Текст книги "Гнев смертных (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Эмоции боролись внутри меня. У меня не было достаточно убедительного объяснения тому, что я люблю Эрика, и я не собиралась игнорировать все, что он сделал. Но эти чувства сбивали с толку, были необъяснимыми. Они просто были. И я не знала, смогу ли избавиться от них.

– Дело в том, Келли, что я не знаю, кем был Эрик тысячу лет назад. Черт, я не знаю, кем он был год назад. Но я знаю, что он любит свою семью больше всего на свете, он сделает все возможное, чтобы они были в безопасности. Так же, как и мы. И он заботится обо мне так, что я чувствую себя живой. Я никогда не думала, что смогу почувствовать что-то подобное. Я не думала, что любовь когда-нибудь станет частью моего будущего. А месяц назад я бы умерла, прежде чем позволила себе испытывать такие чувства к вампиру. Что-то в нем отвечает на вопрос, который я даже не подозревала, что задавала себе всю свою жизнь. – Я повернулась к ней, обнаружив, что ее рот приоткрыт, как будто она полностью поняла, что я сказала. – Я никогда раньше не понимала, что ты не можешь выбирать, кому отдать свое сердце.

– Выбор может быть сделан за тебя, – прошептала она, быстро вытирая глаза тыльной стороной ладони.

– Магнар? – Мягко спросила я, и она кивнула.

– Ты такая сильная. – Я взяла ее за руку. – Ты разорвешь эту связь с Фабианом. Ты преодолеешь и метку истребителей. Я знаю, что так и будет. Тогда вы сможете быть вместе.

Она снова кивнула, но, казалось, неуверенно. – В конце концов, я вырвусь из этих пут, тогда посмотрим.

Я взглянула на город, чувствуя, как на меня давит неподъемный груз. – В конце концов, иметь любимого человека лучше, чем никогда его не иметь. Я не вернусь к Эрику. Я знаю, что он мне не подходит, что то, что у нас было, было извращенным, токсичным, даже если это и приносило мне минуты радости. Мое сердце может хотеть его, но я та, кто в конце концов выбирает то, что будет лучше именно для меня. Но мысль отпустить его, чертовски разрушает.

– О, Монти. – Она обхватила меня руками и крепко обняла.

Я обняла ее в ответ, испытывая облегчение от того, что она не злится. В каком-то смысле она поняла меня. Даже если она никогда не сможет принять это. И, возможно, у нас еще есть надежда преодолеть эту пустоту между нами, если только она сможет принять эту искренность моей души.

– Мы разберемся с этим, – сказала она, и я улыбнулась ее словам. Папа часто говорил нам это, когда мы чувствовали себя подавленными. Мы разберемся с этим, девочки. Чего бы это ни стоило.

Кто-то прочистил горло, и мы отступили друг от друга, обнаружив Джулиуса, стоящего в дверях, одетого только в джинсы.

– Церемония изгнания вот-вот начнется. – Он помахал нам телефоном. – Но если вы хотите сначала завершить сеанс примирения боем подушками… Я подожду.

– Как насчет того, чтобы вы с Магнаром устроили бой подушками, а мы вместо этого посмотрим? – Я бросила ему в ответ.

– Это пиздец, – он отказался от этой идеи, и я приподняла бровь, пока понимание не заполнило его взгляд. – Оооо, я облажался.

– Ага, – сказала Келли.

– Принято к сведению. Шутки об инцесте не обсуждаются. – Его легкий тон заставил меня улыбнуться, и я почувствовала, как тяжесть немного спала с плеч. По крайней мере, двое из трех истребителей были готовы закрыть глаза на мою привязанность к одному из их врагов. Но я не думала, что третий будет таким снисходительным.

– Вместо боев подушками, как насчет того, чтобы я устроила кулачный бой с большим уродливым истребителем? – Предложила Келли с мрачной улыбкой.

– Уродливым? Ладно, я схожу за Магнаром, – сказал Джулиус, поворачивая обратно к лестнице, и мы поспешили за ним вниз, обмениваясь удивленными взглядами.

Вскоре мы вернулись в музей и приблизились к огню, где Магнар раскладывал для нас макароны по тарелкам. Он снова был одет, а его влажные волосы рассыпались по широким плечам.

