Текст книги "Вновь с тобой"

Автор книги: Кэрри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

11

Как и ожидалось, Люси была безутешна, когда Габби, осторожно подбирая выражения, сообщила ей о пропаже Брокси. Почти всю дорогу из школы девочка проплакала, и единственным лучиком света во мраке горя оказалось известие, что дома ее дожидается Марк. Стремясь убедить Люси, что взрослые предприняли все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы отыскать ее любимца, Габби рассказала о своих бесплодных поисках, а затем красочно описала, как отважно спускался со скалы Марк, чтобы поискать внизу Брокси.

– Понимаешь, Люси, – заключила она, уже подъезжая к дому, – Брокси сейчас, наверное, играет с другой собакой, и ему так весело, что совсем не хочется идти домой. Он скоро вернется. Вот увидишь.

Девочку эти слова не слишком-то убедили, и, едва машина затормозила перед домом, Люси опрометью бросилась к Хилари. Когда ее утихомирили, сняли с нее шапочку и куртку, малышка тотчас огляделась, нахмурилась и гневно сверкнула глазами на Габби.

– А ты говорила, что здесь будет Марк!

– Так оно и есть, – заверила ее Хилари, – но он сейчас отдыхает в комнате Чармиан. Он сильно ушиб голову, когда лазил по скале, и я уговорила его лечь в кровать.

Габби воззрилась на мать с почти священным трепетом.

– Господи, да как тебе это удалось?

– Я знаю волшебное слово. – Хилари улыбнулась. – Но, по правде говоря, Марк к тому времени так ужасно себя чувствовал, что уже не в силах был спорить.

– Можно мне его повидать? – живо спросила Люси.

– Сладкая моя, Марк сейчас спит. Навестишь его потом, после того как выпьешь чаю и сделаешь уроки.

Девочка тяжело вздохнула и с надеждой покосилась на Габби.

– Ты мне поможешь сделать арифметику?

Какой суровый урок смирения получила в этот день Габби! Сидеть в кухне, пить чай с матерью и утешать несчастную Люси – и это когда все ее существо рвалось наверх, к Марку! Да, глупо было думать, что ей удалось заглушить в себе прежние чувства. Семь лет прошло или семьдесят – какая разница! Все эти годы, проведенные вдали от дома, Габби обманывала себя, считая, что ее любовь к Марку Леноксу умерла в тот злосчастный день. И вот, стоило ей лишь на миг подумать, что Марк сорвется со скалы, – и давние чувства вспыхнули с новой силой.

– Знаешь, Габби, Люси сейчас займется уроками, а ты можешь тихонько-тихонько подняться наверх и спросить у Марка, не хочет ли он что-нибудь выпить, – предложила Хилари. – А еще узнай, готов ли он принять одну маленькую гостью.

Габби кивнула нарочито небрежно и лишь усилием воли заставила себя вначале собрать чашки и отнести поднос к мойке. Потом она встретилась взглядом с матерью и поняла, что разоблачена. Смущенно улыбнувшись, Габби пообещала Люси, что, когда вернется, поможет ей справиться с арифметикой.

Поднявшись на второй этаж, Габби тихонько постучала в дверь спальни Чармиан и вошла. Марк полулежал, закрыв глаза, опираясь спиной на подушки в кружевных наволочках. Какими неуместными казались эти кружева рядом с его мускулистыми обнаженными плечами! Лицо его было пугающе бледным, под глазами залегли тени.

Габби на цыпочках подошла к кровати и замерла – Марк открыл глаза и в упор смотрел на нее. Ей сразу припомнилось то время, когда по утрам они просыпались в одной постели. Кровь бросилась в лицо Габби, когда она осознала, что Марк, судя по выражению его глаз, вспомнил то же самое.

– Как ты себя чувствуешь? – нарочито вежливым, безличным тоном осведомилась она.

– Неловко. Хотел помочь, а вместо этого доставил вам хлопоты.

– Тебе еще повезло, что ты не упал и не сломал себе шею, – строго сказала Габби, борясь с опасным и безумным искушением лечь рядом.

– Повезло, – согласился Марк. – Впрочем, в итоге даже мой нос не слишком-то пострадал. Брокси, как я понимаю, так и не нашелся?

– Увы. – Габби тяжело вздохнула. – Зато вернулась из школы Люси и очень хочет видеть тебя. Ты не против?

