Текст книги "Наверстать упущенное"

Автор книги: Кэролайн Ньюэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Но я ей этого не говорила! – возмутилась Этель.

– Да я и не думал, что ты ей это сказала. Чем могу помочь тебе? – вежливо и по-деловому спросил Ральф.

Этель возмущала его бесстрастность. Он ведь в курсе дела. В его обязанности входило прочесть завещание.

– Я только что получила письмо от поверенных Артура, – нервно сообщила она.

– И его завещание? Я просил их направить тебе копию. Ну и что? Возникли проблемы?

– Да. Я совершенно ничего не понимаю.

– Ну что тут непонятного? Все очень просто. Деньги он оставил Эмили, а недвижимость тебе.

– Но ведь у него не было никакой недвижимости. – Этель все еще была уверена, что произошла какая-то ошибка. Во время их короткого замужества Артур не хотел покупать семейного дома. Приезжая в Лондон, он всегда останавливался в гостинице «Ритц» или «Савой».

На другом конце линии Ральф почему-то замолчал, как будто задумался над чем-то. Наконец он сказал:

– Ты до конца прочла завещание? И дополнительное распоряжение к завещанию?

Этель еще раз быстро пробежала глазами документ:

– Но здесь нет ничего.

– А, теперь все ясно, – сказал Ральф, обращаясь скорее к себе, чем к ней.

– Что тебе ясно?

Ральф еще немного помолчал, потом сказал:

– Брату принадлежала часть собственности в Корнуолле. – Вероятно, он считал, что этого сообщения вполне достаточно, и ничего сверх этого объяснять не собирался.

Даже не видя его, Этель была уверена, что на другом конце провода Ральф явно улыбался. Она понимала, что он почему-то темнит. Но почему? Неужели ему доставляет удовольствие держать ее в напряжении? Но, черт побери, она не собирается ему подыгрывать! Она не верила, что Артур мог оставить ей что-нибудь ценное. Поэтому ей незачем волноваться.

– А что я тебе должен объяснить? – вновь послышался голос Ральфа.

Этель одолевало любопытство, но гордость не позволяла ей проявлять излишнюю заинтересованность. Как можно спокойнее она ответила:

– Ничего особенного.

Последовала еще одна пауза, потом Ральф сказал:

– В таком случае пусть тебе все объяснят поверенные. Если хочешь, я договорюсь с ними о встрече с тобой.

– Я сама позвоню им, – сухо ответила Этель.

– Дело твое. Еще что-нибудь? – поинтересовался Ральф на прощание с убийственной вежливостью.

О чем еще они могли говорить? Конечно, Этель хотела узнать кое-что, но не решилась. Несмотря ни на что, им лучше поддерживать нормальные отношения.

– Нет, спасибо, – ответила она подчеркнуто вежливо.

– Тогда я возвращаюсь к совещанию с исполнительным директором «Харко кемикалс интернешнл», – с иронией в голосе сообщил Ральф, – и надеюсь, за это время он не нашел себе другого адвоката.

– О, – Этель смутилась, но тут же подумала, что Ральф, наверное, все это придумывает. – Передай ему мои извинения, – улыбаясь, сказала она.

– Обязательно, – пообещал он и попрощался. – До встречи.

Этель решила, что он сказал это просто так, как обычно говорят любому знакомому. Во всяком случае, она не намеревалась возвращаться в Корнуолл и не собиралась когда-либо встречаться с Ральфом.

Прошло какое-то время, прежде чем ей удалось связаться с поверенным из банка Джерри, который вел это дело. Он разговаривал с ней очень вежливо, но был скользким как уж. Да, наследство было, подробности о нем содержались в дополнительном распоряжении к завещанию. К сожалению, они не приложили его к письму. Возникли некоторые сложности, которые неудобно обсуждать по телефону. Предпочтительнее было бы, переговорить обо всем с ней лично. А еще лучше, если она привезет с собой своего собственного адвоката.

Но Этель не имела адвоката – он ей никогда не был нужен. И она не была уверена, что он нужен ей сейчас.

– В таком случае… фирма «Стивенс и Стивенс», – поверенный помолчал немного, затем продолжил, – советует вам нанять его.

