Текст книги "Молчи, мое сердце"
Автор книги: Керрелин Спаркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
– Мисс Уоллис и ее адвокат ждут в конференц-зале, – сообщил Бекуорт, усевшись за стол. – Только сначала мне хотелось бы ввести тебя в курс дела. Хорошая новость заключается в том, что они хотят уладить дело до суда.
– Да, конечно, – кивнул Ангус. – Я хотел бы того же. – Ричард Бекуорт исполнял обязанности его адвоката последние сто семьдесят пять лет, и Ангус вполне ему доверял. – Да и вряд ли она сможет войти в судебный зал заседаний и заявить, что я ее убил. Хотя так оно и было.
Бекуорт поморщился и проворчал:
– Не признавай за собой никаких проступков в их присутствии. И очень хорошо, что ты избавился на прошлой неделе от своего гарема. С твоей стороны это был превосходный ход.
– Но это обошлось мне в кругленькую сумму, – заметил Ангус, нахмурившись.
В 1950 году, став мастером британской общины, Ангус Маккей получил в наследство пять вампирш. Но все эти годы он их игнорировал. Разместив женщин в своем замке в Шотландии, он через Бекуорта выплачивал им ежемесячное содержание.
Недавно Ангус захотел вернуться в свой замок, но гарем ему мешал, поэтому Бекуорт подготовил необходимые бумаги, чтобы выдворить оттуда женщин. К несчастью, цена оказалась довольно высока – Ангусу пришлось купить им в Лондоне дом и на протяжении десяти лет оплачивать их содержание.
– Да, заплатить пришлось немало, – согласился Бекуорт, – но у тебя не было выхода. Ты только представь, как огорчилась бы мисс Уоллис, если бы ты не распустил гарем.
Ангус невольно вздрогнул.
– Что, она знает о нем?!
– Конечно! – фыркнул Бекуорт. – Ее адвокат добавил гарем к списку претензий своей клиентки, обвинив тебя в полигамии.
– Проклятие! Они ведь никогда не были моими женами!
Бекуорт пожал плечами.
– Гражданский брак – вопрос спорный, поскольку ты юридически уже расстался с ними. Ее адвокат попробует из этого что-нибудь выжать, но не волнуйся, ничего у них не выйдет.
– Ричард, я мог бы возместить ущерб. Сколько она просит?
– А вот это, приятель, и есть та самая дурная новость, о которой я говорил, – ответил Бекуорт. – Дело в том, что ей не нужны деньги. Она… она хочет контрольный пакет акций «Бюро безопасности и расследований Маккея».
– Что?! – Ангус вскочил на ноги. – Она хочет отобрать у меня бизнес?!
– Не весь. Лишь пятьдесят один процент.
– Нет, ни за что! – Ангус принялся мерить шагами комнату. – И вообще, зачем ей это?
Бекуорт довольно долго молчал – возможно, считал, что вопрос Ангуса не требовал ответа. Наконец проговорил:
– Самой очевидной причиной является месть, однако… – Адвокат снова помолчал. – Вероятно, она не уверена в том, что сможет прилично зарабатывать на протяжении вечности. А контроль над твоим бизнесом обеспечит ей стабильный и долговременный доход.
– Но я бы с радостью предоставил ей работу, – заметил Ангус. – И очень хорошо платил бы.
Бекуорт нахмурился и со вздохом сказал:
– Если она сейчас добьется своего, то сама сможет предоставить тебе работу.
Ангус по-прежнему расхаживал по комнате. Внезапно остановившись, заявил:
– Могу предложить тридцать процентов. Ну в крайнем случае – сорок пять, но не больше.
Бекуорт взглянул на него с удивлением.
– Ты это серьезно? Ведь твоя компания стоит целого состояния.
Ангус пожал плечами. Защита невинных и выслеживание вампиров-убийц – это гораздо важнее денег. Он давно уже ограничивал свои потребности лишь самым необходимым и, в сущности, ни в чем не нуждался, кроме крови в бутылках и безопасного жилища.
– Видишь ли, Ричард, я должен о ней позаботиться. Адвокат внимательно на него посмотрел, потом вдруг спросил:
– Ты любишь ее, не так ли?
