Текст книги "Ужасное происшествие в особняке Фенли"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

РАССКАЗ АЛАНА ТЕППИНГТОНА

Нэнси даже ахнуть не успела.

Зато Даллас, увидев, как закачался штатив, буквально прыгнул в сторону Бесс и сбил ее с ног. От неожиданности Бесс по-настоящему испугалась, лицо ее болезненно исказилось.

Через долю секунды прожектор с грохотом обрушился на пешеходную дорожку, разметав вокруг многочисленные осколки.

Бесс и Даллас так и лежали на газоне, оглушенные столкновением.

К ним тут же подбежал Хэнк Стейнберг, а за ним – вся его киношная рать. Нэнси, Нэд и Джорджи с трудом протиснулись к Бесс сквозь толпу. Даллас корчился на траве, схватившись за ушибленное левое плечо. Каскадеры вроде Спайде-ра Хачингса знают, где и как надо падать. Но геройский прыжок простого смертного, конечно, не мог закончиться без синяков и вывихов.

– По-моему, Бесс в полном здравии, – сказал Нэд Нэнси. – Ты только послушай, как она профессионально вопит.

Бесс в это время действительно кричала в лицо склонившемуся над ней Хэнку Стейнбергу:

– Вы что, специально все это подстроили, чтобы напугать меня до смерти? Да вы… вы… – заикалась она, подбирая нужное слово. – Кретин, вот вы кто!

– Я понимаю, вы очень расстроены… – мямлил Хэнк, произнося совершенно бесполезные утешения.

– Я расстроена?! – взорвалась Бесс. – Да я просто вне себя!

– Это просто несчастное стечение обстоятельств, – оправдывался режиссер. При этих словах взвился Даллас.

– Стечение обстоятельств? Не слишком ли их у вас много для одного фильма, мистер Стейнберг? Если это безобразие не кончится, если снова произойдет что-нибудь странное в доме напротив, я лично ухожу!

Хэнк почувствовал, что атмосфера предельно накалилась.

– Перерыв – тридцать минут, – объявил он и попросил толпу зевак разойтись.

Друзья кинулись к Бесс, все еще оглушенную случившимся, стали обнимать ее.

– И что же вы хотите делать дальше? – спросил Нэд. – Я просто ума не приложу! Тем более что всех просили убраться.

– Найти Джоша Петри, – твердо ответила Нэнси. – Я совершенно уверена, что видела его со Спайдером Хачингсом сегодня утром.

– Слушайте, плюнули бы вы на этот «Жуткий уик-энд» вместе с домом Фенли хоть на день! – вмешалась Джорджи. – Пошли лучше купаться!

Бесс обрадовалась, быстро переоделась, сняла грим, и все четверо, заехав за купальниками, отправились на ближайшее озеро.

К концу дня ребята хоть и обгорели немного, но отвлеклись и чувствовали себя прекрасно. Даже Нэнси признала, что выкинуть на время Теппингтонов из головы – это так приятно.

Но вечером, сидя в пиццерии, они невольно стали вспоминать события на Хайлэнд-авеню.

– Если бы я жила на этой улице, думаю, я бы, наверное, уже тоже поверила в привидения, – призналась Джорджи. – А пока – нет, не верю!

– Да, но ты можешь себе представить, каково живется Теппингтонам? – сказала Бесс. – Ведь они только и ждут, когда с ними опять произойдет что-нибудь ужасное.

Нэнси продолжала что-то обдумывать, постукивая ногтем по столу. Нэд нежно положил свою руку на ее.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О сценарии, – ответила Нэнси. – Почему Хэнк Стейнберг изменил сценарий?..

– Нэнси! – перебила их Джорджи. – Смотри, кто там сидит с придурками из кегельбана!

Нэнси увидела Джоша Петри. Он только-только устраивался за столиком, где сидели какие-то противные парни.

– На этот раз он от меня не уйдет, – заявила Нэнси.

Встав, она направилась к его столику.

– А! Как дела, юная ищейка? – сказал Джош, оглядев ее с ног до головы. В его голосе сквозила отвратительная усмешка.

– Привет, Джош, – сдержанно ответила Нэнси. – Я думала, ты в армии.

– А я думал, ты сидишь вон за тем столиком, – парировал он.

Джош Петри за словом в карман не лез. Нэнси даже подумала, что он не так глуп, как кажется.

– А что, разве тебя не призвали? – продолжала она, пристально глядя в его карие глаза.

