Текст книги "Сокровище любви"

Автор книги: Кэрол Финч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Она запечатлела на его губах жаркий поцелуй, который мог бы растопить и холодную луну на темном ночном небе. Внезапно неистовая фея прильнула к нему всем телом и покрыла его лицо поцелуями. Нолан не верил своим ушам. Шандра любит его! Неужели это правда? По ее поведению в последнее время этого никак нельзя было сказать. Она заставила его поверить, что ненавидит его всем сердцем! И после ее отвратительных выходок он должен был…

Боже правый, усталость, сковавшая его, мгновенно отступила, когда ее ладони проникли ему под рубашку, лаская грудь. Ее влажные губы легко касались его щеки и шеи, и пульс его участился. Глухой стон вырвался из его груди, когда Шандра просунула колено между его бедрами.

К черту все! Как он может собраться с мыслями, когда эта обольстительная колдунья твердит свои магические заклинания? Нолан готов был придушить ее, когда обнаружил ее одну в темноте. Он жаждет вытрясти из нее дух, за то что она отправилась навстречу опасности одна, без сопровождающего. Да, час назад он бы так и сделал, но сейчас ему нужно совсем другое. Он жаждет отвечать поцелуем на поцелуй, лаской на ласку. И он не станет противиться своему порыву.

Теперь уже было не важно, зачем они здесь. Главное, что они вместе. Нолан прижал к себе Шандру, с огромным удовольствием ощущая ее тело в своих объятиях – такое знакомое и нежное. Он никогда не мог насытиться ею. Долгие месяцы он старался завоевать ее уважение, ее любовь, но в конце концов сдался, решив, что это ему вовек не удастся – приручить дерзкую голубоглазую плутовку нет никакой возможности. Нолан смирился с тем, что ему придется расстаться с ней, когда он выполнит свою миссию…

Едва нежное тело Шандры заскользило по его телу, Нолану стало не до размышлений, ибо в эту минуту им владело только желание. Позже он надо всем поразмыслит. Позже он объяснит, что он сделал и почему и что ждет его впереди. А сейчас он будет упиваться ее ласками. Сейчас между ними исчезли подозрения и недоверие, и страсть засияла словно солнце в ночи.

Нолан благоговейно ласкал ее шелковистую плоть. Горячие волны восхитительного удовольствия накатывали на Шандру при каждом его прикосновении. Нолан перевернулся и склонился над ней. Его губы приблизились к ее губам, и язык проник в сладостную глубину ее рта. У нее захватило дух от его поцелуя – казалось, она задохнется от наслаждения. Сердце отчаянно колотилось. Нолан обнял ее, подчиняя своей силе.

Неописуемые ощущения нахлынули на нее, как только Нолан накрыл ее собой. Он вошел в нее, стремясь утолить чудовищную жажду, которая стала ничуть не меньше со временем.

Это был самый прекрасный миг в ее жизни. Шандра больше не проклинала себя за то, что любит красивого мошенника. И не важно, что он не сможет полюбить ее. Она любит его и отдает ему всю себя. Даже если она потеряет его, с ней навсегда останется эта минута истинного счастья.

Да, Шандра была счастлива тем, что давал ей Нолан, пусть даже этому скоро придет конец. Ее девиз «все или ничего» отныне был забыт. Сейчас Нолан принадлежит ей целиком и полностью, и она наслаждается каждым драгоценным мгновением их близости. С ее души словно камень свалился. Теперь жизнь уже не казалась ей такой мрачной, как час назад. Она в объятиях Нолана и летит к звездам, вся во власти всепоглощающей любви.

Нолан был поражен силой чувств Шандры. Они всегда с неистовой жаждой стремились друг к другу. Но сегодня Шандра отдавалась ему совсем не так, как раньше. Ее желание было неизмеримо выше физического влечения. Она шептала его имя, уверяя его в своей любви снова и снова, и самый воздух звенел от ее слов. Она возродила его к иной жизни, более светлой и счастливой. Она сама стала для него смыслом жизни.

Нолан не смог сдержать дрожь. Из груди его вырвался стон наслаждения. Его руки обвились вокруг Шандры. Он хотел держать ее в объятиях, пока эти непередаваемые ощущения не померкнут и к нему не вернется способность мыслить здраво.

