Текст книги "Дом, где поселилась любовь"

Автор книги: Кэролайн Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– Джемайма?

Она подняла голову и, оглянувшись, увидела знакомое лицо.

– Ты как? – спросил Оуэн, присев на корточки и с тревогой глядя на нее.

– Все в порядке, – ответила она, шмыгнув носом, и вытерла рукавом слезы со щек. – Проклятая машина никак не заводится, а мне надо в магазин: еды купить и корм для собак кончается. Да, электричество включили…

– Он уехал, да? – спросил Оуэн, и его большая грубая рука ласково потрепала ее по колену.

Она изо всех сил боролась с подступающими слезами.

– Я в порядке, – упрямо повторила она, снова шмыгнув носом.

– Ясное дело. Хочешь, подвезу до магазина? Мне тоже нужно в деревню, мать просила. С этим чертовым гипсом я ни на что не гожусь, кроме как быть у всех на побегушках.

Джемайма уловила досаду в его тоне и подумала, что они составят друг другу отличную компанию. В данный момент они два сапога пара – оба несчастные и разочарованные.

– Спасибо, Оуэн, – пробормотала она.

Он встал, чтобы выпустить ее из машины, подождал, пока она загоняла собак в дом, искала сумочку. Его собака сидела в багажнике пикапа, терпеливо ожидая хозяина, и завиляла хвостом в знак приветствия. Джемайма почесала ее за ухом и забралась в кабину, стараясь не смеяться над тем, как Оуэн пытается с загипсованной рукой справиться с коробкой скоростей.

– Как твоя рука? – спросила она, когда он, тихо выругавшись, переключил скорость другой рукой.

– Ничего. Ночью немного побаливает, но, думаю, я легко отделался. Трактору, конечно, досталось, да и на меня все накинулись. Не понимаю… я же ездил там на этой проклятой колымаге сто раз.

– Мы все совершаем ошибки, – вздохнула Джемайма. Интересно, окажется ли Сэм ее очередной ошибкой?

Они свернули на деревенскую улицу и остановились у магазина. Собака Оуэна принялась облаивать пуделя, семенящего мимо на кокетливом красном поводке.

– Оскар, заткнись, – зарычал Оуэн, и пес умолк. Магазин был полон народа, и, конечно, Мэри тоже оказалась там.

Она улыбнулась Оуэну и отвела Джемайму в сторону.

– Как ты? – тихо спросила она.

– Я выживу. Я уже по нему скучаю. Просто нелепо.

Мэри загадочно улыбнулась.

– Он вернется. Дай ему время во всем разобраться. Он сейчас очень занят, но, как только проект будет закончен, вы будете чаще видеться.

– Правда? – горько усмехнулась Джемайма. – Его место в Лондоне, Мэри, не здесь. Он хотел, чтобы я поехала и посмотрела, как он живет, но разве я могу?

Мэри взглянула на Оуэна.

– Уверена, твой сосед подоил бы за тебя коров в выходные, а мы забрали бы к себе собак. Почему бы тебе не поехать? Уверена, тебе там понравится.

Джемайма покачала головой.

– Не могу.

Мэри пожала плечами.

– Жаль. Но ты все равно его увидишь, когда проект будет закончен: его фотографии появятся в одном из архитектурных журналов. И потом, Сэм прислал нам видеозаписи.

– Да? – Джемайма не сумела скрыть своей радости, и Мэри с улыбкой погладила ее по руке.

– Я дам их тебе посмотреть. Заходи как-нибудь.

– Непременно. Мэри, мне пора идти, Оуэн ждет. Моя машина не заводится.

– Надо с ней что-то делать, – покачала головой старушка. – Когда-нибудь она тебя подведет.

– Только что подвела, – усмехнулась Джемайма, и Мэри рассмеялась.

– Так отремонтируй ее.

– Не могу себе позволить. Денег нет.

– Может, тебе продать несколько коров?

– Нет. Я не продам стадо дяди Тома.

– Я все время предлагаю купить, – вмешался Оуэн, подслушав их разговор. – Но эта глупышка не желает с ними расставаться.

