Текст книги "Помощь так близко"

Автор книги: Кэролин Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Очевидно, соседку не устроили оправдания Эйприл. Миссис Тернер прижала сумочку к груди и осторожно зашагала вниз по ступенькам, а затем к автомобильной стоянке, заросшей травой. Эйприл еще раз обратилась к соседке:

– Мне нужно съездить в город за покупками. Я с удовольствием куплю новую куклу и немного батиста.

– Я не нуждаюсь в вашей благотворительности. Я хочу, чтобы вор возвратил мои вещи и принес извинения, – ответила миссис Тернер, забираясь в автомобильчик для гольфа. – Я должна была догадаться, что вы встанете на сторону этого бандита. Похоже, мне придется самой позвонить инспектору по делам молодежи и сообщить, что случилось с тех пор, как здесь работает Стивен.

Миссис Тернер завела мотор и уехала, не добавив ни слова. Ветер взметнул ее юбку из ткани в цветочек, обнажая ноги со змейками варикозных вен.

Стивен и Глен одновременно взглянули на камень размером с кулак. Глен тихо, но твердо предупредил:

– Даже не думай.

Стивен сжал кулаки. Работа в «Уютных полянках у Глена и Эйприл – поворот в его жизни. И вот, пожалуйста, появилась вздорная старуха и угрожает разрушить его счастье!

Стивен засунул руки в карманы, стиснул зубы и прошипел нечто очень похожее на «ведьма».

Эйприл понимала, что творится в душе подростка. Ей было крайне неприятно, что она вынуждена совершить своего рода акт предательства.

– Вы знаете, ребята, нам придется сообщить инспектору Стивена о случившемся.

Стивен со злостью пнул камень, на который только что смотрел.

– Надо почистить конюшню, – сказал Глен. – Почему бы тебе, Стив, не заняться работой, пока мы попытаемся разобраться с претензиями миссис Тернер?

Стивен терпеть не мог чистить денники, но сейчас он покорно побежал к сараю.

Эйприл посмотрела на Глена, благодаря его за поддержку.

– Надеюсь, что Стивен не будет срывать злость на лошадях.

– Нет, вряд ли. Меня больше волнует, не станет ли парень мстить миссис Тернер. – Глен развернулся, направляясь на склад. – Давай присмотрим за ним несколько дней. И знаешь что? Наверное, пока не стоит поручать ему дела на границе с владениями старухи.

Эта досадная история произошла за несколько дней до того, как Эйприл получила направление на консультацию в клинику «Изобилие». Глен тут же вызвался ее сопровождать. И сколько ни убеждала его Эйприл, что с таким пустяковым делом справится самостоятельно, он не желал даже слышать об этом.

Они долго кружили по центру Росмунда, пока не обнаружили здание клиники рядом с древней ратушей, которая находилась на реставрации. Клиника располагалась в очень чистом старом квартале. Некоторые здания перестроили и пустили под офисы, но каждый дом окружали аккуратно подстриженные лужайки. Здесь по–прежнему царил дух старины.

– Как мило! – осмотревшись, заметила Эйприл.

Глен притормозил.

– Здесь, может быть, и спокойно, но двумя милями дальше по дороге начинаются неблагополучные кварталы. На прошлой неделе там произошли две перестрелки.

Несмотря на теплый весенний день, Эйприл вздрогнула.

– Я рада, что живу в Хармони–Гроув. Там не страшно воспитывать детей.

Глен вышел из автомобиля, открыл дверцу Эйприл, и они зашагали в клинику по дорожке, окаймленной фиолетовыми анютиными глазками.

– Извини, Эйприл, – Глен слегка замедлил шаг, – но что ты сделаешь, когда ребенок спросит, кто его папа? Покажешь ему фотографию пробирки?

Он открыл стеклянную дверь и придержал ее, пропуская женщину вперед. Но Эйприл остановилась и посмотрела на своего самого лучшего друга.

– Я думала, ты поймешь, почему я решилась обратиться в клинику, – сухо произнесла она.

– Конечно, понимаю, но это еще не значит, что я одобряю твой поступок. Я считаю, что ребенок должен расти в полной семье, с обоими родителями, как я.

