Текст книги "Секрет потерянной туфельки"

Автор книги: Кэролин Зейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Кэролин Зейн
Секрет потерянной туфельки

Глава первая

– Стойте! Не ешьте это!

– Почему? – Испытывая муки голода, Мак Брубейкер с вожделением взглянул на жирную мясную тефтельку, недоуменно пожал плечами и решительно засунул ее себе в рот. Что за важность, если даже тефтели предназначаются для гостей, ожидаемых сегодня вечером, – одной больше, одной меньше… Вкус показался ему несколько необычным.

– Потому что, – любезно пояснил низкий женский голос за его спиной, – это собачья еда.

– Со… собачья е…еда?! – пробормотал Мак, сморщившись от отвращения.

– Да, только что из банки, – с готовностью продолжал женский голос. – Лучший корм для собак. Восемьдесят процентов натуральных мясных субпродуктов, витамины, железо, – декламировал голос, явно зачитывая этикетку на консервной банке. – Для вашей самой любимой собаки. – Последние слова были произнесены уже сквозь смех.

Не оглядываясь на источник информации, Мак промычал нечто нечленораздельное и, кинувшись к раковине, выплюнул все, что было у него во рту, но поперхнулся, часть его содержимого попала, как говорится, «не в то горлышко», и он раскашлялся, содрогаясь всем телом.

В этот миг на пороге появилась дородная Берта, служившая у Брубейкеров приходящей в конце недели кухаркой. Уперев руки в пышные бедра, она начальственным оком окинула огромную кухню, остановив взгляд сначала на зашедшемся в кашле Маке, а затем на согнувшейся в три погибели от хохота женщине.

– Какого дьявола тебя занесло ко мне на кухню, Мак Брубейкер? – строго спросила она. – И с чего это ты так раскашлялся?

– Он едва было не полакомился собачьей тефтелькой, – пояснил задыхающийся от смеха женский голос.

– Ф-фу, ммм, – плевался Мак.

– Элла! – раздраженно воскликнула Берта. – Хватит хихикать. Подай мальчику стакан воды, пока он не умер.

– Хорошо, мадам, – ответила женщина, которую Берта назвала Эллой.

Продолжая давиться от смеха – к немалому смущению Мака, – женщина все же наполнила стакан холодной водой и подала Маку.

– Веселье, Элла, закончилось, принимайся за работу, – распорядилась Берта.

Немного овладев собой, Элла искоса взглянула на Берту и улыбнулась Маку.

– Благодарю вас, – с трудом выжал из себя Мак, смахивая ресницами навернувшиеся на глаза слезы, застилавшие ему видимость. Кем бы ни была эта женщина, ведет она себя как его добрый ангел. Правда, его смущает, что ее то и дело разбирает хохот, но ведь и ангелы могут смущать. А как она выглядит, он еще и не понял.

Мак медленно выпрямился, немного придя в себя, и поднял голову на женщину. Глаза их встретились, и у Мака перехватило дыхание.

А она вмиг прекратила смеяться и, не отводя глаз, в упор смотрела на него.

Сердце Мака застучало с такой силой, что, будь Берта поближе, она бы уж заставила его лечь на пол и немедленно вызвала «скорую».

Мак, пораженный зрелищем, застыл, раскрыв рот. Уж не обманывает ли его зрение? Что это за дивное видение предстало перед ним? Она наверняка новенькая здесь. Он бы такую сразу заметил.

Лучи осеннего солнца, врывавшиеся в широкие застекленные двери, залили волшебным светом необъятную кухню Брубейкеров и красавицу Эллу. В тихой предвечерней прохладе сверкающая кухонная утварь из нержавеющей стали, медные кастрюли и сковороды, шкафы красного дерева и мраморные столы придавали кухне особый уют. Легкий ветерок слегка шевелил широкие прозрачные занавески, пышными складками ниспадавшие до пола.

