Текст книги "Заложники любви"

Автор книги: Кэрри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Слушая неистовое биение своего сердца, Анна с гордостью думала, что Гарольд наконец-то мечтает о ней. Именно о ней, об Анне Ролтон. Как когда-то она мечтала и грезила о том, чтобы оказаться в его объятиях! Но тогда это были только ее мечты. Анна и не подозревала в Гарольде столько страсти.

Он с трудом оторвался от губ Анны и ласково провел ладонью по ее пышным волосам.

– Как же я был слеп, – хрипло пробормотал он, глядя в полумраке салона на Анну так, словно видел ее впервые.

Она неотрывно смотрела на него и молчала.

– Почему ты даже не спрашиваешь меня – когда? – почти сердито выговорил он.

– Потому что знаю. Ты имеешь в виду те дни, когда я была настолько безумна, что любила тебя.

– Ты правда любила меня, Энни? – ласково спросил Гарольд и хотел снова поцеловать ее, но на этот раз Анна его оттолкнула.

– Конечно, только это было очень давно.

Гарольд сел прямо и невидяще уставился в темноту за ветровым стеклом. Его дыхание было тяжелым, и Анна с удовольствием слушала эти неровные полувсхлипы.

– Скажи мне честно, Гарольд, – нарушила она затянувшееся и ставшее враждебным молчание, – только не ссылайся, пожалуйста, на всякие там порывы. Зачем ты на прошлой неделе приезжал в Берривуд?

Гарольд резко повернулся в ней.

– Я уже объяснял. Дэниел сказал мне, где ты работаешь, и мне показалось естественным поехать на тебя взглянуть. Я был настолько глуп, что хотел сделать тебе сюрприз.

– Тебе это, несомненно, удалось. Только зачем, Гарольд? Прошел не один год с нашей последней встречи. Мне кажется странным, что ты помчался в Берривуд, хотя прекрасно мог бы обойтись телефонным звонком.

В наступившей тишине Анна терпеливо ожидала ответа.

– Ну хорошо, – решился наконец Гарольд. – Сознаюсь, в первую очередь меня привело в Берривуд любопытство. Мы сидели за ланчем с Дэниелом, и, вполне естественно, речь зашла о тебе. Мне всегда нравился твой брат.

– Ты ему тоже, – не преминула сообщить Анна.

– Вероятно поэтому Дэниел рискнул поговорить со мной о том, что давно его тревожило. После разговора с ним и я не мог выбросить эту мысль из головы.

– Что же его тревожило? – недоуменно спросила Анна.

– Дэниел спросил, – Гарольд придвинулся к Анне, – не знаю ли я, что случилось с тобой в университете, почему ты так неожиданно и резко изменилась.

Анна отвернулась и глухо спросила:

– И что ты ответил?

– Я ответил, что не имею об этом ни малейшего понятия, что ты отдалилась от всех, даже от меня, заявив, что хочешь серьезно заниматься исследованиями и не хочешь отвлекаться. – Гарольд внимательно следил за выражением лица Анны. – Но Дэниел утверждает, что в твоей жизни произошла какая-то драма. Ты стала такой нервной и замкнутой, что понадобился длительный отдых во Франции у Сьюзен, чтобы ты пришла в себя. Дэниел надеялся, что у меня есть ключ к разгадке. – Гарольд тяжело вздохнул. – Выслушав Дэниела, я задумался, нет ли здесь моей вины.

– Можешь быть спокоен, ты тут ни при чем, – подчеркнуто уверенно заявила Анна, поворачиваясь лицом к Гарольду. – Честно признаюсь, ты нанес мне глубокую рану. Но мое сердце не было разбито. Я даже сумела сделать весьма приличную дипломную работу, – с горечью добавила она.

– Да, я знаю, работа была сделана на совесть, – согласился Гарольд. – Твой диплом считался блестящим, а не просто приличным. Тем более не могу понять…

– Гарольд! Еще одно слово о моей работе, и я выскочу из машины и пешком пойду домой, – пригрозила Анна.

