Текст книги "Ужасное происшествие в особняке Фенли"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

ОДИН НА ОДИН

«Джорджи, больно! И совсем не смешно! Ты меня не слушаешь? Джорджи! Джорджи!»

Но это был внутренний голос. Далекий внутренний голос. Иногда слова слышались более или менее отчетливо, иногда Нэнси ничего не могла разобрать. Наконец она поняла, что слушает всего лишь собственные мысли.

Когда она пришла в себя, то не могла даже приблизительно сказать, как долго лежала без сознания.

– Джорджи! – крикнула она и тут же сморщилась от боли. Крик отдавался в голове острой болью. Она пощупала затылок и обнаружила здоровенную шишку.

Лежа на полу и таращась на пласты пыли, Нэнси вдруг вспомнила языки пламени, которые видела через чердачное окно. Собрав все силы, она заставила себя подняться.

– Джорджи! – еще раз позвала Нэнси, ковыляя к окну.

Уткнувшись лбом в стекло, она с облегчением вздохнула. Пока спецэффекты Бо Аронсона «работали» только на другой стороне улицы, в доме Макколей.

Силы к Нэнси постепенно возвращались, и она доплелась до порога. Но дверь чердака оказалась запертой, хотя Нэнси не могла вспомнить, чтобы закрывала ее.

Дверная ручка крутилась, скрипела, но дверь не поддавалась.

«Ну же, попробуй еще раз!» – заставляла себя Нэнси, поворачивая ручку до отказа то вправо, то влево, со всей силы толкая дверь.

– Джорджи! – завопила она и заколотила в дверь кулаками. Потом стала швыряться коробками в стены в надежде, что Джорджи услышит шум и поднимется наверх. Но все было тщетно.

Вся надежда была на окна. Первое Нэнси открыть не удалось – оно было заколочено. А вот второе должно было открыться. Она же помнит, что из него в прошлый раз вылетела птица.

Но и оно не открывалось. С упавшим сердцем Нэнси предположила, что кто-то заколотил его с той стороны.

«Что происходит?» – задала она вопрос самой себе.

Неожиданно послышались шаги. Нэнси затаила дыхание. Это был тот же звук, который она уже слышала сегодня утром. Кроссовки по крыше.

Надо немедленно выбираться отсюда! Иначе, если начнется пожар, она окажется в ловушке.

Нэнси подняла кусок плотного картона и разбила оконное стекло.

Может, кто-нибудь на той стороне заметит ее?

Торчащие из рамы осколки она вышибла ногой. Протиснулась в оконце и оказалась на крыше.

В лунном свете перед ней стояла одинокая фигура.

– Крис! – ахнула Нэнси. – Крис Теппингтон!

Фигура застыла.

– Не надо ничего поджигать. Пожалуйста, Крис, я умоляю тебя!

– Тебя предупреждали, чтоб держалась подальше, – рявкнул на нее Крис.

Нэнси сделала шаг вперед. Щелкнула зажигалка – и маленький огонек осветил лицо Криса.

– Не подходи! – сказал он. – Или я сейчас же подожгу крышу.

Нэнси увидела под ногами Криса скрученный из газет факел, пропитанный бензином. В таком отчаянном состоянии он действительно был способен на поджог. Единственный шанс – заговорить его, отвлекая и выигрывая время. Она очень надеялась, что кто-нибудь из киношников или прохожих на улице услышит их снизу и поднимет голову.

– Я нашла в твоем чемодане фотографию Памелы Теппингтон, – сказала Нэнси.

– Ты хочешь сказать, украла.

– Нет, я просто вернула ее на то место, где ей положено быть: в альбом твоего отца.

– Подумайте только, какая счастливая догадка!

– Вовсе не догадка, я это вычислила, – ответила Нэнси. – Когда я увидела фотографию и сделала кое-какие прикидки, то поняла – это должен быть ребенок Алана. А уж после нетрудно было догадаться, что «Т» на твоем чемодане означает Теппингтон. Я только не поняла, что такое «А»? – спросила Нэнси, хотя, как ей казалось, она уже знала ответ.

– Алан – это в честь отца. Смешно, правда? – сказал Крис. – Что ж, мозги у тебя действительно работают, но ты меня не остановишь.

– Да, я совсем забыла про лекарства! – поспешила добавить Нэнси. – Ты потерял таблетки от астмы?

– Да. Аллергия – это у нас наследственное.

«Говори что-нибудь, Нэнси! Заставь говорить его! Отвлеки его! Мели все, что угодно, только не дай ему поджечь дом!»

– А почему ты оторвал свою фамилию с рецепта? – Нэнси как ни в чем не бывало уселась на крыше, будто вела дружескую беседу с приятелем на крыльце собственного дома.

