Текст книги "Танк против танка"

Автор книги: Кеннет Максей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Тысячи союзнических танков, хотя и в большинстве случаев технически уступавших противнику, разламывали на части немецкую оборону. Вместе с тем постоянно прибывавшие на фронт все более крупными партиями русские ИС-2 и американские М26 «Першинг» могли теперь на равных или почти на равных померяться силами с лучшими танками Германии. Последний М4АЗЕ8, так называемый «Супер-Шерман» и британская «Комета» (лучше вооруженные, чем их предшественники) повышали уверенность экипажей за счет возросших характеристик защищенности. Что особенно важно, повысилось качество хранения боеприпасов и снизилась возгораемость, после того как американцы внедрили защитные кожухи, наполненные этиленгликолем (позднее водой), которые затопляли боеприпасы в случае пробития брони.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ БОИ ЗА ГЕРМАНИЮ СЕНТЯБРЬ 1944-МАЙ 1945 гг .

Разгром Германии следующими навстречу друг другу союзными армиями в 1944– 1945 гг. Каждая стрелка олицетворяет собой массы танков, поддерживаемые артиллерией, пехотой и авиацией. Эти бронированные клинья сломили сопротивление немецкой армии, танковые войска которой сохранили присущее им мастерство до конца, не имея, однако, никаких шансов выстоять в битве с многократно превосходившим их противником.

Лишь 700 танков смогли противопоставить немцы 4000 русских танков и САУ 12 января 1945 г. и неизбежно были принуждены отступать до тех пор. пока у русских не стало кончаться снабжение и пока численное неравенство, таким образом, несколько компенсировалось сбоями системы тылового обеспечения. Соревнования танк против танка часто заканчивались на местном уровне в пользу немцев, однако не столько противодействие, сколько перенапряжение сил снабженцев послужило причиной, заставившей в конце концов русских остановиться, что не являлось частным феноменом – подобное во время войны происходило повсюду. Мощности русской системы снабжения могли бы подвести наступающие армии гораздо раньше, если бы американцы не поставили СССР 400 тысяч единиц колесного грузового транспорта, чтобы заполнить пробелы, с которыми было не под силу справиться советской промышленности. В Италии и на западе оставалось теперь еще меньше немецкой бронетехники, а тем временем союзники оправлялись от поражений в ходе боев в Арденнах и приступали к беспощадному изматыванию обороняющихся на Рейне. Когда в середине января русские приблизились к реке Одер, последние немецкие части уже в спешке покидали западный берег Рейна, оставляя на память о себе множество боевых машин, которым более уже не суждено было принять участия в операциях. Подвижные войска, сосредоточенные Германией на пути наступления союзников через Рейн, которое развернулось позднее, в марте, представляли собой более символическую, чем реальную силу. В частях отмечалось значительное численное преобладание САУ над танками и бросалась в глаза чересполосица материальной части, представленной разномастными боевыми машинами, которые только сумели наскрести отовсюду в безнадежной попытке выполнить задание и удержан» рвущегося вперед и вперед противника.

Противостояния между танками носили фрагментарный характер. В Италии единственный недоукомплектованный танковый корпус, который, действуя на исключительно хорошо подходящей для обороны местности, около двух лет сдерживал впятеро превосходившие его силы, потонул в потоках вражеской бронетехники, которыми смывало его и несло в направлении Австрии, пока немецкие войска не капитулировали в апреле. Войска союзников, впервые форсировав Рейн по неожиданно захваченному ими 7 марта мосту в Ремагене, вышли на правый берег великой реки на более широком фронте, начиная с 22 марта, чтобы развивать наступление при лишь слабом противодействии неприятеля. То гам, то тут ждали их засады, устроенные одним или несколькими танками или противотанковыми САУ. однако редко – почти никогда – нечто похожее на контратаку, пусть п на местном уровне, не нарушало планов союзников. Вполне уместным стало бы сравнение обстановки, сложившейся у немцев п их противников применительно к танкам весной 1945 г., с ситуацией 1918 г. Соревнования танк против танка лишь изредка протекали на уровне более массовом, чем под Виллер-Бретонне, пусть техника, которая участвовала в этих поединках, отличалась несравнимо большей мощностью. Итог всегда бывал предопределен вступлением в действие согласованных союзных сил всех родов войск, где особенно важный вклад вносила могучая и вездесущая авиация, устремлявшаяся вперед непреодолимым девятым валом, чтобы расчищать путь сухопутным войскам. В обороне Германии ее танки служили наступающим не препятствием, а скорее помехой, хотя порой и весьма досадной. Проиллюстрируем это двумя примерами.