– Но зачем он мне?

– Чтобы… защитить ваши интересы, – осторожно подчеркнул поверенный. – Сам мистер Макартур обратил внимание на то, что дело должно рассматриваться самым тщательным образом.

– Я не понимаю, – растерянно пробормотала Этель, – мистер Макартур… Который мистер Макартур?

– Ральф Макартур, – удивленно ответил представитель банка. – Извините, неужели вы думали?.. Мне надо было сказать вам…

– Ничего, – успокоила его Этель. Он, видимо, принял ее за сумасшедшую. Ясно, что поверенный имел в виду Ральфа, но какое отношение к этому делу имел младший Макартур?

– Конечно, миссис, вам решать, – официальным голосом продолжал адвокат, – но мне кажется, рассмотрение дела с участием всех, кого это касается, не терпит отлагательства.

– Хорошо, – согласилась Этель и пообещала позвонить, чтобы договориться об устраивающей всех дате встречи.

Можно было, наверное, потребовать изложения деталей по телефону, но предчувствие, что ее ожидают сюрпризы, и, возможно, не особенно приятные, удержало Этель от этого. От Артура можно было всего ожидать.

Впадать в ажиотаж из-за так называемого наследства Этель вовсе не собиралась. Конечно, небольшая сумма денег не помешала бы, чтобы не приходилось на всем экономить, особенно это касалось расходов на приличное содержание Фредди. Но больших надежд она не питала.

Вновь возвращаться в Корнуолл ей не очень хотелось. Брать туда Фредди тем более ни к чему. Значит, нужно на время пристроить дочь у кого-нибудь здесь.

Этель перелистала записную книжку. Давняя подруга Кэти больна, другая приятельница уехала в деловую поездку. Подумав еще немного, Этель остановила выбор на Луизе.

После всего, что между ними произошло, трудно было назвать их взаимоотношения дружбой. Но со временем эмоции стихли, жизнь у Луизы не складывалась, несчастья сблизили их, и они снова подружились, не став, однако, очень близкими подругами.

Вспоминая прошлое, Этель подумала, что, может быть, все сложилось бы иначе, если бы Луиза не поднимала шума. Правда, в отношениях Этель и Артура ничего уже нельзя было изменить. Им суждено было развестись. И случай с Луизой просто ускорил развязку.

Луиза всегда слыла трусишкой, поэтому все изложила в письме. Письмо длиннющее, и позднее она созналась, что действительно писала его целую ночь. Она говорила, что не смогла вынести упреков совести после того, как Этель поделилась с ней своими тревогами: постоянное отсутствие мужа она объясняла тем, что, очевидно, у него есть еще кто-то.

Письмо пришло в пятницу, и Этель прочла его поздно вечером, когда вернулась из Труро, куда ездила за покупками.

По дороге они остановились пообедать в небольшом ресторанчике. Приближалось Рождество. Они обе чувствовали приближение праздников и были в каком-то радостном возбуждении. Этель жила в «Гнезде чайки» более шести месяцев, ее отношения с Ральфом больше не были натянутыми. Он изображал из себя доброго старшего брата, а она подыгрывала ему, взяв на себя роль капризной младшей сестренки. Они спорили и сражались, становясь все более добрыми друзьями. Другие чувства к Ральфу Этель решительно подавляла в себе. Она все еще ждала редких приездов мужа и верила, что когда-нибудь наступят времена счастливой семейной жизни.

Письмо Луизы заставило ее посмотреть в лицо фактам. Оно лежало на коврике в холле. Этель подумала, что оно от Артура…

Взяв письмо, Этель направилась в маленькую гостиную, где Ральф разжег огонь, и начала читать его, пока он ходил за дровами.

Когда Ральф вернулся, Этель горько рыдала.

– Что случилось? – Не получив ответа, Ральф протянул руку к письму. – Можно?

Если бы Этель не разрешила, он, конечно, не обиделся бы, но какой смысл что-то скрывать? Он уже наверняка все знал. Знал уже тогда, когда встречал ее в аэропорту Хитроу.

Этель посмотрела ему в глаза, как бы умоляя быть честным с ней:

– Это правда?

Ральф кивнул.

