Текст книги "Ужасное происшествие в особняке Фенли"

Автор книги: Кэролайн Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

РЕСТОРАН «ШКОЛЬНЫЙ ДВОР»

– Женщину… в белом халате… в окне… – Бесс произнесла каждое слово медленно и тихо. Сама она так и не решилась повернуть голову и посмотреть на дом.

– Бесс, там кто-то есть! – решительно сказала Нэнси. – И я хочу выяснить, кто именно.

Она отпустила руку подруги и направилась к дому. До Бесс не сразу дошло, что она осталась перед лужайкой дома Фенли совсем одна. Теперь особняк выглядел особенно зловещим, и Бесс невольно вздрогнула. Наконец она подняла глаза, но, как ни всматривалась в окно на третьем этаже, так ничего особенного и не увидела.

– Нэнси!

– Тс-с-с! – зашипела та, махнув подруге уже с крыльца дома. – Лучше иди сюда!

Бесс не шевельнулась. Нэнси позвонила. Потом более настойчиво, потом несколько раз ударила кулаком в дверь. В ожидании Нэнси нервно постукивала ногой по полу крыльца.

– Ничего я не вижу ни в каком окне! – крикнула Бесс. – Скорее всего, их старик сосед прав. Уехали они.

Нэнси понуро побрела обратно. Вид у нее был смущенный и озадаченный. Она еще раз бросила взгляд на совершенно обычное окно под крышей.

– Может, тебе показалось? – тормошила ее Бесс. – Может, это было отражение от прожекторов с той стороны улицы? Уже ведь темнеет!

– Все может быть, – ответила Нэнси неуверенно. У нее у самой не было более подходящего объяснения.

– А ну-ка пошли отсюда! – заявила Бесс, явно нервничая. – Поберегу-ка я голос для кино, а то еще начну орать прямо тут же!

– Пошли, – вздохнула Нэнси. – Я закину тебя домой.

– А как насчет обеда? – вдруг спросила Бесс.

– Мне показалось, ты хочешь отдохнуть.

– Отдохнуть еще не значит умереть с голоду, – парировала Бесс.

Вскоре подруги уже благополучно сидели в спортивной машине Нэнси, направляясь в один из своих любимых ресторанчиков «Школьный двор».

Это было весьма необычное заведение в Ривер-Хайтсе. Оно принадлежало бывшему повару школьной столовой.

Здесь было самообслуживание, а меню составляли традиционные школьные блюда: суп-пюре, густой, как кисель, мясо неизвестного животного, пицца большими кусками, гамбургеры, желе со сбитыми сливками. Но, в отличие от большинства школ в Ривер-Хайтсе, готовили здесь просто отменно.

И Бесс, и Нэнси, и большинство их друзей очень любили это место. За время учебы они провели так много часов в школьном буфете, что им нравилась родная обстановка, знакомый вкус и привычные ароматы. К тому же порции здесь были огромные, а цены весьма умеренные.

– Что-то я Джорджи сегодня не видела, – заметила Бесс, проходя в свободный кабинет ресторанчика.

– Наверно, застряла где-нибудь в пробке в районе съемок.

Джорджи Фейн тоже была ближайшей подругой Нэнси. Она приходилась кузиной Бесс, хотя трудно было найти еще двух столь непохожих людей.

Бесс была кругленькой, немного медлительной блондинкой; Джорджи – высокой, энергичной брюнеткой. Бесс предпочитала избегать опасностей и решительных действий. Джорджи, напротив, была легка на подъем, обладала хорошей реакцией и не стеснялась высказывать свое мнение.

В отличие от Бесс Джорджи особо не заботилась о моде и носила то, что ей было удобно, хотя у нее и был собственный стиль, который очень соответствовал ее личности. Сестра же всегда одевалась с расчетом на публику.

Несмотря на их непохожесть, они очень любили друг друга, были неразлучны и обожали свою лучшую подругу – Нэнси Дру, готовые разделить с ней и радость, и беду.

Джорджи появилась в «Школьном дворе» в черных брюках на подтяжках и голубой майке с короткими рукавами.

Только Бесс хотела вывалить ей свою радостную новость, как Джорджи опередила ее.