Он передал миску Келли и Джулиусу, затем протянул одну мне. Я ухватилась за ее край, но он не отпустил.

Его темный взгляд прожег меня до костей. – Небольшой совет, Монтана. Ты будешь гораздо меньше расстроена, когда я убью Эрика Бельведера, если попытаешься забыть его сейчас. Позволь своему сердцу разбиться вдребезги, чтобы его можно было склеить заново, а когда его голова упадет с плеч, ты сможешь отпраздновать его кончину.

Я сердито посмотрела на него, когда жар разлился по моей коже, и я выпустила миску.

– Оставь себе. Я все равно не голодна. – Я повернулась к нему спиной, опускаясь рядом с Джулиусом.

Сожаление наполнило меня, когда мой желудок недовольно заурчал, но я была слишком упряма, чтобы есть сейчас.

Келли посмотрела на Магнара, как бы говоря: Что ты себе позволяешь? и Магнар быстро подошел ко мне, поставив миску у моих ног. Но я не потянулась за ней.

Магнар вздохнул, и я почувствовала, что он снова обменялся взглядом с Келли. Он присел на корточки рядом со мной, неловко похлопав меня по руке. – Лучше всего двигаться дальше.

Я уставилась на него, такая злая, что он все еще настаивал на своем. – Ты бы убил Келли, если бы ее обратили? Ты бы перестал хотеть ее только потому, что она была вампиром?

Рот Магнара приоткрылся, и он взглянул на Келли, которая покраснела от моих слов. – Этого никогда не случится.

– Но, если бы это произошло, – настаивала я, и его челюсть дернулась от дискомфорта при этом вопросе. – Ты бы причинил ей боль?

– Конечно, он бы так и сделал, – вмешалась Келли. – Потому что, если бы я была одной из них, я бы все равно сказала ему прекратить мое бессмысленное существование.

Я стиснула зубы, но внезапно Магнар перестал выглядеть таким уверенным. Он откашлялся и с мрачным выражением лица пересел рядом с ней.

– Начинается, – сказал Джулиус, казалось, радуясь возможности прервать напряженный разговор. Он сел между нами, держа телефон так, чтобы мы могли видеть трансляцию.

У меня перехватило горло, когда я узнала тот самый двор, в котором меня представили в мой первый день в Нью-Йорке. Камера была направлена вниз, на наклонную площадку для зрителей, которая была заполнена вампирами. На другой стороне двора находился подиум, на котором бок о бок стояли два трона. На них сидели Эрик и Фабиан в царственных черных костюмах, обращенные лицом к толпе.

Внезапно из динамика прогремел голос Эрика. – Леди и джентльмены Новой Империи, мы собрались сегодня вместе по двум причинам. Первая – оплакать потерю стольких людей после событий, произошедших на нашей свадьбе. Вторая – отправить послание жителям нашего города. Особенно тем, кто восстал против нас. Тем, кто стоят на стороне предательницы Валентины Торбрук, убившей жену нашего брата Майлза. Он слишком расстроен, чтобы сегодня присутствовать на этой церемонии, но он передает свою любовь всем вам и надеется, что вы сможете дать ему время, необходимое для оплакивания его невесты. Принцесса Кларисса в настоящее время делает все, что в ее силах, чтобы выследить кусачих. Чтобы снова сделать наши дома безопасными.

Раздались аплодисменты, и люди начали выкрикивать имя Эрика. Несмотря на то, что Магнар не сидел рядом со мной, я почти чувствовала, как он ощетинился, но я была слишком поглощена напоминанием о потере Пейдж, чтобы обращать на это внимание. Она не заслужила такой участи. Она была хорошим человеком, и Валентина ответит за ее смерть.

Когда толпа успокоилась, Эрик продолжил: – Сегодня я представляю вам человека, который был моим собственным обращенным. Человека, который, как я думал, был верен мне и нашей империи. Но он предал вас всех, когда жестоко убил отца моей жены своими зубами, и теперь я отрекаюсь от него как от своего.

В толпе раздался общий вздох, и мое сердце замерло от его слов.