И в этот момент, сметая все преграды, словно паводок, у него вырвались слова, которые до сих пор он берег в своем сердце:

– Ах, Шандра, если бы ты знала, как я тебя люблю! Я так долго ждал, чтобы сказать тебе это!

Шандра изумленно заморгала. Нолан поднял взъерошенную черноволосую голову и улыбнулся ей.

– Это правда? – пролепетала она. Но как это может быть правдой? Она же так старалась защитить свое сердце от посягательств мужчины, который мог предать ее в любой момент, и преуспела в том, чтобы казаться сущей мегерой, которую совершенно не за что любить. Она так скрывала свою любовь, берегла ее как зеницу ока, боясь, что он похитит ее душу и продаст ее дьяволу за богатство и власть.

Он недоуменно нахмурился, вглядываясь в ее удивленное лицо. Она и правда не ожидала такого признания.

– Ты, конечно же, знала об этом. – Он усмехнулся, прикоснувшись пальцем к ее распухшим от поцелуев губам. Она продолжала смотреть на него, как на дивное диво, и Нолан не выдержал и рассмеялся. – Как же ты не догадалась?

– Я никогда не могла понять, о чем ты думаешь и что замышляешь, – пробовала она защищаться, когда к ней вернулся дар речи. – Откуда мне было знать? Ты в совершенстве умеешь притворяться! Я была уверена, что тебе нужно только мое приданое и мои сокровища и что ты бросишь меня, как только получишь и то, и другое.

Нолан склонился к ней и запечатлел легкий поцелуй на ее губах.

– А как ты думаешь, почему я мирился с твоими вспышками гнева, с твоим недоверием? Я с самого начала понял, что мои чувства к тебе – истинная любовь, но был слишком горд и упрям, чтобы признаться в этом женщине, которая меня ненавидит. Ты и в самом деле убедила меня в том, что ненавидишь меня всеми фибрами души.

Нолан нежно обнял ее, рассеянно играя ее волосами.

– Сам я происхожу из древнего рода влюбленных, – пояснил он. – Мне всегда казалось, что я паршивая овца в семейном стаде, поскольку никак не мог найти свою половину. Мой старший брат нашел свою любовь, и я решил, что этот дар открылся только ему, а я обречен на жалкое существование без любимой.

Шандра положила голову ему на плечо. Он засмеялся, и она удивленно взглянула на него.

– Мой дед все еще считает, что весь мир вращается вокруг моей бабки. А отец возражает ему, говоря, что центр вселенной – моя матушка. Брат, в свою очередь, клянется, что его жена – неземное создание, ангел, посланный с неба. Но все они, конечно же, ошибаются. – Его глаза с восхищением пробежали по ее лицу. – Ты факел, затмевающий дневной свет, звезда, горящая в ночи. Любить тебя – смысл всей моей жизни. Это чувство никогда не померкнет, потому что я из породы однолюбов.

Нолан вздохнул и провел рукой по блестящим волосам Шандры, рассыпавшимся у нее по плечам.

– О, я был вне себя от негодования, когда узнал, что ты тот самый разбойник, за которым я прокрался в особняк дона Эстебана. Я проклинал хитрую ведьму, стащившую карту у меня из кармана. Но наш поцелуй перевернул весь мой мир. И когда я потерял голову во время нашей первой ночи любви, я понял, что стою на пороге чувства, никогда не испытанного ранее. Ты утолила страстное желание, которого у меня не было до тебя.

Когда Родерик Вон ранил тебя возле поселка вичита, я смертельно испугался. Я бы сам принял эту пулю в свое тело, если бы это могло спасти тебя от страданий. Я хотел быть честным и искренним с тобой, но это было невозможно, пока я не выполнил бы свой долг. И даже сейчас я вынужден держать все в секрете, дабы не допустить вспышки бунта. Джефферсон настаивает, чтобы я снова вернулся в комитет: комитетчики не должны заподозрить, что именно я отправил ему депешу об аресте Берра. Я встречался с Берром в день нашего возвращения в Натчез, а потом послал курьера к верному человеку в армии генерала Уилкинсона.

