

Это было в любом случае хорошее оправдание. На самом деле, она просто не могла дождаться, чтобы снова полетать с драконом.

Глава 11

Кей вернулась к книге «Дракополис», пытаясь найти хоть какой-то перевод. Она решила, в основном глядя на иллюстрации, то, как по-доброму драконы и люди относились друг к другу, и то, с какой злостью люди с мечами и копьями изображались к концу книги, что тот, кто писал и иллюстрировал

книгу, любил драконов и ненавидел, когда люди воевали с ними. Возможно, автору было, что рассказать тому, кто жил в мире, где люди и драконы боялись друг друга

Переписывая латынь со страницы, где рассказывалось, когда начались пожары и войны, она нашла знакомое слово: дева. И вариации: девушка, девственный. По иллюстрациям, окружавшим текст, она могла понять значение до того, как нашла перевод.

Была принесена жертва. Женщина в белом платье – одна из тех характерных фигур средневековья, обессиленная, с большими овальными глазами, склоненной головой, тонкими изогнутыми конечностями – стояла на платформе, возвышающейся на поляне на краю леса. Железные кандалы, окрашенные в чёрный, приковывали её к платформе. Её каштановые волосы свободно спадали на спину. Она не улыбалась и не злилась, и было трудно сказать, действительно ли она была так спокойна, или это просто плоское средневековое изображение было не способно передать эмоции.

Сквозь деревья дракон пришёл за ней. Его рот был открыт и полон острых зубов.

Девственная жертва. Они действительно сделали это. Таким образом, судя по этому изображению, Артегал должен был съесть её, а не летать с ней. Но Кей, дважды проверив слова в латинском онлайн-словаре, не нашла на странице ничего, что означало бы «съесть».

Все было настолько неопределенным.

Она искала на странице отсылки к полётам. Если бы её всё-таки поймали, и ей пришлось бы защищать себя, может быть, она могла бы принести книгу. Выдумала бы историю о том, как делала проект по истории. Должно было сработать.

Между тем они снова летали. Это занимало целый день из-за того, насколько далеко в холмах Кей приходилось забираться, чтобы добраться до их долины. После часового полёта Артегал подходил максимально близко к границе, и Кей преодолевала остаток пути к своему джипу, спрятанному около заброшенной грязной дороги, со всеми тросами и снаряжением, переброшенными через плечо. Измотанная, она затем должна была позвонить Джону и сказать, что она слишком устала, чтобы идти куда-то в субботу вечером. В его голосе звучала боль, и он задавал вопросы о том, чем она занималась и почему устала. Она, конечно, не могла ответить и не могла винить его за ворчливость. Она продолжала уверять его, что она действительно хотела бы с ним встретиться, но не смогла бы стать хорошей компанией. Оправдания звучали неубедительно, но что она могла ему сказать? Альтернативой было только прекратить встречи с Артегалом, чего она не собиралась делать.

Две недели спустя, она и Артегал снова летали. Кей чувствовала, что у неё начало получаться. Или, по крайней мере, стало лучше. Она не вцеплялась каждый раз, когда он снижался или пикировал. Она перестала визжать и обматывать мёртвой хваткой руки верёвкой, когда он летел штопором и мёртвой петлёй. Она научилась позволять силе движения удерживать её. Балансирование и фиксация себя, вместо хватания что было сил, позволили её рукам легче переносить полёты. Она перестала натирать мозоли.

Частично это было заслугой Артегала, он просто любил летать, и поэтому был очень терпелив с ней, летал и кружился, когда она стала увереннее и спокойнее. Он сказал, что не все драконы любили летать. Некоторые старые утратили эту способность. Через какое-то время они спускались под землю, охраняя орду, воспитывая молодежь. Кей поняла, что человеческие вооруженные силы никогда не узнают истинную численность драконов, считая тех, которые летали. Они основывали оценки популяции драконов на этом. Она задумалась, как далеки от истины они были.

