Текст книги "Заложники любви"

Автор книги: Кэрри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

9

Анну все больше охватывало ощущение нереальности происходящего. Она вглядывалась в резкие черты лица Гарольда, словно не верила, что мужчина, несущий ее на руках, – действительно Гарольд, о любви которого она страстно мечтала когда-то и который через несколько мгновений станет ее любовником.

Войдя в спальню, он сел на край кровати и посадил Анну к себе на колени. Она подняла на него глаза, казавшиеся в полумраке невероятно огромными.

– Ты не передумала? – прошептал Гарольд.

Анна отрицательно покачала головой.

– Спрашиваю в последний раз. – Его голос сильно дрожал. – Ты уверена?

– Если ты хочешь поспорить…

Гарольд, не дослушав, опрокинул ее на кровать и накрыл своим телом.

– Я не привык спорить с женщинами, – заявил он и, не давая Анне опомниться, со скоростью и ловкостью опытного любовника раздел ее. Потом Гарольд сорвал одежду и с себя, едва заметно усмехнувшись, когда Анна стыдливо отвернулась.

Что, если я разочарую его? – успела подумать Анна прежде, чем Гарольд резко развернул ее лицом к себе и крепко прижал к своему обнаженному возбужденному телу. Анне показалось, что ее охватил огонь.

– Мне хочется сделать все, чтобы доставить тебе наслаждение, – шептал Гарольд, нежно целуя ее. – Чтобы сегодня все было необыкновенным. Я хочу ласкать тебя, бесконечно любоваться твоей красотой, нежить твое хрупкое тело… И только потом…

Анна прерывисто вздохнула и отдалась блаженству.

Гарольд осыпал поцелуями ее волосы, щеки, губы… Прошло немало времени, прежде чем он наконец оторвался от ее губ и, медленно спустившись ниже, стал поочередно покусывать ее возбужденные подрагивающие соски, разжигая в Анне мучительный огонь желания. Он опустился еще ниже, и Анна, закрыв глаза, замерла в предвкушении того, что произойдет.

И то, что произошло, оказалось изумительным.

Анна протяжно застонала, потом, в такт движениям языка Гарольда, охваченная волной чувственного трепета, начала выкрикивать какие-то бессвязные слова. Она открыла глаза, когда почувствовала на себе взгляд Гарольда, и увидела его искаженное страстью лицо.

– Да, это я, – прошептал Гарольд. – И это ты! Мы наконец вместе. И нам хорошо.

Слившись с Анной, Гарольд начал двигаться плавно и неторопливо. При каждом его движении с губ Анны слетал легкий стон наслаждения.

Постепенно Гарольд проникал все глубже, добираясь до самых чувствительных точек, и Анна с возрастающей страстью отвечала ему. Ее хрупкое тело стало неожиданно сильным и нетерпеливым. Анна выгибалась, отдаваясь возрастающему напору Гарольда, который пронзал ее еще яростнее.

Его хриплое дыхание, казалось, заполонило всю спальню… и вдруг наступила тишина. Блаженство полного единения настигло их одновременно, и теперь они, опустошенные, лежали, наслаждаясь сладостным ощущением.

– По-моему, – прошептал Гарольд, накрывая их сплетенные тела одеялом, – самое время спросить: ну, и как тебе это понравилось?

– Необыкновенно, – ответила Анна, с трудом восстанавливая дыхание. – Настолько хорошо, что даже трудно поверить, что все это так же естественно, как и мои предыдущие опыты.

– Опыты? – сердито переспросил Гарольд и, потянувшись, включил ночник, чтобы видеть лицо Анны.

– Это было уже потом, после истории с Джоном.

Гарольд оперся на локоть и требовательно посмотрел на Анну.

– Значит, ты не раз проводила подобные эксперименты? Рассказывай!

– Тогда я не считала это экспериментом, – возразила она. – Я встретила Роберта, когда проходила практику.

– И что дальше? – холодно осведомился Гарольд.

– Поначалу мы отлично ладили. Сплошная романтика. Целовались, конечно, но – никакой постели. – Анна сокрушенно вздохнула. – Когда мы встретились после рождественских каникул, он сделал мне предложение. Я ответила согласием, и он стал настаивать на близости.

Гарольд прижал Анну к себе и нежно поцеловал ее в щеку.

