Текст книги "Заложники любви"

Автор книги: Кэрри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Остаток дня Анна просидела в кресле у окна, задернув его занавеской. Больше всего ей хотелось нырнуть с головой под одеяло и спрятаться от всего мира. Невидящим взором уставившись прямо перед собой, она восстанавливала в памяти события прошлого, но в эти воспоминания все время врывались тревожные мысли о будущем.

После ланча, который Анна с трудом впихнула в себя, она объявила Элизе:

– Не хочу больше сидеть в пижаме.

Сиделка помогла Анне надеть джинсы и шерстяной пуловер. Но даже от этих незначительных усилий Анна предельно устала. Опытная Элиза посоветовала Анне сесть в кресло и подремать.

Медленно ползли минуты, перетекая в часы, и Анна нервничала все больше. После вечернего чая приехали ее родители и, неумело пряча свою растерянность от непривычного облика дочери, рассыпались в восторгах по поводу ее скорой выписки и улучшения самочувствия.

– Тебе идет короткая стрижка, – будто мимоходом заметил Джекоб, смущенно улыбнувшись.

– Неплохо придумано, папа, – насмешливо отозвалась Анна.

– Волосы – не главное, – рассердилась Милдред Ролтон. – Благодари Бога за то, что осталась жива. Наконец-то мы можем забрать тебя домой. Ты по-прежнему выглядишь очень измученной. – Милдред вздохнула. – Я уложу тебя в твоей комнате, и ты будешь отдыхать.

– Но я не хочу сидеть взаперти! – запротестовала Анна. – Мне хочется посидеть с тобой, понянчить малыша, пойти погулять с Гердой…

– Ты вспомнила и нашу собаку! – обрадованно воскликнул Джекоб.

– Я так погрязла в жалости к себе, что совсем забыла вам сказать, что почти все помню, – сказала Анна. – Да, кстати, – она взяла с тумбочки футляр и протянула отцу, – можешь сказать хотя бы приблизительно, сколько стоит эта брошь?

– Невероятно! – удивился Джекоб. – Как она к тебе попала?

– Мне принес ее Фрэнк Освальд. Сказал, что это в знак благодарности от его брата.

– Это же настоящее сокровище! – заключила Милдред, внимательно рассмотрев брошь.

– Да, – согласилась Анна, – но я понятия об этом не имела, пока Гарольд меня не просветил.

– Но, дорогая, нельзя принимать в подарок столь ценную вещь.

– Не бойся, папа, я ее верну. Все-таки за сколько Дэниел ее продал?

– За тысячу двести фунтов. Но зачем Фрэнку Освальду нужно было дарить тебе столь дорогую вещь, да к тому же от чужого имени?

– Откуда я знаю. – Анна пожала плечами. – Гарольд уверен, что Фрэнк в меня влюблен. Смешно! Разве может нормальный человек добиваться любви такой страшилы, как я?

– Ну вот, ты опять за свое! – Милдред решительно встала. – Нам пора. Через час заскочит Дэниел, а попозже Гарольд.

– Буду ждать, – бодро пообещала Анна, хотя побаивалась последнего визита.

После ухода родителей Анна долго лежала на кровати, бессмысленно уставясь в потолок. Но к приходу брата она перебралась в кресло и даже нашла в себе сила подкрасить губы.

– Привет, сестренка! – Дэниел улыбнулся с порога. – Ну и причесочка у тебя! Точь-в-точь как у озорной школьницы. Это крайне эротично.

Анна невольно рассмеялась.

– Ты всегда знаешь, как утешить несчастного. Лучше бы посочувствовал.

– Я готов выслушать все твои жалобы, – бодро ответил Дэниел, усаживаясь на подоконник. – Когда тебя выписывают?

– Завтра, если ничего не случится. Скажи честно, – Анна пристально посмотрела на брата, – я выгляжу очень страшной?

– Ты беспокоишься из-за прически? Поверь, это ерунда!