– Конечно нет. Боюсь только, ее испугает моя физиономия.

– Ни в коем случае! Ты для нее – раненый герой. Она тебя и прежде обожала, а уж теперь, когда ты рисковал жизнью, чтобы отыскать Брокси, – она твоя навеки!

– Лучше бы я рисковал не напрасно, – пробормотал Марк, – и не причинял вам лишних хлопот.

– Мы все тебе очень благодарны, – заверила его Габби. – Кстати, тебе надо бы что-нибудь выпить. Что ты предпочитаешь?

– Я предпочел бы убраться отсюда и не действовать тебе на нервы своим обществом, – проворчал он и привстал было, но тут же сморщился от боли.

– Поскольку ты и шевельнуться-то не можешь, это желание придется счесть невыполнимым. Голова болит?

– Ужасно, – признался он, судорожно сглотнув.

– Ладно. – Габби направилась к двери. – Принесу тебе болеутоляющее и что-нибудь запить таблетки. И скажу Люси, чтобы долго тебе не досаждала.

Когда Габби вернулась с подносом в руках, Люси восседала на краю кровати и обсуждала исчезновение Брокси.

– Наверное, он ушел жить к какой-нибудь другой девочке, – уныло говорила она.

– Ни в коем случае, – твердо заверил Марк. – Брокси принадлежит тебе, и только тебе. Должно быть, он просто заблудился. Кто-нибудь непременно найдет его и приведет домой или в полицейский участок.

Люси с безутешным видом слезла с кровати.

– Поскорее бы он вернулся! Уже темнеет, и он может простудиться. – Лицо девочки вдруг просветлело. – Знаешь, Марк, мама говорит, что ты сегодня будешь ночевать здесь.

Марк изумленно взглянул на Габби, и та, наливая в стакан минеральную воду, утвердительно кивнула.

– Совершенно верно. Люси, у Марка очень болит голова, давай оставим его в покое, пусть отдохнет.

– Ладно! – Малышка заметно приободрилась. – Марк, перед сном я приду почитать тебе на ночь.

– Буду очень рад, – заверил он веселым тоном, хотя побледнел сильнее прежнего.

– Беги вниз, милая, решай задачки, – велела Габби, – а я спущусь и проверю.

Люси осторожно чмокнула больного в щеку, трогательно поблагодарила за то, что он так старательно искал ее собаку, и с явной неохотой удалилась.

– Я полагал, что меня уложили в постель ненадолго, – проворчал Марк.

– Ты не можешь вести машину, – напомнила Габби, протягивая ему таблетки. – И даже если я отвезу тебя в «Стоунс», что из того? Думаешь, моя мать позволит тебе вернуться в сторожку, где нет даже кровати и некому за тобой присмотреть?

Марк запил таблетки и снова откинулся на подушки. Вид у него был измученный.

– Пожалуй, ты права. – Он окинул Габби испытующим задумчивым взглядом. – Ты, должно быть, уже всей душой жалеешь, что приехала домой.

– Вовсе нет, – живо возразила она. – Наоборот, я рада… хотя бы из-за Дерека. И еще я рада, что наконец узнала всю правду о Пруденс. Ты был прав вчера, уже поздно что-либо исправить… но мы можем хотя бы остаться друзьями.

– Ч-черт! – Он вдруг напрягся, задышал неровно и часто. – С дороги, Габби, меня сейчас стошнит…

Марк кое-как выбрался из кровати и бросился в ванную.

Пока его не было, Габби поправила постель. Наконец Марк, пошатываясь, вернулся в спальню.

– Еще одно слово о возвращении в «Стоунс» – и я сама отвезу тебя в больницу и попрошу, чтобы тебя неделю не выпускали из палаты, – пригрозила она, помогая больному лечь.

– Еще чего! – Марка била крупная дрожь. Улегшись, он окинул Габби неприязненным взглядом. – По-моему, все это тебя явно развлекает.

– Вот уж нет! – огрызнулась она. – Голова не кружится?

– Нет! – отрезал Марк. – Меня больше не тошнит, голова не кружится, и я не намерен возвращаться в больницу!

– Ладно-ладно, поступай как знаешь. – Габби проворно укрыла его одеялом. – Таблетки ты, похоже, глотал попусту, но новых я тебе пока не дам. Выпей воды, да побольше.

– Слушаюсь, мэм, – пробормотал он устало и закрыл глаза.

