Текст книги "Танк против танка"

Автор книги: Кеннет Максей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Стрелок, сделав необходимую поправку на дистанцию, устанавливал сетку прицела так, чтобы неподвижная цель оказалась в центре (или же чтобы в перекрестие попал передний край объекта, если тот был движущимся), и, приняв в расчет скорость движения собственной машины, если га находилась не в статическом положении, мог мягко надавить на гашетку. После выстрела казенник пушки отскакивал назад под действием отдачи, накатом возвращался в прежнее положение, позволяя заряжающему открыть затвор, автоматически выбрасывающий снарядную гильзу. Теперь предстояло заново проделать всю процедуру заряжания. Тем временем командир и стрелок наблюдали за полетом трассирующего выстрела, чтобы установить место, в которое тот попадет, оправданно ожидая, что он – если не случится чудо или если огонь не ведется с малой дистанции – не поразит цель.

Имелось несколько моментов, которые делали удачное попадание с первой попытки маловероятным. Неравенство специфики боеприпасов, несовершенство механизмов управления пушкой, незатейливая оптика и слишком грубая притирка нуля пушки по отношению к сетке прицела – вот только некоторые неизбывные технические аномалии, не говоря уже о чисто человеческом факторе – свойственной человеку способности ошибаться – и перенапряжении, а также накопившейся в ходе боя у солдата усталости. Все это неизбежно сказывалось на точности стрельбы из неподвижного танка, не говоря уже о танке двигающемся. уменьшая шансы на попадание. Промах даже по очень удобной мишени можно главным образом отнести на счет неверной оценки дистанции в условиях изменчивого освещения, плюс разный уровень подготовленности и слаженности экипажа. Еще один чисто технический момент. Уже на довольно небольшом расстоянии после покидания орудийного ствола снаряд начинает заваливаться книзу от линии прицела. В случае с 47-мм пушкой это означало, что на расстоянии свыше 200 или 300 метров требовалось поступательно увеличивать угол возвышения, чтобы компенсировать воздействие силы тяжести на летящий выстрел. Упражнения на точность обнаружения дистанции, как бы часто они ни проводились, не позволяли достигнуть совершенства. А потому стрелка готовили к тому, что первый выстрел уйдет «за молоком» и учили вместе с командиром наблюдать место падения снаряда, чтобы соответственно сдвинуть перекрестие, перенацелить пушку на центр мишени и произвести вторичный выстрел. Вот тогда теоретически удавалось достигнуть поражения объекта, что и случалось во время учебных стрельб. 11о обычно, даже в случае, если танк оставался в неподвижном положении, на статичный объект уходило несколько выстрелов, если же танк – или тем более танк и цель – двигались, вероятность удачного попадания зависела уже почти целиком от прихоти фортуны.

Различные сигнальные флажки появились в качестве средства передачи команд и обмена информацией между танками во время учений 1931 г. В боевых условиях подобные флажки оказывались ненадежными.

Вместе с тем приемы стрельбы в британском Королевском танковом корпусе и у экипажей в армиях всех прочих стран мира оставались неизменными до середины сороковых, когда необходимость в улучшении качества огня на полях сражений бушующей войны стала залогом радикальных перемен. Пока же внедрение Броудом продвинутых приемов с использованием макетов башен (которые перемещались, имитируя движение по неровной местности) и применением подкалиберных боеприпасов на стендах в закрытых помещениях ознаменовало первые шаги в повышении качества работы танковых стрелков и привело к подъему его на уровень выше приемлемого в обычной артиллерии, где требования к меткости ограничивались задачей попасть в «область цели». Подобные меры, принимавшиеся на фоне постепенного поступления на вооружение пусть и и небольших количествах средств моторизации (включая образцы бронетехники вроде 1-тонной танкетки с экипажем из двух человек, разработанной Мартелом и сэром Джоном Карденом), способствовали изменению танковой тактики и помогали преодолевать сопротивление радикальным идеям вроде тех, которые генерировали люди, подобные Фуллеру.