Бой под Кюстрином 22 марта разгорелся, когда танковая дивизия из 27 «Пантер» и 28 «Тигров» (последняя крупная танковая часть, оставшаяся у Германии) преградила путь по Берлинскому шоссе привычно крупным соединениям русских танков и пехоты. Превосходно действуя с заранее подготовленных огневых позиций, немцы быстро уничтожали приближавшегося противника. Русской пехоте пришлось залечь, а танкам откатиться, чтобы двинуться в бой новой приливной волной, которая – накатив с фланга при действенной поддержке артиллерии, – позволила захватить село, прикрывавшее немецкий командный пункт и резервную роту «Тигров». В замешательстве немцы отступили под дымовой завесой, но успели собратья как раз к тому моменту, когда русские показались из села. Словно бы высвеченные на фоне дыма, русские танки превратились в превосходные мишени на короткой дистанции и были принуждены покинуть поле, оставив 60 выведенных из строя или горящих Т-34, сумев уничтожить лишь незначительное число немецких машин.

Бой за последний мост в Вене разыгрался 12 апреля, когда одна «Пантера» и пять PzKpfw IV из 2-й танковой дивизии СС удерживали береговой плацдарм на южном берегу для того, чтобы выиграть время и позволить товарищам на северном берегу подготовить оборону. «Пантерой» командовал лейтенант Арно Гизен, имевший на счету 97 уничтоженных танков – под Курском, в Нормандии, в Арденнах и в Венгрии. «Пантеру» Гизена отправили через мост ночью, чтобы усилить оборонявшихся на плацдарме и привезти им гак необходимые боеприпасы. Среди пылающих развалин разгорелось отчаянное сражение, в котором главенствовали русские ИС-2 и Т-34, бросавшиеся к мосту на широком фронте через прилегавший к реке парк. Но русская пехота, действуя скрытно в ночной темноте, тоже сыграла немалую роль в истреблении вражеской бронетехники. уничтожив ни много ни мало четыре PzKpfw IV. Многие Т-34 были выведены из строя огнем прямой наводкой в попытках ворваться на мост. Их темные корпуса и башни блокировали подступы. В какой-то момент Гизен выбрался из танка и с панцерфаустом устремился на русские танки, которые не могла уничтожить его «Пантера». К концу дня он записал себе в актив еще 14 побед, а вечером и ночью находился среди тех, кто прикрывал отступление через мост, прежде чем тот был взорван. Гизен ушел на ту сторону одним из последних.

СМЕРТЕЛЬНЫЙ УДАР НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

Когда 8 августа 1945 г. русские перешли в наступление против японцев в Маньчжурии силами в полтора миллиона человек при 5500 танках, представлялось маловероятным, что миллионная армия с 1155 устаревшими танками сможет сдержать ее натиск. Разработка танков у японцев шла крайне медленными темпами, если не назвать их и вовсе едва заметными. Достаточно сказать, что объем выпуска танков в 1944 г. составил всего 295 единиц. Более того, тактические приемы японцев в том, что касалось применения бронетехники. безнадежно отстали от моды, в основном из– за отсутствия практики – необходимости действовать против пользующегося изощренными методами на открытой местности противника. Танки – по принципу «всем сестрам по серьгам» – задействовались против британских танковых войск в Бирме и против высаживавшихся на тихоокеанских островах американцев. 2-я танковая дивизия, действовавшая против американцев на Лусоне в 1944 г., никогда не применялась сосредоточенно, каковую роль командование зарезервировало для состоявшей из трех танковых дивизий так называемой танковой армии в Маньчжурии. По даже и в этом случае вооруженные главным образом слабыми 47-мм и 57-мм пушками японские танки с самой толстой броней 50 мм вряд ли могли соревноваться с Т-34/85 или даже с устаревшими к тому времени Т-34/76.