– Как я понимаю, произошло повторение твоего первого опыта.

– Не совсем. Роберт, по крайней мере, получил удовольствие, но я – нет. Очевидно, иначе просто не могло быть.

– Я тоже так думаю.

– Я старалась притвориться удовлетворенной, но у меня не получалось. Наша связь, если так можно назвать наши отношения, продолжалась два месяца. Потом все было кончено. Как ни печально, но Роберт не согласился остаться моим другом. Мне было искренне жаль, он был очень милым и умным. После этого неудачного опыта я решила, что секс для меня только лишняя головная боль.

– Теперь ты так не считаешь? – Гарольд бережно прикоснулся губами к ее разгоряченному лбу и ласково взъерошил волосы.

– Я считаю, что это верх блаженства. – Анна покраснела, встретив испытующий взгляд Гарольда. – Ты, надеюсь, веришь, что с моей стороны не было никакого притворства?

Он засмеялся, его глаза победно блеснули.

– Конечно, верю. И потому, милая Энни, я намерен доказать, что это не было случайностью.

К удивлению и удовольствию Анны, Гарольд не стал откладывать ни на минуту предъявление обещанных аргументов.

На этот раз он не спешил, и их обоюдное наслаждение растянулось надолго. Анна таяла в его объятиях, совершенно утратив ощущение времени. Она забыла обо всем на свете и растворялась в каждом нежном прикосновении Гарольда. В конце концов, умиротворенная его лаской, она сладко задремала, положив голову на плечо Гарольда.

10

Анна очнулась от осторожного прикосновения пальцев Гарольда к ее щеке.

– Дорогая, – шепнул он, – уже поздно, и на улице сильный снегопад. Позвони домой и скажи, что останешься ночевать у меня.

Анна взглянула на часы и ахнула.

– Боже! Уже одиннадцать! Мне нужно ехать, – пробормотала она, озираясь в поисках своей одежды.

Гарольд встал и набросил халат.

– В такую погоду очень трудно вести машину. Кроме того, нам есть что обсудить.

– Но я должна ехать… – начала Анна и осеклась, нахмурившись. – Что нам надо обсудить?

– Что будет с нами дальше, – ответил Гарольд, подойдя к ней и обняв ее за плечи.

– Я же сказала, – Анна безучастно посмотрела на него, – я вернусь в Берривуд.

– Это я знаю, – нетерпеливо перебил он. – Я говорю о нашем будущем. Мы не можем просто так расстаться.

– Ты собирался заехать ко мне на следующей неделе.

Гарольд скрипнул зубами и показал на измятую постель.

– Ты слышала хоть слово из того, что я тебе говорил? – Он заставил Анну посмотреть на него. – Я хочу освежить твою память. Я говорил, что люблю тебя.

– Я полагала, что так принято говорить. – Анна смущенно потупилась и шепотом закончила: – В подобных случаях.

– Ты, как я вижу, неплохо в этом разбираешься, – холодно заметил Гарольд. – Но, так уж получилось, я никогда этого не говорил ни одной женщине, ни в подобной ситуации и ни в какой другой.

– Даже той женщине из Америки? – недоверчиво спросила Анна.

Глаза Гарольда превратились в узкие щелочки.

– Даже ей. Пойми, Анна, питал к тебе теплые чувства еще в Оксфорде. Но сейчас они стали намного глубже и серьезнее. Ты – женщина, и я страстно хочу быть с тобой. Я боюсь потерять тебя, Энни!

Анна с таким недоверием посмотрела на Гарольда, что он смутился.

– Поскольку ты явно не собираешься оставаться со мной на ночь, тебе стоит что-нибудь надеть, – пробормотал он, вставая и отворачиваясь.

Анна метнулась в ванную, на скорую руку привела себя в порядок, оделась и причесалась, воспользовавшись щеткой Гарольда. Все это время она напряженно обдумывала слова Гарольда, но так ничего и не решила. Анна спустилась вниз и вошла в кухню, где Гарольд варил кофе.

– Раз ты решила ехать, – не скрывая недовольства сказал он, – на дорогу неплохо выпить кофе. Пока он готовится, пойди позвони родителям, что выезжаешь, чтобы они не беспокоились.

– Я всегда им звоню перед самым выездом, – отрезала Анна.

Они пили кофе в напряженном молчании.

