Текст книги "Ужасное происшествие в особняке Фенли"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

СПАЙДЕР ХАЧИНГС

Эми рыдала в голос, уткнувшись в мать.

– Тебе это приснилось, дорогая, – успокаивала ее Сара, гладя по голове.

– Нет, нет, нет! – кричала Эми, яростно мотая головой. – Я сама видела! Он мертвый!

– Где видела? – спросила Сара.

– У камина, – ответила Нэнси за Эми.

Сара Теппингтон удивленно повернула к ней голову.

Эми тем временем оттолкнула мать и побежала назад в дом. Сара, Алан и Нэнси последовали за ней.

Подойдя к двери гостиной, все трое замерли на пороге.

На полу, перед украшенным деревянной резьбой камином, неподвижно лежал Борис.

Взрослые на миг оцепенели. Потом Алан подошел к собаке, опустился на колени, прикоснулся к ней ладонью.

– Тс-с-с, – глядел он то на Сару, то на Нэнси. – Мне кажется, он дышит. Он еще жив!

Алан осторожно поднял Бориса на руки и понес к своему пикапу.

– Я с тобой, пап! – заканючила Эми.

– Хорошо. Сара, позвони ветеринару, скажи, что мы уже выехали. Кейт, наверное, не стоит будить. Расскажем ей обо всем утром.

Сара кивнула.

Пока хозяйка дома звонила ветеринару, Нэнси прошла в кабинет и налила себе чаю со льдом. Утром кабинет выглядел приветливым и безопасным уголком в особняке Фенли. Сейчас керосиновая лампа в старинном стиле отбрасывала на стены и занавески огромные зловещие тени.

– Ну, что скажешь? – только и произнесла Сара, усаживаясь в кресло-качалку.

Нэнси молчала. Тогда миссис Теппингтон откровенно сурово спросила:

– Откуда ты знала, что Борис лежит у камина?

– Из сценария, – просто ответила Нэнси.

– Что за сценарий?

– Мне попал в руки сценарий «Жуткого уик-энда», – объяснила она. – И красный дым, и стекла, вылетевшие от взрыва, и мертвая собака – все по сценарию. Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но тем не менее снимаются будто два фильма ужасов: один в доме Макколей, другой – в особняке Фенли.

Сара в сомнении покачала головой. Она была явно разочарована версией.

– Но с какой стати жертвой выбран наш дом? – задумчиво сказала она.

– Понятия не имею, – отозвалась Нэнси. – А вы с кем-нибудь из съемочной группы лично знакомы? Или, может, ваш муж?

– Нет. Мы даже ни с кем не разговаривали. Только с этим, как его… с Крисом Хичкоком, да еще с самим Хэнком Стейнбергом. Они оба приходили несколько раз. Месяца два тому назад, хотели снимать в нашем доме, но Алан терпеть не может Голливуд и слышать ничего не хотел об этом.

– Я в курсе, – кивнула Нэнси. – Кейт и Эми доложили. – Она, покашляв, решилась задать главный вопрос: – Надеюсь, вы правильно меня поймете… Не заметили ли вы, не был ли Алан груб с Хэнком Стейнбергом? То есть не мог ли мистер Стейнберг за что-нибудь очень сильно рассердиться на мистера Теппингтона?

– Ты же сама видела, каким он бывает, – вздохнула Сара. Она словно извинялась за поведение мужа, но ее улыбка выдавала любовь и терпение. – Ты как в воду глядишь. Не могу сказать, чтобы он был безупречно вежлив с Хэнком Стейнбергом.

– Ладно, – сказала Нэнси. – Проверим и это тоже. А пока, мне кажется, вам нелишне узнать, что дальше идет по сценарию.

И Нэнси пересказала Саре самые страшные сцены «Жуткого уик-энда», включая конец, когда в доме вспыхивает пожар и он гибнет.

– По-моему, Джоша Петри можно вычеркивать из списка подозреваемых, – сказала Сара. – Во-первых, он в армии, а во-вторых, не имеет никакого отношения к кино.

– Я тоже так думаю, – согласилась Нэнси. – Тот, кто терроризирует вашу семью, как-то связан со съемками.

