Текст книги "Ужасное происшествие в особняке Фенли"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Кэролайн Кин
Нэнси Дру. Ужасное происшествие в особняке Фенли

БЕСС ПРОБУЕТСЯ НА РОЛЬ

– А-а-а!!!

Это был жуткий, леденящий душу крик, в котором слились страх, отчаяние и мольба. В тот момент Нэнси как ни в чем не бывало валялась в своей залитой солнцем спальне и читала. Истошный вопль, заполнивший каждый уголок дома, заставил ее вскочить на ноги. Она понеслась вниз по лестнице, и ее рыжие волосы развевались на бегу.

Крик не прекращался. Он доносился из гостиной, и в нем, казалось, звучало: «Будь ты даже сама молния – все равно опоздаешь».

Стоило Нэнси спрыгнуть с последней ступеньки, как звук оборвался. Запыхавшаяся, с широко раскрытыми синими глазами, она влетела в гостиную.

Посреди комнаты стояла ее близкая подружка Бесс Марвин. Обычно бледная, она сейчас выглядела как ошпаренный рак. На лице застыло выражение немого ужаса.

Нэнси быстро оглядела комнату. Что заставило Бесс так дико кричать? Ни трупа на полу, ни летучих мышей под потолком, ни даже простых мышек. Лишь Ханна Груин – экономка в семье Дру, – страдальчески сморщившись и заткнув уши пальцами, сидела на диване.

– Бесс, ты что? Случилось что-нибудь?

– А что, впечатляет? – совершенно спокойно спросила сияющая Бесс.

– Лично меня очень впечатлило, – сказала Ханна. – Пойду-ка я, пожалуй, лучше на кухню.

Когда Ханна ушла, Нэнси набросилась на подругу:

– Ты что, обалдела? Ты же напугала меня до смерти!

– Я знаю, – с гордостью ответила Бесс. – Но это только репетиция!

– Репетиция чего? – с недоумением спросила Нэнси. – Тебя будут жарить на костре?

Бесс театральным жестом откинула назад свои длинные пшеничные волосы и протянула подруге небольшой листок бумаги.

– Кто бы мог подумать, что клочок бумаги может перевернуть человеку всю жизнь, – сказала она.

– Надеюсь, это не очередной штраф за стоянку в неположенном месте, – съязвила Нэнси, но взяла листок и прочла:

ОБЪЯВЛЕНИЕ

Требуются статисты

Для съемок массовых сцен в фильме ужасов режиссера Хэнка Стейнберга требуется женщина, которая умела бы громко кричать. Прослушивание состоится сегодня, в 14 часов, в доме Макколей на Хайлэнд-авеню,

– По всему городу расклеено, – сообщила Бесс, когда Нэнси наконец подняла глаза, в которых уже зажегся огонек любопытства.

В Ривер-Хайтсе почти все знали, что всемирно известный режиссер Хэнк Стейнберг выбрал это местечко для съемок своего нового триллера «Жуткий уик-энд». Фильм обещал стать очередным леденящим кровь шедевром знаменитого мастера. И теперь жителей городка Ривер-Хайтс приглашали принять участие в съемках.

На какой-то момент даже Нэнси задумалась: а не попробовать ли и ей сняться в фильме? Съемочная площадка, софиты, камеры… Имитация убийства, крови… Все это должно быть так волнующе! Но, взглянув на Бесс, она поняла, что не надо конкурировать с любимой подругой, у которой теперь только одно в голове. Никогда не соперничать с подругами, если речь идет о чем-то очень важном для них, – таково было железное правило Нэнси Дру.

– Может, сходишь со мной на прослушивание, а? – спросила Бесс. – Сейчас уже почти два.

– Конечно, схожу.

– Только учти, тебе придется сопровождать меня на съемках два дня подряд. У тебя какие планы? Нет никаких срочных дел с папой? Важных встреч?

Бесс не могла не учитывать, что Нэнси была хоть и молодым, но уже хорошо известным детективом в Ривер-Хайтсе. За ней закрепилась слава сыщика, которому по плечу самые сложные и запутанные дела. Кроме того, она часто помогала своему отцу, Карсону Дру, в его адвокатской практике.