– Как я понимаю, – не выдержал Гарольд, – я поторопил события.

– И крайне удивил меня. – Анна недоверчиво посмотрела на него. – Ты действительно сказал то, что думаешь?

– Такими словами не шутят! – взвился Гарольд. – Надеюсь, ты окажешь мне любезность и сообщишь, какие чувства ко мне испытываешь. – Он невесело усмехнулся. – Но в любом случае приходится признать, что результат твоего «эксперимента» превзошел все ожидания. Ты хотела знать, может ли секс доставить удовольствие. Я тебя убедил, что может. Или ты – актриса, достойная «Оскара».

– Мне было хорошо с тобой, – без колебания согласилась Анна. – Это было настоящим блаженством. Но я не думала, Гарольд, что ты сочтешь это любовью. Когда-то я мечтала о таких минутах, но эти мечты умерли после нелепой попытки внушить тебе ревность.

– Если я правильно понял, мое чувство безответно? – медленно спросил Гарольд. Его лицо казалось застывшей маской.

– До некоторой степени, – уточнила Анна. – Я восхищаюсь твоим умом и обаянием, я уважаю твои достижения. Да и в сексе ты открыл мне такие вершины, о которых я не подозревала. Но беда в том, – она запнулась и, собравшись с духом, закончила, – беда в том, что я больше не люблю тебя, Гарольд.

В кухне стало так тихо, что Анна была уверена – каждый глоток кофе, выпитый ею, грохочет как раскат грома. Она мрачно подумала, что ее последние слова имели ошеломительный успех и убили в Гарольде желание говорить. Впрочем, она не сожалела ни об одном сказанном слове. Ее чувства к Гарольду изменились задолго до их недавней встречи. Анна также слишком хорошо знала, что постыдное, болезненное происшествие, стоившее ей невинности, целиком лежит на ее совести. Но Анна, хотя и старалась рассуждать справедливо, все-таки не могла полностью снять вину с Гарольда в том, что с ней произошло.

Не в силах дольше терпеть неуютную тишину, Анна встала.

– Мне пора.

Гарольд вскочил. В его глазах не осталось и следа от той любви, которую он провозглашал совсем недавно. Он проводил ее в холл, подал Анне куртку и все это – не говоря ни слова. Анна мечтала о волшебной палочке, которая в одно мгновение перенесла бы ее прямо домой, в теплую постель.

Гарольд заботливо застегнул молнию на ее куртке и улыбнулся Анне так, что в ее голове вновь звякнул тревожный звонок.

– Несмотря на некоторые разногласия во взглядах, дорогая Энни, я не намерен так легко отступаться, как твой давний возлюбленный.

– Ты хочешь сказать, что будешь счастлив остаться моим другом?

– Нет, Энни, – Гарольд покачал головой, – остаться только другом – вовсе не счастье. Однако я умею быть терпеливым.

– Жаль, – Анна вздохнула, – времена уже не те. Скажи ты то же самое несколько лет назад, я была бы на седьмом небе от восторга.

– Раз так, мне нужно всего-навсего найти волшебный способ вернуться в прежние времена и возродить твою преданность, – небрежно заметил он. – Итак, я могу на следующей неделе в какой-то из вечеров навестить тебя в Берривуде?

– Так ты не отказываешься от своих намерений? – Глаза Анны от удивления стали еще больше и, казалось, заняли пол-лица.

– Ты не поверишь, – Гарольд снисходительно усмехнулся, – но то, что случилось сегодня, отбросило последние сомнения.

– Все ясно, ты надеешься, что такие встречи станут регулярными. Должна тебя разочаровать, Гарольд, – Анна холодно посмотрела на него, – то, что случилось сегодня, произошло потому, что я так решила. В качестве эксперимента. И, как оказалось, успешного.

– Признателен за столь высокую оценку.

– Но, – не смутившись, продолжила Анна, – он останется единственным. Еще раз благодарю, что ты сумел доказать…

– Остановись! – потребовал Гарольд, и его глаза гневно блеснули. – Я доказал прежде всего, что ты можешь получить удовольствие от близости со мной. И вот что важно, Энни, – со мной, и ни с кем другим!

– Откуда тебе это знать?

– Я прав. Поверь мне.

Их взгляды встретились, и Анна, не выдержав, первой отвела глаза.

