Текст книги "Танк против танка"

Автор книги: Кеннет Максей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Начиная с 04:00, группа Пайпера, имевшая на фланге батальон Мейера, двинулась от Циглеровки к Еремеевской. Столкнувшись с незначительным вражеским противодействием на подступах к селу и в нем, наступающие в 15:00 овладели им и изготовились к обороне против приближающихся трех танковых колонн с направления от села Парасковеевские. Вместе с танковой ротой и во взаимодействии с батальоном Мейера люди Пайпера, ловко используя неровности рельефа местности, приступили к выполнению маневров, направленных на выход во фланг головным танкам противника, после чего с большой дистанции вступили в боевое прикосновение с вражескими противотанковыми пушками, а также начали вести контрбатарейный огонь против артиллерии и минометов, когда те обнаружили свои позиции. Огневую дуэль эту им надлежало выиграть до того, как PzKpfw IV, поддерживаемые « Тиграми», доберутся до опасным образом оголенной русской пехоты. К наступлению ночи весь неприятельский авангард покатился назад, оставив в степи тут и там множество Т-34, артиллерийских орудий, горящего снаряжения и трупов. Однако случившееся представляло собой всего лишь увертюру к шедевру симфонии огня, брони и гусениц, блестяще написанной и исполненной фон Манштейном. Наступил момент извлечь выгоду из местной победы и довести ее до кульминационного финала всеобщего торжества германского оружия.

ВОСТОЧНЫЙ ФРОНТ, ФЕВРАЛЬ 1943 г. КОНТРУДАР ПО ЕРЕМЕЕВСКОЙ

Подобная перспектива открылась перед майором Куртом Мейером и его коллегами– танкистами 20 февраля 1943 г. В южном направлении от Еремеевской двигалась длинная и чрезвычайно растянутая советская колонна, которую противник застиг на открытом месте. «Это что. засада? – спросил себя Мейер и сам же ответил: – Скорее всего, нет». А если так, то лучшим приемом стала бы стремительная атака на предельной скорости – бросить одну роту танков на врага в центре, а второй роте окалывать огневую поддержку, когда начнет бить артиллерия. Немцы с их длинными 75-мм пушками PzKpfw IV К и еще более мощными 88-мм орудиями «Тигров» имели подавляющее превосходство перед смешанными русскими группами из пушек, танков, грузовиков, обозных телег и марширующей пехоты посредине покрытой твердым снежным настом равнины. Положение и расклад сил не оставляли русским никакого шанса одолеть врага.

СРАЖЕНИЕ ПОД ЕРЕМЕЕВСКОЙ ФЕВРАЛЬ 1943 г.

На карте с изображенными направлениями контрудара Манштейна в феврале 1943 г. мы видим, как немцы смяли оба клина наступления русских. На севере острие вражеского клина затупилось о неприступные рубежи обороны, в то время как на юге атакующих удалось остановить за счет большей подвижности панцерваффе, а затем быстро развернуть преследование неприятеля, службы тылового обеспечения которого хронически не справлялись с обеспечением наступления всем необходимым.

Боевая группа майора Пайпера, двигавшаяся из Циглеровки к Еремеевской, имела задачу создания сильного и гибкого узла обороны силами подразделений различных родов войск для нанесения ударов танками и артиллерией по вражеским колоннам, летальные донесения о приближении которых поступали от воздушной и наземной разведки.

Хотя разгром под Еремеевской (19 февраля) и обломал кончик острия русского наступления, данное обстоятельство не помешало советскому генералу В.В. Попову посылать людей вперед и на следующие сутки, как требовали того Сталин и советское Верховное главнокомандование. И вот 20 февраля, когда Пайпер прощупывал окрестности в южном направлении, чтобы доставить командованию ЛАГ точные сведения о степени установленного немцами контроля над территорией, он наткнулся на несчастливой судьбы русскую батальонную группу, несмотря на всю ее уязвимость упорно продвигавшуюся в западном направлении: пехота на марше, противотанковые пушки на тяге, грузовики и телеги под сопровождением горстки Т-34. Головные PzKpfw IV Пайпера на максимально возможной скорости помчались прямо на застигнутую врасплох русскую колонну, находившиеся в составе которой Т-34 уже были выведены из строя PzKpfw IV, стрелявшими из положения «корпус укрыт». Расчеты русских противотанковых пушек, атакованные с фланга на ходу, не успели приготовить к бою орудия. Осколочные снаряды и очереди из пулеметов косили перепуганных красноармейцев, отвечавших нестройным огнем. Обращенные в бегство, они не смогли достигнуть спасительного населенного пункта Ворошилова, уничтоженные противником по дороге.