Рукопись «Драгополис» объясняла систему связи, которую использовали драконы и их человеческие всадники. Кей вычислила кое-что из этого, несколько фраз, включая раздел, предупреждающий читателя, что летать на драконе не то же самое, что кататься на лошади, и нельзя было использовать удила или уздечку. Кей это казалось очевидным. Зачем нужна уздечка, когда можно просто поговорить? Кто вообще мог додуматься до того, чтобы надеть уздечку на такую огромную голову, и как бы им удалось уговорить дракона засунуть ее в рот и не съесть? Но в воздухе драконы не всегда могли слышать, поэтому в древние времена всадники протягивали по спине дракона веревку с завязанными на ней узлами. Вжимая их в чешую, всадник мог привлекать внимание дракона и передавать простые команды: посмотри налево, поверни направо, у меня проблема. Кей сделала такую веревку для себя и Артегала: в ней было три узла, один слева, другой справа и один посередине, чтобы привлекать его внимание. Они проверили это и придумали собственные принципы пользования.

В середине марта они совершили свой третий полёт после крушения самолета. Жизнь вернулась на круги своя, каждый вздохнул с облегчением, потому что, казалось, драконы поняли, что произошло, и не имели ничего против людей. Все почувствовали себя лучше, потому что это значило, может быть, драконы не были такими чуждыми, в конце концов, и, возможно, людям не нужно было так бояться.

Кей могла бы сказать им об этом.

Но самолеты вернулись.

Кей и Артегал были в их долине, кружились и наслаждались первым за долгое время днём, который был достаточно тёплым, чтобы растопить снег. Паря, Кей чувствовала себя гораздо ближе к солнцу, намного теплее. Это была ленивая практика, и Артегал спускался ниже, готовясь к посадке

Далеко над ними раздалось механическое эхо. По вибрации глубоко в лёгких Артегала она больше почувствовала, чем услышала, как он фыркнул.

Вопрошающий звук, сбитый с толку. Но Кей узнала шум – рёв двигателя самолёта. Она взглянула вверх, осматривая небо в поисках самолёта. Сложно было сказать, как близко он был или куда направлялся, потому что невозможно полагаться на звук, который исходил от того, что двигалось настолько быстро. Он казался далёким. Она надеялась, что он был далеко.

Артегал набрал высоту, взлетев вверх широкой петлёй, выгнул шею в поисках незваного гостя вместе с Кей. Она всё больше волновалась – двигатель звучал громко. Возможно, просто шум высоты. Ни один самолёт не пересёк бы границу воздушного пространства драконов, особенно после крушения. Им нужно было спрятаться, на всякий случай.

– Артегал, нам нужно убираться отсюда! – она сложила руки рупором и крикнула.

Она вжала левый и правый узлы на верёвке между его плеч, что означало «нам нужно приземлиться». Он поднял голову; она не могла сказать, услышал ли он её.

Затем самолет пронесся над головой. Узкий треугольник, острый нос, угловые крылья, двигатели сзади – реактивный истребитель в виде наконечника стрелы. Он не издал ни звука; рев последовал позднее, а это значило, что двигался он очень, очень быстро – быстрее, чем его собственный звук.

Артегал взревел. Кей никогда не слышала, чтобы он издавал такой звук. Он прокатился сквозь все тело дракона: ее зубы застучали от резонанса. Легкие Артегала работали, как сильфоны, под ней, а звук эхом разносился по всей долине, как гром, как падающая гора. Вид самолета взволновал его. Возможно, даже испугал. Кей могла только пригнуть голову и держаться, пока он летел, расправив крылья, чтобы придать телу обтекаемую форму и увеличить скорость.

Достигнув верхушек деревьев, он замедлился и начал планировать между ними, вверх по склону холма, пролетая над долиной. Он продолжал двигаться вперед, с силой хлопая крыльями и увеличивая скорость. На этом уровне, относительно стабильном, Кей удалось увидеть, куда улетел самолет. Он был не на той стороне границы, и теперь это не казалось случайностью. Но это было сумасшествием.

