Текст книги "Наверстать упущенное"

Автор книги: Кэролайн Ньюэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Ральф прекрасно представлял себе все это с самого начала, еще тогда, когда впервые встретился с Этель. И он пытался предупредить ее об этом. Но она была либо слишком горда, либо глупа, чтобы прислушаться к его словам. А теперь слишком поздно. Проведя так немного времени с Артуром, она должна всю жизнь сожалеть об этом. И это все, что ей осталось. Все, что ждет ее в будущем.

Неужели она не заслуживала чего-нибудь лучшего?..

Глава 3

Мысли о прошлом не покидали Этель и в поезде. Все-таки она поехала в Корнуолл. Ральф уговорил ее сопровождать Фредди. Занятый организацией похорон, он сам не смог приехать за ними в Лондон, и, конечно, она не могла отпустить дочь так далеко одну.

– Мама. – Нетерпеливый голос Фредерики вернул Этель к действительности. – Могу я взять бутылочку кока-колы из буфета? – Фредди, по-видимому, уже не первый раз задавала этот вопрос и с испугом смотрела на мать, уставившуюся в пространство.

– Да, конечно. – Этель порылась в сумочке, нашла пятьдесят пенсов и с улыбкой наблюдала, как дочь побежала по коридору вагона.

Церемония должна была состояться на следующий день утром. Этель решила, что она останется в гостинице, а Фредди тем временем отправится с дядей в церковь. После службы они сразу же вернутся в Лондон вечерним поездом. Фредерика просила остаться в Корнуолле на несколько дней. Она говорила, что Ральф приглашал их, но Этель сомневалась, что это так. Более вероятно, что девочка сама напросилась, а Макартур просто не стал возражать.

Но даже если он в самом деле приглашал их, ни о какой задержке в этих местах и речи быть не может.

Заканчивалась еще одна глава ее жизни. Элизабет Макартур умерла, а теперь вот и Артур, остался только Ральф, который помнил ее молоденькой, слабой и глупой девушкой. Но, собственно, ведь и с ним отношения давно прерваны и вряд ли когда-нибудь возобновятся.

Теперь Этель свободна и может изменить свою жизнь. Почему только теперь? Ведь они развелись с Артуром двенадцать лет тому назад, и все же она не чувствовала себя свободной. Каждый раз на пороге близости с каким-нибудь мужчиной она отступала. Боялась еще одной трагедии. А может, утратила способность любить?

Как бы то ни было, все это время она существовала, именно существовала, одна и иногда думала, что то, что зовут личной жизнью, вообще никогда больше невозможно. А что, если теперь?..

– Ты делаешься все хуже и хуже. – Голос Фредди вновь прервал ее мысли. Этель отвернулась от окна и посмотрела на дочь.

– Хуже?

– Ты грезишь. Все время о чем-то мечтаешь.

– Ну и что? Уверена, я не одна такая. Этим занимаются многие, – сказала она с улыбкой, одновременно удивляясь тому, что в разговоре с дочерью занимает оборонительную позицию.

– Нет, другие матери этого не делают, – решительно возразила Фредди, – другие матери ругают за это своих детей.

– Возможно, это именно те матери, которые не позволяют своим детям слишком много говорить, – многозначительно заметила Этель.

Фредди сразу все поняла и скорчила рожицу. Затем горестно покачала головой, словно осознавая бесполезность попыток исправить мать.

– Ты дала мне мало денег, – объяснила она свое возвращение, – дай мне, пожалуйста, еще пятьдесят пенсов.

– Вот, держи. – Этель протянула ей монету в один фунт. – А если я перестану мечтать, ты принесешь мне кофе, ладно?

– Конечно, мамочка, – улыбнулась Фредди.

Может, Этель и не очень хорошая мать, но вряд ли ее дочери было бы лучше с другой. От природы Фредерика бунтарь, и с более строгой воспитательницей у нее была бы постоянная война.

Когда дочь станет подростком, жизнь превратится в сплошной кошмар, в этом Этель отдавала себе отчет. Очень трудно будет решить, когда нужно настоять на своем, а когда можно и уступить. Конечно хорошо бы разделить это бремя с кем-то умным, решительным. И, вероятно, хотя бы поэтому Этель необходимо выйти замуж.