Мак заметил, как Элла моргнула, сделала глубокий вдох и тряхнула головой, словно пытаясь отогнать от себя какие-то мысли. Медленно отведя глаза, она взглянула на собачью миску, и губы ее дрогнули. Шагнув к столу, она взяла пустую банку от собачьего корма и выбросила в помойку, а миску с едой поставила на последнюю ступеньку крыльца, где привыкла есть ленивая Чабби. И все это время Элла тщетно старалась подавить улыбку, то и дело освещавшую ее лицо.

Тысяча чертей, подумал Мак, да ведь она настоящая красавица! Взгляд его прошелся по длинным стройным ногам и вновь приковался к свежему личику с лукавыми голубыми глазами и полными губами, словно созданными для поцелуев. Пышные светлые волосы были заплетены в косу. Внешность в общем-то простая, но было в этой женщине нечто царственное. Ее не могло испортить даже уродливое платье, которое было у всех, кто работал на кухне, выглядевшее на ее складной фигурке вполне пристойно.

Повышенный интерес Мака к новому кондитеру, естественно, не ускользнул от всевидящего ока Берты.

– Ты уже знаком с Эллой? – поинтересовалась она.

– Нет, – покачал головой Мак.

– Элла! – Берта помахала призывно рукой, предлагая молодой женщине приблизиться. – Иди сюда, дитя мое. – (Элла подошла, вытирая руки о фартук.) – Вот, познакомься, – Мак Брубейкер, второй сын Большого Дедди. Занимается тем, что помогает старшему брату вести дела отца в «Брубейкер интернэшнл». – И Берта ткнула пальцем в грудь Мака.

– О, вы, значит, один из моих хозяев. Знала бы я, не решилась бы так смеяться. Извините, пожалуйста. – Тон был самый покаянный, но смешинки в глазах молодой женщины не исчезли.

– Чем ты сейчас занимаешься, Мак? – спросила Берта, придав лицу озабоченное выражение.

– Отделом очистки нефти, – услышал Мак свой натянутый голос. Вот дурак-то. Влюбившийся дурак.

– Это, должно быть, интересно, – решила поддержать беседу Элла.

– Не особенно.

Элла удивленно вскинула брови.

– Когда я пришла в дом, он был еще карапузом, – громко сообщила Берта, к неудовольствию Мака.

Глупо, что и говорить, но почему-то ему не хотелось, чтобы Элла попыталась представить его себе карапузом.

– А это, Мак, – продолжала Берта, – Элла Макклоски, наш новый кондитер. Я правильно назвала твою фамилию?

Элла кивнула.

– Твоя семья живет где-то в этом районе?

Глаза молодой женщины на миг затуманились. Элла покачала головой.

– У меня, собственно, никакой семьи нет.

– Нет семьи? – удивился Мак. Он и представить себе не мог, как это можно жить без огромного количества родственников.

Элла ответила не сразу. Она никак не могла решить, стоит ли довериться этому незнакомому человеку.

– По сути дела, семьи у меня нет. Есть несколько родственников со стороны мачехи, но я их давным-давно не видела.

Сердце Мака снова бешено заколотилось. Элла не замужем! Нет семьи – нет мужа. Какая удача для него – ведь он, ясно как божий день, готов без памяти в нее влюбиться.

Еще никогда ни одна женщина не производила на него с самой первой минуты знакомства такого сильного впечатления. Было в ней нечто такое, что резко отличало ее от молодых женщин его круга.

Одежда была в данном случае ни при чем – выданное ей платье для работы на кухне элегантностью не превосходило мешок для картошки. Да и скромная прическа вовсе не говорила о том, что девушка не умеет красиво укладывать волосы. Однако впечатление Элла производила самое благоприятное. Большое терпение, спокойный характер, чувство юмора – с такой девушкой удивительно приятно находиться рядом.

Судя по ее манере держаться, решил он, человек она гордый, но не заносчивый, мягкий, но не лишенный внутренней силы, ласковый и при этом решительный.

Мак провел рукой по лицу. Боже правый, он впадает в сентиментальность. Ну откуда он может это знать после нескольких минут, проведенных в ее обществе!

Знать, разумеется, он не может.

Но догадывается. Что-то подсказывает ему: она именно такая. Он продолжал внимательно смотреть на Эллу, и сердце его сжималось от чувства, которому он не мог подобрать название. В горле у Мака снова пересохло, ему пришлось откашляться.

