Текст книги "Секрет потерянной туфельки"

Автор книги: Кэролин Зейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава шестая

Элла ощутила, как у нее дрожат колени. Посмотрев в лицо, которое не могла забыть, она сморгнула слезы. Слезы счастья. Слезы страха. Слезы облегчения.

Мак снова жадно склонился к ее рту, и, как только их губы встретились, все нежные чувства к этой женщине вспыхнули с новой силой. И Эллу жаркий поцелуй Мака не оставил равнодушной. Кровь быстрее бежала по жилам, сердце преисполнилось ликования.

Из горла Мака вырвался стон. И словно опасаясь, что Элла вновь может исчезнуть, он еще крепче сжал ее в объятиях.

– Элла, – лихорадочно зашептал он, – знаю, что никогда не прощу себе этих слов, но и промолчать не могу. Ты представить себе не можешь, как я тосковал по тебе все эти месяцы.

– Да, – выдохнула она, – я тоже.

Мак опустил голову и прильнул губами к нежной шее Эллы, по спине у нее от этой ласки побежали мурашки.

Не отдавая отчета в своих действиях, она склонила голову так, чтобы Маку было удобнее ее ласкать. Губы его прошлись по Эллиной щеке и замерли около ушной раковины. Еле слышно он проговорил:

– Элла… Я должен знать. Скажи, почему ты меня покинула?

Какое блаженство находиться в его объятиях! И тем не менее она не вправе допустить, чтобы он свернул со своего пути. Глубоко вздохнув, Элла заставила себя прошептать:

– Потому что я не хотела выходить замуж… за тебя… Я… я… – Язык отказывался повиноваться. – Я так и собиралась тебе сказать, когда ты сделал мне предложение.

– Ложь! Ты с радостью согласилась стать моей женой!

– Я… я…

– Что-то произошло. Уже после того, как мы поженились. Но что? Скажи же!

В его объятиях так трудно сохранять рассудок! Но Элла продолжала стоять на своем:

– Ничего не произошло. Ничего.

– Я не верю тебе, – выдохнул он и снова поцеловал ее.

В помутившемся сознании Эллы прозвучал слабый сигнал тревоги. Этот мужчина помолвлен с другой. Так почему он осыпает ее такими ласками? А потому что знает – это самый верный способ лишить ее самообладания. Его следует оттолкнуть. Но она не в силах. Особенно сейчас, когда его пальцы нежно гладят ее живот, стараясь уловить движения младенца. И Элла, вместо того чтобы возражать, тает от этих прикосновений.

Она не только не мешает ему, но даже помогает его пальцам вернее нащупать ребенка, прижимая их сверху своей рукой.

– Не следует этого делать! – внезапно опомнившись, воскликнула она.

– Почему же? – прошептал Мак.

– Потому что… – Она откинула голову назад, стараясь припомнить, почему они должны расстаться. – Потому что… – Она открыла глаза, взгляды их встретились. – О-о, потому что… – продолжала она шептать, но невысказанная мысль упорно ускользала от нее.

И Мак снова обхватил ее лицо ладонями и целовал, целовал, целовал… А Элла с готовностью отвечала на его поцелуи.

Внезапно Мак, вспомнивший о причине, заставившей его приехать в Доглег, выпустил Эллу из объятий.

Отступив на шаг, он взглянул на нее затуманенными страстью глазами.

– Поздно. Мне пора идти. – Он провел дрожащей рукой по волосам.

– Да, – согласилась Элла. Ей нужно побыть одной, чтобы прийти в себя.

Мак подошел к двери, остановился и бросил взгляд на Эллу.

– Утром приду тебя проведать, – сказал он.

– А где ты переночуешь?

– Найду что-нибудь. И не уеду, пока не получу ответа на свой вопрос. – С этими словами он распахнул дверь и вышел.

Элла стелила себе постель и старалась осмыслить то, что произошло между ней и Маком. Переполненная самыми противоречивыми чувствами, она осторожно опустилась на краешек кровати и принялась расчесывать волосы.

Она была в полном смятении. Как мог Мак так целовать ее, если собирается жениться на другой женщине? Он влюблен в Холли или объявил о помолвке, уступив желанию родных? Люби Мак другую, он не смог бы ласкать Эллу с такой неистовостью.

Что подумала бы его невеста, если бы узнала об этом?

