Текст книги "Фейерверк любви (Сборник)"

Автор книги: Кэролайн Андерсон

Соавторы: Мойра Тарлинг,Робин Николас
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Однако не может быть, чтобы она говорила серьезно!

– По-вашему, я должен ждать, пока Трэвис заплатит мне, причем, скорее всего, денег своих я так и не дождусь, а вы тем временем придержите кобылку, чтобы я никому ее не продал, даже если найдется подходящий покупатель?

– Да, можно сказать и так.

Выходит, она не шутит! Если он надеется арендовать манеж, ему придется гоняться за Трэвисом в надежде получить с него деньги.

Девину захотелось свернуть Ханне шею.

А еще – поцеловать ее.

Он отвернулся, боясь, что не выдержит, и обеими руками вцепился в барьер, обдумывая ее предложение. Звучит, разумеется, глупо, но, согласившись, он потеряет лишь время. Он и раньше был уверен, что Трэвис так и не объявится с деньгами, и знал почти наверняка, что рано или поздно Ракета вернется к нему. А ведь здесь можно присматривать за своей чистокровкой и, наверное, снова позаниматься с ней – Трэвис наверняка избаловал ее. Кроме того, Си-Джей будет в безопасности. Девин вздохнул. Ханна с улыбкой ждала его ответа.

– Ну что ж, давайте поговорим.

Они поговорили и сошлись на том, что Ханна сдаст ему манеж и конюшню на весь учебный год. Они пожали друг другу руки, и Девин, нахмурившись и чувствуя, что его обвели вокруг пальца, заметил:

– А вы просто кремень!

Сегодня, подумал Девин, лицо ее не такое бледное. От работы она раскраснелась – или в этом заслуга четырехлетнего сорванца? – но лицо ее прямо-таки сияло, а исходивший от нее аромат сводил Девина с ума. Опасаясь, что еще немного, и он наделает глупостей, Девин торопливо выпустил руку Ханны.

У него и так полно проблем – не хватало только увлечься женщиной без одобрения сына! Но ведь, вспомнил вдруг Девин, когда два дня назад он поцеловал Ханну, она ясно дала понять, что у него нет никаких шансов.

Глядя сверху вниз на ее блестящие волосы и сгорая от желания прикоснуться к этим шелковистым прядям, Девин понял, какой пыткой будет жить рядом с ней и знать, что он ей безразличен. Он почти обрадовался, когда с улицы пришли Си-Джей и Джастин.

Зная, что с сыном лучше всего действовать напрямик, Девин сказал:

– Си-Джей, нам пора ехать.

– Значит, мы забираем Ракету?

– Я все улажу с Трэвисом. Я решил снять этот манеж и часть конюшни, так что мы сегодня же перегоним из Седалии всех лошадей.

Девин был искренне изумлен, когда мальчик с упреком посмотрел на Ханну:

– И зачем только я вам все рассказал!

Надвинув шляпу на лоб, Си-Джей решительно зашагал по проходу. Ханна попыталась было удержать его, но ее сынишка опередил маму и бросился за новым другом. Ханне не оставалось ничего иного, как ответить на гневный взгляд Девина.

– Вы знали, что мне нужен манеж!

Ханна облизала пересохшие губы.

– Си-Джей что-то говорил об этом…

В его глазах сверкали молнии, но она не испытывала ни страха, ни угрызений совести. Может быть, она и повернула все по-своему, но ведь и Девин не мальчик.

– Вы сами попросили снять манеж, – напомнила она ему. – Я не заставляла вас.

Девин неохотно кивнул. И все же Ханна напряглась, ожидая какой-нибудь колкости на прощание. Он, однако, изрядно удивил ее, когда поднял руку и коснулся завитка волос, выбившегося у нее из-за уха.

– Вот что я вам скажу, Ханна Риз: мне придется быть вдвойне осторожным.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Я отлично справлюсь сама!

Понимая, что Девину ничего не стоит отнять у нее вилы, Ханна изо всех сил вцепилась в них. Она чувствовала, что ее белая майка взмокла от пота, пояс незастегнутых джинсов врезался в тело. Ханна перевела дух и сглотнула. Честно говоря, она была бы довольна, если бы утренней уборкой денника Ракеты занимался бы кто-нибудь другой, но, когда Девин велел ей отойти в сторону, она возмутилась.

