Текст книги "Дом, где поселилась любовь"

Автор книги: Кэролайн Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сэм был очень занят.

Он был так занят, как никогда в жизни, несмотря на то, что работа над проектом закончилась, и это устраивало его как нельзя лучше. Ему не нравилось пребывать в одиночестве в огромной квартире и маяться от безделья, потому что стоило ему подойти к балконным дверям, и он вспоминал Джемайму. Стоило ему сесть на диван, он думал о ней. Каждый раз, когда он ложился в постель, ее образ вставал перед его закрытыми глазами.

Раньше он и не подозревал, что тоска по женщине может вызвать в душе такое смятение, заставить поблекнуть яркие краски чудесного дня, сделать несмешным самый забавный фильм.

Музыка просто убивала его – все те мелодии, под которые они недавно танцевали, песни о любви, которые звучали в каждом магазине, куда он заходил. Даже его любимая классическая музыка не приносила радости, и он стал слушать станцию «Радио-4» в машине. Ему стало казаться, что он всю жизнь проводит в машине. Он начал заниматься новым проектом, который не требовал много внимания и оставлял время для изучения заявок, полученных им после присуждения премии.

Как ни странно, некоторые из потенциальных клиентов жили к юго-западу от Лондона – в Суррее, Гэмпшире, Уилтшире, один даже в Дорсете, хотя и ближе, чем Джемайма. Так что он с утра садился за руль и начинал колесить по дорогам, обедал с одними клиентами, ужинал с другими, и неизбежно кто-нибудь спрашивал о Джемайме.

– Мы больше не встречаемся, – объяснял он, стараясь заглушить боль, которую вызывали в нем эти слова.

С родителями дело обстояло сложнее: они постоянно беспокоились о нем и утверждали, что он ужасно выглядит.

Он действительно ужасно выглядел. В зеркало смотрел только в случае крайней необходимости, но и тогда старался не заглядывать себе в глаза. В их глубине таилась затаенная обида, поэтому он и не смотрел на себя, а работал, пока хватало сил, вечером же валился в постель и старался не думать о прильнувшем к нему жарком теле Джемаймы, о ласковом прикосновении ее рук, о невероятной нежности ее объятий.

Недель через пять после церемонии открытия в его квартире раздался звонок.

– Сэм? Дорогой, это Мойя. Не мог бы ты сегодня к нам заглянуть? Мы с тобой должны посмотреть планы, которые составили. Мы передумали насчет сада на крыше и решили… ну, в общем, приезжай, по телефону трудно объяснить.

Сердце у Сэма упало. Мойя Кеннеди отличалась трудным характером, крайней нерешительностью и к тому же была чрезвычайно избалована.

– Конечно, Мойя, – согласился он без всякого энтузиазма. – Когда?

– Может, сегодня?

Сэм заглянул в свой ежедневник. На одиннадцать была назначена встреча с одним клиентом, в Лондоне, на три – еще одна, с другим заказчиком. В промежутке он собирался постричься и заглянуть на объект, в конкурсе на перестройку которого участвовал, но…

– Как насчет половины первого, без четверти час?

– Отлично. Угощу тебя обедом. Ты прелесть!

Прелестью Сэм себя не чувствовал. Он отправился на встречу с первым клиентом, с трудом припарковался и чудом избежал штрафа. Предлагаемая работа ему не понравилась, он разошелся во взглядах с клиентом и отклонил возможность внести изменения в проект.

Клиент обиделся, и Сэм уехал, понимая, что испортил свою репутацию в доброй половине Хемпстеда.

А-а, ну и ладно! Он и так достаточно загружен. Он отправился к дому Мойи, оставил машину на дороге на двойной желтой линии и вошел в подъезд. Штраф за парковку в неположенном месте он внесет в счет Мойи.

– Сэм, дорогой, заходи же!

Он чуть не упал от изумления. Мойя была одета – если это слово вообще уместно употребить в данном случае – в чрезвычайно легкомысленный пеньюар, под которым, как он подозревал, почти ничего не было. Большие солнечные очки торчали в разноцветных прядях ее волос. Кое-где проглядывала седина, заметил он. Он прошел в холл, а хозяйка, подхватив поднос с закусками, потащила его на второй этаж, где планировалось сделать на крыше сад над спальней.