– А сейчас у него кто? – дрожащим голосом спросила Этель.

Она думала, что он опять солжет, попытается еще раз прикрыть брата. Ведь именно так он поступил тогда, встречая ее в аэропорту. Он сделал все, чтобы не дать Луизе сделать это признание раньше.

Но Ральф ответил просто:

– Не знаю.

Этель не могла не верить ему. Но жалость в его глазах больно уколола ее. Она утерла слезы и резко выпрямилась.

– Извини меня, – прошептала она и направилась к двери.

– Этель, – Ральф взял ее за руку, – что ты собираешься делать?

– Уехать, конечно, – ответила она, собирая остатки гордости.

Ральф взял другую ее руку и повернул лицом к себе.

– Ты не можешь уехать, Этель.

– Но ты не сможешь остановить меня, – резко бросила она в ответ, вне себя от того, что он продолжал защищать брата. – Артуру ведь наплевать на все, не так ли?

– Ему может быть, но мне – нет.

Он произнес это так тихо, что Этель не знала, действительно ли она слышала эти слова, или ей просто почудилось.

– Что ты сказал? – переспросила она и все прочла в его глазах еще до того, как он совершенно четко произнес:

– Давай жить вместе. Не здесь, естественно, а в Труро.

«Давай жить вместе» – он так и сказал. И он именно это и имел в виду. Ошибки не было. Брат ее мужа предлагал ей бежать с ним. Но почему это не шокировало ее? Почему она нисколько не возмутилась? Не ударила? И не крикнула, что она не из тех девушек… Почему же она стояла, пристально глядя ему в глаза и охваченная такими чувствами, каких она никогда до этого не испытывала?

– Артур. – Этель произнесла вслух имя мужа, надеясь, что это отрезвит ее.

– К черту Артура! – крикнул Ральф. – Он не использовал свой шанс. Теперь имеет значение только то, чего хочешь ты.

Этель молчала. Как можно было выразить в слове этот пьянящий коктейль надежд, разочарований, тайных снов, отчаянной борьбы с собой!.. Да, она хотела его. В течение многих месяцев она боялась признаться себе в этом. В течение всего этого времени она напоминала себе, что он – брат ее мужа.

– Хорошо, тогда я скажу, чего хочу, – сказал Ральф, не дождавшись ее ответа. – Я хочу тебя. Всегда хотел тебя, с того первого дня, когда мы встретились в Лондоне в ресторане.

– Этого не может быть! – воскликнула Этель, вспомнив его суровые слова и неприязненные взгляды в тот день.

– Именно так. Боже, ведь ты была слишком молода даже для меня, не говоря уже о брате. Ты и сейчас так молода, – тихо сказал Ральф.

– Нет, ты не можешь желать меня! – прошептала Этель, ведь сама она считала себя такой непривлекательной. Иначе как мог бы Артур так скоро охладеть к ней?

– Поверь, я изо всех сил старался сдержать себя, – Ральф до боли сжал ее руки, – тысячи раз я говорил себе, что скоро это все пройдет, но ничего не проходило. И даже когда ты была на шестом месяце беременности и выглядела ужасно, я хотел тебя. И еще как хотел!

– Нн… нет… – Этель была испугана одновременно и страшно взволнована таким сильным проявлением чувств. Это являлось как бы отражением ее собственных желаний, приглушенных с той страшной ночи, когда он держал ее руку, помогая пережить страшное горе потери ребенка. – Но ведь это невозможно, – она попыталась укрыться щитом их положения, – ведь я же замужем.

– Да, за моим братом… – Ральф не уходил от реальности, – и, если бы Артур обращался с тобой нормально, я бы никогда не посмел. Но он вел себя неподобающе, и теперь моя очередь.

Невозможно было сомневаться в силе его чувства, его желания, сверкавшего в глазах. И эти серо-стальные глаза завораживали.

– Теперь скажи, что ты не хочешь меня, – потребовал Ральф, крепко прижимая к себе Этель.

Тогда она еще могла остановиться. Он предоставил ей такую возможность. Она могла сказать, что не хочет его, и он отступил бы. Все очень просто. Но у Этель больше не было сил бороться со своим безумным желанием.