– Эта глупышка их любит.

Оуэн отвез ее домой. Из вежливости она предложила ему чаю и тут же пожалела об этом: он вымыл кружку Сэма и воспользовался ею, а ей неизвестно почему не хотелось, чтобы Оуэн ее трогал.

– Ты влюбилась в него, да?

Джемайма вздрогнула, подняла голову и наткнулась на понимающий взгляд Оуэна.

– Неужели это так заметно? – огорчилась она. Губы Оуэна скривились в кислой усмешке.

– Может, мне одному. Уже скучаешь по нему, верно?

– Это так глупо. Я с самого начала знала, что он живет в Лондоне, знала, что когда-нибудь он туда вернется. Просто… я упала в речку вчера вечером, а он меня вытащил. Если бы не он, я бы утонула. Я совсем окоченела и сама бы не выбралась: течение слишком сильное. – Она замолчала, обхватив себя руками, а через секунду ощутила прикосновение твердой мужской груди, закованной в гипсовый панцирь. Здоровой рукой он неловко похлопал ее по плечу.

– Ты могла бы погибнуть, – буркнул он. – Слава богу, Сэм оказался здесь.

– Оуэн, у нас с Сэмом роман, – без обиняков заявила она, думая, что открывает тайну, но Оуэн лишь криво усмехнулся и кивнул.

– Знаю.

– Откуда?! – возмутилась она.

Он тронул ее верхнюю губу пальцем.

– След поцелуя. Каждому, у кого есть мозги, понятно, чем вы тут занимались. – Он пожал плечами. – Все нормально, это твое дело. Просто помни, если тебе понадобится помощь, я к твоим услугам.

– Оуэн, я всегда буду видеть в тебе только друга…

– Знаю. Не волнуйся, я понимаю. И вообще, мне только скот твой нужен, – усмехнулся он, и она поняла, что это неправда, что он к ней неравнодушен.

– Ты очень милый, Оуэн. Тебе это известно?

Он побагровел и схватил свое пальто.

– Мне пора. Вспомнил, что должен зайти к ветеринару – забрать у него антибиотики. Увидимся. Крикни, если тебе что-нибудь понадобится, и держись подальше от этой чертовой реки.

– Хорошо, Оуэн. Спасибо тебе.

Она проводила его глазами, потом поднялась наверх, легла и зарылась лицом в подушку, вдыхая еле уловимый запах Сэма, вспоминая его объятия и как он сдерживал мощь своего тела, чтобы дать ей время.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Возвращайся скорей.

Оуэн позвонил в четверг и спросил, не пойдет ли она с ним в пивную вечером после дойки.

– Оуэн, по-моему, я говорила тебе…

– Говорила. Все в порядке. Вообще-то мне нужна твоя помощь, – смутился он.

– Какая помощь? – с подозрением спросила Джемайма.

– В пивной за стойкой работает молодая девушка, ее зовут Дженни. Я просто подумал…

– Не пойду ли я с тобой, чтобы заставить ее ревновать? Ах, Оуэн, просто признайся ей, что она тебе нравится.

– Уже признавался год назад.

– Год? Ах, Оуэн!

Он смущенно засмеялся.

– Так пойдешь?

– Ладно, но ненадолго, выпьем немного и уйдем. Заходи за мной в половине девятого.

Дженни, похоже, и впрямь ревновала, удивилась Джемайма. Каждый раз, когда Оуэн отворачивался, девушка смотрела на него и однажды встретилась глазами с Джемаймой. Ух ты, подумала та, если бы взглядом можно было убить…

– Кажется, твой план удался, Оуэн, – тихо сказала она, подмигнув ему.

Он багрово покраснел и уткнулся в кружку. Джемайма улыбнулась и взглянула девушке прямо в глаза. Не помешает подкинуть Оуэну немного снарядов на будущее. Она положила ладонь на его руку.

– Пойдем? – проворковала она, и он вздрогнул от неожиданности, но тут же расплылся в улыбке.

– Да-да, пойдем.