– Да, люблю.
На губах Бекуорта появился намек на улыбку. Коротко кивнув, он сказал:
– Тогда иди в конференц-зал. Я приду туда, как только подготовлю все бумаги.
Ангус сделал глубокий вдох. Настало время встретиться с Эммой.
Эмма нервно ерзала на стуле. «Как же все долго!» – мысленно восклицала она. Сердце ее громко колотилось, и словно стучали какие-то молоточки в висках. А что, если Ангус пришел в ярость? Что, если решил, что она начала с ним войну? Но ведь он сам толкнул ее на крайние меры.
Услышав шаги в коридоре, Эмма вздрогнула и поднялась со стула. В следующую секунду дверь отворилась и на пороге появился Ангус Маккей. Он смотрел в пол, и она не могла разглядеть выражение его лица. Повернувшись, он закрыл за собой дверь. На нем был его обычный килт в зеленую с синим клетку. Увидев на нем этот килт, Эмма вдруг почувствовала, что сердце ее болезненно сжалось – только сейчас она поняла, что именно этот наряд шел Ангусу более всего.
Тут он обратил к ней лицо, и его зеленые глаза расширились. Само же лицо… О Боже, как он побледнел и осунулся! Наверное, плохо питался.
Ангус обвел комнату взглядом и спросил:
– А где твой адвокат?
– Я попросила его выйти на некоторое время. – На всю ночь на самом деле.
Ангус подошел к ней поближе.
– Ты чудесно выглядишь.
– Спасибо. – Она кивнула. – Я подумала, что нам нужно поговорить.
Он нахмурился и проворчал:
– Говорить без наших адвокатов – это едва ли разумно.
– Если честно, то мне бы не хотелось, чтобы они вмешивались в это дело.
Он взглянул на нее с удивлением.
– Тогда тебе не следовало привлекать меня к суду.
Она скрестила на груди руки.
– Ангус, почему ты не говорил мне о своем гареме? Рассказывал всякие истории о своем прошлом, а про это ни слова не сказал.
– Потому что нечего было говорить. Эти женщины достались мне по наследству – как, например, автомобиль.
– И ты ни разу… не опробовал их?
– Ни разу.
– Но как же… Почему?
– Потому что они меня совершенно не интересовали. Мне нужна была лишь должность мастера британской общины. Эта должность – великая честь, и я очень гордился тем, что стал первым шотландцем, удостоившимся такой чести.
– Мои поздравления, генерал.
Ангус пробурчал в ответ что-то неразборчивое.
– И они никогда не пытались тебя соблазнить? Они что – сумасшедшие?
– Довольно! Хватит о гареме. Его больше нет.
– Да, знаю. Но ты наверняка… Наверняка ты казался им необычайно привлекательным.
– Я что, лакомый кусочек?
– Да, очень.
– Не уверен. – Он пожал плечами. – Зато я абсолютно уверен в том, что они считали меня варваром и грубияном.
– Какие глупые женщины! – воскликнула Эмма.
– То, что глупые, верно. – Он смотрел на нее с настороженностью. – А теперь ты, должно быть, собираешься отчитать меня?
– Да, немного. Я переживала, пожалуй, самый трудный период в своей жизни, а ты со мной не остался. Бросил в чужом доме и не отвечал на мои призывы.
Ангус вздохнул и на мгновение отвел глаза.
– Эмма, я знаю, что ты меня ненавидишь. И знаю, за что именно. Более того, я согласен: мне нет прощения. Поэтому я готов уступить тебе… сорок девять процентов охранного предприятия Маккея.
– Сорок девять процентов?.. – Эмма искренне удивилась.
– Я знаю, что ты хочешь пятьдесят один. – Ангус скрипнул зубами. – Но это не очень-то разумно. Потому что это уже месть.
– Я не собираюсь мстить тебе. И не хочу, чтобы ты страдал.
Он посмотрел на нее с сомнением.
– Тогда зачем ты это делаешь?
Идиот! Неужели он действительно ничего не понимает?!