Танк с башней доказал значительное тактическое преимущество по сравнению с машиной, снабженной спонсонами. Он мог быть применен против вражеской цели, оставаясь видимым противнику лишь частично. В поисках объекта командир имел возможность так позиционировать танк, чтобы над линией горизонта виднелась только командирская башенка, заняв положение, которое получило название «башня укрыта». Затем он мог приказать стрелку повернуть ствол орудия в направлении цели перед тем, как продвинуться на несколько метров вперед, чтобы навести на объект пушку перед производством выстрела. то есть занять позицию «корпус укрыт».

СРЕДНИЙ ТАНК «ВИККЕРС»

ТАК НАЗЫВАЕМЫЙ СРЕДНИЙ ТАНК (сконструированный в 1922 г. как легкий) применялся как основная боевая машина в ходе британских экспериментов в области маневренной войны в 20-30-е годы. Что касается компоновки машины и ее технических возможностей, танк опережал любых своих собратьев в то время, особенно в том, что касалось радиуса действий, достигавшего 240 км, и весьма высокой надежности, если, конечно, экипаж не ленился и хорошо заботился о доверенной ему материальной части. Упругая подвеска позволяла машине развивать высокую скорость, однако по-прежнему низкая живучесть гусениц являлась серьезным недостатком. Двигатель заводился механически и при помощи индуктора. Коробка передач имела восемь передних скоростей, тогда как диски сцепления и муфты механизма поворота с планетарным редуктором облегчали управление машиной, позволяя при этом значительно экономить затрачиваемые усилия и сберегать горючее. 47-мм пушка отражала наличие спроса на специализированное высокоскоростное противотанковое вооружение, для поражения всех прочих целей экипаж располагал пулеметами. Вес: 12 тонн Скорость: 25 км/ч Лобовое бронирование: 8 мм (просто смехотворное!) Вооружение: 1 пушка 47-мм, 6 пулеметов

Сконструированный на базе среднего танка специализированный командирский танк для нужд британской армии в экспериментах с голосовой рацией в 1931 г. Кварцевые генераторы, которые применялись на довольно надежных рациях, позволяли легко настраивать их одна на другую; нововведение это трудно переоценить, поскольку оно позволяло командирам быстро обмениваться информацией, не тратя драгоценное время на телеграфные послания с помощью азбуки Морзе. Однако натуральные детекторные кристаллы принадлежали к числу дефицитных материалов (поставки их скоро монополизировали Соединенные Штаты), а потому пришлось внедрять менее точный гетеродинный метод связи.

Рядом с командирской машиной легкие танки «Виккерс» Mk II. Их часто применяли для разведки, но в данном случае они транспортируют офицеров связи, задача которых доставить подробные приказы командира бригады командирам батальонов и рот или же сопровождать части других родов войск. Вес: 4,5 тонны Скорость: 48 км/ч Лобовое бронирование: 10мм Вооружение: 1 пулемет

