Текст книги "Молчи, мое сердце"
Автор книги: Керрелин Спаркс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 23
Эмма помнила боль и темноту. Помнила страх и ужас. Клыки Кати рвали ее шею, и она сделала отчаянную попытку использовать свой кол. А потом – бормотание чьих-то голосов. И опять клыки. Как могла Катя вернуться?
Разве она не убила стерву? И снова темнота. Провал в черную бездну.
А после этого – какой-то странный сон. И привкус крови во рту. Ужасный металлический привкус.
– Глотай, – потребовал голос. – Ты должна проглотить.
В рот ей продолжала вливаться кровь. Она тонула в крови! Катя опять ее убивала. Эмма повернула голову и закашлялась.
– Любимая, выпей, пожалуйста, – раздался знакомый голос.
Ангус?! Она открыла рот, пытаясь заговорить, но ничего не получалось. Она даже не смогла открыть глаза.
В рот ей снова влили кровь. Она проглотила, и благодатное тепло распространилось по всему телу. Она опять проглотила и на этот раз почувствовала сладковатый привкус. Что за странный сон? Это не может быть кровь. Слишком вкусная…
Эмма все пила и пила.
– Вот и все, милая. Теперь тебе будет хорошо, – послышался тот же голос.
Ангус был рад за нее. Он любил ее. Эмма улыбнулась. С ней был Ангус, а не Катя. Так что теперь уже она не испытывала страха.
Она проснулась словно от какого-то толчка. Сердце так громко стучало в груди, что она слышала его стук. На мгновение ее охватила паника. Вдруг у нее сердечный приступ? Она так странно себя чувствовала… И вообще, где она находится?
– Наконец-то проснулась! Дарси, приготовь бутылку.
Повернув голову, Эмма увидела стоявшего у открытой двери Остина. Значит, ее все-таки нашли? Значит, их с Ангусом спасли?
– Я только что сунула ее в микроволновку, – донесся женский голос.
Эмма приподнялась и села. Перед глазами мелькали черные точки.
– Не беспокойся, все хорошо, – сказал Остин, приблизившись к ней.
– Я… я все еще слаба… – Эмма заморгала. Через несколько секунд зрение улучшилось. Теперь она отчетливо видела щетину на щеках Остина и даже каждый отдельный волосок на голове. А его сердце… Оно тоже билось очень громко. Неужели она действительно слышит это биение? И как может она слышать биение собственного сердца? Эмма прижала руку к груди и поняла, что на ней – фланелевая пижама. – Откуда на мне это? – спросила она.
– Ее надела на тебя Дарси, – ответил Остин, – Она попыталась привести тебя немного в порядок.
Да, все правильно. На нее напала Катя, и ее собственная одежда, вероятно, вся в крови.
– Ох, я страшно проголодалась, – пробормотала Эмма с удивлением.
– Конечно, проголодалась, – ответил Остин. И посмотрел на нее как-то странно.
Эмма окинула взглядом комнату, в которой находилась. Это была довольно симпатичная спальня. Но только без окон. Но почему же тогда она так хорошо все видит?
Внезапно в животе у нее заурчало и начались спазмы.
– Ой!.. – Эмма прижала ладонь к животу.
– Дарси, поторопись! – крикнул Остин, повернувшись к двери.
Эмма сделана глубокий вдох, затем медленно выдохнула.
– Где я?
– В Будапеште. В доме Золтана Чаквара.
– Кого?.. – Эмма ощутила новый приступ голода и поморщилась.
А сердце Остина стучало ужасно громко, так что казалось, у нее вот-вот лопнут барабанные перепонки.
– Золтан Чаквар – мастер общины в Восточной Европе, – пояснил Остин. – И мы сейчас находимся в его доме.
– Я в доме вампира? – спросила Эмма. И вдруг заметила вену на шее Остина. Вена пульсировала, и от нее очень приятно пахло. Очень аппетитно… – Что со мной происходит? – в ужасе пробормотала Эмма. Спазмы в животе усиливались, и она со стоном откинулась на подушку.
– Как она? – В комнату вбежала Дарси с подносом в руках. Поставив поднос на столик у кровати, присела.
Она сидела так близко… и от нее так вкусно пахло, что Эмма с трудом поборола желание наброситься на нее.
– Я принесла тебе завтрак. – Дарси протянула ей стакан. – Нулевая группа. Чуть пресновата, но тебе нужно начинать с более простой диеты.