– Ангус, я много раз пыталась поговорить с тобой, но ты отказывался. И этот мой судебный иск оказался единственным способом привлечь твое внимание.
– Отлично. Я слушаю тебя. Я весь внимание. Можешь рвать меня на части за то, что разрушил твою жизнь и причинил тебе столько несчастий и боли.
– Единственная боль, которую ты мне причинил, – это твое безразличие ко мне.
– Я выпил у тебя слишком много крови. Сделал тебя слабой, и ты не смогла защищаться. А потом, когда ты, обескровленная, умирала по моей вине, я убил тебя.
У Эммы перехватило горло. Теперь она наконец поняла: Ангус бросил ее вовсе не потому, что отказался от нее, а только из-за того, что ужасно стыдился, испытывал чувство вины. И это могло значить лишь одно: он все еще любит ее.
Эмма сделала глубокий вдох, собираясь с духом. Сейчас она скажет ему все, что чувствует, и объяснит, что она… Она вдруг поняла, что все слова, которые ей хотелось сказать, вылетели у нее из головы.
– Я… скучала по тебе, – пробормотала Эмма, судорожно сглотнув.
– Я тоже скучал. – Он смотрел на нее все так же настороженно. – Почему ты не отправилась к Роману для обратной трансформации?
Она подошла к окну и, не глядя на Ангуса, проговорила:
– Я решила, что мне нравится быть… такой, какая я сейчас.
– Неужели ты согласна остаться существом, ненавистным для тебя самой же?
– Я не всех вампиров ненавижу. И ты это прекрасно знаешь. – Она по-прежнему смотрела в окно. – К тому же все смертные, которых я любила, уже умерли.
Ангус долго молчал. Наконец спросил:
– Тогда зачем ты подала на меня в суд?
Она повернулась к нему лицом и посмотрела на него с удивлением.
– Я ведь уже все тебе объяснила. Неужели до сих пор не понял? Я вовсе не подавала на тебя в суд. Это была уловка – чтобы заставить тебя встретиться со мной.
Ангус в изумлении таращил на нее глаза.
– Значит… тебе от меня ничего не нужно?
Эмма отошла от окна и прошлась вдоль длинного стола.
– На самом деле – кое-что нужно.
– Я дам тебе все, что смогу.
– Я хочу, чтобы гарем навсегда ушел из твоей жизни, Ангус.
Он пожал плечами.
– Я всегда был к ним совершенно равнодушен, к этим женщинам. Тебе не стоило о них и думать.
– Тем не менее это меня волнует. Видишь ли, я хочу, чтобы ты был юридически свободен, если вдруг решишь жениться. – Она выразительно взглянула на него. – Кажется, это называется «тонкий намек».
Он по-прежнему таращил на Эмму глаза, только теперь у него еще и рот приоткрылся.
– Ты и сейчас ничего не понял? – спросила она с некоторым раздражением.
– Я… я думал, ты меня ненавидишь.
– Нет, Ангус. Ты мне нужен. Я люблю тебя. Даже сейчас, после того как ты бросил меня.
Эмма невольно поморщилась. Увы, ее слова не имели ничего общего с тем романтическим признанием, которое она репетировала накануне ночью. Ангус же, ошеломленный услышанным, не мог произнести ни слова.
Приблизившись к нему, Эмма продолжала:
– Я очень рада, что ты меня обратил. И знаешь, почему я так рада?
Он молча покачал головой.
– Потому что внутренне ты еще до этого меня изменил. Ты показал мне истинное значение любви. Любовь не ищет возмездия. Любовь приносит себя в жертву ради блага других. – По щеке Эммы скатилась слезинка. – И это именно то, что сделал ты, Ангус. Отказался от надежды на спокойствие и счастье, чтобы спасти меня.
В глазах его блеснула влага, и он тихо проговорил:
– Я люблю тебя, Эмма. Я боялся, что ты никогда не простишь меня.
– Простить?.. – Она всхлипнула. – Но за что прощать? Ты не сделал мне ничего дурного.
– Я пил твою кровь, чтобы спасти собственную жизнь. И это ослабило тебя настолько, что ты не смогла защитить себя.
