Текст книги "Заложники любви"

Автор книги: Кэрри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Ох, Энни, – Милдред засмеялась, – ты, как всегда, шутишь. Гарольд огорчился?

– С чего бы ему огорчаться, – рассердилась Анна, – если он столько лет прекрасно обходился без моего общества!

– Надеюсь, ты знаешь, что Дэниел пригласил Гарольда на крестины?

– Что ты сказала?

– Я думала, ты обрадуешься. Ты ведь будешь крестной матерью.

Случись это несколько лет назад, Анна была бы на седьмом небе от счастья, но сейчас мысль о неизбежной встрече с Гарольдом Сэвиджем привела ее в ужас.

– Не беспокойся, – сдержанно проговорила она, – ради малыша я готова на все. Как чувствует себя молодая мама?

– Прекрасно. И прежде всего потому, что малыш дает ей выспаться. Его отец в младенческом возрасте меня не баловал.

– Зато теперь, – засмеялась Анна, – Дэниел в восторге от сына.

– Да, он все время возится с сыном, ужасно им гордится и готов говорить о нем часами. Приедешь – увидишь. Не забудь перед выездом позвонить.

Анна положила трубку и сердито нахмурилась. Ее вовсе не радовала перспектива видеть Гарольда Сэвиджа в роли крестного отца.

Гарольд был ее первой любовью, серьезной и глубокой. Анна не видела его несколько лет, но, как оказалось, он по-прежнему вызывал в ней бурю чувств и сексуальное томление. Разум подсказывал Анне, что недопустимо снова попадать под власть обаяния Гарольда. Если бы она согласилась пообедать с ним, у нее не осталось бы ни малейшего шанса выскользнуть из его цепких рук.

Анна знала, что у Гарольда всегда на первом месте он сам и его дела. Судя по уверенному виду и по небрежной манере разговора, Гарольд ничуть не изменился. Но Анна изменилась. Гарольду придется понять, что перед ним уже совсем не та робкая девочка, которая смотрела на него, как на Бога, ловила малейшие знаки внимания, пусть и снисходительного.

Теперь Анна не так радовалась предстоящему семейному празднику. Ее скорее раздражала необходимость присутствовать на нем, поскольку неизбежно придется общаться с Гарольдом Сэвиджем. В последние годы ей удалось обрести уверенность в себе и самоуважение, а встреча с Гарольдом вновь пробудила ощущение заброшенности и чувство обиды, которые мучили ее много лет назад.

Звонок телефона вывел Анну из задумчивости. Она поспешила взять трубку и вздрогнула, услышав холодный, слегка насмешливый голос Гарольда Сэвиджа.

– Похоже, ты ждала совсем другого звонка, – заметил он, – извини, что разочаровал.

– Ничего я не ждала, – огрызнулась Анна. – Я уже собралась ложиться спать.

– Так рано?

– У меня сегодня был трудный день.

– Чтобы не утомлять тебя, задам только один вопрос. Что ты посоветуешь подарить юному Ролтону на крестины?

– Можешь ничего не дарить. Думаю, Дэниел вовсе не ждет от тебя подарка.

– Он сказал, что крестной матерью будешь ты. А что ты подаришь малышу?

– Я купила красивую серебряную ложку. Дэниел одобрил, – ответила Анна, абсолютно уверенная, что у Гарольда есть какая-то другая причина для позднего звонка.

– Я подумал, ты, может быть, согласишься встретиться со мной, когда у тебя будет время.

– В самом деле? Даже если бы у меня было свободное время, не вижу никакого смысла во встрече. Кроме того, до воскресенья недалеко, мы увидимся на крестинах.

– Ну да! Там-то ты точно будешь. – Низкий бархатный голос Гарольда сейчас звучал напряженно и подчеркнуто сдержанно. – Неужели тебе не о чем поговорить со мной?

– Почему? Я с удовольствием поболтаю о нашем студенческом прошлом, но не сейчас.

– Я надеялся, что сегодня… – Он помолчал. – Я теперь буду с тобой разговаривать по-другому, не так, как в те годы. Обещаю.

