Текст книги "Человек, который не смеялся"

Автор книги: Кеннет Робсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Пэт сказала:

– Но это, кажется, что-то намного серьезнее, чем ссора из-за уток. Голос в трубке не был похож на голос местного человека, который занимается разведением уток. Он звучал скорее как голос человека из города. Ты думаешь, Шпиг, они имели в виду Оранга?

Оранг, вымыв руки, стоял как столб. Хотя большой химик был одним из самых некрасивых на свете людей, тем не менее он же был одним из самых умных. Но в этот момент он не проявлял ни малейшего интереса к тому, что происходит.

– Вы остаетесь? – спросил он Пэт, будто не обсуждал этого раньше. Миссис... ну, экономка покажет вам комнаты. Она принесет нам поесть. Я хочу есть. Не хотите холодной утятины? Я не люблю утку...

Шпиг сказал вполголоса Пэт:

– Ты права, это серьезно. С Орангом что-то сделали. Надо связаться с Доком. Здесь должен быть другой телефон у этого птичника. В любом случае, он, вероятно, позволит мне позвонить.

– А, возможно, и нет, – сказала Пэт. – Ведь, возможно, это он говорил по телефону.

– Хорошо, скоро я все узнаю об этом, – заявил Шпиг, помахивая тростью. – А ты пригляди за Орангом, пока я не вернусь. Я скоро приду и...

Хабеас Корпус оборвал его речь. Он вырвался на улицу и исчез в ночи.

ГЛАВА б НОЧНЫЕ ПОИСКИ ШПИГА

Ночь над Шиннок-Хиллз была непроглядно темной, без единого огонька, какая бывает только в сельской местности в туманную погоду. Шпиг слышал топот Хабеаса Корпуса по дорожке, петляющей по холму.

Она вела прямо к краю грязного утиного пруда Джона Скроггинса.

Шпиг не знал, что для того, чтобы добраться до хижины птичника, ему придется пройти по вязкому берегу пруда. Все еще в своем щегольском костюме, юрист шел и время от времени ругался. Преследуя свинью, он освещал себе путь лучом аккумуляторного фонарика.

Юрист слышал топот свиньи и очень хотел знать, не ведет ли она его навстречу той же опасности, которая подстерегла Оранга.

Впереди – ни огонька. Хижина птичника стояла в полной темноте. Один раз Шпиг подумал, что он видел едва заметный свет на вершине холма, но решил, что это ему просто показалось.

Хабеас Корпус мог чувствовать опасность, но свинья, по-видимому, была слишком свиньей, чтобы помнить, что ее испугало, ибо Хабеас Корпус направился прямо к своему любимому утиному пруду. Неожиданно утки громко закрякали. Сдавленно захрипела одна, другая.

– Черт бы побрал это животное! – пробормотал Шпиг.

Шпиг не заметил препятствия. Он споткнулся, взмахнул руками и выронил фонарик. Шпиг со всего маху упал в грязную топкую жижу.

Свинье повезло, что она была проворным существом.

Если бы Шпиг поймал ее в следующие две-три минуты, Хабеас Корпус наверняка превратился бы в кусочки мелко порубленного бекона.

Утка с криком вырвалась от свиньи и упала на берег.

Перепуганная птица полубежала, полулетела вверх по холму. Утка рвалась к зловещего вида безобразному, безлюдному дому на вершине. Но Шпиг этого не знал.

Все еще рассказывая миру о том, что бы он сделал со свиньей, облитый грязной жижей, Шпиг выбрался из пруда. Он использовал слова, которые не слышал еще ни один суд. Потеряв фонарик, юрист мог теперь идти только на шум, который производила гоняющаяся за утками свинья.

Вдруг Хабеас Корпус, казалось, потерял интерес к уткам и остановился так резко, что Шпиг налетел прямо на него.

– Я из тебя сейчас свиные отбивные сделаю! – прошипел он.

Но вместо того, чтобы пустить в ход свой острый клинок, Шпиг застыл на месте и прислушался. Хабеас Корпус, казалось, перестал бояться Шпига и превратился в тихое покорное существо. Свинья стояла рядом со Шпигом и смотрела на холм. Жесткая щетина на ее спине встала дыбом.

Мелкие камушки сыпались из-под ног спускающегося человека. Шпигу показалось, что с холма спускаются две пары ног без туловища. Такое впечатление создавалось из-за того, что приближающийся человек, раскачивая, нес старинный керосиновый фонарь.