Он нежно улыбнулся ей, глядя в ее широко распахнутые глаза.

– И что бы ты там ни думала, я женился на тебе вовсе не потому, что твой отец узнал о нашей близости, и не из-за его богатства. Я женился на тебе по одной простой причине – я люблю тебя так, как любят мужчины моей семьи своих избранниц. И когда с заговором будет покончено, я хочу, чтобы мы больше никогда не расставались. – Он слегка коснулся ее губ. – Мы с тобой подарим миру очередное поколение влюбленных, которые будут сердцем искать свою половину. Тебя стоит добиваться, Шандра. И если бы можно было начать все сначала, я бы не задумываясь повторил то же самое.

Шандра подняла на него глаза, полные любви. Она не заслужила такого счастья. Она была для Нолана болезненной занозой в душе. Но Шандра поклялась вылечить рану, которую сама же нанесла ему. Своей любовью она загладит все свои горькие и резкие слова и недоверие.

Лукавая улыбка промелькнула на ее лице. Она положила руки ему на грудь.

– Эти руки будут ласкать только одного-единственного, – тихо заверила она его. – Я не надеялась встретить любовь, пока не появился ты. Именно ты заставил меня поверить, что жизнь гораздо многограннее и сложнее, чем я думала. Мой отец научил меня выживать в любых условиях. Он воспитал меня немного странной…

Нолан мягко усмехнулся.

– Да, это точно, – согласился он. – Познакомившись с твоей матушкой, я понял: Дафф хотел, чтобы ты внешне была похожа на Джонику, а душой – на него.

– Папа любит маму всем сердцем. Он любит в ней все то, чего сам лишен: утонченность, хорошее воспитание, безупречные манеры и грацию. Он балует мадам, но меня он воспитывал как дочь и как сына. Папа делал это из добрых побуждений – он хотел, чтобы я умела приспосабливаться к обстоятельствам и ничего не боялась, но оказал мне медвежью услугу, сам того не зная. Человек, которого я смогла бы полюбить, должен обладать выдающимися качествами. Я не могла найти такого мужчину, поскольку меня трудно поразить заурядными способностями и чувствами – ведь у меня перед глазами пример отца.

Уж это верно, подумал Нолан. Он считал себя весьма искусным воином, опытным путешественником и хитроумным интриганом. Но когда он впервые встретил дерзкую нимфу и попытался произвести на нее впечатление, то потерпел поражение. Шандра слишком многое прекрасно умеет сама…

Шандра коснулась рукой его нахмуренного лба и улыбнулась с тем плутоватым выражением, которое всегда зажигало искорки в ее голубых глазах.

– И тут появился самый необычный, самый загадочный из всех известных мне мужчин. Я никак не могла его разгадать. Он умел все то, в чем преуспел мой отец. Я наблюдала за ним, неуверенная в его истинных намерениях, но меня неодолимо влекло к нему: он был сильнее и мудрее меня.

– Так уж и сильнее, – возразил Нолан. – Нет, не думаю, моя прелесть. – На его губах скользнула хитрая улыбка, а на щеках появились ямочки. – А вот мудрее – это точно. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: в тебе я нашел свою мечту. Знаешь ли ты, как тяжело для мужского самолюбия обожать женщину, которая тебя ненавидит? Я так долго искал тебя, но у меня было горькое предчувствие, что я сделаю тебя счастливой, только покинув навсегда.

Шандра никогда не считала себя сентиментальной. Ее матушка заливалась слезами по каждому пустяку. И тут Шандра, которая редко плакала, сейчас вдруг почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Она годами сравнивала всех мужчин со своим отцом. Все мужчины и в подметки ему не годились – кроме зеленоглазого дьявола, который мог улыбаться, когда мир вокруг него рушился в преисподнюю, Нолан всегда оставался верен себе. Ничто не могло его испугать или сломить. Он, как щитом, прикрывался своей беспечной ухмылкой, и никто не знал, что у него на душе.

Шандра обожала этого человека. Иногда он доводил ее до исступления своими выходками, но теперь-то она понимала, почему Нолан вынужден был держать все в секрете и почему он поступал именно так, а не иначе.