– Все правильно, – продолжал Ральф, – ведь это я должен был встретить тебя первым, жениться и наделать много детей.

Последние слова затронули больной нерв Этель, ведь теперь не будет ни детей, ни счастливой семейной жизни. Будущего не видно. Есть только настоящее с этим человеком и обещание любви, которая может унять ее боль.

– Да, – только и сумела произнести Этель, но этого оказалось достаточно.

Он взял ее лицо в ладони и коснулся губ с такой нежностью, что у Этель на глаза навернулись слезы. Ее сердце билось как пойманная птичка, но оно билось в унисон его словам о любви. Поцелуи Ральфа становились все настойчивее и требовательнее, а руки гладили ее плечи, спину и все крепче сжимали ее. Этель стало трудно дышать.

– Пойдем наверх, – прошептал Ральф, и она только простонала в ответ.

Он взял за руку и повел, безвольную, несопротивляющуюся. Света он не зажигал, и они в темноте поднимались по широкой лестнице, ведущей в западное крыло. Ральф не произнес ни слова, боясь нарушить волшебство момента.

Этель вся дрожала, когда они вошли в спальню. Ральф обнял ее.

Одежда Этель не была предназначена для любовных свиданий, но это сейчас не имело никакого значения. Он снял с нее через голову свитер, расстегнул молнию на шерстяной юбке, и она осталась перед ним в нижнем белье – слишком тихая и взволнованная, чтобы помочь ему раздеться. Он снял рубашку и бросил ее на пол, где уже лежали ее вещи.

Ральф положил руки Этель себе на грудь и крепко обнял ее стройное тело. В комнате было холодно, но его мускулистое сильное тело согревало ее. Мягкие груди нежно касались выпуклой, поросшей волосами груди Ральфа. Сердце его билось сильно и ритмично, наполняя и ее тело жизненной силой. Она почувствовала, как горячая кровь разлилась по венам.

– Не бойся, – губы Ральфа коснулись ее лба, – нам не обязательно что-нибудь делать, я могу просто держать тебя.

Он не понял ее. Она дрожала не от страха, а от бушевавшего в ней желания. Ей хотелось сказать, чтобы он всю жизнь крепко держал ее в руках и никогда не отпускал.

– Нет, – прошептала Этель, не пытаясь скрывать своих чувств. – Я хочу большего.

И она сама подтолкнула его к большой дубовой кровати и протянула к нему губы в ожидании поцелуя.

Теперь заколебался Ральф. Он смотрел на милое, тонкое лицо, в большие голубые глаза и понимал, насколько уязвима юная женщина.

– Ты уверена?

– Да, уверена.

Многие месяцы Ральф ждал этой минуты. Он притянул ее к себе, и Этель сама обняла его. Они тесно прижались друг к другу, переплетая разгоряченные страстью тела.

Картины прошлого продолжали мелькать перед внутренним взором Этель. Прошло тринадцать лет. Но она все помнила: его руки, сильные и нежные, которые держали ее тело, как музыкант держит скрипку. Бережно и в то же время властно, заставляя ее жить своей страстью, стать частью его самого. Даже сейчас она совершенно четко представляла себе, как их тела, поднимаясь навстречу друг другу, сливались наконец в единое целое. Столько времени спустя она все еще помнила его сладкие, лживые речи.

И поэтому все еще ненавидела его.

Глава 5

Они были вместе всего неделю. Внезапно появился Артур, полный сожалений о том, что у него произошло с Луизой, и умолявший дать ему еще один шанс. Этель была подавлена сознанием собственной супружеской неверности и неспособностью честно во всем признаться. Ей очень хотелось, чтобы это сделал Ральф, чтобы он удержал ее, но он, казалось, после возвращения брата потерял интерес к ней.

Этель вспомнила слова, которые Артур сказал много лет спустя, когда наконец понял, что Фредди не его дочь, и пытался выяснить, а кто же ее отец.

– А, это наверняка мой младший братец. Он всегда любил играть моими игрушками!

