Текст книги "Упрямый ангел"
Автор книги: Кэрол Финч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
– Помогите мне поднять эту проклятую кобылу. Похоже, у нее сломана нога. Мне никак не удается освободить Шианну.
Маманти спешился и ухватился за поводья кобылы. Индеец тянул лошадь за поводья, а Уэйд подталкивал ее. Фыркая, кобыла кое-как поднялась на три ноги. Уэйд перерезал кожаный ремень на ноге Шианны и освободил ее. Затем подхватил жену на руки. Заглянув ей в лицо, он невольно вздрогнул.
Все лицо Шианны было покрыто синяками, ссадинами и царапинами. Уэйд осторожно прикоснулся губами к ее лбу и тут же отпрянул – словно обжегся.
– Бог мой, да у нее лихорадка!
Маманти положил ладонь ей на лоб, и его глаза расширились.
– Дайте ее мне, – сказал он. Уэйд отрицательно покачал головой.
– Но она моя жена, – напомнил он индейцу. – Я сумею позаботиться о ней.
– Вы не очень-то о ней заботились после того, как надели ей на палец свое кольцо, – заявил Пророк Совы.
– Не следует лишний раз напоминать мне о том, что во всем виноват я, – ответил Уэйд, поворачиваясь к своему коню.
– Приберегите свою гордость для другого случая, – с презрительной усмешкой заметил Маманти. – Если вы не позволите мне применить свое снадобье, она умрет.
Уэйд в нерешительности замер. Он терзался страхом за жизнь жены, но сама мысль о том, чтобы передать Шианну Пророку Совы, пусть даже для лечения, приводила его в отчаяние.
Взгляд Уэйда был прикован к опухшим губам жены. Сердце его, казалось, разрывалось от боли. Сейчас Шианна была такой уязвимой, такой беспомощной… Когда кому-то грозила опасность, Уэйд не колебался ни минуты, но теперь замер в нерешительности – не мог отдать ее индейцу.
Маманти прекрасно понимал, почему Уэйд колеблется. Приблизившись к нему, он пристально посмотрел ему в глаза. Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга. Наконец индеец сказал:
– Я еще до вас полюбил ее. – Едва заметно улыбнувшись, он продолжал: – Теперь она – ваша женщина. Но если мы не победим лихорадку, то вам останутся только воспоминания о ней…
Собравшись с духом, Уэйд передал Шианну индейцу и тяжко вздохнул. Маманти же, исполняя печальный гимн, обращенный к Великому Духу, направился к ручью.
– Да вы безумец! – воскликнул Уэйд. – Холодная вода для нее смерть!
Черт возьми, этот индеец убьет Шианну, пытаясь спасти ей жизнь!
– Мы должны остановить лихорадку, – возразил Маманти.
Осторожно удерживая Шианну на руках, индеец погрузил ее в воду и снова запел, обращаясь к своим богам и прося у них милости. Когда Маманти счел, что первая часть церемонии окончена, он поднял Шианну и, повернувшись к Уэйду, прокричал:
– Принесите мое одеяло с седла!
Уэйд поспешно расстелил на земле одеяло. И был неприятно удивлен, когда Маманти снял кожаный мешочек, висевший у него на шее. Святые небеса! Шианна нуждалась в неотложной медицинской помощи, а не в нелепых обрядах. Маманти побрызгал на нее каким-то настоем, а затем накрыл курткой Уэйда. Уэйд же принялся разжигать костер. Он не собирался оставлять Шианну на холодной земле. Индеец уже достаточно охладил ее во время своего странного обряда.
Закончив свой ритуал, Маманти направился ближе к берегу, чтобы нарвать дикого хинина. Уэйд проклинал все на свете, когда смотрел на индейца, раскладывавшего перед собой всевозможные коренья. Черт возьми, Шианне требовался доктор Уинстон, а не этот суеверный шаман. Возможно, сами индейцы доверяли сомнительным методам Пророка Совы, но только не Уэйд. Ему это казалось лишь тратой драгоценного времени.
Уэйд с нетерпением ждал, когда Маманти соберет нужные травы и приготовит свое снадобье. Когда шаман приподнял голову Шианны, чтобы что-то залить ей в горло, Уэйд невольно зажмурился. И почему он позволяет индейцу это делать? Ему следовало схватить Шианну – и скакать с ней прямо… Но куда?.. В ста милях вокруг не было ни одного доктора. Ведь они находились на индейской территории.