– Вот и славно. А теперь постарайся уснуть.

12

Когда Алекс Смолл вернулся домой, Люси только и говорила о пропаже Брокси. То, что Марк Ленокс останется на ночь в доме Смоллов, было для нее лишь малым утешением. К тому времени, когда Алекс выслушал подробный рассказ о бесплодных поисках Габби, злосчастном спуске Марка со скалы и о переговорах Хилари с полицией и с собачьим приютом, Люси пришла пора укладываться спать.

– Пойдем, милая, – сказал Алекс девочке, – я провожу тебя в спальню, а по пути мы заглянем к Марку и поблагодарим за хлопоты.

– Заодно спроси его, как он себя чувствует и не хочет ли поужинать, – вмешалась Хилари. – Если жареный цыпленок ему не по душе, могу предложить омлет.

Для Габби присутствие Марка в родительском доме стало нешуточным испытанием, хотя от ужина он отказался, попросил только чаю с галетами. После ужина Хилари отнесла ему поднос с чаем.

– Выглядит он просто ужасно, – сообщила она, вернувшись. – Впрочем, надо сказать, Марк еще легко отделался – он ведь мог сорваться, упасть и покалечиться.

Та же мысль весь вечер терзала Габби, изрядно подпортив ей аппетит.

– И ведь, несмотря на все усилия, Брокси мы так и не нашли, – со вздохом проговорила она. – Бедная Люси!

– Он непременно отыщется! – твердо заявил Алекс. – Кто-нибудь найдет его и вернет нам.

– Брокси ведь породистый, – озабоченно вставила Хилари. – Может быть, его украли?

Такое и Габби приходило в голову, и эта мысль долго не давала ей заснуть. Перед тем как лечь, она заглянула к Марку и с разочарованием обнаружила, что он спит. Она с минуту постояла над ним, глядя на его измученное, исцарапанное о камни лицо, затем тихонько выключила ночник и отправилась проведать спящую Люси. Сердце ее болезненно сжалось при виде горестного заплаканного личика.

Что мужчины, что собаки – все хороши, мрачно думала Габби. Что проку отдавать им свое сердце, если потом оно разрывается от боли?

Ночью Габби вдруг вскинулась, не понимая, что же потревожило ее и без того неспокойный сон. Потом она услышала сдавленный детский плач и, вскочив, опрометью бросилась в спальню Люси, едва успев набросить халат.

– Не плачь, родная моя, не надо плакать, – шептала она, крепко обнимая девочку. – Слезами горю не поможешь.

– Мне п-приснился сон… – всхлипывала Люси, судорожно вцепившись в Габби.

– Ты видела страшный сон, милая?

– Нет, с-совсем не страшный, т-такой чудесный сон! Мне с-снилось, что Брокси иг-грает со мной в саду, а потом я проснулась и вспомнила…

Люси зарыдала горше, и Габби крепко прижала ее к себе. Потом она принесла девочке напиться, сходила с ней в ванную и долго сидела у ее кровати, гладила мягкие спутанные кудряшки Люси и нашептывала ласковые слова. Вскоре девочка наконец успокоилась и задремала. Габби на цыпочках вышла в коридор и увидела Марка, стоявшего в дверях спальни Чармиан. На нем был халат, который Алекс надевал иногда по выходным.

– Что случилось? – прошептал Марк. – Ей плохо?

Габби поспешно втолкнула его в спальню, плотно прикрыла дверь и лишь тогда шепотом объяснила ему, в чем дело.

– Не дай Бог Люси услышит, что ты не спишь, я ведь едва ее успокоила. Как ты себя чувствуешь? Принести еще таблеток?

Марк тяжело опустился в кресло.

– Нет, сейчас меня мучает не головная боль, а самая обыкновенная жажда. Я уже прикончил все, что оставила мне Хилари, и хотел отправиться за водой в ванную, когда услышал твои шаги.

– Сейчас принесу тебе бутылку минеральной воды. Не двигайся с места, пока я не вернусь. Если свалишься в обморок, мне тебя до кровати не дотащить.

Марк одарил ее недружелюбным взглядом, но подчинился – главным образом, потому что не в силах был долго держаться на ногах. Когда она вернулась, встал было, но тут же покачнулся, и Габби поспешила усадить его на кровать.

– Какой ты неугомонный! Ради всего святого, Марк, сиди смирно!