Когда свет приблизился, стала видна длинная неуклюжая фигура. Фонарь осветил вдавленное лицо и длинный, острым клином выдающийся вперед подбородок.

Джон Скроггинс в ярости двигал своими угловатыми челюстями. Луч света упал на застывшего как камень Хабеаса Корпуса.

– Да черт бы тебя побрал, – взревел птичник. – Ты опять к уткам забрался. Уж на этот раз я тебя нашпигую дробью!

Джон Скроггинс вышел со стороны заброшенного дома на холме. С собой он нес дробовик.

Прежде чем Шпиг успел выйти на свет и заговорить, птичник поставил на землю фонарь, и двуствольный дробовик изрыгнул пламя из обоих стволов. Меткий выстрел настиг цель в кустах.

Хабеас Корпус взвизгнул и затряс длинным рылом.

Свиная шкура оказалась хорошенько сдобрена дробью.

Но шкура была толстая, как у моржа, и дробь проникла неглубоко и, по счастью, не попала в глаза.

Шпиг, казалось, забыл все свои обещания уничтожить Хабеаса Корпуса. Его стройная фигура встала на пути мрачного долговязого птичника.

– Я тебя сейчас научу, как покушаться на безобидную животину, которая тебе не сделала ничего плохого! – крикнул Шпиг.

– Ты кто такой? – зарычал Джон Скроггинс, Что, вас, выродков городских, не учили, что чужую собственность надо уважать?

Птичник бросил тревожный взгляд поверх головы Шпига. Его глаза смотрели в сторону заброшенного дома. Точнее, туда смотрел один глаз. Другой глаз беспорядочно блуждал.

Шпиг размахивал около головы подошедшего тростью.

– Ну ты, не делай глупостей. Побереги свою шкуру, – прогнусавил птичник.

Он поднял свой дробовик. Благородная сталь клинка зазвенела от удара по грубому металлу. Джон Скроггинс с удивительным мастерством парировал выпады Шпига.

Юрист сосредоточился. Тяжелый ствол дробовика опять прошел рядом с его головой.

Наконец, улучив момент, Шпиг ткнул противника острым концом своей шпаги. Джон Скроггинс мгновенно утратил всякий интерес к дуэли. Дробовик с лязгом упал на камни и покатился вниз. Птичник тихо вздохнул, присел, перевернулся и погрузился в сон.

Несмотря на то, что шкура была полна дроби, Хабеас Корпус был возбужден еще чем-то, кроме стычки двух людей. Он медленно шел вперед по тропинке, ведущей к дому на холме.

Шпиг поймал борова за ухо. Такой захват чаще всего применял Оранг. Хабеас Корпус, очевидно, обиделся на такую фамильярность, так как сразу попытался укусить Шпига. Адвокат выругался и пнул его.

Под ногами вздрогнула земля. Это вполне мог быть взрыв динамитной шашки или выстрел небольшой пушки.

Хабеас Корпус начал поспешное отступление и направился обратно к пруду. За первым глухим взрывом последовал второй.

Теперь Шпиг мог разобрать, откуда донесся звук.

Взрыв сопровождался вспышкой света в нижнем окне заброшенного дома. Обеспокоенный странным состоянием Оранга и подозрительным голосом по телефону, Шпиг принял решение провести расследование.

Не имея теперь своего фонаря, он поднял керосиновый фонарь и направился к заброшенному дому.

Подойдя совсем близко, он увидел, что фундамент, сделанный из старого необработанного камня, возвышается над землей футов на десять, если не больше.

В стене были сделаны маленькие окошечки, прикрытые снаружи досками. Верхние окна были наглухо закрыты.

Шпиг спрятал фонарь в кустах. С огромной осторожностью подступая к дому, готовый в любое мгновение пустить в ход свою шпагу-трость, юрист увидел, что в одном окне горит свет.

Скорее всего, это был тот же самый свет, который он видел по пути к утиному пруду. Постояв несколько минут, прислушиваясь, Шпиг осторожно отодрал доски.

Его худое тело легко прошло внутрь, и Шпиг увидел узкий, похожий на тоннель проход. В воздухе стоял затхлый запах заброшенного жилища.

Но к этому запаху примешивался еще какой-то другой, острый и едкий.

За поворотом в тоннеле мелькнул слабый свет. Шпиг тихо, по-кошачьи, пошел туда.