Нежная улыбка засияла на ее лице. Она бросилась на грудь Нолану и заглянула ему в глаза.

– Ты гораздо мудрее меня, – с готовностью согласилась она. – Я потеряла несколько месяцев, борясь с любовью к тебе. – Ее улыбка превратилась в лукавую ухмылку, и Нолан тревожно нахмурился: кажется, она задумала какую-то каверзу. – Я хочу, чтобы ты научил меня всему, что умеешь сам, о великий и мудрый учитель…

Он охнул, когда она провела ладонью по его плечу и спустилась ниже, к бедру.

– Что ты хочешь узнать? – вымолвил он хриплым от вновь пробуждающегося желания голосом.

– Научи меня любить тебя так, чтобы тебе не хотелось большего, чем я тебе даю. Научи меня удовлетворять твои самые безумные желания. Я очень хочу сделать тебя счастливым!

Ее губы коснулись его губ с трепетной нежностью, а руки ласкали его мускулистое тело, охваченное огнем. Боже, ему стоило неимоверных усилий лежать вот так, пока она священнодействует над ним.

– Ты и есть мое самое безумное желание, плутовка, – заверил ее Нолан. – И если огонь, пылающий между нами, вспыхнет еще сильнее, боюсь, я не выживу в его пламени. Я всего лишь мужчина.

– Мне кажется, ты недооцениваешь себя, – прошептала Шандра, целуя его в грудь. – Научи меня доставлять тебе удовольствие, любовь моя. Папа говорит, что я очень прилежная и способная ученица.

– Ммм… По-моему, ты уже умеешь все, что мне нравится, – простонал Нолан в сладостной истоме.

– Это? – Ее руки скользнули вниз по его бедру, затем проложили волнующую дорожку по его животу. – Или, может быть, это? – Она легко поглаживала его грудь, потом принялась за другое бедро.

Когда она обхватила его рукой, поглаживая и возбуждая, Нолан застонал от наслаждения. Ободренная, Шандра продолжила свои чувственные ласки. Ее пальцы не останавливались ни на секунду. Ей нравилось ласкать это мощное тело. Она чувствовала себя сильной, поскольку могла подарить ему блаженство. Для всего мира Нолан был воплощением самообладания и холодного расчета. Но для нее он был открыт. Шандре больше всего на свете хотелось доставить ему то же удовольствие, которое он дарил ей, выразив таким образом свою любовь к нему. Она знала, что впереди их ждет бессчетное множество восхитительных ночей, но это ничуть не умалило ее желания удовлетворить его страсть сейчас. Каждый ее поцелуй, каждое прикосновение были призваны окружить его любовью, которую она хранила в своем сердце все эти месяцы.

Хотя Шандра первая призналась бы, что ее трудно чем-либо удивить, ей хотелось, чтобы он знал, как она его обожает. Если она отдала ему свое сердце – то навеки. Она ничего не утаила и благоговейно обожествляла каждый дюйм его сильного тела.

Внезапно Нолан возненавидел всех мужчин, которые смели прикоснуться к Шандре. Более того, он возненавидел всех женщин, с которыми был близок в прошлом. Ему надо было сохранить все эти ощущения до той минуты, пока он не встретил ту, которая стала смыслом его жизни. Эти потерянные годы – никуда не годная замена страстной настоящей любви. С того момента как Нолан впервые поцеловал Шандру, ему не хотелось больше других женщин. Этот поцелуй зажег неугасимый огонь в его сердце. И он поклялся искупить свои былые прегрешения.

В глубине души Нолан знал, что их близость с Шандрой – редкостный дар судьбы. Шандра затронула в его душе струны, ничего общего не имевшие с похотью. Она превратила физическую близость в незабываемое действо, и их страсть разгоралась с каждым разом все жарче…

Нолан мысленно отругал себя за то, что пытается думать, в то время как Шандра продолжает ласкать его. Ему ли не знать, что его разум всегда отступает, как только на свободу вырываются неистовые желания и страсти! Остался еще миг, и он прижмет к себе ее восхитительное тело и понесется ввысь, к облакам.