– Вообще-то я не хотела об этом спрашивать… И все-таки: Нэнси, а что там дальше по сценарию?

– Дело в том, что эпизоды снимаются вразброс и я понятия не имею, какую сцену будут снимать следующей. Попробую выяснить. А вам завтра же, наверное, стоит поговорить со Стейнбергом. Рассказать ему, что у вас тут делается. Хотя, думаю, он уже в курсе. Слухи здесь распространяются быстро.

– Скорей бы Алан вернулся домой! – вздохнула Сара.

Не успела она это произнести, как за окнами послышался звук мотора, и вскоре в дверях кабинета показался Алан. На руках у него была спящая Эми.

– Тихо, она только что уснула, – прошептал он жене. – Ветеринар оставил Бориса у себя в клинике, обещал его выходить. Его отравили чем-то вроде транквилизаторов. А завтра мы заберем его.

– Мне, пожалуй, пора, – заторопилась Нэнси. Она хотела уйти до того, как Сара расскажет мужу последние новости. У нее не было никакого желания наблюдать еще одну бурную сцену.

– Я завтра вам позвоню, если узнаю что-нибудь новенькое.

Ночь была ясной и прохладной. Нэнси с удовольствием вдыхала свежий воздух.

На Хайлэнд-авеню царила суматоха: готовилась ночная натурная съемка. Поскольку было уже поздно, зевак заметно поубавилось, и кое-где даже сняли ограждения. Нэнси обнаружила, что можно свободно передвигаться между грузовиками, прожекторами и прочей аппаратурой.

Она бродила по лабиринтам киношного хозяйства в поисках Спайдера Хачингса, как вдруг увидела знакомую фигуру.

– Бесс!

Нэнси подошла сзади и шутя ущипнула ее.

– Привет! Наконец-то ты появилась! – обрадовалась Бесс.

– А ты что тут делаешь? Я думала, ты уже отказалась от мировой славы и блистательного будущего, потому что не можешь подойти к дому Фенли ближе чем за несколько кварталов!

– Да я уж было отказалась. Но потом сказала себе: «Не будь трусихой, Бесс Марвин! Где еще ты заработаешь такие деньги за один вопль?» Нэнси, но главное, что мне действительно хочется сниматься в кино! Вот я и решила прийти сюда ночью, посмотреть… Если не произойдет ничего страшного, завтра начну сниматься.

– Очень кстати! – обрадовалась Нэнси. – А мне тут надо кое-кого найти. Давай поищем вместе.

Нэнси старалась говорить как можно беззаботнее. Если Бесс узнает о Борисе и прочих неприятных загадках дома Фенли, весь ее артистический пыл окончательно угаснет.

– Кого? – спросила Бесс.

– Спайдера Хачингса.

Бесс очень удивилась. По рассказам Боба Сиглоу, Спайдер был хоть и шальным, но открытым и безобидным парнем.

– Ты что, думаешь, это Спайдер Хачингс напустил тогда красного дыма? – спросила она.

– Вот посмотрю, какие у него ботинки, тогда скажу.

Пробившись через целую толпу ассистентов, девушки вышли на лужайку перед домом Макколей. Кто-то из службы охраны помахал им.

– Эй! Привет!

– Я смотрю, ты становишься знаменитостью, – поддразнила Нэнси подружку.

Проходя мимо крыльца, Бесс взбежала на несколько ступенек и заглянула в окна.

– Дэк Барроуз и Дженни Логан сидят на режиссерских стульях, – сообщила она Нэнси. – А еще там сам Хэнк Стейнберг с Крисом Хичкоком.

Нэнси поднялась к ней и сама посмотрела в окно. Все было именно так, как сказала Бесс. Кроме одной страшной детали: перед камином лежало безжизненное, окоченевшее тело собаки.

Нэнси сошла с крыльца, чувствуя легкое подташнивание.

– Ладно, идем-ка скорей, – поторопила она Бесс.

Они завернули на задний двор и сразу наткнулись на двух осветителей, направлявших свет на высокий дуб.

– Спайдера Хачингса не видели? – запросто спросила Нэнси.

Один из рабочих мотнул головой куда-то наверх.