Где бы ни находился в этот момент Гарольд Сэвидж – в Англии, в Японии или на Луне – Анне это было безразлично.

– Ты, наверное, ждешь от меня благодарности? Теперь я стала твоим новым пылким увлечением?

– Похоже на то. Я все время думаю о тебе с той самой минуты, как увидел тебя сегодня. Энни, мы можем встретиться завтра?

– Нет. Сразу после ланча я поеду к своим. Увидимся в воскресенье.

– Постой, – торопливо сказал Гарольд, видимо опасаясь, что Анна повесит трубку. – В воскресенье трудно будет уединиться и поговорить по душам, а я хочу задать тебе один вопрос. Мне и тогда казалось загадкой…

– Что тебя интересует? – раздраженно спросила Анна, отлично зная, о чем он хочет спросить.

– Не притворяйся, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты, Энни, была яркой звездочкой на нашем курсе. Что все-таки с тобой случилось? Почему ты решила похоронить себя в сельской школе?

Анна с трудом удержалась от грубой отповеди. Этот вопрос рано или поздно задавали ей все кому не лень.

– Видишь ли, Гарольд, я не считаю свою работу недостойной. Я – хороший преподаватель, и мои ученики показывают чертовски успешные результаты. И к тому же, – сердито добавила она, – Берривуд вовсе не край света. Здесь живут очень милые добросердечные люди. И трудолюбивые. Мне это подходит.

– Понимаю. Но ты так и не ответила на мой вопрос. Твой руководитель считал, что ты станешь Лобачевским в юбке.

– Увы, он жестоко ошибся, – съехидничала Анна. – И Лобачевским я не стала, и обожаю джинсы, а не юбку. А теперь, когда мы все выяснили, позволь распрощаться.

– Энни, послушай!

– Я не хочу слушать. Я хочу спать. Спокойной ночи!

Однако ночь прошла беспокойно. Анна долго лежала без сна, разглядывая яркие звезды на чистом холодном небе. Ее мысли непрерывно возвращались к вопросу, заданному Гарольдом, и к студенческому прошлому.

Старшая сестра Анны Сьюзен рано вышла замуж и уехала с мужем во Францию, где без остатка посвятила себя семейным заботам. Братья, как все мужчины, были достаточно самоуверенными и независимыми. Анна же, самая младшая в их дружной семье, никак не могла определить свое призвание. По характеру Анна была скорее замкнутой, чем общительной, и поэтому мечтала о такой работе, где могла бы проявить себя, могла бы отдавать те знания и тепло души, которые она ощущала в себе.

Анна решила учиться в университете, который давал широкие и разносторонние возможности выбора профессии. Там-то она и встретила Гарольда Сэвиджа.

Гарольд был значительно старше и опытнее своих сокурсников. Он уже отучился четыре года в Олдингтоне и год в Кембридже, а теперь хотел углубить свои знания в старейшем и уважаемом университете Оксфорда. К удивлению и радости Анны, Гарольд с самого первого дня ее появления в университете взял ее под опеку и был к ней настолько внимателен, что вскоре она почувствовала себя со всеми на равных. Где бы она ни показывалась, рядом мелькала высокая фигура Гарольда Сэвиджа, и никому из студентов не приходило в голову хотя бы немного поухаживать за Анной.

Впрочем, Анну это нисколько не тревожило, так как она с первого взгляда без памяти влюбилась в Гарольда.

Но, увы, безответно.

Как ни юна была Анна, но ей хватило ума понять, что страсть мучает только ее. Гарольд постоянно оказывал ей знаки внимания, но это ничего не значило. На этот счет у Анны не было никаких иллюзий. Гарольд опекал ее, как опекал бы младшую сестренку, и не помышлял о большем. Стремясь разделять его интересы, Анна ходила с ним на все футбольные матчи, хотя к этому виду спорта была абсолютно равнодушна. Зато вечеринки и танцы она посещала с большим удовольствием.