– Кажется, обсуждая условия нашей сделки, мы кое-что упустили… – Глаза Девина под полями шляпы напоминали подернутые пеплом угольки. – Не вы ли сказали, что у вас полно хлопот с малышкой? Кстати, Ракете надо двигаться, недостаточно только выгуливать ее.

Ханна прищурилась. Этот тип переехал сюда лишь пару дней назад, и у него хватает наглости перечить ей! Впрочем, если подумать, он прав. Любая лошадь стоит ровно столько, сколько труда вкладывает в нее владелец. Если Трэвис вдруг объявится, надо, чтобы чистокровка была в форме. Тогда, скорее всего, он оставит ей лошадь для продажи вместо алиментов.

С улицы послышалось урчание мотора. Не выпуская вил из рук, Ханна подошла к двери и, заслонив глаза от слепящего солнца, поискала Джастина. Он и Си-Джей появились со стороны выгула, и Ханна заметила, как Си-Джей замедлил шаг, увидав, что из чистенького белого джипа следом за матерью вылезает Элли.

Ханна невесело улыбнулась. В блузке с ярким рисунком и светлых джинсах Тилли казалась воплощением аккуратности и опрятности, а она, Ханна, выглядит как Золушка. Подруга объяснила свое появление тем, что решила угостить Ханну домашним печеньем, хотя на самом деле ей хотелось убедиться, что Элли и Си-Джей окончательно помирились, ведь теперь они соседи. Они стояли все вместе, лакомясь печеньем и весело болтая. Си-Джей и Элли все еще испытывали некоторую неловкость. Минут через десять в конюшне зазвонил телефон, и Тилли торопливо попрощалась, сказав, что им уже давно пора. Ханна велела Джастину, который уже успел набить карманы печеньем, не лезть под колеса джипа и поспешила к телефону.

Чуть погодя, поговорив с поставщиком кормов, Ханна повесила трубку и выглянула из дверей конюшни. Она с Тилли уже попрощалась, мальчики направились обратно к выгулу, и даже Элли забралась в джип, а подруга и Девин все еще оживленно беседовали. Ханна нахмурилась – у нее нет ни прав, ни повода ревновать. Так почему же она ревнует?

Девин стоял, опираясь на капот белого джипа, сдвинув шляпу почти на затылок, так что лучи солнца били в его и без того уже смуглое от загара лицо. Он что-то быстро говорил, поблескивая ослепительно белыми зубами, а Тилли, потряхивая волосами, звонко смеялась в ответ. Девин вдруг повернул голову, и Ханна отпрянула в тень. Не хватало только, чтобы он решил, будто она за ним подглядывает! Схватив вилы, она швырнула их в пустую тачку и покатила ее к деннику Ракеты. Что же касается Тилли – надо надеяться, подруга знает, как себя вести. Наверняка, несмотря на молчаливые протесты Си-Джея, пальцев на обеих руках не хватит, чтобы подсчитать победы Девина.

У денника Ракеты Ханна остановила тачку и отперла дверь. Лошадь задвигала ушами, кося глазом, и Ханна сообразила, что нервная чистокровка, видимо, почувствовала ее напряжение. Ракета была достаточно хорошо воспитана и обычно спокойно позволяла отпереть дверь денника, однако иногда кобыле так не терпелось вырваться на волю, что Ханна с трудом успевала отскочить в сторону. Ханна тоскливо подумала, что с каждым днем становится все круглее и неповоротливее, и привычным жестом приложила ладонь к животу.

– Спокойно, Ракета. – Приглядывая за лошадью одним глазом, Ханна затворила дверь и направилась в глубь денника. Ракета, нетерпеливо захрапев, шагнула вперед. Ханна едва подавила желание отшатнуться и принялась дергать тугую задвижку на двери, что вела на выгул. Увы, задвижка не поддавалась, и Ракета нетерпеливо ударила передней ногой в пол, разбрасывая солому. Ханна вздрогнула. Ракета вновь зло захрапела, и тут Ханна совладала с задвижкой. Она с облегчением, вздохнула. Ей послышалось, что Девин окликнул ее из прохода, однако сейчас она не смела отвести взгляд от Ракеты – почуяв свежий воздух, кобыла пританцовывала от нетерпения. Как обычно, Ханна изо всей силы толкнула дверь, надеясь, что испытание вот-вот будет позади. Лошадь стрелой кинулась вперед, однако Ханна не успела увернуться, и Ракета задела ее. Потеряв равновесие, Ханна покачнулась и, вскрикнув, стала падать.