Когда Маманти снова начал свой танец вокруг Шианны, Уэйд поспешно направился к своему коню. Все, с него достаточно! Он собирался привезти сюда повозку и устроить в ней для жены кровать. Чада с Хуаном он оставит со стадом, а сам вместе с Шианной поедет следом за ними.
На бронзовом лице индейца застыло изумление, когда он увидел, что Уэйд отвязывает коня.
– Вы оставляете свою женщину, так и не узнав, будет ли она жить или умрет?!
Уэйд пристально посмотрел на шамана, затем перевел взгляд на пепельно-серое лицо жены.
– Я вернусь, как только смогу, – пробормотал он. – Я хочу привезти сюда повозку. Если Шианна останется лежать в мокрой одежде на влажной земле, то наверняка не выживет. У вас был шанс помочь ей. Теперь моя очередь.
С этими словами Уэйд запрыгнул в седло и пустил Галаада галопом. Вскоре выяснилось, что люди Хедена разбежались, оставив стадо и все свои припасы Уэйду и команчам. Увидев, что Уэйд возвращается один, Чад несказанно удивился.
– А что с Шианной? – спросил он. – И где этот проклятый Риме?
Уэйд нахмурился и проговорил:
– Хеден сбежал. Он ведь всегда был трусом. А Шианна… Маманти пытается ее лечить. Она очень больна и не может подняться. Вы поведете стадо на север, а я поеду сзади, вместе с Шианной. Я не оставлю ее этому индейцу. Неудивительно, что от болезней вымирают целые племена. Эти суеверные команчи дают больным травы и коренья, надеясь, что сорняки излечат от болезней.
Кривая усмешка промелькнула на губах Чада.
– Но Шианна верит, что Пророк Совы обладает сверхъестественной силой. А ты что же, не веришь?
Но Уэйду было не до шуток. Не глядя на брата, он сказал:
– Соберите стадо и следуйте на север. Ты понял?
Чад молча кивнул. Уэйд же собрал все необходимое продовольствие и одеяла и, забравшись в повозку, погнал лошадь в сторону ручья. Проклятие, как ему хотелось догнать Хедена! Этот мерзавец оставил Шианну умирать, а сам отправился с остатками стада в Абилин. Но главное – чтобы Шианна осталась жива…
Увы, Шианна все еще была без сознания. После горячего спора с Маманти Уэйд подхватил жену на руки и отнес ее в повозку. Индеец пристально посмотрел на него и заявил:
– Вы берете на себя большую ответственность.
– Совершенно верно, – кивнул Уэйд. – Если индейская медицина хороша, то и от нашей ей хуже не станет.
– Если она умрет, вы умрете вместе с ней, – процедил Маманти. – Я прослежу, чтобы шайены и арапахо взяли ваш скот. Вашему брату не добраться до границы с Канзасом.
– Почему бы вам не заняться собственными женами? – проворчал Уэйд. – Оставьте Шианну в покое. Неужели вы забыли, что я побывал в гостях у Великого Духа, который живет в подземной реке? Мои целительские способности тоже чего-то стоят.
Маманти в изумлении уставился на Уэйда. В гневе он совершенно забыл о том, что тот прошел через Говорящий ручей. Индейские боги дали власть этому бледнолицему, и Пророк Совы решил не вмешиваться. Если бы он не был столь озабочен здоровьем Шианны, то сразу бы понял, что не стоит спорить с бледнолицым.
Предлагая мир, Маманти протянул Уэйду руку.
– Я оставлю вас с вашей женщиной… на какое-то время, – пробормотал он в смущении. – Но вы должны позаботиться о ней.
Вздохнув с облегчением, Уэйд пожал руку индейца.
– Я вам многим обязан, Маманти. Конечно, мы постоянно ссоримся из-за Шианны, но я вас уважаю. Без вашей помощи она, возможно, погибла бы, не выдержав издевательств Хедена.
Маманти помрачнел и, глядя Уэйду прямо в глаза, проговорил:
– Клянусь, зло не останется безнаказанным. Мои воины найдут негодяя и покажут ему, что такое индейская пытка.
– Нет, он мой, – возразил Уэйд. – Ведь Шианна – моя женщина, не так ли?
