Текст книги "Житейское море"

Автор книги: Кэрри Томас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

11

Перед Кэтрин встала нелегкая задача постараться вновь забыть Марка. Только на этот раз справиться с ней будет неимоверно сложно. Их отношения в прошлом она рассматривала, как курортный роман. Теперь же, пусть недолго, но она питала надежду, что они продлятся вечно.

Ханна, как всегда, старалась поддержать и утешить ее.

– Очень жаль, конечно, – заявила она Кэтрин, когда они беседовали в понедельник вечером, – но это еще не конец света. И ты должна это понять, ибо тебе уже пришлось пережить подобное. Хотя теперь все обстоит намного хуже, не так ли?

Кэтрин кивнула и постаралась проглотить комок в горле, который, похоже, постоянно теперь там находился.

– В тот раз мне помогла смена обстановки. Я уехала учиться. Теперь же придется проглотить обиду и постараться, как выражаются военные, остаться в строю.

– Молодец, – одобрила Ханна. – Найди себе кого-нибудь еще. Обычно в таких случаях это помогает.

– Да, – угрюмо произнесла Кэтрин. – Прекрасная мысль.

Долго ей искать не пришлось. На следующий день она позвонила Герберту, и он по счастливому стечению обстоятельств оказался не в командировке, а на своем рабочем месте. Узнав, что Марк исчез из ее жизни, он сразу пригласил Кэтрин провести с ним вечер в ресторане в следующую пятницу.

Кэтрин, прилагая неимоверные усилия, старалась избавиться от мыслей о Марке, но ей все равно не хватало его, и она проклинала себя за то, что занималась с ним любовью в своей постели. Днем ей помогала отвлечься работа, вечерами она находила себе то или иное занятие, но ночами избавиться от мыслей о Марке не представлялось возможным. Часами она металась в постели, с ужасом думая, как ей не хватает нежных прикосновений его губ и рук, и задыхалась от страстного желания ощутить рядом с собой его тело.

Это пройдет, не переставала она твердить себе, когда ранними утренними часами бродила по квартире, чтобы, таким образом утомив себя, постараться немного поспать.

Стараясь ускорить процесс выздоровления, Кэтрин начала посещать спортивный зал, доводя себя три раза в неделю до исступления физическими упражнениями, и пусть это благотворно отражалось на ее фигуре, но не позволяло избавиться от душевных мук.

Новая задержка на пути к выздоровлению произошла однажды вечером, когда выходя с работы, она заметила знакомую машину. Сердце Кэтрин ушло в пятки, но она гордо прошла мимо «ягуара» и, не обращая внимания на сидящего там Марка, направилась к ожидавшему ее в другой машине Герберту.

Они отправились в кино, где ей удалось немного успокоиться, а потом мирно поужинали в любимом ресторане Герберта.

Вернувшись домой, Кэтрин заметила, что на автоответчике есть сообщения, и без всякой охоты решила их прослушать.

– Кэтрин, – раздался в комнате знакомый низкий голос Марка. – Я хочу тебя видеть. Мне нужно кое-что обсудить с тобой. Перезвони мне, чтобы договориться о встрече. Сделай это как можно скорее, пожалуйста.

Кэтрин, не сняв пальто, устало опустилась на диван и уставилась в одну точку. Ей так нестерпимо хотелось позвонить ему, что потребовалось призвать на помощь всю силу воли, чтобы удержаться от этого. Нет! Она ни за что не станет ему звонить. Неужели он думает, что стоит поманить ее пальцем, и она беспрекословно подчинится ему? Видимо, исходя из подобных соображений, он и ожидал ее сегодня после работы. Странно, но в эту ночь, вопреки своим ожиданиям, Кэтрин спала как убитая.

На следующее утро, отправляясь на выходные к матери, Кэтрин чувствовала себя готовой ответить на вопросы, которые Беатрис, несомненно, собиралась ей задать. Но ни мать, ни отчим не стали ее ни о чем расспрашивать, лишь поинтересовались ее здоровьем. Только когда Генри внезапно вызвали к больному, Беатрис коснулась животрепещущей темы.

– Что же все-таки произошло, Кэтрин? – спросила она.