Джош постукивал о стол ребром пластиковой карточки меню.

– Что делать, я оказался безответственным и нечистым на руку. Меня вышибли. Довольна? Теперь линяй отсюда!

Джош развернул стул, демонстративно сев к Нэнси спиной, но она не уходила.

– Слушай, я кому сказал – топай! – прикрикнул на нее Джош.

– Послушай, сегодня на съемочной площадке чуть не погибла моя подруга, – объяснила Нэнси. – А в особняке Фенли происходят загадочные вещи. Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – безразлично ответил Джош. – Меня там и близко не было.

– Покажи мне свои кроссовки.

– Отвали!

Нэнси повернулась, чтобы уйти, но Джош откинулся, балансируя на задних ножках стула, и преградил ей путь.

– Ой, простите, – сказала Нэнси мужчине, сидевшему за столиком сзади.

Тот, решив пропустить ее, резко отодвинул свой стул в сторону и нарушил равновесие Джоша, который упал на пол, задрав ноги вверх. Нэнси разглядела подошву новенького «Лидера».

– Лучше бы ты сразу рассказал мне правду, – сказала ему Нэнси на прощание.

– Эй ты, – крикнул ей вслед Джош, – запомни: когда у Теппингтонов горе, у меня на душе праздник. Улавливаешь?

Нэнси вернулась за свой столик, но ни один кусок больше в горло не лез. Они с Нэдом пожелали всем спокойной ночи и пошли к его машине. Вечер стоял на редкость спокойный. Тишину нарушало лишь привычное верещанье сверчков на лужайках.

– Джош места себе не находит, если не устроит какую-нибудь пакость, – сказал Нэд.

– Вот этого-то я и боюсь, – ответила Нэнси, но в этот момент ее мысли были заняты совсем другим. – Который час? Надо обязательно заскочить к Алану Теппингтону и кое-что у него спросить.

– Почти двенадцать. Ты прости, но мне пора возвращаться к родителям. Завтра к нам приезжают гости. Я ведь только на денек сбежал, на кинозвезд посмотреть. А тут видишь сколько событий: Бесс чуть не прибило, Джош объявился… Мог ли я мечтать?

– Очень смешно, – фыркнула Нэнси. – Ну, где твоя машина?

Они завернули за угол и направились к стоянке.

Поскольку Нэду предстояла дальняя дорога, Нэнси попросила высадить ее на углу Хайлэнд-авеню. Прощаясь, она обещала написать ему, чем закончится дело.

– Желаю удачи, – крикнул он, выезжая с обочины.

Когда Нэнси подошла к дому Теппингтонов, часы на церковной башне пробили полночь.

Не опоздала ли она? Вдруг стены особняка Фенли уже покрылись кровью, как дом Макколей?

Подойдя ближе, Нэнси с облегчением вздохнула. Горчичного цвета дом в лунном свете казался золотистым. Никаких следов крови не было.

В кабинете еще горел свет, и это развеяло последние сомнения Нэнси, беспокоить ли Теппингтонов в столь поздний час.

На звонок вышел Алан в своем просторном банном халате и пригласил ее войти. В кабинете сидела Сара – они с мужем играли в карты.

Первым делом Теппингтоны стали спрашивать про Бесс: Сара видела, что произошло на съемках.

– А видели, как дом Макколей истекал красной краской?

Нэнси намеренно сказала «краска», а не «кровь».

– В любом случае мне никогда не нравился цвет этого дома, – нерешительно пошутила Сара.

– Мистер Теппингтон… – Нэнси наконец приступила к предмету своего разговора. – Вчера вечером я смотрела по телевизору «Замок вампира».

Выражение лица у Алана резко изменилось. Он вдруг сгреб карты и начал раскладывать пасьянс.

– Кто такая Памела Теппингтон? Она вам случайно не родственница? – не отставала Нэнси.

Борис, лежавший на полу, заворчал во сне и задергал ногами.

– Памела Теппингтон – моя бывшая жена, – ответил Алан.

Дом над ними скрипел, будто жил своей жизнью. Нэнси сосредоточилась.

– Мы поженились двадцать лет назад, – продолжил Алан. – Я был совсем мальчишка, и прожили мы недолго. Всего шесть месяцев. – Выкладывая каждую карту, Алан громко хлопал ею по столу. – Мы познакомились в старших классах и поженились сразу после выпускного вечера. Потом вместе уехали в Голливуд. Я думаю, она вышла за меня замуж только для того, чтобы вырваться из Ривер-Хайтса. Она мечтала стать кинозвездой, это была идея фикс… Но после «Замка вампира» я не видел ее больше ни в одном фильме.