Элла тяжело вздохнула раз, другой, и внезапно по ее щекам полились слезы. Она вспомнила о детстве, лишенном материнской любви, вспомнила, как ненавидела ее мачеха. Как тяжело ей было, когда умер отец. Сторми с трудом терпела падчерицу в своем доме. А Элле некуда было податься. Лишь когда Элла стала для нее бесплатной прислугой, Сторми была вынуждена сменять иногда гнев на милость, тем более что девочка научилась прекрасно готовить и вести хозяйство.

Элла вспомнила про Сторми еще и потому, что дала себе зарок: она постарается никогда никому не быть в тягость. Потому она и ушла от Мака.

Ах, как было бы хорошо, если бы отец был рядом. Вот кто дал бы ей сейчас дельный совет и утешил.

Элла смахнула слезы. У ее ребенка должна быть совсем иная жизнь. Быть богатым не обязательно – богатство не всегда приносит счастье. Главное для ее дочери или сына – знать, что они любимы. И желанны. Что о них думают. И Элла приложит все силы, чтобы так оно и было.

А вот чего она не потерпит, так это жалости со стороны Мака. Благотворительность ей не нужна. И ее ребенку тоже. Элла по собственному опыту знала, как тяжко выносить подобное унижение.

Взбив подушки повыше, Элла улеглась. Спина страшно болела. Вот если бы рядом оказалась пара любящих рук, чтобы помассировать ей спину! Но… Элла встряхнула головой. Хватит думать о Маке. Однако сделать это было не так-то просто. Мысли о Маке и тупая боль в пояснице не давали покоя. Элла повернулась на бок, подложила под живот подушку и попыталась заснуть. Ей необходимо отдохнуть. Ради ребенка.

Долго-долго она лежала, стараясь расслабиться и забыть о болях в спине. А также о поцелуях Мака, продолжавших жечь ее губы. Элла невольно провела рукой по припухшим губам.

Как хорошо знать, что Мак где-то рядом, в городе… Такое было счастье увидеть его… даже если это всего лишь сказка…

Элла задремала. Ей снилось, что они с Маком лежат рядом и с нетерпением ожидают рождения их ребенка.

Ее разбудил бой часов на башне мэрии, возвестивший о том, что наступила полночь. Что-то мешало Элле. Повернувшись на спину, она обнаружила, что ее халат промок насквозь. Все постельное белье – тоже. Значит, у нее отошли воды!

Она попыталась было сесть, но от пронзительной боли у нее перехватило дыхание.

Элла застонала, обхватив руками живот.

Через мгновение боль чуть отступила. Элла перевела дух, зажгла настольную лампу, стоявшую на корзине, заменявшей прикроватную тумбочку, и, сев на край постели, постаралась сосредоточиться. Что делать? Прежде всего, позвать Клайда. Он вызовет врача.

Новый приступ невыносимой боли заставил ее скрючиться. На этот раз боль была намного сильнее. Пережидая ее, Элла зарылась лицом в ладони, а локтями уперлась в колени. Ребенок вот-вот родится, надо срочно что-то предпринять.

Элла скинула с себя мокрый халат, завернулась поверх легкой ночнушки в шерстяное одеяло и храбро доковыляла до двери. Но тут очередные схватки заставили ее остановиться. Когда они стихли, Элла вышла в коридор и постучала в дверь Клайда – он жил напротив. Тишина. Элла что было силы забарабанила в дверь. Никакой реакции. Его нет дома!

А тут опять дикая боль. Вся в поту, Элла перегнулась пополам.

Как же быть дальше? Клайда нет дома. Ничего удивительного, в пятницу он редко приходит раньше полуночи. А сегодня и вовсе загулял. Нашел время, именно когда она рожает. Впрочем, откуда ему знать, что она рожает? По ее расчетам, это должно было случиться лишь через неделю, тем более что первенцы вообще не спешат появиться на свет. Да она и сама благословила Клайда на то, чтобы он провел вечер в городе с милой старой миссис Перкинс. Она – его единственная радость после смерти Марты.

Сумев выпрямиться, Элла нажала на ручку двери. Заперта. А ключа у нее нет. Телефон же имеется только в комнате Клайда. Элла устало уперлась лбом в стенку. Она и не представляла, что будет так больно.

От следующих схваток она свалилась у двери Клайда. Боль была такая, что Элла едва не потеряла сознание.

А все Мак виноват, всхлипнула она. Если бы она не разнервничалась, все было бы хорошо и роды не начались бы раньше времени.