Они ушли. Дженни буравила их сердитым взглядом, пока они направлялись к выходу. Казалось, она им дырки в спине прожжет. Дойдя до стоянки, Оуэн убрал руку с талии Джемаймы.

– Значит, по-твоему, у меня есть шанс? – усмехнулся он, включая зажигание.

– Думаю, есть. Ей не понравилось то, что мы вместе.

– Отлично. – Он переключил скорость здоровой рукой и вырулил на мокрую дорогу. – От Сэма новости есть?

Лицо у Джемаймы вытянулось, ее хорошее настроение мгновенно улетучилось.

– Нет. Думаю, он очень занят. Занимается проектом, который будет закончен через несколько недель. Похоже, я его не скоро увижу.

Она ошиблась. Сэм появился в субботу: пришел через холм с собаками Дика и Мэри, но к тому времени у Джемаймы возникли серьезные сомнения относительно их отношений. Она успела взять у Мэри видеокассеты, посмотрела, чем занимается Сэм, и теперь находилась под впечатлением увиденного.

Она убедилась, что он чрезвычайно талантлив, и в сравнении с ним уже чувствовала себя провинциалкой и занудой.

Поприветствовав собак, Сэм отправил их всех поиграть в сад, потом нежно привлек Джемайму к себе и поцеловал.

– Я скучал по тебе, – пробормотал он, уткнувшись в ее волосы, и она почувствовала, как ее сомнения тают.

– Я тоже скучала, – призналась она. – Как твоя работа?

– Нормально. Все идет по плану, слава богу. – Он оперся подбородком о ее голову и вздохнул. – В каком-то смысле я буду рад, когда все закончится.

– Проект любопытный.

Он отступил на шаг и посмотрел на нее.

– Бабушка сказала, что дала тебе посмотреть видеокассеты. Неужели тебе интересно?

«Мне интересно все, что связано с тобой», – хотела она сказать, но сдержалась.

– Мне нравятся старинные здания, – вместо этого объяснила она с излишней запальчивостью, словно защищалась. – Они меня завораживают.

Он воздел руки к небу и рассмеялся в знак того, что сдается.

– Ладно, не оправдывайся передо мной. Я тоже люблю старинные здания. Поэтому и принял участие в конкурсе.

Он выглянул из окна – посмотреть на собак, носившихся по промокшему саду.

Снега почти не осталось, только небольшие островки прятались под живой изгородью, где их не могли достать солнечные лучи.

– Хочешь, погуляем с собаками? – предложил Сэм.

– Мне переодеться? – спросила она, но он лишь рассмеялся и покачал головой.

– Чтобы гулять с такой оравой? Незачем. Куда пойдем?

– Вдоль речки? Там очень красиво, а на обратном пути можем обойти холм и пройти мимо твоего дома.

– Ладно.

Пока она надевала пальто и искала носки для резиновых сапог, он подозвал собак. Потом они отправились за реку и двинулись по противоположному берегу. У Сэма отдохнувший вид, подумала Джемайма. Она невольно залюбовалась им: высокий, привлекательный, солнце освещает улыбающееся лицо, вокруг носятся собаки – сейчас он совсем не похож на городского франта.

Прогулка удалась на славу. Сэм рассказывал о своем строительстве – и сколько времени осталось, и что может пойти не так, и она поняла, что ему приходится нелегко.

Как далеко отошла она от городской жизни! И теперь Джемайма спрашивала себя, достаточно ли сильно любит Сэма, чтобы ради него вернуться к прежнему образу жизни.

– Здесь так чудесно, – внезапно сказал он, и она подумала, что выбор предстоит нелегкий. Может быть, выбора даже не будет. Но, значит, что она потеряет Сэма. От одной только этой мысли у нее заболело сердце.

– Я люблю здешние места, – отозвалась она. – А Лондон терпеть не могла. Меня до крайности раздражали мои клиенты – избалованные богачи, которые ссорились из-за детей и никак не могли договориться. Словно дети – это вещи, а не живые люди. Это мне действовало на нервы, Сэм.