Алан смешал карты, часть из них посыпалась на пол.

– Теперь ты понимаешь, почему я терпеть не могу всю эту киношную публику.

Алан встал, дав понять, что собирается идти спать.

«Совпадение? – спрашивала себя Нэнси. – Бывшая жена Алана снималась в фильме ужасов, а теперь фильм ужасов снимается у него под носом. А не связана ли Памела Теппингтон с фильмом Хэнка Стейнберга?»

– Мистер Теппингтон, а где сейчас ваша бывшая жена? – спросила она.

– Я же говорю, я не видел ее уже двадцать лет, – повторил Алан.

Он раздраженно распахнул дверь, так что она стукнулась о стену, и вышел из кабинета.

– Вы уж извините, – сказала Нэнси Саре. – Я ведь не хотела…

– Ничего страшного. Просто он очень не любит, когда ему напоминают о Памеле, – объяснила Сара. – К счастью, это бывает нечасто.

– Я хотела вас кое о чем попросить… Раз уж я собираюсь выяснить, кто вас запугивает, не могу ли я на какое-то время остаться у вас?

– Ты считаешь, нас опять ждет какая-нибудь неприятность? – разволновалась Сара.

– Не знаю. Но думаю, мне стоит остаться здесь. Так, на всякий случай…

Нэнси сидела одна на диване в гостиной и прислушивалась.

Цок, цок, цок.

Нэнси затаила дыхание. Это когти Бориса стучали по деревянному полу. Он вспрыгнул к ней на диван и тут же заснул. Нэнси всю ночь пришлось спихивать его на пол, но он облюбовал себе диван, и все тут.

Наконец она уснула.

Проснувшись в шесть утра, Нэнси села на диване и увидела розовые сполохи утренней зари.

Но ведь что-то разбудило ее? Кажется, какой-то звук у парадного крыльца?

Она тихонько выскользнула в прихожую, выглянула из дома.

Весь фасад был в подтеках темно-красной крови.

ОДНА В ДОМЕ

Нэнси мгновенно поняла, что это всего-навсего краска, а не кровь. И все же картина была чудовищная, имитация безупречная. Нэнси потрогала краску пальцем – она уже давно высохла.

На крыльцо выбежал Борис. Он громко залаял и все норовил куснуть ее.

– Да отстань! Это же я! – отбивалась Нэнси. Наконец он затих и хмуро улегся поперек крыльца, преградив вход.

– Что тут происходит? – вышел Алан Теппингтон. – Борис, ты чего разлаялся?

За спиной Алана стояла Сара. Все их внимание было сосредоточено на Борисе, и они не сразу заметили, что случилось.

Наконец Алан, оглядев фасад, все понял. В голове у него, видимо, созрел какой-то план, он быстро вернулся в дом.

– Когда это произошло? – спросила Сара у Нэнси, но та честно призналась:

– Я спала и ничего не слышала. Сама только что обнаружила.

– Пойду позвоню в полицию. Есть все-таки какие-то пределы, – рассердилась Сара.

Вскоре к их дому подъехала патрульная машина, из которой вышли два полицейских и сержант. Пока они с удивлением взирали на разукрашенный дом, к ним спустился уже одетый Алан Теп-пингтон. Сержант Велез представился ему и попросил разрешения осмотреть крыльцо и прилегающую территорию.

– Только, пожалуйста, скорее! Мы уезжаем, как только вы закончите, – сказал Алан полицейскому.

Сержант вытер лоб.

– Ох, и жаркий сегодня будет денек!.. Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал ночью?

– Мы все спали, – ответила Сара.

– А собака? – спросил сержант.

– В этом смысле абсолютно бесполезное животное, – раздраженно сказал Алан.

Громкий разговор взрослых разбудил Кейт и Эми, и они тоже появились на крыльце. Кейт, увидев стену в кровавых подтеках, сбежала вниз по ступенькам на лужайку.

– Папа, возьми меня на ручки, – захныкала Эми, – а то на меня кровь накапает.

– Это краска, сержант! – доложил один из полицейских.

– Ну вот видите, – обратился Велез к Саре и Алану. – Придется, конечно, делать ремонт, но ведь ничего страшного не случилось…

Сержант явно думал, что сказал нечто утешительное.