– Да что с тобой, мальчик, уж не захворал ли ненароком? – встревожилась Берта, беря из его рук пустой стакан и ставя в раковину. Для нее Мак явно оставался все тем же малюткой, который много лет тому назад в разгар жаркого лета сбрасывал с себя пеленки и тянулся ручонками к лимонадной бутылке с яркой этикеткой. Она несколько раз похлопала его между лопатками, помогая обрести дар речи.

– Если не будешь так сильно бить меня, я скорее приду в себя, – отшутился Мак и потрепал Бертину румяную щеку.

– Делать мне больше нечего, как только бить тебя, – добродушно отозвалась Берта. – Надо присмотреть за угощением, у папочки твоего вечером, сам знаешь, гости. А каким ветром тебя занесло на кухню?

– Задержался сегодня на работе и пропустил ленч, – объяснил Мак, робко поглядывая в сторону Эллы. – А сидеть вечером с папиными гостями в столовой нет ни малейшего желания.

– Элла! – распорядилась Берта. – Дай этому парню чего-нибудь пожевать, да и сама пообедай. После поможешь мне с угощением для вечеринки.

Отдав распоряжения, Берта, покачивая пышным бюстом, пересекла кухню и открыла дверцу духовки плиты, затем заглянула в ее необъятное чрево и потыкала вилкой в кусок отменной свинины, приготовляемой для званого ужина.

– Вам совсем не обязательно беспокоиться обо мне, – тихо пробормотал Мак, чтобы Берта его не услышала. Приходя в конце каждой недели, Берта считала кухню своим безраздельным владением, где, наподобие строевого сержанта, могла отдавать любые приказания, не встречая ни малейшего сопротивления.

– Да я ничего не имею против, – запротестовала Элла. – Это входит в мои обязанности.

И она взглянула на него с таким безмятежным спокойствием, что в горле у Мака снова встал комок. Да что же это такое, в конце концов, с ним происходит? – поразился Мак прямо-таки магическому воздействию, которое оказывала на него Элла. Испытывает ли она то же, что и он? – подумал он, заметив неподдельный интерес в ее взгляде. По-видимому, нет, иначе вряд ли бы ей удалось сохранять столь собранный вид. Их взгляды встретились, и Мак замер.

Скорее всего, она просто считает его глупцом.

– Значит, сегодня ваш первый день у нас, – сумел он в конце концов выдохнуть и тут же обругал себя – ничего, мол, умнее не придумал, сказал то, что и без того ясно.

– Да. – Элла откинула со лба белокурый локон. – Мой первый день.

Мак постарался запомнить, какое сегодня число, чтобы сохранить его в памяти: ведь не каждый же день влюбляешься с первого взгляда в прелестную девушку. А то, что он влюбился, было для него так же бесспорно, как то, что его зовут Мак. Скажи ему кто-нибудь раньше, что любовь с первого взгляда существует не только в книгах, он бы высмеял этого романтика. А сейчас Мак и сам был готов в это поверить, стоило ему увидеть Эллу.

Придвинув к себе высокий стул, Мак сел и всмотрелся в хорошенькое личико Эллы. Ему хотелось узнать как можно больше об этой розовощекой куколке с лукавинкой в глазах.

– Что вам приготовить? – спросила Элла, облокачиваясь на стойку и глядя на Мака.

– Да что угодно, – ответил он.

– Все будет лучше, чем собачья еда, пусть и наивысшего качества! – Веселая улыбка осветила ее лицо, а Мак в знак согласия закатил глаза. – Сандвич и тарелка супа, что скажете на это? Устроит?

– Более чем. – Мак отвел глаза в сторону. – Сандвич – это замечательно. Да и суп как раз то, что надо.

– Томатный пойдет?

– Еще как! – Он исподволь любовался Эллой. Ее милое лицо имело форму сердечка.

– А что вы скажете о сандвиче с сыром, поджаренном в гриле?

– Мечта, да и только! – выдохнул он, переводя глаза на мягкие губы девушки.