Он кивнул.

– Я тебя понимаю. Я сам сейчас как по лезвию бритвы хожу. Все эти типы из высшего общества, которые коллекционируют все самое модное и дорогое и выставляют напоказ свое богатство, теперь выстраиваются ко мне в очередь, желая расширить свои претенциозные дома, устроить затейливые сады на крышах и переделать внутреннее убранство. Причем никому из них дизайн по-настоящему не интересен. Они просто хотят повесить на пояс еще один скальп. Это не по мне.

– Так скажи им об этом.

Он рассмеялся с некоторой горечью.

– Я бы сказал, но работы в нашей области не так уж много. Конкуренция очень сильная, и я не могу быть уверен, что получу любой заказ, на который буду претендовать. Я недостаточно богат, чтобы послать их всех к черту.

– А что бы ты хотел делать? – серьезно спросила Джемайма.

– О, выполнять индивидуальные заказы. Переделывать обычные строения в изысканное жилье, создавать необычное жизненное пространство, из огромного коровника например. Так здорово было бы найти что-нибудь необычное.

– И не обязательно коммерчески выгодное, да?

– О нет. – Он задумчиво покачал головой. – Нынешний проект для меня вызов, но по-настоящему меня привлекает домашняя архитектура. Создание жилья для конкретного человека. Здесь меньше ограничений, бюджет не такой жесткий. Коммерческие соображения уходят на второй план. Есть люди, которые знают, чего хотят, и готовы заплатить, не считаясь с расходами. Их немного, но они есть.

– Премия помогла бы тебе?

– Если я ее получу – да. Но это вилами на воде писано. – Он криво усмехнулся. – Если я проиграю, коллеги будут снисходительно похлопывать меня по плечу. Но кто бы ни победил, оно будет того стоить: само выдвижение на премию – уже большая честь.

Некоторое время они шли в молчании. Собаки обнюхивали изгородь и гонялись друг за другом. Пройдя через поле, они свернули и направились вверх по пологому, поросшему лесом холму.

– Я думал, что в хорошей форме, – рассмеялся Сэм и привалился к дереву. Он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы отдышаться, потом выпрямился и усмехнулся. – А ты нисколько не запыхалась.

Она усмехнулась в ответ.

– Это потому, что я не сижу весь день за чертежной доской.

– Я тоже не сижу! – запротестовал он. – Я кручусь на стройке, залезаю на лестницы и леса – у меня нет времени рассиживаться.

– Тебе нужно почаще разгребать навоз, чтобы быть в хорошей форме.

– Ха! Ты меня на это не поймаешь, – рассмеялся он. – Разве ты еще не починила свой трактор?

Должно быть, ее лицо омрачилось, потому что его брови нахмурились. Он откинулся назад, задумчиво глядя на Джемайму.

– У тебя в самом деле так плохо с деньгами? – спросил он с присущей ему откровенностью.

– А ты как думаешь? Мне пришлось вылить все молоко за четыре дня, а дела и так шли плохо. Отключение света мне дорого обошлось. Что уж говорить о ремонте трактора. Да и машина моя того и гляди сдохнет, как будто без нее мало проблем.

– Дать тебе взаймы?

– Нет!

– Без процентов? – не отступал он.

Джемайма подумала о закладной, которую пришлось оформить, чтобы выплатить долги дяди Тома, – закладной, которая грозила ей потерей дома и скота.

– Я не смогу отдать долг.

– Тогда прими в подарок.

Она отошла от дерева.

– В чем дело, Сэм? Все еще чувствуешь себя виноватым в том, что я упала в реку?

Он резко вздохнул и пошел за ней.

– Не говори глупостей! Я просто хотел сказать… ну, мне больно видеть, как тебе трудно.

Она с горечью рассмеялась.

– Это фермерство, Сэм. Не забывай, я всегда могу продать стадо и снова заняться адвокатской практикой. Не беспокойся обо мне. Я выкручусь. В конце зимы дела всегда идут хуже. Летом, когда скот не придется кормить, положение улучшится, станет легче.