Глаза Эммы расширились. Стакан был наполнен кровью.
– Нет! – крикнула она. И тут же десны ее пронзила острая боль.
Дарси поставила стакан на столик и пробормотала:
– Ах, бедняжка… То же самое случилось и со мной. Они всегда ужасно вылезают в первую ночь.
Прижав руку к губам, Эмма всхлипнула. Казалось, что десны разрываются. Она снова закричала и отняла руку ото рта. На ладонь брызнула кровь. Какой ужас! Но пахло… восхитительно! Боль во рту утихла, но ее тут же атаковал новый приступ голода.
Дарси опустила в стакан соломинку и снова протянула его Эмме.
– Вот. Пить из стакана трудно с торчащими клыками.
Клыки? Эмма дотронулась до рта. И действительно, у нее появились длинные и острые клыки.
– Нет! – Она помотала головой. Наверное, это был дурной сон. Это не может быть правдой.
– Я знаю, как тебе сейчас плохо. – Присев к ней на кровать, Дарси заставила ее взять стакан. – Тебе станет лучше, когда поешь.
Рука Эммы, державшая стакан, дрожала. Ей ужасно хотелось отшвырнуть его в сторону и впиться зубами в горло Дарси. О Боже, значит, это правда! Она действительно стала вампиром.
Ошеломленная своим открытием, Эмма уставилась на стакан. Кровь и в самом деле пахла восхитительно. Но какие же муки терпел Ангус всю ночь, отказываясь ее кусать?
Сомкнув губы вокруг соломинки, Эмма втянула жидкость. Кровь оказалась сладкой и теплой. Она потекла в нее, наполняя энергией и силой. Стакан опустел как-то слишком уж быстро.
– Хочу еще, – сказала Эмма и почувствовала, как зачесались десны. Похоже, клыки спрятались.
– Хорошо, сейчас вернусь. – Взяв стакан, Дарси встала. – Не беспокойся, это нормально, когда в первую ночь испытываешь такой голод.
– Ты ведь была вампиром… – прошептала Эмма.
– Да. Четыре года. Но тебе нет нужды оставаться в этом обличье так долго. Роман может трансформировать тебя обратно в смертную. Так что все будет хорошо.
Эмма молча кивнула и проводила взглядом Дарси, выходившую из комнаты. Посмотрев на Остина, спросила:
– А где Ангус?
Остин вздохнул и пробормотал:
– Его сейчас здесь нет.
Эмма снова обвела взглядом комнату. Она все еще чувствовала себя… как-то странно. А может, это все-таки сон? В последнее время ей снились очень странные сны… Может, и Катя, впившаяся ей в шею, тоже сон?
Эмма поднесла руку к шее. Кожа была целой и гладкой.
Тут Остин взглянул на нее и сказал:
– Во время сна ты поправилась. В этом и состоит одно из преимуществ бессмертных. – Он улыбнулся. – Ты выглядишь замечательно. Но тебе придется поверить мне на слово, потому что ты не увидишь себя в зеркале. Это одно из неудобств, так что…
– Нет никаких неудобств, – заявил Джакомо, внезапно вошедший в комнату. В руке он держал винный бокал с кровью. – Buona sera, signorina [15]15
Добрый вечер, синьорина (ит.).
[Закрыть]. Я пришел узнать, как вы себя чувствуете. – Он сделал глоток из бокала. – И еще я хотел пригласить вас в наш клуб.
И тут Эмма наконец окончательно осознала произошедшее. Да, она действительно стала бессмертной. Но где же Ангус? Она хотела его увидеть. Хотела, чтобы ее обняли его сильные руки. Она потрогала шею с той стороны, где он пил кровь, когда они с ним занимались любовью. Следы от укуса исчезли. Как будто их и не было вовсе.
В комнату заглянул Робби.
– Как дела, мисс Уоллис?
Эмма молча подтянула одеяло к подбородку.
– Думаю, она в шоке, – тихо прошептал Остин, но Эмма услышала.
Она слышала абсолютно все – даже жужжание микроволновки в другом конце дома.
– Я хочу поговорить с Ангусом, – заявила Эмма. – Немедленно.
Робби с Джакомо обменялись взглядами.
– Его здесь нет, – ответил Робби, стараясь на нее не смотреть. – Он отправился в Париж с Жан-Люком и Йеном.