– Привет, Бесс, привет, Нэнси! Извините за опоздание, но вы никогда не поверите, что со мной приключилось. – Она плюхнулась в кресло и обвил а одну ногу вокруг другой. – Хотите знать, что ест Хэнк Стейнберг на ленч? И о ком говорил Дэк Барроуз за завтраком? Ну, это просто обалдеть! И правда ли, что любимая актриса Хэнка Стейнберга Дженни Логан каждое утро приносит с собой в гримерную плюшевого медвежонка? Теперь догадайтесь, кто получил ответы на все эти и множество других вопросов? Я!

– Каким образом? – ничего не понимая, спросила Бесс.

Бесс даже приподнялась от нетерпения. А Нэнси казалась безучастной. Она наблюдала за сливочным айсбергом в чашке с охлажденным чаем. Ее отстраненный вид не ускользнул от внимания Джорджи.

– Я сегодня получила работу на полдня, – объяснила она. – Официанткой в «Гурмане». Ну знаете, это фирма Пэт Эллис по обслуживанию банкетов. Они кормят на Хайлэнд-авеню съемочную группу. И я буду подавать Дэку Барроузу завтрак, ленч и ужин почти каждый день, пока они не уедут из Ривер-Хайтса. Представляете?

– Что ж, может, ты и меня будешь обслуживать, – невзначай заметила Бесс. – Сегодня Хэнк Стейнберг утвердил меня на роль, и я буду сниматься в его фильме!

У Джорджи от удивления открылся рот.

– Тебе дали настоящую роль? Потрясающе! Со словами?

– Ну, что-то вроде того, – немного смутилась Бесс.

Джорджи перевела взгляд на Нэнси. Она всегда обращалась к ней за уточнениями.

– Бесс будет художественно кричать, – объяснила Нэнси.

– А… Это она умеет! Ты бы слышала, как она вопила на прошлой неделе, когда я хотела одолжить у нее хэбэшный пиджак!

Бесс покраснела и кашлянула, собираясь сменить тему разговора.

– Нэнси, ты будешь доедать пирог?

– Нет, я уже под завязку, – покачала Нэнси головой и придвинула все блюдо Бесс.

– Да, в старой доброй школе такого нежного пирога со свиными хрящиками отродясь не было! Бесс приступила к трапезе.

– Джорджи, ты не слышала, чтобы кто-нибудь из съемочной группы говорил об особняке Фенли? – спросила подругу Нэнси.

– Ни звука. А что?

Нэнси была явно разочарована, а глаза Джорджи так и загорелись от любопытства.

– Я вижу, ты уже опять распутываешь какую-то историю.

– С чего ты взяла? – удивилась Нэнси. Джорджи рассмеялась.

– Гм, достаточно увидеть, как ты сыплешь седьмой пакетик сахара в чай, чтобы понять: мозги у тебя заняты чем-то совсем другим. Ну, выкладывай, что случилось?

– Нечто совершенно невероятное! – выпалила Бесс. – Я первая увидела! Такой мерзкий, кроваво-красный дым из трубы дома Фенли.

– Ух! – произнесла Джорджи, наклоняясь вперед, чтобы не упустить ни детали.

Нэнси рассказала обо всех загадочных происшествиях дня: и об обмороке Бесс на прослушивании, и о том, как они пытались достучаться в дом Фенли.

– Но если внутри никого нет, – возбужденно повторяла она, – откуда этот дым и откуда там могла появиться женщина в окне?

Чем больше Джорджи слушала, тем серьезнее становилось ее лицо.

– Если бы в группе знали то, что знаем о доме Фенли мы, они бы все «ку-ку», – сказала Джорджи. – Над съемочной площадкой и без того витает слово-Нэнси подала знак, чтобы Джорджи прикусила язык.

– Не при Бесс, – прошипела она. – С нее на сегодня хватит.

– Слушай, Бесс, притащи-ка нам десерт!

– Так и быть, – вздохнула Бесс, захватывая свой поднос.

– Ну, так что за новости? – спросила Нэнси. Джорджи понизила голос.

– Говорят, что фильм заговоренный. Один дублер сломал ногу, прыгая с дерева, и теперь остальные ворчат, что Хэнк Стейнберг набрал первоклассных каскадеров, но не может обеспечить их безопасность.

Нэнси озадаченно смотрела на подругу.

– А мне все не дает покоя этот красный дым… – сказала она скорее себе самой, чем Джорджи.

– Ничего не могу сказать про дым, но послушай: в группе говорят, что кое-какой реквизит и оборудование… тю-тю!

– То есть? Украдено или пропало? – спросила Нэнси.

Джорджи пожала плечами.