Дверь денника с треском распахнулась. Девин успел подхватить ее и вместе с ней повалился на устланный соломой пол.

Ханна со стоном выдохнула и несмело повела головой, как в тумане рассматривая пылинки, что кружились в луче солнца. Тело Девина оказалось мускулистым, ее голова покоилась на его плече, и неожиданно Ханна подумала, что уже давно не чувствовала себя в такой безопасности. Сознавая, что его руки в опасной близости от ее груди, а живот слишком уж красноречиво округлился, она судорожно попыталась встать на ноги. Девин лишь сильнее сжал ее плечи, чувствуя, что теплые, мягкие холмики ее грудей вздрагивают в полудюйме от его ладоней. Он устало перевел дыхание. Надо же было так напугать его! До сих пор он искренне недоумевал, зачем Ханна пытается внушить ему, будто умеет обращаться с лошадьми, однако сейчас даже не вспомнил об этом. Он видел завитки ее шелковистых волос, ощущал, какое хрупкое и нежное у нее тело, и этого было достаточно, чтобы потерять голову. Одним быстрым движением Девин опрокинул ее на спину и, довольный тем, как потемнели ее глаза, склонился над ней.

Он намеревался сурово отчитать Ханну, однако ресницы ее дрогнули, и гнев его куда-то пропал. Теперь он думал лишь о том, что в обрамлении темных вьющихся локонов лицо Ханны словно светится изнутри. Грудь ее под мятой белой майкой вздымалась и опадала, и, повинуясь притяжению этого мягкого движения, Девин нагнулся так, что тела их чуть соприкоснулись. Сам не зная, что делает, он бережно приподнял голову Ханны и поцеловал ее.

Губы ее были восхитительно мягкими и влажными… Она задохнулась от неожиданности, и Девин осмелел. Поцелуй его стал глубже, и спустя мгновение он ощутил, как тело ее расслабилось, подаваясь ему навстречу. Губы Ханны робко ответили на его поцелуй, и ему захотелось дотронуться до нее, дотронуться по-настоящему. Однако он тут же почувствовал, как Ханна напряглась. Он еще раз поцеловал ее, и рука его осторожно скользнула с плеча Ханны вниз…

Он замер, ощутив под ладонью выступающий, округлившийся живот. Так она ждет ребенка!

Изумление, волнение – все отразилось в его глазах в этот миг, когда взгляды их встретились. Ханна залилась краской и, зажмурившись, отвернулась. Девин вдруг почувствовал под ладонью слабое трепетание новой жизни. Он ахнул: малыш шевелится! Девин вспомнил, каким очаровательным крохой был когда-то его сын, и поразился чуду, свершающемуся в хрупком теле женщины. Наконец Ханна повернула голову и открыла глаза. Он вздохнул с облегчением.

– Мне кажется, на этот раз девочка, – пробормотала она.

Теперь ему стала понятна неуверенность, с которой Ханна держалась в последние дни. Пожалуй, теперь ясно, почему она хочет как можно быстрее отыскать Трэвиса. Неудивительно, что она так бледна и так часто ей бывает не по себе.

– Кто-нибудь еще знает? – спросил он.

Ханна вздохнула.

– Только мой врач. А теперь еще и вы… Дайте мне встать, пожалуйста.

Он послушно отстранился, и Ханна села. Золотистые соломинки запутались в ее волосах, пристали к белой майке.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Просто отлично.

Девин сомневался, что такое определение применимо к женщине в ее положении, но не посмел возразить. Он протянул руку, чтобы смахнуть с нее травинки, и обрадовался, когда глаза ее весело блеснули. Ханна шутливо хлопнула его по руке и энергично встряхнула волосами. Поймав внимательный взгляд Девина, она опять покраснела.

– Это ребенок Трэвиса, если вы об этом думаете.