Но, как бы поздно они ни возвращались, на прощание Гарольд всегда по-братски небрежно целовал Анну в щечку.

Тоска, обида, страдание от неразделенной любви настолько заполняли душу Анны, что она не думала ни о занятиях, ни о будущей работе – ни о чем, кроме своего горя.

Но вдруг Анна резко изменилась. Она не хотела общаться ни с кем из сокурсников, отказывалась встречаться даже с Гарольдом и с головой ушла в учебу. Гарольд же, наоборот, стал проявлять к Анне повышенное внимание, но это ничего не изменило ни в ее поведении, ни в их отношениях.

Потом Гарольд нашел работу за границей и уехал. Связь между ним и Анной полностью прервалась. Тем не менее он однажды приехал в Англию под Рождество, и обстоятельства сложились так, что праздник он встречал в семье Анны.

Гарольд познакомился с ее родителями, с братьями и с сестрой и сумел очаровать их всех. Анну он совершенно замучил яростными нападками на выбор ею будущей профессии. Анна хотела работать педагогом в обычной школе, а Гарольд доказывал, что эта профессия не соответствует способностям и характеру Анны.

Анна спокойно объясняла ему, что имеет право на собственное мнение, но Гарольд не желал ничего слушать и злобно накидывался на Анну. В конце концов Анна, разозлившись, выгнала его и с тех пор ничего о нем не слышала до того злополучного дня, когда Гарольд Сэвидж во всем своем великолепии появился возле школы, где работала Анна.

Она всегда уважала Гарольда за ум, знания, желание и умение работать. Анна знала, что эти качества обеспечат ему стремительную карьеру. Знала она и то, что сочетание мужского обаяния с успехом в делах будет привлекать к нему внимание самых очаровательных женщин.

Но теперь это ее уже не волновало.

4

Утром Анна встала пораньше, чтобы успеть собраться. Она немного волновалась, сумеет ли достойно выполнить предназначенную ей роль крестной матери. Ей предстояло не только участвовать в церковном обряде, но и принимать гостей, и организовать вручение подарков, и проследить за торжественным обедом, и… мало ли что еще.

Да еще там будет Гарольд, появившийся так некстати.

Упаковывая вещи и необходимые мелочи в дорожную сумку, Анна размышляла о том, как странно устроена жизнь. Едешь всего на неделю, или чуть больше, а приходится брать с собой почти столько же вещей, что и на месяц.

Резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Анна поспешила в прихожую, недоумевая, кому она могла сегодня понадобиться.

За дверью, как всегда добродушно улыбаясь, стоял Фрэнк Освальд. В руках он держал неизменный букет, на сей раз хризантем.

– Я не стал звонить, решил просто заехать попрощаться. Вы ведь уезжаете к своим на крестины? Я хотел поговорить о моем приглашении, оно остается в силе, как только у вас появится время.

– Не стойте в дверях, Фрэнк, проходите. Я как раз собиралась выпить кофе. Составите мне компанию? Правда, к кофе ничего нет, кроме сахара.

– Спасибо, – Фрэнк прошел следом за Анной в маленькую кухню и устроился у окна, чтобы не мешать Анне готовить для него кофе. – Я могу позвонить вам, когда вы будете в Бертоне? Я там иногда бываю. Мы как-то говорили с вашим братом о мебели. Я просил бы вас напомнить ему об этом.

Анна поставила перед Фрэнком чашку дымящегося кофе, и он не спеша, мелкими глотками стал пить обжигающий напиток.

Они поболтали о всяких пустяках, о погоде, о детях, о пользе традиций, в том числе и об обряде крещения. Анна поделилась с Фрэнком своими тревогами, и он заверил ее, что все пройдет благополучно.

Время летело незаметно, и Фрэнк первым вспомнил, что Анне пора уезжать. Он с сожалением распрощался с ней, и Анна, проводив его до двери, осталась стоять на пороге, наблюдая, как он неторопливо идет к своей машине.