Самолет сделал петлю и последовал за ними.

Он видел ее. Вот почему он обернулся. Пилот увидел их с Артегалом и должен был разобраться. Дракон рычал с каждым вздохом; он увидел, что самолет преследовал их. Они оба знали, обогнать его не удастся.

Но она не ожидала, что Артегал замедлится.

Казалось, все небо было заполнено механическим ревом самолета. Он отзывался эхом и гремел, как и рык Артегала, но чувствовался иначе. За ним не скрывалось живое дыхание.

Дракон летел почти лениво. Он едва двигал крыльями, а деревья под ними замедлялись. Кей хотелось закричать. Почему он ничего не делал? Почему не делал чего-то большего? Но его стратегия стала ясна, когда самолет прогрохотал мимо и умчался далеко вперед.

Артегал кружил и, сменив направление, вернулся тем же путем обратно в долину, где, возможно, они могли спрятаться прежде, чем самолет успеет вернуться назад и найти их.

Но самолет перевернулся в воздухе через крыло. Артегал замешкался и остановился. Самолет выстрелил, но мимо них – затем он развернулся, начав еще одну длинную петлю, и, просто перевернувшись задом наперед, выстрелил, едва теряя в скорости. За всю свою жизнь Кей ни разу не видела, чтобы кто-либо из воздушного патруля совершал подобное. Они не должны были быть способны на это. Драконы всегда обладали большей маневренностью.

Артегал паниковал. Он вился в воздухе, хлопая крыльями, метался, пока не развернулся в другом направлении. Тогда он взлетел, стремительно и неудержимо, прочь от границы, туда, где, он думал, были дом и безопасность. Он взревел снова, и впервые Кей увидела чудовище из легенд, дракона, захватившего сказки людей на тысячелетия. Не удивительно, что люди были поражены способностью драконов говорить. Дракон, который летел над средневековой деревней, рыча подобным образом и, возможно, изрыгая пламя, не заметил бы людей, разбегающихся перед ним, как муравьи. Она была лишь пушинкой, цепляющейся за его чешую, беспомощной. Направление, безопасное для Артегала, таило большую опасность для нее.

Самолет по непонятной причине не последовал за ними дальше на территорию драконов. Снова он сделал странный переворот в воздухе, чтобы обозначить направление Артегала, но после мили или двух он развернулся и улетел прочь к югу и пересек границу территории людей.

Кей вздохнула с облегчением. Но она не могла замедлить Артегала или убедить приземлиться. Он не посмотрел бы на нее, как бы сильно она ни давила на узлы на веревках.

Он просто продолжал лететь, как будто боялся монстра, который преследовал его.

Она прижималась к его спине и пыталась понять, что делать. В действительности, однако, она не смогла бы его остановить, что бы он ни делал. Она была так мала и слаба.

Может, поэтому люди начали убивать драконов. Им не нравилось чувствовать себя беспомощными, и некоторые люди не особо умели дружить. Поэтому люди и драконы сражались. Теперь обе стороны слишком боялись даже посмотреть друг на друга. Казалось, Артегал собирался пролететь всю дорогу до отдаленных гор без остановок. Если так, то она серьезно влипла.

Ее родители никогда не узнают, что с ней случилось. Она больше никогда не увидит Тэм. Она никогда не увидит Джона.

Она встала на четвереньки и, навалившись всем телом, ударила Артегала кулаком в плечо. Должно быть, он почувствовал – чешуя вздрогнула под ее рукой. Затем она крикнула:

– Стоп!

Он фыркнул, вздрогнул, будто просыпаясь от кошмара. Он расправил крылья, которые поймали воздух, как паруса, и затормозил, снижаясь на поляну внизу. Кей закрыла глаза и выдохнула «спасибо». Когда она на земле, она могла бежать. На земле она могла делать, что угодно. И только сотня футов над землей делала ее беспомощной.

Задними ногами он ударился о землю, и она соскользнула с его спины, с силой дернув упряжь. Вместо того чтобы сложить крылья, он расправил их на земле. Его шея изогнулась, и он тяжело дышал. Измотанный, возможно. Все еще напуганный.