– Хорошо, хорошо. – Он взял ее за руку, будто опасаясь, что Анна немедленно приведет угрозу в исполнение. – Но Дэниел слишком много думал об этом и предположил, что в твоем нервном срыве есть доля моей вины. Да и я стал искать, чем, сам того не желая, мог обидеть тебя. И, когда он пригласил меня на крестины, я с радостью согласился, потому что мне было просто необходимо встретиться с тобой и узнать, в чем же я виноват.

– Теперь понятно. Ты помчался в Берривуд за отпущением грехов, даже не зная каких. – Анна потрепала его по плечу. – Не волнуйся, Гарольд. Ты не сломал мне жизнь. Такая, какая она есть сейчас, она мне нравится.

– Ну раз ты так говоришь… – протянул он с таким нескрываемым сомнением, что Анна смутилась.

– Не все рвутся делать умопомрачительную карьеру вроде твоей, – начала объяснять она. – Фрэнк Освальд, к примеру, явно доволен своей работой. Наверное, он хороший строитель, и ему вовсе не обязательно занимать высокий пост, чтобы считать свое занятие стоящим. Кстати, – многозначительно добавила Анна, – я с ним согласна и живу по этим же законам.

– Вот-вот! – радостно подхватил Гарольд, никак не реагируя на упоминание о Фрэнке Освальде. – Дэниел так и говорил.

– Он неоднократно пытался переубедить меня. К счастью, после женитьбы ему стало не до меня. И хватит об этом.

– Как скажешь. – Гарольд осторожно коснулся руки Анны. – Мне очень приятно быть с тобой, и я хочу продлить это удовольствие. Что, если в эту субботу мы махнем в Ноттингем? Пожалуйста, – добавил он просительно.

Анна, крайне довольная, что Гарольд – самовлюбленный Гарольд! – выступает в роли просителя, решила, что отказываться не стоит. На субботу у нее никаких планов нет, так почему бы не провести день в приятном обществе, прежде чем вернуться к скромным будням Берривуда.

– Я не возражаю, – ответила она. – Только лучше поедем на машине, а не на поезде.

– А вдруг будет сильный снегопад?

– В Ноттингеме полно гостиниц. Если же в них не окажется мест, – коварно усмехнувшись, добавила она, – ты можешь пригласить меня в свой дом и устроить в свободной комнате.

– Ты настолько мне доверяешь? – шутливо осведомился Гарольд.

– Конечно. Иначе я бы просто не стала иметь с тобой дело, – серьезно подтвердила Анна.

– Замечательно. Услышав что-либо иное, – Гарольд театрально вздохнул, – я бы повесился.

– Не издевайся! – раздраженно бросила Анна. – Если ты намекаешь на тот вечер, то это был обычный дружеский поцелуй и…

Конец фразы потонул в поцелуе, настолько далеком от дружеского, что у Анны перехватило дыхание. Прошла чуть ли не минута, прежде чем Гарольд отстранился, и с такой неохотой, что Анна еще больше возгордилась своей властью над ним и даже забеспокоилась, не слишком ли это заметно.

– Теперь, надеюсь, – хрипло сказал Гарольд, – ты изменишь мнение о наших будущих встречах.

Анна отдавала себе отчет в том, что Гарольда обуревает желание, и понимала, что это обстоятельство добавляет в их встречи элемент риска. Разумеется, Анну это вовсе не радовало, однако она попыталась выбросить тревожные мысли из головы.

– На субботу у меня никаких планов нет, так что я вполне могу посвятить этот день тебе. – Анна слегка нахмурилась. – Только давай вернемся пораньше, у меня в воскресенье много дел.

7

Поездка Анны в Ноттингем в компании Гарольда получила горячее одобрение всей семьи Ролтон. Она знала, что, если придется заночевать в доме Гарольда, никто не будет беспокоиться, и уж меньше всех Дэниел.