Если бы Шпиг знал, что ждет его за поворотом, он был бы осторожнее. Но пока он не слышал даже шороха, потому что небольшая группа людей, спрятавшихся в похожей на пещеру комнате, отлично знала о его приближении. Более того, они прислушивались к медленным шагам непрошеного гостя, не выказывая ни малейшего беспокойства. Они даже как будто и не готовились воспрепятствовать вторжению постороннего. Оружия ни у кого не было, но все внимательно следили за поворотом, из-за которого в любую минуту должен был появиться Шпиг.

Рядом, шагах в десяти, раздался негромкий шепот.

Шпиг мог бы услышать этот шепот. Но даже если бы он его услышал, он не разобрал бы ни слов, ни смысла.

Но если бы разобрал, то наверняка тут же обратился бы в бегство.

Но Шпиг не сбежал. Его рука крепко сжимала рукоятку острого клинка. Тут он впервые после того, как трогал свинью, медленно провел рукой по нижней губе. В такой момент этот жест был абсолютно непроизвольным.

Потом Шпиг никак не мог в точности вспомнить, что же все-таки произошло.

Не ведая, как он очутился снаружи этого странного безлюдного дома, Шпиг, не разбирая дороги, несся вниз и звал Хабеаса Корпуса. Очевидно, он запомнил то место, где он останавливался, – он вернулся назад, к лежащему без сознания птичнику.

Хабеас Корпус опять плескался в пруду, и спустя несколько минут Шпиг уже пробирался вслед за свиньей.

Рядом плавала дохлая утка. Ее горло было разорвано кровожадным Хабеасом Корпусом.

Лицо Шпига сделалось неподвижным. Он действовал так, как действовал бы любой ребенок, поддаваясь мимолетным порывам. Лицо Шпига превратилось в каменную маску с застывшей страдальческой улыбкой.

Волоча за одно ухо Хабеаса Корпуса и держа другой рукой за ноги мертвую утку, Шпиг пошел по тропинке обратно к коттеджу Оранга. От его элегантного вида не осталось и следа. С него лилась мутная вода, и он весь был облеплен грязью из утиного пруда.

Кроме того, Шпиг оставил где-то свою трость, что само по себе уже являлось доказательством того, что Шпиг просто сам не свой.

Пэт Сэвидж не умела кричать. Ее объединяло слишком близкое родство с Доком Сэвиджем, чтобы криком обнаруживать испытываемый страх. Но когда в дверях кухни появился Шпиг, она была как никогда близка к тому, чтобы дать волю эмоциям.

– Ка-ак? – чуть не задыхаясь, проговорила она. – И ты тоже!

Шпиг не спеша вошел, все еще держа за ухо Хабеаса Корпуса. С дохлой утки в руке Шпига капала кровь.

Оранг сидел в кресле. Он поглядел на Шпига, но промолчал.

– Ты встретился с хозяином утиной фермы? – проговорила Пэт Сэвидж. Там есть телефон? Ты позвонил Доку?

Она пыталась говорить, а между тем думала, что же ей делать.

– Я встретил вооруженного человека, и я ему, кажется, не понравился, апатично произнес Шпиг. – Я думаю, что это мог быть и птичник. Мне бы надо принять ванну и переодеться.

– Ну, – выдохнула Пэт. – Значит, ты его встретил, и у вас произошла стычка? А что ты сделал со своей боевой тростью?

– Наверное, я воткнул ,ее в этого птичника, – говорил ровным голосом Шпиг. – Конечно. Так оно и было! Я ее, по-моему, воткнул ему в шею и забыл вытащить.

Пэт Сэвидж почти вскрикнула. Ее трясло. Миссис Малаткос бормотала что-то себе под нос, яростно размахивая руками, как бы стараясь отогнать невидимую злую силу.

И вдруг послышался взрыв, сотрясший стены коттеджа.

ГЛАВА 7 УБИЙСТВО НА ХОЛМЕ

Пэт Сэвидж обладала одним очень хорошим качеством. Как и все другие в группе Дока Сэвиджа, она не знала о том, что такое страх. И движения Пэт Сэвидж ускорял совсем не страх. Ее волновало что-то, что находилось за пределами человеческого понимания.

Ей, как никогда, нужно было найти Дока. С легкостью быстроногого оленя Пэт промчалась сквозь ночь. Оставшиеся в коттедже Шпиг и Оранг, кажется, не придали большого значения ее замыслам.

Пэт выскользнула из домика. Она была вооружена автоматическим суперпистолетом, взятым у Оранга. Это оружие выглядело громоздким для ее нежных рук, но она подозревала, что оно может понадобиться.