Нэнси отрицательно покачала головой.

– Вот и отлично, – обрадовалась Бесс. – Тогда бежим скорее, пока Ханна не вернулась. А то она обязательно найдет для тебя какое-нибудь дело. Мыть чего-нибудь или чистить…

– Слышу, слышу, безобразницы! – раздалось с кухни ворчанье Ханны Груин. Эта добрая женщина пришла работать в семью Дру, когда Нэнси было всего три года.

Подружки просунули головы в дверь кухни и с облегчением увидели, что Ханна улыбается.

– Идите уж, – махнула она рукой. – Вернетесь, расскажете хоть про этих знаменитых голливудских специалистов по ужасам. Ждать вас к обеду?

– Вряд ли мы успеем, – призналась Нэнси. – Перекусим где-нибудь в кафе.

– Ладно, тогда увидимся завтра утром, – попрощалась Ханна, когда девчонки уже убегали из дому.

Они уселись в синюю спортивную машину Нэнси, и Бесс напялила на нос большие очки с круглыми темными стеклами.

– Вот видишь, вчера я была просто песчинкой в толпе, а сегодня может решиться вся моя судьба, нельзя упускать такой шанс!

Дорога пролегала по фешенебельному жилому кварталу. Приятный теплый ветер ласкал их лица и развевал волосы. Вскоре они добрались до Хайлэнд-авеню.

Это была одна из старейших улиц города. Большие, выдержанные в викторианском стиле дома были построены здесь лет сто тому назад. Некоторые из них облупились и обветшали соответственно своему возрасту. Другие, заново отремонтированные новыми хозяевами, недавно въехавшими в них, стояли как игрушечные. Вдоль улицы тянулась окаймленная гравием полоса газона с темно-зеленым травяным ковром. Старые раскидистые деревья затеняли почти всю проезжую часть.

С одного конца улица была перекрыта: здесь съемочная группа разместила свою аппаратуру, грузовики, жилые вагончики. Именно сюда и подъехала Нэнси, припарковавшись за углом на Марджери-Лейн.

– Ну-с, сейчас посмотрим, что у тебя тут за шанс! – сказала она любимой подружке.

Бесс вылезла из машины медленно, с шиком, словно ее ждал десяток нетерпеливых фотографов. Ни дать ни взять – звезда кино. Жаль только, Нэнси была пока ее единственным зрителем.

Обе быстро зашагали по Марджери-Лейн и, свернув за угол, оказались на Хайлэнд-авеню.

– О! Особняк Фенли! – цокнула языком Нэнси. – Я уж и забыла, как он выглядит. Ну, классический дом с привидениями!

По одну сторону Хайлэнд-авеню стоял особняк Макколей, где должны были проходить съемки. А прямо напротив – мрачный, если не сказать, зловещий особняк Фенли. Гарвер Фенли, построив его, умер в первую же ночь, как вселился туда. С тех пор о доме рассказывали всякие странные, неправдоподобные истории.

– Лучше на него не смотреть! – отвернулась Бесс. – Каждый раз, когда я тут бываю, я стараюсь проскочить мимо как можно быстрей.

– Я тебя понимаю, – кивнула Нэнси. – Даже я когда-то верила, что если в ночь полнолуния встать лицом к особняку Фенли, то превратишься в оборотня. Мне, правда, было тогда лет семь.

– Хочешь сказать, что это не так? – лукаво взглянула на нее Бесс. Нэнси рассмеялась.

– Тебя слишком легко напугать. Я помню, как в День Всех Святых, по-моему, классе в пятом, мы целой компанией ходили по домам на Хайлэнд-авеню и получали конфеты.

– Я тоже помню, как мы бегали сюда, – сказала Бесс, содрогнувшись. – И один раз, клянусь, сама видела в окне зеленый светящийся силуэт. Знаешь, как орала? Говорят, мой вопль слышали на другом конце улицы!

– У тебя просто богатое воображение, – улыбнулась Нэнси. – На самом деле это обычный дом. Ладно, ну его, забудь! Идем скорей на прослушивание!

– Нет, я его никогда не забуду, – задумчиво пробормотала Бесс.