Русское вторжение в Маньчжурию протекало по всем правилам, наработанным за долгие и страшные четыре года войны с немцами, и аттестовалось русскими комментаторами как некий образец ведения подвижных операций:

«СРЕДНЯЯ ДИСТАНЦИЯ дневного перехода (для 6-и танковой армии) составляла 80 км, а в некоторые из дней операции она проходила 160 км, причем несмотря на сложности ведения боевых действий в горно-пустынных районах Большого Хингана. Советские войска мастерски создавали Крупные группировки живой силы и техники на направлениях главных ударов, особенно при штурме укрепрайонов».

В таких обстоятельствах японские танки быстро уничтожались в боях или оказывались на обойденных позициях и. брошенные экипажами, оставались ржаветь там. К 23 августа все уже почти закончилось, японское правительство не откликнулось на предложение о мире 10-го после событий, которые затмили собой русское вторжение в Маньчжурию, поскольку 6 и 9 августа американцы сбросили атомные бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки. Таким образом мир узнал о разрушительной мощи нового оружия. не только революционизировавшего политику и военное дело, но, хотя и как бы походя, изменившего требования к танкам в будущем.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ – НОВЫЕ ТАНКИ

ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ все страны-победительницы, кроме Советского Союза, приступили к широкой программе утилизации танковых парков, СССР же продолжал строить танки в больших количествах, сохраняя при этом и имевшиеся ранее. Помимо политической важности подобных тенденций, в основе которых лежал рост взаимного недоверия между вчерашними союзниками по антигитлеровской коалиции и страх перед возобновлением военных действий, возникла и окрепла новая стратегическая и тактическая угроза. И хотя не переводились те, кто считал танки вышедшими из моды, особенно при наличии у пехоты мощных гранатометов и ракет с кумулятивными боеголовками, совершенно очевидным становился тот факт, что в мире имеется некий центр, в котором сосредоточены сильнейшие танковые силы, способные грозить бронированным кулаком не только Западной Европе, но также и странам в других уголках мира, поскольку Советы стали экспортировать устаревшие, но все еще эффективные Т-34/85 и тяжелые танки так называемым неприсоединившимся странам, а также своим сателлитам и союзникам. Военный баланс неизбежно нарушался. По прошествии нескольких лет после окончания Второй мировой в западных некоммунистических странах назрела потребность в перевооружении и воссоздании танковых флотов, способных противопоставить себя массам танков, готовым в любой момент хлынуть в Европу с востока. В тот период родились танковые войска – причем войска немалой силы – многих стран коммунистической и некоммунистической ориентации: в Китае, в Северной Корее, в Восточной Европе и во вновь созданных государствах, таких как Израиль, Египет, Сирия, Индия и Пакистан.

Коммунистическая армия Мао Цзедуна, которая завершила подчинение себе Китая в 1949 г., представляла собой по большей части пехотное войско с незначительным количеством танков, отбитых у японцев, и американских машин, которые поставляли США противникам Мао. До тех пор пока Северная Корея при значительной поддержке китайцев и русских не вторглась в июне 1950 г. в Южную Корею, никаких серозных состязаний танк против танка на Дальнем Востоке не происходило. Северная Корея располагала около 240 Т-34/76 и Т-34/85, а войска Южной скоро получили усиление за счет американских танков, из числа которых первыми в боевых действиях приняли участие легкие танки М24 «Чаффи» с 75-мм пушкой. Северные корейцы применяли танки преимущественно как средство пехотной поддержки, при этом Т-34 себя вполне оправдывали (за исключением противостояний с «Чаффи» на малых расстояниях) до тех пор, пока им не пришлось столкнуться с М26 «Першинг» и последними М46 и М47 «Паттон».

Северокорейское вторжение проходило через традиционные фазы ослабления и снижения накала наступательного порыва по мере того как наступающие на передовой обгоняли тыл и снабженцы переставали поспевать за боевыми частями при одновременном росте противодействия со стороны врага. В схватках танк против танка, протекавших главным образом на дорогах или возле них среди рисовых полей и гор, верх обычно брали лучше вооруженные и обладавшие более толстой броней американские танки. Однако налеты авиации, наносившей удары напалмом по северно-корейским танкам и но грузовикам снабжения, ослабляли нападавших намного сильнее и в итоге вынудили их остановиться перед береговым плацдармом, прикрывавшим жизненно важный порт Пусан. После того как это случилось, дальнейшее стало лишь вопросом времени, которое потребовалось американцам для сосредоточения штурмовых формирований и высадки их с моря в тылу у противника с последующим разгромом его войск под Пусаном. Не прошло и нескольких суток, как северокорейские танковые войска перестали существовать. И хотя война продолжалась потом еще почти три года, северные корейцы, на выручку к котором пришла китайская армия, никогда уже не применяли в боях танки.