Эрик взмахнул рукой, и двери во внутренний двор распахнулись. Вульфа сопровождали два здоровенных охранника, которые выволокли его на середину помещения. Он был одет в костюм и выглядел свежевымытым. Гнев захлестнул меня, когда он перевел свой ледяной взгляд голубых глаз на толпу. – У нас есть право кусаться! – крикнул он, и в ответ раздался свист.

Вульф зарычал, обводя взглядом сидящих в первом ряду. – Вы все этого хотите. Вы все жаждете человеческой крови из вены. Наверняка вы помните, как приятно поддаваться своей истинной природе? – Он перевел взгляд на Эрика, подняв палец, чтобы указать на него. – Вы бросили меня. Я преданно служил вам сотни лет, и вот как вы мне отплачиваете? Вы не хуже меня знаете, что люди – ничто. Это незначительные существа, на которых следует охотиться, как на зверей, которыми они и являются. Истинная королева выведет нас на этот путь!

Эрик, оскалившись, поднялся со своего трона, и Фабиан встал рядом с ним, закатывая рукава, как будто готовился к драке.

Струйка адреналина заструилась по моим венам, когда Эрик спрыгнул с подиума, приземлился перед Вульфом и направился к нему. Генерал замахнулся на него рукой, но Эрик схватил его за горло и заставил упасть на колени.

– Ты смеешь пытаться ударить меня? – он зарычал.

Вульф забился в его хватке, но Эрик был слишком силен, заставляя его подчиниться.

– Я больше не буду кланяться тебе! – Крикнул Вульф.

Эрик поднял руку в качестве сигнала, и Фабиан спрыгнул на землю рядом с ними, доставая что-то из-под своей мантии. Вспышка серебра привлекла мое внимание, когда Эрик забрал предмет у своего брата.

Фабиан схватил Вульфа, развернул его лицом к толпе и пальцами широко растянул ему рот. Вульф замахнулся обеими руками, но резкий удар Эрика сломал одну из них в локте, и при виде этого у меня участился пульс. Эрик схватил его за другую руку, сломав и ее яростным движением, так что Вульф вознес свой вопль боли к небесам, и его агония пробудила во мне жаждущую энергию.

Я медленно вздохнула, взволнованная и напуганная тем, что должно было произойти. Вульф был чудовищем. Меньше, чем грязь. Он хладнокровно убил нашего отца и теперь расплачивался за это.

Толпа зааплодировала, когда Эрик поднял предмет, который держал в руке, и я поняла, что он держит плоскогубцы.

Келли наклонилась вперед со слезами гнева на глазах. – Устрой ему ад, – прошептала она.

– За папу, – выдохнула я, и она кивнула, взяв меня за руку потянувшись через колени Джулиуса.

Эрик сильно сжал плоскогубцами левый клык Вульфа.

Тишина ударила мне в уши, а затем он вывернул руку назад, и полилась кровь. Вульф закричал, пытаясь отстраниться от Эрика, когда тот снова поднял плоскогубцы.

– П-прекратите! – Взмолился Вульф с полным ртом крови, но Фабиан снова широко раскрыл ему рот.

Эрик поднес плоскогубцы к зубам, взявшись за правый клык. – Ты изгнан из этого города. Ты больше не гражданин Новой Империи. – Он вырвал клык изо рта и поднял его, чтобы толпа могла видеть.

Фабиан толкнул Вульфа на землю, наступив ботинком ему на грудь. – Никто не предоставит этому человеку убежища! Если вы увидите его в пределах нашего города, вы имеете право убить его.

В моих ушах зазвенели радостные возгласы, когда Фабиан и Эрик подняли Вульфа на ноги и швырнули его к двери через двор. Когда они последовали за Вульфом, Эрик нанес удар ему в живот. Я подозревала, что он получит гораздо больше, прежде чем они его отпустят. И я жаждала каждой крупицы справедливости, которая ему воздастся.

Д

жулиус выключил телефон, и между нами воцарилась тишина.

– Видишь? – Сказала Монтана твердым голосом, переводя взгляд на меня. – Он пытается все исправить. Они изгнали Вульфа, вырвали ему клыки и сказали каждому вампиру в Новой Империи, что они не могут кусать людей.