С минуту он внимательно смотрел на нее, потом покачал головой.

– Ладно, но, если тебе что-нибудь понадобится, дай знать.

Она кивнула, к горлу подкатил комок.

– Спасибо. – Она снова повернула на тропинку и зашагала на вершину холма. Ее душили слезы. Как легко было бы броситься в его объятия и позволить ему решить все ее проблемы!

Однако она не из тех, кто легко сдается. Она упрямо вскарабкалась наверх, окинула взглядом зеленый ландшафт и поблагодарила свою счастливую звезду за то, что может радоваться красоте окружающей природы, какие бы беды ни выпадали на ее долю.

– Вот это да! – восхищенно присвистнул Сэм. – Потрясающий вид!

– Красиво, правда? Смотри, вон там, внизу, дом твоей бабушки, а вот моя ферма.

Он стоял рядом, так близко, что она улавливала запах его лосьона после бритья. Его рука обнимала ее за плечи. Он посмотрел в указанном направлении.

– Это деревня?

– Да, отсюда видно пивную, а за ней церковь.

– Знакомая картина. Мы приходили сюда в детстве?

– Очень часто. Играли в лесу. Дядя Том, бывало, сердился, потому что мы надолго пропадали.

Сэм усмехнулся.

– Помню, однажды мне крепко досталось от деда за то, что я поздно явился домой и тебя задержал.

Джемайма хмыкнула.

– Мне столько раз доставалось за опоздания, что подробности стерлись в памяти. Кстати, нам следует поторопиться, чтобы успеть к вечерней дойке.

Подозвав свистом собак, они спустились вниз по холму и направились через поле к дому Дика и Мэри.

Когда они добрались до цели, времени оставалось только на то, чтобы попить чаю.

– Сэм может отвезти тебя и собак на «лендровере», – предложил Дик. – Тогда ты успеешь выпить еще чашечку.

Так и сделали. Сэм отвез ее домой на стареньком автомобиле, который даже собаки уже не могли испортить, и, когда они въехали во двор, он повернулся к ней.

– Ты занята сегодня вечером после дойки?

Джемайма мысленно перебрала все, что ей надо было сделать, но желание побыть с Сэмом перевесило. Она отрицательно покачала головой.

– Нет, не очень.

– Хочешь, пообедаем в пивной? Ничего особенного, просто поедим, если не хочешь переодеваться. Или можем съездить в Дорчестер.

Она подумала о своем гардеробе, о руках, которые не стоило показывать в обществе, и покачала головой.

– Пивная мне подходит, – сказала она. – Только не наряжайся, у меня нет ничего, кроме джинсов и деловых костюмов.

Сэм рассмеялся.

– Я тоже надену джинсы. Увидимся… когда? В восемь?

– Отлично, – согласилась она, задаваясь вопросом, не глупо ли позволять их отношениям развиваться, когда у них явно нет будущего. Она вышла из «лендровера», и он выглянул из окна, усмехаясь.

– Вряд ли тебе нужна компания во время дойки?

– А что, ты уже соскучился по ней, Сэм? – поддразнила она, и он расхохотался.

– О да, особенно по Дейзи.

Джемайма прыснула.

– Бедняжка Дейзи.

– Нашла бедняжку! Можно я останусь?

– Конечно, если хочешь. Сапоги дяди Тома там, где ты их снял.

Он надел их и старую куртку тоже, пока Джемайма наливала воду из чайника в ведро и кормила собак. Потом она разложила вилами силос по кормушкам, включила доильный аппарат, а Сэм болтался рядом и всюду совал свой нос.

– Теперь дело идет быстрее? – спросил он, когда она прикрепила присоски к вымени первой коровы.

– Немного быстрее. Но все равно времени уходит достаточно. Более современный аппарат был бы гораздо эффективнее, но мне приходится довольствоваться тем, что имею. – Она выпрямилась. – Я поблагодарила тебя за ремонт мотора?

Он подошел ближе, дразнящая улыбка заиграла на его губах.

– Можешь поблагодарить еще раз, – пробормотал он и привлек ее к себе.