ПЕРВОЕ МЕХАНИЗИРОВАННОЕ СОЕДИНЕНИЕ

Еще большее значение имели тактические испытания в Великобритании, которые проводились в 20-е годы, чтобы опробовать все виды бронетехники в механизированных боевых действиях. Начало все откладывалось, не в последнюю очередь по причине отсутствия подходящей техники и денежных средств, но также и из-за инерции ответственных лиц из Военного министерства. Только в 1927 г. оказалось возможным сколотить «сборную солянку из современной техники повышенной проходимости, чтобы составить то, что впоследствии получило определение подвижной боевой группы – общевойскового экспериментального механизированного соединения, которому пришлось противостоять на учениях более крупному формированию традиционной организации, то есть включавшему в себя кавалерийские и пехотные части. Результат столкновения вызвал шокирующий эффект и взбудоражил воображение не только участников, но и военных во всем мире. Батальон численностью немногим более 50 танков (при этом лишь четыре были оснащены рациями). разведывательный батальон из бронемашин и танкеток, пулеметный батальон на полугусеничных автомобилях и трехосных грузовиках, пять механизированных артиллерийских батарей, моторизованная полевая рота Королевского инженерно-саперного корпуса и около двух эскадрилий самолетов сумели, свободно действуя на маневре, парализовать пехотную дивизию и кавалерийскую бригаду «противника». Не располагавший танками старомодный «противник» оказался вынужден прятаться от бронетехники в селениях и рощах, предоставляя возможность никем не утесняемому оппоненту делать все, что тот пожелает. В условиях нехватки адекватных средств радиосвязи механизированное соединение не обладало способностью легко обмениваться информацией и передавать приказы. Это, однако, не помешало основному ядру его искусно перемещать я в безопасности от обороняющихся, которые на начальном этапе были обескуражены и сбиты с толку, а затем систематически шаг за шагом уверенно обезврежены.

Поскольку условный противник не располагал танками на главных учениях, противостояния танк против танка просто не могли иметь место, хотя ни у кого не вызывало сомнения, что если бы бронетехникой владели обе стороны, подобные столкновения стали бы неизбежными. В комментариях по поводу учений Броуд (который давал отчет генералу сэру Джорджу Милну, начальнику Имперского генерального штаба, приложившему немало усилий для проведения эксперимента) отмечал, что пушки на танках были особенно важными, поскольку они представляли собой «…ВЫВЕДЕННОЕ НА ПЕРЕДНИЙ КРАЙ ОРУДИЕ ПОДДЕРЖКИ ПЕХОТЫ, которое к тому же необходимо дм противодействия неприятельским бронемашинам, уничтожения здании и опорных пунктов, не говоря уже о моральном воздействии»

Он также делал замечание в отношении бронирования, говоря, что им «НЕ НАДО жертвовать ради скорости в ущерб защищенности. Если только мы не хотим, чтобы боевой дух КТК не пережил первое же сражение».

ВНЕДРЕНИЕ РАЦИЙ – РЕВОЛЮЦИЯ В ТАНКОВОМ ДЕЛЕ

Броуд служил чем-то вроде шпор для боков Милна, поскольку вливал идеи Фуллера и собственные в сознание начальника Генштаба, подталкивая его на всевозможные эксперименты в области новых приемов и машин, а также поступательно продавливая политику модернизации и механизации армии. Экспансию этой политики ограничивали нехватка средств и отсутствие в гот период публичного энтузиазма к каким-либо шагам военных, поскольку все надеялись, а некоторые даже пребывали в уверенности, что сражения «большой войны» отшумели окончательно. Броуд написал очень ценные наставления по боевой подготовке, основанные на уроках, извлеченных из экспериментов, запланированных на 1919 г., но начавшихся в 1927 г. и продолжившихся в 1931 г. Ближе всего к сердцу его лежала идея оснащения целого войскового соединения современными рациями, позволившими бы переговариваться напрямую, а не общаться за счет азбуки Морзе. Как и все, что касается области технических новинок, рации претерпевали процесс стремительной эволюции. Громоздкие и тяжелые установки Первой мировой заменялись маленькими. надежными и работавшими на высоких частотах. Ручную настройку постепенно вытесняли кварцы. Лидировали на этом поле немцы, за которыми шли американцы и британцы. Последние экспериментировали в 1928 г. с наиновейшими детекторными рациями (радиотелефонами) и к 1930 г. располагали уже достаточным их количеством, чтобы оснастить ими заметное число танков. К 1931 г. запасы имевшихся в наличии изделий позволили Броуду, командовавшему импровизированной танковой бригадой из трех батальонов средних и легких машин, управлять передвижениями всего соединения посредством радиотелефона из командирского танка.