Я отодвинулась назад, пытаясь расслышать, что она говорит. Я могла видеть, как отчаянно она хотела верить, что в Эрике Бельведере есть что-то хорошее, но изгнание Вульфа не вернет нашего отца. Тот факт, что он все еще дышал, только сказал мне, что вампиры ценили свои жизни намного больше, чем наши.

– Они оставили его в живых, – в конце концов ответила я. – Этот монстр несколько дней пытал папу… – Мой голос дрогнул, но я заставила себя продолжить. – Он был покрыт укусами. Ты знаешь, насколько болезнен их яд. А еще его избивали, приковывали цепями к потолку и морили голодом.

Глаза Монтаны наполнились слезами, и она крепко сжала мою руку, как будто ожидала, что я отстранюсь от нее.

– Эрик не знал, – прошептала она. – Он послал Вульфа привести сюда папу. Он должен был освободить его…

– Освободить? – Я уставилась на нее, не веря своим ушам. Как она могла подумать, что у Эрика когда-либо было намерение освободить его? – Если Эрик Бельведер так сильно заботился о тебе, что был готов освободить папу, тогда почему он все еще был счастлив удерживать тебя в плену? Наверняка он бы и тебе дал свободу, если бы любил тебя?

Она покачала головой, как будто хотела отрицать то, что я говорила, но я знала, что она почувствовала правду в моих словах. Он держал ее в клетке, и в конце концов ей пришлось сбежать от него из-за этого.

Магнар и Джулиус встали и отошли от нас, явно решив, что это то, что мы должны обсудить наедине. Они вышли на улицу, и тишина сгустилась.

– Он действительно отпустил меня, – выдохнула Монтана, а ее голос был едва слышен. – В конце концов. Он позволил мне сбежать с тобой.

Я прикусила ноготь большого пальца, пытаясь сдержать вспышку гнева, которая отчаянно рвалась с моих губ. Когда я была уверена, что смогу сдержать свой гнев, я сжала руку в кулак и уронила его на колени.

– Единственная причина, по которой Бельведеры все еще стоят на ногах, – эта метка на моей руке, – спокойно сказала я. – Магнар победил Фабиана, и, если бы я смогла сражаться бок о бок с ним должным образом, мы бы уничтожили и остальных. У Эрика не было выбора, и поэтому он отпустил тебя. Если бы он попытался удержать тебя, то знал, что мы бы прикончили их всех.

Монтана снова покачала головой, и ее взгляд затуманился, когда она до боли захотела, чтобы я поняла, что она чувствует, но мне было так трудно даже попытаться это сделать. Вампиры причинили нам столько боли – как я могла просто закрыть на это глаза, потому что они заявляли о своем невежестве или сожалении?

Я чувствовала себя так, словно мы вдвоем приземлились по разные стороны какой-то огромной пропасти, и я понятия не имела, как мы сможем преодолеть ее. Эта война бушевала тысячу лет, и каким-то образом мы оказались по разные стороны баррикад. Эрику удалось повлиять на нее так основательно, что я поняла, что не смогу переубедить ее в обратном. Но просить меня изменить мое мнение, было все равно что просить меня изменить ход событий. Я чувствовала, как кровь нашего отца вытекает из его тела. Я была с ним в его сне, когда ему пришлось прощаться. И существо, ответственное за это, все еще ходило по Земле.

– Я не понимаю, как ты можешь быть так предана ему, когда только что видела, как он освободил Вульфа. Итак, он потерял несколько зубов? Они, вероятно, отрастут снова. Он даже не будет страдать от этих травм в течение какого-то реального периода времени… я не могу… я просто не понимаю этого. – Я умоляюще посмотрела на нее, умоляя помочь мне понять, потому что если она не сможет, то я не знаю, как мы будем жить дальше. Казалось, она говорит, что то, что они сделали с папой, нормально, а я знала, что она так не думает.

– Я знаю, – сказала она, и слеза скатилась по ее щеке. – Эрик собирался убить Вульфа. Он собирался позволить мне сделать это: я стояла над ним с Кошмаром в руке…

– Так почему ты не убила его? – Потребовала я ответа, и она отпрянула от моего гнева.