Она налила в стакан минеральной воды.

– Вот, выпей.

– Слушаюсь, мэм, – с иронией пробормотал он и жадно осушил стакан до дна. Вид у него был, мягко говоря, неважный.

– Погоди, дай помогу, – торопливо сказала Габби, когда Марк приподнялся, чтобы снять халат.

– Не бойся, я не нагишом, – ворчливо заверил он и поспешно сел на край постели. – Твоя мать дала мне пижамные брюки Дерека. Новенькие, ненадеванные.

– Я и не знала, что Дерек носит пижамы. – Габби слабо улыбнулась, с тревогой глядя на Марка. – Как ты себя чувствуешь?

– Терпимо. Иди спать, Габби, у тебя усталый вид.

– Денек выдался не из легких, – со вздохом заметила она.

– Да еще и я прибавил тебе хлопот, – сумрачно заметил Марк. – Мне так жаль, что Брокси не нашелся.

– Мне тоже. – Голос Габби опасно дрогнул, и ей вдруг отчаянно захотелось, как в детстве, уткнуться в кого-нибудь и выплакаться всласть.

– Поди сюда, – велел Марк, похлопав по кровати рядом с собой.

Габби послушно села на край, роясь в кармане халата в поисках носового платка.

– Извини, – жалобно прошептала она.

Марк бережно обнял ее за плечи.

– Ничего, Габби. Даже большим девочкам нужно иногда поплакать.

– Я знаю. – Она сердито смахнула непрошеную слезу. – В Европе в таких случаях тоже говорят: поплачь. Никто не говорит: «Не плачь, ты уже большая».

– Европа! – Марк поспешно отдернул руку. – Ну да, конечно. Весьма своевременное напоминание. Нечего запускать пальцы в чужой горшок.

Габби одарила его гневным взглядом.

– Можно подумать, что я – горшочек с вареньем!

Глаза Марка опасно блеснули.

– И то верно, – негромко, вкрадчиво согласился он, не сводя с нее взгляда. – При чем тут варенье? Скорее уж мед…

Мед! У Габби перехватило дух, сердце застучало гулко и часто. В тот памятный день, семь лет назад, они завтракали в постели и губы Марка оказались вымазаны медом. Марк целовал ее груди, а потом нарочито медленно слизывал с кожи липкие золотистые следы, и это так возбудило Габби, что она едва с ума не сошла, ожидая, когда Марк перейдет к более решительным действиям. Сейчас глаза его вспыхнули, и Габби поняла, что он тоже вспомнил тот день. Ей стало трудно дышать.

Марк наклонился и медленно, очень медленно привлек ее к себе, крепко обнял – и Габби прильнула к нему, даже и не думая сопротивляться. Прошлой ночью, в сторожке, поцелуи его были унизительны, почти грубы, но сейчас Марк едва касался ее губ, легонько обводя их кончиком языка. Постепенно его поцелуи становились все настойчивее, жарче, и помимо воли Габби отвечала на них с тем знакомым пылом, которого никогда не могла, да и не хотела сдержать.

– Я был прав, – жарко прошептал Марк, обжигая дыханием ее припухшие приоткрытые губы. – Ты – чистый мед. Сладкий, соблазнительный мед.

Габби затрепетала всем телом, когда он властно распахнул ее халатик и принялся сквозь тонкую сорочку ласкать полные упругие груди. Она невольно вскрикнула, когда ее тело мгновенно и жарко отозвалось на ласку, но Марк тотчас запечатал ей губы жадным поцелуем, и они разом упали на кровать. Они целовались все неистовее, и Марк уже крепко стиснул ладонями трепещущие бедра Габби, пальцы его и сквозь ткань обжигали нежную истомившуюся плоть…

– Так нельзя! – с отчаянием выдохнула Габби, цепляясь за остатки здравого смысла. – Марк, не надо… мы не должны…

– Не то твой любовник обидится? – зло и хрипло прошептал он.

Габби оцепенела. Она даже ни разу не вспомнила об Отто!

– Нет, не в этом дело… хотя и в этом тоже. А ты, между прочим, нездоров. Забыл? – Злясь на собственную слабость, она резко вырвалась и встала, с ожесточением затянув потуже поясок халата. – Кроме того, прошлой ночью ты ясно дал мне понять, что в наших отношениях уже поздно что-либо исправлять.