Дрожащими руками она высвободилась и скользнула вниз по его плечу. Земля под ней качалась. Ее ноги затряслись, и она упала. Как если бы она прокатилась на американских горках миллион раз. Она села, пытаясь дышать, напоминая себе, что она уже должна была бежать прочь. Перед ней стояла стена серебряной чешуи, и огромное серое крыло было натянуто прямо над ней.

Он поднял голову на своей длинной змеиной шее. Она посмотрела в эти ониксовые глаза. Она отползла назад через грязь и сосновые иголки. Она не хотела, но она увидела эти глаза, ту пасть, что могла закрыться над ней одним укусом, помнила, как напугана она была, и как хотела убежать.

Опустив шею и голову, Артегал прижался к земле. Он обернул вокруг себя хвост и от этого казался меньше. Теперь он походил на скалу, а не на дракона. Это был другой вид страха.

Он произнес низким голосом:

– Запаниковал. Не подумал о тебе.

Он извинялся. Это был язык тела драконов, которого она никогда прежде не видела. Почти как пёс с поджатым хвостом.

Кей остановилась. Ее сердце все еще колотилось; она все не могла отдышаться. Но Кей больше не хотела убежать. Это была не его вина. Артегал испугался – еще бы, они оба испугались. Как он и сказал, никто раньше этого не проделывал. Они все еще учились.

– Ты в порядке? – спросила она дрожащим голосом.

Он сделал пару глубоких, успокаивающих вдохов. Затем сказал:

– Этот самолет. Летел как дракон. – Вот что привело его в ужас. – Что это?

– Я не знаю. Никогда не видела ничего похожего. Я могла бы спросить… моя мама может что-то знать. Бюро, должно быть, в бешенстве. – Она встала, смахнула с рук грязь и огляделась. Она понятия не имела, где находится. К северу от дома. Вот и все. – Мне нужно вернуться. Прямо сейчас.

Она была в милях от границы. Это было совсем не то, что перепрыгнуть через ручей и оказаться дома.

– Самолет. Увидел нас. Да?

Не просто увидел, он преследовал их.

– Ага.

– Что они будут делать? – спросил он.

– Не знаю. Зависит от того, выяснили ли они, кто я. Мне нужно вернуться и узнать. – Ей так сильно влетит. Она могла просто чувствовать это.

– Мы должны держаться подальше от границы, – сказал он. – Ненадолго.

И сколько продлится это недолго? Она ощутила комок в горле, потому что это казалось таким окончательным. Настоящее прощание в этот раз. Она не хотела уходить, не зная, когда сможет вернуться.

– Тогда… тогда я полагаю, мне лучше начать идти. Давай-ка снимем с тебя эту штуку…

Он приподнялся, втянув шею в своей обычной манере.

– Понесу тебя. Так далеко, как смогу.

После его паники и полёта вслепую, она могла больше никогда не решиться забраться к нему на спину снова. Но она не сделала этого. Это не была его вина – они оба испугались. Кроме того, она или садилась ему на спину, или добиралась бы часами, таская снаряжение на спине.

Они не полетели снова; Артегал нёс её на спине. По сравнению со стремительным полётом, это была медленная ходьба. Движение было не плавным скольжением, а тряской, от которой её почти укачало. Это требовало намного больше усилий от него, и он уставал. Она вернётся домой гораздо позже, чем должна была. Если самолёт наделал хоть сколько-нибудь шума, ей очень влетит.

Как только она узнала обстановку, склон холмов, она постучала Артегала по плечу.

– Думаю, отсюда я могу идти пешком, – крикнула она.

Но он пошел дальше до тех пор, пока она не услышала грохот реки рядом с границей.

– Здесь, – сказал он.

Та забота, которую он взял на себя, сделала ее жизнь легче, а его тяжелее. Она мрачно улыбнулась.

– Спасибо.