– Тогда позвоните в Париж и попросите его телепортироваться сюда. Пожалуйста…
Робби в смущении откашлялся и проговорил:
– А оттуда он собирался в Нью-Йорк. У него там срочные дела. Но сейчас он, по-видимому, спит.
Нью-Йорк?! Она в таком положении, а он захотел в Нью-Йорк?! Нет, он должен быть с ней! Она же умерла, черт подери! Он должен проявлять уважение к мертвым. Тем более к женщине, которую любил.
– Мне нужно с ним поговорить.
– Хорошо, я отправлю ему электронное сообщение, – сказал Робби. – Он прочтет его, когда проснется.
– Бьюсь об заклад, ты скоро его увидишь, – добавил Остин. – Как только достаточно окрепнешь, сама сможешь переместиться в Нью-Йорк. И там Роман трансформирует тебя обратно.
– Да-да, – закивал Робби. – Ангус оставил мне свою майку, запачканную твоей кровью.
– И эта майка – твой обратный билет в мир смертных. – Джакомо снова отхлебнул из своего бокала. – Хотя я не понимаю, зачем кому-то нужно опять становиться смертным.
– Значит, у тебя извращенное воображение, Джек, – сказала Дарси, вошедшая в комнату со стаканом, наполненным кровью. – Вот возьми. – Она протянула стакан Эмме.
Почему кровь такая вкусная? Теперь, когда клыки спрятались, Эмма могла без помех пить из стакана, и так было гораздо удобнее.
Тут в комнату вошел невысокий мужчина с темно-каштановыми волосами и миндалевидными глазами цвета янтаря.
– Как вы, моя дорогая? – Он говорил по-английски с каким-то странным акцентом.
– Вроде бы нормально… – отозвалась Эмма. И что им всем здесь понадобилось? Наверное, очень хотелось поглазеть на новоиспеченную вампиршу. – Я сегодня фокусы не показываю, – добавила она, поморщившись.
Незнакомец хмыкнул.
– Я очень рад, что вы в порядке, дорогая. Мы все волновались за вас.
Все – кроме Ангуса. Он-то удрал в Нью-Йорк, бросив ее одну.
– Меня зовут Золтан Чаквар, – продолжал мужчина с легким поклоном. – Добро пожаловать в мой дом, дорогая. Можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.
– Спасибо. – Эмма обвела взглядом всех присутствующих. – Поверьте, я очень благодарна вам за сочувствие и заботу.
Дарси присела в изножье постели.
– Ты можешь не оставаться в этом состоянии, Эмма, если не хочешь. Ты можешь снова стать смертной.
Но Ангус вампир, и если она останется вампиром, то будет такой же, как он. Сможет перемещаться с невероятной скоростью, летать и телепортироваться. И будет обладать невероятной силой. Она была хорошим бойцом, но, оставшись вампиром, станет еще лучше. Правда, в этом случае она, возможно, уже никогда не сможет увидеть своих родных, брата и тетю Эффи. Но с другой стороны, она вечно сможет любить Ангуса, во всяком случае – долгие века. А он будет любить ее. К тому же все ее сомнения касательно их отношений развеются, так как теперь они – одинаковые.
– Я хочу поговорить с Ангусом, – повторила Эмма. Почему они ее не понимают? Почему Ангус не понял? Почему оставил ее?
Эмма заметила взгляды, которыми обменивались собравшиеся. Явно что-то происходило. Вернее – произошло.
– А может, он ранен?! – воскликнула Эмма.
Она вскочила с постели, и перед глазами у нее опять замелькали черные мушки.
Дарси осторожно придержала ее.
– Ложись, дорогая. Тебе сегодня нужно оставаться в постели. Твоему организму требуется время, чтобы приспособиться…
– Нет! Я хочу знать правду! Ангус ранен?! Поэтому он и помчался к Роману?
– Нет-нет, с ним все в порядке. – Робби переминался с ноги на ногу. – Я прямо сейчас и отправлю ему письмо. – Он стремительно вышел из комнаты.
– Я покажу, где у меня компьютер! – закричал Золтан, выбегая следом за ним.
Джакомо сокрушенно покачал головой.
– Ему следовало остаться. Я говорил ему, но…
– Что «но»? – насторожилась Эмма. – Почему он ушел?
– Он чувствует себя виноватым. – Джакомо с грустью посмотрел на Эмму.
– Он оставил тебе записку. – Дарси вытащила из кармана клочок бумаги и положила на постель.
Записка? Эмма нахмурилась. После всего, что они пережили, он оставил записку? Она в растерянности взглянула на Джакомо.