Глаза Марка заледенели.

– Хорошо, что напомнила. Что ж, Габби, благодарю за акт милосердия… хотя сиделка из тебя так себе. Спокойной ночи. Я тебя больше не побеспокою.

Как же он ошибался! Ворочаясь без сна в постели, Габби могла думать только об одном: Марк совсем рядом, в этом доме, в соседней спальне… Да даже будь он в Денвере, все равно она сейчас не знала бы покою! Глядя на звезды, Габби благодарила Бога за то, что сумела прийти в себя прежде, чем свершила непоправимую глупость. На миг, обезумев от страсти, она забыла, что неподалеку спят родители и Люси, забыла об Отто и обо всем мире ради краткого блаженства вновь оказаться в объятиях Марка. Только его травма помешала Габби пойти до конца. И с кем?! С мужчиной, который заявил, что между ними все кончено. В ярости она ударила кулаком по подушке.

Да, их все так же сильно влечет друг к другу, но одного этого влечения явно недостаточно, чтобы Марк простил ее.

13

На следующий день Габби проснулась с надеждой, что Брокси все-таки вернулся. Она заглянула к Марку – он еще крепко спал – и бегом спустилась вниз. С бьющимся сердцем Габби распахнула дверь черного хода и приуныла, не обнаружив на пороге изголодавшегося пса. Надев сапоги и куртку, она долго бродила по окрестностям, но в конце концов сдалась и вернулась в дом, чтобы приготовить завтрак.

Люси, проснувшись, первым делом спросила, не вернулся ли ее любимец, и, услышав отрицательный ответ, сразу сникла. Ей не хотелось ни завтракать, ни отправляться в школу.

– Лучше я останусь и поищу Брокси, – упрямо твердила она и только после долгих уговоров наконец подчинилась.

– Сегодня в школу тебя повезу я, – сказала Хилари. – Мне нужно кое-что купить.

– Тогда я поехал, – бодро объявил Алекс, расцеловав на прощание жену и дочерей. – Мне сегодня не мешало бы пораньше приступить к работе. Ну, до вечера!

– А можно мне сначала заглянуть к Марку и сказать ему «до свидания»? – угрюмо спросила Люси.

– Ступай, – разрешила Хилари, – но, если он еще спит, смотри не разбуди его. Помни, Марк плохо себя чувствует. Если он уже проснулся, предложи ему позавтракать.

– Когда я встала, он еще спал, – вставила Габби.

Мать одарила ее проницательным взглядом.

– Похоже, ты сегодня плохо спала, – заметила она, когда девочка убежала. – Люси рассказала мне, что ночью ей снился Брокси и она плакала. Я слышала, как ты зашла к ней, и вмешиваться не стала, особенно когда услышала голос Марка.

– Ему захотелось пить, – пояснила Габби, старательно отводя глаза. – Я принесла ему минеральной воды.

– Сейчас он наверняка еще и проголодался, так что приготовь ему завтрак – на свое усмотрение. – Хилари невесело улыбнулась. – Мне и вправду нужно кое-что купить, но на самом деле я хочу повидаться с учительницей Люси и рассказать о пропаже Брокси. Бедняжка вряд ли сегодня сможет уделить должное внимание учебе.

В кухню вбежала Люси и сообщила, что Марк уже проснулся.

– Мама, он сказал, что совсем не голоден, а я ему сказала, что надо есть, а то он не поправится.

– Правильно, милая.

– Я сейчас к нему загляну, – заверила девочку Габби, поцеловав ее на прощание. – Ну, ничего не забыла? После уроков я заеду за тобой.

Судя по прощальному взгляду Хилари, она оставляла старшую дочь наедине с Марком в тайной надежде, что так им легче будет помириться. В глубине души Габби разделяла эту надежду… Как же, размечталась, мысленно одернула она себя и поспешила наверх.

Марк в халате стоял у окна. На звук шагов он обернулся, и Габби увидела, что он, как мог, умылся и причесался, но побриться не успел. Впрочем, однодневная щетина была ему даже к лицу – он смахивал на пирата.

– Доброе утро! – нарочито бодро поздоровалась Габби. – Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше, – мрачно заверил он. – Я бы оделся, но вся моя одежда куда-то подевалась.

– Конечно, ты же залил ее кровью, и мама вчера вечером все постирала. Сейчас твои вещи уже высохли, – добавила Габби. – Получишь их после завтрака.