Шандра никогда бы не подумала, что можно любить сильнее, чем она уже любила. Но когда она плыла по морю блаженства в объятиях Нолана, для нее не существовало ничего невозможного. Он вошел в нее, шепча слова любви и страсти, и ее сердце готово было разорваться от счастья. Шандра упивалась сознанием того, что она любит и любима.

Шандра чувствовала, что между ними всегда будет так. Нежность отступала перед страстью. Словно они вместе в последний раз в жизни.

И как только их взаимное чувство нашло выход в сладостном наслаждении, они стали единым существом – живым, горячим пламенем, которое сияло, подобно падающей звезде в полночном небе. Это было так прекрасно, что Шандра поклялась до конца жизни любить этого удивительного человека.

Прошло немало времени, прежде чем Нолан и Шандра смогли пошевелиться. Нолан был не прочь провести остаток ночи под открытым небом, сжимая Шандру в объятиях. Он позволил себе ослабить бдительность – и это в то время, когда в Натчезе так неспокойно. Сейчас Берр уже получил сообщение, что генерал Уилкинсон изменил их планам завоевать Запад. Нельзя было мешкать ни секунды. Надо немедленно послать отряд за Берром, иначе он скроется еще до рассвета. Заговорщики тут же запоют другую песню, как только поймут, что их всех арестуют, если они не докажут свою преданность Америке.

– Нолан? – пробормотала Шандра, пока они пробирались сквозь кусты. – Ты уверен, что с папой будет все в порядке? Я чуть не потеряла его однажды и теперь…

– Сейчас он, должно быть, уже набрал отряд, чтобы разыскать убийцу Уильяма Пенси, – ответил Нолан.

– Уильям? Когда? – воскликнула Шандра.

– Несколько часов назад, – мрачно сообщил Нолан. – Я до сих пор не знаю, кто покушался на жизнь твоего отца, но у меня такое чувство, что два эти преступления взаимосвязаны. Наверное, Уильям Пенси нанял убийцу прикончить Даффа. И верный своей привычке оскорблять людей, разозлил своего подельника, и тот накинулся на него. Если Уильям угрожал ему, то унес имя негодяя с собой в могилу.

– Возможно, Уильям вынудил дона Эстебана напасть на него, – подхватила Шандра. – Дон Эстебан и Уильям с самого начала были на ножах.

– Я подозреваю, что Уильям разработал план покушения, но вряд ли дон Эстебан к этому причастен, – возразил Нолан. – Для Уильяма Дафф был вдвойне ненавистен: он разлучил его с Джоникой и выступал за воссоединение Америки. До самой смерти Уильям выражал интересы своего короля, надеясь, что Британия завладеет территорией за Миссисипи. Уильям только выиграл бы, если бы Дафф погиб, а мятеж всколыхнул страну. Дон Эстебан стремится к власти, но он не настолько кровожаден. Если он тоже замешан в этом преступлении, то его наверняка принудили к этому.

Шандра была не согласна с Ноланом, но сочла за лучшее прикусить язык. По ее мнению, дон Эстебан стремился к власти, чтобы вернуть себе пост главы магистрата в Натчезе, если испанцы возьмут верх. И примется ухаживать за Джоникой, чтобы заполучить ее деньги. Дон Эстебан обожает транжирить деньги. Нолан не может представить галантного испанца в роли убийцы, а вот Шандра может.

Нолан разгадал коварный замысел Берра, но тут он ошибся, назвав Уильяма Пенси виновником покушения на Даффа. Без дона Эстебана здесь не обошлось. Шандра была в этом уверена. Добродушный испанец с черными глазами всегда казался Шандре подозрительным. Очень скоро Нолан убедится, что Шандра была права. И когда все закончится, Шандра займется самым главным делом своей жизни – окружит Нолана любовью и заботой. Они будут счастливы вместе, как только дон Эстебан Мартинес окажется за решеткой за покушение на жизнь ее отца!

Глава 27

Заложив руки за спину, Меррил д'Эвре расхаживал по кабинету. Наклонив голову, он внимательно разглядывал свои сапоги, как будто заметил на них что-то интересное. Джоника сидела на диване, подобрав ноги и уткнувшись в кружевной платочек. Заслышав скрип входной двери, оба они вскинули глаза как по команде – кто бы это мог быть в такой поздний час?