– Понятия не имею. А еще снимали сцену, где Дженни Логан должна была лупить Дэка Барроуза стулом по голове…

– Знаю, знаю, таким бутафорским, пробковым…

– Ну да. А Дженни по ошибке хрястнула его настоящим стулом. Дэк упал – Дженни в истерике. Решила, что убила его или покалечила. Хэнк Стейнберг, естественно, взорвался и сказал, что кто-то занимается вредительством, чтобы сорвать съемки.

Это была очень важная информация для Нэнси, но ни одно из событий не имело прямого отношения к загадке дома Фенли.

– Надеюсь, Теппингтоны скоро появятся, – вздохнула она.

Бесс вернулась с подносом десерта.

– Ну что, нашептались? Джорджи кивнула.

– В общем, ты убедила меня не сниматься, – сказала Бесс. – Все это кажется слишком опасным.

– Ты что, слышала, о чем мы говорили? – с удивлением спросила Джорджи.

– Конечно, нет, но мне было достаточно понаблюдать за лицом Нэнси!

– Послушай, Бесс, не отказывайся от съемок. Тебе совершенно нечего бояться, поверь мне. Ничего страшного с тобой не случится.

В этот момент во всем ресторане погас свет.

Бесс закричала.

СВЕТ! КАМЕРА! МОТОР!

– Бесс? – Нэнси протянула в темноту руку, стараясь ободрить испуганную подругу. Но Бесс нигде не было.

Нэнси вскочила со стула.

– Бесс? – позвала она еще громче.

– Нэнси! – Это был голос Джорджи, который звучал где-то далеко сзади.

Нэнси сделала шаг, но тут же на что-то с грохотом наткнулась.

– Извините, – сказала она, хотя напоролась всего-навсего на стул. – Бесс? Джорджи?

Все друг друга звали, искали; падали стулья, разбивались тарелки. Наверняка большинство посетителей бросилось к двери, чтобы поскорее выбраться из ресторана.

Тьма стояла кромешная, так что Нэнси приходилось двигаться к выходу на ощупь и очень медленно.

Темнота и сумятица привели к тому, что все перепуталось, люди натыкались друг на друга, то и дело слышалось: «Эй, вы мне ногу отдавили!», «Дайте же пройти!», «Вы уйдете с дороги или нет?!»

Наверное, хаотичное движение присутствующих сейчас более всего напоминало аттракцион «Автодром» с маленькими машинками в Луна-парке.

Нэнси почувствовала, что кто-то вплотную подошел к ней.

– Бесс? Джорджи?

Две жесткие мозолистые руки сомкнулись на ее горле. Вцепившись в них, Нэнси с трудом разняла железные объятья. Вслед за этим раздался еще чей-то испуганный крик.

– Ха-ха-ха! – зловещий смех заполнил ресторан.

– Эй, Дональдсон! Пошел вон, еще душить он меня будет! Не смешно! – крикнула молодая женщина, и Нэнси узнала голос Шерри Крокер, с которой училась в школе.

Марк Дональдсон был известным придурком, и по крикам из разных углов Нэнси поняла, что он продолжает развлекаться и «душить» людей в темноте.

Наконец она услышала сзади знакомый голос.

– Бесс!

– Нэнси! – Бесс обняла подругу. – Я не могу найти Джорджи!

– Давай выйдем отсюда, может, она уже на улице.

Джорджи действительно ждала их на улице, разговаривая с полицейскими из патрульной машины. Большая часть Ривер-Хайтса была погружена в темноту.

– Это все Хэнк Стейнберг виноват, – объяснила Джорджи. – Его мощные прожектора перегрузили электросеть. Но полиция рассчитывает, что через час свет дадут.

Фонари на улицах тоже вырубились, и полицейские пытались освещать город фарами и мигалками своих машин.

В течение следующего часа в «Школьном дворе» посетители ели при свечах.

– Когда не видишь, что ешь, даже вкуснее, – пошутила Джорджи. – Между прочим, после обеда я собираюсь наведаться в особняк Макколей.

Бесс, услышав это, чуть не подавилась.

– Знаешь, дорогуша, в отличие от некоторых присутствующих я целый день таскала туда-сюда тяжелые подносы, – упредила ее нытье Джорджи. – Могу я хоть вечером поглазеть на кинозвезд?

– Только без меня, – сказала Бесс. – Я больше близко не подойду к Хайлэнд-авеню.