– Я пошла на это добровольно. Я не могла вынести даже мысли о том, чтобы остаться без тебя.
– О, Эмма… – Он утер слезинку с ее щеки и посмотрел на розовый след у себя на пальце. – Вот, смотри, что я сделал с тобой.
– Да, знаю. – Она взяла его руку и поцеловала. – Но благодаря тебе, Ангус, я стала сильнее и мудрее. Раньше я жила ради мести, жила ненавистью, а теперь хочу жить во имя любви.
Глаза его наполнились слезами, и он прошептал:
– Мне следовало прислушаться к Роману. Он был прав.
– А что он говорил?
Ангус взял ее лицо в ладони.
– Роман сказал: «Когда любишь, все возможно». – Он поцеловал ее в лоб и со вздохом добавил: – Я никак не могу себя простить за то, что сделал.
– Не беспокойся. – Ее рука скользнула вниз по его килту. – Кажется, я знаю, как улучшить твое самочувствие.
Ангус улыбнулся:
– В таком случае… – Он опустился перед ней на одно колено. – Я прошу тебя выйти за меня замуж.
Эмма тоже опустилась на колени.
– Ангус, наконец-то!
– Так ты согласна?
– Да, любимый. – Она обвила руками его шею. – И мы будем жить долго и счастливо. Это часть брачного контракта, – добавила она с улыбкой.
Он радостно рассмеялся.
– У меня тут поблизости адвокат. Он может составить соответствующий документ.
– Мне и слова твоего хватит. – Эмма взглянула куда-то в сторону. – Знаешь, у меня идея… Я знаю, как наилучшим образом использовать вот этот вот стол.
Ангус хмыкнул и пробормотал:
– Какая же ты сообразительная… – Он поднялся на ноги. – Я, пожалуй, запру дверь.
Эмма снова подошла к окну и улыбнулась огням ночного города и звездному небу. Теперь ночь будет ее жизнью. Впереди у нее – целая вечность ночей. И эту вечность она проведет с мужчиной, которого любит.
Почувствовав руки Ангуса, обхватившие ее талию, она опустила жалюзи. А он уткнулся носом ей в шею и прошептал:
– Я люблю тебя, Эмма Уоллис.
Эпилог
Три месяца спустя
– Спасибо, что пришла. – Шанна крепко обняла Эмму.
– Разумеется, пришла, – с улыбкой ответила та. – Ты же знаешь, что мы готовы на все ради нашего дорогого крестника. – Они с Ангусом с радостью согласились стать крестными родителями Константина. А вот иметь своих детей не могли…
Стоя у колыбели, Ангус с любопытством разглядывал спящего ребенка.
– Знаешь, Шанна, он действительно особенный.
– Конечно, особенный, – кивнула молодая мать. – И я очень надеюсь, что моему отцу внук понравится.
– Нисколько в этом не сомневаюсь! – подхватила Эмма, хотя особой уверенности не чувствовала (Шон Уилан должен был прибыть с минуты на минуту для первой встречи с внуком).
Шанна сделала все приготовления еще неделю назад и теперь ужасно нервничала перед встречей с отцом. Эмма же пришла для оказания моральной поддержки – она-то прекрасно знала, каким вспыльчивым бывает Шон Уилан. Когда она подала рапорт об увольнении, он рвал и метал. Ругался и требовал объяснить причину. Эмма сказала, что испытывает ностальгию по дому и хочет вернуться в Шотландию. Она не рискнула сказать, что выходит замуж за мастера общины британских вампиров и что сама стала вампиром.
– Он проснулся. – Ангус расплылся в улыбке и легонько потянул малыша за ножки.
Константин разразился радостным смехом.
– Он обожает тебя, Ангус. – Шанна подошла к кроватке.
– Да, конечно. – Ангус взял пухлого малыша на руки. – Как дела, парень?
Увидев Ангуса с малышом на руках, Эмма почувствовала, как сердце ее переполняется радостью.
Тут дверь распахнулась, и в комнату вошел отец Шанны, сопровождаемый Коннором.
Окинув взглядом детскую, Шон повернулся к дочери.