Ведя машину по шоссе, Анна невольно улыбнулась, подумав: если бы они знали, что Гарольд ничем не лучше прочих и способен на естественные для мужчин порывы! Она прекрасно понимала, что только теснота салона удержала Гарольда от соблазна заняться любовью в, машине. А это означало, что в более подходящих для интимного уединения условиях он может оказаться куда настойчивее.

Впрочем, Анне была приятна мужская агрессивность Гарольда. Она даже гордилась собой, радуясь, что сама-то теперь не теряет головы, не сходит по Гарольду с ума. Да, Анну ошеломила яростная страстность Гарольда, но она не сомневалась, что малейшая попытка сопротивления тотчас остановила бы его, даже в кульминационный момент.

Добравшись до магазина брата, возле которого условилась встретиться с Гарольдом, Анна через стекло витрины увидела его беседующим с Дэниелом. Она вошла в магазин, и мужчины, услышав звон колокольчика, возвестивший о ее приходе, немедленно прервали беседу. Гарольд буквально впился взглядом в разгоряченное лицо Анны, она ответила ему легкой дружеской улыбкой.

– Привет, Гарольд! – весело поздоровалась она, но, взглянув на брата, тут же нахмурилась, когда заметила под его глазами темные полукружья. – О, дорогой! Бессонная ночь?

– Сегодня была моя очередь вставать ночью к сыну. Этот маленький дьяволенок так разошелся, – Дэниел с трудом улыбнулся, – что я спал от силы два часа.

– Что поделаешь, таковы радости отцовства, – сочувственно заметила Анна.

– Я и не жалуюсь, – ответил Дэниел и обратился к Гарольду: – Не пора ли и тебе попробовать?

– Как-нибудь, на днях, – отшутился тот. – Энни, по совету Дэниела я заказал ланч в итальянском ресторане.

– Чудесно! Ты не хочешь перекусить с нами? – спросила Анна брата.

– Нет, спасибо. Берегу силы для вечера. Мама обещала посидеть с Тимоти, а мы с Терри пойдем в ресторан. Впервые после рождения сына. Кстати, Энни, пока не забыл! Утром звонил твой друг. Я примерно описал ему ту мебель, которая будет выставлена на продажу на будущей неделе.

– Фрэнк? Он что-нибудь выбрал?

– Да, кое-что. – Дэниел обернулся к Гарольду. – Я предложил ему кое-что из твоего наследства, но – безуспешно.

– На вкус и цвет… – Гарольд пренебрежительно пожал плечами.

– А что именно он хотел? – поинтересовалась Анна, чувствуя неловкость из-за того, что Фрэнк Освальд «воротит нос» от старинной мебели, доставшейся Гарольду в наследство.

– Ему нужен маленький столик начала девятнадцатого века из красного дерева. А еще он хотел…

– Нам пора, – не слишком вежливо прервал Дэниела Гарольд и подтолкнул Анну к двери. – До встречи, Дэниел.

– Ты, оказывается, нетерпелив, – попеняла Гарольду Анна, когда они шли к ресторану.

– Я хотел поскорее остаться с тобой, – объяснил он, – поэтому ставлю Дэниелу пять с плюсом за то, что ему хватило такта не пойти вместе с нами.

– Вы с ним еще успеете посидеть за ланчем, у вас, кажется, это стало традицией, – съехидничала Анна. – Но мне все-таки приятно, что сегодня ты предпочел мою компанию.

– Рад слышать. Кстати, если не хочешь идти в итальянский ресторан, мы можем зайти… – Гарольд огляделся, – да вот хоть сюда.

Они проходили мимо ресторана, где месяц назад Анна была с Фрэнком Освальдом.

– Не стоит, – отказалась Анна. – Здесь непомерно дорогие цены. Я однажды была тут с Фрэнком.

– А! Этот строитель с изысканным вкусом! – фыркнул Гарольд.