Что же теперь делать? И зачем только она прогнала Мака! В тот момент, когда он ей так нужен.

Как было бы славно, если бы сейчас рядом с ней оказалась Мисс Кларисса. В те короткие два месяца, что Элла провела у Брубейкеров, девушка успела привязаться к ней. Уж Мисс Кларисса наверняка знала бы, что делать в такой ситуации.

Еще бы, ведь она рожала девять раз! И надо полагать, это не было для нее такой пыткой, думала Элла. Столько раз пройти через подобное! Да у кого хватило бы сил!

Затуманенным взором Элла посмотрела на распахнутую настежь дверь своей комнаты. До нее, показалось ей, миллион километров, а не два шага. При таких частых и сильных схватках ей, конечно, до больницы не добраться.

Гулкие удары часов на здании мэрии вывели Мака из состояния дремоты. Где он? – удивился Мак, отрывая щеку от бокового окна джипа. Тряхнув головой, он вспомнил все, что случилось вечером.

Была полночь.

Его томило дурное предчувствие. Проведя рукой по лицу, чтобы окончательно проснуться, он взглянул через улицу на верхний этаж дома Клайда. В окне Эллиной комнаты горел свет. А всего лишь час назад там было темно. Значит, что-то случилось. Не нужна ли Элле его помощь? Он и припарковался-то напротив закусочной, чтобы не спускать с Эллы глаз. На всякий случай.

И тут его охватили сомнения. А что, если все в порядке? И вдруг он является. Не расширит ли это пропасть между ними?

Да черт с нею, с пропастью, решил все же Мак. Выбрался из спального мешка, швырнул его в багажник, быстро перебежал улицу и с такой же быстротой взлетел по лестнице, ведущей к крохотной квартирке Эллы.

Он увидел, что дверь в ее комнату распахнута. Значит, и в самом деле что-то произошло! Он уже кинулся туда, как вдруг услышал жалобный стон.

– Элла! – охнул Мак, увидев ее, лежащую на полу в коридоре.

– О Мак! – Она с облегчением взглянула на него. – Как хорошо… ты пришел… Ребенок… ребенок вот-вот родится.

– Ребенок? Вот-вот родится? – тупо повторил Мак, склоняясь к ней. До его сознания не сразу дошел смысл происходящего. – А что ты здесь делаешь?

– Я… – с трудом пролепетала Элла, только что чуть не потерявшая сознание – такая была невыносимая боль, – я… искала Клайда. У него есть телефон. О-о-он… Ох… Мак… – стонала Элла, раскачиваясь из стороны в сторону. – Ох, Мак! Больно-то как!

– Знаю, родная, знаю! – Он опустился рядом с ней на колени и стал гладить по плечу. Растерявшись вконец, он не знал, что предпринять.

– Дверь заперта… Я не могу позвонить врачу…

– Как его фамилия?

– Доктор Миллер. Живет на ранчо, в десяти милях отсюда. Должен был принимать у меня роды в больнице. А они уже начались!

Элла вскрикнула и мертвой хваткой вцепилась в руку Мака.

Доктора сюда! Немедленно! Мак не на шутку перепугался. Никогда еще он не испытывал такого безумного страха. За Эллу, за ребенка. Ведь они могут умереть!

– Ну, ну, любимая, не волнуйся. Все будет в порядке, – успокаивал он не только Эллу, но и себя. – Моя машина перед домом. Я оставил в ней телефон. Мы поедем в больницу, а по дороге позвоним доктору Миллеру, чтобы он нас ждал там.

– Не-е-ет, – жалобно простонала Элла. – Мы не успеем. Мне так страшно, Мак! Ребенок идет. – Тело ее снова скорчилось в ужасных судорогах. – Мне надо напрячься, помочь ему выйти!

– Нет! – воскликнул Мак. – Не надо! Еще не время! Нельзя рожать без врача, любимая! А как тебе помочь, я не знаю! – Мак постарался собраться с мыслями. – А кто еще живет в доме, кроме Клайда?

– Да никто, – тяжело дыша, еле выговорила Элла. – Он да я.

– Проклятие! Тогда вот что. Я забираю из машины телефон, чтобы позвонить хотя бы в «911». А ты пока отдохни. Главное, не волнуйся. Я на минуту, не больше.

– Нет, Мак, не смогу. Это от меня не зависит, – простонала Элла, в очередной раз напрягаясь: начались схватки.