Маманти с улыбкой кивнул и запрыгнул на своего мустанга. Взглянув на Уэйда, ответил:
– Вы можете забрать этого бледнолицего себе. Но только после того, как он побывает у меня.
Весьма озадаченный ответом индейца, Уэйд смотрел ему вслед, пока он не скрылся из виду. Затем повернулся к Шианне и, склонившись над ней, осторожно прикоснулся ладонью к ее щеке.
– Не оставляй меня, дорогая, – прошептал он, прижимаясь дрожащими губами к ее губам. – За эти несколько месяцев я принес тебе столько страданий.
Она по-прежнему была без сознания, и ее губы горели огнем. Уэйд пошел к задку повозки, чтобы взять воды. Вернувшись к Шианне, он приложил к ее лбу влажную ткань. Он повторял эту процедуру снова и снова, молясь, чтобы Шианна хоть ненадолго пришла в себя и попила.
Уэйд сидел около Шианны целый день, думая о том, что напрасно вовлек ее в свою войну с Хеденом Римсом. Он не представлял, как будет жить дальше, если она умрет. Если же Шианна выживет и откажется говорить с ним, он не станет обвинять ее. Он заслужил это, потому что превратил ее жизнь в ад.
Когда стемнело, Уэйд лег рядом с женой, чтобы согреть ее. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он последний раз обнимал ее. На него нахлынули воспоминания. Уэйд проклинал себя снова и снова. Шианна находилась между жизнью и смертью, а он вспоминал о той страсти, которую она вызывала в нем. Но ведь он сейчас должен был думать совсем о другом – о том, как помочь ей справиться с болезнью.
Закрыв глаза, Уэйд еще крепче прижался к Шианне. Когда она находилась рядом с ним, он превращался в совершенно другого человека. Он чувствовал то, чего не хотел чувствовать, и испытывал эмоции, которые были ему чужды.
«Но любовь ли это?» – спрашивал себя Уэйд. Во всяком случае, это не походило на чувства мужчины, просто-напросто заинтригованного красивой женщиной. Нет, это было нечто такое, чего он не мог объяснить.
Но какого дьявола он думает о своих противоречивых чувствах, когда Шианна на грани жизни и смерти. Он должен молиться за нее, а не размышлять о собственных переживаниях. Остановившись на этой мысли, Уэйд попросил Бога смилостивиться и вернуть Шианну к жизни.
И он непременно отомстит Хедену Римсу!
Глава 19
Когда Шианна пришла в сознание, ей показалось, что она вернулась из вечности. Она не могла вспомнить, что было до того, как мир стал черным. Внезапно, как во вспышке молнии, она увидела занесенную для удара руку Хедена и почувствовала удар, за которым наступила тьма.
Шианна открыла глаза, всматриваясь в темноту. Если Хеден ударил ее по лицу, то почему же во всем теле было такое ощущение, будто она побывала под прессом? Шианна попробовала пошевелиться, но мышцы отказывались повиноваться ей. Внезапно она почувствовала, что рядом кто-то есть. Хеден! Шианна похолодела; она знала, что в любой момент над ней может появиться лицо Хедена с резкими хищными чертами.
К ее изумлению, над ней появилось лицо Уэйда. «Но такого просто не может быть. Это только кажется, – сказала себе Шианна. – Ведь Уэйд мертв, он похоронен в пещере, под тоннами камней».
И тут она вдруг все поняла. «Значит, я тоже мертва», – подумала Шианна, вглядываясь в лицо Уэйда.
Да, они находились в чистилище, ожидая Страшного суда, который решит их дальнейшую судьбу. Только теперь будущее не очень-то волновало Шианну. Ведь с ней Уэйд, и это – самое главное. Внезапно к ней вернулись силы, и она, разрыдавшись, обняла Уэйда за шею. Он же вдруг приподнялся, и Шианна услышала его голос.
– Шианна, не плачь, любимая, – прошептал Уэйд. – Теперь все будет в порядке.
– Как я умерла? – спросила Шианна дрожащим голосом. – От руки Хедена… или под лошадью?
Уэйд нахмурился. «От лихорадки она, должно быть, повредилась в уме, – думал он, пристально глядя на жену. – А впрочем, ничего удивительного. Ведь она три дня была без сознания и ничего не знает. Не знает даже, что мы с Чадом сумели вырваться из подземной могилы и забрали у Хедена сундук с деньгами, который был спрятан в подвале. И конечно же, Шианна не знает, что я отправился следом за ней».