– Я бы убила! Я попыталась, но, прежде чем я успела нанести удар, Фабиан остановил меня. Он сказал, что это противоречит их законам. Вот почему им пришлось прибегнуть к изгнанию. Они сказали, что его убийство подстрекнет повстанцев и…

– И смерть нашего отца была для них менее важна, чем их сверкающий замок, – проворчала я.

– Я не знаю, что сказать. Я хочу его смерти так же сильно, как и ты. Но между мной и Эриком произошло так много всего другого. Мне трудно объяснить. Ты сказала, что Фабиан показал тебе себя человеком? Это не заставило тебя усомниться в чем-либо? Они никогда не просили об этом.

Мое сердце болезненно заколотилось о ребра, когда я вспомнила о брате Бельведер, который забрал часть моей души. Я никогда не хотела этой связи между нами, но я не могла отрицать того, что она говорила. Вид его в смертном обличье пробудил сомнения в моем сердце, и, хотя я весь день отказывалась смотреть им в лицо, я заставила себя сделать это сейчас. Не ради него. И не из желания видеть в нем что-то иное, кроме монстра. Но ради моей сестры. Потому что она смотрела на меня так, словно каждое произнесенное мной слово разрывало ее надвое, и я должна была найти какой-то способ это исправить.

– Он показал мне, что произошло, в тот день, когда на них было наложено проклятие, – медленно произнесла я. – Они сошли с ума от жажды крови. Они вчетвером убили всю свою деревню. Каждого мужчину, женщину и ребенка. Даже животных. Они пили кровь членов своих семей.

Монтана прижала руку ко рту, когда ее захлестнуло отвращение к тому, что случилось с Эриком и его бессмертными братьями и сестрой.

– Ты видела это? – спросила она, поразившись от ужаса.

– Мельком. – Я кивнула, хотя отпечаток этого образа запечатлелся в моем мозгу.

Я почувствовала гору вины, которая наполнила душу Фабиана, когда он снова пришел в себя. Я знала, как он сам желал смерти. Я даже знала, что он пытался сделать именно это несколько раз в последующие годы: броситься со скалы и перерезать себе горло, прежде чем понял, что их вид может умереть только одним способом. Только любовь к братьям и сестре в конце концов остановила его от того, чтобы вонзить клинок в собственное сердце.

– Я знаю, как дорого это им обошлось, – призналась я.

Я проглотила комок в горле, не желая говорить больше. Если я позволю себе видеть в вампирах что-то иное, чем монстров, то кем это сделает меня? Кем это сделает Магнара и Джулиуса? Они убили бесчисленное количество особей их вида.

– Все, чего хочет Эрик, – это снять проклятие, – тихо сказала Монтана, видя трещину в моей решимости. – Он не хочет быть существом, которое мы ненавидели с детства.

– Но он и есть это существо, – сказала я, неспособная преодолеть этот последний барьер и увидеть их так, как она явно начинала видеть. – Даже если я приму во внимание тот факт, что они никогда не просили стать такими, какие они есть. Даже если я понимаю потерю и боль, которые они пережили, они все равно решили создавать больше себе подобных. Они по-прежнему держали нас в клетке, заставляли голодать и обращались с нами так, будто наша жизнь вообще ничего не значила, пока им не захотелось взглянуть на нас по-другому.

– Я не думаю, что Эрик ожидал, что увидит меня по-другому, – сказала она мрачным тоном. – Но с тех пор, как он увидел, он слушал. Он пытался изменить ситуацию к лучшему…

– А что, если бы мы не сбежали со свадьбы? Как ты думаешь, что случилось бы со мной, если бы Фабиан удержал меня? Остановил бы его Эрик?

– У него был план, как вытащить тебя оттуда. Я привлекла Магнара и Джулиуса, чтобы спасти тебя, но если бы они не справились, люди Эрика планировали забрать тебя…

– И что? Освободить меня? – Я с сомнением подняла бровь и увидела в ее глазах, что она знала, что этого не произошло бы. – Что, если бы оба плана провалились и я все еще была у Фабиана? Стал бы Эрик сражаться против собственного брата, чтобы спасти меня от его брачного ложа?