– Будь что будет, – проговорил Мак, когда Элла, ослабев, безвольно повисла на его руках. Неужели мать, производя на свет девятерых детей, терпела такие же муки? Надо будет непременно подарить ей новый автомобиль к Дню матери, решил Мак.

– Какая жалость, – с трудом проговорила Элла, дотрагиваясь до щеки Мака. – Я мечтала рожать в больнице. На чистой постели, в окружении врачей и медсестер, а не на полу в грязном коридоре. Такая уж я везучая! – Она слабо улыбнулась.

– Не волнуйся, все будет хорошо, – заверил ее Мак. – Он подхватил Эллу на руки и понес ее в комнату. Усадил на край кровати и с тревогой взглянул ей в лицо. И только тут понял – принимать роды придется ему самому. Похолодев от ужаса, он опустился на колени, обхватил ладонями лицо Эллы и посмотрел ей в глаза, потемневшие от страданий.

– Элла, любимая, сможешь побыть одна? Недолго – от силы десять-двадцать секунд, пока я сбегаю к машине за телефоном?

– Нет! – выкрикнула Элла, разражаясь слезами. – Мак! Умоляю! Не оставляй меня одну.

– Да я не оставляю! Просто хочу с кем-нибудь посоветоваться, ведь роды я наблюдал только у коров. Но телята – это одно, а дети – совсем другое. Я мигом. Вот увидишь.

И, не дожидаясь ее протеста, Мак выскочил из двери, скатился вниз по лестнице, выхватил из машины мобильник и набрал телефон службы «911». Пока поднимался по лестнице, он говорил с оператором и лихорадочно пытался запомнить даваемые ему указания.

– Мак! – услышал он вопль Эллы. – Скорее! У меня опять начинаются схватки!

Опустившись рядом с ней на край кровати, он нежно обнял Эллу и не выпускал из рук, пока она терпела очередную муку. Изнуренная, она прижалась к нему.

– Обещай, что не уйдешь.

– Обещаю. Но тебя надо укрыть.

– Нечем. Все промокло.

Мак, слегка отодвинув Эллу в сторону, сорвал с постели мокрое белье и снова обратился в службу «911» за советом. И тут же перешел к действиям.

– Где чайник?

– На плитке, – еле слышно прошелестела Элла. – Полный воды.

– А где взять чистые простыни?

– Вон там, – она ткнула пальцем в изножье кровати, – в коробке. Они чистые.

– Полотенца?

– Там же.

– Ножницы?

– В ящике кухонного стола. В л-л-левом.

– А спички?

– Тоже там.

– Спирт есть?

– В шкафчике… около… д-д-двери.

Новый приступ боли заставил ее заскрипеть зубами. Мак моментально схватил руку Эллы и не выпускал, пока ей не полегчало.

– Не покидай меня, Мак… Не покидай, – твердила Элла, словно в бреду.

– Я здесь, любимая. И никуда не уйду.

С необычайной быстротой Мак застелил постель чистым бельем, и пользуясь паузами между схватками, уложил Эллу на кровать, простерилизовал куски ткани, оторванные от простыни, и ножницы, тщательно вымыл руки щеткой и антибактериальным мылом. До акушерки ему, конечно, было далеко, но пригодился опыт, почерпнутый при наблюдении над домашними животными на отцовской ферме.

Теперь оставалось только ждать.

И повторять про себя советы, полученные от оператора Службы спасения.

А главное – молиться Господу Богу.

И надеяться.

Мак пододвинул к кровати кухонный стул, сел как можно ближе к Элле и взял ее руку.

– Я так рада, что ты здесь, – с усталым вздохом произнесла Элла. – Даже и подумать страшно, что бы я тут делала без тебя.

– Я тоже рад, что приехал. – Мак обмакнул чистую тряпку в миску с водой и положил на лоб Эллы.

– Как приятно! – пробормотала она, облизывая губы. – Страшно хочется пить.

Мак вскочил, принес стакан воды и поддержал ее голову, помогая пить.

– Уже лучше, – кивнула Элла. Некоторое время она лежала спокойно, а потом вдруг снова закричала: – Мак, опять! Началось!

Вскочив, он откинул одеяло и поднял ночную рубашку Эллы. Положил одну руку ей на бедро, другую – на запястье и чуть ли не вместе с ней напрягся в невероятном усилии.