Конечно, сказав это, Артур хотел унизить ее и, надо признать, достиг цели. Но ведь это правда! Этель и сама задолго до этого догадалась об истинных намерениях Ральфа. Ведь он сказал тогда: «Теперь моя очередь», сказал всего лишь за несколько минут до того, как повел ее в спальню. Но разве тогда она способна была что-нибудь слышать и понимать?..

Нет, Этель не могла винить Луизу за то, что она натворила, и, когда четыре года спустя они столкнулись в лондонском метро, у Этель не появилось желания вцепиться ей в волосы.

К тому времени Луиза оказалась в таком же положении. Они были взрослыми женщинами, имеющими детей. Сын Луизы Макс всего на год моложе Фредерики. Отец его, бедный музыкант, прожил с Луизой несколько лет, затем бросил ее и сбежал с богатой американкой. Луиза оказалась беременной, но решила не избавляться от ребенка. Как и Этель, она осталась одна с ребенком, прилагая много усилий, чтобы дать ему приличное воспитание. Правда, ей было легче: состоятельные родители оказывали ей материальную поддержку. Но жили они в графстве Чешир и в воспитании ребенка не могли помочь.

Этель никогда не отказывалась брать к себе Макса, когда Луизе нужно было куда-нибудь отлучиться на несколько дней.

Теперь наступила ее очередь, и Луиза, хотя, может быть, и без особой радости, согласилась помочь подруге.

Луиза всегда признавалась, что она не очень хорошая мать и с трудом справляется с Максом, но Фредди была уже большая девочка, и неглупая. И сейчас, в купе поезда, который вез ее в Труро, Этель успокаивала себя тем, что ничего страшного не может случиться в течение столь короткого времени.

Она сняла комнату в небольшой гостинице и ровно в девять утра, в соответствии с договоренностью, стояла у дверей адвокатской конторы. Но, как оказалось, она была здесь не одна.

– Что ты здесь делаешь? – изумленно воскликнула Этель вместо приветствия, увидев знакомую фигуру.

– Рад видеть тебя, – спокойно ответил Ральф, открывая перед ней дверь конторы. Ясно, что он ждал ее. Хитрая улыбка не сходила с его лица.

Этель, собственно, и не рассчитывала, что у нее появилась возможность действовать вполне самостоятельно, но это было уж слишком! Войдя в контору, она решила потребовать разговора наедине с поверенным. Однако секретарша в приемной пропустила в кабинет сразу их обоих.

– Рад видеть вас, – приветствовал их Джерри и, пригласив занять место у стола, с улыбкой обратился к Этель: – Мистер Макартур предположил, что будет гораздо продуктивнее, если он тоже будет присутствовать на нашей встрече, чтобы избежать необходимости общаться через третье лицо. Сейчас я хочу официально заявить, что действую от имени покойного Артура Макар-тура и никого другого.

Хотелось бы верить в это, подумала Этель, с недоверием поглядев на Ральфа. Она нисколько не сомневалась в его более чем тесных отношениях с адвокатской конторой.

Поверенный откашлялся и приступил к делу:

– Вы уже ознакомились с завещанием, согласно которому Артур Макартур оставил свою часть в совместном владении неделимой недвижимостью. Однако то, что он не является владельцем всего имущества, несколько усложняет выполнение воли усопшего в соответствии с условиями приложения к завещанию.

– Условия? – переспросила Этель, пытаясь угадать, чем и с кем она будет владеть совместно. Зная Артура, можно предположить, что это какое-нибудь казино, ночной клуб или что-то в этом духе.

Адвокат подал Этель кипу бумаг, содержавших завещание и приложение к нему. Она растерялась – ей всегда было трудно разбираться в этой юридической казуистике. Не помогал даже пристальный взгляд Ральфа. Пришлось перечитать несколько раз, прежде чем их смысл стал более или менее ясен.

– Артур оставил мне дом, но при условии, что я должна прожить в нем не менее шести месяцев.

– Да, хм… именно так, – подтвердил адвокат.

– Где же этот дом? В Нью-Йорке? Париже? В Монголии?

Она забыла, что Ральф говорил ей о Корнуолле.

Поверенный вопросительно посмотрел на Ральфа, но тот молчал.

Адвокат вновь обратился к Этель:

– Извините, но я подумал, что вы поняли, речь идет о поместье семьи Макартур «Гнездо чайки».