– Хорошо! Но, к твоему сведению, Глен Майкл Редвей, не всем везет так, как тебе. Если тебе не нравится, что моя мечта наконец исполнится, так убирайся отсюда! Я не собираюсь портить самое счастливое событие в жизни!

Глен знал ее достаточно долго, чтобы понять: Эйприл не изменит свое решение. Столько лет он добивался ее расположения, приглашал на свидания, убеждал встречаться с ним – и все напрасно! Эйприл обзавелась навязчивой идеей, будто ее первый брак не удался из–за того, что она вышла замуж за друга.

– Я ничего не имею против твоей мечты, Эйприл. Но мне кажется, что «самое счастливое событие» должно произойти в тихой, уединенной спальне, и желательно с человеком, которого ты любишь.

Желательно с ним. Но ему достаточно намекнуть на нечто подобное, и Эйприл, не задумываясь, пустит в ход кулаки и дамскую сумочку. К сожалению, с этой женщиной не срабатывали привычные мужские уловки и тонкие намеки. Она лишь смеялась, когда Глен пробовал объясниться напрямую: Эйприл считала, что он шутит. Что ж, придется проникнуть в ее сердце при помощи коварства и хитрости.

Он должен попытать счастья еще раз.

– Тебе легко говорить. Ты вращаешься в обществе. Ты ходишь на свидания. – Она нервно перебросила сумочку на другое плечо. – Ты знаешь, где в Хармони–Гроув можно найти подходящего человека?

Глен переступил с ноги на ногу и отпустил дверную ручку.

– Твоя мать говорит, что ты слишком разборчива. Пожалуй, она права.

Эйприл закатила глаза.

– Не надо начинать сначала.

К ним подошла женщина лет пятидесяти с охапкой папок в руках. Визитка на ярком платье в цветочек гласила: «Тетя Софи, офис–менеджер».

– Как вас зовут, дорогая?

– Хенсон. Эйприл Хенсон.

– Да, конечно! Вы как раз вовремя. Заходите, пожалуйста. Я помогу заполнить медицинскую карту.

Когда они двинулись к столу регистрации, Эйприл специально шла так, чтобы менеджер оказалась между ней и Гленом. Тетя Софи с увлечением произносила монолог о проблемах искусственного оплодотворения, с которыми столкнулась за годы своей работы, и рассказывала об успехах клиники.

– Если не получится с первого раза, – словно успокаивая, говорила она, – мы будем продолжать до тех пор, пока вы не забеременеете. – Наконец она достала папку с бланками и вручила ее Эйприл. – Я люблю нашу клинику. Правда, у меня нет своих детей, но я являюсь почетной тетей сотни малышей, которые родились с тех пор, как я здесь работаю.

Что ж, это объясняет странную надпись на визитке, подумала Эйприл.

– Двоих даже назвали в мою честь.

Глен сухо заметил:

– Девочек, я надеюсь.

Тетя Софи залилась смехом:

– Ой, да вы шутник! – Обернувшись к Эйприл, она добавила: – Красивый мужчина. Да к тому же и весельчак. Тебе повезло, девочка!

Эйприл лишь улыбнулась в ответ и прошла в комнату ожидания. Там стояли диваны, на которых сидело несколько пациенток, но Эйприл захотелось устроиться в кресле, подальше от всех. Возможно, не стоило позволять Глену ехать сюда. Он, словно чувствуя ее состояние, присел на диван у противоположной стены.

– Мистер Хенсон, – зычно позвала тетя Софи.

Глен поднял голову и с удивлением понял, что она смотрит на него. Он подошел к столу с твердым намерением исправить ошибку. Нет смысла запутывать ситуацию.

– Я не мистер Хенсон, – сказал он. – Мое имя – Редвей.

Женщина сдвинула очки на кончик носа и взглянула на Глена поверх стекол.

– Понятно, – кивнула она, хотя было видно, что она ничего не понимает. Женщина вручила ему папку и громким, хорошо поставленным голосом сообщила: – Вы должны заполнить документы, а потом мы вызовем вас на исследование, где врачи проверят вашу, хм, вы понимаете… Они оценят возможность оплодотворения. После исследования, – громогласно продолжила тетя Софи и указала на один из коридоров, – вы пройдете в ту комнату. Там вы в одиночестве, без свидетелей, посмотрите кинофильм. Ну, а вскоре после этого вы и мисс Хенсон станете родителями.