Кэтрин, решив было поначалу ограничиться туманными фразами, в конце концов не выдержала и рассказала матери все от начала до конца, с момента их первой встречи с Марком. Единственное, чего она не сообщила, так это подлинного имени мужчины, с которым Марк якобы видел ее в машине десять лет назад.

– Выходит, если Марк считал себя отцом Руперта, значит он был твоим любовником, – задумчиво произнесла Беатрис, пристально глядя на дочь. – Он был у тебя первым?

Покраснев, Кэтрин утвердительно кивнула.

– И, поверь мне, единственным.

– Ты хочешь сказать, что не могла и помыслить о ком-то другом после Марка?

– Именно. Но теперь я такой глупости не совершу. Я снова начала встречаться с Гербертом, – вызывающе добавила она.

Мать, не питавшая особых симпатий к Герберту, казалось, пропустила ее слова мимо ушей.

– А с тех пор ты виделась с Марком?

Кэтрин сообщила ей о том, что произошло накануне.

– Он вчера оставил сообщение на автоответчике, просил позвонить ему.

– Ну и ты позвонила?

– Ни за что на свете! Я не подчиняюсь приказам Марка, или кого-либо другого. – Кэтрин вскочила с места. – Давай пройдемся перед обедом.

Вернувшись в воскресенье в Шрусбери, Кэтрин обнаружила новое сообщение от Марка, весьма похожее на первое, но она, собрав всю свою гордость, отказалась от соблазна удовлетворить свое любопытство.

Однако, покидая на следующий вечер работу с таким ощущением, что должно что-то произойти, она заметила стоящий у тротуара «ягуар» и Марка, ожидавшего ее рядом с машиной.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он.

Кэтрин не нашла в себе сил ответить на его приветствие.

– Что тебе надо, Марк? Я устала и хочу домой.

– Я отвезу тебя.

– Нет, благодарю.

Марк посмотрел по сторонам.

– Вряд ли нам будет удобно разговаривать здесь.

– Я не хочу говорить с тобой нигде!

– Зато я хочу. Это не займет много времени. Мы успеем все обсудить по дороге до твоего дома.

Кэтрин посмотрела на его осунувшееся лицо и злорадно подумала, что выглядит он куда более печальным, чем она.

– Ладно, – угрюмо согласилась она, тем более, что начался дождь.

Под проливным дождем они тронулись в путь.

– Как поживаешь? – спросил Марк.

– Прекрасно.

– Ты не перезвонила мне.

– Не вижу смысла.

Он промолчал. Когда они подъехали к ее дому, Марк сдержанно попросил:

– Позволь мне подняться.

– Это ни к чему, – холодно бросила она. – Говори здесь, что ты хотел.

– Хорошо. – Его тон тоже не отличался теплотой. – Я признаю весомым аргументом возврат кольца, но тем не менее мне показалось, наш разговор следует отложить до того момента, чтобы прошло достаточно времени.

– Достаточно для чего? – удивилась она.

– Ты наверняка догадываешься, о чем я собираюсь спросить, – сказал он, безучастно глядя сквозь мокрое ветровое стекло.

– Боюсь, что нет.

Марк тяжело вздохнул и посмотрел на обращенное к нему в профиль лицо Кэтрин.

– К настоящему моменту ты наверняка должна знать, беременна ты или нет.

– Ах, вот оно что!

– Итак, ты беременна?

Кэтрин резко повернулась и посмотрела ему в глаза.

– А с какой стати мне сообщать тебе об этом? Судя по твоим заявлениям, ты вряд ли поверишь, что это твой ребенок!

Он вздрогнул и отпустил ее руку.

– И все равно, я должен знать.

Кэтрин отстегнула ремень безопасности, изумляясь собственному спокойствию.

– Прости, Марк. Я больше не желаю иметь с тобой дела.

– Если ты ждешь от меня ребенка, то тебе придется иметь со мной дело. Я имею право знать, Кэтрин.

– Когда-нибудь ты несомненно узнаешь, – заверила она его. – В твоей больнице хорошее родильное отделение?

Марк повернулся и заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Прекрати играть со мной, Кэтрин. Ты и так уже достаточно повеселилась. Скажи мне правду.

– Зачем? До сих пор ты не верил ни единому слову правды, – крикнула она и оттолкнула его. – Прощай. Марк.

Она выскочила из машины и, не оглядываясь, стала подниматься по ступенькам.