– Вы знаете дом Макколеи? – спросил Алан.

– Конечно, там сейчас снимают кино.

– Макколеи сочли выгодным отдать Стейнбергу свой дом для разгрома. А город – получить солидный куш за причиненные неудобства. Но я не понимаю, при чем тут я? Я – потерпевший и при этом еще должен платить за все, что происходит с моим домом – за разбитые окна, за ремонт фасада. Это что, справедливо?

Нэнси подумала, что сержант вряд ли найдет что ответить Теппингтону.

– Предположим, каждый их трюк действительно повторяется в вашем доме, – задумчиво произнес Велез. – Интересно, что же у них там дальше по сценарию?

Он послал одного из полицейских на ту сторону улицы, чтобы выяснить этот вопрос у Стейнберга, и, вытащив носовой платок, снова обтер лоб.

Минут через десять полицейский вернулся.

– С утра будут снимать поджог, сэр, – доложил он Велезу.

– Что, что будут снимать? – в ужасе переспросил сержант.

– Дом будут поджигать – так мне сказали в группе, – пожал плечами полицейский.

Сержант ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

– М-м-да… И ни одной улики! – с досадой произнес он. – Интересно!

– А еще интересней, при чем тут мы, – горько добавил Теппингтон.

– Мне платят только за то, чтобы я искал преступника, мистер Теппингтон! Извините. Мы будем на связи, – сказал сержант Велез, и полицейские укатили.

– Не доверяю я им!

Алан хлопнул ладонью по красной стене.

– Алан, может быть, мы не поедем? – тихо спросила Сара.

– Разве ты сама не хотела устроить пикник? – поднял брови Алан. – Разве это не ты обожаешь копченые сосиски?

– Ну, хорошо, хорошо, – согласилась Сара. – Если ты оставишь свои колкости, я поеду. Может, мы наконец действительно побудем в покое и безопасности.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулся Алан. Он выглядел почти счастливым. – А вы, девочки, быстренько собирайте свои игрушки. Несколько дней мы поживем в мотеле. Давайте там, Кейт, Эми, поторапливайтесь!

– Нет, – неожиданно произнесла Нэнси. – Поторапливаться-то как раз и не надо!

Теппингтоны удивленно уставились на нее в ожидании объяснения.

– То, что вы решили уехать, – это правильно, – сказала Нэнси. – Но я вас очень прошу: собирайтесь помедленнее, пусть все видят, что вы уезжаете.

– Что ты задумала?

– Мне необходимо остаться в вашем доме, – попросила Нэнси.

– Это исключается! – отрезал Алан. – Слишком опасно!

– У меня единственный шанс найти преступника, – настаивала Нэнси. – Если это Джош Петри или кто-нибудь из съемочной группы, они обязательно попадутся.

– Ну, не знаю… – все еще сомневался Алан.

– Разрешите мне остаться в доме – это лучшее, что мы можем придумать, – убеждала Нэнси.

Наконец Теппингтоны не спеша собрались, загрузили свой фургон, закрыли парадную дверь и уехали.

Нэнси тоже сделала вид, что уходит. Она до последнего махала отъезжавшей машине, а потом побрела по Хайлэнд-авеню до самого конца. Но минут пятнадцать спустя незаметно вернулась, тихо проскользнула в ворота и, обогнув дом, вошла через черный ход, пользуясь ключом, который оставил ей Алан.

Сначала она снова заглянула в дымовую трубу. Ее верхняя часть все еще была забита каким-то комом. Пора бы выяснить, что это. Вдруг Нэнси показалось, что кто-то за ней наблюдает. Она попыталась убедить себя, что дом абсолютно пуст и бояться нечего.

Вспомнив, что с утра ничего не ела, Нэнси через холл отправилась на кухню, но задержалась у лестницы, ведущей на второй этаж. Наверху было темно и тихо.

Нэнси пошла дальше.

«Нет ничего более загадочного, чем чужая кухня», – вспомнила она любимое выражение Ханны Груин.

Холодильник оказался почти пуст, не считая двух яиц и небольшого куска масла. А в хлебнице сохла одинокая горбушка.

Нэнси выдвинула ящик буфета. Здесь лежали острые ножи и шампуры. Попыталась выдвинуть второй, но он оказался заперт.

Наконец, довольствовавшись горстью случайных кукурузных хлопьев, Нэнси вышла из кухни. В холле она снова задержалась перед лестницей. Сверху шел легкий неприятный запах, и она решила подняться.