В спешке, потому что солнце уже перевалило за полдень, она развязала узлы его упряжи и свернула в кольцо веревку.

– Ты пойдешь обратно?

– Ненадолго, – сказал он. – Пока не перестану быть заметным.

– Будь осторожен.

– Ты тоже.

Он уже повернулся, чтобы уйти, когда она сказала:

– Артегал? Что будет, если мы больше никогда не увидимся?

Что бы ни послужило причиной, что бы ни было после этого нового самолёта, что бы ни рассказал его пилот о девочке верхом на драконе.

На секунду Артегал задумался. Она могла бы ожидать отрицаний, заверений, что, конечно же, этого не случится, что все пройдет, а они снова увидят друг друга. Но он этого не сделал. Это сделал бы человек.

– Тогда мы будем помнить. Рассказывай истории, чтобы другие знали, что мы можем быть друзьями. Береги книгу. Передай ее, если это поможет.

Она кивнула, пытаясь убедить себя, что ничего не изменится.

– Хорошо.

В очередной раз они уходили друг от друга. Спустя мгновения его не было. Она больше не могла даже слышать его.

Она сосредоточилась на своем собственном приключении.

Даже хотя она еще не пересекла границу, она была достаточно близко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Она расслабилась. Совсем немного.

Затем она услышала голоса.

Глава 12

Людские голоса эхом раздавались впереди среди деревьев. Кей не могла ни понять, что они говорили, ни точно определить, откуда они доносились, но они определённо что-то искали. Она села на корточки у корней дерева, прячась, насколько это возможно, на всякий случай.

Она рискнула и нашла телефон. Приглушая звук, она проверила сообщения. Одно, от мамы, час назад.

– Кей, что-то случилось, на границе могут быть проблемы, поэтому мне нужно, чтобы ты немедленно отправилась домой. Позвони мне, как только получишь это.

Она не стала бы звонить, пока не оказалась бы в джипе, и не уезжала бы прочь отсюда. Но она не могла, пока эти люди не ушли. По какой бы то ни было причине, похоже, пилот, потерпевший крушение, никому не рассказал, что видел Кей и Артегала, но пилот этого нового самолёта, должно быть, это сделал. И сейчас люди искали её. Кей никогда не встречала здесь людей – так далеко обычно никто не заходил, в этом и была проблема. Кто они? Военные, может, полиция? Её отец? Она действительно не хотела сейчас его видеть. Она не хотела объяснять всё это. Она шла вдоль границы, пока не перестала их слышать.

Она нашла узкое место с плоскими камнями, по которым она могла перейти. Если она была на правой стороне границы, никто не мог бы ничего сказать, даже если б её поймали. Но появись она с мокрыми ботинками, ей было б не избежать вопросов.

В безопасности вдали от драконов, она бежала напрямик через лес, обратно к началу тропы, где она оставила свою машину, до того, как ее смогли бы найти и спросить, что она делала там одна.

Она бросила свое снаряжение в машину и уехала. Несколько миль спустя, на полпути домой, она съехала с дороги, вцепилась в руль и перевела дыхание. Ее сердце стучало так, будто она бежала. Но она была в безопасности. Никто не преследовал ее.

Когда ей удалось восстановить дыхание, Кей нашла телефон и позвонила матери. Раздался один гудок, и он перешел на голосовую почту.

– Привет, мама. Прости, что не ответила на твой звонок, но я на пути домой прямо сейчас. Я в порядке.

Она надеялась, что этого хватит.

Вернувшись домой, она оставила альпинистское снаряжение в машине. Она не хотела вопросов об этом.

Мама сидела за столом в гостиной. Ее лэптоп, бумаги, книги – работа – были раскиданы вокруг, а сама она говорила по мобильному.

– Да, конечно, я видела фото. Это должно было быть секретной информацией, но я думаю, все, включая их чертовых собак, уже видели их. И они, возможно, скоро будут у CNN.

Пауза.

– Нет, я не могу объяснить им. Если бы могла, я бы сделала. Очевидно.