Оказавшись в квартире, она почувствовала, что ее трясет, и направилась к телефону.

– Ханна? У меня есть к тебе предложение.

На следующий день Кэтрин попросила своего босса уделить ей несколько минут и сообщила, что хотела бы взять полагающийся ей в этом году отпуск.

– Конечно, дорогая, – поспешно согласился он. – Моя супруга сурово отчитала меня за то, что я заставил вас так быстро вернуться на работу после случившегося на пожаре несчастья. Вы выглядите усталой.

Кэтрин признательно улыбнулась ему, и неделю спустя вместе с Ханной они уже очутились на одном из курортов острова Уайт. Они поселились в гостинице, двери номеров которой выходили прямо на пляж. Стоимость отдыха включала все, вплоть до бокала бананового коктейля, и потому не оставалось ничего иного, как загорать, купаться, наслаждаться экзотическими блюдами и… стараться забыть о Марке.

– Как здесь замечательно, – сказала Кэтрин Ханне, когда они уютно устроились за стойкой бара гостиницы. – Никаких тебе бухгалтерских отчетов, дождей, мужчин, поджидающих после работы и надоедающих своими бесконечными телефонными звонками. – Она вздохнула. – Просто рай!

Ханна поспешила с ней согласиться.

– Выпьем за Тони, – воскликнула она, поднимая бокал. – Я постоянно пилила его за пристрастие к игре на скачках, а теперь пожинаю плоды его успехов, ибо он оплатил мою поездку сюда.

Кэтрин вернулась в Шрусбери отдохнувшей и готовой к любым испытаниям. Оказавшись дома, она сразу позвонила матери, в самых радужных красках описала ей свой отпуск, расспросила о Руперте и Генри, но расстроилась, услышав, что ей звонил Марк.

– Я, конечно, была готова к этому, – сказала Беатрис. – И сообщила ему, что ты уехала в отпуск.

– Я не думала, что он свяжется с тобой. Надеюсь, он не грубил тебе, мама?

– Нет, что ты. Разговаривал вполне вежливо. Он оставил тебе сообщение на автоответчике?

– Уезжая, я его отключила.

– Значит, ты не собираешься идти на примирение?

– Нет. Все кончено, мама. Увидимся в субботу. Передай привет Генри.

Хотя сразу по приезде Кэтрин включила автоответчик, но в течение следующих дней от Марка не было никаких сообщений. Жизнь текла на удивление мирно. Герберт вновь отправился в одну из своих поездок, Ханна уехала навестить родителей, квартира на первом этаже по-прежнему пустовала. Кэтрин оказалась единственным обитателем в доме. Но это мало ее волновало, поскольку она приходила домой только ночевать.

Лишь одно неприятное обстоятельство отравляло ее безмятежное существование. Ее коллега по работе не оставлял Кэтрин в покое своими назойливыми ухаживаниями.

Этот человек так ей надоел, что Кэтрин приходила в отчаяние, не находя способа отделаться от него. Способ этот неожиданно нашелся в один из вечеров, когда, как обычно, после работы он приставал к ней с приглашениями в ресторан, театр или туда, куда она захочет. Кэтрин уже всерьез подумывала огреть его своим портфелем, когда рядом прозвучал знакомый голос:

– Этот человек докучает тебе, Кэтрин?

Она подняла глаза и увидела Марка, мгновенно забыв, что дала себе обещание никогда больше с ним не разговаривать.

– Марк… привет. Вы знакомы? – Она кивнула на притихшего коллегу.

– Думаю, что нет, дорогая, – ответил Марк, бросив на спутника Кэтрин хищный взгляд. – Но сейчас мы это исправим.

Кэтрин с восхищением наблюдала, как ее назойливый коллега вдруг утратил весь свой апломб и поспешно удалился.

– Спасибо, – от души поблагодарила Кэтрин Марка.

– Если благодаря этому человеку ты испытала радость от встречи со мной, то я ему весьма признателен, – сухо сказал Марк. – Я могу отвезти тебя домой, или ты собиралась куда-нибудь еще?

– Нет. Благодарю. Очень мило, если ты подвезешь меня. У меня был трудный день.

– И у меня тоже. – Он открыл ей дверцу машины, затем сел за руль и, прежде чем повернуть ключ в замке зажигания, посмотрел на нее. – Ты прекрасно выглядишь, загар тебе к лицу, Кэтрин.