– Да, конечно. – Девин оперся локтем о колено и, подстрекаемый внезапно разгоревшимся любопытством, поинтересовался: – Ждете, что Трэвис вернется, когда узнает?

Вернется в твою постель…

– Моя беременность – не ловушка для Трэвиса! – возмутилась Ханна.

– Я не это имел в виду!

Она явно успокоилась и, вздохнув, склонила голову и с бесконечной нежностью прижала ладонь к животу.

– Я надеялась, что все наладится, а теперь вижу, что ошибалась.

Ее смирение тронуло его. Было ясно, что Ханна исчерпала все средства спасти свой брак, но Девин видел, что этот ребенок желанен ей. Теперь, раскрыв ее секрет, он понимал нежелание Ханы впускать в свою жизнь другого мужчину. Казалось, беременность должна отпугнуть его, но Девин ощутил лишь еще большую тревогу за нее.

– Джастин родился раньше срока. Он был такой большой, и… – Ханна застенчиво взглянула на него. – Не буду вдаваться в детали, но врач сказал, что после тяжелых родов я никогда больше не смогу иметь ребенка. Наверное, я была просто дурочкой, думая, что постель может заставить Трэвиса изменить решение перед тем, как мы официально оформим развод, но я была уверена, что у меня не будет детей. Теперь врачи говорят, что я смогу выносить малышку, а родить с помощью кесарева сечения.

– Ну, чудеса ведь тоже случаются…

– Знаете, я в них уже не верю.

– Мне всегда хотелось иметь целую кучу ребятишек. – Девин сознавал, что имеет полное право быть с Ханной откровенным. Ему уже давно хотелось выговориться. – А Джолин вообще не хотела заводить детей. В последнее время она, правда, передумала, но только потому, что надеется на алименты, если отсудит у меня сына.

Ханна застыла, едва он упомянул алименты, и Девин сообразил, что она думает о Трэвисе. Помолчав, она ответила:

– Похоже, мы с вами – две стороны одной медали.

– Надо полагать, Трэвис не обрадуется известию о малыше?

Ханна отвернулась, поглаживая живот.

– Когда я узнала, что жду ребенка, то надеялась, что он вернется. Но ведь он умудрился забыть о Джастине. И теперь, узнав о моей беременности, наверняка помчится к адвокату и станет утверждать, что он тут ни при чем.

– Пожалуй, даже если вам самой ничего от него не нужно, детям алименты не помешают, – задумчиво произнес Девин. – Этому ранчо цены нет.

Ханна промолчала, и его осенило.

– Ранчо заложено?

Она вздернула подбородок.

– Я выплачу все проценты! Мои дети будут жить только тут!

Вот теперь ему все ясно. Ханне не позавидуешь. Девин рассеянно взъерошил волосы и поискал шляпу, а затем проворно вскочил, словно подстегиваемый гневом к мерзавцу Трэвису, и протянул руки, намереваясь помочь Ханне встать. Даже беременная она весила не больше пушинки, и ему внезапно захотелось оберегать ее от всех невзгод, но он только посоветовал:

– Ханна, вам надо отсудить алименты.

– Нет! – быстро отозвалась она. – Не могу. И не буду.

Девин почувствовал раздражение.

– Черт возьми, почему нет? Это же ради ваших детей! Детей Трэвиса! – Ему было больно даже думать о том, что негодяй поломал Ханне жизнь.

– Вот именно из-за детей и не могу. Подумайте, придет день, и Джастин узнает, что я засадила его отца в тюрьму! Уж кто-кто, а вы должны меня понять!

– Джастин будет только благодарен вам, если деньги, которые вы получите от Трэвиса, помогут ему оплатить учебу в колледже! – упрямо возразил Девин.

– Как бы там ни было, я уже все решила.

Она решительно отряхнула пыль с джинсов, и Девин догадался, что его поставили на место. Впрочем, и без того ясно: он лишний в ее жизни. Однако Ханне безусловно нужна помощь, и он не сдержался:

– Вам надо рассказать обо всем родным и друзьям, а не мучиться в одиночку.

– Мне просто казалось, что Трэвис должен узнать первым, – возразила Ханна.

Она вышла из денника и взялась за вилы, Девин последовал за ней. До этого он тревожился, как она ладит с Ракетой. Теперь беспокойство Девина возросло в десять раз.