Сделав дело ценой минимальных потерь, Пайпер, отдавая себе отчет в том, что неприятель продолжает наступление на Еремеевскую, повернул назад. Через несколько минут он достиг района базирования, где усилил оборону перед лицом приближавшихся новых сил вражеского наступления; его экипажи лихорадочно принялись пополнять боеукладки из рассредоточенных по домам в селе складов боеприпасов. Немецкая подготовка и приемы применения бронетехники снова оправдали себя, что привело к последующему подъему духа в немецких войсках, которым приходилось сражаться с противником, способным, однако, учиться на допущенных промахах и не повторять то и дело одни и те же ошибки.

ТРИУМФ ПАНЦЕРВАФФЕ

Потери немцев под Еремеевской составляли всего двое убитых и несколько раненых – практически ничего по сравнению с уничтожением целой батальонной группы. Выполнив задание, окрыленные успехами подвижные части вернулись, чтобы пополнить боезапас, в Еремеевскую, где Пайпер уже отбил первую из множества атак противника. командование которого на протяжении следующих трех суток не желало признавать наличия превосходящих вражеских сил, сосредоточенных для сокрушения южного фланга наступающих. С, упорством, достойным лучшего применения. 3-я танковая армия Попова повторяла попытки пробиться под Еремеевской и на соседствовавшем с ней на севере участке. И неизменно они натыкались на подвижную оборону Пайпера, для которой это село служило чем-то вроде оси шарнира: находясь на ней, танки имели возможность выдвигаться тогда и в то место, когда и где они требовались больше всего. Время само работало против русских, их атаки захлебывались, начинался хаос. Сосредоточив все внимание на поставленной цели, на Краснограде, Попов, очевидно, не хотел замечать (или же не знал об этом), как Хауссер вводит II танковый корпус СС в 40-км брешь, открывшуюся на южном фланге Попова. «Дас Райх» и «Тотенкопф» спешили туда с запада, чтобы во взаимодействии с немецкой 4-й танковой армией нанести удар во фланг б-й армии генерала Харитонова, прежде чем помчаться в северном направлении для охвата всего Юго-Западного фронта Ватутина. Тем не менее Ватутин, находясь под давлением Сталина, приказал продолжать продвижение и атаковать 1-ю танковую армию, когда та уже сама начала действовать против основания русского выступа!

Подобное безрассудство никак не могло пройти безнаказанным со стороны двух полнокровных танковых корпусов, при этом Ватутину не приходилось ждать помощи от Голикова с его Воронежским фронтом, поскольку тот тоже оказался со всех сторон окруженным II танковым корпусом СС и 4-й танковой армией, когда последние выдвинулись к Харькову. Перед русскими разверзлась пучина громадной катастрофы. Как обычно, Сталин призвал Жукова исправить ситуацию, дав лучшему своему командиру свежую танковую плюс две общевойсковые армии. Так или иначе, целый месяц немцы штормовым валом накатывались на русские позиции, стремясь в северном направлении. Они отвоевали Харьков и Белгород и записали себе на счет 40 000 русских солдат, а также захваченных в виде трофеев 600 танков и 500 пушек, прежде чем наступила распутица и грязь положила предел широким, дерзким и горделивым маневрам.

Контрнаступление фон Манштейна почти полностью оправдало ожидания. Немцы сумели спасти южный фланг, русские же получили болезненный – но, без сомнения, не смертельный – удар. Качество немецкой подготовки, приемов ведения боя и снаряжения вновь восторжествовало над уже окрепшим, но еще незрелым противником. Уверенность в собственных силах вернулась в сердца немецких солдат. Единственное разочарование состояло в незначительной недоработке – в ходе контрнаступления так и не удалось захватить самый последний объект, город Курск, а с ним и уничтожить весь выступ, в центре которого он располагался. Винить в этом приходится только распутиц да прибывшего с подкреплениями Жукова. Однако фон Манштейн собирался исправить упущение, доделать недоделанное. как только позволит погода.