– Неужели мечта о славе покинула тебя? – удивилась Джорджи.

– Знаешь что? А ты побудь-ка возле этого зловещего дома Фенли часок-другой, – Бесс понизила голос до театрального шепота, – а потом расскажешь мне, как ты провела время.

– Ну что ж, лично я против особняка Фенли ничего не имею, – пожала плечами Джорджи. – И потом, я ведь буду стоять на другой стороне улицы. Сегодня снимают потрясающую сцену со спецэффектами – в доме Макколей вылетят все стекла! Ну, идет кто-нибудь со мной?

– Я иду, – сказала Нэнси. – Хочу собственными глазами посмотреть. Может, Теппингтонов застану. Надо же все-таки спросить их насчет красного дыма, который валил из их трубы.

– Ну, я вам не попутчик, – хмыкнула Бесс. Нэнси с Джорджи подождали, пока Бесс пристроилась к группе знакомых ребят, ехавших домой, и тогда обе уселись в машину Нэнси и отправились к особняку Макколей.

Когда они добрались до Хайлэнд-авеню, электричество уже дали, и окна особняка Макколей горели ярким светом.

А вот дом Фенли по-прежнему стоял темным и необитаемым. Так что Нэнси не оставалось ничего другого, как присоединиться к Джорджи. Девушки решили пробраться к съемочной площадке поближе, чтобы как следует разглядеть, что там происходит.

Однако сделать это им не удалось. Заграждения, установленные поперек Хайлэнд-авеню с обеих сторон, оттеснили толпу еще дальше, чем это было утром. По сути дела, оцепление шло от владений Макколей до особняка Фенли, перекрывая доступ к обоим домам. А служба безопасности ужесточила правила и была неумолима.

Нэнси удивлялась, почему так усилили охрану, пока не услышала разговор двух парней о том, что сейчас будут снимать сцену, где в особняке Макколей повылетят все окна. И, хотя группа спецэффектов уже установила в окнах рамы со специальными стеклами, Хэнк Стейнберг решил принять дополнительные меры предосторожности, чтобы исключить малейшую возможность каких-либо травм или, не дай Бог, увечий.

Пиротехники сновали туда-сюда, как муравьи, устанавливая внутри каждой рамы взрывные снаряды, к которым присоединяли миниатюрные устройства для приема радиосигнала. Одно нажатие кнопки – и с помощью дистанционного управления все окна в доме Макколей вылетят одновременно.

– За ужином многие в группе ворчали, что обычно такие сцены снимаются в самом конце, – рассказывала Джорджи. – Ведь после них остаются одни руины. Но Стейнберг решил снимать сегодня, потому что со следующей недели обещают дожди.

– А вообще они надолго в Ривер-Хайтсе?

– Что-то около пятнадцати съемочных дней, – ответила Джорджи. – А потом досъемка в голливудских павильонах.

Нэнси внимательно наблюдала за происходящим вокруг. Может, ей удастся увидеть Дженни Логан, которая снимается в этой сцене. Или просто знакомое лицо, вроде Криса Хичкока или Брэндона.

Но увидела она совсем другое: взгляд ее приковал слабый, мерцающий свет… в доме Фенли.

Сначала Нэнси подумала, что это все-таки отражение света прожекторов или огней макколеевского дома напротив. Но свет в особняке Фенли так метался и прыгал, что Нэнси убедилась: там кто-то есть!

Она коснулась руки Джорджи и кивнула в ту сторону. Джорджи тоже увидела этот свет.

– Надо туда сходить, – решила Нэнси.

– Я с тобой, – вызвалась Джорджи. Но охранник преградил им дорогу.

– Извините, девушки, туда нельзя!

– Почему? – спросила Джорджи.

– Распоряжение мистера Стейнберга, – ответил охранник. – Он боится, чтобы кто-нибудь не пострадал. Так что весь вечер этот отрезок улицы закрыт для передвижения.

– Но нам срочно надо пройти к тому дому! – настаивала Нэнси, не сводя глаз с окна, где только что маячил свет. Но теперь оно было темным.

– Вы там живете? – спросил молодой человек.

– Нет, но там…

Он не дал ей договорить.

– Если нет, вам туда не пройти. И не просите.

– По-моему, его бесполезно просить, – шепнула Джорджи.

Другого пути к особняку Фенли не было, так как заграждение подходило к самой металлической ограде, окружавшей владение.

– Может, махнем через забор? – спросила Джорджи.