– Спайдер, – позвал он, – тут к тебе гостьи. Да еще какие хорошенькие!

Неожиданно одна дубовая ветка резко качнулась, послышался громкий треск, и кто-то стремительно рухнул вниз. Это был Спайдер Хачингс; эффектное падение было подстраховано длинной веревкой.

Даже не взглянув еще на девушек, он сказал одному из парней:

– Скажи Хэнку, веревка классная, а вот дерево хорошо бы повыше.

– Подожди лет десять – глядишь, оно и подрастет, – пошутил парень, не вынимая зубочистки изо рта.

Спайдер разразился таким хохотом, что, казалось, на дереве зашевелились листья.

Наконец он счел возможным повернуться к Нэнси и Бесс.

Боб Сиглоу описал Спайдера довольно точно, только, пожалуй, он оказался повыше и покрупнее. Шести футов роста, мускулистый, рыжеволосый.

– Привет, – бросил он. – Что надо?

– Можно мне посмотреть подошву вашего ботинка? – спросила Нэнси.

– Обычно каскадера просят показать шрамы, – удивился Спайдер.

– Среди поклонников бывают ужасные чудаки, – заметил парень с зубочисткой во рту. Спайдер снова рассмеялся.

– Послушайте, в самом деле: у меня же есть потрясающий шрам – точно в форме конской подковы, – морочил им голову Спайдер. – Я схлопотал его в одном вестерне. Гробанулся с лошади, а она решила, что можно поплясать на моей спине… Ну, хотите посмотреть?

– Меня интересует только подошва, – упрямо повторила Нэнси.

Тогда Спайдер задрал правую ногу и показал ей подметку новенькой кроссовки. Та самая модель «Лидер», которую она искала!

– Спасибо, – не выдавая своего ликования, поблагодарила Нэнси. – Вы их носите постоянно или у вас они для лазания по деревьям?

– Да я купил их всего пару дней назад, – ответил Спайдер. – Вот, пока пробую в работе, а там видно будет. А что?

– А вы могли бы, к примеру, залезть в них по стене дома? – не отставала Нэнси.

– Сколько угодно. Видели, как пытается кот вскарабкаться по ободранному дереву? – засмеялся каскадер. Он чуть не шлепнул Бесс пониже спины, но вовремя остановился. – Но для таких подъемов у меня есть специальная обувь. Послушай, а что ты пристала ко мне как банный лист? Дались тебе мои подметки!

– Дались, – твердо ответила юная сыщица. – А вот почему – я объясню вам в другой раз и в другом месте… Какую сцену вы собираетесь снимать завтра?

– Не знаю. У Хэнка семь пятниц на неделе. А это значительно усложняет подготовку моих трюков.

Нэнси показалось, что, с одной стороны, Спайдер действительно раздражен. Но, с другой, изо всех сил делал вид, что все это – обычная неразбериха на любых съемках.

– Спросите сами у Хэнка Стейнберга, – сказал им на прощанье каскадер. – Он один тут всем верховодит.

Нэнси поняла, что созрела для разговора с режиссером. Они с Бесс устроились неподалеку от его личного фургона в надежде перехватить его после съемки.

Была почти полночь, когда они наконец увидели Стейнберга, стремительно направлявшегося в их сторону. За ним, как хвост кометы, неотступно следовала группа ассистентов и помощников.

– Мистер Стейнберг! – обратилась к нему Нэнси.

Он мгновенно повернул голову на звук.

– А, наша кричащая статистка и ее подружка, верно? – Стейнберг задержал ногу на ступеньке. – Чем могу быть полезен?

– Мне надо поговорить с вами о доме Фенли, – сказала Нэнси. – У вас найдется минутка?

Стейнберг посмотрел на нее с недоумением.

– Надо же, еще один детективный сценарий, теперь из уст молодой девушки, – развел он руками.

Бесс хихикнула, а Нэнси почувствовала, как ее лицо залилось краской.

– Можно назвать фильм «Краснеющий сыщик» – ну, как рабочий вариант, конечно, – сказал Хэнк Стейнберг. – Шучу, шучу. Пожалуйста, проходите, рассказывайте, что там у вас на уме.