Блистательные свершения 1931 г., справедливо считающиеся наиважнейшими для дела пропаганды развития бронетанковых войск, летом 1930 г. предваряла куда более значительная, но получившая меньшее освещение акция – управляемые по рации тактические учения трех танковых батальонов, о которых здесь и пойдет речь. Те маневры на Солсбери-Плейн представляли собой как бы в миниатюре будущие столкновения бронетанковых войск, включая и сражения между общевойсковыми частями и соединениями, в которых танкам обеих противодействующих сторон придется не раз схлестнуться в поединках. Поддерживающие рода войск, которым определили вспомогательную задачу при танках, делали все от них зависящее, однако достигнуть победы позволяли прежде всего сами бронированные чудища. В целях тренировки, танковая бригада бригадира Кеннета Лэйерда, состоявшая из 2-го, 3-го и 5-го батальонов КТК, каждый из которых комплектовался и средними и легкими танками, нередко дробилась, чтобы обеспечить противостоявшим друг другу кавалерии и пехоте танковое прикрытие по обеим сторонам «фронта». В ходе учений, в процессе которых танковая бригада получила приказ выступить в 35-км марш из Перем-Дауна для помощи «своей» пехоте в создании береговых плацдармов к востоку от реки Эйвоп, в составе бригады оставались только 2-й и 5-й батальоны, тогда как 3-й действовал на стороне «противника».

ТАНКИ НА ПРОВЕРКЕ

Возглавляемый легкими танками, усиленными несколькими средними, 5-й батальон КТК выдвинулся из Перем-Дауна в 08:00, за ним с интервалами последовали штаб бригады и 2-й батальон. Три часа спустя, покрыв чуть более 30 км, дозоры легких танков образовали линию наблюдения на широком фронте в непосредственной близи от Имбера. Как правило, если танковая колонна не встречала противодействия, она шла со скоростью около 13 км/ч в дневное время или 8– 10 км/ч без света в безлунные ночи. Несмотря на субтильность гусениц средних танков и невысокую надежность прочих их механических узлов и компонентов, поломки удавалось сводить до минимума за счет частых технических остановок. Бригада уже совершала 240-км переход за трое суток, при этом вела за этот период один крупный бой, случалось ей преодолевать 100 км за сутки и в тот же день вступать в сражение.

В описываемом случае легкие танки своевременно успели засечь «врага», продвигавшегося тремя колоннами по широкой и немного холмистой местности Солсбери-Плейн этакими лягушачьими прыжками от села к селу и от рощицы к рощице. Тут же по рации от легких танков стали поступать соответствующие сообщения в штаб 5-го батальона КТК, который пересылал их дальше в штаб бригады, вследствие чего последний постоянно располагал свежей информацией в отношении положения дел у «неприятеля». Устроив успешную засаду на головные силы условного противника на равнине у Солсбери, бригадир Лэйерд принялся развивать крупномасштабную атаку на войска «неприятеля», обходившие его с фланга через Эрчфонт. Отозвав средние танки 5-го батальона КТК, он бросил их в северном направлении для овладения господствующими возвышенностями по откосу холма Риджуэй, на который условному противнику, по всей вероятности, пришлось бы взобраться для выполнения поставленной задачи. Ввиду отсутствия доставочного для профилактических остановок запаса времени, марш привел к поломкам, вместе с тем необходимое для блокирования пути «вражеским» колоннам сосредоточение бронетехники создать удалось, хотя и напрасно, поскольку «неприятель» не имел намерений посылать танки но столь отвесному склону.