Глен мог бы поклясться, что слышит смех из угла, где сидела Эйприл.

– Боюсь, вы не в курсе, – сообщил Глен женщине. – Я не донор.

Выражение неодобрения на лице тети Софи уступило место сочувствию и глубокой симпатии. Она погладила его ладонь.

– Не принимайте это близко к сердцу, – прошептала она. К сожалению, ее голос тут же обрел прежнюю громкость: – Сонные головастики – беда большинства современных мужчин.

Эйприл разразилась громким смехом. Угрожающий взгляд Глена заставил ее стать серьезнее и подойти к нему. Она мягко взяла его под руку.

– Все хорошо, милый, – произнесла Эйприл, в ее голосе звучала нежность. – Я люблю тебя таким, какой ты есть.

– Но я…

Глен бросил взгляд на остальных женщин. Конечно, плохо, что Эйприл приехала в клинику вопреки его советам. Еще хуже, что она собирается завести ребенка от чужого человека, в то время как ей нужно только открыть глаза и осмотреться вокруг. Но теперь, ко всему прочему, поставлена под сомнение его потенция! Женщины громким шепотом начали обсуждать его возможности стать отцом.

– Ты права, дорогая, – сказал Глен, сжимая ладонь Эйприл.

Женщины, не стесняясь, во все глаза смотрели «мыльную оперу», что разворачивалась перед ними. Глен подумал и решил использовать неприятный интерес зрителей в собственных целях.

– Я слишком лично воспринял этот факт. Конечно, абсолютно неважно, кто генетический отец… – громко произнес он и сделал трагическую паузу, – пока мы любим друг друга.

Эйприл смотрела на Глена так, словно он лишился рассудка. Она попыталась отойти, но мужчина крепко держал ее за руку.

– Это было тяжелое время. Для меня и для нас обоих.

Глен поднял ее руку, чтобы стереть мнимую слезу со своих глаз, затем провел ладонью Эйприл по своей щеке. Когда он поцеловал ее пальцы, Эйприл почувствовала, как у нее подгибаются коленки.

– Но ты оказалась сильной женщиной и помогла мне справиться с этим. Я люблю тебя, Эйприл. – Его голос слегка надломился. – Я всегда буду любить тебя.

Эйприл услышала тихий шелест в напряженной тишине комнаты. Не то перевернули страницу журнала, не то кто–то вздохнул. Ее губы слегка приоткрылись, когда она собралась ответить, но внезапно Эйприл поняла: она не знает, что сказать.

Глен воспользовался преимуществом ее молчания. Он наклонился и коснулся губами ее рта. Все мысли разом вылетели из головы Эйприл. Она не могла сосредоточиться, очарованная дразнящей близостью мужчины.

Его руки были теплыми и сильными, они скользили по ее бедрам, медленно поднимаясь все выше. Большие пальцы осторожно прикасались к небольшой, но такой нежной груди. Потом Эйприл почувствовала, что кончики его пальцев уже ласкают ее спину, опускаются и замирают, чтобы отдохнуть в ямочках над ягодицами. Она дрожала в его руках и знала, что ее реакция не имеет никакого отношения к усиленной работе кондиционера.

Ее губы, разнеженные поцелуем, ощутили настойчивость Глена. Сначала, первые несколько секунд, Эйприл сопротивлялась желанию мужчины. Но сейчас она отвечала на его поцелуй, приподнимая подбородок, приоткрывая губы, чтобы Глену было удобнее целовать ее рот и шею, и… Они уже целовались раньше. Однажды, в песочнице в детском саду, после того как Эйприл занозила руку. Второй раз – во время игры «Правда или смерть» на вечеринке по случаю дня рождения. А потом наступила пора, когда они захотели попробовать настоящий поцелуй. Они боялись, что сделают что–нибудь неправильно, и решили попрактиковаться друг с другом. Тот «тренировочный поцелуй» понравился Эйприл, но он не имел ничего общего с ощущением, охватившим ее сейчас.

Глен убрал руки с ее талии. Он ощутил укол сожаления за свое поведение. Поцелуй, который начался как забава, перестал быть просто шуткой. Глен сделал шаг назад до того, как Эйприл поняла, что случилось.