Положив руки на плечи жены, Уэйд заглянул ей в глаза и с ласковой улыбкой проговорил:
– Дорогая, мы оба живы.
«Он опять меня дразнит, – подумала Шианна. – Он всегда надо мной насмехался».
– Но я чувствую себя мертвой, – прошептала она. – И я могу пошевелить только руками. Даже это мне невероятно трудно.
Уэйд изменился в лице. Неужели ее парализовало при падении с лошади? Она когда-нибудь сможет встать на ноги? Боже мой, что он наделал?! Все это – его вина. Он не должен был вмешиваться в ее жизнь. Пока он не появился, она находилась в безопасности и могла не опасаться Хедена. Она была чиста и невинна. Была вольнолюбива, как цветок в прерии.
Уэйд чуть отстранился и окинул внимательным взглядом изящную фигурку жены. Внезапно лицо его озарилось улыбкой – он все понял. Понял, почему Шианна не могла пошевелить ногами. Осторожно откинув одеяло, он, как и ожидал, увидел шину на ее правой ноге и такую же – на левой. Но, судя по всему, ноги не были сломаны. Вероятно, это были просто сильные ушибы. Однако Уэйд все же не стал снимать шины, так как не знал наверняка, что у нее с ногами.
– Вы можете пошевелить пальцами ног, принцесса?
Шианна с удивлением посмотрела на свои ноги. Затем, собравшись с духом, пошевелила пальцами ног – и тотчас же ее правую лодыжку пронзила жгучая боль.
– Правая все еще болит… – с глубокомысленным видом пробормотал Уэйд, осматривая ее опухшую ногу.
– А где Чад? Что с вами случилось? – Шианна пристально смотрела на мужа. – Уэйд, где мы?
– Когда мы с Чадом, Хуаном и ковбоями с нашего ранчо догнали вас, мы увидели, как Хеден ударил тебя и ты потеряла сознание. Затем он распугал стадо, полагая, что оно сметет нас с пути. Маманти остановил быков, и они ринулись на Хедена и его людей. – Уэйд на секунду умолк, поднося к пепельным губам Шианны кружку с водой. – Но Риме трусливо бежал и потащил тебя за собой. Он пытался затащить твою лошадь на крутой берег, но лошадь споткнулась и придавила тебя.
Отпивая по глоточку воду из кружки, Шианна внимательно слушала рассказ Уэйда.
– Но как вы с братом выбрались из пещеры? Хеден сказал мне, что вас завалило и у вас нет никаких шансов спастись.
– Мы пробрались по руслу подземной реки, – ответил Уэйд, невольно вздрогнув при мысли о том, как близко от смерти они находились. – Маманти и Хуан Мендес согласились помочь нам вернуть стадо и спасти тебя. – Едва заметная улыбка тронула губы Уэйда. – Ты была в ужасном состоянии. Я даже начал беспокоиться, боялся, что ты вообще не проснешься. Три дня и три ночи ты провела в бреду.
Шианна устало зевнула.
– Спасибо, Уэйд. Я перед тобой в долгу. Ты спас меня в тот момент, когда я уже потеряла надежду. Да, я уже отчаялась, и мне было все равно, что со мной станет…
Шианна снова зевнула и почти тотчас же заснула. А Уэйд по-прежнему сидел рядом с ней. Сидел в глубокой задумчивости. Неужели Хеден изнасиловал ее? И что она имела в виду, когда говорила о том, что потеряла надежду? Как бы то ни было, этот ублюдок заслужил того, чтобы побывать в аду! Пусть же Маманти найдет его и испробует на нем все виды индейских пыток.
Уэйд поклялся, что не оставит Шианну, пока не передаст ее Блейку. Вглядываясь в ее бледное личико, Уэйд подумал о том, что она все так же прекрасна, несмотря на синяки, ссадины и царапины. Он поклялся отомстить Хедену за каждую царапинку на ее лице. Уэйд дал себе слово доставить Шианну в целости и сохранности Блейку Кимбаллу. И конечно же, он будет заботиться о ней и оберегать ее. Она должна забыть обо всем этом кошмаре. В конце концов, ведь это именно он превратил ее жизнь в ад.