На лицах Меррила и Джоники отразилось неимоверное облегчение, когда в комнату вошел Нолан. Одной рукой он крепко обнимал Шандру. Меррил грозно нахмурился, буравя взглядом помятое платье Шандры и довольное лицо Нолана.

– Где, черт подери, вас носило? – спросил он.

– Так, были кое-какие дела, – спокойно сообщил Нолан.

Дафф язвительно хмыкнул:

– Похоже, что вы повалялись в…

– Меррил, ради Бога! – охнула Джоника. – Нолан нам сейчас все объяснит, а что касается Шандры… – Джоника смотрела на дочь, улыбаясь и чуть прищурив глаза. – Какое бы срочное дело ни заставило ее броситься в ночь, оно завершилось успешно. Ты выглядишь такой радостной, моя дорогая.

Шандра вспыхнула под проницательным взглядом матери. Теперь Шандра знала, что Джоника чувствовала к Меррилу – этому жизнерадостному французу. Мать и дочь обменялись понимающими взглядами, что случилось между ними впервые.

Меррил, однако, так долго переживал, что это существенно отразилось на его настроении.

– Можете быть любезной с ними, мадам, если вам так угодно, – фыркнул он и повернулся к дочери и зятю. – Но я требую ответов на свои вопросы. Я весь город обыскал, пытаясь найти неуловимого Аарона Берра и убийцу Уильяма Пенси, пока вы бог знает чем там занимались! И что это за мужчина, который позволяет своей жене шляться ночью по городу… одной… сейчас, когда вокруг так неспокойно! – Вопрос, который сопровождал гневный взгляд, был явно адресован Нолану.

– Этот мужчина ничуть не лучше того, кто научил свою дочь лазить по карманам, стрелять из мушкета и управляться с кинжалом, – спокойно парировал Нолан. – Я был занят сегодня, Дафф. – Он перевел взгляд с Джоники на чисто выбритого француза, который прямо-таки кипел от возмущения. – А ты что делал? Собрал отряд, который прекратил поиски в половине одиннадцатого, и побежал к своей супруге?

Даффа в его нынешнем состоянии мог разозлить любой пустяк. Даже самый невинный намек приводил его в бешенство. Дафф все еще был сердит на Нолана, и его язвительные уколы только подлили масла в огонь.

– Убийца Уильяма еще не найден, – горячо возразил он. – И я к тому же слишком люблю свою дочь и жену, чтобы оставить их без защиты – в отличие от некоторых мужей!

– Меррил, успокойся, – сказала Джоника. – Слуги наверняка ловят каждое твое слово.

– Не успокоюсь! – возвысил голос Дафф. – И мне наплевать, кто меня слышит. Убийца Уильяма разгуливает на свободе. Берр и его сообщники ускользнули, заявив, что в их намерения входило всего лишь обосноваться в Луизиане, где они могли бы жить и процветать. А этот… – Он ткнул в Нолана коротеньким пальцем. – Этот мой так называемый друг шляется черт знает где и творит черт знает что!

– Отлично, – промолвил Нолан с убийственным спокойствием. – Что я делал, тебя не касается, и поэтому не занимай себя досужими домыслами…

– Вот как? – взорвался Дафф. – Я предупреждал тебя в Натчидочесе, и потом, по пути, и теперь, в моем собственном доме. Я хочу знать твои истинные намерения относительно моей дочери. Это тебе не шутки! Ты зашел слишком далеко!

– Меррил, о чем ты? – перебила его Джоника. – Ты злишься весь вечер.

Нолан улыбнулся, взглянув на свою жену. Он нежно коснулся ладонью ее щеки и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.