– Потому, что мой врач в Лос-Анджелесе выписал рецепт на мою настоящую фамилию – Теппингтон. Я не хотел, чтобы в группе об этом узнали.

– Так вот откуда ты знал, что у Алана Теппингтона аллергия на ананасы! А я не догадалась… Вот почему ты позвонил мне! Ты хотел, чтобы я узнала твой голос и поймала тебя. Ну, признайся!

В этот момент яркий луч света упал на крышу дома. Крис зажмурился. Нэнси украдкой посмотрела вниз. Ее надежды оправдались: внизу услышали их голоса, и сейчас на крышу особняка Фенли был направлен огромный «солнечный» прожектор.

– Крис, я не знаю, что произошло у вас с отцом… – начала было Нэнси, но Крис перебил ее:

– Ничего! Между нами вообще ничего не было! Целых двадцать лет – ничего! Он знал, что мать беременна, и все же они расстались. И он ни разу не пришел, ни разу даже не позвонил. Ты можешь себе представить? Ну нет, теперь моя очередь сделать ему больно.

Нэнси отвернулась от яркого света и увидела, что в тени дома кто-то карабкается вверх по высокому дубу. К несчастью, заметил это и Крис.

– Не приближайтесь ко мне, или я подожгу дом! – крикнул он, опустив зажигалку так, что до газеты оставалось всего несколько дюймов.

– Крис, ничто не оправдывает того, что ты сейчас собираешься сделать, – сказала Нэнси. Крис засмеялся ей в лицо.

– Неужто? А как бы поступила ты? Что бы ты сделала, если б всю жизнь считала, что у тебя нет отца, что он ушел из твоей жизни, а потом вдруг, спустя двадцать лет, в каком-то странном городишке, постучав однажды в дверь, увидела бы его? И он стоял бы перед тобой как ни в чем не бывало…

Слова Криса глубоко задели Нэнси. Она вспомнила стоящую на туалетном столике фотографию своей матери, которая умерла, когда Нэнси было три года.

– Не знаю, – вздохнула она. – Может, я обняла бы его.

– Что ты понимаешь? – возмутился Крис. – Двадцать лет он меня не видел – и вдруг полюбит как родного?

– Ну, я не знаю других способов, – сказала Нэнси. – Поджечь дом отца, до смерти напугать его девочек – кстати, твоих сводных сестер – это тоже не выход.

Крис глубоко вздохнул и посмотрел на зажигалку.

– Видишь, они там внизу – они ждут шоу. Свет! Камера! Мотор!

Нэнси бросилась к Крису, но, оступившись, упала и заскользила по крыше.

– Ой! – закричала она от боли, обхватив левой рукой правую.

Крис бросился ей на помощь.

Нэнси протянула к нему правую руку. Она была вся в крови.

ОТЕЦ И СЫН

– А, чтоб тебя! – орал Крис. – Черт тебя дернул упасть!

Он был одновременно зол, расстроен и напуган. И думал, что же ему делать дальше.

Воспользовавшись короткой заминкой, Спайдер Хачингс прыгнул с дерева на крышу, навалился на Криса и выбил зажигалку из его рук.

– Как хорошо, когда в нужный момент рядом оказывается классный каскадер! – сказала Нэнси, улыбаясь Спайдеру.

А тот уже сидел на Крисе верхом, придавив коленями его грудь. Крис еле дышал.

– Эй, полегче, – хрипел он. – Оставь свои штучки для кино.

– Ты что, парень? – рассердился Спайдер. – Ты вообще в своем уме? Я ничего не понимаю!

– А тебе и не надо понимать, так что лучше и не вмешивайся, – отрезал Крис. Он повернул голову в сторону Нэнси и спросил: – Как рука?

Только тут Спайдер заметил, что у Нэнси с руки капает кровь.

– Слушай, тебе срочно нужно к врачу!

– Ерунда, – как ни в чем не бывало ответила Нэнси, лизнув свою «рану». – М-м-м! На вкус – сладкий сироп. Подкрашенный, конечно.

Спайдер захохотал.

– Капсула с искусственной кровью! Вот молодец деваха! Ты гляди, парень, она провела нас с помощью наших же трюков!

– Я раздавила ее, когда увидела, что вы уже на дереве, – сказала Нэнси, очень гордая собой. Вдруг тишину разрезал далекий вой сирены. Нэнси поняла: кто-то из съемочной бригады вызвал полицию.

– Ну что, все готовы к бурной сцене воссоединения семьи? – спросил Крис.