– Спасибо, что пришел, – тихо сказала Шанна. Шон нахмурился и проворчал:
– Рад, что ты еще жива. Они тебя мучили?
– Отец, я в полном порядке. И я счастлива.
Шон посмотрел на своего внука.
– Ты позволяешь кровососам трогать ребенка?
– Я крестный отец Константина, – усмехнулся Ангус.
– А ты что здесь делаешь? – Шон взглянул на Эмму. – Я думал, ты торопишься вернуться в Шотландию.
– Я пришла в гости. – Она скрестила на груди руки. – Я люблю навещать Константина. Он прелестный ребенок.
Словно догадавшись, что речь идет о нем, малыш радостно улыбнулся и замахал ручками.
– Он очень активный мальчик, – сообщил Ангус.
– Активный? – переспросил Шон. Он снова посмотрел на мальчика. – А этот ребенок… живой?
– Необычайно живой! – Шанна засмеялась. – Я целыми неделями не сплю из-за него. Было бы неплохо, если бы он стал немного поспокойнее.
– Он замечательный парень! – воскликнул Ангус, и Константин засмеялся.
Шон еще больше помрачнел.
– Вы не поняли меня. Я хотел спросить… Он… нормальный?
– Конечно, нормальный! – Эмма с трудом сдерживала себя; ей ужасно хотелось двинуть бывшему боссу в зубы.
– Разумеется, нормальный, – подтвердила Шанна. – Что при моей наследственности удивительно, – добавила она, выразительно взглянув на отца.
Коннор хмыкнул. Шон с раздражением что-то пробурчал. Ангус же приблизился к нему и спросил:
– Вы хотите подержать своего внука?
На лице Шона отразилось беспокойство. Отступив на несколько шагов, он пробормотал:
– А что ребенок… ест?
– Выпивает три пинты крови каждую ночь, – с серьезнейшим видом ответил Коннор. – Так что будьте осторожны, а то он вопьется вам в шею.
Шон вздрогнул и попятился к двери. Коннор рассмеялся, но Шанна посмотрела на шотландца с укоризной и тихо сказала:
– Веди себя прилично. – Она перевела взгляд на отца. – Поверь, Константин – совершенно нормальный ребенок. Он не сможет тебя укусить, так как у него еще нет зубов.
Ведущая в коридор дверь открылась, и в детскую заглянула какая-то женщина.
– Простите, что помешала.
Эмма узнала Радинку, мать Грегори. Та заведовала стоматологическим кабинетом Шанны.
– Шанна, дорогая, – продолжала Радинка, – у нас возникла экстренная ситуация. У Ласло раскололся зуб.
– Боже, надеюсь, не клык. – Шанна направилась к двери. Обернувшись, сказала: – Постараюсь вернуться побыстрее.
– Иди, не беспокойся, – кивнул ей Коннор. Когда дверь за ней закрылась, он вполголоса добавил: – Мы не позволим этому дураку обидеть мальчика.
– Что?.. – насупился Шон. – Ты думаешь, я способен его обидеть?
– Думаю, что смог бы, если бы у него вдруг выросли клыки, – ответил Коннор.
Ангус положил Константина в колыбельку и присоединился к остальным мужчинам. Покосившись на Шона, пояснил:
– Коннор не зря это сказал. Не следовало спрашивать, нормальный ли у вас внук. Нужно любить его, каким бы он ни был.
– И у тебя хватает наглости меня учить? – пробурчал Шон. – Интересно, сколько зла ты причинил людям за прошедшие несколько столетий?
Эмма вздохнула. Вот тебе и счастливое воссоединение семьи. Она подошла к колыбели, чтобы взглянуть на малыша. И тут вдруг над бортиком кроватки появилась его головка, а затем – грудь и пухленький животик.
Эмма уставилась на малыша, раскрыв рот. Святые небеса, Константин левитировал! И он поднимался все выше и выше. Она оглянулась на мужчин. Шон стоял к ней спиной, а Ангус и Коннор что-то ему доказывали и не замечали, что ребенок поднялся под потолок.