– Почему Ангус чувствует себя виноватым? Почему он… – И тут до нее дошло. – Потому что Катя на меня напала? Поэтому, да? Но ведь было сражение, и он…
– Ангус чувствует себя виноватым из-за того, что лишил тебя сил, – пояснил Джакомо.
– Он не виноват в том, что Катя меня убила, – заявила Эмма.
Джакомо поморщился.
– На самом деле это ты убила Катю.
Эмма уставилась на него в изумлении. Потом, вспомнив о произошедшем, кивнула:
– Да, вроде бы убила. Но как же тогда…
– Пожалуй, мне пора идти. – Джакомо поспешно направился к двери. Уже выходя из комнаты, обернулся и тихо сказал: – У него не было выбора.
Остин тоже вышел из комнаты. Было очевидно: случилось что-то ужасное, – но ей, Эмме, почему-то не хотели об этом говорить. Она повернулась к Дарси.
– Так это не Катя сделала со мной?
– Нет. – Дарси покачала головой. – Это Ангус. Но ты бы умерла, если бы он этого не сделал. У него действительно не было выбора.
О Боже, нет! Ноги Эммы подогнулись, и она опустилась на кровать. Глаза ее наполнились слезами. Так вот почему он сбежал… Его терзало чувство вины.
– Мне очень жаль… – Дарси коснулась ее плеча. – Он сделал это, потому что чувствовал свою… ответственность. К тому же он знал, что тебя можно будет трансформировать обратно в смертную.
По щеке Эммы скатилась слеза. Смахнув ее пальцем, она заметила, что у слезы – розовый оттенок. Кровавые слезы вампира…
Дарси похлопала ее по спине.
– Пойми, он дал тебе второй шанс.
Эмма тихонько всхлипнула. Она стала такой же, как те отвратительные существа, которые убили ее родителей. Но, чтобы стать вампиром, нужно было сначала умереть, и убил ее…
– Меня убил Ангус, – прошептала Эмма.
Она наклонилась, почувствовав ужасную боль в желудке, и ее вырвало прямо на постель.
– En garde! [16]16
К бою! (фр.).
[Закрыть]– приветствовал Эмму Джакомо и отсалютовал ей рапирой.
Затем он принял боевую стойку, и Эмма атаковала его серией изящных выпадов. Джакомо с легкостью отбивал все ее удары, но она знала, что делает успехи. Три дня назад, когда они только приступили к урокам фехтования, он мог победить ее с закрытыми глазами, а теперь дрался по-настоящему.
– Запомни: мятежники никогда не дерутся честно, – заявил Джакомо. Резким поворотом кисти он выбил рапиру из рук Эммы. Взлетев в воздух, рапира со звоном упала в центре тренировочного зала. – Как поступишь в таком случае? – Джакомо нацелил острие клинка ей в сердце.
Эмма с силой оттолкнулась от пола, приказав себе левитировать, но взвилась к потолку с такой скоростью, что ударилась головой.
– Ой! – пискнула она, потирая макушку.
Джакомо улыбнулся:
– Ты очень естественная.
Стоявший у двери Остин хмыкнул и проговорил:
– Думаю, она недооценивает свою силу.
Эмма взглянула на него с раздражением.
– Я тебя вчера победила за сорок пять секунд, вот так-то.
– Да, верно. – Остин пожал плечами. – Но ты и тогда могла меня победить, когда была смертной.
Джакомо рассмеялся.
– Синьорина у нас неистовая!
– И не забывайте об этом! – крикнула Эмма. Выхватив из-за пояса кинжал, она стремительно переместилась за спину Джакомо и уколола его в зад.
– Ой! – Джакомо повернулся к ней лицом и снова рассмеялся.
– Ну, как дела, учитель? – ухмыльнулась Эмма. Он взглянул на нее, прищурившись.
– Ты как будто немного разозлилась, belissima [17]17
Красавица (ит.).
[Закрыть], не так ли?
Эмма вздохнула и сунула кинжал за пояс. Возможно, она и впрямь разозлилась. Но если так, то у нее имелись для этого все основания. Она уже неделю находилась в доме Золтана, а Ангус так и не отозвался ни на одно из ее электронных или телефонных сообщений. Она же столько раз перечитывала его записку, что выучила наизусть.
«Дорогая Эмма!