Анна изумленно взглянула на него – столько в голосе Гарольда было злобного сарказма. Гарольд прибавил шагу, Анна едва за ним поспевала.

– Куда ты так торопишься? Мы никуда не опаздываем.

– Прости, – извинился он и пошел медленнее.

– Послушай, почему тебе неприятно, что Фрэнк отказался от твоей мебели? – осторожно спросила Анна.

– Дело не в мебели, а в женщине. Или, если быть точным, только в женщине. Мне стало любопытно, для кого он заказывал столик. – Гарольд вдруг резко остановился. – Энни, скажи мне правду, – не обращая внимания на прохожих, он до боли сжал ее руки, – насколько серьезно ты относишься к этому человеку?

– Это не твое дело! Но я, так и быть, отвечу. У меня ни перед кем нет никаких обязательств. А теперь отпусти меня, ради Бога, – Анна сердито взглянула на него, – на нас смотрят.

Они продолжили путь.

– Что же тогда вас связывает? – допытывался Гарольд.

– Ничего особенного. Ничего, что могло бы тебя тревожить.

– Но ты продолжаешь встречаться с ним. Почему?

Анна с возмущением посмотрела на Гарольда.

– Если ты не перестанешь задавать вопросы, мы никакого удовольствия от ланча не получим.

Однако получить удовольствие им, видимо, было не суждено, так как первым человеком, которого они увидели, войдя в ресторан, был Фрэнк Освальд, сидящий неподалеку от заказанного Гарольдом столика.

Фрэнк, завидев их, вскочил.

– Привет, Энни! – радостно воскликнул он. – Какими судьбами? Дэниел рекомендовал мне зайти сюда на ланч, но не говорил, что ты тут будешь.

– Здравствуй, Фрэнк. – Анна лучезарно улыбалась, хотя решила при первом же удобном случае отругать брата хорошенько. – Позвольте вас познакомить. Гарольд Сэвидж – Фрэнк Освальд.

Гарольд пожал руку новому знакомому с такой ледяной миной, что, после двух-трех необходимых для соблюдения приличий вежливых фраз, Анна сочла за благо распрощаться с Фрэнком и направилась к заказанному Гарольдом столику, чувствуя, что аппетит у нее пропал напрочь.

– Не иначе как Дэниел получает комиссионные за своих бесчисленных знакомых, которым рекомендует это заведение, – пробурчал Гарольд, помогая Анне сесть.

– Я непременно это выясню, когда попаду домой, – пообещала она, отметив, что Гарольд усадил ее спиной к Фрэнку Освальду.

– Твой друг разве живет в Бертоне? – раздраженно спросил Гарольд.

– Насколько я знаю, нет.

– Где же в таком случае он живет, если я все время натыкаюсь на него?

– Понятия не имею. Мы с ним познакомились относительно недавно. И в отличие от тебя, – добавила Анна, неодобрительно взглянув на Гарольда, – я не устраиваю своим друзьям допросов с пристрастием.

Анна молча изучала меню и наконец попросила минеральной воды.

– Ты могла перед поездкой заказать для бодрости бокал хорошего вина, – заметил Гарольд.

– Я не пью, когда за рулем, – решительно отказалась Анна. – И вообще, я совсем не хочу есть. Пожалуй, я ограничусь легкой закуской.

– Заказывай что хочешь, – легко согласился Гарольд.

Анна с удивлением отметила, что он радостно улыбается. Причина внезапного улучшения настроения Гарольда стала ей понятна, когда он сказал:

– Попрощайся со своим приятелем, он уходит.

Анна обернулась и помахала Фрэнку рукой в ответ на его прощальный жест.

– Твой друг – открытая душа, – мрачно сказал Гарольд. – Он обрадовался встрече с тобой гораздо заметнее, чем это сделал бы я в подобных обстоятельствах.

– Как ты правильно заметил, Гарольд, он просто мой друг.

– И так же ты скажешь обо мне?

– Если ты имеешь в виду – при разговоре с Фрэнком или еще с кем-то, – Анна приторно улыбнулась, – честно признаюсь, я вообще ничего не скажу.