Он открыл дверь и жестом пригласил девушек войти в фургончик.

Какой же там был бедлам! В одной половине фургона все стулья были завалены афишами, плакатами, страницами сценария, газетами и прочей дребеденью.

Другая была уставлена играми и игрушками: здесь были кассеты с новейшими компьютерными играми, старые настольные игры, заводные игрушки, игральные карты.

Не успев даже зайти в фургон, Стейнберг запустил механическую железную дорогу, по крутым склонам которой вверх и вниз с жужжанием задвигались малюсенькие открытые вагончики.

– Ну, так что там с домом Фенли?.. Чего это ты так уставилась на мои кроссовки?

– По привычке, – ответила Нэнси.

– Модель «Лидер». Только что появилась в Калифорнии, – похвастался Стейнберг. – А тут их еще не продают?

– Продают, продают, – ответила Нэнси. – Я на многих уже видела. – Она быстро сменила тему разговора. – Вы не в курсе того, что происходит у Теппингтонов?

– Мне говорили. Непонятно только, при чем тут я? Тут кто-то пустил утку, что это специальный рекламный трюк. Чушь! Я в рекламе не нуждаюсь. А вот мои люди начинают нервничать, ошибаться, и надо понимать, что их ошибки дорого стоят.

Несколько минут Хэнк Стейнберг молча смотрел на железную дорогу, потом добавил:

– Надеюсь, вы, в свою очередь, слышали о том, что творится у нас на съемках в Ривер-Хайтсе буквально с первых часов. Такое впечатление, что кто-то нарочно вредит и хочет сорвать съемки.

Переведя взгляд на Нэнси, он умоляюще посмотрел ей в глаза.

– Мисс Дру, вы же славитесь умением разгадывать загадки? Окажите такую честь!..

– Что вы планируете снимать завтра? – спросила Нэнси.

Хэнк театральным жестом ткнул пальцем в Бесс.

У Нэнси немного отлегло от сердца. Сцена с кровавым дымом, в которой участвовала ее подружка, уже состоялась в доме Фенли. Так что новых ужасов вроде не предвидится.

– Ну что – спокойной ночи? – улыбнулся Хэнк. – Увидимся на площадке!

Возвращаясь к машине, Нэнси в раздумье задрала голову в небо.

– Мне кажется, я сегодня не засну, – сказала она. – Не идет у меня из головы это дело, и все… Слушай, Бесс, поехали ко мне? Может, по телеку покажут какой-нибудь хороший старый фильм.

– Во-первых, у меня завтра в восемь важный звонок, – сказала Бесс. – А во-вторых, чтобы нам, актрисам, быть в форме, необходим полноценный отдых…

Кажется, она уже действительно возомнила себя кинодивой.

– И все-таки телек и попкорн никогда не помешают…

– Ну ладно… На попкорн я, пожалуй, согласна, – рассмеялась Бесс.

Нэнси одолжила подруге халат, и обе, поставив перед собой блюдо с воздушной кукурузой, поудобней устроились на диване в гостиной. По телевизору показывали старый черно-белый триллер.

– Какого черта мы это смотрим? – зевнула Бесс. – Чушь какая-то!

– Смотрим, потому что больше нечего смотреть, – зевнула в ответ Нэнси.

По телевизору крутили фильм «Замок вампира» столетней давности. Они включили его где-то с середины, но все равно все было ясно.

…Сумеречный свет в зале средневекового замка. Одинокая фигура высокого мужчины. К нему приближается прекрасная молодая женщина в плаще с капюшоном. Она скидывает капюшон, и по ее плечам рассыпаются длинные светлые локоны.

«Вирджиния! – со странным акцентом произносит бледный мужчина. – Я же просил тебя уйти. Немедленно уходи!..»

«Я… я не могла не увидеть тебя еще раз, – говорит юная красотка. – Я люблю тебя, Найджел».

«Ты не можешь любить меня. Я больше не Найджел, Я гнусное чудовище…»

– Что за болваны! – возмутилась Бесс. – Как же безобразно они играют и, даю голову на отсечение, совершенно не умеют кричать!

– Ну, что же ты хочешь, это же тебе не Хэнк Стейнберг снимал, – согласилась Нэнси.