Сверяясь с будильником, Мак понял, что интервалы между схватками сократились до полутора минут. Даже при его скудных познаниях в акушерстве он сделал правильный вывод – ребенок может появиться в любую минуту. И каким же молодцом держится Элла! С завидным мужеством переносит дикую боль. Схватки становились все чаще и сильнее, и Мак, с восхищением и удивлением глядя на Эллу, думал, что на ее месте не смог бы проявить такой стойкости. Его одолевало жгучее желание помочь ей, облегчить страдания.

– Мак, – прошептала Элла, – как я устала… Не успеваю прийти в себя… между схватками… Очень уж они частые…

– Вижу, любимая, вижу. – Мак обтер ее лицо холодной водой.

– Не надо! – воскликнула Элла, судорожно хватая его руку. – Мне и без того холодно. Ох, сил больше нет.

– Знаю, любимая, знаю.

– Откуда тебе знать! – У Эллы началась истерика. – Ты ничего не знаешь! Ни обо мне, ни о ребенке, ни о том, что я испытываю, ни о чем! – Голос ее сорвался на крик. – И что я пережила после того, как ушла, тоже тебе неизвестно. А я ушла только ради твоего блага! Потому что так хотели твои родители и их друзья. Ушла… Чтобы всем было хорошо… – Она всхлипнула. – Всем, кроме меня.

Мак, ничего не понимая, выслушал ее признание. Она ушла, потому что так хотели его родители и их друзья? С чего она взяла? Это и есть истинная причина ее ухода? Но не сейчас же об этом думать, он подумает потом, когда все кончится.

– О-о-ох! – застонала Элла и, схватив Мака за руку, впилась ногтями в его ладонь. – Опять!

Изогнувшись дугой, Элла поднатужилась, собрав остатки сил.

– Да, да, вот так! – закричал Мак взволнованно – он увидел макушку головки младенца. Он крепко обхватил колени Эллы, а сам переместился в конец кровати. – Дыши глубже, милая, дыши, – умолял он, ловя ее взгляд и всячески помогая Элле. – Тужься! – скомандовал он, и его глазам предстала малюсенькая детская головка с недовольным сморщенным личиком.

Мак в полном восторге поддержал ее и ликующим голосом возвестил:

– Все отлично! Ребенок вот-вот выйдет! – По щекам его от счастья лились слезы. – Прекрасно!

Элла в изнеможении откинулась на подушки.

– Ну, все? – пробормотала она с закрытыми глазами.

– Еще одно усилие, родная. Последнее. И ребенок будет здесь.

– О Мак, у меня больше нет сил. Я устала… смертельно… и все болит, – с трудом лепетала Элла сквозь слезы.

– Ты – героиня. – Мак погладил ее руку. – Трудишься на славу, превозмогая боль. Ну, еще чуть-чуть, Элла, еще чуть-чуть – и он выйдет.

– Опять подступило! – охнула она. Подалась вперед и напряглась так, что на шее у нее проступили вены.

И тут, попискивая и размахивая ручками и ножками, появился ребенок.

Сын! Никогда еще Мак не испытывал такого беспредельного благоговения. Такой радости. И любви.

– Мальчик! – с трудом выговорил он, преодолевая овладевшее им волнение.

И выглядел он точно так же, как все многочисленные мальчики из семейства Брубейкеров. Как и у них, реденькие волосики были светло-русыми, а над уголками розовых губок виднелись ямочки. Глазки же, бархатные, миндалевидной формы, как две капли воды походили на те, что Мак каждое утро видел, бреясь, в зеркале. И едва Мак взглянул на них, как у него пропали последние сомнения: этот ребенок – его плоть и кровь. И никогда, ни за что он с ним не расстанется. Это тоже вне всяких сомнений.

Он с умилением посмотрел на новорожденного, думая при этом, как обрадуется Большой Дедди появлению на свет внука. Потом, поместив телефон между плечом и ухом, сообщил в Службу спасения радостную новость и с блаженной улыбкой выслушал советы медсестер.

– Мальчик? – переспросила Элла, утомленно откинувшаяся на подушках. – Мальчик! – И по ее лицу потекли слезы радости.

– Да, да, мальчик! – засмеялся Мак, очищая рот и нос ребенка от слизи и обтирая его головку чистой простынкой. – Вот мы и чистенькие! – Обернув пуповину в двух местах стерилизованными тряпками, он ножницами перерезал жизненную нить, связывавшую мать с сыном. – Вот, смотри, – он осторожно положил малыша на живот Элле. – Взгляни собственными глазами.