– Мне надо позвонить, – резко бросила она и направилась к телефону, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Коротко сообщив, что скоро будет дома, Анна вернулась в холл.

– Спокойной ночи, Гарольд, – преодолевая неловкость, попрощалась она. – Спасибо за все.

– Мне было хорошо с тобой. – Гарольд улыбнулся и, слегка прижав Анну к себе, поцеловал. – Будь осторожна. Когда доедешь до дома, позвони. Я буду ждать.

– Позвоню, – пообещала Анна. – Не провожай, на улице холодно.

– Подумай, может быть, все-таки останешься?

Анне не слишком хотелось ехать в снегопад, да еще ночью, но она отрицательно покачала головой.

– Не могу. Завтра после ланча я должна быть в Берривуде, а еще надо собраться.

– Только ради Бога не гони! – попросил Гарольд и, не удержавшись, вновь поцеловал ее.

Анна кивнула и, добежав до машины, нырнула в салон. Включив зажигание, она помахала рукой стоящему на пороге дома Гарольду, посигналила на прощание и, включив дворники, отправилась в путь.

11

К тому времени, когда Анна добралась до Бертона, она чувствовала себя предельно усталой. Близость с Гарольдом не только эмоционально взвинтила ее, но и потребовала физической отдачи. Сейчас Анне больше всего хотелось оказаться рядом с Гарольдом в его огромной кровати и, уютно устроившись у него под боком, выспаться.

Дорога была скользкой от снега, и Анна вела машину на средней скорости, не позволяя себе прибавить газу. Ей показалось, прошла вечность, прежде чем она, чувствуя себя вдребезги разбитой, миновала крутой поворот и увидела впереди знакомый подъем.

За ним был дом.

Анна переключила передачу, чтобы взобраться на холм, и в этот момент ее ослепили яркие огни фар встречной машины. Анна инстинктивно вывернула руль, и машину занесло. Анна попыталась выровняться, но всегда послушный «мини» потерял управление и врезался в ограждение шоссе. Анна отчаянно закричала, захваченная кувыркающимся, крутящимся хаосом, оборвавшимся резкой нестерпимой болью.

Мир исчез за черной пеленой.

Анне снился какой-то кошмар, ее раскручивали на тренажере и все тело ужасно болело. От этой боли она и проснулась.

Радуясь, что ее мучения наконец-то закончились, Анна лежала неподвижно, измученная настолько, что даже открыть глаза было невероятно трудно. Как хорошо оказаться дома, в постели, подумала Анна. Правда, ужасно болит голова. Надо будет выпить пару таблеток. Но не теперь. Сначала лучше… Анна не успела додумать эту мысль, вновь ускользая в забытье.

Проснувшись через некоторое время, Анна по-прежнему чувствовала безмерную усталость. Веки, казалось, весят тонну. Попытка открыть глаза потребовала немыслимых усилий, но она все-таки увенчалась успехом. Однако Анна сразу же пожалела об этом. Она зажмурилась и, выждав несколько секунд, осторожно приоткрыла глаза. Но незнакомая стерильно белая комната не исчезла. Значит, ей не показалось, значит, она в больнице. И страшный сон был явью.

– Откройте глаза, Анна, – послышался чей-то голос. – Я знаю, вы меня слышите.

Анна подняла тяжелые веки и увидела склонившуюся над ней молодую женщину, которая ободряюще ей улыбалась.

– Давно бы так! Как вы себя чувствуете?

– Пить, – едва шевеля губами, хрипло прошептала Анна.

Женщина немного приподняла ее голову, и Анна, напившись из поильника, поблагодарила ее слабой улыбкой.

– Вы ненадолго пришли в себя примерно с час назад, – жизнерадостно сообщила женщина, – и вновь заснули. Прошу вас, полежите спокойно, я пойду за сестрой.

Анна хотела сказать, что это вовсе не нужно, и сердито сдвинула брови, но ее тут же пронзила острая боль. Анна скосила глаза и с удивлением отметила, что она лежит под капельницей. Еще больше Анну удивило обилие цветов в комнате. Как они сюда попали?

Отворилась дверь, и в палату в сопровождении уже знакомой Анне молодой женщины вошла женщина постарше.

– Меня зовут Брикс, – представилась она. – А это ваша сиделка Элиза. Я очень рада, что вы наконец-то пришли в себя. Как вы себя чувствуете?