Спайдер поставил Криса на йоги, через разбитое окошко они влезли на чердак, а оттуда по лестнице спустились вниз. Нэнси шла сзади. Проходя через гостиную, она увидела на диване безмятежно спящую подругу.

– Джорджи, вставай! – позвала она.

– А? Что? Пять минут уже прошло? – зевая, спросила Джорджи.

– Прошло. Кроме того, сейчас сюда явится полиция, так что лучше тебе все-таки встать.

– Полиция? – удивилась Джорджи. – Ой, что это? – увидела она кровь на руке подруги.

– Не волнуйся, ото спецэффект, – успокоила ее Нэнси и вкратце рассказала обо всем, что произошло на чердаке и на крыше.

– Ну вот, я проспала самое интересное! – расстроилась Джорджи.

Когда к дому подъехала полицейская машина, Крис нервно захрустел костяшками пальцев.

– Спайдер, – позвал он. – Иди, а? Тебе разве не надо сегодня прыгать через стену или что ты там еще умеешь?

– Да не брошу я тебя, – сказал Спайдер. – Еще два часа тому назад мы были друзьями. Неужели ты думаешь, я так быстро меняю свое мнение о людях?

На пороге дома появились двое полицейских. Минут через двадцать Велез привез Сару и Алана Теппингтон. Они выглядели очень утомленными.

– Кто залез на крышу? – гаркнул сержант Велез.

– Я, – сказал Крис, оставаясь сидеть на полу.

Алан выскочил из-за спины сержанта и кинулся на Криса.

– Ты, паршивый панк! – закричал он и, схватив Криса за грудки, рывком поднял с пола.

Один из полицейских попытался разнять их, но это еще больше взбесило Теппингтона.

– Ты знаешь, что я с тобой сделаю, ублюдок? – орал он, отбиваясь от полицейского.

– Успокойся, папочка! – язвительно произнес Крис.

– Что ты сказал? – возмутился Алан.

– Я сказал – «папочка».

Крис старался чеканить каждое слово, но они застревали у него в горле.

– Пожалуйста, объясни мне, что происходит? – недоуменно спросила Сара, глядя мужу в глаза.

Но Алан только пожал плечами.

– Я же говорил тебе: все киношники чокнутые!

Крис усмехнулся.

– Конечно, ты не узнаёшь меня. Ведь к тому времени, как я появился на свет, ты уже бросил нас. Но ты знал, что я существую. Вот это и есть самое ужасное!

Алан открыл рот, но не смог произнести ни звука. Он стоял в оцепенении, уставившись на Криса.

– О чем он? – спросил у Алана Велез, но, ничего не добившись, подошел к Крису и встал перед ним, как скала. – Что ты несешь? Ты вообще кто, парень?

– Я? Его сын! – произнес наконец Крис. Алан попятился и плюхнулся на диван рядом с женой.

– Понимаете, сержант, – сказал Крис доверительно, – дело в том, что он-то в этом не уверен. У него на чердаке в альбоме была моя фотография, но только новорожденного. И больше он никогда не видел меня.

Алан Теппингтон вскочил с дивана и хлопнул ладонью по высокой спинке стула.

– Как ты мог? Ты сидел вот на этом стуле и говорил мне: «Хэнк Стейнберг хочет то, Хэнк Стейнберг хочет это…» Мы общались все утро, и ты ни словом не обмолвился…

– Слушай, папа, ты жил сам по себе целых двадцать лет. Это от тебя не было ни словечка. И я ненавижу тебя за это!

Крис был готов разрыдаться.

Сара решительно встала. Нэнси хорошо помнила ее состояние, когда она защищала какого-нибудь ученика или какую-нибудь идею.

– Ты не смеешь вот так разговаривать с человеком, которого не знаешь, – сказала она. – Даже если это действительно твой отец.

– Смеет, – вздохнул Алан. – У него есть на это право. – Он посмотрел на сына. – Твоя мать вышла снова замуж?

– Да. Должно быть, она забыла пригласить тебя на свадьбу, – саркастически ответил Крис. – Она вышла замуж за одного старого богатого продюсера. Я лично терпеть его не могу. – Крис щелкнул пальцами. – Когда он хочет мне что-нибудь сказать, он именно так подзывает меня к себе…

Крис продолжал щелкать пальцами.

– Однажды я понял, что он забыл, как меня зовут. А любимое выражение у него – «усек?» Видно, он считает, что это дико смешно.

Крис подошел к комоду, на котором стояли фотокарточки Эми и Кейт.

– Знаешь, когда Хэнк Стейнберг попросил меня найти «дом с привидениями», я сразу подумал о Ривер-Хайтсе, где выросла моя мать. Это она рассказала мне про особняк Фенли. Вот я и прилетел.