– Я отлично провела время.

– Ты отдыхала вместе со своим приятелем Гербертом? – небрежно бросил он.

– Нет. Я была с Ханной Уортон, моей соседкой.

– Я так и подумал, когда не смог ей дозвониться.

Кэтрин недоуменно взглянула на него.

– Ты звонил Ханне?

– Когда я не смог дозвониться до тебя, то начал беспокоиться. – Его лицо исказила гримаса. – Возможно, тебе это покажется странным, Кэтрин, но меня весьма волнует твое благополучие.

Отдых помог Кэтрин вновь обрести душевное равновесие, и сейчас она не испытывала желания мстить ему.

– Тебе больше незачем волноваться, Марк. Я не беременна. И я знала это, когда мы в последний раз виделись с тобой. Просто мне хотелось сделать тебе больно.

– Почему же ты сейчас признаешься? – угрюмо спросил он. – Могла бы и дальше заставить меня мучиться.

– Просто я обрела душевный покой. – Она искоса взглянула на него. – Во время нашей встречи я была слишком измотана. Теперь я снова пришла в себя.

– Тебе везет, – язвительно произнес он. – Жаль, что не могу сказать того же про себя.

– Зато теперь ты можешь перестать испытывать беспокойство относительно моей беременности, – попыталась утешить его она.

– Прекрати издеваться надо мной, черт возьми, – рявкнул он, останавливая машину около ее дома. – Неужели ты не понимаешь, что именно на то, что ты беременна, я и надеялся? Что мне это казалось единственным средством вернуть тебя?

Ничего не замечая вокруг, Кэтрин смотрела на давно знакомую ей улицу, испытывая острую неприязнь к Марку за его попытку нарушить с таким трудом обретенный ею покой.

– С чего ты взял, что я признала бы тебя отцом ребенка, если бы даже была беременна? – спросила она.

Лицо Марка окаменело.

– Ты хочешь сказать, что воспитала бы ребенка, не сообщив ему, кто его отец.

Его слова прозвучали скорее как утверждение, нежели чем вопрос, и это заставило Кэтрин немного смягчиться.

– Я не знаю. Ведь вопрос этот не возникал пока. Спасибо, что подвез меня домой. – Она усмехнулась. – И благодарю, что избавил от назойливого поклонника.

– Не стоит благодарности, – сухо бросил он и поднес ее руку к своим губам. – Прощай, Кэтрин. Будь счастлива. Я больше не стану докучать тебе.

Кэтрин покинула машину и вошла в дом, испытывая такое смятение, что ей с трудом давался каждый шаг. Произнесенные Марком слова подводили черту под их отношениями. А не этого ли она хотела? Но почему тогда она испытывает такое чувство, словно ее жизнь закончилась?

Первым желанием Кэтрин было оказаться рядом с матерью и попытаться найти у нее утешение, но усилием воли она подавила в себе эту слабость. Наоборот, она позвонила Беатрис и сказала, что хотела бы отложить свой приезд до следующих выходных. К тому времени она сможет прийти в себя. А эти выходные ей предстоит провести в одиночестве и попытаться заглушить боль потери.

Но все обернулось иначе, поскольку ей позвонил Герберт и пригласил на ужин. Она с радостью приняла приглашение. В сложившихся обстоятельствах провести в одиночестве субботний вечер было выше ее сил.

К удивлению Кэтрин Герберт повез ее в «Вэлентайн». У нее сжалось сердце от воспоминания, как Марк пригласил ее в этот ресторан, а вместо этого они оказались в постели. Картина эта так ярко всплыла в памяти, что боль сожаления терзала ее всю дорогу.

– Сегодня что, особое торжество? – спросила она, когда они садились за столик.

– Что-то в этом роде, – ответил Герберт, выдвигая ей стул. – Я добился неплохих результатов в сбыте нашей продукции. Отхватил премию. Вот и решил отметить это событие. – Он настоял, чтобы она заказывала самые дорогие блюда и вина, и Кэтрин, воспользовавшись его предложением, решила расслабиться и получить максимум удовольствия от этого вечера.

Видимо, ей это вполне удалось, поскольку за кофе Герберт, начав распространяться на разные темы, вдруг заявил ей, что весьма доволен ее решением не выходить замуж за известного ей врача.