– Но Гарольд…

– Неужели он так глуп, чтобы всерьез обратить на это внимание? Как тебе не стыдно думать о нем плохо!

Как следует отругав сестру за глупые мысли, Дэниел умчался. Анна, помнившая, как страстно говорил Гарольд о ее волосах, не могла избавиться от тревожных мыслей и, когда Элиза сказала ей о приходе Гарольда, спряталась за дверью.

Гарольд стремительно вошел в палату и замер, увидев опустевшую кровать. Анна робко окликнула его, и он круто обернулся. Видя на его лице откровенное облегчение, Анна слегка успокоилась.

– Ты опять меня напугала! – Гарольд подошел к ней.

– Привет, – небрежно ответила она.

Гарольд успел опустить глаза, но Анна заметила в них ошеломленное выражение, близкое к ужасу. Ее сердце замерло, будто стиснутое чьей-то ледяной рукой.

Анна жестом предложила Гарольду сесть на стул, сама же опустилась в кресло.

– С тебя сняли бинты, – вымолвил Гарольд после долгой паузы.

– И с ними исчезла большая часть моих волос. – Анна криво улыбнулась. – Теперь я окончательно стала похожа на ёжика.

– Зачем они их состригли?

– У меня, оказывается, была рана на шее. Из-за волос до нее нельзя было добраться. Кровь текла ручьем, вот волосы и обрезали, и, судя по всему, тупыми ножницами. Когда я выберусь отсюда, сделаю нормальную прическу, но в данный момент…

– В данный момент ты должна благодарить судьбу за то, что уцелела, – решительно перебил Гарольд. – По ночам я просыпаюсь в холодном поту, представляя, от чего ты чудом спаслась.

– У меня не такое богатое воображение, – хмыкнула Анна. – Кстати, моя память, похоже, полностью восстановилась, пока я любовалась собой в зеркале.

– Значит, ты знаешь, что произошло между нами в тот день?

– Знаю. – Анна пристально посмотрела Гарольду в глаза. – И знаю, чего не случилось. И считаю, что это к лучшему. Потому что я вижу, в глубине души ты не можешь смириться с моим новым обликом.

– Это неправда! – возмущенно воскликнул Гарольд.

Анна укоризненно покачала головой.

– Ты всех обманываешь, в том числе и себя. Красиво, убедительно, но обманываешь. С тех пор, как я оказалась здесь, – уточнила она. – Я вспомнила до мельчайших подробностей наш день – обед, то, что мы делали в спальне, даже мою неудачную поездку, но не помню ровным счетом ничего по поводу обручения.

– Ты права, его не было. – На лице Гарольда не дрогнул ни один мускул. – Но по-другому попасть к тебе было невозможно. Твои родители сразу поверили, я не успел сказать им правду, а потом язык не повернулся признаться в невольном обмане.

– Не беспокойся, я сама им сообщу.

– Зачем? – Гарольд вынул из кармана коробочку и, открыв ее, протянул Анне. – Это тебе.

Анна безучастно взглянула на красивое кольцо с сапфиром.

– Примерь его, – приказал Гарольд.

– И не подумаю, – спокойно отказалась Анна. – Память, возможно, меня подводит, но некоторые правила я все-таки помню. Тебе следовало подождать, когда я скажу «да». Кстати, я думаю, что ты купил это кольцо, чтобы не отстать от Фрэнка Освальда.

– Ты можешь думать что угодно, – взгляд Гарольда стал колючим, – но я купил кольцо с самыми лучшими намерениями. Я верю, что нам будет хорошо вместе. С самого начала нашего знакомства мы прекрасно понимали друг друга. Во вкусах мы подходим друг другу значительно больше, чем многие семейные пары. Как выяснилось, сексуальных проблем у нас не будет. Люди женятся, имея для брака намного меньше оснований…

– Не спеши, – перебила его Анна. – Ты серьезно говоришь о браке?

– Серьезнее не бывает. Обычно за помолвкой следует венчание. Моя ошибка в том, что я считал это само собой разумеющимся. Впрочем, не впервые.