– Возьму это с собой, мы перекусим, пока будем рассматривать планы – чтобы сэкономить время.

– Отличная мысль, – согласился Сэм, идя за ней наверх. – У меня сегодня очень напряженный график. Так в чем проблема?

– О, мы хотим внести некоторые изменения… Сначала хотели устроить оранжерею с одной стороны, а потом подумали… В общем, посмотри, вот чертежи. Роб набросал тут кое-что для тебя, но ему пришлось уехать, и он оставил меня совершенно одну. Посмотри пока, а я пойду что-нибудь накину: ты застал меня врасплох, я загорала на балконе. Вернусь через минуту. Угощайся.

Она поставила поднос на кровать, похлопала Сэма по руке и скрылась в ванной.

Сэм просмотрел разложенные на кровати заметки, стараясь вникнуть в суть изменений.

Ничего существенного не было – ничего такого, что нельзя было послать ему по почте и тут же исправить. Он ощутил легкую досаду. Мойя вышла из ванной, одетая еще более вызывающе, чем раньше. Он прикрыл глаза.

– Мойя…

– Сэм, расслабься, Роб далеко, мы в полной безопасности. – Ее пальцы потянулись к его галстуку, ослабили узел. Сэм поймал ее руку, задержал в своей.

– Нет, Мойя, – тихо сказал он и встал, не открывая глаз. – Это неправильно. Я этого не хочу. Не порть наши отношения. Мы проработали вместе не один год. Неужели ты хочешь все зачеркнуть?

– Зачеркнуть? Сэм, почему я стараюсь тебя вернуть, как ты думаешь? Я люблю тебя! – Она взяла его под руку, прижалась к нему, положила другую руку ему на грудь. – Роб мне больше не годится, он не может… ну, ты понимаешь. – Ее рука скользнула ниже. – Сэм, пожалуйста. Я хочу тебя.

Ему вдруг стало ужасно жаль Роба, который «не может», и Мойю, которая хочет. Он поднял веки и взглянул в затуманенные желанием ярко-голубые глаза Мойи. Цветные контактные линзы?

Да, пожалуй.

Он задержал ее руку, прежде чем та добралась до цели.

– Мойя, мне жаль, но ничего не выйдет.

– Что во мне не так? Посмотри на меня, Сэм, что во мне не так?

Она медленно повернулась, и он невольно окинул ее взглядом. То, что он увидел, опечалило его. Мойя стареет – медленно и с достоинством, но стареет – хоть и борется с возрастом всеми доступными средствами. Кожа покрыта загаром, что ей совсем не идет, но, очевидно, таково требование моды, грудь высокая и неплохой формы. Ее можно было бы назвать стройной, если бы она не довела себя до крайней худобы.

Кто-то говорил ему, что женщины не бывают слишком богатыми и слишком стройными, но он не согласился. Слишком худыми бывают, и Мойя – яркое тому подтверждение. К своему возрасту она должна бы приобрести мягкие соблазнительные изгибы и лучистый свет в глазах, а не силиконовые имплантаты и лихорадочное отчаяние, которое он видел за контактными линзами.

– Мойя, мне очень жаль, – повторил он и, нагнувшись, поцеловал ее в щеку, только раз, по-дружески.

– А как же планы? – вздохнула та.

– Пришли их мне по почте, – посоветовал Сэм, повернулся на каблуках, сбежал вниз, вышел на улицу и увидел женщину-полицейского, руководившую погрузкой его машины на специальную платформу, чтобы отвезти в полицейский участок. – Послушайте, у меня нет времени, – заявил он ей. – Давайте я выпишу вам чек на сумму штрафа, и отпустите меня с миром.

– Извините, но это невозможно. Вы должны поехать в участок и забрать там свою машину. Документы я оформила.

Его так и подмывало сказать, куда ей деть эти документы, но подобная вспышка не привела бы ни к чему хорошему. Вместо этого он стиснул зубы, сел в кабину к водителю грузовика и заплатил штраф в участке.

В результате он опоздал на встречу с клиентом, запланированную на три часа, а значит, потерял заказ. На автоответчике его дожидалось сообщение еще от одного клиента.

– Сэм, это Майк. Мне нужна квартира в Лондоне для приема гостей. Ты случайно не знаешь, где я могу найти такую квартиру, как у тебя? Позвони мне.