Она не поленилась обойти все ограждения, которые уже установили для съемок, лишь бы ей держаться подальше от дома Фенли.

И только когда они приблизились к съемочной площадке, мысли Бесс вернулись к кино.

– Раньше сюда вообще было не подойти, – сказала она. – У них така-ая охрана – целая армия! И к особняку Макколей никого не подпускают. Зато сегодня посмотришь на меня!

«Целая армия» оказалась четырьмя молодыми парнями и двумя девушками. У всех из задних карманов торчали рации с антенной. И хотя они были действительно молоды, работу свою знали и выполняли с достоинством. Так что толпа зевак оставалась далеко от прожекторов, электрических кабелей, съемочных камер и артистов, заполнивших этот участок улицы.

Бесс стала проталкиваться к заграждению и уже было хотела пролезть на съемочную площадку, как девушка из службы безопасности остановила ее:

– Ты опять здесь?! Я ведь тебе миллион раз говорила: сюда нельзя!

Вообще-то Бесс бойцовским характером не отличалась, и Нэнси обычно требовалось немало усилий, чтобы привлечь ее к какому-нибудь даже очень интригующему расследованию. Но сейчас Бесс была по-настоящему захвачена возможностью сняться в настоящем кино.

Она произнесла только одну короткую фразу – тихо и по-театральному выразительно:

– Мы на прослушивание.

Девушка закатила глаза, давая понять, что тут таких уже полно, но все-таки разрешила Бесс и Нэнси пройти. Какое-то время они беспомощно топтались среди ассистентов, пытаясь сориентироваться. Наконец один из них, заметив их растерянность, спросил:

– Вы кого-нибудь ищете?

– Нам надо на прослушивание, – быстро ответила Бесс.

– А-а… В массовку, значит. Что желаете попробовать: кричать, истекать кровью или трупом лежать? – деловито-бесстрастно вопросил служащий.

– Я умею громко кричать, – бодро сказала Бесс.

– Это к Брэндону, – бросил ассистент, указывая большим пальцем через плечо, в сторону большой травяной лужайки перед особняком Макколей.

Бесс и Нэнси бросились искать Брэндона, но добраться до него было не так-то просто: повсюду лежали толстые провода, стояли искусственные пластиковые кусты, громоздкие прожектора.

В конце концов они разыскали молодого человека с карточкой на шее: «Брэндон Моррис, помреж». Он выглядел лет на двадцать пять, на нем были шорты цвета хаки и гавайская рубашка. Стоя с двумя девчонками-подростками, он что-то записывал в блокнот.

– Мне поорать – это раз плюнуть, – говорила одна. – При шести-то сестрах я просто вынуждена драть глотку, иначе они меня просто не услышат, честное слово.

Брэндон улыбнулся, протянул каждой по номеру и велел встать в очередь, вытянувшуюся вдоль забора. Потом он повернулся к Бесс и Нэнси.

– Имя? – начал он с Нэнси. – Возраст?

– Нэнси Дру, восемнадцать, – ответила она. – Но я так, просто посмотреть пришла.

– Смотрите, только тихо, – предупредил ее Брэндон. – Мы сейчас готовим сцену в доме.

Нэнси отошла, а Бесс продиктовала Брэндону свое имя, возраст и номер телефона.

Тут же появился человек, отвечающий за реквизит, с большой стопкой книг в руках.

– Пардон, мне надо через вас как-нибудь пробраться, – буркнул он и плечом чуть оттеснил Нэнси в сторону. Поскольку отступать ей было некуда, она поднялась на крыльцо дома Макколей. А оттуда вся комната, которую готовили к съемке, была как на ладони.

И тут она увидела актера, играющего главную роль. Достаточно было одного взгляда, чтобы узнать Дэка Барроуза – его нельзя было спутать ни с кем другим, даже со спины, благодаря прекрасным темным вьющимся волосам. В сцене, которую как раз репетировали, Дэк стоял абсолютно неподвижно, уставившись в окно. А в это время из книжного шкафа сначала посыпались, а потом через всю комнату со свистом полетели книги – прямо в него. Нэнси, конечно, разглядела тонкую, еле видимую леску, по которой они скользили.