Утвердившись в этой мысли, Уэйд снова лег рядом с Шианной и, натянув на плечи одеяло, обнял жену за талию. Шианна тихонько вздохнула во сне и положила голову на его широкое плечо.
Однако Уэйду никак не удавалось уснуть. Он был озадачен новым и совершенно незнакомым чувством. Это чувство походило на желание, но вместе с тем было чуждо страсти. «Но что же это такое?» – спрашивал себя Уэйд. Он не находил ответа, но мог бы поклясться, что чувствовал боль жены как свою собственную. И еще он то и дело мысленно повторял: «Если Маманти не выследит и не накажет его, то я сам выслежу этого мерзавца».
Следующие несколько дней Уэйд обращался с Шианной как с королевой. Он буквально угадывал ее желания. Уэйд ничего не позволял ей делать и тщательно следил, чтобы она как можно больше отдыхала. Шианна оценила его заботу, но она не привыкла к такому вниманию, особенно – со стороны мужа.
– Тебе больше не надо бояться Хедена, – шептал Уэйд, прикасаясь губами к ее губам.
Когда же Уэйд что-нибудь готовил у костра, Шианна молча наблюдала за ним. Его могучие плечи были прикрыты изрядно поношенной синей рубашкой, а коричневые бриджи плотно обтягивали узкие бедра, отчего плечи казались еще шире. Шианна могла бы поклясться, что никогда не видела более красивого мужчины. От него исходили сила и мощь, и Шианна получала огромное удовольствие только оттого, что просто сидела и смотрела на него.
«Но как же я могла так влюбиться в него?» – спрашивала себя Шианна. Если у любви и восхищения и был предел, то она его, несомненно, достигла. Прикованная к Хедену в течение долгих мучительных дней, Шианна страдала без веселого и заразительного смеха Уэйда Бердетта. И этот ужасный опыт лишь усилил ее любовь к мужчине, похитившему ее сердце.
Казалось, для нее не имело особого значения то обстоятельство, что Уэйд скорее всего не любил ее. Более того, Шианна начала понимать, что муж отчасти был прав, когда говорил, что жить надо сегодняшним днем, не заботясь о дне завтрашнем. Во всяком случае, сейчас наступило именно такое время. Да, теперь она твердо решила, что больше не станет тратить впустую те драгоценные мгновения, которые они проводили вместе – независимо от того, день им был отпущен или месяц. Она больше никогда не будет требовать от него каких-либо обязательств и будет с благодарностью принимать то, что он мог ей дать.
Шианна забыла свои наивные мечты о вечной любви. Как ей когда-то сказал Уэйд, только в старинных легендах были благородные рыцари при дворе короля Артура. Здесь же, среди прерий, мужчины были всего лишь мужчинами, и женщине следовало принимать их именно такими. И было бы глупо требовать от них то, чего они никогда не могли дать, даже если бы очень захотели. Уэйд был непостоянным и непоседливым. Пройдет время, и ему наскучит ранчо Кимбаллов. Наскучит и она, Шианна. И тогда он покинет ее и отправится навстречу новым приключениям и новым опасностям. А пока это время не наступило, она изольет на него всю таившуюся в ее сердце любовь, которую глупая гордость отказывалась выпускать наружу.
Она не станет говорить ему слов любви, поскольку Уэйду они не нужны. Но она все равно будет любить его. Каждый ее поцелуй, каждая ласка, каждая улыбка будут полны любви. Она останется его женщиной, пока будет ему желанна. Когда же он уйдет, ей придется жить только сладостными воспоминаниями, но все же она ни за что не попросит его остаться с ней. Уэйд не хочет никаких уз, и у него их не будет.
Уэйд готовил ужин, а Шианна уже срывала с себя рубашку и бриджи. Тут послышался отдаленный раскат грома, и она, задрав голову, посмотрела на небо, где собирались грозовые тучи, скрывавшие звезды. Шианна улыбнулась, расстилая на траве одеяло. Надвигавшийся ливень не страшил ее, потому что никакая гроза не сравнится с той бурей страсти, что разыграется этой ночью.