«Найджел, почему ты так странно на меня смотришь?» – истерично спрашивает на экране молодая особа.

«Вирджиния, – отвечает Найджел со слезой в голосе, – сбывается проклятие дьявола… Я превращаюсь в вампира… Уходи, Вирджиния, уходи навсегда!»

Вирджиния быстро накидывает капюшон и, придерживая его у шеи, медленно направляется к выходу. Она все идет и идет, а музыка играет все громче и громче, пока за девушкой не закрывается дверь. Вспыхивает молния, Найджел превращается в летучую мышь и вылетает в окно.

Конец. Пошли титры.

– Слава тебе, Господи, наконец-то, – сказала Нэнси.

Но Бесс уже спала, так и не вынув руку из блюда с воздушной кукурузой.

Нэнси настолько устала, что никак не могла заставить себя встать и выключить телевизор. Медленно шли титры, и она тупо таращилась на экран. Вдруг среди фамилий артистов промелькнуло что-то знакомое. Это была фамилия исполнительницы роли Вирджинии.

Нэнси, мгновенно вскочив, бросилась к телевизору и только что не прилипла к экрану. На черном экране большими белыми буквами красовалось: Памела Теппингтон!

ПОЯВЛЯЕТСЯ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ

– Бесс, проснись же, Бесс! – трясла Нэнси за плечо спящую подругу.

Бесс открыла глаза и не сразу сообразила где она.

– Памела Теппингтон! – крикнула ей в лицо Нэнси. – Я только что видела на экране фамилию Теппингтон.

– Ну и что… нормальная фамилия, – сонно промямлила Бесс. – Но я-то вряд ли буду менять свою на киношный псевдоним, если, конечно, Хэнк не потребует. – Бесс сладко потянулась на диване. – Все! Спокойной ночи!

Вяло махнув рукой, она снова провалилась в сон.

Памела Теппингтон. Кто это? Однофамилица? А может, она имеет какое-то отношение к Теппингтонам из особняка Фенли?

Нэнси схватила часы. Было два часа ночи. Ей ничего не оставалось, как ждать утра. Но тогда уж она выдаст эту новость Алану и посмотрит, что он на это скажет!

В восемь Нэнси отвезла Бесс к Брэндону Моррису, а он послал их в автоприцеп, стоящий в конце Хайлэнд-авеню.

Нэнси торопилась – ей надо было поговорить с Аланом Теппингтоном, пока он не ушел на работу.

– Ну подожди хоть чуточку, – заныла Бесс. – Неужели тебе не интересно, как они меня разукрасят?

Внутри автоприцеп-гримерка оказался настоящим королевством зеркал. Напротив каждого стоял высокий стул. Еще там было две раковины. Навстречу подружкам вышла заспанная женщина в выцветшем хлопчатобумажном спортивном костюме. Однако ее веки уже были искусно оттенены яркими сине-зелеными тенями, на губах лежала кроваво-красная помада. Нэнси могла безошибочно сказать, что это гример.

– Привет, меня зовут Адель, – представилась она Бесс. – Тебя как будут снимать: ты будешь кричать, истекать кровью или трупом лежать?

– Кричать, – сказала Бесс.

– Ой, как хорошо, – облегченно вздохнула Адель. – Если бы кровью истекать – это ужас, а не работа гримеру, да еще в такую рань. Фу! Вчера я даже пончик не смогла проглотить, представляете?

Бесс кивнула и уселась на высокий стул.

– Нэнси, я быстренько…

– Да, Нэнси, это займет всего часа два, не больше, – «подтвердила» Адель по-приятельски, будто они были знакомы всю жизнь. – Сейчас помоем голову, уложим волосы. А потом займемся лицом.

Адель сунула соломинку в пакет с фруктовым соком и сделала пару глотков.

– С «крикунами»-то в общем просто. На лицо кладем белый тон, на зубы – темно-красный. Рот у нас становится таким большим, выразительным, как железнодорожный туннель. Вокруг глаз рисуем круги – тогда они выглядят огромными. Но все равно меньше двух часов не получается. Тем более что мы с парикмахером все время цапаемся…

– Ну нет, два часа – это мне многовато, – сказала Нэнси. – Я побежала. Ни пуха, Бесс. Я уверена, ты будешь выглядеть грандиозно.