Но как знать. Она могла встретить самого милого, умного, распрекрасного мужчину, а Фредди невзлюбила бы его с первого взгляда.

Этель уже имела такой опыт. Она вспомнила Боба. Для такой одинокой женщины, как она, это был просто подарок: тридцать пять лет, разведен, бездетный, очень привлекательный, с юмором, добрый и хорошо ладит с детьми. Она познакомилась с ним у знакомых на пикнике. Но Фредди сказала, что он хороший, но если, мама любит таких мужчин… и пояснила, что он не в ее вкусе. Боб не выдержал арктического холода, которым дочь наполнила дом, и просто исчез.

Что поделаешь!.. Этель тяжело вздохнула, но оплакивать свои любовные неудачи теперь не время. Мысли ее вернулись к реальной жизни. Через полчаса они приедут в Труро. Ральф обещал прислать машину, чтобы отвезти их в гостиницу. Единственное, что от нее требовалось, – это подготовить Фредерику к похоронам, затем просто подождать, пока церемония закончится, и как можно быстрее вернуться в Лондон. Все будет в порядке, главное – не позволить воспоминаниям овладеть собой.

– Дядя Ральф! – радостно закричала Фредди, как только поезд подошел к платформе.

– Не может быть, он ведь… – попыталась разуверить ее Этель, но тут же увидела в толпе знакомую высокую фигуру.

Вообще-то Этель рассчитывала встретиться с младшим Макартуром еще всего лишь дважды в жизни: когда он заедет за Фредди и отвезет ее на похороны и когда привезет обратно. Она не была готова к этой неожиданной встрече. Но видно, судьба судила иначе.

– У меня оказалось свободное время, и я решил встретить вас, – сказал Ральф, предупреждая возможные вопросы. Потом взял чемодан и, не дав Этель и слова сказать, повел ее и Фредди к выходу.

Этель подмывало спросить, как он решился потратить свое драгоценное время на то, чтобы встретить их, но она нашла в себе силы промолчать. В конце концов, ей уже не девятнадцать и не следовало вести себя по-детски.

Они подошли к автостоянке.

– Моя машина в конце первого ряда. Идите к ней, а я должен позвонить. – Ральф протянул ключи Фредди и ушел.

Какое-то мгновение Этель испытывала страшное желание взять да и улизнуть. Они ведь могли взять такси. Беда только в том, что их чемодан был у него.

Еще одна детская выходка, приструнила она себя и последовала за дочерью, которая между тем подвела ее к белому «мерседесу».

– Это не его машина. У него зеленая. – Этель оглянулась, пытаясь найти нужную машину в следующем ряду.

– Дядя сказал – последняя в ряду, – возразила Фредди.

О Боже! – Этель даже испугалась, поняв, в чем причина ошибки. Прошло уже двенадцать лет с тех пор, как Ральф возил ее в последний раз на зеленом «ягуаре». Сколько машин он сменил, должно быть, за эти годы! А она все еще ищет ту машину…

– Ого! – воскликнула Фредди, открыв дверцу и оглядывая шикарную отделку машины.

Этель грустно улыбнулась. Жизнь дочери начиналась иначе, чем ее когда-то. Отец Этель к концу жизни совершенно разорился, но перед этим был довольно богатым человеком и жил на широкую ногу. Она привыкла к достатку, но дочь пришлось воспитывать в совершенно иных, можно сказать, спартанских условиях. Бедная девочка постоянно слышала: мы не можем себе этого позволить!

Этель не замечала, чтобы Фредди очень переживала из-за этого. Скорее, это угнетало ее саму, особенно когда Артур водил дочь в дорогие рестораны и магазины. Однажды он купил для Фредерики полную экипировку для верховой езды, но так и не удосужился купить лошадь. Правда, все равно не понятно, где в центре Лондона можно держать эту лошадь.

– А дядя Ральф богат? – напрямик спросила Фредди.

– Не знаю, – пожала плечами Этель, – можешь спросить об этом его самого.