– Знаешь, Гарольд, – задумчиво сказала Анна, – мне кажется, если бы я до сих пор мучилась наивной девичьей любовью, между нами ничего бы не произошло. Но после того, как тебя отвергла… кажется, ее звали Долли…

– Долли не имеет к этому отношения! – вспылил Гарольд.

– Да, Долли, – не обращая внимания на его реплику, продолжала Анна, – и я встретила тебя отнюдь не с распростертыми объятиями, твое самолюбие было задето.

– Не забудь, когда мне удалось соблазнить тебя, ты пылала страстью, – сердито напомнил Гарольд.

– Не спорю, – согласилась она. – Я не знала, что секс так упоителен.

– Я считал, что мы любим друг друга, а не занимаемся сексом, – мрачно заметил Гарольд.

– Называть можно по-разному, но это было изумительно. – Анна печально улыбнулась. – Странно… Даже когда я ничего не помнила, стоило тебе появиться, как я уже знала, что мы чем-то связаны. Я не знала, как тебя зовут, но не верила, что мы помолвлены. Хотя мне это и нравилось.

– Тогда почему ты не берешь это кольцо?! – яростно вскинулся он.

– По той же причине, что и раньше. Я не люблю тебя, Гарольд.

Он вскочил и навис над Анной, вцепившись в ручки кресла.

– Я мог бы заставить тебя полюбить меня…

– Заставить любить невозможно. – Анна сидела как изваяние. – Я пробовала. Помнишь, я рассказывала об этом? Ничего не вышло.

– Ты хочешь убедить меня, что никаких чувств ко мне у тебя нет?

– Почему? Ты мне приятен, и только тебе удалось пробудить во мне женское начало, но…

– Но ты не хочешь брать на себя никаких обязательств.

– Вот именно. И не хочу, и не могу. Думаю, твоя жизнь не изменится от моего решения, – убежденно сказала Анна. – А теперь отойди, мне трудно дышать.

Гарольд выпрямился и отошел к окну. Вся его поза выражала разочарование и обиду.

– И что теперь? – подозрительно ровным голосом осведомился он.

– Мы расскажем всем, что вовсе не обручены, только и всего.

– И какую причину разрыва мы приведем? – Гарольд тяжело вздохнул. – Я точно знаю, что люди подумают.

– Что ты имеешь в виду?

– Пораскинь мозгами, благо они сейчас ничем не заняты.

Анна обиженно посмотрела на него, но сообразила почти сразу.

– Понимаю! Ты уверен, они подумают, что ты, как только увидел мое изуродованное лицо, так сразу кинулся наутек. Правда, не совсем ясно, почему ты не сделал этого с самого начала, когда я выглядела еще хуже. – Она задумалась. – Придется поискать серьезную причину. Ну, например, что я пыталась заморочить тебе голову и заставить жениться на мне, чтобы таким образом обеспечить оправдание своему легкомысленному поведению.

– Брось! Кто этому поверит?

– Придумай что-нибудь сам, если эта причина тебя не устраивает.

– Меня вообще этот разговор не устраивает, – мрачно буркнул Гарольд. – Я предпочел бы, чтобы помолвка осталась в силе.

– Об этом не может быть и речи. – Анна вдруг оживилась. – Слушай, давай скажем, что я не в состоянии простить тебя из-за того, что ты не оставил меня в доме на ночь. Из-за этого и случилась авария. Хотя это совсем не так. – Анна доверительно улыбнулась. – Честно говоря, если бы я только что не увидела твоих испуганных глаз, я предложила бы тебе изредка встречаться, раз уж мы настолько сексуально совместимы.

Гарольд возмущенно посмотрел на нее.

– Тебя устраивают случайные встречи в те редкие минуты, когда твое и мое свободное время будет совпадать? Спасибо, я не согласен. Я никогда и никому не делал предложения…

– Ты и сейчас его не сделал, – перебила его Анна.