Из-за поворота вынырнул роскошный «бентли» и затормозил у дома Анны. Выбравшийся из машины Гарольд, к удивлению Анны, обменялся коротким и неприветливым поклоном с Фрэнком, который, прежде чем уехать, помахал ей рукой.

Анна, не двигаясь с места, наблюдала, как Гарольд Сэвидж открыл маленькую калитку в крохотный садик перед домом и поднялся по ступенькам. Она отметила, что Гарольд примерно на полголовы выше Фрэнка и более широкоплечий. На нем были джинсы, как и на Фрэнке, но Гарольд выглядел намного элегантнее. Тонкий шерстяной пуловер мягко облегал плечи и мощную грудь, рубашка с двумя расстегнутыми верхними пуговицами открывала крепкую шею. В самой манере Гарольда двигаться было что-то аристократическое. Фрэнк по сравнению с Гарольдом казался простоватым фермером.

Но сейчас, избавившись от необъективного взгляда влюбленной девчонки, какой она была в юности, Анна могла заметить и некоторые недостатки во внешности Гарольда. Его каштановые волосы были слишком коротко пострижены, из-за этого уши казались торчащими. Решительно выступающий вперед подбородок говорил об упрямстве, в глазах застыло слегка надменное выражение, но в них, как и раньше, сквозили ум и наблюдательность.

– Здравствуй, Энни. – Уголки губ Гарольда чуть изогнулись в подобии улыбки.

– Я не предполагала увидеть тебя сегодня, тем более – здесь. – Анна повернулась и вошла в дом, Гарольд, не дожидаясь приглашения, двинулся за ней. – Надеюсь, ты не будешь уверять, что, проезжая мимо, решил на всякий случай заглянуть?

– Не буду. – Гарольд выпрямился, его глаза раздраженно блеснули. – Я приехал специально к тебе. Я подумал, что до твоего отъезда в Бертон мы можем посидеть где-нибудь в ресторане и спокойно поговорить.

– Извини, я уже позавтракала и…

– С этим парнем, который только что ушел?

Анна не стала отвечать, предоставив Гарольду возможность самому разбираться со скороспелыми заключениями.

– Раз уж ты специально приехал, то, пожалуй, заслужил чашечку кофе. – Она взглянула на часы. – У меня есть еще минут сорок.

– Спасибо за такую мрачно щедрую жертву, – проворчал Гарольд, мрачно уставившись на огромный букет, все еще лежащий на столе. – На большее я и не рассчитывал. Позволь спросить: если бы я притащил цветы, как этот… знакомый, ты встретила бы меня приветливее?

– Ты можешь не грубить? – холодно осведомилась Анна. – Извини за упрек.

– Я слишком взвинчен, – попробовал оправдаться Гарольд. – Ты права, не следует лезть не в свои дела.

– Вот и не лезь, – благодушно согласилась Анна. – Лучше подожди, пока я сварю кофе.

– Тебе помочь?

– Нет. Сиди и жди. Ты занимаешь слишком много места, и мой домик кажется совсем крохотным.

– Он такой и есть. Настоящий кукольный домик, изящный и легкий, как ты сама. – Гарольд с высоты своего роста окинул слегка снисходительным взглядом хрупкую фигурку Анны. – Ты, по-моему, ничуть не подросла за эти годы.

– Ни на полдюйма, – гордо подтвердила Анна. – Но женщине, надеюсь, дозволено быть маленькой и хрупкой. – Довольная, что сумела поддеть Гарольда, Анна отправилась в кухню варить кофе.

Вернулась она с подносом, на котором рядом с кофейником стояли сахарница и кувшинчик с молоком.

– Я пью только натуральный кофе. – Гарольд нахмурился. – Неужели ты забыла? В университете ты часто варила мне кофе.

– Извини, – небрежно бросила Анна, признавая справедливость упрека. Все эти годы она старательно вычеркивала из памяти все, что было связано с Гарольдом Сэвиджем, и, очевидно, ей это удалось.

Как и недавно ушедший Фрэнк, Гарольд облюбовал кресло у окна и уселся там, свободно вытянув длинные ноги. Казалось, он вот-вот упрется ими в камин, и Анна поспешила поставить огнеупорную заслонку перед очагом.