– Ладно, – согласилась девочка и хитро улыбнулась, увидев приближавшегося дядю. Она подождала, пока он сел за руль, и сказала громко, чтобы слышала мать: – Дядя Ральф, я хотела спросить…

– Фредерика! – прошипела Этель.

Ральф перевел вопрошающий взгляд с матери на дочь, а она продолжала невинным голосом:

– Можно ли открыть окно?

– Конечно. – Ральф еще раз недоуменно посмотрел на Этель.

Ей очень хотелось отшлепать милую дочурку.

– Возникли проблемы? – не выдержал Ральф.

– Нет, все в порядке, – заверила его Этель.

– Ладно, если так, – произнес он, не переставая пристально смотреть на нее холодными серыми глазами.

Однако Фредди не унималась.

– Мама боялась, что мы сели не в ту машину, – сообщила она дяде.

– Не в ту машину? – переспросил Ральф. Этель метала грозные взгляды в сторону дочери, но та словно ничего не замечала.

– Она думала, что у тебя зеленая машина.

Стало тихо. Взгляды Этель и Ральфа встретились в зеркале.

– Да. Была такая машина, но очень давно, – почти весело ответил он.

Этель отвела взгляд. Меньше всего на свете она хотела бы, чтобы Ральф знал или хотя бы догадывался, что она все, все помнит.

– А сколько времени прошло с тех пор, как вы с мамой познакомились? – продолжала засыпать вопросами дядю Фредерика.

– В сентябре будет пятнадцать лет, – не задумываясь, ответил он.

Этель охватило смешанное чувство. Да, это он помнит. Но вспоминает ли хотя бы изредка о том, что произошло дальше?

– Ого, так давно! – воскликнула Фредди.

Для нее, безусловно, события пятнадцатилетней давности были такой же седой историей, как Потоп или падение Трои. Она вздохнула и неожиданно спросила:

– После того как мама развелась с отцом, вы уже не могли встречаться? Ведь вы как брат должны были стать на его сторону.

– Фредди! – Этель уже не шипела, а рычала. – Может, ты наведешь порядок в своей головке, прежде чем задавать нелепые вопросы? Договорились?

Этель сердилась редко, и Фредди почувствовала, что пора остановиться.

– Хорошо, – проговорила она покорно.

Все могло бы этим и закончиться. Но тут вмешался Ральф:

– Фредерика может задавать любые вопросы. – Он решительно встал на защиту прав племянницы знать все о семье Макартур и спокойно, явно не считая разговор, начатый девочкой, неприличным, объяснил ей: – Я действительно оказался в ложном положении. Если бы твой отец не был моим братом, я бы никогда не расстался с твоей матерью.

Этель едва сдержалась, чтобы не крикнуть «Лжец!». Ей захотелось наброситься на него с кулаками и бить, пока его тело не почувствует боль, такую же, как испытала когда-то ее душа.

Она забилась в уголок мягкого сиденья, сжав кулаки, пытаясь не выдать бушевавшую в ней ярость. Она отвернулась к окну, за которым мелькали пейзажи Корнуолла, и, казалось, ей больше не было дела до Ральфа и Фредди.

А они тем временем говорили о предстоящих похоронах. Ральф рассказывал, как будет проходить церемония и как девочке надлежит вести себя.

Судя по тому, как легко ему удалось найти нужную интонацию, можно было подумать, что он всю жизнь только тем и занимался, что говорил с детьми на такие сложные темы, или же являлся крупным специалистом в области детской психологии. Этель не без удивления про себя отметила это, но вслух ничего не сказала. И вообще не проронила ни звука, пока они не добрались до гостиницы в Сент-Ивз. Сразу после регистрации Фредди побежала в зал игровых автоматов, а Этель и Ральф пошли в гостиную пить чай.

– Фредерика очень напоминает тебя в восемнадцать лет, – задумчиво улыбнулся Ральф.

– Но, насколько я помню, я не была такой бестактной, – отозвалась Этель.

– Не уверен. Насколько я помню, ты была довольно прямолинейна.

Лукавая улыбка не сходила с лица Ральфа, и Этель поняла, что продолжение этого разговора могло бы увести их в нежелательную для нее сторону. Она решила резко поменять тему.

– Когда закончится церемония?