– Эй, Дру, сойди оттуда! – крикнул ей снизу Брэндон.

Нэнси повернулась и увидела его улыбающееся лицо, не соответствующее серьезному тону. Он молча указал ей на Бесс, стоящую в очереди на прослушивание, и Нэнси, сбежав по ступенькам, поспешила к подруге.

– Ни пуха тебе, не волнуйся! – сказала она, крепко стиснув Бесс руку.

Та от неожиданности даже вскрикнула, и очередь возмущенно зашевелилась.

– Попридержи свои таланты до прослушивания, выскочка! – повернулась к Бесс белокурая девчонка, стоявшая прямо перед ней.

– Да уж, нечего лезть без очереди, – поддержала беленькую соседка.

– Нет, ты представляешь, и я еще должна терпеть это хамство! – возмутилась Бесс, но Нэнси только улыбалась. – Ты понимаешь или нет, что они даже не из Ривер-Хайтса!

– Они просто не знают, что такое дом Фен-ли, – успокоила ее Нэнси. – Так что вряд ли их крик будет убедительнее твоего.

– Ой, лучше не напоминай мне! – дернула плечиком Бесс и повернулась к таинственному особняку спиной.

– Не заводись, – посоветовала Нэнси. – Вот увидишь, у тебя все получится отлично. А я устроюсь на травке и буду смотреть оттуда, сидя на газоне.

Она перешла улицу и направилась к газону перед домом Фенли.

В ожидании прослушивания Нэнси невольно стала наблюдать за домом Макколей, что теперь был напротив нее. Обычно трехэтажный, выкрашенный в белый цвет особняк выглядел очень приветливым. Его большое широкое крыльцо так и зазывало в дом, а на яблоне под окнами почти всегда висели качели.

Но сегодня качелей не было. Ряды осветительных приборов, операторские вышки и прочие обычные для киносъемок конструкции заняли всю боковую стену дома. В целом он сейчас напоминал скелет динозавра, гигантского призрачного монстра с огромными глазами-прожекторами. В окнах были специально установлены рамы с разбитыми стеклами и разломанными ставнями. Картину довершали обшарпанные стены – их покрыли специальным составом, создающим впечатление, что дом много лет не ремонтировался.

Нэнси услышала за спиной хруст – кто-то приближался к ней сзади по гравиевой дорожке. Она обернулась и увидела пару ботинок, вставших рядом.

– Ты кричишь, истекаешь кровью или трупом лежишь? – спросил владелец ботинок.

Нэнси подняла голову и увидела мужчину лет тридцати в джинсах и свободном вязаном джемпере. Как и у всех членов съемочной группы, из заднего кармана у него торчала рация. Нэнси сразу узнала его: это был Хэнк Стейнберг, режиссер фильма.

Нэнси вскочила на ноги.

– Я просто глазею, – ответила она. – У меня тут подружка кричит.

– Ясно, – мягко сказал Стейнберг, улыбнулся и пошел к лужайке перед домом Макколей.

Через минуту началось прослушивание. Брэн-дон выкрикивал номер, а Стейнберг оценивал, как жительницы Ривер-Хайтса кричат, орут и вопят.

Нэнси углядела Бесс в очереди между номером четыре и номером пять; та, задрав голову, уставилась куда-то на противоположную сторону улицы. «Что она там увидела?» – насторожилась Нэнси.

Вдруг и без того белокожая Бесс побледнела как мел. Она показала на что-то высоко в небе и издала жуткий вопль, по сравнению с которым ее утренний крик был детским лепетом. Колени у нее подкосились, и она весьма натурально брякнулась в обморок.

И Хэнк Стейнберг, и Брэндон, и все члены съемочной группы, и даже вся очередь зааплодировали.

Только Нэнси поняла, что Бесс не притворялась. Она повернулась и действительно увидела нечто, достойное обморока.

Из трубы дома Фенли поднимался плотный столб кроваво-красного дыма. Будто кровь истекала из открытой раны и растворялась в воде.

КРОВАВЫЙ ДЫМ

Зловещее облако приковало внимание Нэнси лишь на миг. Ее больше волновало то, что происходило перед домом Макколей.