РАПИРА ПРОТИВ ДУБИНЫ – ТУНИС

В процессе отступления Роммеля перед 8-й армией Монтгомери от Эль-Аламейна к «линии Марета» на границе Туниса насчитывалось крайне мало случаев серьезных столкновений танков с танками прежде всего потому, что немцы располагали лишь немногими боеспособными машинами. Приоритетным направлением в плане получения ресурсов на ТВД стал находившийся в процессе наращивания сил контингент войск стран Оси в Тунисе, где уже в декабре 1942 г. в рамках создаваемой 5-й танковой армии генерала Юргена фон Арнима действовал сколоченный из наспех собранных немецко-итальянских частей ХС корпус генерал-лейтенанта Вальтера Неринга, отразивший наступление союзников на г. Тунис. Фельдмаршал Альберт Кессельринг весьма правильно оценил бесперспективность продолжительной обороны Туниса в свете неспособности нормальной работы тылового обеспечения по причине господства авиации и флота союзников на путях доставки снабжения через Средиземное море. Кессельринг надеялся получить своевременное разрешение на вывод войск. И в то же время он не мог не испытывать душевного подъема ввиду отличных действий немецкой бронетехники, особенно PzKpfw III. PzKpfw IV и горстки «Тигров» из состава 10-й танковой дивизии, танкам которой довелось одним из первых повстречаться с американской 1-й бронетанковой дивизией и померяться силами в сражении с ней, как и со столь же неопытными танкистами из британской 6-й бронетанковой дивизии.

С самого начала – хотя и не без некоторых оснований – немцы испытывали прочную тенденцию с презрением относиться к американцам, танки «Ли» которых не шли к сравнение с PzKpfw IV, а «Шерманы» не всегда применялись лучшим образом. С другой стороны, к британцам противник испытывал даже некоторое уважение, несмотря на явную слабость устаревших и негодных для современного боя «Крусейдеров» и «Валентайнов». Но и американцам, случалось, сопутствовал успех, особенно в том случае, когда 27 ноября несколько их легких «Стюартов» ворвались на летное поле в Джедиде, расстреляли там 20 немецких бомбардировщиков и подняли такую панику и смятение в душе опытного танкового офицера Неринга, что. имея союзнические танки в 15 км от г. Тунис, он уже было решил, что все потеряно. «Неринг позвонил мне в состоянии понятного волнения и представил все в чрезвычайно черном свете»», – заметил Кессельринг. который спустя непродолжительное время использовал приведенное выше обстоятельство для отстранения Неринга от командования ХС корпусом. Однако когда немцы, спустя несколько суток, 1 декабря, сами перешли в наступление, они встретили довольно слабое противодействие. Сорок немецких танков, брошенные против смешанных сил 1-го батальона 1-го бронетанкового полка США при поддержке «Крусейдеров» 17-го батальона 21-го уланского полка на перевале Шуижи, преподали противнику уроки подвижной войны. Вынужденные в связи с направлением немецкого наступления передислоцироваться на новые позиции, «уланы» оказались застигнуты врагом на открытом месте и потеряли пять танков, так и не открыв счета со своей стороны.

БОИ ЗА ТУНИС, СИЦИЛИЮ И ИТАЛИЮ 1943 г.

Продвижение союзных войск в Тунисе после разгрома упреждающего наступления частей стран Оси в начале 1943 г. В условиях, когда их линии коммуникаций с Европой находились под постоянной угрозой и подвергались атакам союзных ВМС и ВВС, итало-германские армии фактически не имели надежды на победу с самого начала.