– Эту ошибку я исправлю сейчас же. – Гарольд выпрямился. – Дорогая мисс Ролтон, прошу вас оказать мне честь стать моей женой. – И добавил просительно: – Я говорю всерьез.

– Верю. – Губы Анны тронула улыбка. – Спасибо за предложение, Гарольд, но я отвечу – нет. Если когда-нибудь у меня и будет муж, он – я надеюсь – не будет бледнеть от ужаса, взглянув на меня.

– Но ведь это просто от неожиданности, – попытался оправдаться он. – Больше такого никогда не случится!

– Конечно, не случится, – согласилась Анна. – Завтра меня выписывают, так что тебе не придется ходить сюда.

– Я вообще мог здесь не появляться, – процедил Гарольд, сжимая кулаки. – Поймешь ли ты когда-нибудь, что я сходил с ума от беспокойства за тебя?

– Это я знаю. Ты считал себя виноватым в этой истории. – Анна успокаивающе прикоснулась к руке Гарольда. – Не страдай! Скоро я окрепну и вернусь в Берривуд к моим милым маленьким ученикам.

– Перспектива куда более приятная, чем наша совместная жизнь, – с горькой иронией заметил Гарольд.

– Скажи, что хорошего можно ожидать от нашего брака? – Анна пыталась говорить спокойно и рассудительно. – С одной стороны – ты, переполненный чувством вины за аварию, а с другой стороны – я, лишенная того, что когда-то привлекало тебя. – Она пожала плечами. – Я предлагаю всем сказать, что я передумала. Видит Бог, ты так был внимателен ко мне все это время, что никто не будет винить тебя. Моя семья не будет в недоумении, обещаю.

– Понятно. Такое уже случалось.

– Вот именно.

Гарольд не сводил взгляда с Анны.

– Не верится, – наконец произнес он. – Какой же я дурак! Мчался сюда с кольцом, думал, ты обрадуешься. Мне следовало бы помнить!..

– Что помнить?

– Что в тебе не осталось ничего от той веселой, ласковой девочки, которую я знал когда-то.

– Ты прав. – Анна вздохнула, выражая сожаление. – Она, конечно, была бы на седьмом небе от счастья, бедное наивное дитя.

– Но ты повзрослела с тех пор, – с иронией процитировал слова Анны Гарольд, – и страшно этим гордишься.

В дверь постучали, и в комнату вошла Элиза.

– Ваше время закончилось, но, так уж и быть, даю еще пять минут.

– Так вот, значит, как… – В глазах Гарольда появилось тоскливое выражение. – Теперь я могу жить своей жизнью, как и прежде, свободный от всяких обязательств. – Он взял руку Анны и погладил ее. – Вы этого добивались, мисс Ролтон?

На секунду Анна заколебалась. Но, вспомнив недавнее выражение ужаса на его лице, заставила себя быть твердой.

– Да. Именно этого. Удачи тебе, Гарольд.

Он, быстро наклонившись, крепко поцеловал ее в губы и вышел из палаты, чуть не сбив с ног входящую сиделку.

15

После разговора с Гарольдом Анна провела бессонную ночь, и это вымотало ее настолько, что утром ей пришлось собрать все силы, чтобы выглядеть относительно бодрой. Врач с сомнением покачал головой и сказал, что выписывает Анну с непременным условием, что дома она еще несколько дней будет соблюдать постельный режим.

Анна была настолько слаба, что Герда, приветствуя хозяйку, сбила ее с ног. Джекоб Ролтон подхватил дочь на руки, отнес в кабинет и положил на диван.

– Вот видишь, – воинственно накинулась на Анну Милдред, – тебе необходимо лежать и набираться сил! Сейчас я принесу сюда чай, а потом отец отнесет тебя наверх.

– Ни за что! – в ужасе вскричала Анна. – Я прекрасно доберусь сама.

– Когда придет Гарольд? – поинтересовался Джекоб.

– Думаю, вам лучше узнать об этом сейчас. – Анна помолчала, собираясь с духом. – Мы разорвали помолвку. Так что он не придет.