– Ты топишь каждый день? – поинтересовался Гарольд.

– Нет, только зимой, по выходным, когда у меня есть время прочистить после растопки дымоход. – Анна присела на боковую ручку кресла, чего почти никогда не делала. Сейчас ей казалось, что вишневый бархат обивки будет удачно подчеркивать светло-бежевый цвет ее свитера.

Гарольд медленно потягивал кофе, о чем-то напряженно размышляя.

– Этот мужчина… Тот, который был у тебя, когда я приехал, – решился он наконец, – твой близкий знакомый?

– Нет, – без колебания ответила Анна.

Это было правдой. Она знала только Хоуп, племянницу Фрэнка. Анна представляла себе, кто его родители, и случайно была в курсе семейных дел его брата. Однако Фрэнк, казавшийся открытым и словоохотливым, почти не рассказывал о своих родственниках и не спешил, до недавнего времени, знакомить с ними Анну.

Но почему бы Гарольду не поревновать немного?

– Разве это имеет значение? А у тебя есть кто-нибудь?

– Нет. – Гарольд мрачно покачал головой. – Относительно недавно я жил с одной дамой, но теперь все кончено.

– Могу я узнать почему?

– Она не захотела менять привычный образ жизни и теплую солнечную Калифорнию и уехать со мной в сумрачную Англию.

Это казалось Анне невероятным.

– Зря она так решила, – притворно равнодушно заметила Анна. – И где ты собираешься устроиться?

– Подальше от светской жизни. От нее в конце концов устаешь.

– Так где же этот райский уголок?

– В пригороде Ноттингема. Я получил в наследство большой дом. – Гарольд поставил на стол пустую чашку и встал. – Я пойду. Ты и так потратила на меня много времени.

– Извини за скромное угощение.

Анна проводила Гарольда к двери.

– Может быть, завтра мне больше повезет, – невесело пошутил он. – Представьте себе, уважаемая мисс Ролтон, ваши родные встретили меня несравненно теплее, чем вы. – Не дождавшись ответа, Гарольд сердито продолжил: – Не дай Бог завтра встретиться еще с этим субъектом, которого я увидел сегодня.

– Не бойся, – Анна усмехнулась, – тебе это не грозит. Мои родные пока о нем ничего не знают. Спасибо за визит, Гарольд. Увидимся завтра в церкви.

Гарольд положил руки на плечи Анны и заглянул ей в глаза.

– Ты со мной очень сурова, но я все равно рад тебя видеть, Энни, и хочу видеть тебя как можно чаще.

– Я тоже рада видеть тебя, Гарольд, – стараясь казаться спокойной сказала Анна, хотя прикосновение его крепких рук словно опалило ее огнем.

– Не слишком много энтузиазма в твоем голосе, – с сожалением заметил Гарольд.

Он наклонился и поцеловал Анну в щеку, секунду выждал и снова приник горячим ртом к плотно сжатым губам Анны.

– До завтра.

Захлопнув дверь за Гарольдом, Анна на ватных ногах вернулась в гостиную и рухнула на диван. Ей нужно было отдышаться и собраться с мыслями. Как она мечтала когда-то о таком поцелуе! И, как оказалось, не зря. Прикосновение губ Гарольда потрясло Анну до глубины души.

Придя в себя, Анна взяла дорожную сумку, заперла дверь и направилась к машине. Гарольд впервые поцеловал ее как нетерпеливый влюбленный – значит, он и в самом деле увидел ее другими глазами. Правда, это не сулит ему ничего хорошего.

Она-то уже давно остыла.

Окна дома, в котором выросло не одно поколение Ролтонов, приветливо светились в лучах бледного зимнего заката. Анна поставила машину под огромным дубом, росшим у дальнего угла террасы, и медленно пошла по дорожке к дому, любуясь зимним садом и радуясь чувству свободы и раскованности, всегда возникающему в ней, когда она оказывалась в этом уютном семейном уголке.