Ральф пожал плечами:

– Что-то около полудня, я полагаю. Не беспокойся, я позабочусь о Фредди.

Этель и не беспокоилась, она уже поняла, что в таких делах на него можно полностью положиться.

– Как на нее это может подействовать? – спросил Ральф.

– Трудно сказать. У нее всегда было какое-то двойственное чувство по отношению к Артуру.

– Неудивительно, ты в течение десяти лет старалась держать его подальше от дочери. Конечно, у тебя могли быть на это свои причины…

Этель глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и не взорваться.

– Кто тебе это сказал? Артур?

– А что, он был не прав?

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что моего брата это не слишком расстроило, – ответил Ральф прямо. – Просто мне известно, что именно ты прекратила их встречи.

Это было правдой, но Этель поступила так потому, что Артур постоянно нарушал обещания и не приезжал, не зная, сколько слез пролила из-за этого Фредди. Конечно, Этель могла рассказать обо всем этом Ральфу. Но зачем? Он думает о ней только плохое? Что ж, пусть.

– Ты ведь не будешь это отрицать, – продолжал он.

– Не буду.

– Правильно. Я как раз находился в номере Артура, когда ты звонила и говорила так громко, что я все слышал.

– Правда? – Этель хотела показать, что ей это безразлично, но на самом деле судорожно пыталась вспомнить, что же она тогда говорила. Но помнила только то, что произошло позднее, когда она приехала к мужу в гостиницу. Это была их последняя встреча. И тогда она рассказала Артуру всю правду. И он перестал звонить ей.

– Ты устала? – участливо спросил Ральф, удивляясь отсутствию эмоций в голосе Этель.

Она и сама себе удивлялась. Неужели ей стало все так безразлично?

Возможно, она действительно ожесточилась? Настолько, что может противостоять даже Ральфу Макартуру?

Но кого она пытается обмануть? Самое себя? Противостоять Ральфу! Да она не могла даже поднять на него глаз!

Этель облегченно вздохнула, когда появилась Фредди, чтобы спросить, может ли она пойти к себе в комнату посмотреть телевизор.

Этель решила воспользоваться случаем и уйти вместе с дочерью.

– Когда ты завтра заедешь за Фредди? – спросила она у Ральфа.

– Около десяти, – ответил он, тоже поднялся со стула, проводил их до лифта и неожиданно поехал вместе с ними.

Этель никак не могла справиться с ключом. Ральф взял его, быстро открыл дверь, но сам в номер не вошел.

– Всего хорошего, – тихо сказала девочка, заходя в комнату.

Ральф улыбнулся ей вслед и жестом попросил задержаться Этель, которая хотела последовать за дочерью.

– Я хотел бы, чтобы ты кое-что рассказала Фредди.

– Что именно?

– У Артура была любовница, – коротко сообщил Ральф.

– Ну и что же? Я уверена, что, с тех пор как мы поженились, их у него было двадцать или тридцать.

Ральф решил пропустить мимо ушей цинизм этого признания и продолжал голосом, лишенным интонации:

– Очень молодая девушка.

Но и это не очень удивило Этель. Для себя она давно уже решила, что ее увлечение Артуром тоже можно объяснить прежде всего молодостью.

– И сколько ей лет? Пятнадцать? Шестнадцать?

– Двадцать.

– Боже! Слишком стара для Артура, – прокомментировала Этель.

– Эта девушка будет присутствовать на похоронах. Я постараюсь, чтобы Фредерика с ней не встречалась. Но лучше все же предупредить девочку.

– Хорошо, я попробую.

Предложение было разумным, Этель, конечно же, понимала это. Но благодарить Ральфа за совет не собиралась. Потому что вообще не хотела ни за что его благодарить.

– Послушай, я ведь хочу сделать как лучше, – устало вздохнул Ральф. – В конце концов, Фредерика не несет ответственности за то, как сложились отношения ее родителей.

– Это так, – согласилась Этель, – но скажи мне, кто все-таки за это должен ответить? Хотя, подожди, я сама догадаюсь. Конечно же, я.

– Я этого не говорил. Никто не спорит, Артур обращался с тобой отвратительно. Но, если вспомнить, никто из нас не вел себя очень хорошо… – Он внимательно посмотрел ей в лицо, как бы напоминая обо всем, что произошло в те годы.