– Обойдусь без завтрака, если ты не против.

– Именно против, – строго ответила она. – Кроме того, Люси, насколько мне известно, уже дала на сей счет свои указания.

Угрюмый взгляд Марка заметно смягчился.

– Да, верно… только я ведь и так уже причинил твоей маме немало хлопот. Отдай мне одежду, я вернусь в «Стоунс» и позавтракаю там. Один.

– Мамы нет дома, а когда она вернется, то уж верно не погладит меня по головке за то, что ты сбежал, да еще голодный. – Габби в упор посмотрела на него. – В конце концов, нам ведь не привыкать завтракать вдвоем.

Марк скрипнул зубами и сказал с ледяной вежливостью:

– Хорошо. Кофе и пару тостов – исключительно ради того, чтобы не огорчать твою маму. И все-таки вначале я предпочел бы одеться.

– Как пожелаешь. Сейчас принесу тебе одежду. И даже бритву.

Когда Марк наконец спустился в кухню – чисто выбритый, в выглаженных брюках и ослепительно белой рубашке, Габби жестом пригласила его сесть и поставила перед ним тарелку с горячими тостами.

– Мармелад домашний, – сообщила она.

Марк окинул взглядом накрытый стол и, в упор глядя на нее, шелковым голосом осведомился:

– Меда нет?

– Нет, – отрезала Габби, не дрогнув. И, протянув ему чашку с кофе, поспешно спросила: – Хочешь утреннюю газету?

– Да, пожалуй. Раздел по недвижимости.

Так они и сидели, отгородившись друг от друга газетами, будто щитами. Точь-в-точь супружеская пара после бурной ссоры, мрачно подумала Габби. Наконец Марк отложил газету, попросил еще кофе и светским тоном спросил:

– Какие у тебя планы на сегодня?

– Хочу снова отправиться на поиски. Возьму машину и проедусь по округе.

– Учитывая мое вчерашнее фиаско, постарайся не лезть на рожон, хорошо?

– Хорошо. – Габби пристально посмотрела на него. – Марк, скажи мне правду, тебе действительно лучше?

Мимолетная усмешка скользнула по его губам.

– Что ж, аппетит ко мне вернулся, значит, жить буду. Превосходный хлеб.

– Мама печет его сама. – Габби вытряхнула на блюдо новую порцию тостов. – Бери еще.

– Спасибо. – Марк покосился на ее тарелку. – Ты почти ничего не ела.

– У меня по утрам плохой аппетит.

– Что-то я такого не припомню.

Взгляды их скрестились.

– С некоторых пор, – помедлив, вполголоса уточнила Габби и налила себе еще кофе.

Марк в молчании прикончил свою порцию и лишь тогда заговорил:

– Я все думал над тем, что ты сказала вчера вечером…

– Над чем именно?

– Что мы можем остаться хотя бы друзьями.

– Ах да. Верно. – Господи, неужели я и вправду такое сказала? Он наверняка решил, что я спятила! Нет, я совсем не хочу, чтобы мы с Марком были друзьями. Мне нужно совсем другое… Вот только Марк уже ясно дал понять, что это невозможно.

– По-моему, тебя эта перспектива не радует, – заметил он.

Габби искоса взглянула на него.

– Ты действительно хочешь, чтобы мы подружились?

– Но ведь так будет гораздо удобнее.

«Удобнее»!

– Почему же? – холодно спросила Габби.

– Я намерен надолго обосноваться в «Стоунс», а ты пока гостишь дома. – Марк сделал паузу, и Габби невольно затаила дыхание. – Теперь, когда все выяснилось, я хотел бы почаще видеться с Люси – во всяком случае, до тех пор, пока живу здесь. Всем будет проще, Габби, если мы с тобой установим нормальные отношения.

«Проще»?! Кому? Габби была потрясена до глубины души. Если Марк намерен бывать в «Блу Пайнс» исключительно ради Люси… Что ж, он отомстил сполна.

– Да, конечно, – сказала она вслух нарочито бодро. – Приезжай когда захочешь, тем более что и я не все время буду здесь, – неожиданно для себя добавила Габби. – Я ведь собиралась пару дней погостить у Чармиан. – О чем сама Чармиан пока еще понятия не имеет.

– Что, соскучилась по огням большого города?