В дверях Анну ждал Дэниел с закутанным в одеяло малышом на руках.

– Что-то ты задержалась, дорогая тетушка, – с улыбкой попенял Анне брат. – Малыш не дождался и уснул. – Дэниел наклонился к сыну. – Просыпайся, соня! Встречай крестную. – Дэниел свободной рукой обнял Анну, прижал ее к себе и поцеловал. – Привет, крохотуля. Хочешь его подержать?

– Конечно, хочу. – Анна протянула руки, осторожно принимая укутанного малыша. – Здравствуй, племянничек, – ласково улыбнулась она, заглядывая в пока бессмысленные голубые глазки ребенка. – Знаешь, он все больше становится похож на Терезу. Говорят, это – к счастью.

– Неправда, – обиженно возразил Дэниел, – он похож на меня.

Анна посмотрела на темноволосого и темноглазого брата и рассмеялась.

– Он, наверное, во всем в точности такой же, как ты, вот только волосы и глаза совсем другого цвета.

Анна отдала ребенка отцу и вошла в холл. Из кухни навстречу дочери спешила Милдред.

– Здравствуй, дорогая. Извини, я не слышала звонка.

– Его и не было. Я увидел Энни из окна.

Анна нежно обняла мать и, отстранившись, тут же угодила в объятия Терезы.

– Привет, Терри! Как тебе нравится новый статус?

– Ужасно нравится! – радостно отозвалась Тереза. – Ты только посмотри, какой Тимоти замечательный! Правда, я неплохо поработала?

– Без меня у тебя ничего бы не получилось, – не преминул напомнить Дэниел.

– Знаю, знаю, – Тереза засмеялась, – но львиная доля заслуги – моя, тут уж ничего не сделаешь.

Анна приехала как раз к вечернему чаю. Она с интересом выслушала последние семейные новости и в свою очередь поделилась своими.

– Я слышал, ты ответила отказом на предложение Гарольда пообедать с ним, – осторожно сказал Дэниел.

Анна нахмурилась.

– У меня на тот вечер были другие планы.

– Ты знаешь, что я пригласил его на крестины? – поинтересовался Дэниел. – Он будет крестным отцом Тимоти.

– Да, Гарольд мне говорил. Хотя не понимаю, за что ему такая честь.

– Я встретился с ним в нашем магазине, – объяснил Дэниел. – Гарольд сам подошел ко мне. Он пригласил меня на ланч и, пока мы ели, все время говорил о тебе. Я подумал, тебе будет приятно встретиться с ним, и попросил его стать крестным отцом Тимоти.

– Он хотел сделать, как лучше, Анна, – поспешно вставила Тереза.

– Я знаю. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь более важном, чем предстоящая встреча с Гарольдом Сэвиджем. Кто еще из наших приедет?

– Грег и Кристин, на сей раз без детей, – ответила Милдред. – Родители Кристин поехали с детьми в Испанию.

– Да поможет им Бог справиться с этими сорвиголовами, – изрек Джекоб Ролтон, благочестиво возведя глаза к потолку при воспоминании о том, что творилось в его доме в прошлый приезд внуков.

– А Сьюзен?

– На крестины – нет, – ответила Милдред. – Она опять ждет ребенка и плохо себя чувствует.

– Андрэ, конечно, ходит вокруг нее на цыпочках.

Анна взглянула на счастливых молодых родителей и, заметив, как нежно смотрит ее брат на жену, качающую на руках маленького Тимоти, ощутила приступ зависти. Но Анна тут же одернула себя: да, она до сих пор не замужем, но ведь она молода и у нее все впереди.

Дэниел и Тереза предложили Анне вместе с ними купать Тимоти. Анна вопросительно взглянула на мать.

– Может быть, тебе помочь с обедом?

– Не беспокойся, мы с Терри все приготовили еще вчера, – успокоила дочь Милдред. – Посмотри на малыша, он любит купаться.

Анна с удовольствием посмотрела, как юный Ролтон шлепает ручкой по воде и заливисто повизгивает. Но, когда Терри ушла кормить ребенка, Дэниел вновь завел разговор о Гарольде Сэвидже.