Он обдумал свой день, налил себе изрядную порцию виски и позвонил Майку.

– Извини, не знаю, – сказал он. – Моя одна такая, и она не продается.

– Я заплачу тебе столько, сколько захочешь.

Сэм рассмеялся.

– Предлагай.

Тот назвал сумму, от которой Сэм чуть не поперхнулся.

– Я с тобой свяжусь, – сказал он Майку и положил трубку.

Лондон начал действовать ему на нервы. Может, Джемайма права? Если продать квартиру Майку за те деньги, которые он предложил, можно купить дом в Дорсете по соседству с фермой Джемаймы, превратить часть его в студию и работать дома.

Джемайме не придется жить в Лондоне, она сможет сохранить свое драгоценное стадо и, возможно, когда у них будет время узнать друг друга получше, выйдет за него замуж.

Ее ферма, конечно, была бы идеальным местом, только коровам требуется помещение, да и дом недостаточно велик, чтобы устроить там студию. Кроме того, клиенты не могут пробираться по грязи к входной двери, да и Джемайма вряд ли согласится.

Он допил виски, написал несколько бумаг, которые надо было обязательно закончить, и лег спать, а наутро позвонил нескольким агентам по недвижимости в Дорчестере и попросил прислать информацию обо всех домах, выставленных на продажу в том районе.

Сразу после этого ему пришлось съездить в Кент, встретиться с клиентом по поводу переделки его дома. Договорились, что Сэм сделает предварительные наброски.

По пути домой ему пришлось заехать еще в одно место, так что домой он вернулся довольно поздно, заказал ужин по телефону с доставкой на дом, съел его, сидя над чертежной доской, и завалился спать.

Почта пришла на следующее утро как раз перед выходом, в ней было несколько писем из Дорчестера. Сэм глянул на них, на часы, вскрыл конверты и присел на нижнюю ступеньку.

– Ферма «Гадкий утенок»?!

Он пробежал глазами текст, его ум лихорадочно заработал. Он схватил телефон, набрал бабушкин номер. Та ответила после второго гудка.

– Ба, что там задумала Джемайма, черт побери? – прорычал он.

– Я как раз сегодня собиралась тебе звонить. Мм… даже не знаю, как и сказать.

– Говори прямо. Что она задумала?

– Она выставила ферму на продажу… и отдает Оуэну стадо своего дяди в качестве свадебного подарка.

– Что?! – От такого известия кровь отлила от лица Сэма, а сердце замерло. – Оуэну… Оуэну Стокдейлу? – заревел он.

– Может, тебе стоит приехать и поговорить с ней, если ты все еще не забыл ее? Выглядит она неважно.

– Я тоже неважно выгляжу. Черт побери, ба, почему ты не сказала мне раньше?

– Я сама только сейчас узнала… и не ругайся, Сэм.

– Извини.

– Так ты приедешь?

– Непременно.

– Вот и хорошо. Я приготовлю тебе комнату. Сегодня успеешь?

Сэм подумал о назначенных встречах, о куче несделанной работы и шумно вздохнул.

– Да. Увидимся.

Он бросил трубку, покидал кое-какие вещи в портфель и побежал к машине. До Дорсета он доехал меньше чем за два часа, не обращая внимания на ограничения скорости, и свернул к дому Джемаймы около десяти часов, как раз когда она выводила коров.

– Сэм! – воскликнула она и почувствовала, как кровь отливает от лица.

– Я хочу с тобой поговорить, – бросил он и, схватив за руку, потащил на кухню. Нудл и Джесс ткнулись в него носами, и он рассеянно потрепал их, пока Джемайма терла руку, сердито глядя на него.

– Не делай мне больно, Сэм. Мне это не нравится.

– Извини. – Он выложил на кухонный стол письмо с информацией о продаже фермы.

Она тихо вздохнула. Такого она не ожидала, но с чего-то надо начинать…

– В чем дело, черт побери? – сдавленным голосом спросил он. – Бабушка говорит, ты выходишь замуж за Оуэна Стокдейла и отдаешь ему драгоценное стадо своего дядюшки, и в довершение всего я получаю по почте от агента по недвижимости объявление о продаже твоей фермы?

Джемайма смотрела на него во все глаза, с трудом воспринимая поток неверных сведений, которые он на нее обрушил, и у нее возникла одна мысль… Он получил описание ее фермы от риелтора… но зачем он к нему обращался?