– Я уже думала об этом, – отозвалась Нэнси. – Но там, видишь, пики какие острые! И потом, не очень-то хочется нарушать право собственности…

Девушкам пришлось отступить. Не оставалось ничего другого, как дождаться окончания съемки.

– Это всего минуты две-три, – убеждала Джорджи подругу, довольно демонстрируя знание киношной кухни. – Вообще-то считается, что технически это не очень сложная сцена. Дженни Ло-ган выбегает из дома и несется по лужайке, а в это время у нее за спиной от взрыва вылетают все стекла из окон. Ничего особенного!

Нэнси старалась быть как можно спокойнее. Должна же рано или поздно кончиться эта нервотрепка!

Дженни Логан сидела на высоком режиссерском стуле, вытянув ноги и запрокинув голову. Она сосредоточивалась, отстраненно взирая на окружавшую ее суету. У нее на коленях лежал потрепанный плюшевый медвежонок. Даже в простой белой блузке и хлопчатобумажной юбке Дженни Логан была неподражаема.

Из особняка Макколей вышел Хэнк Стейнберг и начал довольно долго объяснять и показывать Дженни, что от нее требуется: как бежать, какое должно быть выражение лица и все в таком духе.

Толпа зевак сзади стала уплотняться, и девушкам было все труднее наблюдать за домом Фенли, но Нэнси все же старалась не упускать его из виду в надежде снова увидеть свет. Во всяком случае, один-то раз она отчетливо видела жуткий отблеск в окне слева от парадной двери.

– Господи, хоть бы они побыстрей все сняли и умотали отсюда! – взмолилась Нэнси. – Ведь если в доме Фенли кто-то есть, например вор, не будет же он торчать там всю ночь!

– Так! Начинаем! – крикнул Хэнк из-за первой камеры, установленной футах в тридцати от входной двери в дом Макколей.

Он проверил готовность других пяти камер, которые должны были снимать сцену с разных позиций. Три из них фиксировали панораму дома и были направлены на окна. Две другие должны были держать в кадре бегущую Дженни.

Наконец Хэнк скомандовал: «Мотор» – и Дженни выскочила из дома как ошалелая. Она сыграла очень убедительно, но окна не взорвались.

– Стоп! – закричал Хэнк.

Снова и снова актриса повторяла эту драматичную сцену, но, как она ни старалась, Хэнк заставлял ее все делать заново.

– Хэнк! – взмолилась она, и в ее мягком голосе зазвучали напряженные нотки. – Когда же ты их наконец взорвешь?!

– Когда сочту нужным, – отрезал Хэнк.

Джорджи застонала, а Нэнси взглянула на особняк Фенли. Света в окнах не было.

Дженни в очередной раз выскочила из двери. На этот раз она выглядела совсем очумевшей от ужаса. И вдруг позади раздался такой оглушительный взрыв, что задрожала земля, а из окон со звоном полетели стекла.

В глазах Дженни промелькнул животный страх, и она издала неподдельный вопль.

– Стоп! – прокричал Хэнк. – Ну, ты довольна, детка? – сказал он, подходя к Дженни и обнимая ее.

– В один прекрасный день ты все-таки доведешь меня до белого каления, – сердито сказала Дженни, и Нэнси уловила в ее речи легкий южный акцент.

Наконец заграждения были сняты, и девушки бросились к дому Фенли. Там было совершенно темно. Они звонили, заглядывали в окна. Но все было бесполезно: дом был пуст и безответен.

Ранним утром следующего дня – слишком ранним для обычного звонка – над ухом Нэнси затрещал телефон на тумбочке. Она мгновенно схватила трубку, чтобы звонок не разбудил Ханну или отца.

Часы показывали пять утра.

– Алло?

– Нэнси? Это Сара Теппингтон!

Нэнси узнала голос своей бывшей учительницы английского. Той самой, что жила в особняке Фенли.

– Извини, что звоню так рано, – продолжала миссис Теппингтон, – но у меня просто сил больше нет. Пожалуйста, приходи сейчас же! Случилось нечто ужасное.

В ОСОБНЯКЕ ФЕНЛИ

Тут же вскочив, Нэнси оделась и выбежала из дома. Еще не было и половины шестого. Вокруг стояла тишина: все спали. Но когда она подъехала к Хайлэнд-авеню, там уже работало несколько техников. Они разматывали кабели, устанавливали прожектора. Все было тихо-мирно, а в лучах зари даже особняк Фенли вовсе не выглядел зловеще. По крайней мере, снаружи.