– Замолчи! – закричала на него Этель и хотела пройти в номер.

– Нет, этого забывать нельзя, – Ральф схватил ее за руку, не давая уйти, – все эти годы выбор был за тобой. Ты снова вернулась в постель к брату и забеременела от него прежде, чем насовсем рассталась с ним.

– Все совершенно не так. – Голос Этель дрожал от гнева.

– Нет, так! Ты вернулась к Артуру, чтобы бросить его. Ты вела себя как неразумный подросток.

– Но я и была подростком! – крикнула Этель. – Глупой, доверчивой идиоткой, которая не могла понять, что к чему. Это что – преступление?

– Возможно, нет, – согласился Ральф, – но что же ты натворила дальше? Ты захотела отомстить мужу? Может быть, он этого и заслуживал. Ну а как насчет дочери? Как в отношении ее чувств?

– Я… я… Ты же не знаешь… – Этель пыталась защититься, но он не дал ей говорить.

– Я знаю, что иметь отца лучше, чем не иметь. Даже если это плохой отец. Да, Артур был страшным эгоистом, но никогда не причинил бы вреда дочери. И я могу поспорить, что Фредди тоже хотела встречаться с ним. Но ты не позволила ей этого, не так ли?

– Ты же не знаешь, – повторила Этель, задыхаясь от несправедливости его слов, – все было не так.

– Тогда расскажи мне, как! – потребовал Ральф, до боли стиснув ее руку.

Рассказать ему? Все самое плохое внутри нее говорило: «Да, да, скажи ему. Это будет так просто. Надо снять с себя бремя, которое ты несла в течение двенадцати лет и которое с каждым годом становилось нести все труднее. Надо сказать ему!»

– Фредди не… – Звук собственного голоса словно вернул Этель к реальности. Нет, она не может рассказать Ральфу об этом. Во всяком случае, не теперь.

– Что не?.. – Ральф пристально посмотрел в глаза, как будто пытаясь заглянуть в глубину ее души.

Продолжать борьбу Этель не могла.

– Это не твое дело, – произнесла она слабым голосом.

Ральф посмотрел на ее бледное, худое лицо. Оно не выражало ни гнева, ни страсти. Он понял, что она больше ничего ему не скажет. Ему захотелось встряхнуть ее, ударить, чтобы привести в чувство, и на мгновение его пальцы впились в ее руку. Но он тут же отпустил ее, повернулся и быстро пошел по коридору.

Радости Этель не почувствовала. Ее охватил страх – она чуть не сказала ему: Фредди – не дочь Артура! Это все, что она хотела сказать. Но разве Ральфу этого не было бы достаточно?..

Глава 4

– Мамочка, мне не хочется идти на похороны, – заявила Фредди жалобным голоском за несколько минут до того, как Ральф должен был заехать за ней.

– Но ведь нужно, – строго ответила мать и тут же тепло и участливо спросила: – Ты нервничаешь?

Фредди кивнула.

– Там будет много народу?

– Не знаю, – честно призналась Этель. – Наверное. Твой отец пользовался большой популярностью. Но в любом случае дядя присмотрит за тобой. Все пройдет нормально, Фредди, я обещаю.

Вероятно, слова матери не особенно убедили девочку.

– Да, обещаешь… Но ведь сама ты не особенно любишь этого дядю Ральфа.

– Я… – Этель растерялась. Неужели это так заметно? Да уж, наверное, если даже Фредди это заметила. Обычно она обращала внимание только на то, что непосредственно касалось ее. Может быть, лучше рассказать дочери полуправду, чтобы она не копала глубже?

– Мой разрыв с твоим отцом сказался на отношениях со всей семьей Макартур. Естественно, твой дядя принял сторону брата…

– Это все из-за меня, да? Ведь папа не любил детей? – тихо спросила Фредди.

Сердце Этель сжалось. Ей казалось, она все так хорошо объяснила дочери. И вот, пожалуйста, все стало еще хуже.

– Вовсе нет, – поспешила Этель успокоить девочку, – у меня с твоим отцом начались разлады еще задолго до твоего появления.