Элла внимательно вгляделась в крошечное личико и улыбнулась.

– Он красивый, – прошептала она. – Как его отец.

– Клайд? – не мог не спросить Мак. На всякий случай.

– Нет, не Клайд, – тихо засмеялась Элла. – Ты.

– Как ты думаешь его назвать? – спросил Мак хриплым от волнения голосом.

Элла кончиком пальца погладила влажные волосики ребенка.

– Гартом, наверное.

– Гартом? – удивился Мак.

– Ну да. Имя твоему отцу наверняка понравится.

– Большому Дедди?

– Ммм… Мне, видишь ли, известно, как ему нравится Гарт Брукс, вот я и подумала, что неплохо бы продолжить семейную традицию называть детей именами кантри-певцов. Гарт Брубейкер! Хорошо звучит, правда?

– Элла Брубейкер!

– Что?

– Я тебя очень, очень люблю.

– Знаю, – сказала она с печальной улыбкой. – Вот это-то и плохо.

Глава седьмая

Час спустя доктор Миллер, укладывая инструменты в свой саквояж, радостно объявил, что и Элла, и новорожденный находятся в добром здравии.

– Поработал, сынок, на славу, особенно для налогового чиновника, – усмехнулся старик, одобрительно хлопнув Мака по спине. – Как надоест шпионить за неплательщиками налогов, можете заняться медициной. Способности у вас есть. – Откровенное удивление Мака было столь велико, что доктор расхохотался, а затем, ткнув пальцем в сторону Эллы, сказал: – Спросите ее, она вам все объяснит.

– Да я и сам что-то слышал краем уха, сидя вечером в баре, – добродушно пожал плечами Мак.

– Что поделаешь – маленький городок, улыбнулся доктор и стал выписывать рецепт, который вручил Маку. – Хорошо бы вашу семейку привезти завтра с утра в больницу, там я провел бы необходимые обследования. А пока им обоим прежде всего нужен покой. Ну а если что случится, звоните немедленно, номер телефона вы знаете. – Он пожал руку Маку. – Поздравляю счастливых родителей с сыночком.

– Благодарю вас, – широко улыбнулся Мак.

Доктор Миллер облачился в плащ, нахлобучил на белоснежные волосы котелок и взглянул на Эллу.

– Звоните, не стесняйтесь, слышите? Только уж на сей раз не тяните до последней минуты.

– Непременно, – утомленно улыбнулась Элла.

– Телефон при нас, – заверил Мак, распахнул дверь перед врачом и пошел провожать его до машины.

На пороге Эллиной комнаты появился Клайд.

– Беби?

– Заходите, Клайд, заходите.

Он несколько секунд в шоке смотрел на Эллу, лежащую с новорожденным на кровати.

– Откуда он взялся? – спросил Клайд, указывая дрожащим пальцем на ребенка, с беспредельным восхищением и удивлением на морщинистом лице.

– Да вот, с час назад появился на свет, – с нежной улыбкой пояснила Элла. – Заходите, Клайд, познакомьтесь с моим сыном. Его зовут Гарт.

– Гарт? – Клайд проковылял к постели и с нежностью воззрился на крепыша, спавшего в Эллиных руках.

– Ну как, нравится? – Элла с гордостью отвернула пеленку, открывая личико мальчика.

– О-ох, – выдохнул Клайд с восхищением. – Прелесть.

– Да, – согласилась Элла.

Клайд опустился на стул возле кровати.

– Я увидел машину доктора Миллера у крыльца и поспешил, как только мог. До чего жаль, что меня не оказалось рядом, когда я был нужен больше всего, – говорил он с огорчением. – А ведь все думал, как бы мне не пропустить момент. Видит Бог, собирался помочь, но просто не знал…

– Не стоит, Клайд, не расстраивайтесь, – прервала его Элла, качая головой. – Вы помогли мне в самые трудные минуты моей жизни. Никогда мне не отплатить вам за все, что вы для меня сделали.

Элла была не в силах говорить и потому просто сжала его руку, давая понять, что говорит от чистого сердца. Она любила Клайда. Как дочь любит заботливого отца. И Элла погладила кончиком пальца его жесткую щеку, мокрую от слез.

– Хотите подержать его на руках?

– Можно? – Клайд с готовностью вытянул руки вперед. – О Боже! Моя Марта всегда так хотела ребеночка… Но нам, видно, было не суждено. – Он наклонился и поцеловал лобик младенца.