– Он не просто врач, а консультант, – механически поправила его Кэтрин.

– Да Бог с ним! – раздраженно бросил Герберт, затем, помолчав, вновь обратился к ней. – Вообще-то я хотел сказать, Кэтрин, почему бы нам с тобой не подумать о более серьезных отношениях?

Но Кэтрин не слушала. Она молча смотрела мимо него на знакомую высокую фигуру, подходившую к столику в дальнем конце зала. Марк был не один. Его спутницей оказалась красивая блондинка лет тридцати. Парочка мило беседовала, из чего становилось понятным, что это не первый вечер, проведенный вместе.

– Я удивил тебя, – продолжал Герберт. – Знаю, я всегда осторожно относился к обязательствам такого рода, но когда ты заявила о своей помолвке с Хьюс-Эллингтоном, меня это потрясло до глубины души, Кэтрин, – резко бросил он. – Ты меня слушаешь?

Она с отсутствующим видом посмотрела на него.

– Извини. О чем ты говорил?

Герберт угрюмо взглянул на нее и вздохнул.

– Так, ни о чем. На следующей неделе я уезжаю, поэтому какое-то время не смогу видеться с тобой.

– Позвони, когда вернешься, – немного оправившись от пережитого потрясения, сказала Кэтрин. – Я приготовлю что-нибудь, и мы поужинаем у меня.

Она обрадовалась, что ужин закончился, и можно покинуть ресторан. Когда Герберт довез ее до дома, она поблагодарила его и извинилась, что не приглашает подняться.

– Мне жаль, но я очень устала. Хочу сразу лечь спать.

– Ты просто увидела доктора с блондинкой и обезумела от ревности, – возразил Герберт. – Думаешь, я ничего не заметил?

Сдавленный стон вырвался у Кэтрин, она бросила на Герберта полный горя взгляд, и слезы, которые уже много недель приходилось сдерживать, покатились по ее лицу.

Ошеломленный Герберт молча достал упаковку бумажных носовых платков и протянул ей.

– Думаю, мне стоит подняться и самому приготовить кофе, – некоторое время спустя, видя, что Кэтрин не успокаивается, сказал он. – Я не могу оставить тебя в таком состоянии, Кэтрин.

Она молча кивнула. Когда они оказались в квартире, он усадил ее на диван и отправился на кухню.

– Я и не подозревал, что способен проявить такое благородство, – заявил он, протягивая ей кружку с дымящимся напитком.

– Прости, Герберт, – выдавила она из себя. – Я не плакала с тех пор, как мы расстались с Марком. Не знаю, что на меня сегодня нашло.

– Будет тебе, – сказал Герберт. – Ты увидела своего милого с другой женщиной и не смогла сдержать слез.

Герберт вел себя на удивление тактично, и когда он ушел, Кэтрин испытывала угрызения совести, понимая, что испортила ему вечер. Но еще больше она страдала от презрения к самой себе из-за острого чувства ревности, невыносимо терзавшего ее.

Марку не потребовалось много времени, чтобы найти себе новую спутницу. Хотя еще совсем недавно он заявлял Кэтрин, что его любовь к ней – именно та любовь, что приходит раз в жизни. Видимо, он говорил эти слова любой женщине, которую заманивал своими адскими чарами в постель. При мысли о Марке в постели с другой женщиной Кэтрин, словно разъяренная тигрица, начала мерить шагами квартиру. Да, она сама прогнала его. Но ей и в голову не могло прийти, что он сразу раскроет свои объятия другой.

Но ты же сама была в ресторане с Гербертом, прошептал ей внутренний голос, и Кэтрин раздраженно передернула плечами. Это совсем другое дело. Она вовсе не испытывала желания оказаться в постели с Гербертом. Хотя, вдруг поняла она, мысль о Марке в постели с блондинкой причиняет ей не самую острую боль. Сильнее всего ее ранило то, как они беседовали, не замечая ничего вокруг. Именно это, как когда-то считала она, являлось отличительной особенностью их с Марком отношений.

12

Когда в пятницу вечером Кэтрин приехала к матери, Беатрис, увидев дочь, была поражена:

– Ты ужасно выглядишь, дорогая. Ты больна?