Нэнси поспешила к особняку Фенли. Темный старый дом, казалось, наблюдал за ней, как пантера за своей жертвой.

Дверь открыла Кейт. Она была еще в пижаме.

– Привет, – сказала Нэнси. – А папа дома?

– На работу пошел. Вы с ним, наверное, разминулись.

– Ой, как жалко, – расстроилась Нэнси и, заметив под глазами девочки черные круги, встревожилась. – Ты как себя чувствуешь? У вас ничего не случилось?

– Эми опять всю ночь снились кошмары, поэтому никто почти не спал, – позевывая, сказала Кейт. – А еще мы готовимся к торжественной встрече Бориса. Придешь?

– К сожалению, не смогу, но ты погладь его за меня, – ответила Нэнси. – И передай папе, что у меня к нему разговор. Очень важный!

Нэнси направилась обратно к гримерке. На подходе к автоприцепу она услышала оттуда громкую ругань: это привычно переругивались Адель и парикмахер. Нэнси резко свернула в сторону кафе, откуда доносились аппетитные запахи.

Тут было довольно многолюдно. Пробравшись сквозь очередь голодных артистов и членов съемочной группы, Нэнси увидела Джорджи, которая хозяйничала за стойкой с соками и печеньем.

– Привет, Джорджи! – бросила она и добавила шепотом: – Ничего, если я тут покручусь около тебя? Мне надо немного пошпионить…

Но не успела Джорджи ответить, как к ним подошла владелица «Гурмана» Пэт Эллис.

– Джорджи, это твоя подруга? Темные глаза Пэт Эллис пристально изучали Нэнси.

– Моя лучшая подруга, Нэнси Дру, – ответила Джорджи.

Нэнси открыла рот, чтобы поздороваться, но Пэт перебила ее.

– У тебя сейчас есть время? Вот и отлично. Тогда, может, поработаешь у меня пару часов? Сегодня три человека не вышли на работу. Условия – минимальная зарплата плюс печенье «от пуза», сколько съешь. Ну что?

«А тут бойкое местечко для наблюдения», – подумала Нэнси и бодро ответила:

– Если Джорджи считает, что печенье того стоит, почему бы и не поработать!

Пэт тут же определила Нэнси за плиту – жарить яичницу.

Народу было много, и Нэнси нравилось крутиться у плиты на виду у всех. Но утро перешло в полдень, желающих отведать яичницу с пылу с жару становилось все меньше, и она заскучала. Кроме того, ее беспокоило, что так и не удалось узнать ничего нового о доме Фенли.

«Какого черта я здесь застряла!» – с досадой думала Нэнси. Потягивая апельсиновый сок, она потихоньку озиралась вокруг, прислушиваясь к разговорам.

Вдруг ее словно током ударило. Под деревом со Спайдером Хачингсом сидел не кто иной, как Джош Петри – тот самый, который когда-то нашкодил в доме Теппингтонов!

– А я-то думала, он в армии! – ахнула Нэнси.

– Кто? – спросила девушка из сценарной группы.

– Э-э-э… Да так, никто…

Пока Нэнси развязывала фартук, к ней подбежала Джорджи.

– Слушай, никогда не догадаешься, кого я сейчас видела! – выпалила она.

– Знаю. И собираюсь принять меры.

Нэнси ни на секунду не сводила глаз с Джоша.

– Какие еще меры? Сдурела? Он пришел с тобой поговорить!

– Чего, чего? – удивилась Нэнси. Но на самом деле ждать объяснений Джорджи ей было совершенно некогда.

Джош уже поднялся на ноги и собрался уходить. Нэнси, обежав плиту, бросилась за ним вдогонку и со всего разбегу влетела в парня, неожиданно выросшего перед ней. Это был Нэд Никерсон, ее друг.

– О! Привет! Хорошая блокировка! Может, тебе заняться футболом? – радостно улыбнулся ей Нэд.

Нэнси даже немного растерялась. Собиралась поймать Джоша – а поймала Нэда. Но ведь Нэд с родителями за городом, на озере! И Нэнси уставилась на него, как на привидение.