– Увы, Энни, – Гарольд вздохнул с искренним сожалением, – ты всегда знала, как поставить мужчину на место.

Анна весело рассмеялась.

– Дорогой Гарольд! Не кажется ли тебе, что наш прощальный ланч получается довольно мрачным?

– Прощальный? – встревожился Гарольд. – Почему прощальный?

– В понедельник начинаются занятия в школе, – объяснила Анна, – и завтра я должна вернуться в Берривуд.

– В Берривуд, а не на другую планету, – Гарольд с облегчением перевел дух. – У меня есть еще неделя отпуска, а после тех огромных расстояний, которые приходилось преодолевать в Штатах, разъезжая по делам, поездка на вечер в Берривуд кажется мне сущим пустяком.

Анна, сузив глаза, пристально посмотрела на Гарольда.

– Объясни мне, что с тобой случилось. Все эти годы ты отлично обходился без моего общества, не писал писем, не звонил. С чего бы вдруг такое нетерпение?

Он помолчал, собираясь с мыслями. Было заметно, что ему нелегко говорить откровенно.

– Я мог бы, конечно, рассказать тебе, как остро ощущаю одиночество, потому что все мои друзья остались либо в Штатах, либо в Оксфорде. И все это будет правдой. Но, – Гарольд в упор посмотрел на Анну, – будь я окружен толпой знакомых и друзей, я предпочел бы остаться с тобой наедине. Неужели в это так трудно поверить, Энни?

– Конечно, трудно, – не раздумывая, ответила она.

– Тогда мне придется поискать способ убедить тебя. Так что, если ты закончила, давай выпьем по чашечке кофе и отправимся по магазинам.

– По магазинам? – удивленно переспросила Анна. – Зачем?

– Я передумал ехать в Ноттингем и приглашаю вас, мисс Ролтон, в гости на чашку чая. Мы сейчас купим все, что вам захочется, и поедем ко мне домой. Я попрошу, если вас не затруднит, после чая дать мне несколько ценных советов по поводу благоустройства моего скромного жилища. Уехать вы можете в любую минуту. Если вы думаете, что я намерен соблазнить вас, – Гарольд лукаво улыбнулся, – то клянусь всеми святыми, что постараюсь держать себя в узде. Ну как? Ты согласна?

– Будь по-твоему. Но ты даешь слово, что не станешь меня задерживать, – потребовала Анна.

– Когда-то ты мне больше доверяла, – упрекнул Гарольд.

– Как это ни грустно, но теперь у меня куда меньше иллюзий, даже в отношении тебя.

Анна старалась не отставать от Гарольда, хотя и понимала, что ее «мини» трудно тягаться с его мощным «бентли». На всякий случай она, прежде чем они сели в машины, подробно расспросила дорогу. Однако до виллы «Чудесный уголок», принадлежащей теперь Гарольду, они добрались довольно быстро и без приключений.

Гарольд, извинившись, сразу провел гостью в кухню, поскольку прислуги у него не было и некому было приготовить чай.

Просторное помещение, к удивлению Анны, оказалось битком набитым всевозможной современной бытовой техникой, которая прекрасно уживалась со старинной утварью, и в этом соседстве было даже что-то трогательное.

Гарольд подошел к плите, включил конфорку и поставил чайник на огонь.

– Какая великолепная кухня! – воскликнула Анна, восхищенно разглядывая старинные стулья с высокими спинками, расставленные вокруг огромного стола. – Здесь-то, надеюсь, ты не будешь ничего менять?

– Разве что цвет стен.

Пока Анна осматривалась, Гарольд заварил чай и выложил на блюдо купленные по дороге из ресторана пирожные. Поставив все это на стол, он подошел к старинному украшенному резьбой буфету, достал из него изящную вазу с тюльпанами и с шутливым поклоном протянул вазу Анне.