– Будь осторожна, Беатрис, – сказал Генри, поставив чемодан Кэтрин. – Она мне чуть голову не оторвала, когда я попытался проверить у нее пульс.

– Прошу прощения, – сказала Кэтрин, целуя мать. – Я просто немного устала. В последнее время я что-то плохо сплю.

– И ничего не ешь, – мрачно заметила Беатрис. – Ладно. У нас на свежем воздухе отоспишься и отъешься, девочка моя.

После недели, проведенной в бесплодных попытках оправиться после потрясения от встречи с Марком в обществе другой женщины, Кэтрин была не прочь побаловать себя проявлениями заботы со стороны близких. Всю неделю вечерами, работая сверхурочно или посещая спортивный зал, она старалась забыться. Но ночи превращались в кошмар. После шести практически бессонных ночей, Кэтрин понимала, что выглядит не лучшим образом.

– Итак, никаких надежд на примирение? – спросила Беатрис, проводив Кэтрин в комнату, где та обычно останавливалась.

– В прошлую субботу я видела его в ресторане в обществе весьма привлекательной блондинки, – распаковывая вещи, сказала Кэтрин. – Так что, все кончено.

Но Беатрис ей, похоже, убедить в этом не удалось.

– Подумаешь, блондинка, это еще ничего не значит. Ведь ты по-прежнему безумно любишь его.

– «Безумно», тебе легко говорить, – прикрикнула Кэтрин на мать. – Я всегда считала ревность низменным и подлым чувством. Думала, что никогда не опущусь до него! Но теперь-то я знаю. В прошлую субботу хватило одного взгляда на Марка, и я была готова его убить… и эту блондинку тоже. – Она раздраженно отбросила волосы назад. – Я испытывала такую ревность, что мне стало дурно. Всю неделю ни о чем ином я и подумать не могла.

– Ты все так же его любишь.

– Да, – устало произнесла Кэтрин. – Я люблю его. И самое смешное, мама, у меня есть подозрение, что буду любить всегда.

Сутки, проведенные в семье Мелвиллов, мало что изменили в настроении Кэтрин. В первую ночь ей удалось уснуть только под утро, а за завтраком она получила выговор от матери за то, что с трудом заставила себя съесть всего лишь половину сэндвича.

Днем она послушно отправилась вместе с Беатрис за покупками в Кру, откуда вернулась с новым свитером и билетами на вечерний спектакль в Королевском Шекспировском театре. Генри вызвали к больному, и он не мог составить им компанию.

– Весьма сожалею, – бодро солгал он и окинул Кэтрин опытным взглядом врача. – Что-то мне не нравится твой вид, милая.

– Что делать, – угрюмо ответила Кэтрин.

– Мы кое-что купили, – меняя тему разговора, вмешалась Беатрис и показала свитер. – Кэтрин тоже купила такой.

Ночью после довольно напряженного дня и вечернего посещения театра Кэтрин уснула довольно быстро и, проснувшись утром, чувствовала себя немного лучше.

– По твоему виду этого не скажешь, – обратилась она к своему отражению в зеркале. Затем встала под душ и, тщательно промыв волосы, вышла к завтраку с полотенцем на голове.

Утро прошло в приготовлениях к обеду. Кэтрин тревожно посмотрела на баранью ногу, которую собиралась тушить Беатрис.

– Неужели мы сможем столько съесть?

– Я использую остатки для начинки пирога и оставлю его в холодильнике для Руперта, – шинкуя морковь, ответила Беатрис. – Давай сделаем Генри сюрприз и оденем к обеду наши новые свитера. Тебе очень идет этот цвет.

– Весьма гармонирует с синяками у меня под глазами, – мрачно заметила Кэтрин.

– И оставь распущенными волосы, дорогая… черт побери, снова телефон. Наверное опять Генри придется ехать к больному.

– Надеюсь, ты успеешь вернуться к обеду, нам одним столько не съесть, – обратилась Кэтрин к Генри, когда он вошел сообщить, что уезжает.

– Не беспокойся. Я ни за что не пропущу свой воскресный обед, – заверил он ее, целуя жену. – К тому же, я припас бутылку хорошего кларета к нему.

Когда обед был готов, Беатрис велела Кэтрин подняться к себе и привести в порядок волосы.

– И не забудь одеть новый свитер, – добавила она.