Склонившись над костром, Уэйд снял котелок и поставил его на землю. Отрезав кусок мяса и положив в миску бобы, он протянул Шианне свое кулинарное творение. Но миска чуть не выскользнула из его руки. В этот момент небо прорезала вспышка молнии, ярко осветившая обнаженную Шианну. В изумлении уставившись на жену, Уэйд подумал о том, что никогда еще она не была так прекрасна, как сейчас. Ему казалось, он увидел ангела, парившего над землей. В восхищении глядя на нее, он боялся даже прикоснуться к ней.
Тут Уэйд наконец-то овладел собой. «Черт возьми, что она делает? – воскликнул он мысленно. – Ведь Шианна еще слишком слаба. Если она не залезет под одеяло, прежде чем начнется ливень, то снова заболеет».
– Похоже, лихорадка повредила твой разум, – проворчал Уэйд, поставив миску на землю. – Достаточно того, что Маманти окунул тебя в ручей, когда ты горела огнем. Если бы доктор Уинстон мог сейчас обследовать тебя, он признал бы тебя еще больной. Наверное, тебе хочется снова свалиться с лихорадкой.
Но Шианна, казалось, не слышала слов мужа. Она слышала лишь голос своего сердца.
– Некоторые вещи доктора не могут вылечить, – сказала она с чарующей улыбкой. При этом взгляд ее был красноречивее любых слов.
Уэйд криво усмехнулся и спросил:
– Ты уверена, что тебе сейчас надо именно это?
– Абсолютно уверена. – Шианна снова улыбнулась.
Уэйд разрывался между тревогой за жену и жгучим желанием. Проклятие, она его соблазняла, хотя была еще слишком слаба и не оправилась после болезни и побоев. Если он не проявит благоразумия, то может навредить ей. В конце концов Уэйд решил изображать нежного и терпеливого любовника, хотя не был уверен, что у него хватит на это выдержки – ведь он так долго держал себя в узде.
Заставив себя улыбнуться, Уэйд проговорил:
– Дорогая, поешь, пока не пошел дождь. Я не думаю, что сейчас стоит утолять любовный голод. – Уэйд снова протянул жене миску.
Уэйд поймал себя на мысли, что за такое усилие над собой он был достоин медали. Или часа, который он проведет в прохладном ручье, пытаясь погасить пламя страсти. Но для нее так было лучше.
Шианна едва заметно нахмурилась. Проклятие, какой же упрямец этот мужчина! С каких пор он стал отклонять подобные предложения? «Что ж, я тоже упорная», – сказала себе Шианна.
Осторожно опустившись на колени – лодыжка немного побаливала, – она взяла у Уэйда миску и отставила ее в сторону. Затем, пристально глядя ему в глаза, расстегнула его рубашку и стащила ее с его широких плеч. Когда же она взялась за его ремень, Уэйду показалось, что он вот-вот задохнется.
– Остановись, распутница, – сказал он, пытаясь перехватить ее руки. – Я сказал, не сейчас.
Но Шианна решительно отстранила руки мужа и принялась расстегивать пуговицы на его бриджах. Уэйд снова и снова пытался перехватить ее руки, однако у него ничего не получалось.
– Разве ты не понимаешь, что сейчас не стоит? – спросил он, пристально глядя ей в глаза. – Черт возьми, ведь это может тебе повредить!
Но Шианна, крепко прижавшись к нему, возразила:
– С тобой мне это никогда не повредит.
Она принялась покрывать поцелуями его грудь, и Уэйд почувствовал, что не сможет устоять. Судорожно сглотнув, он прохрипел:
– Шианна, я провел без тебя много дней, и я не уверен, что смогу совладать с собой.
На губах ее появилась лукавая улыбка. Легонько прикоснувшись губами к его губам, она прошептала:
– Не сможешь совладать с собой? А что же в этом плохого?
В этот момент вспышка молнии снова осветила небо, и почти тотчас же раздался громовой раскат. На лагерь налетел порыв холодного ветра – словно давая знать, что где-то неподалеку уже бушует гроза.
Уэйд снова посмотрел на жену.
– Шианна, не надо… Не надо этого делать, – пробормотал он, чувствуя, как замирает его сердце. Да, ему ужасно хотелось утолить свою жажду. Но, черт возьми, Шианна была не в том состоянии, чтобы предаваться бурным страстям, а это неизбежно случится, если он, Уэйд, не сможет сдержаться.
– Не делать?.. – обольстительно хихикнула Шианна. Она стала стаскивать с него бриджи. – А я считаю, что очень даже надо.