Я не жду прощения за то ужасное, что сделал с тобой. Надеюсь, что тебя можно вернуть в прежнее состояние в кратчайшие сроки, чтобы ты могла жить так, как привыкла. Ты заслуживаешь счастливой жизни, полной света и спокойствия».
Спокойствия? Неужели он всерьез думал, что ей нужно спокойствие, когда по земле ходят такие негодяи, как Казимир? Она воин, боец, как и Ангус. А теперь еще стала, как и он, вампиром. Поначалу ей, конечно, становилось дурно при одной лишь мысли о том, что он выпил ее кровь и обратил… в иное существо. Но потом, после нескольких ночей раздумий, она пришла к выводу, что даже рада произошедшему. Так было гораздо лучше, чем пасть жертвой насилия и умереть раз и навсегда, умереть окончательно. Да, ее вполне устраивало то, что сделал Ангус.
К тому же теперь ей будет намного легче осуществлять правосудие. Да, именно правосудие, а не месть – Ангус объяснил ей, в чем разница. И теперь она непременно будет использовать свои новые возможности, чтобы защищать невинных. Защищать от таких, как мерзавец Казимир.
Благодаря Ангусу она многое поняла. Теперь-то она знает: сила любви способна победить даже смерть. Кроме того, она поняла: смерть не может изменить и испортить человеческую душу, если душа эта благородна. Именно такие души и были у тех, кто сейчас ее окружал.
Но тогда почему же Ангус избегал ее? Что его пугало?
В дверном проеме появились Дарси и Остин.
– Мы только что получили электронное сообщение…
– От Ангуса?! – воскликнула Эмма.
Дарси покачала головой:
– Нет, от Романа. Он сообщает, что маленький Константин – здоровый, счастливый и абсолютно нормальный ребенок.
– Это очень приятные новости, – добавил Остин.
Дарси протянула Эмме лист бумаги.
– В сообщении есть кое-что и для тебя, поэтому я распечатала все.
Эмма взяла записку и отошла в дальний конец зала, чтобы прочитать ее.
«Дорогая мисс Уоллис.
Я не мог не заметить, что сюда приходят электронные и телефонные сообщения, адресованные Ангусу. Я подумал, что вам следует знать: два дня назад он отбыл в Англию. Он полагает, что вы отправитесь ко мне для обратной трансформации. А он, насколько я понимаю, не желает находиться здесь в это время. Но не потому, что вы ему безразличны. Напротив. Он безмерно страдает из-за того, что сделал с вами. Возможно, со временем он сумеет себе это простить. Думаю, что он начнет поправляться, как только узнает, что вы благополучно вернулись к своей смертной жизни. Я в вашем распоряжении, как только вы будете готовы.
Искренне ваш Роман Драганешти».
Эмма свернула листок. Приблизившись к двери, спросила:
– Почему все хотят, чтобы я снова стала смертной?
– А ты предпочитаешь остаться такой, как сейчас? – Дарси уставилась на нее в изумлении.
– Разумеется, предпочитает, – закивал Джакомо. – Ведь такие, как мы, – это высшая форма жизни.
– Но с ужасным рационом, – поморщилась Дарси.
– Кровь пришлась мне по вкусу. – Эмма скрестила на груди руки. – Почему же я не могу остаться… в этом состоянии? Ведь мужчина, которого я люблю, – вампир. – Она вздохнула и добавила: – Но к сожалению, он не хочет со мной разговаривать.
– О, милая… – Джакомо прижал руку к сердцу. – Мы все очень переживаем за тебя.
– Особенно ты, Джек. – Дарси усмехнулась. – Хотя всем известно, что ты влюблен в самого себя.
Итальянец нахмурился и что-то пробурчал себе под нос. Эмма же, взглянув на него, заявила:
– Я не стану больше это терпеть. Джакомо, ты не поможешь мне переместиться в Англию? Я хочу сегодня же!
– Все, что угодно, для amore. Но он может сейчас находиться и в Эдинбурге. Так куда же именно ты хотела бы отправиться?
– Лучше в Лондон, – заметила Дарси.
– Да, разумеется, – закивал Джакомо. – В Эдинбург было бы… немного неловко.
– Почему? – удивилась Эмма.
Джакомо пожал плечами.
– В Эдинбурге у Ангуса гарем, и я сомневаюсь…
– У него… что? – взвизгнула Эмма.
Джакомо поморщился и снова пожал плечами.