У нее подкосились ноги, когда Глен отпустил ее. Уронив руку на стол, чтобы удержать равновесие, она взглянула на мужчину. Как он смог полностью перевернуть ее мир и бросить ее сердце в глубокую пропасть после крошечного шуточного замечания?!

Тетя Софи прокашлялась.

– Хм, если вы закончили, мисс Хенсон, доктор ждет вас.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Ты уверена, что твой туристический комплекс – подходящее место? – в десятый раз переспросила дочь Джоан Хенсон. – Знаешь ли, пожилым людям не очень–то удобно спать на жестких кроватях, в комнатах без кондиционеров. И могу добавить, что молодежные дискотеки с визгами и плясками до полуночи не улучшают наше самочувствие.

Эйприл глубоко вздохнула. «Сосчитай до десяти», – приказала она себе.

Но не успела добраться даже до пяти, как ее мать завела разговор о членах их семьи, приезжающих на торжества.

– Если твоя кузина Ардас опять поправилась по сравнению с прошлым годом, тебе придется укрепить скамейки для пикника. Клянусь, когда–нибудь она умрет на свадьбе или похоронах оттого, что под ней проломится стул. А эти ее ужасные толстые чулки, которые так отвратительно шуршат при каждом шаге!.. – Она подтолкнула карандаш, и он через весь кухонный стол подкатился к Эйприл. – Пометь, что Ардас нужно заставить играть в софтбол. Господи, девочке просто необходим спорт.

Несмотря на то что ее мать иногда действовала с тактичностью парового катка, Эйприл знала: та желает только хорошего. Поступки Джоан, в том числе и ее циничные комментарии, были не более чем ширмой, за которой скрывались любовь и беспокойство о каждом члене семьи.

Однако Эйприл отказывалась присоединяться к ее планам перевоспитания родственников.

– Мамочка, я не собираюсь…

– И не забудь спрятать пиво от дяди Джозефа. Доктор велел ему держаться подальше от алкоголя. Кроме того, не хочу, чтобы он стал всеобщим посмешищем, как в прошлом году. Соседи до сих пор чешут языки, вспоминая историю с прицепом. – Джоан хлопнула по коленям, приглашая своего кота занять законное место. Но тот потерся об ее ноги и гордо удалился. Вместо кота приглашение приняла Мейбелин и ткнулась мокрым носом в голую ногу миссис Хенсон. Джоан вытерла колено и продолжила разговор: – Я, сама понимаешь, не хочу новых сплетен о вашем бедном дяде Джозефе.

Эйприл взяла карандаш и набросала несколько фраз под списком покупок. Мать подалась вперед, пытаясь прочитать текст, перевернутый вверх ногами.

– Зачем тебе кассета?

– Снять на память что–нибудь интересное, – невинно ответила Эйприл.

– Кстати, раз уж речь зашла о пиве. Что это за разговоры про алкоголь и оскорбление общественного мнения? Я слышала, будто вы с Гленом попали в тюрьму за нелицензионную продажу пива. Это правда? – Джоан провела рукой по седым волосам и осуждающе вздохнула. – С меня довольно того, что твоя сестра погубила свою репутацию еще в средней школе. Я не хочу, чтобы и ты утратила свое доброе имя.

Эйприл прижала пальцы к бровям и несколько раз провела по ним, словно стирая усталость. Она видела, что Глен часто так поступает, когда хочет успокоиться и подумать.

– Ты говорила с Николь, мама?

– Нет. Неужели Николь тоже замешана в этой истории? Я прочла о вас в газете. – Она встала со стула и, взяв с дивана еженедельную газету, передала ее Эйприл, указав пальцем на фотографию, сопровождающую короткую статью.

Эйприл вздохнула.

– Всего лишь глупое недоразумение, мама.

Глаза Джоан подозрительно заблестели, и у Эйприл возникло ощущение, что мать собирается заняться привычными манипуляциями.

– Ты всегда была такой хорошей девочкой, Эйприл. Я хвасталась тобой перед всеми знакомыми, ты никогда не доставляла мне неприятностей. Я даже собиралась подарить тебе кое–что особенное… одну семейную реликвию, чтобы показать, как много ты значишь для меня.