– Нэд, ты с Луны свалился, что ли?

– Хорошо, что хоть помнишь, как меня зовут, – рассмеялся Нэд. – Ты за кем это так припустила?

Нэнси огляделась. Спайдера и Джоша уже не было. Под деревом, где они сидели, теперь устроились две артистки из массовки в окровавленных костюмах: они весело уминали сдобные булочки с черникой.

– Нет, правда, ты что тут делаешь? – спросила она Нэда.

– Гм… Хэнк Стейнберг не каждый день приезжает в Ривер-Хайтс, – ответил Нэд. – Честно скажу: поглазеть пришел, как снимают кино.

Снимают кино… Красный дым, привидение в окне, следы на чердаке, отравленная собака, несчастная семья Теппингтонов… Вряд ли Нэд предполагал, что тут такие «съемки».

– А что, правду говорят, что фильм сглазили?

– Слушай, ты мне веришь? Понимаешь, мне кажется, здесь нечто посерьезнее, чем просто невезение. Но вот что именно – я пока не могу разобрать.

– Я уверен, за этим дело не станет, – улыбнулся Нэд. – Ты же всегда докапываешься до самой сути!

Нэнси не могла припомнить случая, чтобы Нэд не поддержал ее.

– Ты видел здесь Джоша Петри? Ну, только что? – спросила Нэнси.

– Так его же нет в городе. Он в армии, – удивился Нэд.

– Я тоже так думала.

В этот момент раздался звонок – скоро начиналась съемка.

– Идем, обязательно надо посмотреть сцену с Бесс, – позвала его Нэнси.

– Она тут как – кричит, истекает кровью или трупом лежит? – хихикнул Нэд.

– Вот за что я тебя люблю, Нэд Никерсон, – ты все схватываешь на лету, – похвалила его Нэнси.

Она взяла его под руку и потащила к дому Макколей. У Джорджи начался обеденный перерыв, и она присоединилась к ним.

Бесс красовалась на дорожке перед особняком. На ее лице лежал грим, волосы были аккуратно причесаны, а платье! Хоть все лето деньги копи – сроду такого не купишь.

Хэнк Стейнберг что-то тихо говорил ей на ухо, показывая куда-то на стену дома Макколей, во всяком случае, отнюдь не на крышу.

И вдруг Нэнси поняла, что Хэнк Стейнберг изменил сценарий. Он не собирался снимать сцену с кровавым дымом, валящим из трубы. Но что он задумал вместо этого?

– Тишина! Идет съемка! – крикнул в мегафон один из помрежей.

Вот Бесс подходит к дому. Поднимает глаза.

На стене дома появляется тоненькая струйка. Под одним из оконных карнизов она становится все шире и шире. И в конце концов растекается огромным красным пятном. Дом истекает кровью. Кровь капает с крыши, с подоконников…

Бесс издает свой знаменитый, всемирно известный крик. Даже ее друзьям не догадаться – притворный он или настоящий.

– Стоп! – скомандовал Стейнберг. Нэд слегка толкнул Нэнси локтем.

– Эй, Нэнси, чего это ты отвернулась? Ты вроде никогда не боялась крови. А эта – так вообще не настоящая!

Но Нэнси не отворачивалась от дома Макколей. Она просто смотрела на особняк Фенли, с замиранием сердца ожидая, что вот-вот кровь потечет и с его стен. Это должно было произойти. Так было в сценарии.

– Помыть стены! Снимаем еще раз, – скомандовал Хэнк Стейнберг.

В течение всего следующего часа он повторял эту фразу еще раз пять. И Бесс кричала и кричала, каждый раз все более убедительно и страшно.

И каждый раз, когда по стене дома Макколей текла красная краска, у Нэнси холодела кровь. Она не могла оторвать взгляда от особняка Фенли, моля Бога, чтобы ее опасения не оправдались.

– Здорово работают, – сказал Нэд. – Полили, помыли, снова полили… Все четко, как в аптеке.

Не успел он договорить последнее слово, как со штатива сорвался огромный прожектор и со свистом полетел вниз, прямо на голову Бесс.