– Не очень хорошо, – призналась Анна, – но, судя по всему, могло быть намного хуже. Что со мной произошло?

– Вы попали в аварию, и вас на «скорой» привезли сюда, в реанимацию. У вас сотрясение мозга, вы потеряли много крови и вам сделали переливание. Так что пока придется подержать вас под капельницей и под присмотром сиделки.

– Сколько я буду так лежать? – с трудом спросила Анна.

– Не знаю, как пойдет выздоровление.

– А сколько я так уже лежу?

– Вас привезли три дня назад. Сейчас постарайтесь отдохнуть. Позже вас навестят родители.

Сиделка и медсестра вышли. Оставшись одна, Анна прикрыла глаза и стала размышлять над тем, что узнала от медсестры Брикс.

Три дня. Три дня незаметно для нее исчезли из ее жизни. Но, по крайней мере, она осталась в живых, за что, видимо, должна быть благодарна судьбе. И, что Анна тоже сочла удачей, сиделка обратилась к ней по имени. Иначе Анна и понятия бы не имела, как ее зовут. Анна подавила приступ паники, напомнив себе, что у нее травма головы и неудивительно, что ей изменяет память.

Однако она еще сильнее запаниковала, когда дверь палаты распахнулась и в комнату почти ворвался незнакомый Анне мужчина.

– Я на минутку, – запыхавшись, торопливо проговорил он. – Даже жениху не дают больше пары минут.

– Жениху? – удивилась Анна, задумчиво разглядывая незнакомца.

– Как ты? – Он подошел к кровати и чмокнул Анну в щеку.

– Мне стало получше. – Она попыталась улыбнуться.

– Тебе передали мои цветы?

– Не знаю. Я только что пришла в себя. – Анна взглянула на изобилие цветов на подоконнике. – Которые твои?

– Неважно. Расскажи, что с тобой произошло.

– Медсестра сказала, что я попала в аварию, но я ничего не помню.

– Наверное, оно и к лучшему. – Мужчина бережно сжал ее бессильную руку.

– Знаешь, – добавила Анна огорченно, – я и тебя не помню. Я и свое-то имя узнала только потому, что сиделка обратилась ко мне.

Незнакомец успокаивающе улыбнулся.

– Не волнуйся. Сейчас я тебе все расскажу.

В коридоре послышались голоса, и он резко обернулся к двери.

– Извини. Мне не полагается здесь находиться. Но я должен был увидеть тебя и убедиться, что ты жива-здорова. – Наклонившись, он снова поцеловал Анну и стремительно исчез.

Минуту спустя дверь отворилась, и вошла сиделка.

– Вам ничего не надо? Может быть, воды?

Анна кивнула и, сделав несколько глотков, устало откинулась на подушку.

– Только что заходил мой жених, – сообщила она.

– Как, опять? – Элиза засмеялась и добавила сочувственно: – Бедный малый! Он отсюда не выходит.

По щекам Анны неожиданно покатились слезы.

– А я даже не узнала его, – пожаловалась она с такой тоской, что сиделка немедленно стала ее успокаивать.

– Не тревожьтесь. Ваша память просто взяла отпуск, только и всего. Так что не мучайте ее и постарайтесь немного вздремнуть.

Сиделка ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Анна закрыла глаза, надеясь, что так будет легче привести в порядок смутные обрывки мыслей, мелькающих в пустоте ее сознания. В Америке, например, в таких случаях спрашивают имя президента. Интересно, помнит ли это она. Потормошив свою память, Анна поняла, что задача пока непосильна, и погрузилась в сон.

Вновь открыв глаза, Анна увидела возле кровати двух людей – пожилую седовласую даму с тревожными серыми глазами и высокого начинающего седеть мужчину. Их лица были одинаково сочувственными и озабоченными. По лицу Анны опять неудержимо потекли слезы.

– Я ничего не помню и никого не узнаю!

Милдред Ролтон заботливо обняла дочь и ласково поцеловала ее.

– Не переживай, Энни. Я – твоя мама, а это – твой отец. Мы тебя очень любим, и неважно, помнишь ты нас или нет.

Джекоб наклонился поцеловать дочь, шумно откашлялся и сел на стоящий у кровати стул.

– Ты совсем ничего не помнишь, дорогая? Хотя бы как попала в аварию?