Понимая, что обед устраивается днем исключительно ради нее, чтобы вечером ей не пришлось торопиться на поезд, Кэтрин, как ей и было велено, сменила джинсы и майку на узкие серые фланелевые брюки и новый свитер, тщательно наложила косметику на лицо и оставила распущенными волосы. Закончив свои приготовления, она вдруг услышала, как снаружи хлопнула дверь подъехавшей машины. Прекрасно. Значит Генри вернулся. Но в этот момент она различила голоса двух мужчин, и сердце у нее ушло в пятки. Ей послышался голос Марка. Кэтрин тяжело вздохнула. Пора, твердо сказала она себе, оставить эти иллюзии.

Кэтрин начала спускаться по лестнице, но на полпути остановилась, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Оказывается, воображение вовсе не сыграло с ней шутку. В холле, мрачно поглядывая на нее, стоял Марк. Кэтрин бросила осуждающий взгляд на собиравшуюся присоединиться к ней мать, отлично выглядевшую в таком же как у дочери свитере и с красиво уложенными волосами.

– Это я пригласила его, – спокойно сказала Беатрис. – Спускайся вниз. Пройти мимо кого-то на лестнице – плохая примета.

Кэтрин гневно посмотрела на мать и повернулась к Марку.

– Привет, Кэтрин, – сказал он, глаза на его бледном лице казались двумя пылающими углями. – Твоя матушка пригласила меня на обед. Сообщила, что ты не совсем здорова. – Марк бросил взгляд на Беатрис. – Доброе утро, миссис Мелвилл.

– Доброе утро, Марк. Очень мило, что вы приехали. Генри, предложи гостю чего-нибудь выпить. – Она бросила взгляд на Кэтрин. – Пришлось прибегнуть к уговорам, чтобы убедить Марка приехать.

Кэтрин оцепенела.

– Не сомневалась, что его потребуется уговаривать.

Марк поднес к губам руку Беатрис и выдавил из себя улыбку, которой не удостоил Кэтрин.

– Было очень любезно с вашей стороны пригласить меня, особенно в сложившихся обстоятельствах. – Он повернулся к Кэтрин. – Просто я знал, что ты не захочешь моего присутствия здесь.

– Вот я и сказала ему, что ты нездорова. И в этом есть немалая доля истины, – воскликнула Беатрис, судя по ее виду ничуть не раскаивающаяся в содеянном.

– Раз мы все собрались, – по-хозяйски заявил Генри, посмотрев на Кэтрин, – давайте выпьем перед обедом. Мне это очень кстати. Я все выходные провел на вызовах, – добавил он, обращаясь к Марку, который понимающе кивнул.

На этот раз мать не позвала Кэтрин на кухню. Она предложила ей остаться с Марком, пока они с мужем займутся приготовлениями к обеду.

– Самый надежный способ расстроить беседу, – сказал Марк, когда они остались одни, – заставить кого-то беседовать против его воли.

Кэтрин не стала отрицать.

– Послушай, Марк, я ничего не знала, – искренне сказала она.

Он холодно кивнул.

– Конечно, иначе уехала бы ближайшим поездом.

– Вероятно. Хотя до сих пор я прекрасно проводила время.

– Извини, что испортил его тебе. Но Беатрис, похоже, была права, когда говорила, что ты нездорова. Вид у тебя больной. Ты ходила к врачу?

– В последнее время я стараюсь избегать врачей.

– О, это мне хорошо известно, – с горечью произнес он. Затем поднес к губам бокал с джином и, сделав глоток, молча уставился на пылающий в камине огонь.

Сейчас Кэтрин могла рассмотреть его: за это время он осунулся и постарел. Выглядел он, как всегда, элегантным, но под глазами появились темные круги, напомнившие ей их первую встречу.

– Ты хорошо провела время в «Вэлентайне»? – Вдруг спросил он, заставив ее вздрогнуть.

Кэтрин опешила. Итак, он заметил ее.

– Да. Раньше я там никогда не бывала.

Воцарившаяся после ее слов тишина заставила Кэтрин покраснеть от воспоминаний о том вечере, когда они с Марком собирались отправиться туда. Судя по лицу Марка, тот вечер тоже всплыл в его памяти. Он осушил свой бокал и с такой силой поставил, что разбил его, порезав осколками пальцы.