Сара Теппингтон в легком спортивном костюме голубого цвета встречала Нэнси у парадного входа. Ее каштановые волосы, всегда аккуратно уложенные во время урока, сейчас были гладко зачесаны назад и стянуты в хвост.

– Спасибо, что пришла, – сказала она, пропуская Нэнси внутрь.

Дверь закрылась медленно и со скрипом. На какое-то время миссис Теппингтон и Нэнси задержались в малюсенькой темной передней. Низкий потолок создавал ощущение, что вы в коробке, а еще точнее – в гробу. Воздух был спертый.

– Как ты чудесно выглядишь в такой ранний час! – похвалила ее миссис Теппингтон. – А я, наверное, выгляжу ужасно. Ведь мы не спали всю ночь напролет и вернулись домой всего час назад.

Она провела Нэнси в кабинет, залитый утренним солнцем, и села в антикварное кресло-качалку с высокой спинкой. Нэнси примостилась на старой мягкой софе.

– Позавтракаем? – предложила миссис Теппингтон, указывая на поднос со сладкими булочками, маслом и джемом. Тут же стоял кувшин с апельсиновым соком.

– Боже, как аппетитно! – облизнулась Нэнси, наливая себе сок. – Тем более что я выскочила из дома как ошпаренная.

– Я подняла тебя ни свет ни заря…

В школе Сара Теппингтон была самой терпеливой учительницей и могла подолгу выслушивать любого ученика. Но в собственном доме она и говорила, и двигалась куда быстрее. Не дав Нэнси сказать ни слова, она продолжила:

– Этой ночью, около трех часов, у нас в доме из четырех окон вылетели стекла. Нэнси выпрямилась.

– Нам позвонил сосед и сказал, что проснулся от взрыва. Он вышел и обнаружил, что вся подъездная дорожка усыпана осколками. Они все еще там, если хочешь удостовериться.

– Я обязательно посмотрю, – сказала Нэнси. – А вы можете это как-то объяснить?

– Нет, – ответила миссис Теппингтон. – Я бы очень хотела выяснить, что же на самом деле произошло, прежде чем газеты распишут всякие небылицы о привидениях в доме Фенли. И подумала: может, ты сумеешь помочь? Я помню, как ты лихо разобралась, когда у меня в школе украли компьютер.

Нэнси оглядела комнату. Стены были оклеены светлыми и веселыми обоями, но было в особняке Фенли что-то настораживающее.

– Хорошо, я проведу расследование, – пообещала Нэнси, – но сначала один вопрос, ладно? Меня всегда удивляло, как можно жить в этом доме. Вам действительно здесь нравится?

– Дом действительно какой-то чудной. Мой муж его ненавидит. Мои дочери терпеть его не могут. Если бы моя собака могла говорить, она присоединилась бы к ним. Но я и этот дом понимаем друг друга. – Она понизила голос до шепота. – Мы с ним разговариваем.

Улыбнувшись, Нэнси прошептала в ответ:

– А он случайно не выдал вам тайну, почему вылетели стекла?

– Будь я дома, может, и выдал бы, – серьезным тоном ответила миссис Теппингтон. – Но мы на неделю уезжали.

– Я знаю, еще вчера вечером вас не было.

– Да, мистер Титус доложил мне, что вы приходили. Это он позвонил нам ночью, потому что мы попросили его приглядывать за домом, пока нас нет.

Хлоп!

Дверь кабинета с шумом захлопнулась, и Нэнси вздрогнула.

– Сквозняк? – спросила она, ожидая подтверждения.

– Дом слышит, о чем мы говорим, – загадочно объяснила Сара Теппингтон и спросила: – А что вы здесь вчера делали? Искали меня?

– Мы с подружкой увидели, как из вашей трубы поднимается какой-то красный дым.

Хозяйка вздрогнула так же, как Нэнси, когда хлопнула дверь.

– Из нашей трубы? Как это? Ведь в доме никого не было!

Встав, Сара поторопилась в гостиную; Нэнси последовала за ней.

Обе подошли к камину. С деревянной панели, украшавшей каминную доску, на них пустыми глазницами глядели две маски – два лица, искаженных от боли. Нэнси подумала, что Гарвер Фенли, первый хозяин дома, был, по-видимому, большой чудак.