– Что-то в этом роде. – Габби поднялась из-за стола. – Ладно, я же вижу, что тебе до смерти надоело здесь торчать. Я скажу маме, что ты позавтракал, так что, если желаешь, можешь хоть сейчас возвращаться в «Стоунс».

– Вот и славно. – Марк поспешно встал. – Передай Хилари, что я ей очень благодарен. Да и всем вам тоже.

– Мы просто сделали для тебя все, что могли, – отозвалась Габби, провожая его до дверей.

– Дай мне знать, если пес найдется, – попросил Марк. – Если нет – быть может, твои родители позволят мне, пока ты будешь в Денвере, провести денек с Люси. Ее это хоть немного отвлечет.

– Конечно. Отец с мамой будут только рады, а уж Люси… – Габби распахнула дверь, лучезарно улыбнулась. – Следи за собой, Марк, не переутомляйся.

Он как-то странно взглянул на нее.

– Габби, вот еще что… Теперь, когда тайна раскрылась, я бы очень хотел рассказать моим родителям всю правду о Люси. – Марк невесело усмехнулся. – Матушка вечно шпыняет меня за то, что до сих пор не подарил ей внуков, так что Люси будет для нее истинным даром небес. Да и для отца тоже. Мои старики очень тепло относились к Пруденс.

– Ты уверен, что их чувства не изменятся, когда они узнают, что Пруденс была любовницей Ларри? – почти грубо спросила Габби и с удовлетворением отметила, что Марка передернуло.

– Разумеется, я им все объясню, – раздраженно огрызнулся он.

– Только вначале посоветуйся с моими родителями.

– Именно это я и собираюсь сделать. Меня беспокоила главным образом ты.

– Что ж, спасибо за заботу. Впрочем, твои отец и мать так или иначе должны узнать правду. – Габби прикусила губу. – Скажи, Марк, после… после того как я разорвала помолвку, они очень сердились на меня?

– Нисколько! – Он горько усмехнулся. – Отец и мама винили в разрыве меня, поскольку были убеждены, что у меня рыльце в пушку. Меня они и выслушать не пожелали.

– Боже мой! – ужаснулась Габби. – Ради всего святого, Марк, прости! Мне и в голову не приходило, что твои родители возложат всю вину на тебя! Я всегда жалела, что не могла сказать им правду! Они были так добры ко мне, с грустью добавила она.

– Теперь ты понимаешь, почему мне хочется, чтобы они узнали о Люси?

– Да, конечно. Хочешь, чтобы я поговорила с моими отцом и мамой? Или предпочитаешь сделать это сам?

– Лучше сам, если ты не против. И чем скорее, тем лучше.

– Загляни к нам вечером, после того, как отец вернется. Заодно повидаешься с Люси, пусть убедится, что ты жив и здоров.

Марк невесело усмехнулся.

– В последнее время я только и делаю, что мозолю глаза вашему семейству.

– Никому ты не мозолишь глаза! – горячо возразила Габби. – Пойми, все только рады почаще видеть тебя!

– Все? И ты тоже?

– Конечно. Тем более что теперь я знаю правду.

На миг воцарилось напряженное молчание, затем Марк взглянул на часы и негромко присвистнул.

– Ого! Мне пора ехать. Что ж, увидимся вечером. Значит, около семи?

– Договорились. И все-таки береги себя, – не удержалась Габби. – И не забудь пообедать!

– Слушаюсь, мэм!

Габби вдруг охватило неудержимое желание попросить Марка остаться. Борясь с этим нелепым искушением, она проводила взглядом его машину и вернулась в дом, чтобы прибрать в кухне после завтрака. Когда приехала Хилари, Габби передала ей благодарность Марка и попросила ключи от машины.

– Кто знает, вдруг на сей раз мне повезет и я найду Брокси.

– Надеюсь. А я, пожалуй, позвоню еще разок в собачий приют.

– Да, кстати, – Габби обернулась с порога, – Марк хочет с тобой и папой кое о чем поговорить, так что вечером, часов около семи, он заглянет на огонек.

– Значит, вы…

– Нет, мама. Это ровным счетом ничего не значит. Марку я не нужна, разве что как друг.

– Какая жалость! – Хилари приуныла. – А тебе, дорогая, что нужно?

– Чтобы все вернулось! – с неожиданной горячностью ответила Габби. – Только это бессмысленно, мама. Марк ясно дал понять, что приезжает сюда не ради меня, а ради Люси.