Ее губы прижались к губам Уэйда, и он, не удержавшись, застонал. Ласки Шианны сводили его с ума, а ее поцелуи разжигали в его душе настоящий пожар. Снова застонав, он прошептал:
– Что ж, ты сама просила об этом… – Уэйд крепко прижал жену к себе и наконец-то ответил на ее поцелуй.
– Да-да, именно об этом, – сказала Шианна. Она еще крепче прижалась к Уэйду. – Поверь, ты нужен мне больше всего на свете. Больше воды и пищи. Уэйд, мне нужен только ты и никто другой…
Уэйд знал, что понравился Шианне при их первой же встрече. Знал, что проник в ее сердце с того момента, как их губы соприкоснулись. Но сейчас он не мог остановить себя. Все крепче прижимая к себе Шианну, он ласкал ее в самых интимных местах, возбуждая до безумия.
Наконец, не в силах более сдерживаться, он опрокинул жену на одеяло. Он чувствовал, как бешено колотится ее сердце, и его сердце билось в том же ритме. Когда же он вошел в нее, из горла ее вырвался хриплый крик. Охваченный мучительной страстью, Уэйд двигался все быстрее, и Шианна с громкими стонами раз за разом устремлялась ему навстречу.
Когда все закончилось, Уэйд почувствовал, что на спину ему падают крупные капли дождя. Дождь с каждой секундой усиливался, и Уэйд понял, что пора подниматься.
Одевшись, они собрали седла и одеяла и забрались под накидку, чтобы защититься от ливня. Но дождь все усиливался, и тогда Уэйд натянул поверх повозки брезент, под которым они и спрятались.
– Самое время продолжить… – Шианна с лукавой улыбкой взглянула на мужа.
Уэйд невольно рассмеялся, поражаясь смелости этой соблазнительницы.
– Ты считаешь, что самое время? – спросил он, накинув на плечи рубаху. – Посмотри, какая гроза.
Она запустила пальцы в его влажные волосы.
– Именно потому, что гроза. Ведь сейчас ничем другим не займешься…
Ее губы прижались к его губам, руки скользнули под расстегнутую рубаху Уэйда. Он тотчас же почувствовал, что снова возбуждается от ее смелых ласк.
Побывав в плену у Хедена, Шианна сильно изменилась – теперь она отбросила свою прежнюю сдержанность. Уэйд же, напротив, пытался проявлять благоразумие. Тихонько рассмеявшись, он спросил:
– Дорогая, не надеть ли тебе что-нибудь?
Шианна запустила пальцы в курчавые волосы на его груди.
– Зачем же? Ведь это так восхитительно…
Из груди Уэйда вырвался тяжкий вздох; он понял, что напрасно пытается сохранить самообладание.
– Шианна, если ты не будешь беречь себя, то снова заболеешь. Дорогая, я ужасно беспокоюсь за тебя и…
– Напрасно беспокоишься, – перебила Шианна. – И от этого мне никогда не станет хуже.
– Похоже, у тебя на все есть ответ, – проворчал Уэйд.
Когда Шианна стала поглаживать его живот и бедра, у него перехватило дыхание.
– Но, дорогая, я не могу даже представить…
– А я не могу понять, чего ты боишься, – снова перебила Шианна. Она вдруг весело рассмеялась, потом добавила: – Это совсем на тебя не похоже. Что с тобой происходит, Уэйд?
Очередная вспышка молнии зигзагом прошла по темному небу, и капли дождя еще чаще застучали по брезенту. Ветер же завывал подобно хору привидений.
Ласки Шианны становились все более смелыми, и Уэйд понял, что ему и на сей раз не устоять. Прижавшись к жене, он пробормотал:
– Сдаюсь, ты снова победила, моя очаровательная ведьмочка. Перенеси же меня в рай…
Тут губы их слились в поцелуе, и Шианна еще крепче прижалась к мускулистому телу мужа. Всецело отдаваясь страсти, она забыла обо всем на свете, и никакая гроза не могла ее испугать, когда она находилась в объятиях Уэйда.
Казалось, они пробыли целую вечность в своем интимном раю; когда же они вернулись, то с удивлением обнаружили, что гроза давно уже закончилась.