Тут очень кстати зазвонил телефон. Это Ральф сообщал из фойе, что поднимается к ним.

Этель внимательно осмотрела дочь: на девочке простое темно-синее платье, колготки и туфли на низком каблуке. Скромно и строго, как и полагается на похоронах. Черные, как у ее дяди, волосы и лицо, как у Элизабет Тейлор, говорили о том, что Фредди со временем будет очень красивой женщиной.

Раздался стук в дверь. Этель вздрогнула. Даже заранее зная о приходе Ральфа, она не могла справиться с чувствами. Даже в день похорон бывшего мужа она чувствовала это дикое физическое влечение к его брату.

Не глядя на вошедшего и вообще на дверь, Этель подошла к туалетному столику, на котором лежал приготовленный для Фредди шарфик.

– Вот, возьми, – сунула она его в руку дочери и сказала по-прежнему ни на кого не глядя: – Не давай ей слишком много волноваться.

– Постараюсь, – серьезно пообещал Ральф и положил руку на плечо Фредерики.

Та приняла защиту дяди как нечто вполне естественное. Этель грустно наблюдала, как они вместе двинулись вдоль коридора. Черные как смоль волосы и строгая красота обоих выдавала их близкое родство. Никогда не покидавшее Этель ощущение своей вины заговорило в ней с новой силой.

Она попыталась вспомнить, как ненавидит Ральфа, но совсем другое чувство одерживало в ней верх – чувство горького сожаления о безвозвратно утраченном. Как по-другому могла бы сложиться ее жизнь!.. Если бы только Ральф поступил так, как он должен был поступить. Если бы он попытался удержать ее, не позволил уйти к мужу… Или если бы судьба свела ее сначала с ним, а не с его старшим братом.

Нет, все это глупости, покачав головой, подумала Этель. Артур или Ральф, какая разница! Ей не суждено быть счастливой ни с одним из них.

Трудно сказать, когда ей стало ясно, что она больше не любит Артура, а может, никогда и не любила его. Долгое время она обманывалась, старалась убедить себя в том, что любить мужа – ее обязанность и уж тем более необходимо соблюдать свадебную клятву.

Но как ей было трудно!.. Но ведь и с Ральфом было не легче…

Все началось тогда, когда миссис Макартур убедила ее пойти с Ральфом на концерт.

Тот вечер стал поворотным в их отношениях. До этого он относился к Этель, как к маленькой девочке, хотя и присутствовал при ее первых родах. В тот вечер он начал обращаться с ней как со взрослой, уважаемой леди.

Этель, забыв о враждебности, тоже воспринимала его как равного. Она наслаждалась классической музыкой, любовь к которой унаследовала от отца, и впервые за долгое время была почти счастлива.

Через неделю Ральф пригласил ее покататься с его друзьями на яхте. Этель никогда прежде парусами не занималась и сомневалась, что у нее получится. Но Ральф убедил ее, сказав, что она будет на яхте только пассажиром. Однако потом оказалось, что кто-то не явился, и Этель пришлось занять место члена экипажа.

Она нервничала, но Ральф оказался хорошим учителем, и она постепенно освоилась. Даже когда погода ухудшилась, Этель не испугалась. Они вышли в Ла-Манш, когда светило солнце, а вернулись, когда разразился настоящий шторм. Было холодно, Этель промокла и страшно проголодалась, однако не жаловалась. Ее охватило какое-то странное возбуждение. У нее появилась новая страсть – к хождению под парусами.

Потом Ральф часто брал ее с собой в плавание. У него была собственная небольшая яхта, и еще до зимы у них получилась неплохая команда.

В течение нескольких недель она познакомилась со многими друзьями Макартура, и от них последовали приглашения на всяческие встречи.

Сначала Этель отнекивалась под предлогом, что должен приехать муж, но скоро отказываться стало просто неприлично.

– Мы обязательно придем, – заверил как-то однажды Ральф друзей, прежде чем Этель успела что-то сказать, и, взяв ее под руку, отвел в сторону. – Они уже два раза приглашали тебя. Нельзя все время отказываться.