Хватило беглого взгляда, чтобы понять: в последнее время камином не пользовались. В нем не было никаких следов золы, он был отдраен до блеска.

– Ну, видишь? Здесь ничего не жгли! – сказала Сара Теппингтон.

Вытащив маленький фонарик, Нэнси посветила в дымоход, насколько позволяла длина руки.

– Там, ближе к трубе, какой-то ком, пробка, затычка… Не могу точно сказать, что это…

Сара Теппингтон, встав на четвереньки, засунула голову в камин и стала пристально вглядываться вверх.

– Похоже на птичье гнездо… Попрошу мужа, пусть проверит!

Неожиданно в гостиную подул холодный ветер.

– Идем обратно в кабинет, – позвала Сара Нэнси.

– Миссис Теппингтон…

– Зови меня просто Сара. Ты больше не моя ученица. К сожалению, должна сказать.

Вернувшись в кабинет, Нэнси снова устроилась на софе и рассказала Саре о том, что еще видела в доме Фенли.

– Когда я пыталась выяснить, откуда этот дым, мне показалось, что в окне третьего этажа мелькнула фигура женщины в белом халате. Вечером я снова вернулась посмотреть съемку…

Нэнси замолчала. Что-то вдруг сбило ход ее мыслей, но что именно, она не уловила. Пожав плечами, она продолжала рассказ:

– …и тогда увидела свет – это мог быть свет фонарика, мерцающий внутри дома.

Брови Сары сошлись на переносице, а на лице промелькнуло выражение испуга. Всего лишь на миг. Она покачала головой.

– Насколько мы успели осмотреться, ничего не пропало. Более того, ничего даже не сдвинуто с места, – сказала Сара. – Может, это действительно привидения и им не понравилось, что я здесь кое-что изменила на свой вкус…

– Твоя шутка близка к правде, Сара, – произнес мужской голос со стороны двери.

Обе повернулись к вошедшему.

Высокий мужчина в полосатом банном халате заполнял собой весь дверной проем. У него была косматая черная борода, густые волосы с заметной проседью. Он выглядел заспанным.

– Не рано ли вы начали урок, а? – спросил он.

– Знакомься: мой муж Алан, – представила его миссис Теппингтон. – Алан, а это Нэнси Дру. Лучшая молодая сыщица в Ривер-Хайтсе.

– Ну, это уж само собой, – ответил мистер Теппингтон.

По его тону нельзя было понять, верит он этому или нет. Скорее всего, ему было все равно. Он налил себе немного сока и стал вести себя так, будто он в комнате один.

– Мне не хотелось бы вас задерживать, – сказала Нэнси. – Но нельзя ли посмотреть, где выбиты стекла?

– Естественно, можно. Пошли!

Сара выразительно посмотрела на мужа, и Алан последовал за ними.

Спальня Теппингтонов располагалась на первом этаже, ближе к задней части дома. Одно из четырех разбитых окон было здесь. Нэнси обратила внимание, что повреждено только стекло, а рама только чуть опалена и поцарапана. Сара объяснила, что пришлось вытаскивать осколки. Теперь окно было прикрыто толстым пластиком, закрепленным по всему периметру скотчем.

– Другие три окна, – продолжала Сара, – выходят на противоположную сторону, и все выглядят точно так же.

– Вы никого не подозреваете? – спросила Нэнси.

– Я владелец книжного магазина, – усмехнулся Алан, – и единственные мои враги – это клиенты, которые стоят и мусолят книжки, а покупать не покупают.

Нэнси повернулась к Саре.

– Н-нет, – задумчиво произнесла та. – Большинство моих учеников не злопамятны.

– А тот маленький мерзавец в прошлом году – как, не в счет? – напомнил Алан, сжав кулак. – Ух, как бы я хотел пропустить его через соковыжималку за то, что он сделал!

– Алан, прошу тебя!.. – взмолилась Сара.

Нэнси услышала в ее голосе памятные еще по школе властные нотки. Но сейчас к ним прибавилась просительная интонация. Сара взывала к сдержанности. Видимо, этого качества Алану не хватало.

Нэнси знала, о каком «маленьком мерзавце» говорил Алан: о Джоше Петри, который действительно считался «тяжелым случаем».

– Сара завалила его в прошлом году на экзамене, – продолжил Алан Теппингтон, глядя Нэнси в глаза. – Поверьте, он получил то, что заслужил, но решил отомстить. В один прекрасный день забрался к нам в дом, забрызгал все аэрозольной краской, вымазал клеем. Ну и молодежь пошла, доложу я вам!