Ступеньки громко скрипели под ногами, и Нэнси сама подивилась, с одной стороны, тому, насколько дом казался ей живым существом, а с другой – собственной смелости.

На лестничной площадке второго этажа на резном деревянном столе она увидела вазу с давно увядшими цветами. Вода в ней помутнела, а сгнившие корни источали резкое зловоние.

Надо их выкинуть. Нэнси протянула было руку к вазе, как вдруг услышала, как кто-то топчется на крыльце. Она прислушалась. Шаги затихли, потом раздались снова. «Наверное, гость в окна заглядывает», – догадалась она.

Нэнси бросилась вниз и распахнула дверь настежь, явно обескуражив пришельца.

Однако и сама она была не менее удивлена. На пороге стоял Крис Хичкок – тот самый парень, с которым они познакомились в первый день на прослушивании Бесс. Он притащил целую корзину экзотических фруктов, увитую гавайскими цветочными гирляндами.

– Привет, я даже не успел нажать звонок. Ты, наверное, телепат! – засмеялся Крис. – Вот, жест примирения от Хэнка Стейнберга. Пойди скажи им. Мне не терпится посмотреть, какое выражение лица будет у Алана Теппингтона.

– Придется подождать. Они уехали, – сообщила Нэнси.

– Да? А когда вернутся?

Нэнси пожала плечами. Поставив корзину на крыльцо, Крис нагнулся, чтобы завязать шнурок на кроссовке. Это был все тот же «Лидер».

– Модные у тебя кроссовки.

– Да, это сейчас самый писк, – заметил Крис. – У нас их все накупили перед отъездом из Лос-Анджелеса… Слушай, а ты-то что тут делаешь? Выслеживаешь кого или дом охраняешь?

– И то и другое, – ответила Нэнси и быстро сменила тему разговора. – Слушай, а почему Хэнк решил помириться с Теппингтонами?

– Не знаю. Может, на тот случай, если запахнет кровью. – Крис почему-то засмеялся. – Вообще-то во всем этом мало смешного, правда?

Нэнси ничего не оставалось, как согласиться.

– Понимаешь, на самом деле Хэнк чувствует себя виноватым, – объяснил Крис уже серьезно. – Ведь он живет в мире триллеров и всерьез считает, что этот дом населен привидениями, а сам он своим появлением навлек беду на Ривер-Хайтс.

– Может, он в чем-то прав, – заметила Нэнси.

– А эта корзина с фруктами – тоже происки потусторонних сил? Он сам дал маху…

– Ничего не понимаю! По-моему, очень даже аппетитные фрукты.

– Хэнк не в курсе, что у Алана Теппингтона аллергия на ананасы, – объяснил Крис. – Когда я искал натуру и приехал сюда в первый раз, я случайно видел, как он чуть не задохнулся от кусочка ананаса. Ты представляешь, и теперь он получает от ненавистных киношников эти данайские дары!

В их разговор вмешался чей-то тоненький голос из рации, заглушаемый помехами.

– Мне надо идти, – сказал Крис и одним махом спрыгнул с крыльца. – А ты тут поглощай фрукты и наслаждайся.

Он ушел, и Нэнси заметила, что солнце стоит уже высоко над головой и дом начал прогреваться. Она поднялась на второй этаж, чтобы выбросить цветы и сполоснуть вазу.

Вдруг ее насторожил какой-то хлопающий звук. Будто кто-то выстукивал телеграфное сообщение, отмалчивался, а потом выстукивал снова. «Может, занавески хлопают от сквозняка», – решила Нэнси. Но в доме не было никакого сквозняка. Она же не открывала окон – чтобы сохранить иллюзию пустого дома.

Звук исходил с чердака. Пока она поднималась, он становился все громче и громче.

Нэнси открыла дверь на чердак и потихоньку вошла. На мгновение все стихло.

И вдруг прямо ей в лицо метнулась птица. Нэнси успела увернуться, и птица вылетела в окно. Как оно оказалось открытым? Спотыкаясь о коробки, убирая их с дороги, она пошла к окну, чтобы закрыть его.

И тут заметила вбитый в карниз серебряный гвоздь с широкой шляпкой. От него тянулась тонкая, почти прозрачная леска. Нэнси взялась за леску, и та привела ее к такому же гвоздю, вбитому по другую сторону окна.

Нэнси сняла леску и стала ее сматывать.