Элла кивнула и принялась обшаривать кухонные шкафы в поисках всего необходимого.

– И для кого же Большой Дедди устраивает сегодня прием? – поинтересовался Мак, стараясь говорить как можно более непринужденно.

– Судя по тому, что я слышала, для бывших соседей и старых друзей вашего семейства, приезжающих из Оклахомы. – Она нахмурилась, напрягая память. – По-моему, упоминалась фамилия Фергюсон.

– Фергюсоны? – Мак помрачнел.

– Да, именно так. Ваш отец устраивает Фергюсонам встречу с некоторыми из старых приятелей. – Элла помолчала, нарезая хлеб. – А что? Вы с ними не ладите?

– Нет, нет, что вы, не в этом дело. – Не станет же он объяснять Элле, что если Большому Дедди удавалось заполучить Мака на подобное сборище, то ему приходилось часами вести светскую болтовню с малознакомыми людьми до тех пор, пока у него не начинала раскалываться голова.

Поглаживая пальцами подбородок, Мак наблюдал за действиями Эллы. Она открыла банку консервов, вылила ее содержимое в стеклянную миску для микроволновой печи и добавила туда воды. Он прочистил горло и, желая направить разговор в иное русло, спросил:

– А вы, Элла, откуда?

– Вас интересует, где я родилась? – Улыбаясь ему, она поставила миску с супом в печку.

– И это тоже. – Он склонил голову, всем своим видом показывая, что с интересом ждет ответа.

Эллой овладела нерешительность. Она на этом месте первый день. Разумно ли с ее стороны рассказывать новому хозяину довольно неприглядную историю своей жизни? Правда, настоящий работодатель не Мак, а его отец, но тем не менее кто знает, чем может обернуться ее откровенность. А ей так нужна эта работа! Хотя, с сожалением подумала она, ее репутацию могла подпортить уже та необычайная веселость, с которой она отнеслась к Маку, когда он принялся уплетать собачью еду. И тем не менее при воспоминании о том, как он это делал, Элла невольно улыбнулась.

Этот мужчина чертовски хорош собой, это верно, но ей бы не хотелось становиться жертвой его чар. Ведь это может свести на нет все ее планы дальнейшей жизни.

Мак Брубейкер и в самом деле походил на принца из волшебной сказки. Густые русые волосы отливали золотом. Безукоризненные зубы были точно жемчуг. Бархатные карие глаза, игривые ямочки на щеках и при этом длинные стройные ноги, узкие бедра и широкие плечи…

А как он на нее глядит! Да одного этого взгляда достаточно, чтобы внутри вспыхнул пожар!

Элла тряхнула головой.

– Родилась я в Англии, – решилась она наконец.

– А говорите без английского акцента.

– Я провела там всего несколько месяцев, – рассмеялась Элла. – А вы откуда?

– А мы здешние, – улыбнулся Мак. – И где же вы очутились после Англии?

Глядя в глубокие карие глаза Мака Брубейкера, Элла поняла, что ему удастся вытянуть значительно больше сведений о ее прошлом, чем она обычно была склонна рассказывать. Особенно малознакомому человеку. А всему виной его глаза. Бархатные глаза цвета шоколада под густыми бровями и пушистыми ресницами, внушающие доверие.

– Мама моя скончалась, когда я еще лежала в колыбели. Послеродовые осложнения. – Элла тяжело вздохнула. – По словам отца, она, произведя меня на свет, так и не оправилась.

– Сожалею, – пробормотал Мак.

– Спасибо, – кивнула Элла. – Отец, потрясенный утратой, возвратился со мной в Южную Каролину.

– Вы так и жили вдвоем?

– Когда мне было лет десять, отец решил, что мне необходима полноценная семья. И женился во второй раз, а двух дочерей моей мачехи удочерил.

– Она оказалась классической злой мачехой? – с улыбкой предположил Мак.

Элла окаменела. Мак, конечно, пошутил, но, к сожалению, он, не целясь, угодил в яблочко. Лицо Мака выразило глубокое сожаление.

– Извините. Я никак не хотел вас огорчить.