Бесс недвижно лежала на траве. Над ней подбоченясь стоял Брэндон.

– Надо же, как натурально, – сказал он немного насмешливо. – Все, можешь вставать.

– Так нечестно! Она без очереди пролезла! – протестовала очередь.

– Пропустите меня к ней! – проталкиваясь через толпу, сердилась Нэнси. – Она же правда в обмороке!

Наконец она добралась до подруги и опустилась перед ней на колени. Бесс едва шевельнулась. Потом, словно мертвец в фильмах ужасов, приподнялась, села и проговорила загробным голосом:

– Нэнси, ты видела? Над домом Фенли?.. Я так и знала, что лучше мне не приближаться к нему! Кровавый дым… Ты видела?

– О чем это она? – спросил Брэндон.

– Кроваво-красный густой дым… – прошептала Бесс. – Из трубы…

Все повернули головы к мрачному дому Фенли, но никакого дыма над крышей уже не было.

– Я видела его, Бесс, – серьезно сказала Нэнси. Ее совершенно не волновало, что и вся съемочная группа, и статисты, столпившиеся рядом, смотрели на них с Бесс так, будто они обе свихнулись.

– Но это еще полдела, – проговорила Бесс. – Посмотри в мой сценарий, вот, на этой странице: «Девушка идет по улице и вдруг видит кроваво-красный дым, поднимающийся из трубы». – Бесс уставилась на Нэнси широко раскрытыми глазами. – Этого же не может быть, а?!

Тут к девушкам подошел Хэнк Стейнберг.

– Ты как, пришла в себя? – спросил он, припев около Бесс.

– Вроде бы да, – ответила Бесс, тупо глядя [на него и даже не вспомнив, что не каждый день выпадает счастье произвести впечатление на знаменитого режиссера.

– Ну и хорошо, – сказал Хэнк Стейнберг, поднимаясь.

Он отошел, и бразды правления принял Брэндон.

– Ладно, девушки, – крикнул он, – продолжим прослушивание. Мистер Стейнберг очень занят. – Он посмотрел на Бесс и улыбнулся. – А ты, можно сказать, уже прослушалась.

С помощью Нэнси Бесс поднялась на ноги. Посмотрев на подругу, она сразу же уловила в ее глазах знакомый блеск. В них можно было прочесть: «Всему этому есть какое-то логическое объяснение, и я собираюсь найти его». Нэнси взяла Бесс под руку, и они побрели по лужайке к улице.

– Куда мы идем? – спросила Бесс. – Только не говори, что к дому Фенли, – твердо добавила она.

– К дому, к дому. Хочу кое-что выяснить! – как ни в чем не бывало ответила Нэнси.

– Даже и думать забудь, – отрезала Бесс. – Если тебе так хочется – пожалуйста. Только без меня. Я к нему ни на шаг не подойду.

Она остановилась посредине улицы, упорно не желая двигаться дальше.

– Ну пойдем же, Бесс, – уговаривала ее Нэнси. – Это просто большой безобразный дом, и все.

– Нет, не все, – возразила Бесс.

Взглянув на зловещий особняк, Бесс вспомнила все истории, которые слышала о нем за всю свою жизнь. Одному Богу известно, что в них правда, а что нет…

Кто бы ни въезжал в дом Фенли, долго там не задерживался. Люди говорили, что дорожка перед домом всегда была разворочена, сколько бы раз ее ни ремонтировали. И теперь Бесс знала, что это правда. Еще ходили слухи, что проржавевшая металлическая ограда, окружавшая дом, время от времени сочится кровью. Поговаривали также, что, если войти в него через парадную дверь, дом, словно мыслящее существо, распознает, что вы за личность. И Бесс частенько думала: вот страх-то, если она не понравится дому!

Нэнси решительно перешла улицу, и не успела Бесс опомниться, как она уже миновала ворота, прошла по каменной дорожке и поднялась на тенистое крыльцо особняка Фенли.

– Не входи! – закричала Бесс и ринулась к Нэнси с намерением оттащить ее от двери. Как бы страшно ей ни было, не могла же она бросить Нэнси один на один с этим жутким монстром!