– Он никогда бы не позволил Фабиану причинить тебе боль.

– Ты уверена насчет этого? Потому что Майлз и Кларисса определенно не возражали. Я имею в виду, они несли какую-то чушь о том, что я достаточно сильна, чтобы выжить, рожая его детей-демонов – нежить, я имею ввиду, – но они определенно были за то, чтобы отдать меня Фабиану и позволить ему делать со мной все, что он, черт возьми, захочет.

– Я знаю. Но это просто потому, что они думают, что так снимут проклятие. Я не говорю, что это делает все нормальным, но Эрик ни во что из этого не верит, он никогда не брал жен и не заводил детей. Он думает, что мы – ответ. Ты и я.

– Как? – Спросила я.

– Я не знаю. Но Джулиус согласен, что это возможно. Есть пророчество, и кое-что из него похоже на то, что оно может относиться к нам.

Я вздохнула, потирая лицо рукой. Я не знала, что и думать обо всем этом. Моим убеждениям бросали вызов, и я не была уверена, что смогу просто щелкнуть выключателем. Моя ненависть к вампирам въелась в меня до мозга костей. Как я должна была попытаться переосмыслить всю свою жизнь, не видя в них своих врагов?

– Я не могу ясно мыслить, – сказала я. – Мой мозг так забит всем этим… Мне просто нужно поспать. Но я обещаю, что попытаюсь, Монти. Может быть, я не знаю, дай мне немного времени?

Она кивнула, и я поднялась на ноги. Я развернула одеяло, чтобы лечь, хотя оно все еще было немного влажным, затем устроилась у огня, подложив руку под голову.

Монтана взглянула на меня, затем медленно потянулась за телефоном, который Джулиус оставил лежать на полу. Она несколько раз постучала по экрану, и я подумала, не ищет ли она Эрика на записи видеонаблюдения. Она так сильно скучала по нему? Она заметила, что я смотрю, и быстро положила телефон на место, прежде чем тоже лечь спать.

Я закрыла глаза и подумала о том, что она сказала. Если она действительно верила, что в Бельведерах есть что-то хорошее, то, возможно, я была обязана дать ей шанс выяснить, говорила ли она правду.

Я не была до конца уверена, как я раньше оказывалась во снах людей, но когда я сосредоточилась на идее того, что я хотела сделать, я почувствовала это. Это было похоже на сотни маленьких точек света вдалеке, в каждой из которых спала душа, ожидающая, когда я присоединюсь к ней. Один из огоньков сиял ярче остальных, и когда я сосредоточилась на нем, то узнала в нем Фабиана.

Я нащупала души, спящие вокруг него, и наткнулась на еще одну, которую узнала. Я не понимала, откуда я это знала, но я могла сказать, что это была Кларисса. Другие Бельведеры, похоже, не спали, и я была рада: я хотела встретиться с Эриком, но не была уверена, что у меня пока что хватит смелости встретиться с ним лицом к лицу.

Вместо этого я снова обратила свое внимание на Фабиана. Его новообретенная привязанность ко мне, вероятно, сделала его самым легким монстром для допроса в любом случае.

Мое сердце взволнованно забилось, когда я двинулась к его сну, но я стиснула зубы и прогнала это чувство. Я навещаю его по единственной причине, а именно, чтобы попытаться понять, что моя сестра нашла в этих существах, и я не позволю каким-либо другим эмоциям, которые пытались проявиться во мне, подействовать на меня.

Погрузиться в его сон было все равно что нырнуть в ледяной бассейн. По всей моей коже побежали мурашки, пока свет становился все ярче и ярче.

Я стояла в деревянной комнате, где почти все пространство передо мной занимала широкая кровать. Поскольку на этот раз я решила прийти сюда сама, я была одета так, как хотела, в простой черный наряд с Фурией на бедре.

Солнечный свет лился в открытое окно, и снаружи открывался вид на раскинувшийся горный хребет, покрытый снегом.

Под простынями двигались две фигуры, стонущие от удовольствия. Я предположила, что одной из них, должно быть, был Фабиан, и жар пополз у меня по затылку, когда я поняла, что за сон ему снился.