– Нет, нет, я понимаю, вы не нарочно. Так получилось…

Она замолчала. Маку надо было бы стать репортером, у него отлично получалось брать интервью. Он располагал к откровенному разговору. Глаза выражали понимание. Внезапно Эллу охватило желание рассказать ему всю свою жизнь во всех ее грустных подробностях. У Мака был такой заинтересованный вид! Вдохнув побольше воздуха, Элла пожала плечами и, словно пловец, прыгающий в бурные воды, набралась решимости и начала свое грустное повествование. Ведь так редко встречаются люди, способные проявить искренний интерес. Она чувствовала, что ей просто необходимо выговориться.

– Вы, возможно, слышали о моей мачехе. Ее имя – Сторми Уинтерс. На протяжении многих лет она исполняла роль Делайлы Частейн в мыльном сериале «Тайная жизнь».

– Делайла Частейн? – Мак нахмурился, пытаясь вспомнить. – Это та психопатка, которая наехала своим «феррари» или чем-то в этом роде на первую жену своего бывшего мужа?

– Точно! – Элла безмерно удивилась. – Неужели вы смотрели «Тайную жизнь»?

– Я – нет. А вот Берта частенько смотрела. – И он ткнул пальцем в телевизор на тумбочке в углу.

– Ну и гадость же! – Элла даже сморщилась от отвращения.

– И как же вы ладили с этой женщиной по имени Сторми Уинтерс?

– Неважно, – бросила Элла через плечо, положив сандвичи с сыром на решетку гриля. – Достаточно сказать, что у нее много общего с Делайлой Частейн.

– Да что вы! Но «феррари», надеюсь, у нее нет?

– Нет, – улыбнулась Элла, – и слава богу, иначе бы мне не стоять сейчас перед вами.

– Так было скверно? – Взгляд Мака горел сочувствием.

– Да, – только и сказала Элла, не желая вдаваться в подробности. К чему это? Все уже в прошлом. Вопреки мрачным предсказаниям мачехи Элла не сомневается в том, что сумеет собственными силами достигнуть чего-то в жизни. И теперь никому не удастся убедить ее в обратном.

– У мачехи, говорите, было две дочери?

– Да, – кивнула Элла. – Феникс и Аризона.

– Феникс и Аризона?! – переспросил Мак и охнул от удивления. – А я-то полагал, что только наш папочка наградил своих детей экзотическими именами.

– Сторми иначе не могла. Ей хотелось, чтобы у нее все было необычное… Но ведь Мак – имя как имя.

– В действительности меня зовут Мерл, – грустно улыбнулся Мак. – В честь Мерла Хаггарда.

Элла понимающе кивнула.

– Нас девять детей, и все названы именами известных кантри-певцов. Старший брат – Конуэй, в быту – Бру, – Мак загнул первый палец. – В честь Конуэя Туитти.

– О боже!

– Да уж! Знали бы вы, сколько ему пришлось в школе драться из-за своего имени. Правда, это его закалило. За мной следуют Бак, Пэтси, Джонни, Кенни, близнецы Уэйлон и Вилли и, наконец, последний по счету, но не по важности, маленький Хэнк.

– Ничего себе семейка.

– Да уж. Значит, Феникс и Алабама ваши единственные сестры?

– Аризона, – рассмеялась Элла. – После смерти отца я продолжала жить с ними.

– Классическая ситуация, – усмехнулся Мак. – Злая мачеха и две сводные сестры-дурнушки.

– Наша семья была скорее исключением из этого правила, – возразила Элла. – Мои сестры вовсе не дурнушки.

– Но до вас им, разумеется, далеко.

– Нет, нет, они вполне симпатичные. Но избалованные – слов нет! Много лет они не знали ни забот, ни хлопот, а когда Сторми потеряла работу, для них это был шок. Сторми быстренько растратила все, что унаследовала от моего отца.

– Как же получилось, что ваша мачеха потеряла работу?

Тяжело вздохнув, Элла взглянула на Мака.

– Помните, по ходу действия Делайла выпивает коктейль, в который Рейвен и Дэмион влили жидкость для чистки водопровода, впадает в кому и так и не приходит в себя?