Этель недоверчиво посмотрела на адвоката. Артур оставил ей поместье? Почему? Оно ведь принадлежало миссис Макартур и должно было быть унаследовано…

Она обернулась к Ральфу. Ее рот так пересох, что она не могла произнести ни слова, только взглядом попыталась сообщить ему: ей ничего не нужно, она прекрасно знает, что все это ей не принадлежит.

Но Ральф внимательно смотрел на нее из-под бровей и молчал. Безусловно, он знал обо всем и уже подготовился к обороне.

– Вы владеете поместьем совместно с мистером Ральфом Макартуром. – Поверенный четко сформулировал то, о чем Этель уже начала догадываться.

Наконец она почувствовала, что может говорить:

– Но я не понимаю. Почему? – обратилась она к Ральфу.

Не обращая внимания на присутствие адвоката, он ответил:

– Может быть, ты самая большая любовь Артура.

В его словах было столько иронии, что краска залила щеки Этель. Она взглянула на мистера Джерри, тот выглядел несколько растерянным.

Откашлявшись, он заявил:

– Такова была воля миссис Макартур… я имею в виду усопшую Элизабет Макартур. Она пожелала, чтобы поместье перешло к вам, если у мистера Артура не будет наследников.

– Наследников?

– Детей, – терпеливо разъяснил Ральф.

– Я ведь объяснил обеим сторонам, что могут возникнуть некоторые проблемы, – сказал поверенный, как бы извиняясь за сложившуюся ситуацию, – но при условии, что вы проживете в доме установленное в завещании время, все значительно упростится. Вам только необходимо будет прийти к соглашению с мистером Ральфом о реализации совместного владения поместьем. Вы понимаете меня?

– Очень смутно. – Этель и в самом деле поняла только то, что владение недвижимостью будет зависеть от Ральфа.

– Ты можешь либо продать свою половину мне, либо купить мою половину. Или убедить меня в необходимости продать наше совместное владение. Либо подождать, пока я умру, тогда ты сможешь обо всем договориться с моими наследниками, – деловито перечислял Ральф возможные варианты.

Этель покачала головой.

– Все можно сделать гораздо проще. Спасибо.

И она встала со стула, собираясь уйти.

Поверенный удивленно посмотрел на нее:

– Миссис Макартур…

Но Ральф, похоже, особенно не удивился. Он встал, пропуская Этель к выходу.

– Миссис Макартур! – вновь окликнул ее поверенный.

– Я улажу это дело, – заверил Ральф и последовал за Этель.

Она покинула контору и пошла по дороге. Ральф шел следом.

– Тебе ничего не нужно улаживать, – обернулась к нему Этель. – Я отдаю тебе все «Гнездо чайки». Безвозмездно.

Ральф схватил ее за руку, не давая уйти:

– Ну что же. Это очень хорошо, – сказал он тоном, говорившим об обратном, – но пока это еще не принадлежит тебе, и ты не можешь отдать его мне. И нам нужно поговорить, – добавил он и, как ребенка, за руку повел ее по улице.

– Вот сюда. – Ральф открыл перед ней дверь небольшого кафе, затем усадил в угловой кабинке недалеко от стойки.

– Что будешь пить?

– Для этого еще слишком рано, – заметила Этель.

– Ну, представь себе, что уже значительно позднее, – предложил Ральф и направился к стойке.

Он вернулся со стаканчиком виски для себя и бокалом бакарди с кока-колой для Этель. Она очень любила этот напиток, когда была подростком, но сейчас предпочла бы сухого белого вина.

– Выпей, – он поставил перед ней бокал. – Это поможет тебе преодолеть шок.

Ральф прав. Она была слегка потрясена. Этель сделала глоток, чтобы немного успокоиться. Разговор, судя по всему, предстоял не самый приятный.

– Я думаю, ты знал о содержании завещания Артура, – осуждающе сказала Этель, забывая, что завещание было не в его пользу.

– В действительности нет, – спокойно ответил Ральф. – Конечно, я знал о пожелании матери, чтобы Артур свою часть «Гнезда чайки» оставил тебе и Фредди, но ведь это только пожелание, я и не думал, что он его выполнит.