Да, Эйприл оказалась права. Старый добрый, проверенный временем шантаж.

– Но я думаю, что теперь придется отдать подарок Николь. В конце концов, стеганое одеяло прабабушки Хенсон должно находиться в хороших руках.

– Ты имеешь в виду стеганое одеяло семьи Хенсон, в котором каждый лоскут имеет собственную историю?

Джоан кивнула.

Одеяло начало свою жизнь небольшим пледом для коленей прабабушки. Но шли годы, с членами семьи происходили разнообразные события, и плед обрастал новыми лоскутами по краям, пока не стал достаточно большим, чтобы укрывать ребенка.

Ребенка.

Ееребенка.

Стелла однажды назвала сестру сентиментальной дурой из–за привязанности к обычному стеганому одеялу. Однако Эйприл так и не смогла объяснить, почему для нее эта вещь значила больше, чем просто лоскутное одеяло.

С громким шелестом Джоан свернула газету.

– Не огорчай меня, детка. – Незатейливая и искренняя просьба Джоан подействовала на Эйприл сильнее, чем самый изощренный шантаж.

Подсознательно сложив руки на животе, Эйприл прислонилась к мойке.

– А если я, например, отправлюсь в Центр репродукции и забеременею путем искусственного оплодотворения, ты не оттолкнешь меня?

– Я никогда не оттолкну тебя! – Джоан встала и задвинула стул под стол. – Но мне не нравится, когда ты так шутишь. Тебя может услышать чужой человек и решить, что это правда.

У Эйприл тут же созрел план. Прибегнув к хитрости, она сможет родить ребенка, о котором так отчаянно мечтает, и уберечь мать от второго внука, рожденного вне брака.

Тщательно скрывая улыбку триумфатора, она забрала со стола список и карандаш.

Самая трудная часть плана – убедить Глена выкупить ее половину лагеря.

В подготовке к наступающему семейному празднику Хенсонов Глен кропотливо чистил водоем, а Клайд срезал сорняки, выросшие в трещинах на дорожке.

Эйприл хотела иметь семью, а он, Глен, больше всего на свете желал быть частью ее семьи. Глен опустил сетку в воду и вытащил жирного черного сверчка.

Когда Эйприл вышла замуж за Эдди Брока, за его так называемого лучшего друга, Глену показалось, что огромная часть его души умерла навсегда. Глен глупо надеялся, что Эйприл дождется, пока он не вернется из колледжа. Он надеялся, что годы, проведенные вместе, для нее так же важны, как и для него. Он верил, что Эйприл поймет: их отношения больше, чем просто дружба. Застенчивый, неопытный юноша, он отказался рисковать, предлагая Эйприл руку и сердце. С тех пор он жалел о своей нерешительности каждый день.

Пока Эйприл была замужем, они поддерживали знакомство, но их письма и телефонные беседы носили вежливый и чисто платонический характер. После развода поползли слухи, что именно Глен стал причиной разрыва Эйприл и Эдди. Глена не волновало, что болтают люди, но он чертовски не хотел компрометировать Эйприл. Поэтому, возвратившись в Хармони–Гроув в качестве делового партнера Эйприл, Глен начал встречаться с женщинами. Он стремился доказать, что городские сплетники заблуждаются на его счет. И никто не догадывался, что Глену совершенно неважно, насколько хороши и очаровательны его подруги. Ведь он будет счастлив только с Эйприл. С ней одной.

Глен повернулся, чтобы повесить сачок на ограду. В этот момент Клайд поднял взгляд от одуванчиков, которые выпалывал с дорожки.

– Это случайно не Эйприл? – спросил Клайд. Женщина с короткими белокурыми волосами махала руками и что–то кричала им.

Глен взглянул на большие полушария, которые вздрагивали под футболкой женщины при каждом шаге, затем вспомнил миниатюрную дерзкую грудь своей напарницы.

– Нет, у Эйприл меньше, – неосторожно бросил Глен. Остается надеяться, что Клайд решит, будто его замечание касается роста.

– Я думаю, что она с семнадцатого участка, – сказал Клайд. – У них с мужем такой синий трейлер. Теперь туристку вспомнил и Глен.

– И маленькая дочка.

– Точно.