– Представь себе, ничего. Абсолютно ничего.

– Врачи говорят, такое бывает при подобной травме головы, – попробовал утешить ее Джекоб. – Память временно отказывает, но, как только ты окрепнешь, она восстановится.

– В школу я уже сообщила. – Милдред приложила к глазам платок.

– В школу? – Анна озадаченно нахмурилась. – Не старовата ли я для школы?

– В школу, где ты работаешь, – уточнил Джекоб и вновь хрипло откашлялся.

– А что я там преподаю?

Милдред, обменявшись с мужем тревожными взглядами, сообщила дочери, что та ведет все дисциплины у малышей и преподает математику в старших классах.

– Они нашли замену на время твоей болезни, – успокоила она дочь. – Терри шлет тебе привет, а Дэн обещал забежать ближе к вечеру, перед выездом домой, – доложил Джекоб и мягко улыбнулся, встретив непонимающий взгляд Анны. – Терри, моя дорогая, – жена твоего беспокойного братца Дэниела.

В отдаленном уголке сознания Анны промелькнуло смутное воспоминание о темных кудрях и жгучих глазах.

– Дэниел, Дэн… – повторила она, чувствуя языком привычность этого имени.

Родители продолжали рассказывать о Греге и Кристин и о том, как все они боялись за ее жизнь. Вскоре Милдред, заметив, что Анна растерялась от обилия новых для нее имен, сменила тему и стала допытываться, не хочется ли Анне чего-нибудь.

– Неплохо бы принести хорошую память, – со слабой улыбкой пошутила Анна.

– Имей терпение, милочка, – сказал Джекоб. – Не спеши.

– Мы придем вечером, – пообещала Милдред, глядя на усталое бледное лицо дочери. – Надеюсь, ты будешь чувствовать себя лучше. Я принесла тебе твою любимую пижаму и необходимые мелочи.

Родители, попрощавшись, ушли, оставив Анну заботам Элизы. Она переодела больную, протерла влажной губкой ее лицо и посоветовала отдохнуть.

– Скоро придет врач и вас осмотрит, – сообщила Элиза.

Анна закрыла глаза и стала размышлять о положении, в котором оказалась. Ей вдруг пришло в голову, что ни отец, ни мать и словом не обмолвились о ее женихе. Это встревожило Анну. Она ведь о нем тоже ничего не знала. Если она настолько любила этого симпатичного незнакомца, что обручилась с ним, наверное, должна была бы ощутить какое-то теплое чувство, когда он пришел навестить ее.

Как, оказывается, трудно жить без воспоминаний! – с отчаянием подумала Анна. Спасительный сон избавил ее на время от неприятной реальности.

Когда Анна проснулась, Элиза позвала врача. Он подробно расспрашивал Анну и о провале в памяти, и о боли в позвоночнике, и о шуме в ушах. Она рассказала ему обо всем, что ее тревожит, хотя основной проблемой для нее была головная боль, доставляющая несравненно больше мук, чем мелкие порезы, синяки, тяжесть в груди.

Врач успокоил Анну, объяснив, что грудь болит от ремня безопасности, спасшего ей жизнь, да и память, заверил он, скоро восстановится.

На долю Анны выпали и приятные минуты. К своему удивлению, она, когда время подошло к обеду, ощутила голод.

– Так и должно быть, – подбодрила ее неунывающая Элиза. – Несколько дней вы ничего не ели.

– Верю, что так и было. В последний раз я ела жареное мясо и салат… – Анна побледнела и замолчала, расширившимися глазами уставившись на Элизу. – Странно, это я помню. Остальное – пустота.

– Это только начало, – уверенно сказала Элиза. – Скоро вы вспомните все, что было, и всех друзей и знакомых.

Анна знала, что Элиза просто успокаивает ее, но ей было приятно слышать обнадеживающие слова. С помощью сиделки она съела несколько ложек супа, выпила немного сока, покорно приняла предложенные сиделкой таблетки. Элиза, очень довольная своей подопечной, пожелала Анне доброй ночи и попрощалась до утра, объяснив, как вызвать в случае необходимости дежурную медсестру.