Когда дело наконец дошло до танкового боя. протекал он на благоприятной для обеих сторон территории; в каждой группе имелись части нехоты и артиллерии, тогда как легкие танки (или танкетки) занимались прощупыванием состояния боеспособности «вражеского» контингента по фронту и на флангах. Все действия неизбежно приводили к тому, что условный противник открывал огонь по легким танкам. Передаваемые по рации донесения с передовой позволяли составить довольно яркое представление о складывавшейся там обстановке, хотя порой сообщения эти сбивали с толку как командиров батальонов, так и бригады. Что особенно примечательно, средние танки посылались в динамично развивавшееся боевое соприкосновение в лоб, меняя наблюдательное положение «башня укрыта» и выходя на огневую позицию, где невидимым неприятелю оставался только корпус машины. Весьма прискорбен тот факт, что ни одна сторона не предприняла серьезных усилий обойти другую с фланга, несмотря на то, что чего-то подобного от них как раз и ожидали.

СОЛСБЕРИ-ПЛЕЙН, АНГЛИЯ, ЛЕТО 1930 г. РАДИОТЕЛЕФОН ПРИНОСИТ РАДИКАЛЬНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ НА ПОЛЯ СРАЖЕНИЙ

Революционные изменения в танковом деле произошли с внедрением радиотелефонов, за счет которых упрощалось и улучшалось управление боем, что ярчайшим образом продемонстрировали учения, проведенные британцами в 1930 г. Хотя устроители маневров, организуя их. тяготели к нереалистичным схемам, не говоря уже о необъективности выводов наблюдателей и предвзятости посредников, далеко не всегда способных правильно понять и осознать истинную природу танкового боя. а зачастую относившихся к танкам настороженно, все равно факт того, сколь существенно убыстряются перестроения частей на поле боя и передвижения на марше, сделался очевидным для всех. С того момента война не могла уже больше вестись по привычным правилам.

На панораме мы видим средние танки 2-го батальона КТК в положении «корпус укрыт» среди ведущих разведку боем военнослужащих на транспортерах, или танкетках Ллойда. Батальон вступает в боевой контакт с «вражеской» кавалерией и пехотой, появляющейся из зарослей деревьев. Можно наблюдать также танки 3-го батальона, которые заняты попыткой связать боем 2-й батальон с одновременным фланговым броском через «мертвую зону» на правой стороне панорамы. 2-й батальон уже занят тем, что перекрывает «неприятелю» направление наступления, и обе стороны оказываются втянутыми в невыгодное ни для кого лобовое противостояние. «Сражение у Тилсхеда» разыгралось вследствие того. что «вражеские» колонны, состоявшие из традиционной кавалерии, моторизованной и обычной пехоты, поддерживаемые артиллерией и 3-м батальоном КТК, стали выдвигаться в восточном направлении с целью обеспечения себе переправы через р. Эйвон. Однако бригада средних танков (состоявшая из 2-го и 5-го батальонов КТК) прошла маршем 32 км из Перем-Дауна в восточном направлении и в 11:00 отправила дозоры на транспортерах Ллойда с целью выявить основную ось «неприятельского» продвижения. Тем временем 2-й и 5-й батальоны сосредоточили силы поблизости от Тилсхеда, чтобы оказать противодействие «вражескому» прорыву, где бы тот ни намечался.

В 11:22 дозор в районе Имбера доложил по радиотелефону: «Один эскадрон кавалерии выдвигается из Имбера». что стало первым из цени донесений, в которых в течение примерно целого следующего часа давалось описание процессу сосредоточения сил «неприятелем» и действий против этой колонны и той, что появилась возле Читтерна. Вынужденные считаться с реальностью, посредники высказались в пользу бронетанковых дозоров, которые с их пулеметами и при их подвижности значительно превосходили всадников и коней на открытых участках. Затем в 12:30 дозор в районе Эрчфонта возвестил о крупном соединении мотопехоты, следовавшем на восток и стремившемся взобраться на склон оврага с намерением выйти во фланг обороняющимся. Донесения воздушной разведки также позволяли высказаться в пользу того, что вышеупомянутое направление «противник» избрал как главное для попытки прорыва. И снова посредники сочли, что огневая мощь обороняющихся позволяла им сорвать намерения пехоты на колесной и полугусеничной технике, медленно поднимавшейся по крутому склону. Тут бригадир Лэйерд, приказавший большинству средних танков 5-го батальона КТК преградить путь наступающим на севере, поступил с поспешностью, ослабившей резервы бригады на центральном участке. Основные силы предполагаемого «неприятельского» прорыва – танковый кулак 3-го батальона вот-вот готовился рвануться вперед из скрытого района сосредоточения под Читтерном и попытаться осуществить быстрый прорыв к Тилсхеду через переправы на Эйвоне и выйти в тыл бригаде средних танков.