– Джош Петри уже несколько месяцев в армии, – уверенно возразила Сара. – Так что он тут ни при чем.

– Джош Петри – защитник родины! Только этого нам не хватало! – саркастически рассмеялся Алан. – Мне – так сразу стало спокойнее, а вам?

Он смотрел на Нэнси пристально, будто хотел пробуравить ее насквозь.

– Тс-с-с! – Нэнси вдруг вся напряглась. Над их головой послышался какой-то звук. Наверху кто-то был.

– Дома еще кто-нибудь есть? – спросила Нэнси.

– Да. Дочки. Но вообще-то они еще спят.

– Поскольку вчера я видела в окне верхнего этажа женщину, нельзя ли подняться посмотреть?

– В задней части дома есть лестница, – сказала Сара Теппингтон. – Скорее всего, ты имеешь в виду чердак.

Теппингтоны повели Нэнси по темной узкой лестнице на третий этаж. Шли молча, стараясь даже дышать потише.

Наверху никого не оказалось. Насторожившие Нэнси звуки оказались привычным для этих стен скрипом старого дома Фенли.

Нэнси пробежала лучом фонарика по затянутым паутиной балкам на потолке. Потом по сбитому из широких досок пыльному полу. Большая часть чердака была завалена коробками, корзинами, чемоданами. Сюда сносили и старые журналы, и всякую рухлядь. Все было покрыто толстенным слоем пыли и ждало своего часа: что-то еще понадобится, что-то будет за ненадобностью выброшено.

– А ведь тут недавно кто-то был, – вдруг заявила Нэнси.

Алан Теппингтон громко чихнул.

– С чего вы взяли? – спросил он нетерпеливо.

Нэнси опустилась на колени возле свежего следа на пыльном полу, стала изучать рисунок линий и кругов, оставленных чьей-то подошвой.

– Похоже на кроссовки, – задумалась она. Вытащив из сумочки блокнот, Нэнси подробно зарисовала след.

– Алан, посмотри на свой сундук! – воскликнула миссис Теппингтон.

Нэнси посветила в один из углов – там стоял черный кованый морской сундук.

– Что-нибудь не так? – спросила Нэнси.

– Обычно он накрыт старым халатом моей бабушки, – ответила Сара.

Непродолжительный осмотр чердака увенчался успехом: белый шелковый халат болтался на старой вешалке-стойке.

Сара Теппингтон понятия не имела, как он тут оказался. А Нэнси не могла с уверенностью сказать, этот халат был на женщине вчера в окне или нет.

– Скорее всего, здесь играли девочки, – высказал предположение Алан. Но жена возразила:

– Эми и Кейт запрещено лазать на чердак, и я уверена, что они не ослушаются меня.

Нэнси подошла к черному сундуку, провела пальцем по тисненным золотом буквам «А» и «Т», что означало «Алан Теппингтон». Она видела только одну причину, почему на крышке не было пыли.

– Мистер Теппингтон, кто-то рылся в вашем сундуке!

Алан Теппингтон с досадой пнул ногой кучу картонных коробок.

– Гм… Тогда у меня к вам дельное предложение, – проговорил он. – Начинайте искать вора, который, судя по всему, полный идиот. В моем сундуке нет ничего, кроме старого хлама, а кому он может пригодиться? Ничто там не дорого мне даже как память.

«Да, такой вспыльчивый характер поискать!» – подумала Нэнси.

И все-таки она как можно вежливее попросила его осмотреть сундук.

– Ну мало ли, вдруг заметите какую-нибудь пропажу.

Алан выхватил у Нэнси фонарик и раздраженно перерыл содержимое сундука.

– Все на месте. Вы довольны?

– Алан, держи себя в руках! – одернула его Сара. – Нэнси же хочет нам помочь.

– А мы не нуждаемся в сыщике. Нам нужен агент по недвижимости. Давно пора выехать из этого дома к чертовой матери и поселиться где-нибудь подальше от твоих придурков-учеников, киношников и девиц-сыщиков!

Мистер Теппингтон резко повернулся и направился к лестнице, но по ней уже спешили наверх маленькие ножки.

Пятилетняя Эми и десятилетняя Кейт, обе в ночных халатах, вбежали на чердак с криком «мама!». Их лица были заплаканы. По щекам текли слезы.