Даже такое нехитрое занятие, как прием пищи, утомило Анну. Она закрыла глаза, но уснуть не удалось. Тогда Анна попыталась вспомнить хоть что-нибудь о своей работе, но вскоре поняла бесплодность своих усилий и с любопытством задала себе вопрос, когда же сможет читать. В следующий визит родителей надо будет попросить принести несколько книг. Единственное, в чем Анна была уверена, – это в том, что она любит читать.

Ей не нужно было это вспоминать – она это просто знала.

Стук в дверь прервал ее размышления. В палату вошел высокий молодой мужчина с копной темных вьющихся волос и жгучими глазами.

– Привет! – весело улыбаясь, поздоровался он. – Наконец-то наша Спящая Красавица проснулась! На всякий случай сообщаю, я – твой брат Дэниел.

– Представь себе, я знаю, – удивленно промолвила Анна. Почему-то она не сомневалась, что перед ней ее брат.

Он наклонился поцеловать ее, и, когда выпрямился, его глаза подозрительно блестели.

– Замечательно, что ты выбралась, хоть и полуживая!

– Меня тоже это радует. Но еще лучше, что начинает возвращаться память. Поэтому, думаю, все, что связано с нашим семейством, быстро вспомнится.

Дэниел с видом заправского фокусника открыл портфель и вытащил из него маленький радиоприемник.

– Вот. Это тебе. Тереза подумала, что тебе пока трудно читать, так что будешь слушать радио. Лежать вот так, не шевелясь, отчаянно скучно.

На глаза растроганной такой заботой Анны навернулись слезы, и Дэниел, заметив это, с шутливой тревогой воскликнул:

– Эй! Если ты будешь плакать, меня вышвырнут отсюда.

– Я не плачу, я так радуюсь. Подай, пожалуйста, платок. И поблагодари от моего имени Терезу, – добавила Анна.

– Она, кстати, моя жена, – сообщил Дэниел.

– Вот я и говорю, – Анна горько усмехнулась, – это уму непостижимо! Только что я ехала по шоссе, а через минуту очнулась здесь, не зная, кто я и что за люди ко мне приходят. Просто бросает в дрожь!

– Но ты очнулась, ты осталась в живых! Остальное не важно. А теперь я пошел, а то в другой раз меня не пустят.

– В этой больнице какие-то драконовские порядки, – пожаловалась Анна. – Не дают спокойно поговорить.

– Нас много, скучать тебе будет некогда. – Дэниел поцеловал сестру и решительно направился к двери. – Если тебе понадобится что-то, ты только свистни…

– Как ваш с Терезой малыш? – спросила Анна и радостно ахнула. – Я правильно помню, у вас есть сын?

– Твой крестник, Тимоти, – не менее обрадованно ответил Дэниел. – Спасибо, он чувствует себя прекрасно.

После ухода брата Анна немного всплакнула, на этот раз – от облегчения. Всплывают отдельные воспоминания, сказала она себе. В конце концов, я всего несколько часов назад пришла в сознание. Завтра – вот было бы здорово! – я проснусь и обнаружу, что память полностью вернулась.

За окном стемнело. Анна уже не ожидала, когда зашедшая ее проведать дежурная медсестра сообщила, что Анну хочет видеть жених.

– Только не больше десяти минут, – предупредила она. – Вам нельзя переутомляться.

Медсестра открыла дверь, впустила высокого широкоплечего мужчину и вышла, даже не подозревая, что оставляет пациентку в состоянии полнейшей растерянности.

Не может быть, смятенно думала Анна, чтобы у меня было одновременно два жениха! Мужчина, чуть виновато смотрящий на нее, был совершенно не похож на утреннего жениха. Неужели у нее начались галлюцинации?

– Привет, дорогая, – поздоровался он, видя, что молчание грозит затянуться на все отпущенные ему десять минут. – Если бы ты знала, как напугала меня! Я думал, что теряю тебя навсегда.

– Прошу простить, но я вас не помню, – извинилась Анна.

– Я знаю, – не смутился незнакомец. – Я только что видел Дэниела.

– Значит, вы в курсе моих проблем. Я не знаю даже вашего имени.

Визитер сел на стул около кровати Анны и спокойно сказал:

– В таком случае будет не совсем прилично, если я поцелую тебя. Меня зовут Гарольд. Гарольд Сэвидж.

Изучая выразительное умное лицо незнакомца, глядя на слегка встрепанные вьющиеся волосы и карие глаза, Анна решила, что Гарольд ей нравится.