– Боюсь, что нет, – покачал головой Мак, – но Берта наверняка все помнит в подробностях и сумела бы даже изобразить все, что происходило на экране, в лицах.

– Занятно было бы посмотреть, – засмеялась Элла, не сводя глаз с жарящихся в гриле сандвичей. Решив, что они уже готовы, она выложила их на тарелку, затем вынула из микроволновой печи суп и поставила перед Маком. – Так вот, после того как Делайла Частейн впала в кому, контракт Сторми Уинтерс закончился, и заправилы телеканала решили его не возобновлять. Однако Сторми, как я думаю, еще долго надеялась, что ее, как наиболее подходящего кандидата на сестру-двойняшку Делайлы, снова пригласят на роль. Этого, однако, не случилось. – Элла скептически усмехнулась. – Как будто можно было найти кого-нибудь лучше на роль этакой психопатки! Тем не менее ее не пригласили, и она осталась без работы, с чем никак не хотела примириться. – Элла помолчала. – Для нее настали тяжелые времена. – Глаза Эллы затуманились. – А тут еще я в семье, подросток, которого надо кормить. Им же, ясное дело, лишний рот ни к чему.

– Как грустно это слышать.

– С тех пор много воды утекло. – Элла отогнала от себя печальные воспоминания, глаза ее оживились. – Чтобы как-то оправдать свое пребывание в том доме, я целиком взяла на себя готовку и уборку, – голос ее звучал бодро. – И, слава богу, научилась многое делать. А как только мне минуло восемнадцать, перебралась в Техас и стала жить самостоятельно. Это произошло восемь лет назад. С тех пор я и нанимаюсь в поварихи то тут, то там.

– Ммм, – промычал Мак, давая Элле понять, что приготовленная ею еда пришлась ему по вкусу.

Беседа текла непринужденно, и так, за разговором, Мак незаметно умял два огромных сандвича, миску супа, два банана и горку испеченного Эллой сухого шоколадного печенья.

– О, – простонал он, – я, кажется, переел, но все было очень вкусно.

– На здоровье, – добродушно улыбнулась Элла.

– Так как, вам здесь у нас нравится? – спросил Мак, всей душой желая, чтобы она оставалась рядом с ним как можно дольше – пятьдесят лет, к примеру, а то и шестьдесят! Он уперся взглядом в гладкую щечку Эллы, такое удобное место для поцелуя…

– Да, – вскинула глаза Элла, – нравится. Пока, во всяком случае.

Мак удовлетворенно улыбнулся. И махнул рукой в сторону Берты, которая, раскрасневшись от напряжения, суетилась в дальнем конце кухни.

– Берта сказала, что вы можете взять перерыв на обед, если желаете.

Элла взглянула через плечо на Берту и кивнула.

– Да, помню, но мне еще совсем не хочется есть.

Мак поднялся и бросил скомканную салфетку на тарелку.

– Чтобы взять перерыв, испытывать голод не обязательно, – сообщил он шутливым, но в то же время многозначительным тоном.

Элла ответила звонким смехом – словно зазвенел серебряный колокольчик, – и судьба Мака была окончательно решена.

– И то правда, – сказала Элла.

– В таком случае пошли, – он протянул ей руку. – Я устрою для вас экскурсию, за которую обычно берут пять центов. Как-никак сегодня ваш первый день работы у нас. Должен же кто-нибудь поводить вас повсюду. – И он, как ему казалось, беззаботно передернул плечами, хотя на самом деле уверенности не испытывал.

– Ну что ж, я с удовольствием, – пробормотала Элла, нерешительно беря протянутую ей руку. – С удовольствием.

* * *

– Фергюсоны должны быть здесь через час, – сообщил Большой Дедди Брубейкер, усаживаясь на качели рядом со своей женой, мисс Клариссой, на нижней веранде их роскошного особняка.

Мисс Кларисса подняла на мужа бездонные голубые глаза.

– Мне, конечно, очень хочется увидеться с Джорджем и Труди, – произнесла она мягко. Медленно покачиваясь на качелях, супруги любовались закатом солнца. – Жаль только, что Холли не смогла выкроить для нас время. Кажется, последний раз мы видели ее, когда ей было шесть или семь лет.