Когда воздушная и сухопутная разведка сообщили о возникновении новой и очень серьезной угрозы, Лэйерд действовал быстро. Отдав короткие указания по радиотелефону (если бы не последний. пришлось бы потратить куда больше времени на передачу информации либо с помощью связных, либо азбукой Морзе), комбриг бросил 2-й батальон, чтобы тот в течение минут овладел Брич-Хилл и Килл-Бэрроу, поставив блок на направлении удара 3-го батальона. Вследствие этого и разыгралось сражение, изображенное на панораме.

Лэйерд находился в ку рсе обстановки благодаря стекавшимся к нему донесениям, и все же задержался с отправкой в бой оставшихся частей 5-го батальона. Соответственно его запоздалая попытка обойти 3-й багалыж с фланга через Фокс-Коверт и Читтерн-Барн провалилась, отраженная действиями осмотрительного оппонента. также располагавшего широкой информацией относительно новой угрозы, о которой своевременно предупредили командование экипажи транспортеров Ллойда из состава 3-го батальона, прикрывавшего южный фланг наступления.

Всю полноту динамизма действий, которым одарили военных возможности радиокоммуникационных средств, открывают нам и другие донесения, сделанные в ходе еще одного учения, где 5-й батальон столкнулся на открытом пространстве со 2-м батальоном. Прежде чем началось сражение, направление атаки 2-го батальона было обнаружено, о чем и было сообщено в штаб соединения с помощью рации. Теми же средствами штаб соединения отслеживал приказы командира 5-го батальона об атаке на 2-й – бросок, который последовал незамедлительно как раз в тот момент, когда командир соединения, занимавший позиции вблизи от переднего края, проницательно передислоцировал 3-й батальон из резерва для оказания своевременной поддержки 5-му. О том, насколько блестяще показали себя средства связи, можно судить по тому обстоятельству, что посредники дали по рации оценки итогов боя в течение не более чем пяти минут.

СРАЖЕНИЕ У ТИЛСХЕДА НА СОЛСБЕРИ-ПЛЕЙН В 1930 Г.

Слева: Довольно редкая для 30-х годов фотография, на которой запечатлен фрагмент испытаний амфибийной тактики. Гусеничная бронемашина сходит на берег с экспериментального моторного десантного судна, предтечи будущих флотов подобных технических средств, которые станут привычным явлением в 40-е годы. Изображенная на снимке машина «Дракон», сконструированная на базе шасси среднего танка «Виккерс» и обычно применявшаяся для буксировки колесных артиллерийских орудий, поскольку британские канониры, подобно коллегам из других стран, не осознавали еще всех выгод, несомых им самоходными орудиями. Как и десантное судно, машина имела много недостатков, однако давала людям ценный опыт в преддверии грозившей уже скоро развернуться механизированной войны.

Вверху: Средний танк «Виккерс», командир которого передает приказы посредством флажков. Транспортеры «Карден-Ллойд» видны впереди среднего танка и служат чем-то вроде тактического заслона.