На крыше, прямо у нее над головой, что-то с грохотом упало. Нэнси замерла в ожидании.

На крыше послышались торопливые шаги.

Нэнси на цыпочках прокралась через весь чердак к двери и сломя голову бросилась по ступенькам вниз. Сердце так и выскакивало у нее из груди.

Через секунду она уже была на лужайке перед домом. Щурясь от солнца, она все же разглядела ссутулившуюся фигуру на крыше.

– Эй! Ты что там делаешь?

Но неизвестный скрылся по ту сторону крыши раньше, чем Нэнси смогла его разглядеть.

СПЕЦЭФФЕКТЫ

Нэнси обежала дом с другой стороны и увидела молодого человека, влезающего в слуховое окно на крыше.

– Эй! – заорала она. – Учти, тебе все равно рано или поздно придется спуститься.

– А ты поймай меня! – крикнул в ответ парень.

– Крис? – теперь она узнала юношу в белых джинсах. – Ты что делаешь там, на крыше?

– А ты что делаешь там, внизу? – игриво парировал Крис.

– Наблюдаю, как ты ломаешь себе шею. Давай спускайся!

Вдруг Нэнси заметила, что стоит перед домом Фенли не одна: боковым зрением она углядела какую-то девушку. Незнакомка была дюйма на четыре выше ее самой, то есть огромного роста. Задрав голову, она тоже наблюдала за происходящим на крыше. Ее темные волнистые волосы падали на спину, закрывая надпись на фирменной майке члена съемочной группы.

– Привет, меня зовут Джейн, – поздоровалась девушка.

– А меня Нэнси. На его похороны пойдем вместе, – пошутила она.

– Ты за Криса не волнуйся, – сказала Джейн. – Ты бы видела, как он туда забирался! Он же просто природный каскадер. Но планы у него идут еще дальше.

– То есть? – спросила Нэнси.

– Он хочет быть режиссером. Как его кумир, Альфред Хичкок, – выдала Джейн все тайны Криса, а потом добавила: – Ты знаешь, что Хичкок – это его не настоящая фамилия?

– Да, я слышала, – отозвалась Нэнси, вновь подняв глаза на крышу. – Спускайся давай! – крикнула она.

– Э-э, нет! – ответил Крис. – Сначала я должен найти, что потерял.

В ожидании Криса Нэнси крутила в руках моточек лески, снятой с окна чердака.

– Нашел! – крикнул Крис и помахал девушкам ярко-красной пластмассовой тарелкой для игры во фрисби.

Он метнул ее вниз, а потом, недолго думая, прыгнул с крыши и уцепился за большую ветку ближайшего дерева, подтянулся, взобрался на нее, ловко пробежал по ней до ствола и спустился на землю.

– Такое впечатление, что ты делаешь это не впервые, – заметила Нэнси, когда Крис подошел к ним.

– У моего дяди был яблоневый сад, и сколько себя помню, я лазал там по деревьям, – объяснил Крис. – Я не могу позволить себе роскошь оставлять застрявшую тарелку на какой-то ничтожной крыше!

Джейн рассмеялась.

– Спорим, ты специально зашвырнул ее на крышу, – прищурилась она. – Зато теперь я знаю, какой ты ловкий и смелый!

Крис притворился, что обиделся.

– Ах, ты надо мной смеешься? Тогда все, забираю свою игрушку и ухожу!

Крис зашагал в сторону дома Макколей. Нэнси была уверена, что он продолжает дурачиться и сейчас вернется. Но он даже не обернулся.

– Вот сумасшедший, – усмехнулась Джейн.

– Не без того, – покачала головой Нэнси.

– Он обожает съемки, обожает кино, он может часами о нем говорить, – продолжала Джейн. – Говорят, у него мать – кинозвезда, но точно я не знаю. Может быть, даже Крис сам распускает эти слухи.

– Джейн, у кого можно еще попросить такой штуковины? – невинно спросила Нэнси, вытащив из кармана моток лески. – А то мне не хватило.

– У постановщика спецэффектов. Идем, я тебя провожу.

Фургон, в который привела ее Джейн, показался ей йе то лабораторией, не то складом всякой всячины.

Человек, заведующий этим хозяйством, походил на современного алхимика. Он был в теплой серой рубашке, с неряшливой спутанной бородой. Волосы всклокочены, будто пожизненно заряжены статическим электричеством.