– Чем я хуже твоего знакомого-строителя? – спросил он, наслаждаясь произведенным на Анну эффектом.

Анна, которой не понравилось пренебрежение в его тоне, нахмурилась.

– Вот не думала увидеть тебя в роли сноба.

Как ни странно, ее слова явно задели Гарольда.

– Вовсе нет. Меня не волнует, чем занимается этот парень, меня всего лишь раздражает, что он твой «приятель».

– Тогда уж нападай не только на него. – Анна усмехнулась. – Есть и другие. Полагаю, Крис Добсон в твоих глазах стоит большего, чем Фрэнк или я. В своем кругу он считается преуспевающим дельцом, его услугами пользуются многие солидные бизнесмены.

Гарольд так резко поставил молочник на стол, что немного молока выплеснулось на столешницу.

– Еще раз говорю тебе, Энни: я не смотрю свысока на твою профессию. Как и на любую другую. Я убежден, что ты, да и все твои коллеги занимаются очень важным, жизненно необходимым делом с настоящим вдохновением. Но ты не хуже меня знаешь, что в свое время, когда ты училась в университете, у тебя и в мыслях не было избрать профессию учителя. Не забывай, что именно мне ты рассказывала о своих мечтах, о том, как станешь работать в какой-нибудь самой современной программе исследований…

– Я была мечтательным ребенком, – перебила его Анна и, не желая, чтобы Гарольд увидел выражение ее лица, стала наливать чай в чашки.

– Именно такой ты и была. – Гарольд придвинул к ней блюдо с пирожными, словно предлагал пойти на мировую.

Анна рассеянно взглянула на тарелку и перевела взгляд на Гарольда.

– Незадолго до того, как ты отправился завоевывать Штаты, на меня снизошло своего рода прозрение. Я обнаружила, что меня больше не волнует, что кто-то критикует мои исследования и вообще работу. Время мечтаний закончилось. – Она пожала плечами. – Реальностью стало написание достойного диплома и затем педагогические курсы.

– Твой диплом, черт возьми, имел вид более чем достойный! – взорвался Гарольд.

– Прошу тебя, – Анна взяла пирожное, – поговорим о чем-нибудь другом.

– Например, о выборе колера для стен.

Анна засмеялась.

– Вполне безопасная тема.

– Какой цвет тебе кажется подходящим для кухни? Я подумывал о синем, – становясь почти серьезным, сказал Гарольд.

– Нет, синий цвет слишком холодный. Сюда больше подходят более теплые тона, например, терракотовый.

Гарольд окинул оценивающим взглядом кухонные стены.

– Пожалуй, ты права. Позже я покажу тебе рекламные проспекты с вариантами интерьера. А сейчас, если ты больше не хочешь чаю, я покажу тебе дом.

– Показывай! – Анна с готовностью встала из-за стола.

Анна, памятуя о том, что Гарольд рассказывал о своем доме, ожидала увидеть запустение. Однако небольшая гостиная оказалась неожиданно уютной. За кресла, диван и кушетку на любом аукционе любители старины дали бы хорошие деньги.

– Я-то думала, ты избавился от всей мебели, – не скрывая удивления, сказала Анна.

– Только от той, которая мне не нравилась. За годы здесь набралось изрядное количество хлама. Как видишь, – Гарольд показал на стены гостиной, – я сохранил несколько картин и фамильное серебро. Однако выкинул разнообразные столики, канапе и прочую рухлядь. В столовой стоял гигантский буфет, а в этой гостиной было невозможно повернуться из-за двух огромных комодов.

– Но их надо чем-то заменить, – заметила Анна, поднимаясь вслед за Гарольдом по лестнице.

– Я оставляю гардероб, пока не сделаю встроенные шкафы, – объяснял он, приглашая Анну войти в комнату с огромной кроватью и со столь же огромным гардеробом, очевидно считавшуюся спальней. – К счастью, кровать менять не пришлось, – заметил Гарольд, – предыдущий хозяин дома был примерно такого же роста, что и я. Здесь, – он указал на дверь в дальнем конце спальни, – я оборудую ванную. Одна ванная комната на этом этаже уже есть, но вряд ли это покажется современному покупателю достаточным. В таком громадном доме ванных комнат должно быть три-четыре.