Шианна приподняла брезент и, окинув взглядом напоенные дождем прерии, удовлетворенно вздохнула – теперь над ними было лишь звездное небо. «Ах, как хорошо быть живой и находиться в жарких объятиях Уэйда», – подумала она с улыбкой. Повернувшись к мужу, спросила:
– Как ты думаешь, Чад и ковбои пережили эту бурю? – Уэйд весело рассмеялся:
– Разумеется, пережили. Но сомневаюсь, что пережили так же, как мы. – Придвинувшись к Шианне, он добавил: – Я уверен, что брат многое отдал бы за то, чтобы этой ночью оказаться на моем месте.
Шианна покосилась на Уэйда, н в глазах ее промелькнуло какое-то странное выражение.
– Да, мне кажется, он что-то говорил об этом, – сказала она с едва заметной улыбкой.
Уэйд невольно нахмурился и проворчал:
– Не сомневаюсь, что говорил. Более того, я уверен, что мой братец был с тобой предельно откровенен. А что, для тебя имело значение, кто был сегодня с тобой этой ночью?
Шианна пристально посмотрела на мужа.
– А ты сам как думаешь?
– Если бы я знал, то не спрашивал бы! – в раздражении ответил Уэйд.
«Но почему я задал ей этот вопрос? – подумал Уэйд. – Почему меня это так волнует?» Прошло уже около двух месяцев с тех пор, как они виделись в последний раз, но влечение к Шианне оставалось столь же сильным. Прежде он быстро терял интерес к женщинам, лишь немного пообщавшись с ними, но с Шианной каждый миг походил на первое свидание. Всякий раз она реагировала по-разному, и именно это его привлекало и интриговало.
Разрываемый противоречивыми чувствами, Уэйд натянул бриджи и выбрался из повозки, чтобы проверить, не отвязались ли во время бури их кони. Вскоре выяснилось, что оба жеребца исчезли, и Уэйд вздохнул с облегчением – ему хотелось побыть наедине с самим собой.
– Куда ты?! – крикнула Шианна ему вслед.
– Ловить коней! – отозвался Уэйд.
– Подожди! Я с тобой! – Шианна принялась одеваться.
– Нет, ты останешься здесь! – заявил Уэйд. – Ночь и без того была бурной. Тебе необходим отдых.
Осматривая окрестности в поисках Галаада и Дельгадо, Уэйд то и дело хмурился. Он уже давно решил покинуть Шианну, после того как передаст ее отцу. Но почему же тогда мысль о другом мужчине, который займет его место, так беспокоила его?
Уэйд не считал себя глупцом. Уж он-то знал, что после его ухода в жизни Шианны непременно появится другой мужчина. У нее никогда не было недостатка в нетерпеливых поклонниках. Но ведь и у него всегда было множество женщин… Так что же его беспокоит? Уэйд не мог ответить на этот вопрос, поэтому все больше мрачнел.
Боже мой, неужели он действительно влюблен в эту соблазнительницу? Нет-нет, такого просто быть не может. Уэйд твердо решил, что уйдет из жизни Шианны, чего бы это ему ни стоило.
Он вдруг вспомнил, что сам же убеждал Шианну не думать о будущем и наслаждаться настоящим безо всяких обязательств. А теперь, когда она согласилась с ним, ему это очень не понравилось. «Лицемер! – мысленно воскликнул Уэйд. – Ты просто ревнуешь, вот и все!» Что ж, возможно, он получил именно то, что заслужил. Да-да, он угодил в ловушку.
– А ты, Уэйд Бердетт, все-таки дурак, – проворчал Уэйд.
– Интересно, почему же? – неожиданно раздался чей-то голос.
Резко развернувшись, Уэйд увидел Маманти, стоявшего в тени дерева. На плечах индейца была шкура бизона, и это почему-то придавало ему еще более воинственный вид.
– Черт возьми, откуда вы появились?!
Маманти шагнул вперед и с насмешливой улыбкой ответил:
– Разве вы не слышали, что команчи развлекаются, когда крадутся следом за ничего не подозревающими бледнолицыми?
– Оставьте свое индейское остроумие, – в раздражении проговорил Уэйд. У него и без того было отвратительное настроение, а появление Маманти только лишний раз напоминало ему еще о том, что этот индеец имел виды на Шианну. – Полагаю, вы уже видели мою жену, – добавил он, пристально глядя на Маманти.