– Мог бы и помолчать, Джек, – с упреком сказала Дарси. Взглянув на Эмму, добавила: – Поверь, все не так страшно, как тебе кажется.
– Ты так считаешь? Выходит, у этого проходимца есть гарем? – Эмма невольно сжала кулаки. «Не поэтому ли он отказывался меня видеть? – думала она. – Зачем ему еще одна женщина, когда у него и так целый гарем?» Смяв листок, она запустила его в стену. Повернувшись к Джакомо, сказала:
– Немедленно доставь меня в Лондон. Ангусу придется со мной поговорить, хочет он того или нет.
Глава 24
Ангус тихо вошел в детскую. Шанна решила устроить ее рядом со своим стоматологическим кабинетом – чтобы заниматься ребенком, а в случае надобности принимать пациентов. Роман с радостью согласился, потому что ему хотелось, чтобы вся семья находилась с ним рядом.
Сейчас Шанна меняла малышу памперсы, и в зеркале напротив отражались они оба. Но не Ангус. Чтобы сообщить о своем присутствии, он несколько раз кашлянул.
Шанна тут же повернула голову.
– О, Ангус!.. – Она улыбнулась, но ее радостная улыбка тут же преобразилась в выражение озабоченности.
Ангус уже привык к этому. На него смотрели как на привидение. Он и чувствовал себя таковым. Тень без души.
– Я и не знала, что ты здесь, – пробормотала Шанна.
– Я только что прибыл.
Шанна застегнула памперсы.
– Ты остановился в нашем доме?
– Да, как всегда. – Посмотрев в зеркало, он увидел, что Шанна хмурится.
– Что ж, очень хорошо. Оставайся сколько пожелаешь. Только тебе… Возможно, тебе сейчас не стоит быть одному.
Неужели она решила, что у него суицидальное настроение? Зачем ему убивать себя, если он и так, в сущности, мертв? Его сердце от постоянной боли сморщилось, а от мозга не было никакого толка. Он попытался сделать в своей лондонской конторе кое-какую работу, но не смог сосредоточиться. Все обстояло столь плохо, что он уже обдумывал, не передать ли все дела Робби. Стоило ему взглянуть на какой-нибудь рапорт – и все расплывалось у него перед глазами. Он видел перед собой лишь образ Эммы, испускающей последнее дыхание. И этот образ преследовал его. Стоял перед глазами каждый раз, когда он впадал в мертвый сон, и каждый раз встречал его, когда он просыпался.
Он с трудом заставлял себя принимать пищу, так как при этом ощущал на языке вкус последней капли крови, забранной у Эммы. Стараясь успокоиться, он метался между городами – Парижем, Лондоном, Нью-Йорком, – но нигде не находил покоя. Он постоянно проклинал себя за то, что сделал.
Ангус протянул Шанне пакет в коричневой обертке.
– Это для малыша.
– О, как мило! – Шанна показала сверток маленькому Константину. – Посмотри! Дядя Ангус принес тебе подарок!
Малыш замахал ручками.
Шанна разорвала бумагу и открыла коробочку. При виде маленькой сумочки из кротовой кожи воскликнула:
– О, какая миленькая! Спасибо. – В голубых глазах Шанны блеснули озорные огоньки, и она добавила: – Я очень рада, что ты подарил ему… сумочку…
Но даже эта шутка не подняла Ангусу настроения. Он нахмурился и пробурчал:
– Не сумочку, а спорран для молодого человека.
– Да, конечно, – кивнула Шанна. Открыв подарок, она заглянула в него и заметила: – Эта вещь малышу очень пригодится. Здесь можно носить небольшие игрушки или… маленький набор юного химика. – Она скорчила веселую гримасу. – Спасибо. Подарок очень уместный.
Ангус кивнул. Теперь, когда подарок был вручен, он не знал, что делать дальше. Не знал, о чем говорить.
Шанна взяла на руки Константина и осторожно покачала из стороны в сторону. Потом спросила:
– Роман знает, что ты здесь? Ангус пожал плечами:
– Не думаю.
– Я сейчас приведу его, но не смейся над его волосами.
– А что с ними?
– Увидишь. Присмотри за маленьким. Я скоро вернусь.
Шанна сунула ему малыша и выбежала из комнаты.
– Э… постой! – Ангус был в панике. О чем только думала эта женщина, отдав ему такой крошечный живой комочек? Он пять сотен лет не держал в руках ничего подобного. У него от волнения даже сердце подскочило к горлу и застучало в висках. А вдруг он его уронит?