Меня так и подмывало снова уйти, пока он не заметил, что я здесь, но я пришла не просто так и хотела получить ответы.

Собравшись с духом, я скрестила руки на груди и громко откашлялась.

Фабиан сбросил с себя одеяло и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами. Он был в своей человеческой форме и полностью обнажен. Я изобразила на лице хмурость, не позволяя своим глазам опуститься ниже его талии. Я взглянула на девушку под ним, и смесь смущения, ужаса и унижения нахлынула на меня, когда я поняла, что это я.

– Что это, блядь, такое?! – Воскликнула я, и фальшивая я уставилась на Фабиана, как на какого-то бога. Она тоже была голая, а ее руки тянулись к нему, словно она снова отчаянно желала привлечь его внимание.

– Ты вернулась? – Удивленно спросил Фабиан, прежде чем застенчиво взглянуть на свою фантазийную версию меня. Она исчезла, и появились штаны, прикрывающие его.

– Нихрена подобного, – ответила я, надеясь, что моя бравада скрывает мое смущение, и заставила себя выдержать его взгляд.

– Ты хотела занять ее место? – с надеждой спросил он.

– Нет, спасибо, – беспечно ответила я. – Мне показалось, что она притворяется.

– Уверяю тебя, это не так. – Он крадучись подошел ко мне, и у меня внутри все сжалось от выражения его глаз.

Я отогнала непрошеные желания и сконцентрировалась на окружающей обстановке. Комната исчезла, и вокруг нас выросли дома. Люди начали кричать, и улицы покраснели от крови. Ее было так много, что я чувствовала в воздухе железный привкус. Другие Бельведеры прыгали между убегающими горожанами, вырывая глотки и пируя на павших.

– Прекрати, – выдохнул Фабиан.

Я чувствовала, как он пытается вернуть контроль над своим сном, но он был у меня в руках. Я отбивалась от его попыток с такой легкостью, словно он был мухой, жужжащей у меня над головой. Его собственное тело было покрыто кровью, и я преодолевала его сопротивление, пока он тоже не начал преследовать горожан.

Я могла чувствовать его панику, пока он пытался отогнать от себя кошмар, и чувство вины зашевелилось в моем нутре, заставляя меня заколебаться, не позволяя ему разорвать на части одного из бегущих людей.

Я щелкнула пальцами, и все исчезло. Я снова передала Фабиану контроль над сном, и он уставился на меня так, словно увидел правду об этой части меня и наконец-то понял ее. И если я не ошибаюсь, он был напуган.

Ему потребовалось мгновение, прежде чем он смог придумать, что добавить к темноте, которая теперь окружала нас, но я ждала, пока он вернет себе контроль над пространством.

Между нами медленно появился стол, и я опустилась в удобное кресло напротив него. Безликий вампир поставил на стол два бокала и поместил рядом с ними бутылку с янтарной жидкостью, после чего снова исчез. Мы были внутри, но в комнате не было никаких других деталей, кроме стола и двух стульев.

Фабиан не двинулся с места, чтобы разлить напитки, поэтому я сделала это за него. Я подвинула к нему через стол полный стакан, и часть содержимого выплеснулась через край.

– Это виски семидесятилетней выдержки, – тихо сказал он. – Его не наливают полным стаканом.

– Это сон, – спокойно ответила я. – Поэтому я могу даже искупаться в нем, если захочу.

Он медленно кивнул и поднес стакан к губам, прежде чем осушить его полностью. Затравленный взгляд в его глазах начал исчезать, и я прикусила язык, чтобы удержаться от извинений.

Я сделала глоток из своего стакана, затем выплюнула его. – На вкус как дерьмо, – сказала я с отвращением, чувствуя, как обожгло горло.

Фабиан усмехнулся. – Со временем ты сможешь распробовать его вкус.

– Ну, я не собираюсь делать это в ближайшее время. – Я моргнула, глядя на стакан, и заменила напиток в нем прозрачной жидкостью.

– Джин? – спросил он, разглядывая его.

– Вода, – ответила я, нахмурившись. – Что такое джин?

– О, я забыл, что в Сферах не употребляют алкоголь.