ТЕНДЕНЦИИ ПЕРЕВООРУЖЕНИЯ

Британские эксперименты в области механизации проходили на фоне подготовки к международным переговорам о разоружении, в обстановке, когда все более грозно сгущались тучи большой финансовой вьюги 30-х годов. Однако пробы и опыты военных перекликались с процессами политической поляризации, протекавшими в условиях ухудшения международных отношений, которые подталкивали страны к еще более масштабным программам перевооружения. Программы эти, по убеждению правящих политиков и ведущих экономистов, могли бы способствовать оздоровлению хромающих национальных экономик. Несмотря на сильные тенденции многих считать сухопутную армию чем-то второстепенным в грядущих войнах, где основная роль будет принадлежать авиации, от внимания руководства наиболее крупных стран мира не ускользнули прорывы в области бронетанковой тактики. продемонстрированные на Солсбери-Плейн. Многие военные из разных государств заинтересовались маневрами, что нашло отклик и у промышленников, способствовав развитию технологических процессов.

Ни одна страна не занималась точным копированием другой, хотя Британия и Франция считались в некотором роде зачинателями направлений развития организации, приемов и технологий. Эти лидеры процесса экспортировали не только технические идеи, но также сами машины и технологии в заинтересованные страны, которые использовали полученное при разработке собственной боевой техники и создания у себя промышленных мощностей для ее производства. Оживление интереса к бронетехнике совпало с фундаментальным изменением танковой философии. Появление очень точных противотанковых пушек калибра от 20 до 47 мм с начальной скоростью в пределах 700 м/сек положило конец заблуждениям в отношении адекватности 14-мм бронирования и верованиям в то, что-де сама по себе скорость и подвижность обеспечат ганку необходимую степень защиты. К 1930 г. 25-мм броня считалась уже минимально допустимой, а всего тремя годами позднее уже фигурировала даже цифра 70 мм. правда для более тихоходных машин. которые французы и британцы предназначали для оказания непосредственной поддержки в бою пехоте. Совершенно логично, что очень уязвимым танкеткам, выживание которых целиком и полностью зависело от их способности оставаться незамеченными и которые никогда не несли противотанкового вооружения, все увереннее перепоручали роль снабженных пулеметами бронетранспортеров для пехоты. Легкие танки, предназначенные для ведения разведывательных действий, отныне предполагалось вооружать как минимум 20-мм пушками, при толщине брони от 14 до 30 мм и массе 10 тонн. Средние танки, рассматривавшиеся как основные боевые танки в частях, предназначенных для глубоких стремительных прорывов высокой подвижности, обычно защищались 30-мм бронированием и несли в качестве главного вооружения 37-, 40– или 47-мм пушки. Такие машины достигали массы 16-20 тонн и развивали скорость до 40 км/ч. Но военные и конструкторы начинали уже осознавать необходимость более мощного вооружения, чем даже 47-мм орудие, способного вести эффективный огонь фугасными и дымовыми снарядами, что выработало потребность в так называемых танках непосредственной поддержки, в которых пушки с низкой начальной скоростью полета снаряда калибра около 75 мм заменили бы высокоскоростные орудия.

Вверху: Дж. Уолтер Кристи с одним из последних уникальных изобретений, созданным для привлечения внимания зараженных в то время непреодолимым скептицизмом потенциальных покупателей – американских военных.

ДЖ. УОЛТЕР КРИСТИ

Кристи родился в 1885 г. Инженерное дело освоил, что называется, в цеху – скорее на практике, чем в теории, – но позднее стал весьма выдающимся и оригинальным конструктором боевых бронированных машин. Так, в 1915 г. он задумал самоходную гаубицу с подвеской, отличавшейся большими колесами. Как изобретателя, который сначала строит модели, а потом уже, разобрав на узлы, переносит их на чертеж, Кристи более увлекали идеи, чем технология настоящего производства. Провал его компании в осуществлении проекта гоночной машины с передним ведущим мостом не сломил Кристи, о в 1912 г. он заполучил самый крупный для себя заказ на строительство 186 единиц пожарных машин на базе разработанного им трактора. Но лишь вступление Соединенных Штатов в Первую мировую войну в 1917 г. побудило его сконструировать легкий танк M1919. Он отличался наклонным бронированием и подвеской, которая позволяла машине передвигаться как на колесах, так и на гусеницах – изобретение, давшее жизнь многим новым проектам.