Этель смущенно посмотрела на него:

– Но я думала, что тебе это не очень нравится… Я имею в виду – сопровождать меня, в то время как…

– …Я мог бы пригласить какую-нибудь более красивую женщину, которая с охотой согласилась бы составить мне компанию, – продолжил Ральф с улыбкой неоконченную фразу.

– Да, что-то в этом роде, – чистосердечно призналась Этель.

– Полагаю, что я легко найду такую, – добавил он, продолжая улыбаться.

Этель тоже улыбнулась, зная, что он поддразнивает ее. Свекровь успела проинформировать ее, что в этом у Ральфа недостатка не было.

– Но ты не волнуйся. Хоть ты еще девчонка, но один вечер я выдержу…

– Ах, ты… – Этель бросилась на него с кулаками. Ральф, улыбаясь, увернулся. Этель, полусердито, полушутливо, продолжала наступать на него. Вдруг Ральф схватил ее за руки, резко повернул спиной к себе и крепко обхватил руками.

Какое-то время она продолжала сражаться, затем оба замерли. Этель почувствовала его дыхание на волосах, тепло его тела, и ей стало трудно дышать.

Оглядываясь назад, можно сказать, что это было первое предупреждение. Первое из многих последовавших за ним, но на которые она не обратила внимания.

Это было так давно и было вовсе не с ней…

– Все прошло нормально? – спросила она через несколько часов дочь, которая вернулась в гостиницу бледная и усталая.

– Да, все в порядке, – ответила Фредди. – Мне хочется посмотреть телевизор. – И она без сил упала на кровать, уставившись на экран.

Ральф жестом пригласил Этель выйти в коридор, чтобы Фредди не слышала их разговора.

– Там было несколько фотографов, – сообщил он коротко, – во время церемонии нам удалось держаться подальше от них, но они преследовали нас до самой машины. Фредди нервничала.

Этель понимающе кивнула:

– А как прошла месса?

– Фредди хотелось плакать, – признался Ральф, – но она справилась с собой… Вообще, она была молодцом. Намного лучше, чем другие.

– Ты имеешь в виду подружку Артура? – догадалась Этель. – Я обо всем предупредила Фредерику.

– И правильно. Они никак не могли разминуться, – Ральф тяжело вздохнул, – я подозреваю, Эмили плакала для прессы. Она выделывала такие номера, разве только в могилу не прыгнула.

Этель решила вступиться за девушку:

– Возможно, она по-настоящему любила Артура, откуда тебе это знать…

Ральф как-то нехорошо рассмеялся.

– Неужели ты все еще веришь в любовь?

Вопрос был чисто риторическим – и Этель решила не отвечать. Совершенно ясно, что сам он не верил в любовь, не верил никогда.

– Как ты себя чувствуешь? – вдруг тепло и участливо спросил Ральф.

Она поняла, о чем он спрашивает, – как она себя чувствует в день похорон своего бывшего мужа – и ответила откровенно:

– С тех пор прошло так много времени… и я…

– Да, – спокойно согласился с ней Ральф, – но я все помню.

На какое-то мгновение их глаза встретились, и прошлое воскресло в их памяти так четко, как будто все случилось только вчера. Этель так хотелось открыть этот, закрытый в течение многих лет, ящик, но она устояла.

– Мне нужно собрать вещи, – решила она переменить тему.

– Ты хочешь уехать сегодня же? – спросил Ральф. – Я заказал этот номер на три дня.

– Зачем? – удивилась Этель и спокойно сказала: – Мне необходимо вернуться. Надо закончить работу.

– В таком случае, – голос Ральфа стал официальным, – мне надо поставить в известность поверенного в делах, сообщить, что он должен будет назначить встречу с тобой на другое время.

– Какого поверенного? – заморгала глазами Этель.

– Адвокат Артура, – сухо ответил Ральф, – он намеревался завтра переговорить с тобой.

– О чем?

Ральф недоуменно посмотрел на нее:

– О завещании Артура, разумеется.

– О завещании Артура? Ах да, я как-то не подумала. Конечно, весьма вероятно, что он оставил что-то Фредерике.

Ральф отрицательно покачал головой.

– Нет, он завещал кое-что тебе.

Этель недоверчиво рассмеялась.