Однако куда худшее ждало наступление союзников впереди: 10 декабря по причине непролазной грязи, вызванной постоянными дождями, продвижение англо-американских войск окончательно застопорилось. Готовясь к отходу ночью в условиях незначительного натиска немцев, боевое командование «В» (БКБ) из состава 1-й бронетанковой дивизии США впало в панику при неожиданных звуках отдаленной стрельбы, попыталось проехать по неразведанной дороге, увязло в грязи и в итоге – к большому удовольствию немцев – бросило 18 танков, 41 орудие и 130 единиц прочей техники. Другие поражения предстояли союзникам в январе, когда немцы приступили к глубинным рейдам с целью срыва процесса наращивания сил неприятелем, к проведению упреждающих атак, в ходе которых их противник то и дело демонстрировал неопытность и неподготовленность, но самое худшее – дилетантизм и любительщину американского командования и его системы управления войсками. Взять хотя бы один приказ бригадного генерала Робинетта, возглавлявшего БКБ, отданный им 19 января и предписывавший сделать следующее:

– Побыстрей двигайте ваше соединение, то есть ребят на своих двоих, команду Бэйкера и больших парней к М, который как раз на север от вас там, где вы сейчас есть…»

Добавить к этому можно и разговоры открытым текстом по незащищенным от пеленга рациям, становившиеся просто-таки манной небесной для всегда с энтузиазмом приветствовавших лишнюю информацию профессионалов-немцев. Но худшее все равно оставалось впереди.

14 февраля фон Арним бросил 10-ю и 21-ю танковые дивизии к перевалу Фаид. Они обошли либо подавили позиции американской пехоты, удерживавшей господствующие высоты, и быстро вышли на закрытые огневые позиции, когда воздушная разведка сообщила о приближении боевого командования «А» (БКА) с намерением отбить утраченные позиции. Встреченное огнем с фронта БКА попятилось, а затем подверглось нападению с фланга со стороны другой искусно маневрировавшей немецкой боевой группы.

«Черчилль-III» в боевых действиях в районе высоты «Лонгстоп-Хилл» в Тунисе в 1943 г. Обратите внимание на 57-мм пушку и на высокую и прямоугольную башню, форма которой у следующих моделей танка изменилась.

Некоторые из американских расчетов храбро сражались около орудий до конца, однако многие и многие другие, съехав с дороги в топкие пески, побросали технику и попали в плен. «Посмотришь на все это и сразу понимаешь, что такое настоящая паника», – заметил один из американских пехотинцев, ставший свидетелем происходившего. Сорок танков и 15 САУ попали в руки немцев, которые получили еще больше на следующий день, когда боевое командование «С»(БКЦ), не располагавшее верными разведывательными данными, бросилось на выручку товарищам. Завидев их приближение, 21-я танковая с готовностью распахнула объятия, позволила противнику въехать на пересеченную местность, а затем обрушила на него настоящий шквал меткого огня. В 16:30 в строю находилось 50 американских танков, а к 18:00 их осталось всего четыре. Остальные сгорели или достались в качестве трофеев немцам.

Последовавшие события остались в истории под названием битвы на Кассеринском перевале. Они представляли собой плохо скоординированную попытку фон Арнима и Роммеля (последний действовал в северном направлении от «линии Марета» с целью соединиться с фон Арнимом) разрубить силы союзников смело и талантливо задуманным броском на север через их линии коммуникаций. Затея представляла собой классический прием игры ва-банк, характерный для командиров немецких механизированных войск, действовавших в меньшинстве и не располагавших адекватным тыловым обеспечением, и рассчитанный на то, чтобы окончательно выбить из колеи и без того уже битого неприятеля. Союзники пришли в движение быстро, покидая рубежи, чтобы отступить на подготовленные позиции, где фланги им обеспечивали населенные пункты Сбиба и Тала. Когда становилось трудно маневрировать, союзнических танкистов выручала артиллерия. Например. под Талой, куда головные части наступления Роммеля прибыли на полных парах (но без предварительной разведки), 21 февраля их встретили устаревшие «Валентайны» с 40-мм орудиями, но яростный огонь британских и американских артиллеристов, действия которых блестяще направлялись но рации, заставили Роммеля остановиться и затем дать приказ об отходе. Что же касается состязаний танк против танка на финальном этапе наступления Роммеля, они отмечались нечасто, не говоря уж о какой-либо попытке со стороны союзников ответить контрударом в духе фон Манштейна. Все, что делали они, – осторожно шли по пятам то и дело огрызавшегося неприятеля.