– Даже и думать не смейте! – Девин решительно выхватил у нее вилы. Едва руки их соприкоснулись, как Ханна послушно отступила назад. «Без глупостей!» Девину показалось, что слова эти словно стеной отгородили от него Ханну. Конечно, она чувствовала, что их влечет друг к другу, но наверняка не намерена связываться с еще одним ковбоем.

Девин вздохнул.

– Пойду посмотрю, как там ребята.

– Спасибо, – с облегчением сказала Ханна, и он сообразил, что она благодарна ему, и не только за помощь. Очевидно, ей обязательно нужно делать что-то самой, чтобы не утратить ощущение собственной независимости. И тем не менее ей придется привыкать к его помощи, по крайней мере пока он тут арендатор.

Он зашагал прочь, и Ханна, тяжело облокотясь о вилы, устало посмотрела ему вслед. Мальчики подстерегали его снаружи и тут же кинулись к нему с просьбами поучить их набрасывать лассо на столбы забора. Ханна усмехнулась. Почему-то сын ее вдруг невзлюбил бейсбол и увлекся ковбойскими делами. Он так восхищался Си-Джеем, что верность Элли, похоже, оказалась под вопросом.

Девин ласково взъерошил волосы Джастина, и Ханне вдруг стало страшно за сына. Джастин быстро переборол застенчивость, и теперь, стоило Девину заговорить с ним, малыш оживлялся, словно каждая минута с Девином была для него настоящим праздником.

Да ведь и с ней дела обстоят ничуть не лучше, сообразила вдруг Ханна, вспоминая, как позволила Девину поцеловать себя и – что еще хуже! – ответила на его поцелуй. Каким-то непостижимым образом ему удавалось усыпить ее бдительность и заставить мечтать о несбыточном. Может быть, перед искушением принять его помощь действительно невозможно устоять, однако нельзя допустить, чтобы Девин стал для нее поддержкой и опорой, тем более сейчас, когда она так стремится к независимости.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Девин закинул седла в багажное отделение трейлера, чувствуя, как пот заливает глаза. День обещал быть на редкость жарким – солнце сильно припекало, хотя было только семь часов утра. Си-Джей отправился задать лошадям дополнительную порцию сена. Вряд ли Ханна оценит такую заботу, но Девин знал, что не сможет со спокойной душой уехать на родео в Чейенн, если не позаботится о Ханне.

При мысли о сыне Девин вновь почувствовал, как ему не хочется ехать на родео. Несмотря на все выходки Джолин, мальчик упорно стремился повидаться с матерью, а Джолин обещала Си-Джею, что непременно будет в Чейенне, где ей всегда сопутствовала удача. Девину больше всего на свете хотелось махнуть на все рукой и остаться. Однако он уже оплатил свое участие в родео и к тому же рассчитывал выгодно продать одну из обученных лошадей. Даже если родео и означает очередную встречу с Джолин, неплохо провести несколько дней вдали от Ханны Риз. Впрочем, он планировал возвращаться на ранчо по вечерам.

Не успел он отойти от трейлера, как застыл, завороженный пленительной картиной. Ханна вышла из дома вместе со своим сыном, и Девин залюбовался тем, как мягкий утренний свет подчеркивает шелковистый блеск ее волос. Он в который уже раз подумал, что Трэвис Риз – настоящий болван.

Даже сейчас, когда она была на пятом месяце беременности, посторонний не заметил бы никаких изменений в ее фигуре. Однако теперь, когда ему стал известен ее секрет, Девин внимательнее присматривался к Ханне и недоумевал, как же это он ничего не заметил раньше, не сообразил, почему она так часто прикладывает ладонь к животу, лаская будущего малыша. Он уже научился распознавать, когда на нее накатывала тошнота и кровь резко отливала от ее лица. Сейчас Ханна тоже была бледная, и Девин ощутил обычную мужскую беспомощность.

Она направилась прямиком к нему, и Девин заметил, как решительно Ханна шагает и каким твердым голосом велела Джастину не подходить близко к лошадям. Мальчик промчался мимо Девина к конюшне, очевидно рассчитывая найти там Си-Джея. Несмотря на бледность, глаза Ханны возмущенно сверкали. Девин отлично знал, в чем дело, но, когда она подошла к нему, приподнял шляпу и сказал:

– Доброе утро, Ханна.