Неужели решил перебраться в ее края?

Надежда вспыхнула в ее сердце, и она, прислонясь к мойке, сложила на груди руки и принялась ждать продолжения спектакля, который он устроил.

– Оуэн всегда ко мне хорошо относился, – начала она, когда Сэм умолк.

– Ха! – фыркнул он. – «Хорошо относился»! Его интересуют только твои коровы и твое тело… А как насчет твоей души, Джемайма?

– А что насчет моей души? С каких пор ты интересуешься моей душой, Сэм? – рассердилась Джемайма. – Помнится, тебе вполне хватало моего тела…

– Я по крайней мере знаю, что с ним делать. А каков он в постели, Джемайма? Звенит ли в твоих жилах кровь? Уходит ли из-под ног земля, когда он целует тебя? Или все дело в его тракторе? – с отвращением произнес он.

Джемайма не удержалась и тихонько прыснула. Сэм рассвирепел.

– Черт побери, Джемайма! – взревел он. – Не смейся надо мной, хватит! Я знаю, что в прошлом дал тебе немало поводов для смеха, но сейчас я говорю серьезно. Я не собираюсь отступать в сторону и позволить тебе выйти замуж за этого быка… даже если он отличает зад коровы от переда. Справедливости ради я готов признать, что Оуэн не позволит корове облить себя с головы до ног, как это случилось с беднягой Сэмом, и не свалится с крыши коровника, счищая снег, потому что у него наверняка окажется какое-нибудь хитрое приспособление для подобной работы! И все равно я могу купить такую штуку. Могу купить тебе новый трактор, и ты можешь сохранить свое стадо, которое так любишь. Я могу сделать для тебя все, что может Оуэн, и гораздо больше, потому что я люблю тебя, а он не любит.

Джемайма посмотрела на стол.

– А зачем тебе понадобилось описание моей фермы, Сэм?

– Потому что я, дурак этакий, решил переехать поближе к тебе и со временем попробовать уговорить тебя изменить свое решение.

Джемайма перевела взгляд на свои потрескавшиеся от работы руки.

– Я не передумаю, – мягко ответила она. – В Лондоне я жить не могу…

– Но зачем выходить за Оуэна? Мне назло?

– Ты в самом деле думаешь, что я вышла бы за него?

Сэм шумно выдохнул и запустил руки в волосы.

– Не знаю. Мне начинает казаться, что я знаю тебя хуже, чем думал.

Она решила положить конец его мучениям.

– Я не собираюсь замуж за Оуэна, Сэм.

Он медленно поднял голову и в замешательстве посмотрел на нее.

– Что?

– Я не собираюсь замуж за Оуэна!

– Но… бабушка сказала, ты отдаешь ему коров в качестве свадебного подарка.

– Верно. Он женится на Дженни.

Наконец-то смысл ее слов дошел до Сэма. Его глаза сузились.

– Бабушка знала об этом?

– Думаю, да.

– И позволила мне пребывать в заблуждении? Проклятье! – Он повернулся, устремил взгляд на долину, на щеках его заходили желваки. – Ладно, значит, за Оуэна ты не выходишь. Тогда зачем ты отдаешь ему коров? У меня создалось впечатление, что ты их любишь, и тем не менее отдаешь их этому человеку без всяких сожалений…

– С сожалениями, – поправила Джемайма. – Я буду по ним скучать.

– Что? Даже по Дейзи?

Она улыбнулась.

– Даже по ней.

– Но почему, Джемайма? Они же твоя гордость.

Девушка покачала головой.

– Они были гордостью и радостью дяди Тома, и после его смерти я осталась здесь из-за них. Ну а сейчас мне будет слишком трудно. – Она закусила губу, руки скользнули вниз, легли на живот. Ребенок Сэма. Их ребенок. – Я беременна, – сообщила она.

Сэм вздрогнул, его глаза впились в нее испытующим взглядом.

– Что? – выдохнул он.

– У меня будет ребенок. Поэтому я все продаю… переезжаю в Беркшир, чтобы быть ближе к тебе, чтобы ты мог проводить время со своим ребенком. Я не могу жить в Лондоне, и мой ребенок не будет расти в квартире, выходящей окнами на лондонский док, но я подумала: если мы будем жить близко, ты мог бы ездить в Лондон и обратно или мы могли бы сидеть с ребенком по очереди…

– Это мой ребенок?