– Привет, Бо! – поздоровалась Джейн. – Нэнси, это Бо Аронсон, он у нас по части спецэффектов. Б о, Нэнси тебя искала!

– Секундочку, – буркнул Бо, не отрываясь от своего верстака, где он колдовал над отрезанной рукой.

Наконец он поднял глаза и задал сакраментальный вопрос:

– Ты кричишь, истекаешь кровью или трупом лежишь?

– Я обычный посетитель, – ответила Нэнси.

– Очень хорошо. То что надо! Так, стой здесь! Не шевелись! – Бо Аронсон протянул Нэнси искусственную руку. – Поднеси ее к своей шее, вот так!

Нэнси перво-наперво изучила этот художественный протез. Рука оказалась тяжеленной, будто наполненной металлом, и лишь снаружи выглядела так, будто целиком сделана из пластмассы.

Нэнси приладила руку к своему горлу. Бо взял блок дистанционного управления. – Ну что, почешемся? – сказал он и повернул на панели рычажок.

Пластмассовый палец поскреб Нэнси по щитовидке.

– За всю свою жизнь не видела ничего более отвратительного! – содрогнулась она.

Еще одно движение рычажка – и вот уже рука сначала растопырила пальцы, а потом медленно свела их на горле девушки. Нэнси решительно вернула ее мастеру.

– После съемок загоню ее за большие деньги. И назову этот сувенирчик «В помощь няне». Такая штучка мигом утихомирит чересчур шумного ребенка. Как ты думаешь?

– Я думаю, вам следует продавать ее с перчатками в придачу, – сказала Нэнси.

– А у тебя хорошая головка на плечах, – заметил Бо. – А все мои хорошие головки вон там, в шкафу, без дела валяются!

Они оба засмеялись.

Нэнси поспешила сменить тему.

– А вот этим вы для чего пользуетесь? – спросила она, вынимая из кармана найденную на чердаке леску.

– Это виниловая нить, исключительно удобная для спецэффектов, – ответил Бо. – Сверхтонкая, прозрачная, практически невидимая. Можно метнуть нож прямо тебе в горло. Можно поднять в стойку дюжину змей, готовых к броску. Можно заставить мебель летать по комнате, а летучую мышь – биться в окно.

– И никто из зрителей не увидит нитки?

– Если правильно поставить свет, – посвящал ее в тонкости Бо. – В одном фильме я прикрепил к хвосту лошади привидение. Когда лошадь скакала, привидение неслось за ней, как бумажный змей. А все выглядело так, будто привидение неотступно гонится за лошадью. Потрясающе был эффектный кадр!

Бо принялся рыться на столе, заваленном чертежами, резиновыми дохлыми крысами, тюбиками красок. Наконец он извлек из кучи белую пластмассовую коробку.

– Знаешь ли ты, что это? – спросил он, потрясая ею над головой.

Нэнси даже побоялась спросить.

– Это черный хлеб с сыром и ветчиной, – торжественно объявил Бо. – Мой ленч! – Он рассмеялся. – Давай перекусим вместе? А запьем вот этим.

Он поднял бутылку с красной жидкостью.

– Кровь? – ахнула Нэнси.

– Вишневая газировка, – ответил Бо. – Но, кстати, кровь тоже можно пить. Это же просто па-, тока с пищевой краской.

Бо открыл шкафчик и продемонстрировал дю-, жину бутылок с искусственной кровью.

Нэнси решила откланяться. Но тут заметила на столе предмет необычной формы, прикрытый большой белой тряпкой. Бо понял, что она умирает от любопытства.

– Пойди посмотри, – кивнул он.

Нэнси подошла к столу и приподняла тряпку. Под ней был искусно выполненный из дерева макет дома Макколей, воспроизводящий подлинник до мельчайших деталей.

– Попрощайся с домом Макколей, – сказал Бо. – Мы сожжем его!

– Разве вы можете целиком сжечь дом Макколей? – удивилась Нэнси.

– Нет, конечно. Именно поэтому мы сожжем сей макет в моей студии спецэффектов. Но это будет уже в Лос-Анджелесе. Я работал над ним целую неделю! Скоро будет готов макет всего квартала.

– А вы уверены, что в настоящем доме Макколей ничего не сгорит?

– Я этого не говорил. Мы собираемся снять несколько кадров с горящими окнами. Хэнк настаивает, чтобы и на крыше кое-где полыхал огонь. Но мы используем огнеупорные материалы, так что не беспокойся.