– Извините, я вас расстроила.

– Не извиняйся. – Клайд тряхнул головой, отгоняя от себя печальные воспоминания, и улыбнулся Элле. – Мое заведение всегда было для меня все равно что ребенок. Хотя дети, надо признать, куда занятнее!

Клайд засюсюкал с малышом.

– Как же ты одна со всем управилась?

– Она была не одна.

Клайд резко повернулся, услышав мужской голос. В дверях, сложив руки на груди, стоял Мак. У Клайда от удивления отвалилась челюсть.

– К счастью, Мак был здесь и помог мне при родах, – поспешила объяснить Элла, с благодарностью глядя на Мака.

– Он? Помог? – Клайд был явно в замешательстве.

– Собственно говоря, Мак выступил в роли акушерки, – с гордостью сообщила Элла.

– Это он-то?

– Да, Клайд, познакомьтесь. – Элла с трудом удерживалась от смеха. – Мак Брубейкер. Отец Гарта.

Пусть все знают.

– Что-что?! – Глаза у Клайда стали как плошки. – Отец Гарта – чиновник налогового управления?

Мак со вздохом уселся на край кровати рядом с Эллой.

– Может, кто-нибудь все-таки мне объяснит, каким образом меня записали в налоговое управление?

Элла потешалась от души.

– Объясни Клайду, Мак, что ты приехал сюда не для того, чтобы арестовать его за неуплату налогов.

– Неуплату налогов? – в недоумении повторил Мак. – Да кому это взбрело в голову?

– Так, пустяки… – Клайд смущенно потер лоб. – Выходит, вы не чиновник из налогового управления… Ну и хорошо. Раз так, рад с вами познакомиться. А чтобы вы не поколотили меня от ревности, скажу сразу: Беби мне никакая не жена.

– Я так и думал, – отрезал Мак.

– А вы, значит, приехали, чтобы увезти Беби отсюда? – с сокрушенным видом спросил Клайд, крепче прижимая к себе Гарта.

– Нет, нет! – поспешно воскликнула Элла. – У Мака теперь своя жизнь, а у меня – своя. – Искоса взглянув на Мака, она заметила, что он помрачнел.

– Ну и ладно. – Клайд кивнул Маку и отдал младенца Элле. – Пойду, пожалуй. Мне давно пора на боковую. У Дядюшки Клайда сегодня великий день – весь вечер строил куры миссис Перкинс. – Он засмеялся, с лукавой улыбкой медленно поднялся с кресла, поцеловал Эллу в лоб и медленно направился к двери. На пороге он обернулся и посмотрел на Мака. – Теперь смотри не пропадай, Брубейкер!

– Не беспокойтесь, не пропаду! – мрачно, но решительно пообещал Мак.

Почти до самого рассвета Мак прибирал в комнате, снова менял постельное белье, укладывал ребенка поудобнее. Придвинув кровать вплотную к стене, он разделся и улегся, спиной упираясь в стену и обнимая рукой любимую.

Да, да, он был твердо уверен, что это так. Он не переставал любить Эллу. И никогда не перестанет. Что бы ни случилось.

Как он устал… Даже думать о будущем нет сил…

Мака разбудил какой-то звук. Солнечные лучи, проникшие в комнату, осветили ее жалкое убранство. Но ему было так удобно и приятно лежать рядом с Эллой. И так спокойно. Звук, разбудивший Мака, повторился. Это проснулся малыш! Мак улыбнулся. Вот он – предел его мечтаний: он здесь, рядом со своей женой и сыном.

Элла шевельнулась в кольце его рук. Ребенок закричал громче, и Мак почувствовал, что она проснулась.

– Я возьму его, – сонным голосом прошептал он ей в ухо.

– Ммм. – Элла покачала головой и улыбнулась. – Не беспокойся. – Приподнявшись, она откинула волосы со лба Мака и задержала ладонь на его щеке. – У тебя, боюсь, не найдется того, что ему нужно.

До чего же милая его Элла! Как же ему хотелось, чтобы она всегда была рядом. Мак зажал ее ладонь между плечом и щекой и поцеловал.

– Пожалуй, ты права, – согласился он.

Элла поднялась, взяла ребенка и принялась его кормить.

– Парень что надо, – с гордостью заметил Мак. Он не спускал восхищенных глаз с малютки, уже сейчас производившего впечатление маленького здоровячка. И сердце его переполнялось любовью.