Она взглянула в его недоверчивые глаза и улыбнулась.

– Конечно. А ты подумал чей?

Он пожал плечами и проглотил подступивший к горлу комок.

– Оуэна? – Джемайма рассмеялась и покачала головой. – Дженни меня убила бы, но не подпустила бы так близко к своему жениху… Как бы то ни было, я тебе уже говорила, Оуэн для меня ничего не значит.

Губы Сэма дрогнули.

– Даже несмотря на трактор?

Джемайма усмехнулась.

– Даже несмотря на трактор. – Ее улыбка исчезла. – Я люблю тебя, Сэм, я хочу быть рядом с тобой, но я не была бы собой, если бы согласилась жить в Лондоне.

– Забудь Лондон. Я тоже от него устал. Позавчера мою машину отбуксировали в полицейский участок, и мне пришлось потратить целое состояние, чтобы ее вызволить. – Он протянул ей руку, и она взяла ее. – Выходи за меня, Джемайма. Давай жить здесь с нашим ребенком. Мы можем переделать коттедж, превратить подсобные строения в студию, я смогу работать дома.

Она огляделась.

– Но это ужасно, Сэм! Ты не захочешь здесь жить! У тебя же прекрасная квартира.

– Мм… Кое-кто уже сделал мне предложение, от которого я не могу отказаться.

– Ты продал бы ее? – изумилась Джемайма, и Сэм кивнул.

– Конечно. Почему бы и нет?

– Потому что… ну, я не знаю. Это твое детище…

– Нет. – Он ласково погладил ее слегка округлившийся живот. – Вот мое детище. Это самое важное.

Ее глаза наполнились слезами, и со стоном она бросилась в его объятия.

– Я думала, ты никогда оттуда не уедешь, – зарыдала она, испытывая огромное облегчение.

– Глупышка. Я же говорил, что мог бы жить и в другом месте.

– Но… я не думала, что ты настроен серьезно. Не думала, что ты сможешь уехать из Лондона. А как же твои клиенты?

Сэм пожал плечами.

– Какие проблемы? Многие из них уже сейчас живут за городом. Здесь идеальное место для жизни. Мне не придется торчать в пробках и опаздывать на встречи с клиентами.

– Но ты все равно не захочешь жить здесь. – Она обвела глазами убогую кухню.

– Почему? По-моему, все замечательно.

– Нет, ужасно.

Сэм усмехнулся.

– Твоя кухня требует немного внимания. Подожди, и увидишь: она будет просто чудесной и у тебя появится время, чтобы радоваться ей. Вокруг двери будут виться розы…

– Розы уже есть, – вставила Джемайма, и Сэм рассмеялся.

– Ну вот видишь. Все уже и так отлично. Чего нам еще желать?

Она закусила губу.

– Мне нужно выплатить долг по закладной.

Он пожал плечами.

– Ну и что? Я в любом случае выкуплю у тебя ферму. Это твое наследство. Ты можешь положить деньги в надежный банк и хранить на тот случай, если решишь, что я тебе надоел.

– Или я тебе? – добавила она, ужасаясь этой мысли.

– Нет, мне ты никогда не надоешь, – поклялся он и привлек ее к себе. – Я так скучал по тебе, Джем, – шепнул он, и его голос прозвучал подозрительно неровно. – Жизнь без тебя стала сущим адом. Я думал, что буду в порядке, если займу себя работой, но ничего не вышло. Я думал только о тебе, днем и ночью…

Он прервался и крепче обнял ее. Джемайма обвила его спину руками.

– Я тоже. Я была так несчастна. Не знала, что можно так скучать по кому-то.

– Тебе следовало сказать мне о своей беременности.

– Но тогда ты бы предпочел, чтобы я вышла за тебя и переехала к тебе. Я думала, ты переедешь в Челси или Ричмонд и сочтешь, что это достаточно далеко… или же приедешь сюда и сломаешь свою карьеру.

– О моей карьере не беспокойся. С тех пор как я получил премию, меня завалили заказами и я даже отказываюсь от тех, которые меня не интересуют. Я даже заимел пару врагов – избалованных клиентов, требовавших того, чего я не мог дать.

Джемайма запрокинула голову.

– Звучит зловеще.