Но немцы еще не покончили с практикой упреждающих бросков в Тунисе. В горной местности руки фон Арниму в ходе атак связывал сложный ландшафт, куда более подходивший для обороны. чем для танковых прорывов. В попытках продвижения через узкие проходы и перевалы в горах, вершины которых занимал противник, танки очень нуждались в поддержке со стороны пехоты, однако на данном этапе немцам ее не хватало. Также и южнее 6 марта, когда Роммель в последний раз попробовал одержать верх за счет нанесения упреждающего удара силами трех танковых дивизий со 142 танками и 200 орудиями, ему пришлось заплатить высокую цену за ошибочную концепцию и неверный план. Широко информированный за счет разведки, радиоперехватов и дешифровок, Монтгомери разместил на заранее подготовленных и укрытых позициях 467 противотанковых пушек, подкрепив сей веский аргумент в предстоящем споре 350 средними и полевыми пушками и 400 танками, образовавшими непреодолимый барьер на подступах к Меденину. Построившись в боевые порядки перед штурмом, преисполненные достоинства и самоуважения – как рассказывают, некоторые танковые экипажи даже гоняли мяч на глазах у британцев, прежде чем взобраться в машины, немцы двинулись к бой на ожесточенный огонь противника. Никогда ранее Ром мелю не приходилось встречаться ни с чем подобным. Положение для панцерваффе осложнялось и дебютом на авансцене событий 76-мм (17-фунтовой) противотанковой пушки с начальной скоростью полета снаряда 884 м/сек, которая позволяла поражать лобовое бронирование «Тигра» уже на дистанции 1000 м. Не стреляя до самого последнего момента, британские расчеты устроили настоящую резню наступавшим немецким частям. не позволив им добиться даже местных успехов. несмотря на высокую цену, которую заставили заплатить их британцы, понеся при этом лишь незначительные потери. Практически с самого начала Роммель мало что мог предпринять для того, чтобы взять под контроль ситуацию на направлении действия несчастной судьбы дивизий. Знаменитый немецкий натиск выдохся, и атака обернулась катастрофой, к чему, по правде сказать. британские танки не приложили вовсе никаких усилий, а потому не понесли потерь. Немцы же со своей стороны оставили на поле боя свыше 50 танков, при этом в графу безвозвратных потерь пришлось занести и 635 человек.

Исход дальнейших событий кампании в Тунисе предугадать было бы нетрудно. Лишенные приказом Гитлера возможности отступить в Европу, армии стран Оси оказались фактически обреченными на уничтожение, поскольку имели дело с материально превосходившим их по всем статьям противником и страдали от все ухудшавшейся ситуации со снабжением. Отдельные победные триумфы – успешное отражение на начальном этапе 22 марта панцерваффе британских танков и пехоты, переходивших противотанковый ров на «линии Марета», массовое уничтожение британских танков на минах и под огнем противотанковых пушек в так называемом Фондукском окне 8 апреля – не могли надолго отвратить неизбежного отступления на береговой плацдарм для обороны г. Тунис и Бизерты. Точно так же, как не смогли и не могли одолеть соперника немецкая бронетехника и противотанковые пушки, несмотря на упорную оборону перед лицом массированных (и нередко неудачных) наступлений союзников силами танков и артиллерии при поддержке господствовавших в небе ВВС. Как бы там ни было, в те времена на первый план вышли и развились два наиболее значительных фактора. Один представлял собой вариацию на тему танкобоязни и получил название тигробоязнь: примером может служить продвижение двух британских бронетанковых дивизий через долину реки Меджерда в ходе кульминационной фазы наступления на г. Тунис, остановленных сообщением о появлении одного– единственного «Тигра» на главном направлении их следования. Подобная чрезмерная реакция на опасность, которую представлял собой действительно грозный, но не непобедимый танк, стала обычным явлением и в будущем. Начиная с этого момента и до самого окончания войны при малейшем намеке на возможность появления притаившегося где-нибудь поблизости « Тигра», танковые экипажи союзников становились чересчур осторожными. что приводило к потере темпа продвижения и вело порой к куда большим потерям. Более того, распространенным явлением стали частые сообщения о «квазитиграх» – вражеских танках, ошибочно принимаемых за «Тигры». Так силен был страх среди союзнических экипажей перед неуклюжей машиной, которая вовсе не являлась неуязвимой и не пользовалась почтением у немецких танковых командиров, от головы до пят пропитанных духом подвижности.