Снова пауза. Похоже, она с кем-то спорила.

– Я дома, потому что я устала от разговоров с прессой. Слушайте, в современном мире что-то подобное скрыть невозможно. Тот самолет пересек границу, и все об этом знают.

Она повесила трубку, не попрощавшись.

– Мама?

– О, Кей, слава Богу. – Мама выглядела усталой. Она взлохматила свои волосы, которыми растрепались, потускнели и нуждались в душе. – Ты в порядке? Заместитель Калбач видел твой джип в северной стороне. Ты гуляла? Все в порядке?

– Да, я была в походе. Я в порядке. Я видела самолет. – Технически, это не было ложью. Кей выдохнула, потому что казалось, ее мама была куда больше сосредоточена на самолете, чем на дочери.

– Все видели этот самолет, – сказала она. – Последний случай еще мог быть случайностью, но это вопиющее нарушение границы. Воздушные силы должны были предугадать это. Они обязаны предугадывать такое.

– Тогда почему они это сделали?

Она тонко и иронично улыбнулась.

– У меня есть кое-какие идеи, но они политически некорректны, поэтому я не могу поделиться ими со СМИ.

– Этот самолет – он новый, да? Я раньше не видела ничего похожего.

– Так и есть. Я думаю, с того времени, как драконы не отреагировали на крушение в прошлом месяце, они проверяют границу. У них есть этот чудесный новый самолет, и они думают, что, возможно, драконы не станут ничего предпринимать. Но я не могу этого сказать, потому, что это значит, или, по крайней мере, наводит на подозрения… не забивай голову. – Она потрясла головой, пытаясь избавиться от этой мысли.

– Что, возможно, первое крушение не было случайным. – Осторожно сказала Кей. В этом был смысл. Конечно, пресса выяснит это. Военные и правительство могут отрицать все сколько угодно. Ученые будут говорить, и люди будут делать предположения.

– Не повторяй это никому, у кого есть камера, – сказала мама. – Официальная версия, которую они пытаются скормить людям – «навигационная ошибка, вызвавшая дрейф, временный, конечно же.»

Никакого дрейфа не было. Кей была там, она видела самолет достаточно близко. Но она не могла сказать об этом матери.

Кей села за стол и взглянула на кучу документации. Когда мама не прогнала ее – Кей предполагала, что это все засекречено – она пригляделась. На экране лэптопа отражались сообщения. Папки выглядели, как досье, некоторые из них были очень старыми. Записи о полицейских патрулях за последние шесть лет. И фото: восемь на десять, черно-белые распечатки. Немного расплывчатые, будто были сняты с большого расстояния и на огромной скорости. Как если бы их снимала камера наблюдения самолета.

На них виднелся серебряно-серый дракон и крошечный человек у него на спине. Расплывчатый, неидентифицируемый. Кей покраснела, ее уши вспыхнули. Она отмахнулась от этого чувства и попыталась заставить сердце не биться так быстро. Попыталась удивиться.

– Что это? – Она показала матери фотографию.

Мама отобрала у нее фото, положила с остальными и убрала их все в папку.

– Это еще большие новости, чем с самолетом. Выглядит, будто кто-то немного развлекся за границей. Не говори никому, что видела это, хорошо?

– Боже мой, – сказала Кей, надеясь, что это звучит убедительно. – Кто?

– Если б я знала, то отправила бы ФБР, Национальную Гвардию и твоего отца, чтобы арестовать его задницу. К несчастью, мы понятия не имеем, как опознать его. Я полагаю, ты ничего не видела, пока гуляла?

Его. Так они думают, что это парень. Кей почти выдохнула с облегчением. Вместо этого ей пришлось быстро солгать:

– Нет, я ничего не видела.

Нахмурив брови, ее мать принялась изучать папку.

– Я просто хотела бы узнать, как кто-то может пересечь границу и заболтать дракона до такой степени, чтобы он дал ему покататься у себя на спине. Или, может, это была идея дракона.