«Першинг вместе с пехотой совместно на рисовом поле

НОВЫЙ ВИТОК СОРЕВНОВАНИЯ ПУШКИ И БРОНИ

Оценивая степень советской танковой угрозы в Европе, западные союзники среди многих других факторов беспокоились и о том обстоятельстве, что последние тяжелые ИС-3 с их улучшенной броневой защитой могут оказаться неуязвимыми перед находившимся тогда на вооружении 90– и 83,4-мм пушками. Кроме того, они опасались, что окажутся в значительном численном меньшинстве перед Т-34 и их наследниками. В ответ на угрозу со стороны ИС-3 как американцы, так и британцы разработали тяжелые танки – соответственно 55-тонные М103 и 65-тонные «Конкерер», – вооруженные 120-мм пушкой и защищенные наклонной броней толщиной от 178 до 200 мм. Одновременно они дали старт целой серии проектно-исследовательских изучений в целях дальнейшего повышения поражающей способности противотанковых орудий, равно как радикального повышения темпов огня и его меткости.

Требование вооружить танк высокоскоростной пушкой ставило перед конструкторами ряд сложных проблем: прежде всего, как при таких возросших запросах удержать стоимость, размеры и массу изделия в разумных с практической точки зрения пределах. Те же проблемы не давали спокойно спать и разработчикам самых обыкновенных противотанковых орудий, которые тоже, конечно же, стали слишком большими и громоздкими. Изобретатели решительно вознамерились создать оружие, которое давало бы тот же эффект, как пушка с высокой начальной скоростью полета снаряда, но не заставляло бы платить за это ценой снижения подвижности. Появились и прошли испытания всевозможные безоткатные орудия, стрелявшие кумулятивными боеголовками со значительной бронепробиваемостью, которые, однако, страдали от определенных присущих им недостатков. прежде всего в том, что касалось дальности и меткости огня. (Самыми революционными можно считать управляемые реактивные снаряды, или ракеты, запускавшиеся с легкой техники или просто с земли, наводившиеся на цель за счет пульта управления (что оставляло за бортом проблему определения расстояния) и – по причине наличия у них кумулятивных боеголовок – не нуждавшиеся в большой скорости для достижения нужного эффекта. оставаясь одинаково действенными на любой дистанции. Началом начал для подобного рода средств противотанкового управляемого вооружения (по английской классификации Antitank Guided Weapon/ATGW или, что более распространено, ATGМ/Anti-tank Guided Missile – соответствует русской аббревиатуре ПТУР/противотанковая управляемая ракета. – Прим. пер.) стал немецкий проект ракеты «воздух-воздух» 1944 г. под индексом Х7; контроль за полетом снаряда производился за счет электрических сигналов, подававшихся по очень тонким проводам, стравливавшимся из ракеты в процессе полета. Модификации противотанкового оружия, разрабатывавшиеся н развивавшиеся на протяжении 50-60-х годов, привели к созданию серьезной угрозы танкам на дистанции до 4000 м не только со стороны наземных пусковых установок, но также и с вертолетов.

Однако сумма факторов за и против выносила тем не менее решительный приговор в пользу высокоскоростной пушки. Именно на этом оружии западные союзники – с британцами во главе процесса – и сконцентрировали основное внимание. Удлинение стволов пушек давало увеличение скорости полета усовершенствованных выстрелов (самым перспективным из которых оставался подкалиберный оперенный с отделяющимся поддоном, в соответствии с английской терминологией – Armor L'urcing Fin-Stabilized Discarding Stdxtt/APFSDS. – Прим. пep.), позволявших пушке во всех ситуациях при применении на приемлемых дистанциях боя поразить любую броневую защиту противника. Однако все старания были бы напрасными, если бы экипажи не научились добиваться высокой степени попаданий: уровень в 90 процентов попаданий при темпе огня 10 выстрелов в минуту считался необходимым, принимая во внимание, что массированные вражеские танковые соединения наступают с большой скоростью, при условии поддержки их другими танками с дистанции.