– Извини. Надеюсь, этот бокал – не фамильная ценность?

– Бог с ним с бокалом, – испуганно воскликнула она. – Дай мне взглянуть, что у тебя с рукой.

– Ничего страшного… – Он поморщился от боли, когда она взяла его за руку. Два глубоких пореза обильно кровоточили.

– Стой здесь, – приказала она ему.

Она бросилась в ванную, взяла в аптечке антисептик и пластырь и, прихватив несколько марлевых салфеток, побежала вниз.

– Боюсь, кровь попала на ковер, – сказал Марк.

– Не беспокойся. Я принесу тряпку. – Кэтрин взяла его за руку и промыла рану, затем стерла салфетками кровь и заклеила раны пластырем. – Вот и все. Сейчас принесу что-нибудь, чтобы собрать осколки. – Она бросилась в кухню и взяла совок и щетку.

– Что случилось? – спросил Генри, вынимавший пробку из бутылки с вином.

– Марк разбил бокал и порезался.

– Требуется моя помощь? – подмигнув ей, спросил Генри.

– Пусть Кэтрин сама этим займется, – сказала Беатрис. – И поторопись, дорогая, обед уже готов.

В гостиной Марк угрюмо разглядывал запачканный ковер.

– Я, конечно, возмещу затраты на чистку.

– Послушай моего совета, не вздумай этого предлагать, – сказала Кэтрин, сметая на совок осколки. – Я пройдусь по ковру пылесосом, а потом протру губкой с мылом. Пятно совсем крошечное. Никто и не заметит его среди узоров.

Марк наблюдал за Кэтрин, стиравшей губкой пятно, и когда она выпрямилась, принялся смущенно разглядывать свои пальцы.

– Все чисто, – отметил он. – Я бы и сам лучше не сделал.

– Повязка наложена правильно, Марк? – спросил вошедший в комнату Генри. – От моих услуг отказались.

За обедом Кэтрин с удивлением обнаружила, что ей удается без особого труда держать себя в руках. Теперь, когда Марк уже появился здесь, не имело смысла враждебно относиться к нему и портить обед, ради которого мать потратила столько сил. И помимо этого, отметила про себя Кэтрин, она больше не питала к нему враждебных чувств. Бесполезно злиться на него за ту блондинку. Марк волен поступать так, как ему угодно. Ведь она сама прогнала его. И сейчас его присутствие здесь стало для нее уроком. Зная, какие муки может причинять ревность, она теперь понимала Марка лучше, чем раньше. И к тому же… ей хотелось, чтобы он вернулся.

Сидя за столом. Марк несколько раз перевел взгляд с Кэтрин на Беатрис и улыбнулся.

– Когда я был здесь в прошлый раз, то не заметил сходства между вами и Кэтрин. А сегодня… вас вполне можно принять за сестер.

– Вы льстите мне, Марк, – сказала Беатрис. – Видите ли, у нас с дочерью «странные» глаза. Если мы носим одежду одинакового цвета, то становимся похожи. Вообще же Кэтрин похожа на отца. – Она улыбнулась Марку и предложила ему взять еще овощей.

Генри поднялся с места, чтобы отрезать жаркого.

– Съешьте еще мяса, – предложил он Марку. – Силы вам понадобятся, ибо мы не собираемся вас рано отпускать.

Кэтрин с удивлением посмотрела на отчима.

– Мы пригласили Марка сюда с определенной целью. Нам всем лучше сначала подкрепиться, – поддержала мужа Беатрис.

Марк вопросительно посмотрел на Кэтрин, но она в полном недоумении покачала головой.

– Незачем на меня смотреть. Я не отвечаю за своих родителей.

Генри, польщенный упоминанием Кэтрин о себе, как об одном из родителей, тепло улыбнулся ей.

– Впервые за много дней, – улыбнувшись Беатрис, сказал Марк, – я ем с удовольствием. Баранина просто восхитительная.

– Значит в прошлую субботу в «Вэлентайне» тебе не понравилось? – бросила Кэтрин и мгновенно пожалела об этом, заметив, как злые огоньки блеснули в голубых глазах Марка.

– Я не помню, что ел там, – сообщил он ей и снова улыбнулся Беатрис. – На прошлой неделе я и Кэтрин ужинали в ресторане, но, увы, отдельно друг от друга.