– А что в этом удивительного? Ты же была его женой. И у тебя было двое детей от него. – В устах Ральфа это прозвучало как обвинение, как будто это она предала мужа.

– Что это за игра? – возмутилась Этель. – Я не настолько глупа, Ральф. Если Артур и имел много денег, то, судя по его образу жизни, давно все истратил, так что вряд ли мог оставить что-то мне.

– Это не деньги, – сухо ответил Ральф.

Этель ждала дальнейших объяснений. Но их не последовало. Это действительно была игра. Ральфу хотелось, чтобы Этель попыталась догадаться.

Но она сделала неожиданный ход:

– Ладно, что бы это ни было, мне этого не нужно, – решительно заявила она, – поэтому если бы ты мог сообщить адвокату…

– Такие дела так не делаются, – возразил Ральф. – Тебе придется лично переговорить с адвокатом. Необходимо ознакомиться с документами и подписать их.

Этель тяжело вздохнула. И тут ее неожиданно осенило:

– Минутку, но ведь адвокатом Артура являешься ты!

– Я вел его деловые контракты, но не занимался личными делами, – ответил Ральф.

– Никогда?

– Никогда.

– Но Артур сказал… – Этель вспомнила, что ей говорил Артур во время оформления развода. Впрочем, она никогда и не забывала этого. Да, он много раз подчеркивал, что именно брат давал ему советы по этому делу. И тогда она получила очень маленькую сумму.

– Что сказал Артур? – переспросил Ральф.

– Ничего.

Не стоит об этом рассказывать, Ральф не поверил бы ей, а доказать что-либо она не могла. Да и какое это сейчас имело значение?

Но Ральф догадался.

– Ты все еще веришь Артуру больше, чем мне? – с горечью спросил он.

– Нет, – твердо ответила Этель, – я просто никому из вас не верю.

Ральф продолжать спор не стал. Возможно, он посчитал это бесполезным.

– Интересы брата представляет наш семейный поверенный в делах из фирмы «Стивенс, Стивенс и Банк» в Труро, – сказал он, – я попрошу его связаться с тобой и изложить суть дела.

Этель заметила сарказм в его голосе. Возможно, он хотел предупредить, чтобы она не ожидала многого, или, наоборот, намекал, что ее ждет что-то необыкновенное. В любом случае ей все это действовало на нервы.

– Хорошо, – резко произнесла она, чтобы закончить разговор, и сухо попрощалась.

– Тебе придется позвонить мне, – деревянным голосом промолвил Ральф, прежде чем удалиться.

Позвонить ему? Зачем? Если Макартур хотел заинтриговать ее, то до определенной степени ему это удалось. Но это длилось недолго. Через три дня пришло заказное письмо. Этель сразу все поняла, увидев обратный адрес: «Стивенс, Стивенс и Банк». В письме кратко сообщалось, что она является наследницей по завещанию ее бывшего мужа. К письму прилагалась копия завещания для ознакомления.

С трудом продравшись сквозь юридическую терминологию, Этель наконец добралась до самого главного и замерла. Это либо ошибка, либо шутка, все, что угодно, но правдой это быть не могло.

Этель была потрясена. Она подошла к телефону и набрала номер Ральфа.

Трубку сняла его секретарша, которая прекрасно умела отваживать неугодных клиентов:

– Мистер Макартур проводит совещание.

– Но мне нужно поговорить с ним, – настаивала Этель.

– К сожалению, сейчас это невозможно, – хорошо поставленным голосом невозмутимо отвечала секретарша, – но если вы…

– Мне он нужен немедленно, – почти закричала в трубку Этель, – скажите ему, что звонит Этель Макартур, он знает, о чем идет речь.

– Макартур? – переспросила секретарша и тут же превратилась в воплощенную любезность. – Извините, миссис Макартур, я сразу не поняла. Я только недавно здесь работаю. Сейчас я приглашу шефа.

У Этель появилось время обдумать предстоящий разговор – ведь до этого она действовала совершенно импульсивно.

– Хэлло, – раздался в трубке голос Ральфа.

– Хэлло, говорит Этель, – коротко ответила она.

– Да, я уже догадался. Моя новая секретарша подумала, что ты моя жена, – зачем-то сообщил Ральф.