Когда она проходила через ворота, какая-то острая железяка зацепила ее за рукав и порвала его.

– Ну что, видела? – сморщилась Бесс. – Дом уже невзлюбил меня!

Нэнси позвонила в звонок. И еще, и еще раз.

– Наверняка никого нет дома, – заключила Бесс и заторопилась с крыльца.

– Попробуем с другой стороны, – сказала Нэнси рассудительным тоном детектива и, сойдя с крыльца, обошла вокруг дома.

Бесс ничего не оставалось, как следовать за ней.

Нэнси постучала в дверь с черного хода, заглянула в окно, обследовала гараж. Везде было пусто.

– Действительно никого нет, – подтвердила она. – Тогда откуда же шел дым? Какая-то бессмыслица!

– Эй, вы там, двое! – раздался раздраженный скрипучий голос. – Что вам тут надо?

Нэнси и Бесс обернулись и увидели стоящего на дороге мужчину лет семидесяти. Он был в белой рубашке с галстуком и, несмотря на теплый летний день, в шерстяном джемпере.

– Меня зовут Нэнси Дру, а это – Бесс Мар-вин, – представилась Нэнси, не вызвав у старика никакой реакции. – Вы здесь живете? – вежливо спросила она.

– Я живу по соседству, – ответил он. – А вы, я смотрю, не очень-то похожи на скромных гимназисток из благотворительного общества, а? Так что вы здесь вынюхиваете?

– Вы не скажете, кто сейчас живет в доме Фенли? – спросила Нэнси.

– Мистер и миссис Теппингтон и двое их детей, – ответил сосед. – А почему вас это интересует?

– Это не та миссис Теппингтон, которая преподает английский в старших классах? – спросила Бесс.

– Та самая, – раздраженно подтвердил мужчина. – Слушайте, вы что-то задаете много вопросов, а отвечаю пока только я.

– Они, наверное, куда-нибудь уехали? – продолжала Нэнси с улыбкой.

Мужчина поднял вверх руки, давая понять, что Нэнси достала его до самых печенок.

– Скоро вернутся, через неделю, не позже, – ответил он ворчливо.

– Вы не заметили сегодня ничего странного? – не останавливалась Нэнси.

– Разве что только то, что две юные особы почему-то тут шпионят… Видите ли, молодые леди, я прожил здесь сорок лет и столько всего насмотрелся, что хватит на роман.

– А вы когда-нибудь видели, чтобы из этой трубы валил красный дым? – спросила Бесс. Мужчина покосился на нее.

– Нет. А вы видели?

Бесс понизила голос и театральным шепотом произнесла:

– Видели.

– Гм, я бы посоветовал вам носить шляпку и не перегреваться на солнце, – пробурчал мужчина. – А то, я вижу, у вас бывают галлюцинации.

– Мы зайдем еще раз, когда вернутся Теппингтоны, – сказала Нэнси соседу. – Спасибо, вы нам очень помогли!

Мужчина направился к своему дому, а девушки – на улицу.

– Лестницы снаружи нет, значит, забраться на крышу и развести там костер никто не мог, – рассуждала Нэнси вслух по дороге. – Красный дым шел изнутри.

– Но ведь в доме никого нет, – возразила Бесс, повернув голову к подруге. – Слушай, что ты плетешься, как черепаха?.. Ой!!!

Она наткнулась на молодого человека, стоявшего на углу.

– А я искал тебя, – сказал он Бесс.

Нэнси сразу узнала его. Это был парень из охраны, сдерживавшей толпу на съемках. Длинная белая челка падала ему на глаза, глядевшие на девушек смущенно и дружелюбно. На нем были белые джинсы и, как у всей съемочной группы, фирменная белая майка с короткими рукавами. На груди кровавыми мазками бьшо написано «Жуткий уик-энд». К поясу была пристегнута рация.

– Ты извини, мы ведь действительно не поняли, что ты по-настоящему упала в обморок. Сейчас тебе лучше?

– А ты представь, если бы ты увидел кровавый дым из трубы!