Она не ответила на приветствие, а лишь сердито уставилась на него.

– Кажется, вы что-то говорили о поездке на родео?

– Так и есть, мы вот-вот уедем.

– Тогда почему вы поручили Си-Джею делать за меня мою работу?

В душе Девина загорелся гнев – частично оттого, что она так резко говорила с ним, но в основном потому, что выглядела слишком уж соблазнительно.

– У меня сегодня и без того много дел, не хватало только заботиться, как бы вас не затоптали на глазах у малыша.

– Я отлично справляюсь с табуном, и мне плевать, тут вы или нет.

– Я вовсе не хотел сказать, что не справляетесь, – осторожно заметил Девин. Ханна до сих пор не призналась ему, что у нее нет опыта, но забросить сено в кормушки под силу каждому, а потому Девин уточнил: – Я просто думал о малыше. Мне спокойнее, если я буду знать, что вам не придется лишний раз печься на жаре. Своих лошадей я тоже выпустил на выгул, так почему бы не покормить всех разом?

На лице у Ханны отразилось изумление, словно она не привыкла к тому, чтобы кто-нибудь заботился о ней. Девин едва сдержался, чтобы не послать проклятие в адрес Трэвиса.

– Ну… тогда, наверное, мне следует поблагодарить вас… – с запинкой произнесла она, даже не догадываясь, как беззащитно выглядит в эту минуту.

Решив воспользоваться ситуацией, Девин сказал:

– Вы точно не хотите, чтобы я что-нибудь передал Трэвису, если вдруг увижу его в Чейенне?

Ханна сжала губы.

– Точно. Скажу спасибо, если вы узнаете, там ли Трэвис, но я лучше подожду до окончания родео, а уж потом переговорю с ним и о ребенке, и об алиментах.

– Ханна, но ведь я мог бы побеседовать с ним от вашего имени. – Девин сжал кулаки, сам удивляясь, до чего ему хочется набить морду этому негодяю.

– Благодарю вас, но лучше не надо. Это должна сделать я.

Он чувствовал, что она снова отстраняется, становится чужой, совсем как после того поцелуя. Раздражение нахлынуло на него. Он чувствовал себя словно заарканенная лошадь.

Девин вздохнул.

– Кстати, я не буду говорить с Трэвисом о деньгах, которые он задолжал мне за Ракету.

– Спасибо за благородство, но я вас об этом не просила. – Ханна вздернула подбородок и напомнила ему: – Если Трэвис заплатит вам, я рано или поздно получу свое.

Девин поморщился и проворчал:

– Было бы куда проще, если бы Трэвис просто выплатил вам алименты, и все.

Ханна усмехнулась. Трэвис не настолько порядочен. Заметив, что Девин прочел ее мысли, она нахмурилась. Не хватало только, чтобы ее жалели! А как хочется, ища защиты, припасть к широким плечам Девина, забыв о том, что на нем нарядная ковбойская рубашка, расшитая бисером и серебром.

Из конюшни вышел Си-Джей, ведя лошадь, на которой восседал сияющий Джастин.

– Пап, давай скорей! – поторопил парень. Не успела Ханна заволноваться из-за Джастина, как Си-Джей без всяких церемоний стащил мальчика, велел не мешать и начал умело заводить лошадей в трейлер.

– Нельзя садиться верхом, пока не выйдешь из конюшни. Подумай о дверном проеме! – побранил сына Девин, но Ханна заподозрила, что он недоволен желанием Си-Джея поскорее уехать, и пробормотала:

– Наверное, Си-Джей надеется повидать мать.

Девин подошел к ней почти вплотную.

– Она обещала там появиться, – с горечью признался он. – Если бы мне не надо было продать эту лошадь, я бы ни за что не поехал. Джолин уже столько раз обманывала его, а парень все надеется.

Так, значит, Си-Джей мечтает, чтобы его родители снова стали жить одной семьей!

Си-Джей выглянул наружу, привязывая лошадь в передней части трейлера. Увидев отца, стоящего рядом с Ханной, он сердито блеснул глазами, и неожиданно для себя самой Ханна вдруг сказала:

– Си-Джей, спасибо, что задал лошадям сена. Если ты и дальше сможешь этим заниматься, я буду рада платить тебе за работу. – В конце концов, совсем скоро ей уже нельзя будет таскать тяжелые пачки сена!