Первое прикосновение его губ было подобно дождю в пустыне, и, словно иссохший цветок, она вся раскрылась ему навстречу. Он издал низкий гортанный стон и крепче прижался к ее рту. Ноги у нее подкосились.

Сэм вдавил ее в стену, только это оказалась не стена, а бок Дейзи, которая неодобрительно замычала и попятилась.

Он чуть было не потерял равновесие, но устоял на ногах. Он привлек Джемайму к себе, она засмеялась, повернула голову и взглянула в немигающие глаза коровы.

– Дейзи, ты такая ханжа, – укоризненно произнесла она.

Сэм хмыкнул и отпустил ее.

– Потом, – пообещал он, и огонь страсти запылал в его глазах.

Джемайма почувствовала, как ее сердце сбилось с ритма, и, повернувшись к коровам, сосредоточилась на работе. Вернее, пыталась, но Сэм продолжал стоять рядом, прислонясь к стене, и наблюдал за ней затуманенными глазами, в которых горело откровенное желание, и ей не удавалось думать ни о чем, кроме того, что должно было произойти позже.

– Если тебе нечем заняться, можешь убрать навоз, – посоветовала она, выпрямившись после третьей коровы и не в силах больше выдержать его пристальный взгляд.

– Навоз? – огорчился он и, закрыв глаза, издал низкий, безрадостный смешок. – Так я и знал, что меня заманивают в ловушку.

– Никакой ловушки. Я и сама могу убрать, но очень устану.

Его глаза расширились, он отошел от стены и хмыкнул.

– Где тележка?

– Вон в углу стоит.

Он пошел за тележкой, через минуту вернулся, насвистывая себе под нос, и принялся кидать грязную солому почти с удовольствием.

– Только представь себе, в какой ты будешь форме, – поддразнила она, и он расхохотался.

– Упаду замертво. Только предупреди Дейзи: если она обольет меня и на этот раз, я из нее жаркое сделаю!

В пивной было полно народу. Сэм и Джемайма нашли свободный столик в углу возле камина и заказали картошку в мундире с тунцом и майонезом. Джемайма проголодалась, как волк: кроме пары ломтиков поджаренного хлеба, она два дня ничего не ела. Ей и правда пора съездить в магазин.

Хозяин принес заказ и подмигнул Джемайме.

– На этой неделе вы пользуетесь успехом! Сначала Оуэн, теперь этот молодой человек. Смотрите, выбор портит.

Он поставил тарелки на стол и удалился. Сэм покосился на нее.

– Оуэн? – тихо произнес он.

Как ни странно, она почувствовала себя виноватой.

– Он пригласил меня сюда во вторник немного выпить. – Она хотела рассказать ему о Дженни, но передумала. Это было бы предательством по отношению к Оуэну.

Сэм замолчал – он явно расстроился.

– Сэм! Он просто друг и ничего для меня не значит.

– Не значит? Он очень хотел от меня избавиться.

Джемайма вздохнула, воткнула вилку в картофелину и принялась сердито разминать ее.

– Послушай, это была дружеская встреча, и ничего больше. Давай забудем.

Сэм, однако, забывать не спешил. Выглядел он раздосадованным и несчастным, пока они ели, и тарелку отодвинул, почти ничего не съев. Джемайма опустошила свою, глянула на своего спутника и указала вилкой на его еду.

– Ты закончил?

Он подвинул ей тарелку и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки.

– Угощайся, – сухо обронил он и стал смотреть, как она уминает остатки его порции. – Не знаю, как в тебя столько влезает, – заметил он, когда она проглотила последний кусочек.

Она встретилась с ним глазами и, обнаружив в них насмешку и обиду, положила вилку.

– Послушай, Оуэн попросил меня пойти с ним…

– Меня не касается, почему ты была здесь с Оуэном, ты уже дала понять, что это не мое дело.

– …потому что ему нравится эта девушка… Привет, Дженни!

– Развлекаетесь, да? – съязвила та, собирая тарелки. – Десерт принести?