После Первой мировой войны Кристи рассматривал танк как машину, которой помимо большой скорости на шоссе и традиционной высокой проходимости в условиях пересеченной местности требовались и более широкие возможности: способность самостоятельно преодолевать водные преграды и аэромобильность. В 1921 г. он заявил о себе представлением модернизированной версии М1919, снабженной упругой подвеской, а в 1922 г. – одним из четырех амфибийных транспортных средств, которые другим инженерам предстояло позднее переработать в гусеничные машины десанта, чтобы те начиная с 1942 г. неизменно занимали место в авангарде союзных армий вторжения. Однако именно быстроходному танку образца 1928 г., развивавшему скорость в 110 км/ч на колесах и 67 км/ч на гусеницах, предстояло стать зачинателем великих трендов в танкостроении. Интерес, вызванный у военных моделью Кристи, породил требование армии США по разработке среднего танка не с такими высокими скоростными характеристиками, но с наклонным бронированием (значение которого первым осознал Кристи) и вращающейся башней – Т3, оснащенного авиационным двигателем «Либерти» эффективной мощностью в 338 л.с. Однако Кристи, как обычно, начал раздражать закоперщиков предприятия затягиванием и проволочками с разработками и новыми предложениями, в частности проектом аэромобильных танков. Американская армия отказалась от использования Кристи, но тут появились русские (а позднее к ним добавились и британцы), которые заинтересовались идеями и даже выразили готовность попробовать запустить нечто подобное в производство.

И вновь организаторы предприятия нашли в Кристи человека, с которым трудно сработаться. Однако замыслы Кристи бесспорно стоили того, чтобы развить их при создании боевых бронированных машин. Хотя русский БТ-2 очень походил на Т3, он был полностью перепроектирован русскими и американскими инженерами. Точно так же и британская фирма Наффилда после проб и проверок пришла к выводу, что лишь подвеска с большими опорными катками действительно имеет ценность. Однако идея, лежавшая в основе создания русских танков серии БТ и позднее Т-34, Т-54, Т-55 и Т-62, а также британских крейсерских танков от Mk II до Mk VII, многие из которых принимали участие в боевых действиях вплоть до 80-х годов, принадлежала все-таки Кристи.

Т3, ТАНК КРИСТИ ОБРАЗЦА 1931 г.

Удалось построить лишь незначительное количество таких машин, однако сочетание наклонной брони, круглой башни и больших опорных катков подвески произвело неизгладимое впечатление на русских и – хотя и в несколько меньшей степени – на британских конструкторов. Силовой установкой служил 338-сильный авиационный двигатель «Либерти». ТЗ обслуживался экипажем из трех человек, однако Кристи, которого интересовали все больше ходовые качества машины, не слишком много внимания уделил таким важным аспектам, как боевое отделение танка. Вес 10 тонн Скорость: 42 км/ч на гусеницах Лобовое бронирование: 22 мм (наклонное) Вооружение: 1 пушка 37-мм, 1 пулемет

Подобное новаторство требовало жертв. Увеличение размеров вооружения вынуждало конструировать более просторные башни и более широкие корпуса для них. Укрупнение корпусов выявило проблемы транспортировки, что заставляло напрягать силы железнодорожников. Конечно же. рост размеров предусматривал применение более мощных двигателей и более совершенной подвески с более широкими гусеницами, чтобы улучшить характеристики проходимости на пересеченной местности. Влияние всех этих факторов выражалось в повышении стоимости изделий, особенно в том, что касалось наращивания толщины бронирования до таких пределов, когда бы оно могло выдерживать огонь грозных противотанковых пушек.