– Значит, ты перестраиваешь дом только для того, чтобы его продать?

– Посмотрим, как сложится жизнь.

– У тебя отличный дом, – убежденно сказала Анна после окончания экскурсии. – Продать его очень легко, от покупателей отбою не будет.

– Знаешь, дома часто строят для одного человека, маленькие, как твой коттедж. А этот особняк рассчитан на большую семью. Большие семьи в наше время редкость.

Они вернулись в гостиную, и Анна, взяв листок бумаги, принялась набрасывать план комнат.

– Вот, – она вручила Гарольду листок, – я написала, в какой комнате какого цвета, на мой взгляд, должны быть стены. Я выбирала сочные, простые краски, но тебя, возможно, привлекают более изысканные тона.

– Мне понравились золотистые стены в твоем крошечном кукольном домике, – признался Гарольд, присаживаясь рядом с Анной.

– В компактном, а не в крошечном, – обиделась Анна. – В каталогах этот цвет называется «спелая кукуруза». Я вообще люблю жизнерадостные тона. Например, в моей спальне стены кремово-апельсинового цвета.

– Я не прочь взглянуть на твою спальню, – вкрадчиво промурлыкал Гарольд. – Только для изучения удачного опыта отделки, – поспешил добавить он.

– Тебе не нужны светлые тона, – продолжала Анна, игнорируя его провокационную реплику. – Окна в доме громадные, и света с избытком даже в самых больших комнатах. Ты можешь выбирать любые оттенки.

Гарольд взглянул на часы.

– Во сколько ты собираешься выезжать?

– Боюсь, что скоро.

Он нахмурился.

– Ты обещала приехать к определенному часу?

– Нет.

– Тогда оставайся на обед. Я все сделаю сам.

– От такого соблазнительного предложения я просто не в силах отказаться. Так приятно, когда мужчина за тобой ухаживает.

– Такое часто случается? – немедленно спросил Гарольд.

– Крис мнит себя поваром-корифеем кулинарии, зато Майкл предпочитает, чтобы ему все приносили на блюдечке.

– А наш строитель Фрэнк – тоже «звезда» кулинарии?

– Мне об этом ничего не известно, – честно призналась Анна.

– Мне кажется, – Гарольд пытливо посмотрел Анне в глаза, – из всех твоих так называемых «друзей» кто-то должен быть тебе ближе и приятнее.

– Будь это так, он был бы единственным, и я встречалась бы только с ним, и ни с кем больше.

– И все-таки. Если бы пришлось выбирать, кто стал бы счастливчиком?

– Почему это тебя так интересует?

– Ты чертовски хорошо понимаешь почему! – неожиданно вскипел Гарольд. – Пойдем лучше прогуляемся по саду, пока еще светло, – предложил он, вставая.

Анна накинула куртку, поданную ей Гарольдом, забавляясь в душе тем, что он ревнует и раздражается при упоминании о любом другом мужчине, кроме него. Странно, что он по прошествии стольких лет еще на что-то надеется. Этот ни на чем не основанный оптимизм удивлял Анну.

– Сегодня чудесный день, – щурясь на заходящее солнце, сказала Анна, прерывая слишком затянувшееся молчание.

– Мне бы хотелось, чтобы он был другим, – угрюмо буркнул Гарольд. – Я надеялся, что будет метель. Ты тогда заночевала бы здесь, в одной из пустующих комнат, чтобы не возвращаться домой по опасно скользкой дороге.

– Я не собираюсь задерживаться допоздна, – напомнила ему Анна. – Сразу после обеда я уеду.

– Это мне и не нравится. Завтра ты вернешься в Берривуд, и кто знает, когда мы увидимся.