– Мне кажется, мадам, – начал он, не сводя глаз с прелестного личика Шандры, – что Даффа интересует, довольны ли мы нашим браком. – Нолан наконец удостоил негодующего француза небрежным взглядом. – Я люблю ее. Но ты ведь знал, что все так и будет, правда, Дафф? Поэтому-то ты так настаивал, чтобы я отправился в путешествие за сокровищами вместе с Шандрой, а потом, на обратном пути, все время вмешивался, доводя меня до белого каления. И хотя это совершенно тебя не касается, я все же скажу, что мы уладили наши отношения за последние несколько часов… с того момента, как я ее нашел. – Нолан усмехнулся, заметив, что Дафф пытается скрыть самодовольную улыбку. – Но если ты и впредь будешь вмешиваться в нашу личную жизнь, у тебя не будет внуков, которых ты мог бы нянчить в свои преклонные годы.

Дафф просиял.

– Я знал это! – заявил он. – Я воспитал ее такой именно для тебя, но никак не мог подгадать вашу встречу. Я знал, что если сведу вас вместе, то получу зятя, не утруждая себя поисками жениха.

– Меррил д'Эвре, вы просто негодяй! – возмущенно воскликнула Джоника. – Вам должно быть стыдно за свое поведение.

Дафф высокомерно вскинул голову.

– Нет ничего зазорного в том, что отец выбрал дочери мужа. Так всегда бывает. Отец не сможет устроить счастье дочери, если будет сидеть сложа руки. Если я чего-то хочу, то добиваюсь своего. Кстати, мне стоило тысячу долларов уговорить вашего отца позволить мне переговорить с вами, мадам, – заявил он без обиняков. – Если бы я не был настойчив, у меня не было бы шанса и на десять футов приблизиться к тебе.

– Меррил! – изумленно воскликнула Джоника. – Неужели ты…

– Вот именно, – сказал он. – Я бы заплатил и в два раза больше. Я знал, что ты – моя судьба, и мне было все равно, кто ухаживал за тобой в то время.

Джоника встала с дивана и, подойдя к мужу, прошептала ему что-то на ухо. Меррил расцвел. Бросив быстрый взгляд в сторону Нолана и Шандры, он проводил жену до дверей.

– Если я вел себя оскорбительно, прошу меня простить, – извинился он, как подобает джентльмену. – Мне о многом надо с вами переговорить, но время позднее, а я, если не высплюсь, становлюсь чрезмерно раздражительным.

Супруги вышли, держа друг друга под руку, и Нолан задумчиво посмотрел им вслед.

– Как ты думаешь, что сказала мадам этому крикливому старому плуту, что он сразу стал как шелковый?

Шандра встала на цыпочки и шепнула что-то Нолану. Он ухмыльнулся уголком губ и, подхватив Шандру на руки, направился в спальню.

– Да, этого вполне достаточно, – хрипло усмехнулся он. – Дафф склонился перед превосходящей силой, и я тоже. Похоже, я недооценивал изобретательность мадам.

Довольная улыбка расплылась по лицу Шандры, когда Нолан опустил ее.

– Даже грозного льва можно усмирить нежностью, – заметила она философски. – Я начала понимать, в чем заключается мамина власть над папой. Только любовь может заставить льва мурлыкать, вместо того чтобы рычать.

Слова, что прошептала ему Шандра, совершенно лишили его желания продолжать беседу. Дела могут подождать и до завтра, решил Нолан. А сейчас ему предстоит более приятное времяпровождение с рыжеволосым голубоглазым чертенком, смотревшим на него с нежностью и любовью.

Нолана нисколько не волновало то, что Дафф сам толкнул его в объятия Шандры. В объятиях Шандры он уже не замечал, ночь сейчас или утро. Шандра могла продлить ночь до бесконечности. Нолану не хотелось в этом признаваться, но, кажется, старый плут действительно понимал лучше его, что ему надо. Пусть его обвели вокруг пальца – все это не имеет значения, когда ласкаешь прелестную колдунью. Их с Шандрой любовь станет передаваться из поколения в поколение. Он будет любить эту богиню вечно…

– Нолан?

Хрипловатый голос Шандры оторвал его от раздумий. Он обернулся и увидел, что она лежит на постели, обнаженная, и маняще улыбается. Нолан мысленно послал к черту Аарона Берра, комитет и убийцу в маске, понимая, впрочем, что все эти проблемы все равно придется решать. Но в эту минуту он намерен в очередной раз убедить свою жену, что любит ее всем сердцем, всем телом и всей душой. И к утру Шандра в этом полностью убедилась. Пожалуй, Нолан и вправду обладал даром убеждения!