– Может, обоих, – сказала Кей и дрогнула, когда мать остро на нее взглянула. Краснея, она продолжила с надеждой, что это звучало, как невинное предположение. – Возможно, они поговорили об этом. Может, они, ну знаешь, друзья.

После паузы мама, источая сарказм, заявила:

– Полагаю, это бы все объяснило.

Она отложила папку.

Кей почувствовала, будто избежала ловушки.

– Что ты будешь со всем этим делать?

– Пока не узнаем, кто это, мы не так уж много можем сделать. Кроме как лучше следить за границей. Само собой.

Кей поняла, что у ее матери день был не из лучших.

– Я могу приготовить ужин. Ты не хочешь, чтобы я сделала что-нибудь?

Кей поразило, с каким облегчением и благодарностью ее мама приняла эти слова. В конце концов, сделать ужин это ведь так просто.

– Было бы великолепно, – сказала она. – Боже, не знаю даже, есть ли нам из чего готовить. Сто лет не была в магазине.

– Макароны всегда есть.

Мама улыбнулась. Тут же ее телефон снова зазвонил. Мама глубоко вздохнула и ответила. По напряжению в ее голосе Кей могла сказать, что она едва сдерживает себя.

– Да, сэр. Нет, у нас больше нет зацепок о том, кем является этот правонарушитель. Да, я рассмотрела идею, что подозреваемый не пересекает границу, а живет за ней. Ну, сэр, как, по-вашему, мы должны проверить эту теорию, и при этом сами не нарушить границу? – Мамин голос поднялся до визга, и ей пришлось сделать глубокий вздох прежде, чем продолжить. – Простите, сэр.

«Сделать ужин было недостаточно, – думала Кей, наливая банку соуса в кастрюлю, чтобы разогреть плиту. Если бы она, правда, хотела помочь матери, то сказала бы. Сказала бы ей все.

И что бы тогда случилось? Кей не могла себе представить. И вот почему, в конце концов, она промолчала.

Глава 13

На рассвете следующего дня три дракона приземлились на выступ скалы меньше, чем в миле от границы. Постовые выпрямились, крылья сложены, взгляд обращен к людским землям, почти не двигались. Хоть бы на секунду один из них сдвинул лапу или растянул шею. Один был цвета глубоких вод океана, переливаясь на свету в черный и серый. Второй был зеленый, как мультяшный дракон, каким все обычно и представляли драконов, только зеленый становился все светлее и светлее, почти превращаясь в кремовый желтый на лапах и животе. Третий был пестро-коричневым, подобно ящерице. CNN разместили окно, показывающее происходящее, в верхнем правом углу экрана телевещания на случай, если они что-то сделают. Корреспонденты вернулись на Серебряную реку и установили наблюдение. ТВ-комментаторы не могли наговориться.

Кей продолжала наблюдать за драконами, подмечая, чем они отличались от Артегала – один немного толще, хвост другого чуть короче, третий – больше. Она задумалась, скольких цветов они могли быть. В Дракополисе драконы были раскрашены минимум в дюжину цветов, каждой краской, что была у художника. Свой цвет драконы наследовали от родителей? Было это случайно? Что говорил о драконе его цвет, или не говорил ничего?

Джон позвонил ей рано.

– Я не пойду в школу. Мама и папа хотят, чтобы я остался дома. На всякий случай.

– На какой случай? – сказала Кей.

– Я не знаю. – Его голос казался расстроенным, не очень-то радостным от того, что пропускает школу. – Будто они думают, что это конец света или типа того.

Может, так и было. Но драконы просто сидели там, наблюдая.

– Может, драконы просто хотят напомнить нам, что они там есть.

– Что говорят твои родители?

– Мама очень нервничает. Она ушла очень рано. Она начала получать звонки, как только появились драконы.

– Прости, меня там не будет. Я действительно хотел увидеть тебя.

В случае, если это был конец света, подумала она. Так они могли быть вместе. Но, конечно, все не могло быть настолько плохо.