– Я правда хотел сделать тебе приятное, – оправдывался он, – и даже надеялся получить от тебя благодарность.

– Что ты все время извиняешься? – Анна шутливо ткнула брата пальцем в бок. – Тебе не надоело? Просто ты должен был предупредить меня, только и всего. Представь, Гарольд вылезает из шикарной машины и обнимает меня на глазах изумленной ученицы. Я буквально остолбенела от неожиданности.

– Он хотел сделать тебе сюрприз.

– Я ни разу не видела Гарольда, – вмешалась Тереза, выходя из комнаты с сытым и довольным младенцем на руках, – но, судя по рассказам, он поступает так, как ему хочется.

– Мне это никогда не нравилось, – решительно заявила Анна. – А теперь, когда он, судя по машине, стал весьма состоятельным человеком, он думает, что ему все дозволено. Ну хватит о Гарольде. Терри, ты счастлива быть матерью?

– Между нами говоря, мне об этом некогда задумываться, но я теперь просто не представляю, как мы жили без него.

– И я тоже, – поддержал жену Дэниел. – Сейчас мы все время не высыпаемся, но ведь это временно. Зато сколько радости! – Он поцеловал Терезу. – Правда, дорогая?

Дэниел взял серебряный кувшин для воды и показал его Анне.

– Вот это я купил в антикварном магазине, когда узнал, что Терри ждет ребенка. Я выбирал самый красивый, чтобы ее порадовать. И таких мелочей вокруг много…

– Ты и меня порадовал – пригласил стать крестной матерью, – заметила Анна.

– Я всегда хочу тебе добра, – смутился Дэниел. – Но давай все-таки поговорим о тебе. Как твоя личная жизнь?

– Все тот же больной вопрос, – Анна дернула плечом, – но мой ответ не изменился. Хотя некоторые люди не верят, но я люблю свою работу и довольна своей жизнью.

– Некоторые люди – это Гарольд Сэвидж?

– Кто же еще? Только он знает о моих успехах в университете и поэтому считает, что я не должна работать в обычной школе… – Анна бросила на брата подозрительный взгляд. – Ты, наверное, согласен с ним?

– Вот уж нет. Как и все, я вначале удивился твоему решению, но, убедившись, что это то, что тебя устраивает, порадовался за тебя.

– И тебя не огорчает, что я никогда не обрету мировую славу?

Дэниел засмеялся.

– Представь себе, не огорчает. Вот о чем я мечтаю, так это о том, чтобы ты встретила наконец стоящего парня и была бы с ним счастлива, как я с Терри.

– Наберись терпения, – посерьезнев, посоветовала Анна. – Я жуткая придира. Лучше подари мне собаку, они надежнее и преданнее, чем многие мужчины.

– Завтра же начну искать, – заверил Дэниел. – Но, кроме шуток, ты часто будешь видеться с Гарольдом?

Анна покачала головой.

– Не думаю. Я живу, как ты знаешь, в Берривуде, а Гарольд будет жить под Ноттингемом. А это не так близко.

– Но и не так далеко для человека, который за два дня дважды съездил туда и обратно.

Анна сердито нахмурилась.

– Я вовсе не уверена, что он и в дальнейшем будет совершать подобные подвиги.

– Что-нибудь изменилось? У тебя кто-то появился?

– Ты прекрасно знаешь, что у меня были поклонники.

– Помню, как же! – Дэниел скривился. – Яхтсмен и менеджер. Страстное увлечение на один месяц.

– Почему ты не веришь, что я была влюблена?

Дэниел пожал плечами.

– Потому, что ты встречалась с двумя сразу, выходила к одному на часок, а потом бежала к другому.

– Это и есть бешеная страсть. – Анна рассмеялась. – А ты так и не понял.

– За кого бы из них ты вышла замуж?

– Я и сейчас этого не знаю, – отмахнулась Анна. – Я знаю только, как приятно быть тетей твоего милого сына.