В полной темноте туманной, пустынной ночи чувствовалось что-то пугающее. Не страх заставлял Пэт ускорять шаги, а чувство неопределенности. С фонариком, который она прихватила из коттеджа, Пэт шла по тропинке к утиному пруду. Пэт надеялась, что у птичника есть телефон. Шпиг был не в состоянии сказать, спрашивал ли он о телефоне.

Низкая дверь хижины птичника была приоткрыта.

Пэт вздрогнула, осветив лучом фонарика внутреннее убранство жилища. Оно предстало перед ней типичной лачугой старого холостяка.

На полке стоял телефонный аппарат. Пэт преодолела отвращение и на цыпочках прошла через комнату. Проворной рукой она подняла трубку. Послышался гудок, что означало, что линия свободна. Пэт потрясла рычаг.

Если бы только она смогла связаться с оператором и дозвониться до Дока...

Кто-то заговорил. Ворчливым голосом говорил мужчина. Голос звучал так, будто говорили из-за стены или через одеяло.

– Я его настиг, когда он уже добрался до... – И так же, как и тогда у Оранга, фраза оборвалась.

Пэт вдруг бросило в озноб. Она постаралась взять себя в руки, чтобы убедиться, что связь действительно оборвалась. Она подумала, что кто-то на другом конце провода, наверное, услышал, как она взяла трубку.

Теперь телефон молчал. Возможно, они могли определить ее местонахождение. Пэт повесила трубку и побежала прочь от лачуги.

Она снова обошла вокруг утиного пруда, где сонно крякали утки. Они быстро забыли убийцу, не так давно находившегося среди них. Неожиданно Пэт остановилась. Откуда-то неподалеку, от дома птичника, из которого она только что выбежала, послышался хриплый смех. Неужели кто-то следил за ней, когда она говорила по телефону?

Тут Пэт подумала о машине Шпига, на которой они приехали к Орангу. Почему ей это раньше не пришло в голову? Шпигу пришлось оставить машину у шоссе, на некотором расстоянии от коттеджа. Машина была снабжена коротковолновым радиопередатчиком.

Пэт знала, как с ним обращаться. Она могла таким образом связаться с Доком, если он окажется в своем штабе, в Нью-Йорке, или в одной из своих машин. Все радиопередатчики Дока работали на их собственной специальной волне. Но если она не свяжется с Доком, то лучше будет оставить сообщение по телефону. И Пэт, спотыкаясь, стала взбираться по холму.

На полпути от длинного пруда к безлюдному дому она внезапно остановилась. От неожиданности она упала на руки. И теперь, как и любая женщина в ее положении, Пэт не могла не закричать.

Она споткнулась о тело.

Дальнейшие действия Пэт были инстинктивными.

Она отскочила от того, что лежало на земле. Дрожащей рукой она направила на труп луч фонарика.

Глаза были широко открыты. В них еще можно было видеть ужас, который испытывал человек, зная, что смерть вот-вот настигнет его. Пэт крепко зажала рот рукой. 'Ее белые зубы стиснулись, закусив губу так сильно, что пошла кровь.

Горло мертвеца было одной ужасной глубокой раной.

Кровь вытекла, и лицо стало каменно-серым.

– Я знала это, знала, – прошептала Пэт. – Он не соображал, что делает! Он все же убил его!

Она стала искать тонкое блестящее лезвие клинка.

Он лежал у головы мертвеца. Рядом валялась полая черная трость, которую всегда носил с собой Шпиг.

Шпиг сам сказал: "Я воткнул клинок в шею птичника".

Теперь Пэт была уверена, что это владелец утиной фермы.

Острое лезвие было окрашено ярко-красным. Тело лежало на служившей ножнами трости. Пэт Сэвидж была как никогда близка к панике.

Было ясно, что Шпиг убил этого человека. Пэт подняла острый клинок. Содрогнувшись, она вытащила черную трость из-под тела.

Тут Пэт поняла, что представляет собой мишень для любого, кто бы ни затаился в темной ночи.

Она выключила фонарик. Она это сделала вовремя.

Как только темнота поглотила ее и милосердно скрыла ужасное лицо трупа, рядом послышались чьи-то тяжелые шаги по камням.

У Пэт не было никакой возможности решить, что ей делать с оружием Шпига. Она даже не знала, что бежит от коттеджа к главному асфальтированному шоссе.

Через несколько секунд она, затаив дыхание, остановилась, чтобы прислушаться. И опять послышались шаги. Ее преследовали.