– Гм, я проработал на трех фильмах Стейнберга, поэтому уже привык к таким штучкам.

– Ну а я не привыкла, – отрезала Бесс.

– Мне надо возвращаться на площадку, – заторопился молодой человек. – Это Стейнберг велел найти тебя. Ему понравилось, как ты кричишь, и он хочет, чтобы именно ты снималась у него в фильме.

У Бесс одно за другим менялись выражения лица. Здесь был весь спектр чувств – от страха перед домом Фенли до грез о карьере кинозвезды.

– Правда?! – ахнула наконец она.

– С чего мне тебя разыгрывать? – сказал молодой человек. – Кстати, как тебя зовут?

– Фантастика! – Бесс не могла сдержать своей радости и схватила Нэнси за руку.

– Очень оригинальное имя! – улыбнулся парень.

– Ее зовут Бесс Марвин, – ответила за подругу Нэнси. – А я Нэнси Дру.

– Ну, вот и познакомились! – Молодой человек снова улыбнулся и представился: – Крис Хичкок!

– Хичкок! – Нэнси прекрасно знала Альфреда Хичкока – непревзойденного мастера триллера всех времен и народов. Примечательное имя для человека из мира кино.

– Вообще-то это не настоящая моя фамилия, – признался Крис. – Но, согласитесь, Крис Смит – это звучит так скучно! Вот я и решил взять фамилию своего кумира.

– Мне тоже нравятся его фильмы, – согласилась Нэнси. – Ты видел «К северу через северо-запад»?

– Смеешься? Естественно! Раз двадцать, – заявил Крис. – И «Психоз», наверное, раз десять, не меньше.

Бесс кашлянула, желая тоже поучаствовать в разговоре.

– А что ты делаешь в этой картине? – спросила она Криса.

– Да много чего. И С толпой приходится работать, и помрежем, и выбором натуры заниматься.

– Это еще что такое? – поинтересовалась Бесс.

– Хэнк захотел снимать в этих местах, вот я и нашел ему Ривер-Хайте. И особняк Макколей тоже я приглядел.

– Чего ж ты так, надо было сразу выбрать дом Фенли, – сказала Нэнси. – Готовая натура для фильма ужасов.

– Вы не поверите, но именно на нем я сначала и остановился, – оправдывался Крис. – И знаете, мы ведь предложили владельцу большие деньги за аренду. Но мистер Теппингтон отказался. Сказал, что ему не нужны ни деньги, ни слава. И вопрос был закрыт. Судя по всему, его вообще вся эта затея страшно бесит.

– Никогда не говори «вопрос закрыт», когда рядом стоит Нэнси Дру, – заявила Бесс.

Крис удивленно поднял брови, он был явно заинтригован, но не стал ни о чем спрашивать. А вместо этого сказал:

– Ладно, мне пора на площадку. Бесс, подойди завтра в восемь к Брэндону Моррису, он отведет тебя в костюмерную.

– И мне выдадут такую же майку? – с нетерпением спросила Бесс.

– М-м-м, вообще-то они положены только членам группы и актерскому составу… Но я попробую достать вам одну штучку, – пообещал Крис. – Ну, пока! Может, потом, как-нибудь на досуге, покажете мне Ривер-Хайтс?

– Конечно! – пообещала Бесс. Стоило ему отойти, Бесс бросилась Нэнси на шею.

– Нэнси, я буду сниматься! Я готова плясать от радости! Я знала, знала, что у меня получится лучше всех! Боже, как же мне повезло!

И тут она с удивлением обнаружила, что Нэнси вовсе не слушает ее, с любопытством и, кажется, некоторым испугом разглядывая окно под крышей дома Фенли.

Бесс хватило одного взгляда на подругу, чтобы у нее похолодела кровь.

– Слушай, прошу тебя как человека: если ты увидела там что-нибудь ужасное, пожалуйста, не говори мне, ладно?

Нэнси крепко сжала холодную дрожащую руку Бесс.

– Мне просто интересно, – вслух рассуждала она, – если никого нет дома, как я могла увидеть на третьем этаже женщину в белом ночном халате?

И Бесс почувствовала, что рука Нэнси тоже немножко дрожит.