Ханна могла бы счесть изумление, смешанное с подозрением, что отразилось на лице Си-Джея, оскорбительным для себя, не знай она, в чем тут причина. Она не обиделась, даже когда парень заявил:

– Если уж мы с отцом застряли тут до окончания срока аренды, такая работенка как раз по мне.

– Си-Джей! – Девин готов был одернуть сына, но Ханна подняла руку, останавливая его.

– Си-Джей прав, что злится на меня. – Ханна взглянула мальчику прямо в глаза. – Я прошу прощения за то, что воспользовалась информацией, услышанной от тебя в доверительном разговоре. Может быть, домашнее печенье поможет нам скрепить сделку и ты примешь мои извинения и мое предложение?

Си-Джей, насупившись, раздумывал так долго, что Ханна забеспокоилась. Очень может быть, что парень вовсе не так уж слеп в отношении недостатков собственной матери, как полагает Девин. Не сомневаясь, впрочем, что он поверит в ее искренность, Ханна не удивилась, услыхав:

– По рукам!

Она протянула ему руку. Он неохотно пожал ее и забрался в трейлер.

– Его не так-то легко очаровать, в отличие от меня, – понизив голос, произнес Девин.

Губы Ханны дрогнули в улыбке, и Девин ощутил, как мурашки пробежали по его спине.

– Жест был хорош, – уже серьезнее добавил он. – Если не сегодня, рано или поздно Си-Джей все равно оценит это.

– Будем надеяться… – Ханне отчаянно не хотелось, чтобы Девин уезжал. Однако, взглянув на стоящего в сторонке сына, она сообразила, что разлука пойдет на пользу. – Вам пора ехать, ведь «время не ждет».

Девин рассмеялся и, подойдя к Джастину, присел перед ним на корточки и прошептал ему на ухо что-то такое, от чего личико малыша снова засияло улыбкой. Джастин подбежал к матери, и Девин забрался в кабину.

– Девин привезет мне с родео индейские перья! – объявил Джастин, отвлекая Ханну от грустных мыслей.

– Вот и славно. – Ханна заставила себя улыбнуться, решив, что, пожалуй, надо попросить Девина не делать мальчику подарков, иначе, когда Бартлетты уедут, Джастину будет вдвойне тяжело.

Денек у нее выдался не из легких – оказалось очень трудно не думать о Девине, тем более что Джастин то и дело напоминал о нем. Поздно вечером, накрывая простыней разметавшегося на постели мальчика, Ханна вздохнула. Лишь бы Девин не забыл о перьях, довольно и того, что сыну ее суждено расти без отцовской любви, и скверно будет, если он разочаруется в человеке, который так добр к нему.

Ханна вышла на крыльцо, как делала всякий раз, когда Трэвис уезжал на родео. Она села на старый плетеный стул и погрузилась в мысли, наслаждаясь вечерней прохладой. Утром она просмотрела банковские счета. После появления арендатора дела шли не так уж плохо, но получить алименты за четыре месяца тоже было бы приятно. Затем вычистила денники и подмела конюшню… Без Девина дом казался пустым. Что ж, наверно, скоро придется искать новых арендаторов, поскольку Девин, вероятно, или найдет себе подходящее ранчо, или помирится с Джолин и снова начнет выступать на родео.

Ровный западный ветер приятно холодил разгоряченную кожу. Сейчас Девин, наверное, веселится с друзьями. Ханна прислонилась головой к высокой спинке стула и прикрыла глаза, тщетно пытаясь расслабиться: перед глазами возник отчетливый образ Девина, обнимающего какую-нибудь красотку с родео. После состязаний должен был играть оркестр, а Ханна знала, как Девину нравится кружиться в танце с хорошенькой женщиной…

Открыв глаза, Ханна резко встала, и плетеный стул жалобно скрипнул. Она изводится из-за Девина так же, как изводилась когда-то из-за Трэвиса! Да что это такое?! Если уж волноваться, так из-за того, приехал ли на родео Трэвис или нет! Поглаживая живот, словно желая утешить и себя, и будущего малыша, Ханна пошла в дом – пора принять душ и лечь спать.