– Да, ты тоже оказался в нелепом положении, – сочувственно вздохнула Этель. – Ну, теперь-то все в порядке? Ведь я не останусь в поместье на шесть месяцев и вследствие этого ничего наследовать не буду.

– Неужели? – бесстрастно произнес Ральф.

– Безусловно, – решительно заявила Этель.

– Но на твоем месте я бы тщательно все обдумал. Ведь это касается не только тебя, но и Фредерики.

– А какое отношение к этому имеет она? – пожала плечами Этель.

– Я полагал, что вы – до известной степени родственники, и Фредди – твоя прямая наследница. Я ошибался? – Ральф, кажется, начинал терять терпение. Но тут же взял себя в руки и спросил очень серьезно: – Ты знаешь, сколько стоит «Гнездо чайки»?

Этель пожала плечами.

– Два года тому назад, после смерти матери, Артур произвел оценку – поместье оценивалось примерно в один миллион фунтов.

Этель чуть не поперхнулась напитком. «Гнездо чайки» было большим домом, прекрасно расположенным, но она никогда бы не подумала, что оно может стоить так дорого.

Ральф заметил ее реакцию:

– Это меняет положение?

Этель вздохнула.

– Я тебя не понимаю. Зачем ты мне все это рассказываешь? Неужели ты хочешь, чтобы я приняла наследство, тогда как оно может целиком принадлежать тебе?

– Если унаследуешь не ты, это будет кто-то другой, но не я.

– Как это? – Такого варианта Этель просто не в состоянии была представить. Но тут она вспомнила, что прочла только один параграф приложения к завещанию. – А кто же?

– Прекрасная Эмили, – ответил Ральф угрюмо.

Последняя любовь Артура, вспомнила Этель. Она видела ее фото в газетной статье о похоронах. Красивая девушка, но, пожалуй, немного вульгарна.

– А разве тебе не все равно, кто из нас будет наследницей?

– Конечно нет, – вопрос показался Ральфу глупым, – во-первых, это мой дом и я не желаю делить его с какой-то безмозглой потаскушкой, которую брат подцепил где-то на дискотеке. Во-вторых, наша семья владеет этим домом несколько столетий и я хотел бы, чтобы так было и в дальнейшем.

Этель внимательно посмотрела на него. Совершенно очевидно, что ее он не считал членом своей семьи, но вот Фредерику, вероятно, все же причислял к ней.

– Послушай, говорю тебе прямо, – продолжал Ральф, – если унаследуешь ты, то выкупить твою часть я не смогу. Не смогу набрать нужную сумму. Хорошо, если мне удастся собрать тысяч триста, но не более. Ты, наверное, тоже не сможешь выкупить мою часть.

– В данную минуту я едва наберу три тысячи, – рассмеялась Этель.

Ральф воспринял это как поддержку:

– Завещанием предусмотрено, что по отдельности мы не можем продать наши доли кому-нибудь без согласия друг друга. А я никогда не соглашусь продать «Гнездо чайки». Теперь понимаешь, в каком мы положении?

– Если я унаследую поместье, – резюмировала Этель, – я смогу продать его только тебе, а поскольку ты не сможешь собрать нужную сумму, значит, чтобы выиграть что-то, мне нужно постоянно жить в доме, чего я никогда не сделаю.

– Да, ты ничего не выиграешь, – согласился Ральф, – но Фредерика выиграет. Когда-нибудь она унаследует «Гнездо чайки».

– Половину, – уточнила Этель.

– Нет, весь дом. В случае если ты примешь наследство, я собираюсь оставить ей и мою долю.

Глаза Этель округлились. Ральф, наверное, шутил. Неужели он мог оставить половину дома, который стоит миллион фунтов, девочке, которую почти совсем не знал?

– Но… а если у тебя будут собственные дети… Ты же не сможешь…

– У меня не будет детей, – твердо заявил Ральф.

– Ну как ты можешь быть уверен в этом?

– Я не женюсь. Во всяком случае, это будет не скоро. А внебрачные дети меня не устраивают. Занимаясь любовью, я тщательно предохраняюсь.

Его откровенность заставила Этель покраснеть.