Проблему пристрелки в обстановке возникновения помех с видимостью после выстрела пушки предполагалось решить за счет простой тренировки. Оптические дальномеры отличались тенденцией к ненадежности и не обеспечивали должного порога точности, который требовался при стрельбе по малым мишеням. Для начала британцы изобрели прием, состоявший в том, чтобы производить один за другим три выстрела по цели с дистанции до 1000 м: первый с установкой прицельной планки на 800 м, второй – на 1000, а третий – на 600 м. Таким образом попадание гарантировалось, если исходить из гарантии надежности боеприпасов и точной балансировки пушки к прицелу. На дистанции свыше 1000 м сначала делался выстрел осколочным, позволявшим определить расстояние, после чего производилась вышеописанная процедура из грех последовательных выстрелов. Данный прием приводил к значительному перерасходу боеприпасов, принимая во внимание, что редкие танки несли боеукладку больше чем на 60 артиллерийских выстрелов. Не гарантировал подобный метод и от погрешностей и ошибок, нескольку разные боеприпасы имели разные характеристики, прицельные приспособления нередко страдали от изъянов, а четкого обнуления, или приведения к нормальному бок», не позволял достигнуть целый ряд факторов, первым из которых заслуженно считается «изгиб ствола». Воздействие дождя или холодного бокового ветра на раскаленный ствол в течение примерно двух часов могло дать отклонение от нуля на 5 #186; от нормальной траектории – достаточно, чтобы стать причиной промаха на 1000 м.

БРОНЕБОЙНЫЕ СНАРЯДЫ И ИХ ДЕЙСТВИЕ

На протяжении 50-60-х годов борьба за повышение качества огня за счет улучшения качества боеприпасов, усовершенствования прицелов и дальномеров в сочетании с облегчающими задачи приемами, а также путем тщательной подготовки вооружения заняла центральное место в методах решения проблемы эффективного противодействия вражеским танкам. С целью уменьшения расхода боеприпасов и упрощения прицеливания в середине 50-х годов британцы представили подкалиберное «пристрелочное орудие»», стрелявшее трассирующим боеприпасом по цели с задачей помочь определить дистанцию перед произведением выстрела из основного вооружения. Достигалось это за счет установки американского 12,7-мм пулемета, спаренного с 105-мм пушкой последних танков «Центурион». Система, в которой пристрелочное орудие давало короткую очередь из трех специальных трассирующих выстрелов, позволяла достигнуть 90 процентов гарантии попадания с первого выстрела из основного вооружения и значительно превосходила любые из уже имевшихся в наличии ручные или автоматические оптические установки. Американцы, однако, так и не приняли ее на вооружение. Вместе с тем проблема «изгиба ствола» тем не менее оставалась нерешенной. Появление в начале 60-х годов лазера, дававшего верный шанс легкой ценой достигнуть целей при применении его для определения дистанции, подарило конструкторам и военным надежду значительно усовершенствовать приемы управления огнем.

Сложности с поражением целей тесно соседствовали с проблемой передвижения и ведения огня в ночное время. Во время Второй мировой войны, когда танковые сражения редко происходили ночью, но передислокации формирований бронетехники в темное время суток при применении фар и просто при ясной луне являлись обычным делом, предпринимались попытки оснащения танков приборами ночного видения. Британцы отдали немалую дань экспериментам (хотя практически не нашедшим применения на практике) с прожекторами с дуговыми лампами в 13 миллионов свечей, которые устанавливались на «Матильды»» и «Гранты» для освещения поля боя, чтобы облегчить нахождение и уничтожение целей и ослепить противника за счет эффекта мерцания: в целях секретности проект получил название «световой обороны канала» (Canal Defence Lighl/CDL). Немцы, далеко продвинувшиеся в разработках в области невидимых инфракрасных лучей, использовали знания для создания танкового осветительного прибора, позволявшего экипажу видеть в темноте, оставаясь незаметными для невооруженного глаза. Однако источник «активного» инфракрасного света позволяет засечь его, а потому оставаться незамеченными удавалось только до тех пор, пока неприятель не располагал соответствующим снаряжением. После войны русские с энтузиазмом ухватились за исследования и разработки в области инфракрасных приборов, попавших им в руки. В середине 50-х на западе вдруг открыли, что русские Т-54 и Т-55 оснащены инфракрасным оборудованием, обеспечивавшим экипажам возможность передвигаться и стрелять ночью. Естественно, не понадобилось много времени, чтобы Соединенные Штаты, Франция и Британия стали устанавливать инфракрасные детекторы на свою бронетехнику, чтобы во всеоружии встретить обзаведшегося очередным новшеством потенциального противника.

РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ИННОВАЦИИ В ТАНКОСТРОЕНИИ У РУССКИХ ПОСЛЕ ВОЙНЫ

ИС-3

ИС-3 ПРЕДСТАВЛЯЛ СОБОЙ следующий шаг русских по пути развития ветви тяжелых танков КВ и ИС. В момент своего появления в 1945 г. машина с ее куполообразной башней и сходящимися под углом этаким широким клювом листами лобовой брони корпуса вызвала неприятный озноб у западных союзников. Если не брать в расчет неудобств, которые создавала экипажу вынужденная необходимость существовать в довольно тесном пространстве внутри машины, можно было бы назвать танк довольно удачным, тем более что разработчики гарантировали его защищенность перед лицом существовавших противотанковых орудий. В действительности же, как выяснилось на практике, ИС-3 имел определенные слабости, заключавшиеся не в последнюю очередь в верхнем броневом листе лобовой части башни. Вес: 46 тонн Скорость: 40 км/ч

Лобовое бронирование: 200 мм (наклонное) Вооружение: 1 пушка 122-мм, 2 пулемета

Т-54

Конструкция т-54 в очередной раз иллюстрирует прагматизм русской танкостроительной политики, заключавшейся в том, чтобы брать за основу при разработке нового танка удачные в прошлом модели. Итак, в этом наследнике Т-34 сохранилась подвеска системы Кристи, хотя выросла мощность двигателя (до 520 л/с), появилась куполообразная башня с действенной 100-мм пушкой, что отразило в себе попытку русских – и весьма удачную – повысить мощность орудия и броневую защиту, при этом понизив высоту силуэта. Как важное новшество, внедренное на более поздних моделях, следует отметить появление успокоителя качки орудия, которыми уже обладали современные американские и британские машины. Следом за Т-54 шел более сложный по устройству Т-55 с 35-см прожектором, позволявшим экипажу вести огонь в ночное время на дистанции до 1 000 м.

Вес: 36 тонн Скорость: 50 км/ч Лобовое бронирование: 75 мм (наклонное) Вооружение: 1 пушка 100 мм, 2 пулемета

ТАНКИ И УГРОЗА ПРИМЕНЕНИЯ АТОМНОГО ОРУЖИЯ

В послевоенную эру Советский Союз, Соединенные Штаты и Великобритания и следом за ними Франция встали во главе процессов создания танков нового поколения. Русские, следуя ранее избранной политике поэтапного развития существующих моделей, поставили в строй тяжелый ИС-3 и со временем его еще более массивного наследника Т-10, вооруженных 122-мм пушками, а также продолжали парадигму основанных на подвеске Кристи Т-34 путем создания танков Т-54 и Т-55 со значительно улучшенными башнями, 170-мм бронированием и 100-мм пушками. Действуя в том же духе, американцы развивали М26 «Першинг», что привело к появлению целой секвенции моделей американских танков– М47, М48 и М60. К сожалению для США, экспериментальный проект Т95 (танка с газотурбинным двигателем, независимой подвеской и гладкоствольной 90-мм пушкой) окончился полным фиаско, что побудило их обратить внимание на британскую 105-мм пушку как необходимую замену устаревшей 90-мм. Не менее радикальная затея британцев тоже завершилась провалом. Серия FY 200, на основе корпуса которой в будущем предполагалось строить целое семейство боевых бронированных машин, оказалась неприемлемой ни с какой стороны. В результате конструкторы пошли другим путем, что привело к созданию «Центуриона», который в будущем получил более толстую броню, приборы для ведения боя в ночное время и успешно менял главное вооружение с 76,2 до 83,4 и до 105 мм. Несмотря на некоторую ненадежность ходовой части, «Центурион», как мы увидим далее, зарекомендовал себя как отличный боевой танк. Однако только 105-мм пушка, совмещенная с той же затворной частью, что и у 83,4-мм, стала действительно превосходным оружием двойного назначения. позволявшим вести чрезвычайно точный огонь и принятым на вооружение для установки на танках в большинстве стран мира, за исключением советского блока.