На ходу поправляя шляпу, Глен перепрыгнул через ворота и побежал прямо по траве: так было гораздо короче. Шины инвалидного кресла Клайда шуршали по гравию далеко позади.

Хотя женщина выглядела не старше тридцати лет, она тяжело и громко дышала, как от физической нагрузки или сильного волнения. Что случилось? Холодная струйка пота оставила мокрую дорожку на спине Глена. Женщина могла быть перепугана.

Когда он подбежал к ней, она казалась невменяемой, размахивала руками, что–то кричала. В голосе звучали истерические нотки, в глазах застыл панический страх. Глен схватил ее за руки.

– Подождите. Расскажите мне, что случилось, если хотите, чтобы я помог вам.

Клайд подъехал к ним.

– Что происходит?

Глен дал ей носовой платок, она вытерла слезы и пробовала вновь объяснить, что случилось. Глен смог разобрать лишь «мой ребенок» и «потерялся».

Клайд быстро развернулся в инвалидном кресле.

– Вы идите, – подтолкнул он Глена, – а я позову на помощь.

Глен спешил за матерью потерявшейся девочки и надеялся, что Клайд проявит осторожность, рассказывая ситуацию Эйприл. Последнее, в чем он нуждается, – это еще одна истеричная женщина на руках.

Эйприл и Мейбелин прибежали на место происшествия через несколько минут. Отец девочки возник на лесной тропинке за их спинами. Взгляд, который мужчина бросил на свою жену, сказал Глену: малышка все еще не нашлась.

Мистер Колман оказался более полезным рассказчиком, чем его жена. Глен заметил, что во время рассказа Эйприл инстинктивно обняла молодую женщину за плечи. Вновь Эйприл воспринимала чужую трагедию как свою личную. Двухлетняя Кимберли заметила кролика рядом со столиком для пикника и, скорее всего, отправилась за ним в лес. Она, должно быть, убежала очень быстро, за те несколько минут, что мистер Колман возился с углями для гриля, а миссис Колман ходила к машине за картофелем и тарелками…

Глен тут же начал отдавать приказы.

– Вы остаетесь здесь, – сказал он. – Мистер Колман, вы ищете слева от поляны. Я займусь центральной областью, а Эйприл пойдет направо. Встречаемся через двадцать минут.

Эйприл оглянулась вокруг и подняла желтый клочок ткани с деревянной скамьи.

– Девочка трогала это? – спросила Эйприл миссис Колман.

Женщина кивнула, в отчаянии прижимая к груди переговорник.

– Это одеяльце куклы Кимми.

Эйприл нагнулась и приложила ткань к носу Мейбелин. Глен покачал головой. Вряд ли собака с блохами вместо мозгов выследит ребенка по запаху. Конечно, Мейбелин настоящий золотистый ретривер, а такие всегда считались лучшими ищейками, но данную особь слава породы никоим образом не касалась.

Эйприл, однако, не сомневалась, что ее план сработает.

– Иди и поцелуй девочку, – шепнула она собаке.

Глен пожал плечами и направился в лес. Мейбелин любила маленьких детей, возможно, не меньше, чем Эйприл. Поэтому единственное, чему научилась собака, так это лизать голые коленки или руки малышей. Глену даже казалось, что Мейбелин соглашалась выполнять команду по единственной причине – ей нравился восхищенный смех детей от ее «поцелуев».

Когда Глен вернулся на поляну, он с разочарованием узнал, что никому не повезло. Кимберли так и не нашлась. И еще больше Глен расстроился из–за того, что Эйприл беседовала с Александром Дугом, возведенным в ранг личного врага.

Группа, состоящая из Стивена и дюжины незнакомых людей – видимо, они услышали про потерявшегося ребенка, – собралась вокруг Эйприл и Дуга, обсуждая план поисков девочки.

– Здравствуйте, шериф Дуг.

– Глен, хорошо, что ты наконец пришел! – обратилась к нему Эйприл. – Дуг пытается отправить людей по домам, но мы нуждаемся в их помощи.

– Отлично. Просто отлично, – произнес Дуг. – Вы хотите подорвать авторитет властей перед лицом граждан штата. – Он, казалось, набрал воздуха больше, чем способны вместить легкие. – Это дело полиции, мисс Хенсон. Неподготовленные граждане не имеют права вмешиваться в расследование преступления.