Сэм рассмеялся.

– Есть одна женщина, по имени Мойя Кеннеди. Она… – Его лицо слегка скривилось. – На днях она сделала мне недвусмысленное предложение.

Джемайма слегка отстранилась.

– Надеюсь, ты ей отказал.

– Разумеется. Мне было ее жаль… и ее мужа тоже. Она сказала, что он больше не может.

– Чего не может? А-а… Бедняга.

– Вот именно. Как бы там ни было, похоже, они были в числе моих заказчиков потому, что она считала, что влюблена в меня. Должно быть, я непроходимый тупица, если до сих пор это не понимал. – Его руки крепко обнимали ее, словно баюкая. – Я люблю тебя, Джемайма. Для меня никогда не будет никого другого. Тебе незачем беспокоиться о моих клиентах.

– Я и не беспокоюсь. – Она выскользнула из его объятий, заглянула ему в глаза. – Я верю тебе, Сэм. Надеюсь, ты мне тоже.

Он улыбнулся.

– О, конечно, верю. Не уверен насчет Оуэна, но тебе я доверяю.

– Не беспокойся о нем. Дженни займет его на несколько лет.

– Вот и отлично. – Сэм отпустил ее. – Можно от тебя позвонить?

Она подавила улыбку.

– Попробую догадаться, кому. Бабушке?

Тот хмыкнул.

– Какая догадливая!

Пока он звонил, она поставила чайник, потом повернулась к нему. Он стоял в дверях, глядя на нее голодным взглядом.

– Хочешь отдохнуть с дороги? – предложила она с легкой усмешкой, и его губы сложились в ответную улыбку.

– Ты читаешь мои мысли.

Она сняла чайник с плиты, протянула руку и повела своего любимого наверх…

Это была простая и красивая свадьба, в новом офисе мэрии, расположенном в доме, где жил Сэм. Их выбор пал на Лондон, потому что все их многочисленные родственники и друзья жили в городе или в ближайших пригородах, за исключением Оуэна и Дженни, а также Дика и Мэри, которые приехали на машине отца Оуэна.

Родители Оуэна пообещали присмотреть за собаками, а коровы уже официально принадлежали Оуэну. Джемайма чувствовала большое облегчение. Она стала быстро уставать и, оставшись одна, после того как стадо забрали, только и делала, что спала.

На подготовку свадьбы ушло две недели, больше Сэм ждать не желал.

– Я достаточно поволновался, – заявил он. – Чем скорее нас свяжут узы брака, тем лучше… да и Майк торопит меня с квартирой.

Он продал ее своему другу со всей обстановкой, потому что стильная мебель выглядела бы нелепо в простом деревенском доме, а остальные вещи упаковал для отправки. Нужные для работы инструменты перевезли в арендованную в Дорчестере студию, чтобы они там хранились, пока не будет закончена переделка дома. Оставалось забрать кое-какие личные вещи, и квартиру можно будет передать новому владельцу в понедельник.

Сэм и Джемайма поженились в субботу, в конце апреля. Это был яркий весенний день, солнце сверкало в Темзе, его отблески, казалось, вспыхивали на крыльях чаек. Как знаменательно, думала Джемайма, что главное событие в их личной жизни произойдет в месте, ставшем главным в карьере Сэма.

Прием устроили в ресторане с видом на реку. После приветственных речей и тостов столы убрали, приглашенный диск-жокей установил свою аппаратуру и играл только песни о любви.

Новобрачным тоже удалось потанцевать. Сэм улыбнулся всем гостям, жаждущим с ним поговорить, заключил Джемайму в объятия и увлек ее на площадку для танцев, не обращая ни на кого внимания.

Некоторые мелодии были медленные, другие побыстрее, и наконец их сменил рок-н-ролл. Сэм ловко крутил Джемайму на вытянутой руке, а гости хлопали в ладоши и подбадривали их.

Наконец музыка умолкла.

– Вы прекрасно танцуете, мистер Бредли, – улыбнулась Джемайма, падая в кресло.

– Вы и сами неплохо двигаетесь, миссис Бредли.

– Я могла бы догадаться, что вы окажетесь прекрасным танцором, – поддразнила Джемайма, и, к ее удовольствию, Сэм слегка покраснел.

– Не знаю, о чем ты, – пробормотал он, но улыбка выдала его.