Появление таких новых машин восстановило в военных веру в будущее этого оружия не только как средства наступления или противодействия танкам, поскольку танки обрели способность давать укрытие от огня, взрывной волны и радиации при действии ядерного оружия, которое в 50-е годы стало появляться в миниатюрном исполнении для тактического применения на поле боя. Бронетехника предоставляла защиту от физического воздействия ядерного взрыва, подвижность же танков позволяла сухопутным силам избегать ядерных ударов или же быстро продвигаться через опустошенные районы. Таким образом, будущее танка было гарантировано.

М48А2

М48А2 СТАЛ ЧЕТВЕРТЫМ АМЕРИКАНСКИМ ТАНКОМ в линии наследников «Першинга», который поступал в армию США ближе к концу Второй мировой войны и принимал участие в боевых действиях в Корее. За «Першингом» один за другим шли М46, М47 и М48 (известные также как «Паттон-1, -II и -III»). Ни один в действительности до конца не отвечал требованиям армии, хотя на каждой из модификаций появлялось нечто новое, как, например, улучшенная полуавтоматическая трансмиссия, ручка управления типа «джойстик», усиленный корпус, более совершенная по конструкции башня и стереоскопический дальномер, правда довольно сомнительной точности.

Разработанный в 1951 г., М48А2 представлял собой заметный шаг вперед по сравнению с предшественниками. Он оснашался 850-сильным двигателем с инжекторной системой впрыска топлива и отличался от предшествующей модели слегка переработанными корпусом и башней. Между тем он, к сожалению, сохранил неадекватную 90-мм пушку, вследствие преклонения американцев перед гладкоствольным вооружением, которое, однако, не сумело вписаться в рамки технического задания (по цене). Вес: 46 тонн Скорость: 53 км/ч

Лобовое бронирование: 1 78-мм (наклонное) Вооружение: 1 пушка 90-мм, 2 пулемета.

АРАБО-ИЗРАИЛЬСКИЕ КОНФЛИКТЫ

Начиная со смехотворно малого – одного -Шермана», двух «Кромвелей» и 12 легких танков «Гочкис» 1135, плюс нескольких разномастных бронемашин и джипов. – израильтяне сумели создать одни из самых результативных танковых войск в послевоенную эру Коль скоро новоиспеченное государство Израиль в 1948 г. оказалось втянуто в крупномасштабный вооруженный конфликт с соседствующими с ним арабскими странами, его выживание зависело от эффективности действий пехоты, поддерживаемой любым тяжелым оружием, которое только представлялось возможным купить, выпросить, украсть или захватить в виде трофеев.

В процессе роста израильские бронетанковые войска, как и вооруженные силы страны в целом, столкнулись с вызванными экономическими и политическими ограничениями сложностями при приобретении нового снаряжения. До начала регулярных поставок импортного вооружения – из Франции с 1955-го, из Британии с 1959 и из Соединенных Штатов с 1965 гг., – израильтянам приходилось обходиться тем, что теми или иными путями попадало к ним или перепадало им «от чьих-нибудь щедрот», то есть применительно к танкам они по большей части довольствовались «Шерманами» самых разных моделей с самыми разными пушками. В войсках Израиля бал правили в основном пехотно мыслящие высшие офицеры, не дававшие хода танкистам и не стремившиеся развивать танковую доктрину, несмотря на подходящую для бронетехники местность тех регионов, где традиционно находила применение армия. Проведенные дважды или трижды приближенные к реальным боевым действиям учения и война на Синайском полуострове в 1956 г. привели к пересмотру концепции и позволили энтузиастам танкового дела доказать необходимость перераспределения приоритетов в области укомплектования частей и выделения им средств на пополнение материальной части. Премьер-министр Давид Бен-Гурион принял решение в пользу танкистов.

После того как в 1955 г. египетская армия с ее «микстурой» из «Шерманов» и всевозможных британских бронемашин получила дополнительное вливание в виде поставленных из СССР через Чехословакию 230 Т-34/85 и 100 СУ-100, израильтяне уговорили Францию выделить им еще 100 «Шерманов» и около 100 АМХ-13, вооруженных немецкими 75-мм пушками L70 легких танков. Таким образом, когда Израиль перешел в наступление на Египет 29 октября 1956 г., танки, которые выставили стороны на поле боя, были в основном представлены образцами бронетехники, принимавшими участие во Второй мировой войне и уступавшими последним «Центурионам», которые британцы высадили с моря в Порт– Саиде 6 ноября.