– Я сказал, что… – начал он сначала.

– Я слышала, – прервала его Этель. Почему он говорит все так прямо? А как бы он воспринял ее прямоту, если бы она напомнила, как он вел себя с ней когда-то, и сообщила, что дело закончилось «определенными последствиями», как выражаются юристы.

– Итак, сама видишь, что если при этом ты ничего не выигрываешь, то твоя дочь выиграет определенно.

Да, это Этель прекрасно понимала. Но поверить, что он действительно сделает это для Фредди, не могла.

– Неужели эта Эмили так ужасна? – спросила она, просто чтобы не молчать.

– Абсолютно невыносима, – с отвращением произнес Ральф. – Значит, ты сделаешь это?

– Но как я могу? – взмолилась Этель. – Ведь у меня работа в Лондоне. Я потеряю связи. А потом придется начинать все с самого начала. А ведь это единственный источник моих доходов.

– Но ведь ты пишешь музыку для рекламы, а этим ты вполне можешь заниматься и в Корнуолле. Хоть это и далеко от Лондона, но у нас есть два телефона, рояль, пианино, телетайп и хороший магнитофон. Ты можешь записывать музыку на пленку и посылать ее в редакцию.

– Но мне нужно встречаться с сотрудниками рекламных агентств.

– Ну и что же! Разве трудно поехать на поезде или даже полететь самолетом?

– Могу себе представить, сколько это будет стоить, – невесело улыбнулась Этель.

– Деньги я дам, проблемы не будет, – заверил Ральф.

Этель задумалась. Предположим, у проблемы с ее работой есть решение, а как быть с дочерью?

– Но Фредди должна посещать школу. Не может же она бросить учебу.

– Здесь тоже есть школы, – тяжело вздохнул Ральф, – а до экзаменов еще далеко, не так ли?

– Да, но… Детям трудно менять школу в середине учебного года и возвращаться обратно через шесть месяцев. Ей придется расстаться с друзьями и заводить новых…

– Мне кажется, Фредди легко сходится со сверстниками, – заметил Ральф, – к тому же она не особенно довольна теперешней школой.

– Откуда ты знаешь? – Изумлению Этель не было границ, поскольку это действительно было именно так.

Что касается школы, то Этель и сама не очень довольна ею.

Этель не знала, что и думать. Фредерика не особенно скрытная девочка… Но чтобы так откровенничать с практически незнакомым человеком! Да и когда только успели…

– Ну и куда же мне пристроить дочь? В колледж для благородных девиц? – спросила она воинственно. – И какой банк придется ограбить, чтобы оплатить учебу?

– Самое простое – спросить обо всем у самой Фредди, – неизменно спокойным голосом предложил Ральф.

– Спросить у Фредди? – переспросила Этель.

– Именно. Ведь речь идет о ее будущем.

Проблема, которую Этель должна решить, очень сложна. Если она откажется от завещанного, она тем самым лишит дочь значительного наследства. А если она со всем согласится, это будет означать для нее необходимость жить с этим человеком в доме, который вызывал у нее такие болезненные воспоминания. Это невыносимо.

– Мне нужно все это хорошо обдумать. – Этель пыталась выиграть время.

– Это справедливо, – согласился Ральф. – Сколько ты пробудешь в Труро?

– Сегодня я должна уехать.

– А где Фредди? В гостинице?

– Нет, она осталась в Лондоне у моей подруги, – слегка смутилась Этель: ей очень не хотелось, чтобы Ральф догадался, у какой именно.

Он внимательно посмотрел на нее и понял ее заминку по-своему.

– У подруги? Или у друга?

– Разве это имеет значение? – уклончиво ответила Этель.

– В принципе – нет, – пожал Ральф плечами, – просто мне хотелось бы знать, не твой ли друг является причиной отказа пожить в Корнуолле в течение шести месяцев?

Этель посмотрела ему в глаза – неужели Ральф может быть так наивен? Разве ему не понятно, что именно из-за него она не хотела оставаться здесь ни минуты сверх необходимого? Но, видимо, это так и было.

– Можно принять твое молчание как знак того, что я угадал? – полушутливый тон Ральфа отнюдь не означал отсутствия настойчивости.