– Расследование преступления! – Эйприл взмахнула руками – Эй, Глен, ты сам выгонишь его с нашей территории или тебе помочь?

Шериф прочистил горло.

– Не исключено, что имеет место похищение ребенка. Мне необходимо допросить миссис Колман. – Он достал из кармана рубашки маленький блокнот, но внезапно сильные пальцы сжали его запястье. – Эй!

Жесткий взгляд Глена не подразумевал долгих споров.

– У нас нет времени, – спокойно сказал Глен. – Зато есть испуганная маленькая девочка, заблудившаяся в лесу. Я предлагаю вам сформировать отряд добровольных помощников и начать прочесывание леса.

Эйприл с облегчением вздохнула, когда шериф, прислушавшись к словам Глена, направился к людям. Но ее облегчение длилось недолго. Дуг остановился перед Стивеном.

– Я наслышан о твоей любви к голым куклам, – сказал он парню. – Ты можешь подтвердить свою непричастность к исчезновению ребенка?

В следующее мгновение долговязый подросток вцепился в шерифа, и они рухнули на землю. Хотя Дуг явно превосходил Стивена в весе, внезапное нападение парня лишило шерифа его преимущества. Авторитет власти оказался окончательно подорванным – представителя закона сбил с ног молодой преступник. Дуг поднял руки, пытаясь защититься от града ударов.

Глен и Эйприл бросились разнимать дерущихся. Глен оттащил Стивена от шерифа, а Эйприл помогла подняться Дугу. Высвободившись из ее рук, Дуг принялся яростно счищать грязь со своей формы.

– Если вы попытаетесь угрожать Стивену, – предупредила Эйприл, – то я… я обязательно… – Она взглянула на Глена, прося о подсказке.

– Мы сообщим налоговой полиции о ваших махинациях с налогами, – угрюмо пообещал тот.

Шериф–коротышка сжал кулаки.

– Вы не посмеете!

– Пошли, – бросил Глен, подталкивая обоих к лесу, куда минутой раньше ушли добровольные помощники, – У нас много дел.

Несколько раз Эйприл казалось, что они нашли ребенка. Но, подойдя ближе, они видели лишь груды сухих листьев либо слышали шуршание под деревом молодых игривых серых белок. После каждой ложной тревоги шериф Дуг вырывался вперед, надеясь первым найти девочку и спасти ее.

Они потратили на поиски почти час. Легкий ветерок превратился в сильный, забрасывая людей пока еще редкими, но крупными каплями дождя. Далекие раскаты грома предупреждали о надвигающейся грозе.

Эйприл потерла голые руки и подняла воротник рубашки. Они приближались к ручью на противоположной стороне лагеря. Голос Эйприл охрип от постоянных криков. Ноги и руки покрылись царапинами от многочисленных веток и шипов, но женщина не останавливалась.

Мейбелин потеряла интерес к поискам через десять минут после их начала. Собака предпочитала гоняться за кроликами и разрывать их норки. Соблазн порезвиться оказался слишком сильным.

Внезапно из леса слева донесся крик Глена. Эйприл бегом бросилась на зов.

На крошечной полянке, поросшей первыми весенними цветами, на коленях перед девочкой стоял Глен и спокойно, чтобы не испугать, разговаривал с ней.

– Привет, маленькая! Хорошо выспалась?

Она кивнула, очевидно не сознавая, сколько беспокойства доставила людям. Кимберли потерла глаза кулачком и объявила:

– Я видела Пасхального кролика.

– Хорошо. Давай вернемся к вашему лагерю, и ты расскажешь свой сон маме и папе. Пойдем? – Несмотря на хлынувший дождь, Глен остался стоять на коленях, предлагая девочке руку.

Сердце Эйприл переполнилось нежностью. С какой легкостью Глен завоевал доверие ребенка! Кимми уже протянула к нему свои ладошки, когда Дуг отделился от зрителей и схватил девочку на руки.

– Надо побыстрее унести ребенка из леса. Сейчас начнется гроза.

Кимми скривила личико и выпятила нижнюю губу. Через мгновение она закричала так громко, что струсивший Дуг передал плачущую малышку Эйприл.