– Ты мог бы сказать мне, что происходит! – оскорбленно фыркнул Дафф. – Я уже начал бояться, что ты один из них.

– Я не смел открыть тебе, что мы с Эйвери – глаза и уши Джефферсона, – возразил Нолан. – Я был послан сюда потому, что мог свободно общаться с англичанами, французами, испанцами и американцами.

Джефферсон решил, что мое занятие – отлов и продажа мустангов – позволит мне проникать туда, где любой другой агент вызвал бы подозрения. Он хотел, чтобы я присматривал за Берром, а также за нашими испанскими соседями, если вдруг начнется война. – Развернув депешу, которую он получил ранее, Нолан протянул ее Даффу. – Теперь ты видишь, что я не пытаюсь предать твои интересы и поднять мятеж.

Дафф сурово нахмурился и пробежал письмо глазами.

– Я так и думал, что генерала Уилкинсона будет нелегко прижать к стенке, – проворчал он. – Как только Джефферсон усомнился в преданности Уилкинсона, изворотливый мерзавец принялся арестовывать своих бывших сообщников направо и налево. Нам не удастся поймать эту змею.

Нолан затянулся сигарой и уставился в пространство.

– По крайней мере Берр задержан в Алабаме. Его опознали в Уэйкфилде, где он останавливался по пути. Один из местных жителей поднял тревогу и вызвал патруль. Берр был одет как простой поселенец, сидел на измученной лошади, а из оружия у него был только кинжал. Берр направлялся в испанскую Флориду – просить политического убежища. Его арестовали и повезли в Ричмонд, что в Вирджинии. Там он будет дожидаться суда.

Последний раз, когда я беседовал с ним, мне показалось, что он немного спятил – без конца твердил о необходимости собрать армию, жаловался на судьбу, удалившую его от власти. Он то просил помощи у Британии, то умолял Испанию о поддержке, в то же время заявляя, что намерен прогнать испанских дворян с побережья. Выпрашивая деньги на организацию восстания, он клялся, что его единственная цель – получить в собственность кусок земли в Луизиане. Если бы он был в своем уме, то понял бы, что никто не поверит в эту ложь. Этот земельный участок мог бы служить плацдармом для его войска и ополчения. Нолан покачал головой и вздохнул.

– Берр так изолгался, что в конце концов и сам стал верить в свои слова. Он говорил правду только тогда, когда ему было выгодно. Целый год он сновал между Натчезом и Вашингтоном – копировал военные карты, набирал армию из офицеров с жалованьем двенадцать долларов и пятьдесят центов в месяц. Все они слышали от него одну и ту же песню, в которой не было ни слова правды. Берр заверил своих сообщников, что у него есть разрешение правительства начать войну против Испании. Он заявлял, что армия генерала Уилкинсона и флот перешли на его сторону.

– Похоже, у Берра мания величия, – фыркнул Дафф. – Он, должно быть, воображал себя императором Аароном Берром Первым. – Дафф помолчал, затем посмотрел на Нолана. – Когда ты отправишься свидетельствовать против Берра?

Нолан пожал широкими плечами.

– Месяца через два, – сказал он. – Суду потребуется время, чтобы собрать все доказательства и подготовить обвинение. А мы пока сможем выяснить, кто покушался на твою жизнь. Если у Уильяма Пенси был сообщник, надо выследить его – он должен получить по заслугам.

– С таким же успехом можно искать иголку в стоге сена, – проворчал Дафф. – После того как Джефферсон издал указ об аресте всех, кто причастен к заговору, мерзавцы расползлись, как тараканы, и забились в щели.

Комитет публично заявил о своей преданности Джефферсону. Перед заговорщиками замаячила тюрьма, и они быстренько поменяли окраску, как хамелеоны. Кто пытался убить меня – этого мы теперь не узнаем. Вторая попытка покушения обречена на провал, поскольку заговор раскрыт. Мы уже две недели пытаемся поймать главных мятежников, но все безуспешно.