Отец и мать обменялись недоуменными взглядами.

– Анна! – в отчаянии воскликнула Милдред. – Что произошло?!

– Ничего, – спокойно ответила Анна. – Просто я не хочу выходить замуж, только и всего.

– Даже за Гарольда?

– Даже за него.

– Несмотря на то что все эти годы любила его?

– В том-то и все дело, – Анна печально улыбнулась, – что я его давным-давно разлюбила.

Джекоб недоуменно покачал головой.

– Не понимаю. Мне Гарольд всегда нравился. И он думал только о тебе, Энни. В ту ночь, когда ты попала в аварию, он буквально сходил с ума. Звонил нам в отчаянной тревоге, так как ждал твоего звонка, а его не было.

– Джекоб! Пойди выведи собаку, – решительно прервала неприятный разговор Милдред. – Энни, полежи спокойно. Ты выпьешь чай здесь, а потом пойдешь к себе. Тебе надо отдохнуть.

Анна кивнула и закрыла глаза. Однако полежать спокойно долго не удалось. Пришла Тереза и принесла Тимоти. К радости Анны, Тереза ничего не спрашивала о Гарольде. Анна с удовольствием повозилась с малышом и поболтала с Терезой о всяких пустяках.

Зато Дэниел оказался не таким сдержанным.

– Ты, я слышал, прогнала Гарольда! – возмущенно начал он, как только вечером вошел в комнату сестры. – Почему?

– Я не обязана отчитываться перед тобой.

– Конечно, не обязана, – согласился он, сбавляя тон. – Но мне очень жаль. Гарольд приятный парень, и он явно без ума от тебя.

– Он нравится всем.

– Кроме тебя.

– Это не так. Я тоже хорошо отношусь к Гарольду.

– Но бедняге хотелось большего. Я его понимаю. – Дэниел ласково потрепал ёжик волос на голове сестры. – Ты выглядишь усталой. Отдыхай, не буду тебя мучить. Пойду к сыну.

И он вышел, оставив Анну наедине с печальными мыслями.

Анна заставила себя примириться с мыслью, что до Пасхи не сможет вернуться в Берривуд и приступить к работе. Перед ней стояла задача набраться сил. Поэтому она большую часть времени лежала в кровати или сидела в кресле у окна, покорно ела все, что готовила специально для нее мать, и иногда принимала посетителей из числа знакомых.

Одной из проблем, которые тревожили Анну, было возвращение злополучной броши. Анна потратила немало времени, чтобы сочинить ни для кого не обидное письмо. Не следовало забывать, что Билл и Мэри Освальд были не только родителями ее ученицы, но и родственниками Фрэнка.

Спустя некоторое время Анна получила ответ, в котором многое читалось между строк. Мэри, как и ожидала Анна, понятия не имела о ценности броши. Она объяснила, что Фрэнк сам вызвался купить подарок. Хоуп передавала Анне привет, Билл и Фрэнк желали скорейшего выздоровления.

У Анны было довольно много времени на размышления, и вскоре она пришла к выводу, что совершила ошибку, разойдясь с Гарольдом. Она очень тосковала, не видя его. Теперь, когда ее нервы пришли в норму, для Анны стало очевидным, что необязательно пылать от любви, можно просто получать удовольствие от общения. К тому же ее тело требовало повторения тех сладких минут в постели Гарольда, которые Анна никак не могла забыть. Уверенная, что больше ничего подобного ей не пережить, Анна старалась не думать о Гарольде.

Но однажды ей принесли букет золотистых тюльпанов. На карточке значилось: «От Гарольда». Ни уверений в любви, ни добрых пожеланий.

Тюльпаны оказались первой ласточкой. Вскоре Анна получила от Гарольда посылку с новыми книгами, а через несколько дней – пакет с новыми пластинками. Анна посылала Гарольду коротенькие дружеские записки с благодарностью, втайне глубоко тронутая его вниманием, хотя уже почти распростилась с надеждой когда-либо увидеть его.