Прижав малыша к груди, Ангус почувствовал, как тот молотит его своими крошечными ножками. Черт, может, он сделал ему больно? Ангус расслабил руки и осмотрелся в поисках места, куда можно было бы положить крошку. Может, на столик для пеленания? Нет, он оттуда скатится.
Заметив колыбельку, Ангус направился к ней. Стены в детской были расписаны пасторальными сценами – голубое небо, зеленые поля, упитанные коровы и лохматые овцы.
– Может, они думают, что ты станешь фермером? – спросил Ангус.
Малыш ударил его в грудь сжатым кулачком.
– Ох, прости. Тогда, наверное, воином?
При взгляде на малыша Ангус замер. Константин внимательно рассматривал его. И таких ярко-голубых глаз, как у него, Ангус никогда еще не видел. Более того, они смотрели на него так пристально, что Ангус опешил. А потом он вдруг почувствовал, что сердце его забилось ровно и спокойно. И боль, восемь дней мутившая его сознание, прошла. Он сделал глубокий вдох и невольно улыбнулся.
А малыш радостно засмеялся.
– Это ты сделал? – прошептал Ангус, глядя на него в изумлении. – Как тебе это удалось?
Во взгляде младенца чувствовался отнюдь не младенческий интеллект.
– Рад тебя видеть, Ангус! – раздался голос Романа, вошедшего в детскую.
– Роман, твой наследник… – Ангус отвел от малыша взгляд и тут же забыл все, что собирался сказать. – Что с тобой случилось? Что с волосами?
Роман пожал плечами.
– Я ни о чем не подозревал, пока Шанна не заметила. – Он провел ладонью по своим темным волосам, теперь украшенным на висках серебром. – К счастью, ей это нравится.
– Да, нравится. – В комнату вошла Шанна, а следом за ней – Коннор.
Шанна улыбнулась мужу.
– Теперь он выглядит очень представительным.
Роман улыбнулся ей в ответ и обнял за плечи.
– Но как это… случилось? – спросил Ангус.
– Помнишь, я недавно изобрел средство, позволяющее нам иногда бодрствовать в дневное время? Оно сейчас очень пригодилось. После нескольких попыток заботиться о Константине сутки напролет Шанна совсем измучилась.
– А Роман у нас такой благородный, что пять дней подряд принимал препарат, чтобы помогать мне, – добавила Шанна.
– И поэтому у него поседели волосы? – догадался Ангус.
– Стали серебряными, – поправила его Шанна. – Но только на висках. Что придает ему необычайно шикарный вид.
– Но ты запретила мне продолжать прием препарата! – возмутился Роман.
– Потому что он старит тебя. – Шанна повернулась к Ангусу. – Ласло провел кое-какие лабораторные анализы и пришел к выводу, что каждый день бодрствования старил его на год.
– Безобразие, – проворчал Ангус.
– Да, это плохо, – согласился Коннор. – Я надеялся, что мы сможем применять новое средство в войне против Казимира, но вряд ли найдутся вампы, которые добровольно пойдут на такое… Стареть на протяжении вечности – это ужасно!
– Значит, ты теперь стал на пять лет старше? – Ангус посмотрел на Романа.
– Фактически на шесть. Я как-то еще раз применил это средство, чтобы спасти Ласло. Но сомневаюсь, что кто-нибудь захочет им пользоваться.
И тут Ангуса осенило. Мельком взглянув на малыша, которого по-прежнему держал на руках, он заявил:
– Я знаю того, кто с удовольствием состарится лет на десять.
– Только не Константин! – в испуге воскликнула Шанна.
– Нет, разумеется, – ответил Ангус. – Я имею в виду Йена Макфи.
– Думаю, ты прав, – кивнул Коннор. – Йен с удовольствием согласится.
– Что ж, хорошо, – согласился Роман. – А ты, Ангус, выглядишь уже получше, – заметил он с некоторым удивлением.
«Только благодаря ребенку», – подумал Ангус.
Снова взглянув на малыша, он сказал:
– Роман, твой младенец – особенный.
– Конечно, особенный. – Шанна забрала у него Константина. – Как вы ладили, когда остались вдвоем?
– Очень хор-рошо. – Ангус проводил ее до колыбели. – У него… красивые глаза.
– Да, красивые. – Шанна улыбнулась и положила Константина обратно в постельку.
– Что это? – Ангус дотронулся до необычной игрушки, висевшей над головой младенца. – Летучие мыши?