Мак мечтал, чтобы его ребенок был счастлив. Теперь желание Большого Дедди постоянно вмешиваться в жизнь своих детей, с тем чтобы сделать ее лучше, стало ему понятно.

– Точно, – поддакнула Маку Элла, любуясь малышом. – У него ямочки на щечках. В точности как у тебя.

– Ямочки имеются у всех Брубейкеров, – усмехнулся Мак. – Сослужат ему неплохую службу, когда начнет волочиться за девчонками.

Элла фыркнула.

– По-твоему, значит, я прельстилась твоими ямочками?

– А как же! Ну, если не ямочками, то моими бездонными карими глазами.

Элла, усмехнувшись, покачала головой.

– Не слушай его, Гарт, – прошептала она малышу. – Ты ведь вырастешь и станешь джентльменом, правда?

– Можно подумать, что я не джентльмен! – обиделся Мак.

– Джентльмен, джентльмен, – поспешила успокоить его Элла. – Даже и не представляю, что бы я делала сегодня ночью без тебя.

– Поначалу мне казалось, что толку от меня не будет никакого.

– Ты был на высоте!

– Самое удивительное то, что я подоспел вовремя. Меня словно кто-то разбудил.

Элла улыбнулась Маку. Ей так было хорошо, когда Мак находился рядом. Не стоит сейчас думать о проблемах, решила она.

– Как самочувствие? – спросил Мак, ласково погладив ее по плечу.

– Все болит. Лицо, глаза, шея… Даже корни волос, – жалобно произнесла Элла, крепче прижимаясь к Маку.

– Так плохо? – посочувствовал Мак.

– Состояние такое, будто по мне проехал трактор, но я не жалуюсь. Ради того, чтобы малыш появился на свет, я была готова на все.

– Ночью ты бы этого наверняка не сказала.

– Должно быть, нет, – улыбнулась Элла.

И они оба с восторгом взглянули на младенца, который, утолив голод, закрыл глазки и привалился щечкой к Эллиной груди.

– Какой красавец! – с восхищением воскликнул Мак. – Ты потрудилась на славу.

– Ты тоже внес достойную лепту, – пробормотала Элла, глядя на него.

– Да, кое-что припоминаю.

Их взгляды встретились. Каждый вспомнил о той чудесной ночи, результатом которой и был симпатичный малыш, мирно посапывающий рядом с ними. Каждому хотелось засыпать другого вопросами. Но сейчас не время их задавать. Ни Элле, ни Маку не хотелось нарушать хрупкую иллюзию счастья.

– Есть хочешь? – шепотом, чтобы не разбудить Гарта, спросил Мак.

– Умираю с голоду.

– Я тоже.

– Будь добр, спустись вниз к Клайду, он что-нибудь сообразит.

– А который час?

– Шесть.

– О Боже! Мы, значит, проспали каких-нибудь два часа.

– Иди же, – нетерпеливо махнула рукой Элла. – Мы перекусим, а потом доспим.

– Надо же! – насмешливо проворчал Мак. – С тех пор как мы не виделись, ты овладела искусством командовать, присущим всем женам.

– Давай, давай, не мешкай! – с наигранной строгостью распорядилась Элла.

– Слушаюсь, мадам! А Клайд уже встал?

– Конечно. Закусочная ведь открывается в семь.

– Ну и замечательно. Я мигом туда и обратно. – Мак сел на кровати и, взяв голову Эллы в ладони, заставил посмотреть себе в глаза. – А ты за это время не сбежишь? – спросил он.

– Нет, – прошептала она. – Обещаю: когда вернешься, я по-прежнему буду здесь.

– Я не задержусь.

– Вот и хорошо.

Наблюдая за тем, как Мак одевается, Элла с удивительной ясностью вспомнила их первую брачную ночь… Как счастливы они были тогда. А Мак… От него по-прежнему нельзя оторвать глаз. Неудивительно, что она потеряла голову… Он разыскал ее, он снова с ней. Дает ли ей это право надеяться, что так будет всегда? Элла не знала. Но надеяться на лучшее так хотелось.

Тогда, девять месяцев назад, она чувствовала себя героиней сказки, маленькой Золушкой, в которую влюбился принц. Так почему бы не попытать счастья второй раз? Почему бы не постараться завоевать его любовь? Ведь если Мак останется с ней здесь, в Доглеге, разорвет помолвку с Холли, это будет означать, что он действительно любит ее и прекрасно отдает себе отчет в том, на что идет.