Она завязывала пояс на бледно-голубом ситцевом халатике, накинутом поверх новенькой пижамы для будущих мамочек, размышляя, не выпить ли на ночь молока, когда за окном раздался шум колес, катящихся по гравию. Звук этот прозвучал в неподвижном ночном воздухе особенно пронзительно. Ханна ощутила, как тело ее с облегчением расслабилось, и даже не обратила внимания на этот весьма красноречивый симптом. Она выключила свет и подошла к окну спальни. Дверцы кабины открылись и снова захлопнулись, а она осторожно раздвинула тяжелые портьеры, глядя в щелочку.

Судя по всему, Девин оставил трейлер в городе. Его белая рубашка, казалось, светилась в призрачном лунном свете. Си-Джей, понурив голову, подошел к отцу, Девин заговорил с ним, но Ханна разобрала лишь тон его голоса, но не слова. Девин положил руку на плечо сыну, и Ханна поспешно отвернулась от окна, понимая, что подглядывать дальше некрасиво.

Голоса Девина и Си-Джея постепенно удалялись, и Ханна вышла из комнаты, неслышно ступая босыми ногами по прохладному полу. Медленно двигаясь по темному дому, она миновала темную гостиную и зажгла свет в кухне. В стеклянную дверь постучали, и сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. Ханна инстинктивно затянула пояс халатика потуже, но сейчас же спохватилась и ослабила узел на заметно округлившемся животе. Отворив дверь, она увидела Девина – пропахший пылью и усталый, он стоял, прислонившись к косяку. Шляпа сдвинута на затылок, а в серых глазах застыла хорошо знакомая Ханне боль.

– Входите. – Она пошире открыла дверь.

Девин оглянулся.

– Пожалуй, лучше не стоит.

Однако он отступил в сторону, безмолвно приглашая ее выйти. Ханна скользнула мимо него наружу, стесняясь длинноватых пижамных штанов и своих босых ног. В простеньком ситцевом халатике она едва ли могла сойти за роковую соблазнительницу, что, однако, не помешало ей самой моментально подпасть под обаяние красавца ковбоя и лунной ночи.

– Вот, я привез для Джастина. – Девин коснулся своей ладони пучком перьев, мягких, коричневых с черными кончиками, скрепленных сыромятным ремешком и медными бусинами.

Ханна улыбнулась и, взяв у него подарок для мальчика, провела перышками по своей ладони, бессознательно копируя жест Девина.

– Ему понравится. Знаете, он все ждал вас, и… – Смутившись, она умолкла. Выходило, словно Девин должен оправдываться из-за позднего возвращения. – Я хочу сказать, Джастин весь день помнил, что вы обещали ему эти индейские перья. – Подняв голову, она ясно прочитала в глазах Девина вопрос: а ждала ли его она сама? Ханна испугалась, что ответ и так светится в ее глазах.

– Трэвис участвует в родео. Пока он держится на четвертом месте.

Ханне показалось, что усталость Девина передалась и ей. Господи, как все было бы просто, если бы она не нуждалась в алиментах от Трэвиса! Однако ей надо поднимать детей, и она уже смирилась с этим.

– Большое спасибо. Я постараюсь встретиться с Трэвисом в следующие выходные.

Ее слова не обрадовали Девина, вокруг его рта залегла жесткая складка, однако на этот раз он не предложил взять на себя переговоры с Трэвисом, и Ханна почувствовала облегчение. Ей не хотелось спорить с Девином, особенно сейчас, когда звезды сияли так низко, а широкие плечи Девина манили ее спрятаться за ними. Он повел рукой, словно избавляясь от тянущей боли, и Ханна спросила:

– А как ваше выступление?

– Держусь пока третьим, перед Трэвисом. Кстати, мне удалось повидать будущего покупателя. – Девин подвигал плечом и поморщился, но глаза его лукаво блеснули. – И в седле я удержался неплохо.

Неужели ей почудилось, что он радуется, одержав победу над Трэвисом? Ханна так и не смогла решить, но вспомнила, что ей следует желать победы именно Трэвису, если хочет получить от него хоть что-то. Пытаясь говорить безразличным тоном, она сказала:

– Похоже, у вас выдался удачный день.