– Подарок Грегори, – хмыкнул Роман. – Такие у него понятия о шутках.
– Да, верно. – Коннор завел игрушку. – Она играет тему из «Секретных материалов».
Зазвучала музыка, и голубые пластмассовые мыши полетели по кругу. Глаза Константина расширились, и он замахал ручками.
– Я слышал, – проговорил Роман, – что ты подарил ребенку спорран. Спасибо, приятель.
– Но не дари ему шотландское виски. – Коннор усмехнулся и добавил: – Не дари, пока ему не исполнится… восемь.
– Восемь?! – воскликнула Шанна в притворном ужасе.
Коннор снова усмехнулся.
– А вот палаш ему понадобится только в десятилетнем возрасте.
Шанна со смехом покачала головой.
– Мужчины ужасно агрессивные.
Роман вдруг нахмурился и уже с серьезным видом проговорил:
– Пока процветает зло, у нас нет другого выхода. – Он положил руку на плечо Ангуса. – Как поживаешь, старина? Готов поговорить?
Ангус снова подошел к детской постельке и уставился на кружившуюся игрушку. Полет летучих мышей постепенно замедлялся.
– Думаю, не о чем говорить.
– Эмма вряд ли с этим согласна! – возмутилась Шанна. – Она всю неделю пытается связаться с тобой.
Ангус на мгновение прикрыл глаза. Он знал, что ведет себя недостойно.
– Я написал ей по электронке, – сообщил Роман. – Пригласил приезжать для обратного превращения, когда будет готова.
– Она сказала, когда приедет? – поинтересовался Ангус.
Летучие мыши наконец остановились.
– Она не ответила, – сказал Роман. – Возможно, желает сначала обсудить этот вопрос с тобой.
Ангус взялся за решетку колыбельки.
– Она хочет отчитать меня за то, что я убил ее. Она меня ненавидит.
– Ты в этом уверен? – спросила Шанна.
– Конечно, она меня ненавидит! – Ангус стремительно прошелся по комнате. – Ведь я превратил ее… в самое ненавистное для нее существо.
– Тогда почему же она до сих пор не явилась сюда для обратного превращения? – осведомилась Шанна.
– Думаю, тебе нужно с ней увидеться, – заметил Роман. – Что, если она хочет тебя простить?
– Неужели? – Ангус усмехнулся. Ведь даже он сам не мог себя простить.
– Когда любишь, все возможно, – прошептал Роман.
К глазам Ангуса подступили слезы, и он крепко зажмурился. Потом вдруг покачнулся и уперся ладонью в стену, чтобы не упасть. Так больше не могло продолжаться. Он не мог жить с таким чувством вины и невыполненного долга. Он поклялся ее оберегать, но вместо этого убил. В дверь постучали.
– Я ищу Ангуса Маккея! – раздался незнакомый мужской голос.
Тут дверь отворилась, и Ангус, повернувшись, увидел молодого человека в сером костюме.
– Маккей – это я, – ответил Ангус.
Молодой человек с улыбкой приблизился к нему.
– Вас очень трудно найти, мистер Маккей. – Он протянул Ангусу конверт и вышел из комнаты.
Разорвав конверт, Ангус быстро просмотрел бумаги.
– Черт подери… – Выскользнув из его пальцев, бумаги рассыпались по полу.
– Что такое? – спросил Роман.
Ангус прислонился к стене и пробормотал:
– Мне нужно вернуться в Лондон. Эмма подала на меня в суд за причинение физического и морального ущерба.
– У меня есть хорошие новости и дурные, – объявил Ричард Бекуорт, переступив порог своей адвокатской конторы в Лондоне.
– Она здесь? – спросил Ангус, усевшись в кресло.
Его сердце гулко застучало. С одной стороны, он боялся снова встретиться с Эммой. Он вспоминал ее красивое лицо, вспоминал, с какой любовью она смотрела на него когда-то. Теперь же она будет смотреть на него с ненавистью. Сможет ли он это вынести?
С другой же стороны, он мечтал ее увидеть. И она имела полное право злиться на него. Ведь он трансформировал Эмму против ее воли. И если ей нужны были деньги, чтобы отдохнуть и оправиться от той душевной травмы, что он ей нанес, то и это он мог понять. Он был готов дать ей столько денег, сколько потребуется для того, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. Он хотел, чтобы она вернулась к нормальной и счастливой человеческой жизни.