Лет двадцать тому назад Фергюсоны были ближайшими соседями и друзьями Брубейкеров. Но когда на земле Джорджа в Оклахоме нашли нефть, его семья перебралась поближе к скважине.

– Джордж говорил мне как-то, что девочка уж слишком увлечена своей работой в приюте для бездомных детей. – Большой Дедди вздохнул. – Понимаю старину Джорджа! Он мечтает о внуках, а дочка и не думает выходить замуж.

Мисс Кларисса чуть нахмурилась.

– По-моему, это прекрасно, что Холли хочет помогать обездоленным детям. Меня удивляет, что Джордж неодобрительно относится к ее работе.

– Против ее работы он ничего не имеет. Но пойми, ведь девочке уже двадцать семь!

– Бога ради, Большой Дедди, да что это за возраст! Нашему Маку двадцать девять, а он не женат.

– И очень плохо! – раздраженно произнес Большой Дедди. – Именно поэтому я понимаю Джорджа. Детям пора остепениться, подумать о будущем. Они, очевидно, полагают, что перед ними вечность и все успеется.

Мисс Кларисса, тяжело вздохнув, ничего не смогла возразить мужу.

С тех пор как трое из его старших сыновей приблизились к тридцатилетнему возрасту, Большой Дедди лелеял лишь одну мечту: чтобы его легкомысленные сыновья образумились, женились на хороших девушках и нарожали ему целый выводок внучат, которых он мог бы баловать. Пока что ему везло. Без каких-либо усилий с его стороны старший сын – Бру – женился на миленькой энергичной Пенелопе Уэйнрайт. Большой Дедди пригласил ее научить своих неотесанных увальней хорошим манерам. Бру не устоял перед ее напористостью и обаянием, и в результате в сентябре состоялась пышная свадьба, ставшая предметом пересудов техасцев на много недель.

Для Большого Дедди Брубейкера не существовало ничего более святого, чем семья. Он мечтал о том, чтобы все его потомки нашли любовь и были счастливы, как он с Мисс Клариссой. Сколько денег у тебя на счету – а их у него имелось немало, – не имело никакого значения. Главное – любить и быть любимым.

Вот Большой Дедди и решил слегка помочь своим сыновьям. Ну кто его за это осудит?

– Дорогая, что ты скажешь на то, что я уговорю Джорджа прислать нам сюда на лето свою дочь? Холли смогла бы здесь отдохнуть, развлечься…

– Так-так, Большой Дедди, видно, ты затеял все это неспроста. Ну-ка выкладывай!

– Я просто подумал о Маке. Они с Холли отлично ладили, когда были детьми…

– Это было давно.

– Ну и что? Холли хорошая девушка. Чем не жена для нашего Мака?

– Ох, Большой Дедди, ну что на это скажешь!

– Не переживай, вот увидишь, они отлично поладят. Лето проведут вместе, а к осени, глядишь, и свадьбу сыграем.

– Ну, милый, не кажется ли тебе, что ты опережаешь события?

– Пустяки! – отмахнулся он и продолжил любоваться закатом. – Сегодня же позвоню Джорджу.

– К чему такая спешка? – изумилась Мисс Кларисса.

– А ты сама взгляни.

Мисс Кларисса обернулась и посмотрела туда же, куда был направлен взгляд мужа.

– Кто это с Маком? Не новая ли девочка с кухни?

– Вот именно.

– Ее зовут… Кажется, Элла Макклоски?

– Точно.

Большой Дедди решил пригласить Эллу на работу после того, как отведал торты и пироги ее выпечки, до которых был охотник. После первого же разговора красивая и приветливая женщина навек завоевала его расположение. Сейчас, однако, слыша, как Элла звонко смеется над шутками Мака, он слегка нахмурился.

– Да, – покачал он головой, – надо срочно пристроить парня, не то как бы он своими ухаживаниями не лишил нас лучшей прислуги.

– Боюсь, ты уже опоздал, – пробормотала Мисс Кларисса.