Он окинул взглядом комнату, стены, арки. Казалось, даже старый дом слушает историю Криса.

– Классный особняк, – сказал Крис. – Я сразу обалдел, как увидел его. А когда узнал, что в нем живет Алан Теппингтон, мой отец, решил, что обязательно представлюсь тебе, мачехе и, конечно же, сестричкам. Но я не смог. Ты все время вопил о том, как ненавидишь киношников. И я просто сидел и молился, чтобы рухнул потолок…

Вдруг Крис замолчал, будто выговорился и устал. Откинувшись на спинку стула, он смотрел на отца.

– Знаешь, когда мы с твоей матерью развелись, – начал Алан, – она ведь зарабатывала куда больше, чем я. Она во мне не нуждалась и хотела избавиться от меня. Я был очень уязвлен и поклялся никогда больше не видеться с ней. А вот то, что ты, наверное, нуждаешься в отце, я понял только через годы. Но было уже поздно… – Помолчав, он добавил: – Я ненавижу себя за это!

– Друзья, – заговорил сержант Велез, обращаясь к Теппингтонам, – уже поздно. Вы хотите, чтобы я забрал его в участок? Вы будете делать заявление?

Сара повернулась к мужу, но Алан смотрел на Криса.

– Нет, – ответил Алан. – Никаких заявлений. Спасибо, сержант.

– Тогда спокойной ночи, мистер Теппингтон, миссис Теппингтон!

Велез откланялся и вместе со Спайдером и двумя полицейскими направился к двери. Выйдя на крыльцо, сержант попросил любопытных разойтись, и сгрудившиеся тут киношники стали медленно перетекать на противоположную сторону улицы.

Сара уехала за девочками и Борисом. Нэнси и Джорджи тут нечего было больше делать. Оставшись вдвоем, Алан с Крисом отправились в долгую прогулку.

На следующий день Нэнси, Джорджи и Бесс прогуливались по торговой аллее.

– Неужели все это были только киношные трюки? И в особняке Фенли нет никаких привидений? – разочарованно спрашивала Бесс.

– Ну смотри, – объясняла ей Нэнси. – Сначала Крис изучил, как Бо Аронсон взрывает окна в доме Макколей, а потом сам сделал то же самое в доме Фенли с помощью взрывчатки и детонатора.

– А красный дым?

– Красный порошок и тот же детонатор с дистанционным управлением, – объяснила Нэнси.

– А мертвая собака?

– Крис украл Бориса и подмешал ему в еду снотворное.

– А женщина в окне? Она-то уж была настоящая, могу голову дать на отсечение! – заволновалась Бесс.

– Всего-навсего белый халат, подвешенный на леску.

– Нэнси, – дернула ее за рукав Джорджи, – смотри, Дэк Барроуз выходит из обувного!

– Может, обольешь его чем-нибудь, глядишь, он с нами и поговорит! – ехидничала Бесс.

Но Барроуз, хоть и торопился, отбиваясь от назойливых поклонников, при виде подружек остановился.

Поздоровавшись с каждой за руку, он обратился лично к Нэнси:

– Рад видеть! – и поспешил прочь.

Девушки зашли в магазин «Прохладный водоем», купили себе новые купальники и чуть было не наткнулись на Криса Теппингтона, выходившего из магазинчика «Рубашки на износ».

– Как хорошо, что встретил вас, девчонки! – . обрадовался он. – Очень кстати. У меня для каждой из вас по презенту. – Он поднял вверх большую бумажную сумку.

– Как дела-то? – спросила Джорджи.

– Ты имеешь в виду, с отцом? – уточнил Крис. – Изучаем друг друга, знакомимся, то да се. Он вроде бы ничего, только стесняется меня немного. А Кейт с Эми мне очень нравятся, и Сара тоже. Они приглашают меня погостить у них после съемок, но я пока еще не решил. Может, и останусь.

– Я ужасно рада, – сказала Нэнси.

– Ну ладно, – сказал Крис. – Теперь держите свои презенты. Так сказать, в знак благодарности.

Он вытащил из сумки три майки с фирменной надписью «Жуткий уик-энд».

– Ну-у-у-у! – расстроилась Бесс. – Они что, продают теперь эти майки в магазине? А я так мечтала, что такая майка будет только у меня!

– Нет, майки уникальные, – улыбнулся Крис. – Единственные в своем роде. Я носил их в магазин, чтобы сделать особую надпись.

Когда подружки их развернули, у каждой на спине красовался вопрос, который преследовал их все последнее время:

«Вы кричите? Истекаете кровью? Или трупом лежите?»