– Когда съемка?

– Завтра.

«Что ж, по крайней мере у меня в запасе целый день», – подумала Нэнси.

– Я тебе покажу еще кое-что, – сказал Бо, запихивая в рот остаток сандвича.

Он открыл шкафчик и стал хлопать ладонями по полкам в поисках еще какого-то чуда.

– Тьфу ты, куда же она подевалась? – ворчал он. – Просто не фильм, а черная дыра какая-то! У-у, да тут у меня много чего не хватает!

Нэнси догадалась о чем он. Она вспомнила, как Джорджи говорила, что со съемочной площадки пропадают вещи.

– Бо, вы слышали о чудесах, которые происходят с особняком Фенли? – спросила Нэнси.

– Еще бы, – ответил Бо. – Все, что мы снимаем, потом происходит там на самом деле. В доме Макколей – дубль один, в доме Фенли – дубль два…

– Так вот, я пытаюсь разгадать эту загадку, – упавшим голосом сообщила ему Нэнси. – Эту леску, например, я нашла на чердаке в доме Фенли. Помогите мне, а я помогу вам выяснить, кто обокрал вас.

– Ага, ты, наверное, из отряда юных сыщиков? – улыбнулся Бо.

Нэнси уже привыкла к иронии взрослых и научилась игнорировать ее.

– Что у вас пропало? – впрямую спросила она.

– Я уже плюнул на то, что у меня воруют бутылки с «кровью» и бутафорские ножи. Понятно, это растаскивается на сувениры. Но сейчас у меня стащили взрывчатку и детонатор с дистанционным управлением. Небольшая вещичка, но ее вполне хватит, чтобы устроить кому-то фейерверк в День независимости.

Нэнси слушала затаив дыхание, боясь перебить Б о.

А он открыл ящик и протянул ей аптечный пузырек с таблетками.

– Вот что это такое? – спросил он.

– Понятия не имею.

– В том-то и дело, – покачал головой Бо. – Это просто пузырек с таблетками. Как-то утром я нашел его здесь на полу, а днем обнаружил несколько пропаж.

Раз лекарство могло принадлежать вору, Нэнси пригляделась к пузырьку повнимательнее. Таблетки как таблетки. А вот сверху наклеен рецепт, и это было довольно необычно.

Верхняя часть рецепта с фамилией пациента была тщательно оторвана. Осталось только предписание: принимать каждые шесть часов от аллергии и астмы.

– И зачем кому-то понадобилось специально отрывать фамилию? – почесал в затылке Бо.

– Действительно, – согласилась Нэнси. – И потом, не мог же вор знать заранее, что выронит пузырек в вашем фургончике, – Нэнси задумалась. – Вы не знаете, кто-нибудь в съемочной группе страдает аллергией или астмой?

– Нет, не знаю. Загадочная какая-то история!..

Нэнси покрутила пузырек в руках.

– А вот я сегодня узнала, у кого аллергия на ананасы.

– Ну и у кого же?

– У Алана Теппингтона! Одного не пойму: зачем человеку разрушать собственный дом и терроризировать собственную семью?

Пузырек с таблетками заставил Нэнси перебрать все. Возможно, Алан Теппингтон вовсе не жертва загадочного террора, как он сам утверждает. Возможно, этот странный неуравновешенный человек настолько ненавидит свой дом, что сам превращает его в орудие пытки для окружающих.

– Трудно поверить… – сказала она вслух.

– Спасибо, – откликнулся Бо Аронсон, приняв слова Нэнси за комплимент в адрес дюжины механических тараканов, только что выпущенных им на пол.

Теперь-то Нэнси действительно заметила их, ее крик был достоин ушей Хэнка Стейнберга!

– Вот кому надо было попробоваться в наш фильм! – рассмеялся Бо.

Нэнси, конечно, тут же смекнула, что тараканы не настоящие, и успокоилась.

– Я выясню, чье это лекарство, – сказала она, собравшись уходить.

– Ну это уж как получится, – пожал плечами Бо, наблюдая за беспорядочной беготней своих тараканов. – Хочешь что-нибудь взять на память?

Покосившись на тараканов, Нэнси отрицательно помотала головой.

– Да черт с ними, с тараканами, – сказал Бо. – Вот, смотри, отличная вещь! – Он протянул Нэнси две маленькие красные капсулы. – Так называемая кровь. Можно раздавить рукой или раскурить зубами. Посмотришь, как все обалдеют.