– Вода – единственный напиток в Сферах, – ответила я. – Но, без сомнения, у вас гораздо больше вариантов, чем у нас. В конце концов, мы всего лишь источник питания.

– Ты знаешь, что значишь для меня гораздо больше, – выдохнул он.

Я решила проигнорировать этот комментарий. – Я все равно удивлена, что ты выбрал не кровь. Я не знала, что вы можете пить что-то другое.

– Да, мы можем наслаждаться другими напитками, но нам нужна кровь, чтобы поддерживать себя. Ты собираешься сказать мне, зачем пришла, или ты просто планировала терроризировать меня? – Его глаза были полны предательства, но я заставила себя не реагировать.

– Я не терроризирую тебя, – ответила я. – Я… пытаюсь понять тебя, наверное. Я хотела снова увидеть, через что ты прошел. Я хотела удостовериться, что не выдумала то сожаление, которое ты испытывал, когда показывал мне прошлое в последний раз.

– Тогда почему бы просто не спросить меня, вместо того чтобы вытягивать это из меня? – прорычал он.

– То же самое я могла бы сказать тебе о нашей свадьбе, – прошипела я.

– Ну, разница в том, что я бы не сказал «нет». – Он наклонился вперед и потянулся ко мне. Кончики его пальцев коснулись тыльной стороны моей ладони, и по моей коже пробежала дрожь несмотря на то, что я этого не хотела. Я на мгновение переплела его пальцы со своими, и мое сердце подпрыгнуло от волнения, когда связь между нами затрепетала.

Я стиснула зубы, пытаясь вспомнить, зачем пришла сюда, и сумела отдернуть руку.

– Почему ты сопротивляешься? – Прошептал Фабиан. – Я хочу тебя больше, чем когда-либо хотел что-либо в своей жизни. Вернись ко мне. Будь моей. Я подарю тебе весь мир. Я могу изменить все в соответствии с твоими желаниями. Я уже развелся со своими другими женами и отправил всех своих обращенных улучшать Сферы…

– Я слышала, ты также воздвигаешь статуи, – сказала я, закатывая глаза.

– Я только хочу, чтобы все поклонялись тебе так же, как я. Что я могу сказать, чтобы ты вернулась ко мне? – Он снова потянулся ко мне, и стол исчез. Его руки оказались на мне прежде, чем я успела отреагировать на смену обстановки. – Я могу заставить тебя почувствовать то, чего не сможет ни один другой мужчина… – Он приблизил свой рот к моему, но мой разум был полон мыслей о Магнаре.

Я заставила сон снова подчиниться моей воле, и Фабиан обнаружил, что ничего не сжимает, когда я снова появилась рядом с ним.

– Нет, – прорычала я. – Я пришла сюда, чтобы узнать о тебе и твоих братьях и сестре, а не потакать твоим низменным желаниям.

– Хорошо. Как захочешь, – сказал Фабиан, когда, казалось, понял, что я подумываю об уходе. – Спрашивай меня о чем хочешь…

– Я хочу знать, почему моя сестра думает, что ты не совсем злой. Почему она думает, что Эрик не злой.

– Эрик? Он любит ее так же, как я люблю тебя. Мы вчетвером могли бы быть здесь все вместе, если бы только ты пришла и…

Я представила, что над нами появилось солнце, и заставила его палящие лучи обрушиться на него, возвращая ему форму вампира.

– Отвечай на мой вопрос, – прорычала я, не желая больше слышать никаких его проклятых заявлений.

Он рухнул на четвереньки, в то время как солнце продолжало палить, и я медленно убрала его, спрятав за облаком, которое создала своим воображением.

– Ладно, – выдохнул Фабиан. – Прости. Эрик… я полагаю, лучший из нас. Он всегда изо всех сил боролся с жаждой.

– Он убил сотни истребителей, – выплюнула я, не желая слышать никакой лжи.

– Истребители не обычные смертные, – ответил Фабиан. – Ваш вид охотился на нас сотни лет. Конечно, мы сопротивлялись. Конечно, мы защищались. Но Эрик никогда даже этого не делал добровольно. Он морил себя кровавым голодом двести лет, чтобы попытаться снять наше проклятие.