Константин же, весьма довольный собой, громко засмеялся. И тут Шон начал поворачиваться.
Подпрыгнув, Эмма взлетела под потолок, чтобы поймать ребенка.
– Какого черта?! – Шон в ужасе уставился на нее; его глаза расширились. – Эмма, ты вампир?
Она улыбнулась:
– Я как раз собиралась вам об этом сообщить.
Шон в ярости уставился на Ангуса.
– Ублюдок, это ты с ней такое сделал?! Ты убил ее?!
Сжав кулаки, Ангус шагнул к Шону.
– Успокойся, Уилан. – Коннор схватил его сзади за плечи. – Успокойся же!
Глаза Шона сверкали гневом.
– Мне следовало бы убить тебя, Маккей! – Шон обернулся к Коннору. – И тебя тоже, ублюдок. Отпусти меня!
– Прекратите! – крикнула Эмма, прижимая ребенка к груди. – Не станете же вы драться на глазах младенца.
Коннор отпустил Шона, и мужчины разошлись по углам, бросая друг на друга гневные взгляды.
– Шон, я получила смертельное ранение, и Ангус спас меня от смерти, – сказала Эмма, все еще висевшая под потолком.
Он посмотрел на нее с раздражением.
– Но ты не живая!
Она медленно опустилась вместе с ребенком.
– Я живая, но только… стала другой. Я хотела сказать вам об этом раньше, когда подавала рапорт об увольнении. Но мне тогда показалось, что вы не готовы выслушивать мои объяснения.
Ангус скрестил на груди руки.
– Он и сейчас не готов слушать объяснения.
Шон молчал, и Эмма продолжала:
– Я хочу, чтобы теперь вы меня выслушали. Так вот, я такая же, какой и была. Я нисколько не изменилась. – Она уложила Константина в постельку. – И я, как и прежде, буду уничтожать вампиров-убийц.
Шон по-прежнему хранил молчание и, казалось, о чем-то думал.
Малыш вдруг весело рассмеялся и снова попытался подняться в воздух. Но Эмма тут же подхватила его и, опять уложив в постельку, с улыбкой погрозила ему пальцем.
– Эмма, я… в тебе разочаровался, – пробормотал наконец Шон. – Но могу допустить, что в тебе нет зла.
– Ни в ком из вампов нет зла. Мы… – Заметив, что ребенок вновь поднимается, она придержала его. – Мы хотим сделать мир безопасным не только для нас самих, но и для всего человечества.
– Это наш долг, – добавил Ангус. – Не мешайте нам, когда мы пытаемся вас защитить.
– Хорошо, я об этом подумаю, – ответил Шон и повернулся к Коннору. – А сейчас я хочу поговорить с дочерью.
– Сюда, пожалуйста… – Коннор вывел Шанну и ее отца за дверь.
Эмма с облегчением вздохнула. Ангус взглянул на нее с некоторым удивлением.
– Ты произнесла очень неплохую речь, но зачем тебе понадобилось летать с младенцем?
Она с улыбкой покачала головой:
– Нет-нет, я поднялась не с ним, а за ним.
И в тот же миг Константин тихонько пискнул и начал подниматься над своей кроваткой.
– Боже правый! – воскликнул Ангус, глядя на малыша в изумлении.
– Вот именно. – Эмма смотрела, как мальчик поднимается к потолку. – Пусть Шон думает, что это была моя инициатива. Сомневаюсь, что он был бы в восторге от таких способностей внука.
– Пожалуй, ты права. – Ангус обнял ее за плечи. – У нас с Шоном наметился прогресс, так что не стоит его раздражать.
– Да, конечно. – Эмма обвила руками шею Ангуса. – Кажется, я давно уже тебе не говорила, что ты самый удивительный человек на свете и что я люблю тебя до безумия.
Он расплылся в улыбке.
– А я нашел самую удивительную женщину, которую люблю так же сильно, как она меня.
Эмма весело рассмеялась.
– И еще удивительнее то, что на поиски тебе понадобилось всего лишь пять столетий.
Когда же они поцеловались, Константин мягко опустился в колыбельку, и на его губах играла ангельская улыбка.