– Ваше имя мне знакомо почти так же, как имя моего брата.

– К счастью, я вовсе не брат, – сообщил он, – но меня радует, что кое-что обо мне сохранилось в твоей памяти. Значит, Энни, я имею право на поцелуй.

Он наклонился и властно, будто и в самом деле имел на это право, поцеловал Анну в губы. Анну поразило, что ее губы, помимо ее воли, слабо ответили на ласку. Гарольд снова сел прямо. Он выглядел почти счастливым.

– Когда в следующий раз ты приедешь ко мне, я тебя ни за что не отпущу, а оставлю ночевать, – пообещал он. – Мне вовсе не хочется вновь проходить через весь этот ужас.

Анна слабо улыбнулась.

– Какая удача, что я ничего ужасного не помню.

Гарольд поднес руку Анны к своим губам и нежно поцеловал.

– Завтра я приеду ближе к вечеру, так как днем занят на службе.

– Ты полицейский?

Гарольд на мгновение растерялся, но затем спокойно объяснил, что он работает в филиале крупной американской нефтяной компании.

– Я недавно вернулся из Штатов. Ты, очевидно, – добавил он небрежно, – этого не помнишь.

– Увы, не помню, – уныло ответила Анна и тревожно взглянула на него. – И это не единственное, чего я не могу вспомнить, Гарольд. – Она отметила, что с удовольствием произнесла его имя. – Утром заходил один человек и тоже назвался моим женихом.

– Что-о-о? – Глаза Гарольда зловеще потемнели. – Как же, черт возьми, его зовут?

– Понятия не имею, – беспомощно пролепетала Анна. – Я надеялась, ты что-нибудь о нем знаешь.

– А как он выглядел?

– Среднего роста, широкоплечий, на вид чуть старше тебя…

– Опять этот проклятый Фрэнк Освальд! – взорвался Гарольд. – Вечно он путается под ногами! Он имел наглость утверждать, что ты – его невеста?.. – Гарольд внезапно замолчал и стиснул зубы.

– Что случилось? – испугалась Анна.

– Нет, ничего. Просто у меня руки чешутся расквасить нос мистеру Освальду, – признался Гарольд. – Дорогая, ты принадлежишь только мне, и никому другому. Не сомневайся в этом.

Анна, казалось, была слегка озадачена.

– Сейчас я не могу полагаться на свою память. Но почему тогда он утверждал, что помолвлен со мной?

– Возможно потому, что иначе его к тебе не пустили бы.

– Он – мой близкий друг?

– Нет, знакомый, и к тому же недавний, – буркнул Гарольд. – Хватит о нем, поговорим лучше о тебе. Что сказал врач?

Анна добросовестно передала все, что говорил ей сегодня врач, но напряжение памяти утомило ее. Гарольд, заметив это, встревожился.

– Дорогая, тебе надо отдохнуть. Мне, хотя и очень не хочется, пора уходить, не то меня к тебе больше не пустят.

Анна попыталась улыбнуться ему, но сил на это уже не хватило. Гарольд наклонился и нежно поцеловал ее, на этот раз в щеку.

– Завтра, может быть, я не успею заехать, если возникнут неотложные дела, – не сразу заговорил он, охрипший голос плохо слушался его, – но послезавтра выберусь обязательно. Что тебе принести?

– Только не цветы!

Гарольд бросил взгляд на подоконник, сплошь заставленный букетами, и улыбнулся.

– Где-то среди них есть и мои. Если не хочешь цветы, я принесу какие-нибудь фрукты. Хорошо?

– Приноси что хочешь, но главное – приходи сам.

Гарольд оживился.

– Ты серьезно?

– Конечно, – заверила Анна.

– Так не хочется уходить, – сокрушенно проговорил он, – но ничего не поделаешь. Ты, пожалуйста, постарайся поскорее поправиться.

– Буду стараться изо всех сил, – пообещала она.

Но Гарольд был не последним, кто навестил Анну в этот день. Через полчаса после его ухода пришли родители. На этот раз они выглядели менее встревоженными, чем утром. Они принесли семейный альбом и, показывая дочери фотографии родственников и знакомых, рассказывали всякие интересные истории из семейной хроники. Анна, хотя ничего так и не вспомнила, слушала их с удовольствием.