Анна остановилась и вызывающе посмотрела на него.

– Гарольд, я никак не могу взять в толк, почему тебя вдруг обуяло неодолимое стремление видеть меня. Прошел не один год с той поры, когда я беспрерывно думала о тебе, и не уверяй меня, что ты вспоминал обо мне. Совсем не вспоминал. Я, во всяком случае, в этом не сомневаюсь.

Гарольд угрюмо насупился и пожал плечами.

– Ты как всегда права. Честно говоря, я стал думать о тебе только, когда приехал сюда. Еще до встречи с Дэниелом. Вернувшись в этот дом, я вспомнил, как ты однажды пригласила меня к вам в дом на Рождество. И, когда я вспомнил, каким милым и добрым ребенком ты тогда была, я неожиданно для себя понял, что в те далекие годы относился к тебе лучше, чем мне тогда казалось. Поэтому мне нестерпимо захотелось узнать, что произошло за это время в твоей жизни и что ты делаешь сейчас. И, поверь, я встретился с Дэниелом вовсе не ради этой дурацкой мебели.

– А Дэниел дал понять, что я сохла по тебе все эти годы! Что, должно быть, крайне польстило твоему мужскому самолюбию.

– Нет, это было совсем по-другому, – решительно возразил Гарольд. – Ты же знаешь, Дэниел всегда был на твоей стороне.

– Как бы не так. – Анна усмехнулась. – Ты не знаешь и половины всей истории. Он в ярости накинулся на меня, когда узнал, что я пригласила тебя на Рождество. Он считал, что ты имеешь на меня какие-то непристойные сексуальные виды.

– Хотя я, как дурак, – Гарольд грустно улыбнулся, – был единственным из окружающих тебя мужчин, кто их не имел.

– Не сыпь соль на раны! Я это и так прекрасно знаю. – Анна театрально вздохнула. – Как грустно, ей-богу, вспоминать, что я безответно была влюблена в тебя.

– Это в самом деле было так, Энни? – мягко спросил Гарольд, заглядывая ей в глаза. – И что я такого сделал, что твое чувство исчезло?

– Ничего, Гарольд. Ты ровным счетом ничего не делал. – В голосе Анны звучало такое уныние, что Гарольд смутился.

– Наверное, – в его глазах вспыхнул огонек понимания, – ты предпочла бы, чтобы я, как все прочие, пытался соблазнить тебя.

– Нет, вовсе не это. Я мечтала о любви – настоящей, глубокой. О вожделении и сексе я тогда ничего не знала.

– Но с тех пор ты, надеюсь, чему-нибудь научилась, – с невеселой улыбкой сказал Гарольд.

– Конечно, а ты как думал! Я, хоть и жила в глуши, но не монахиней.

Засмеявшись, Гарольд бережно сжал ее руки.

– Объясни мне: если Дэниел возражал против моего присутствия на праздновании Рождества, почему он держался приветливо и, пожалуй, даже дружелюбно?

– Потому, что ты был старше всех нас и явно не рвался ухаживать за мной. И, успокоившись, мой брат решил, что ты неплохой парень, – улыбнувшись, объяснила Анна. – Но вот остальных твоя персона серьезно обеспокоила.

– Как это мне удалось? – удивился Гарольд.

– Ты был совершенно невосприимчив к моему робкому обожанию, а я была к тебе более чем неравнодушна. Впрочем, со мной мои близкие никогда этот вопрос не обсуждали, – уточнила она. – Но я-то знала, что они тревожатся. Грег, думаю, до сих пор неспокоен.

Гарольд нахмурился.

– С чего бы ему волноваться?

– Он всем желает добра и мечтает, чтобы все вокруг жили так же счастливо, как они с Кристин.

– И он, очевидно, считает, что со мной у тебя на это нет шансов.

– Именно. – Анна зябко поёжилась, вечерний холод уже заметно ощущался.

– Пойдем в дом. – Гарольд взял ее за руку. – Ты совсем замерзла.