Хилари тяжело вздохнула.

– Может быть, у него есть другая женщина?

– Вполне возможно. Вот только я ни за что на свете не спрошу его об этом.

И Габби отправилась на поиски Брокси, не особо, впрочем, надеясь на успех. Настроение у нее было мрачное. Какая же она дура! Как она могла прошлой ночью так грубо оттолкнуть Марка? Теперь, поостыв, Габби понимала, что он всего-навсего хотел извиниться за свое поведение в сторожке, извиниться с помощью ласк и поцелуев, которые всегда действовали на нее неотразимо. Марк и не подумал бы заниматься с ней любовью в родительском доме, да еще так близко от спальни Люси. А она-то… она вновь отвергла, оттолкнула его – и теперь должна радоваться уже тому, что он согласен считать ее своим другом.

Габби вела машину, то и дело поглядывая по сторонам, и в ее глазах горел огонек решимости. Марка по-прежнему к ней влечет, уж это-то очевидно, а дружба – даже ради блага Люси – тоже может стать ступенькой на пути к более нежным чувствам. Надо только постараться… и уж она постарается!

К осуществлению своего плана Габби приступила тем же вечером. Она встретила Марка приветливо, спросила о самочувствии, строго предупредила, чтобы он ни в коем случае не завел речь о пропавшей собаке, и провела в гостиную, где родители слушали, как Люси читает вслух свое сочинение. После шумных приветствий Марку вручили бокал виски, и он, к вящей радости Люси, присоединился к благодарным слушателям. Когда чтение закончилось, Марк рассыпался в похвалах и внимательно выслушал рассказ девочки о том, как прошел день в школе.

– Пойдем, Люси, я провожу тебя, – предложила Габби, когда Хилари объявила, что ребенку пора спать.

– А ты, Марк, потом заглянешь ко мне? – серьезно спросила малышка, подставляя ему щеку для прощального поцелуя.

Марк шутливо потерся с ней носами, и Люси захихикала.

– Само собой, принцесса. Спокойной ночи.

Алекс попросил Габби оторвать Ники от учебников и привести в гостиную.

– Пусть хоть немного отвлечется от занятий, – пояснил он Марку. – Все мои друзья жалуются, что их дети не хотят учиться, а у меня другой случай – дочка за учебой света белого не видит. Помню, Пруденс была таким же трудоголиком.

Уведя Люси из кабинета, Габби по дороге заглянула в комнату младшей сестры и сообщила, что родители ждут ее.

– А в чем дело? – всполошилась Ники. – Что я такого натворила?

– Да ничего страшного не случилось. Просто папа хочет, чтобы ты приняла участие в одном семейном разговоре.

– А что такое сем… семейный разговор? – осведомилась Люси, отчаянно зевая.

– Это очень скучно, – заверила ее Габби. – Взрослые люди все время говорят, только и всего. Пойдем, милая. Прочитаю тебе один рассказик – и спать.

Ники дожидалась старшую сестру, изнывая от любопытства.

– Если разговор семейный, при чем тут Марк? – на ходу допытывалась она. – Погоди-ка! – Ники просияла. – Может, вы с Марком снова помолвлены?

Габби скорчила гримаску.

– Нет, дело совсем в другом, так что пойдем скорее, нас уже ждут.

Поскольку Ники была маленькой, когда родилась Люси, Хилари попросила Марка подождать с разговором и вкратце изложила дочери печальную историю любви Пруденс. Когда она закончила, в глазах Ники блестели слезы.

– Я, конечно, знала, что матерью Люси была Пруденс, но насчет ее отца никогда и не задумывалась, вы ведь мне сказали, что он умер. – Ники по-детски шмыгнула носом. – Только ведь это неважно, правда? Так или иначе, Люси всегда была и будет нашей маленькой сестричкой.

– Конечно, – мягко согласился Алекс, – только вот какое дело… Получается, что Люси в родстве еще и с Леноксами. Будь наша воля, мы сразу рассказали бы обо всем родителям Марка, но ведь мы дали Пруденс клятву молчать. – Он невесело улыбнулся Марку. – А ты, оказывается, с самого начала был посвящен в эту тайну.

Марк медленно кивнул.

– Да, но если бы Пруденс знала, что из всего этого выйдет, вряд ли она захотела бы таиться от Габби.