– Если бы они хотели что-то сделать, то уже бы сделали, – сказала она, пытаясь убедить себя.

– Может, мы сможем встретиться сегодня вечером, если мои родители выпустят меня из дома.

Отец Кей еще не ушел. Они завтракали вместе – сок, тост, каша – и она рассказала ему о звонке Джона.

– Так что, ты позволишь мне остаться дома? – она закончила.

Ухмыляясь, её отец объяснил.

– Если дочь шерифа не пойдёт в школу, люди начнут предполагать худшее. Будет массовая истерия.

Она и не задумывалась об этом. По её мнению, это было немного несправедливо. Она надулась.

– Я не настолько важна.

Джек Уайетт выглядел довольно забавно с чем-то вроде полуулыбки, насупившимися бровями и грустным взглядом. Это длилось лишь мгновенье. И исчезло прежде, чем Кей могла спросить, в чем дело.

Затем он посмотрел с его обычным насмешливым выражением в свою тарелку каши.

– Полагаю, ты проиграла родительскую лотерею. Прости, малышка.

– То, что я твоя дочь, не должно иметь значения. Я должна иметь возможность делать то, что хочу. Правильно?

Гонять по шоссе, гулять допоздна со своим парнем…

– Кей, окончив школу, ты можешь уехать туда, где никто не знает, что ты дочь шерифа. До тех пор смирись с этим. И если быть дочерью шерифа значит, что, возможно, ты можешь что-то изменить, как, например, показать людям, что повода впадать в панику нет, не думаешь ли ты, что тебе следует так и поступить?

Это был долгосрочный аргумент, несправедливость быть дочерью Джека Уайетта. Если б она настолько ненавидела это, то должна была уже бежать из дома. Но она не ненавидела это так уж сильно.

Она вздохнула.

– Я просто должна буду выходить из дома, и быть ролевой моделью, не так ли?

– Вот он – характер, – сказал он улыбаясь.

Многих детей не было в школе. Их родители, очевидно, считали, что это был конец света. На первом уроке треть мест была свободна, но занятия шли как обычно.

Появилась Тэм.

Кей сказала:

– Ты не смогла убедить маму, что это был конец света?

– Я не подумала об этом, – ворчала она. – Зуб даю, смогла бы. А ты?

Кей продекламировала:

– Будучи дочерью шерифа, я также являюсь ролевой моделью для общества. – Она закатила глаза.

– Воу. Прости. Вот почему ты не торопишь события.

На ланче библиотекарь привез на тележке телевизор в кафетерий и включил новости. Комната была тише, чем обычно, и не только потому, что многие не пришли. Разговоры были вполголоса.

Три дракона не двигались.

Кто-то в униформе появился на экране. Генерал такой-то, он только что прибыл на базу ВВС в Малмстреме из Пентагона, чтобы урегулировать кризис. Кей не могла услышать, что он говорил.

В новостях ничего не говорили о фотографиях человека верхом на драконе. Несмотря на все страхи ее матери, фото еще не были слиты.

– Все те тренировки, что мы делаем, – сказала Тэм, наблюдая, как Кей смотрит ТВ, – я никогда не думала, что нам, возможно, придется делать это по-настоящему.

Кей потрясла головой, пытаясь думать позитивно.

– Мы еще не там.

Днями постовые драконы не двигались. Они казались статуями, взгроможденными на склоне горы. Некоторые люди предполагали, что драконы были одинаковыми, и, возможно, новые постовые сменяли прежних, пока никто не видит. Но были и те, кто наблюдал за ними постоянно, и драконы не двигались и не ели. Они, как кто-то сказал на одном из ТВ-шоу, были вне времени. Они появились вновь после Второй мировой войны, как и всегда, неизменными. Они могли сидеть на скале вечно, смотря вниз на Серебряную реку. Кей заметила, что большинство из того, что говорят люди на ТВ о драконах, было основано не на реальности, а на старинных историях, полузабытых легендах, древних народных преданиях, игнорируя реальные знания. Ей хотелось открыть людям глаза.