На шоссе, меньше чем в ста ярдах отсюда, гудел мотор. Из-за поворота показались фары. Они выхватили из темноты часть холма, на мгновение облили светом стройную фигуру Пэт и прошли дальше.

Пэт оглянулась. Она не сводила глаз с того места, откуда слышались шаги. Свет автомобильных фар упал на это место. Пэт увидела лицо человека. В этом неясном свете оно показалось мертвой маской, не имеющей никаких эмоций. И Оранг, и Шпиг выглядели примерно так же. Сам человек был высокого роста и имел огненно-рыжие волосы.

Теперь не оставалось сомнений, что он преследовал Пэт. Машина умчалась по шоссе прочь.

Пэт громко крикнула. Если бы водитель проезжающей машины и слышал ее, он бы, вероятно, не остановился.

Рыжий что-то бормотал, но Пэт не могла разобрать слов. Он шел к ней. Пэт чувствовала, что он не должен до нее добраться, не должен коснуться ее! Речь человека стала бессвязной. В руке у него вспыхнул фонарик.

– А-а, вот ты! – закричал он, когда свет обнаружил дрожащую от страха Пэт. – Я знал, что найду тебя!

Человек с поразительной быстротой бросился к ней.

Пэт все еще держала трость Шпига. Ее не должны поймать!

Пистолет Оранга был заряжен "милосердными" пулями.

Убить они не могли, так как это были просто капсулы, содержащие усыпляющее вещество. Но они могли остановить сумасшедшего вида рыжеголового человека.

Пэт прицелилась в фонарь и обхватила суперпистолет двумя руками.

Секунды две он гудел, как гигантских размеров контрабас.

Фонарь потух. Рыжий подался вперед. Его тело кубарем покатилось по склону и застряло где-то в кустах.

Пэт не жалела, что пустила в ход суперпистолет Оранга. Ее собственный пистолет убил бы. Она не хотела никого лишать жизни. Теперь она опасалась только того, что рыжий был не один.

Всунув шпагу Шпига в ножны-трость, она быстро спрятала ее под легким плащом.

Пэт побежала вдоль шоссе.

Сейчас было важнее всего добраться до телефона.

Район этот был населен очень редко.

Пэт едва не всхлипывала от усилий, когда прошла, наверное, полмили. Тут она услышала шум еще одной приближающейся машины. Она мчалась на большой скорости. Пэт решила заставить водителя остановиться. Под плащом она носила платье со сверкающим красным поясом.

Сняв пояс, она стала размахивать им в свете фар.

Когда водитель приближающейся машины вывернул из-за поворота, он увидел перед собой красный свет опасности. Завизжали тормоза. Пэт стояла посредине дороги. Она не думала, каким привидением она могла показаться перепуганному шоферу.

Автомобиль оказался низко сидящим лимузином. Это была шикарная модель. На двери виднелась изящная золотая монограмма. Заднее сиденье занимали мужчина и женщина.

Пэт отошла от света фар. Мужчина на заднем сиденье включил внутреннее освещение. Оно помогло разглядеть привлекательное, раскрасневшееся лицо Пэт.

– Извините, но я должна попросить вас о помощи, – сказала Пэт. – Мне необходимо найти телефон. Наш сломан, а мой друг очень болен.

– Я врач, но, вероятно, не такой, какой вам нужен, – ответил он. – Я доктор Мадрен, Бьюлоу Т. Мадрен. Я спешу по вызову к одному пациенту в Саутгемптон. Видите ли, я психиатр.

– Боюсь, моему другу нужна помощь другого рода, – заявила Пэт. – Вы не подвезете меня до ближайшего телефона?

– Конечно, мисс... Извините, не расслышал, как ваше имя?

– О, извините, – поспешно сказала Пэт. – Я... э-э... мисс Холкоум.

Она сказала так, потому что подумала о запачканной кровью шпаге Шпига под плащом. Никто не должен об этом знать, пока не найден Док, Даже внешне доброжелательный психиатр.

– Хорошо, мисс Холкоум, – сказал доктор Мадрен. – Садитесь. Вы можете позвонить из дома моего пациента. Мой шофер отвезет вас обратно. Ах да, это – мисс Кларк. Она – одна из моих ассистенток.

Пэт проскользнула на сиденье рядом с ассистенткой.

У мисс Кларк было некрасивое лицо, серые глаза, но вид невозмутимый и компетентный. И теперь она пристально разглядывала левую руку Пэт.