– Яблочный пирог и взбитые сливки, пожалуйста. Сэм?

– То же самое. Уверен, ты сможешь съесть и мою порцию.

Дженни прыснула и оглядела Сэма оценивающим взглядом, потом подмигнула ему и удалилась с тарелками в руках.

– Оуэну нравится эта девушка. Он уже год пытается набраться смелости и пригласить ее на свидание. Он привел меня сюда, чтобы заставить ее ревновать, поскольку все остальные средства, похоже, исчерпаны. Поэтому я и оказалась здесь. Это единственная причина.

Сэм посмотрел на свой стакан, поболтал ломтик лимона в минеральной воде.

– Извини, я не должен был в тебе сомневаться. Обычно я не ревнив. Просто в Оуэне есть что-то такое… или, возможно, все дело в тебе. Похоже, ты пробуждаешь во мне собственнические инстинкты. Я и не подозревал, что они у меня имеются. Наверно, просто устал.

Джемайма улыбнулась.

– Все нормально. Я и сама хотела все объяснить.

Дженни принесла яблочный пирог, и Сэм накинулся на него как одержимый.

– Теперь я умираю с голоду, – заявил он, и она сообразила, что мысль об их свидании с Оуэном испортила ему аппетит.

– Какая жалость, – притворно огорчилась она. – Я так хотела съесть твою порцию.

– Не повезло тебе, – пробормотал он, отправляя в рот последний кусок.

Джемайма едва успела доесть свой пирог, когда Сэм вдруг встал и направился к бару, чтобы оплатить счет, потом вывел ее на улицу.

– Что за пожар? – спросила она, и он тихо рассмеялся.

– А ты не догадываешься?

Он помог ей сесть в машину с показавшейся ей трогательной учтивостью и домчал ее до дома с ветерком.

Потом повел ее по дорожке, поворчал по поводу отсутствия внешнего освещения и встал так близко у нее за спиной, что она с трудом сосредоточилась, вставляя ключ в замок.

Собаки бросились к Сэму с такой радостью, словно они его не видели лет сто, а не два часа назад, и Джемайма выпустила их, поставила чайник и повернулась к гостю.

– Чай или кофе?

В его глазах горело желание.

– Ни то, ни другое. Я хочу тебя. Прошла целая вечность с тех пор, как я тебя обнимал.

– О, Сэм…

Она сняла чайник с плиты и бросилась в его объятия.

– Я скучала по тебе, – шепнула она, уткнувшись лицом в его плечо. – Это кажется безумием, мы знакомы два дня, но… я не знаю.

– Согласен. Тоже не знаю, почему, но так и есть. – Он приподнял ее голову, испытующе заглянул в глаза. – Пойдем в спальню.

Его голос звучал хрипло, отрывисто. Все ее благие намерения – не торопиться, узнать друг друга получше – испарились.

Просто она его хочет, жить без него не может, любит…

Она впустила собак, дала им печенья и повела Сэма наверх. Едва дверь захлопнулась, Сэм потянулся к ней, желание захлестнуло его, руки у него дрожали, дыхание стало прерывистым.

То же самое происходило и с ней.

– Сэм…

– Джемайма…

И их тихие стоны растворились в пламени первого поцелуя. Одежда полетела во все стороны. Потом темп слегка замедлился, словно обнимать любимую было для него самым главным, а все остальное произойдет само собой.

– Как мне хорошо с тобой… – простонал он. Его руки ласкали ее, касались ее с нежностью, доводившей до экстаза.

Джемайма подумала, что закричит, когда он на секунду прервался, чтобы защитить ее от возможных последствий, но тут же снова с ней соединился, поднимаясь по крутой спирали все выше и выше, пока волна наслаждения не схлынула и не оставила их бездыханными и опустошенными в объятиях друг друга.

– Сэм? – шепнула она.

– Знаю, – отозвался он еле слышно. – Знаю, дорогая.

Его руки сомкнулись вокруг ее тела, защищая и баюкая ее, а сердце, бившееся как сумасшедшее, постепенно успокаивалось…