В грустные минуты, когда все виделось в черном цвете, Анна думала, что он посылает все это, чтобы загладить свою вину. Но даже и тогда разум напоминал ей, что Гарольд не виноват в аварии, в которую она попала. Анна сама, из упрямства, отказалась остаться ночевать в его доме.

И вот однажды вечером раздался долгожданный звонок.

Анна как раз слушала одну из подаренных Гарольдом пластинок.

– Как чувствуешь себя? – спросил он.

– Спасибо, мне намного лучше. А у тебя как дела?

– Очень занят. На работе с утра до вечера.

Они помолчали.

– Чем сейчас занимаешься? – поинтересовался Гарольд.

– Слушаю записи, которые ты прислал. Ты очень внимателен и заботлив, Гарольд. Мне приятны и дороги твои подарки. Но я, – Анна запнулась, – я не инвалид, так что не стоит старательно опекать меня.

– Твоя воля. Ты отослала брошь? – неожиданно властно спросил Гарольд.

– Да. И, судя по ответному письму, Мэри Освальд понятия не имела о ее ценности. Я предполагаю, что Фрэнк…

– Давай ненадолго забудем о Фрэнке Освальде и о его семействе, – резко оборвал ее Гарольд. – Мне надо кое-что тебе сказать.

Анна затаила дыхание.

– Эй! Ты еще у телефона? – нетерпеливо спросил Гарольд.

– Да. Но ты ничего не говоришь.

– Если ты когда-нибудь передумаешь, скажи.

Анна облегченно выдохнула.

– Если передумаю, то скажу. Но пока я не передумала.

В трубке слышалось только неровное дыхание Гарольда.

– Все равно, Анна, я хотел бы заглянуть ненадолго повидать тебя.

В таком виде – ни за что! – в панике подумала Анна. Она скучала по Гарольду, но хотела – нет, это было просто необходимо – при их встрече выглядеть хотя бы женственно.

– Гарольд, не обижайся, пожалуйста, но…

– Ты не хочешь встречи, – закончил он за нее. – Извини за глупое предложение.

– Гарольд, ты ничего не понимаешь!..

– Понимаю, и слишком хорошо, – с горечью ответил он. – Ладно, мне все ясно. Прощай!

После этого разговора Анна поставила крест на своих надеждах и впала в уныние. Ей казалось, что она никогда не услышит желанного голоса. Однако Гарольд изредка звонил. Он спрашивал о самочувствии Анны, о приближающихся пасхальных каникулах, о ее выходе на работу. Анна в свою очередь спрашивала о его делах, о ремонте дома, о будущих жизненных планах.

Ни о помолвке, ни о простом визите вежливости Гарольд даже не заикался. Анна смирилась с мыслью о том, что они будут просто друзьями. Но тут он сообщил, что улетает в Америку.

Нет, убеждала себя Анна, у меня нет ни малейшего права на ревность. Чем занимается Гарольд во время пасхальных каникул – пусть даже спит с Долли, – это не должно меня тревожить. Однако сама мысль о том, что он лежит в постели с другой женщиной, приводила Анну в ярость.

Презирая себя, Анна старалась выбросить из головы эти мысли, утешаясь тем, что скоро вернется в Берривуд, в школу. Начнет работать, и жизнь войдет в привычное русло.

Окрепнув, Анна вместе с матерью съездила в Лондон, где посетила дорогой парикмахерский салон. Обкромсанные в больнице волосы к этому времени стали достаточно длинными, и опытный стилист сумел преобразить нелепые космы в пушистые кудри, которые, спадая челкой на лоб, полностью скрыли не совсем заживший шрам. Шрам на шее, заверил Анну мастер, тоже не будет виден, как только волосы еще чуть-чуть отрастут.

Взглянув в зеркало, Анна убедилась, что стрижка чудесным образом изменила ее внешность. Перед ней была очень симпатичная молодая женщина с грустными глазами.

Анна с удовлетворением отметила, что теперь выглядит более или менее нормально. Непривычно, по-другому, но определенно нормально.