Пэт торопливо спрятала руку под плащом. Рука ее была в крови убитого. Пэт почти забыла об этом. Мисс Кларк ничего не сказала, но продолжала краешком глаза наблюдать за Пэт.

Доктор Мадрен рассуждал о каких-то мелочах, когда его лимузин выкатился на усаженную вязами аллею, образовывавшую главную улицу Саутгемптона. Он все еще говорил, когда машина въехала в большой парк перед огромным летним домом.

Когда их впустили, из соседней комнаты донеслись голоса. Появился высокий молодой человек. Вид у него был хмурый, обеспокоенный.

– Да, доктор Мадрен, мне сообщили, что вы едете, – сказал молодой человек, его взгляд перешел от некрасивой мисс Кларк к живому, румяному лицу Пэт Сэвидж. – Я старался как-то сдержать отца. Вернее, он не хотел идти отдыхать. Он весь вечер просидел в баре.

Пэт узнала, что молодого человека звали Джеймс Стивене. Он проявил достаточно воспитанности и не осведомился, по какому поводу здесь присутствует Пэт.

– Это... мисс Холкоум, – медленно произнес доктор Мадрен. – Она хочет позвонить в город. У нее друг заболел, поэтому я привез ее сюда из Шиннок-Хиллз. Она позвонит, и я ее отвезу обратно домой.

– Рад с вами познакомиться, мисс Холкоум, – сказал Джеймс Стивене. – Я был... гм, у меня ощущение, что я где-то видел вашу фотографию, мисс Холкоум.

Пэт опять вздрогнула. Ее фото появлялось в газетах.

Этот Джеймс Стивене имел вид человека, которого трудно обмануть.

Тут Пэт получила еще большее потрясение, чем от простого подозрения относительно ее личности, которое могло возникнуть у Джеймса Стивенса. В комнату вошел толстяк.

– Вот отец, – сказал Джеймс Стивене. – Это Пэт. Доктор Мадрен приехал немного порыбачить. Я встретил его в городе. Он у нас пробудет несколько дней.

Саймон Стивене сказал:

– Я всегда рад видеть твоих друзей, Джеймс.

Но его голос прозвучал вяло и безжизненно.

Пэт с трудом сдерживала свои эмоции. Ужас, казалось, заполнил всю ее. Ибо этот толстяк, Саймон Стивене, был еще одним. Его бесчувственное лицо несло ту же самую ледяную маску, которую она видела на лице Шпига и Оранга.

Пэт проводили к телефону в огромной библиотеке.

Джеймс Стивене учтиво закрыл дверь. Через две минуты Пэт услышала в телефонной трубке голос Дока.

Пэт собиралась объяснить странную ситуацию. Она очень хотела сообщить Доку обо всем, что произошло.

Но как только она начала говорить, она отчетливо услышала щелчок от того, что в соседней комнате подняли трубку. Кто-то подслушивал по другому телефону.

Док знал голос Пэт. Поэтому все, что она сказала, было: "Шпиг и Оранг. Ты им срочно нужен. До утра ждать нельзя". Она знала, что этого будет достаточно для ее бронзового кузена.

– Я прилечу на самолете, – ответил Док.

Его чуткий слух тоже уловил щелчок поднятой телефонной трубки в доме Саймона Стивенса. Он сразу понял, что неприятности, очевидно, серьезные, иначе Пэт не позвонила бы ему в этот час.

События в городе очень запутали Дока. Случаи потери эмоций, убийство, действия Саймона Стивенса, ограбление ювелира Гарриса Хупера Перрена и его странное поведение, когда Док приехал к нему в контору, чтобы поговорить, совсем завели его в тупик.

Но бронзовый человек уже начал нащупывать то общее, что связывало все эти случаи. Тем не менее источник угрозы был абсолютно невидим и не поддавался никакому обнаружению. Но голос Пэт, даже больше, чем то, что она сказала, привел Дока к мысли, что беда, настигшая Тони и Саймона Стивенса, добралась и до его группы.

Пэт выбежала из библиотеки. Джеймс Стивене стоял в коридоре. Доктор Мадрен все еще беседовал с Саймоном Стивенсом. Разговор был односторонним. Пароходный магнат давал лишь односложные ответы.

Ассистентка мисс Кларк исчезла. Первой мыслью Пэт было, что она, вероятно, ушла в свою комнату.

Мисс Кларк видела кровь на руке Пэт. Не могла ли сиделка заподозрить ее и решить подслушать разговор?

Пэт быстро вошла в гостиную. Окровавленная тростьшпага выскользнула из-под плаща и упала на пол.