Джемайма усмехнулась и потрепала его по щеке.

– Позже, – пообещала она.

На них упала чья-то тень. Джемайма подняла глаза и увидела Оуэна.

– Я не могу соревноваться с твоим мужем в быстрых танцах, Дженни говорит, что у меня обе ноги левые, но… не мог бы ты уступить мне свою жену на один медленный танец?

Сэм посмотрел в глаза своему давнему сопернику и медленно улыбнулся.

– Не возражаю… но при одном условии. Ты окажешь мне такую же услугу.

Оуэн кивнул, и Сэм встал с кресла и направился туда, где сидела Дженни. Джемайма подняла глаза на Оуэна и позволила ему помочь ей встать.

– Ты замечательно выглядишь, – сообщил он ей неловко, взял ее руку в свою, другой обнял за спину и, держа партнершу на приличном расстоянии, начал двигаться в такт музыке. – Надеюсь, ты счастлива, Джем, – пробормотал он. – Ты заслуживаешь счастья.

– Я очень счастлива. Надеюсь, вы с Дженни тоже будете счастливы. Вы тоже заслуживаете самого лучшего.

– Ты приедешь на нашу свадьбу в июне?

– Обязательно.

– У нас будет попроще.

Джемайма улыбнулась.

– О, это не главное. Свадьба означает, что двое любящих друг друга людей начинают совместную жизнь. Поэтому важно иметь рядом друзей, чтобы они разделили с вами радость этого дня. Мы приедем на вашу свадьбу, так же как вы на нашу. Можешь не сомневаться.

Музыка прекратилась. Появились Сэм и Дженни. Оуэн передал партнершу Сэму и сгреб Дженни в охапку.

– Полагаю, нам пора уходить, чтобы гости могли наконец расслабиться, – сказал Сэм.

– Да, наверно.

Попрощавшись с присутствующими, они направились к выходу.

– Будешь бросать свадебный букет? – спросил Сэм, когда они оказались у двери.

Джемайма взглянула ему в глаза.

– Да, таков обычай. А почему ты спросил?

– Брось его Дженни.

– Ладно. – Она улыбнулась и, обернувшись, легким движением бросила свой яркий букет в сторону Дженни и Оуэна.

Та поймала его, смеясь от радости, и помахала рукой. Ее глаза сияли.

– Теперь ему не выбраться, – удовлетворенно заметил Сэм, и, взявшись за руки, под дождем конфетти и риса, они выбежали из зала в вестибюль. Лифт оказался внизу, они поехали наверх. Открыли дверь квартиры, вошли внутрь.

Сэм повернулся к жене, привлек к себе.

– Это был сказочный день, – прошептал он.

– Правда? Я рада, что мы поженились здесь.

– Я тоже. И еще рад тому, что мы проведем здесь ночь.

– Почему здесь?

– Потому что у тебя на ферме нет джакузи.

– Пока нет.

Он медленно улыбнулся.

– Пока.

– Воспользуемся твоим.

– Не возражаю.

Сэм провел ее в ванную, пустил воду и повернулся к Джемайме.

– Это прелестное платье…

– Мм?..

– Как оно снимается?

Джемайма улыбнулась.

– Легко. – Она потянула вниз молнию, спустила платье с рук и вышла из сверкающего вороха кружев цвета слоновой кости, словно Афродита из пены морской.

– Теперь остальное.

Сэм снял костюм, не отрывая взгляда от жены, помог ей забраться в ванну, сел напротив, просунул под нее ноги и пощекотал большими пальцами.

Потом нажал на кнопку – по воде пошли пузырьки, потянулся за бутылкой шампанского, предусмотрительно поставленной так, чтобы можно было до нее достать, открыл, наполнил два фужера и подал один Джемайме.

– За нас, миссис Бредли, за всех троих.

Она подняла свой фужер.

– За наше здоровье, – улыбнулась она и отпила глоток. Пузырьки шампанского щекотали ей нос, а пузырьки в ванне щекотали все тело. От удовольствия она рассмеялась, откинулась на край ванны, а ее ноги скользнули вверх по его бедрам.

Его глаза широко раскрылись, он поставил фужер на край ванны и, встав на колени, привлек Джемайму к себе.

– Я люблю тебя, – прошептал он и в очередной раз доказал ей, что они замечательно подходят друг другу.