Намокшие под дождем волосы облепили круглое личико Кимми, кроны деревьев качались от порывов сильного ветра. Но Эйприл не замечала непогоды: мягкие руки девочки обвились вокруг ее шеи, малышка крепко прижалась к ней.

– Все хорошо, милая. Я не дам тебя в обиду. – Эйприл уткнулась подбородком в крошечное плечико Кимми.

Глен закутал девочку в свою рубашку. Кимберли уютно устроилась на руках Эйприл, засунув в рот свой большой палец. Все двинулись в обратный путь. На полпути их встретил мистер Колман, услышавший крик Глена. Кимми нетерпеливо перебралась на руки к радостному отцу, оставив пустоту в сердце Эйприл. Как будто ощущая ее потерю, Глен обнял Эйприл за плечи. Благодаря за успокаивающий жест, она прижалась к другу. Ее всегда успокаивало ощущение его силы.

– Тебе на самом деле холодно или просто нравится обнимать меня?

Глен усмехнулся и легонько сжал ее плечо.

– Всего понемногу.

Эйприл решила, что сейчас подходящий момент сообщить партнеру о плане, который она придумала после разговора со своей матерью.

– Я собираюсь уехать из города и хочу, чтобы ты выкупил мою долю в деле.

Глен коснулся ее плеча.

– Послушай, я знаю, что тебя расстроила история с Кимберли, но это первый случай потери ребенка за шесть лет. Тебе не кажется, что ты поступаешь немного опрометчиво?

– Мое решение не имеет никакого отношения к Кимми. Вернее, лишь косвенное. Кимми заставила меня увидеть, что я нуждаюсь в собственном ребенке. – Эйприл остановилась перед Гленом, забыв о дожде. – Я и раньше держала детей на руках, но воспринимала их совсем по–другому. Ты видел, как она потянула ко мне свои маленькие ручки? А как она прижалась к моей груди, словно доверяла мне заботу о своей жизни? – Эйприл обняла себя за плечи, вновь переживая волнующее воспоминание. – Эта маленькая девочка заставила меня ясно понять, что я не проживу без собственного ребенка. Дружок, для меня настала пора решительных действий.

Глен развернулся и пошел назад, к лагерю Колманов, Эйприл зашагала рядом с ним.

– А как быть с кемпингом? Ведь он – твое детище. Ты нашла это место, ты оформила все документы, тебе принадлежит идея… В конце концов, ты уговорила меня оставить работу в Пенсильвании, чтобы стать твоим партнером. И, что гораздо важнее, как ты собираешься родить ребенка, не поставив в известность свою семью? Твоя мать непременно захочет сказать тебе парочку ласковых слов!

– Мне жаль оставлять кемпинг, но сейчас ребенок значит для меня намного больше, чем бизнес, – мягко ответила Эйприл. – Я знаю, ты предложишь мне справедливую цену за мою долю. Мне не нужна вся сумма сразу, я могу принимать оплату в виде ежемесячных взносов. Не слишком больших… достаточных для оплаты счетов из Центра репродукции и квартиры.

Его плотно сжатый рот говорил о недовольстве. Но ничье осуждение не помешает ей родить ребенка. Даже осуждение Глена.

– Что касается моей матери, – продолжила Эйприл, – то я уеду из города. Может быть даже, из страны. Пусть думает, что я встретила там какого–то мужчину и вышла за него замуж. После того как искусственное оплодотворение даст результат, я объявлю о своей беременности, затем оформлю «развод» и вернусь домой.

Глен взял Эйприл за руку.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – признался он. – Ты нужна мне.

Эйприл сжала его ладонь.

– Я уверена, ты найдешь мне достойную замену.

Он закрыл глаза.

– Никогда.

Дождь перестал стучать по листьям, на несколько мгновений тишина повисла над лесом, а затем птицы и насекомые защебетали вновь.

– Не надо так говорить, Глен. Не горячись.

– Я могу удержать тебя здесь?

– Бессмысленно обсуждать эту тему, потому что я приняла решение…

– Смысл есть, – объявил Глен. – У меня есть предложение, которое устроит обе стороны.

– Да? И какое же?

– Ястану отцом твоего ребенка!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Эйприл попробовала выдернуть ладонь из руки Глена, но он лишь сильнее сжал ее пальцы.