Второй фактор выразился в повышении интереса к противотанковым пушкам у немецких военных. особенно у тех, кто считал, что в обороне куда более дешевая и, значит, массовая противотанковая пушка или САУ представляет большую привлекательность по сравнению с обходившимся дороже, но являвшимся тактически более гибким танком. Даже Роммель, добившийся многих побед за счет применения танков и из-за высокой подвижности войск, присоединился к хору голосов, которым дирижировал Гитлер. В одной беседе в июле 1943 г. Роммель утверждал:

«ГЛАВНОЕ СРЕДСТВО обороны перед лицом танка – противотанковая пушка… Если мы сумеем дать немецким пехотным дивизиям сначала пятьдесят, потом сто, а потом и двести 75 мм противотанковых пушек каждой и установить их на тщательно подготовленных позициях, прикрытых широкими минными полями, мы сумеем остановить русских… Нет ни малейшей надежды догнать врага в области строительства танков, однако мы можем идти с ним вровень в выпуске противотанковых пушек».

Совершенно очевидно приведенное тут высказывание отражает разочарование, постигнувшее его на последнем этапе войны в Северной Африке. Но как показала практика и как она покажет еще не раз, неподвижная оборона не гарантирует успеха перед лицом массированного применения артиллерии, танков и пехоты. Подвижность. выступающая в тандеме с огневой мощью, дает наивысший экономический эффект, когда маневренность танков используется против брешей в фронте, которые всегда найдутся или будут проделаны неприятелем. Более того, Роммель упускал из вида то обстоятельство, каких расходов материалов и труда строителей потребует возведение сплошных комплексов – бесконечных оборонительных систем. Однако он был, несомненно, не единственным, кто придерживался подобного мнения. Те же самые возгласы будут еще и еще звучать – и звучать громко– в послевоенные годы.

Возможно, причину в перемене убеждений – или же отклонений от прежнего курса – даже со стороны таких мастеров подвижной войны, как Роммель, стоит искать в опыте немцев против статичной обороны в России, где в июле 1943 г. они вновь перешли к наступательным действиям против неприятеля, закрепившегося на хорошо подготовленных позициях под Курском.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ВАЛ ПОД КУРСКОМ

С того самого момента, когда мартовская оттепель положила конец маневренным действиям, фон Манштейн после короткой паузы собирался продолжить развивать успех и захватить Курск где-то не позднее конца апреля, когда земля уже достаточно затвердеет, а русские еще не успеют возвести сильные рубежи обороны. События и Гитлер вынудили его не спешить. Бесценное время растрачивалось на совещаниях на высшем уровне, где обсуждались вопросы, что лучше предпринять для того, чтобы оттянуть новое широкомасштабное наступление русских. Генерал Курт Цейтцлер, начальник Генерального штаба, считал, что десяти или двенадцати танковых дивизий, пользующихся адекватной поддержкой, будет достаточно, чтобы срезать курский выступ – стесать единым ударом. Гитлер все откладывал решение. Ему мешали спать опасения в отношении грядущего коллапса в Северной Африке, после чего он ожидал вторжения союзников в южные районы Европы и высадки на западе. В любом случае, отдавая себе отчет в том, как пагубен продолжающийся упадок панцерваффе, он назначил генерала Гейнца Гудериана генеральным инспектором танковых войск. Кроме того, Гитлер убедил себя в том, что успех в будущих наступлениях будет зависеть от количества задействованных в них «Тигров» плюс от совершенно новых САУ «Элефант» и танков PzKpfw V «Пантера», несмотря даже и на то, что испытания последних не закончились. Ожидание прибытия новой бронетехники означало перенесение наступления на июнь, что влекло за собой рост количества соединений, необходимых на то, чтобы преодолеть неизбежным образом усиливавшуюся с каждым днем оборону русских. Фюрер требовал увеличить количество танковых дивизий с 10 разом до 20.

«ЭЛЕФАНТ»

ИЗНАЧАЛЬНО ИЗВЕСТНЫЙ КАК «ФЕРДИНАНД», «Элефант» представлял собой не вполне удачную затею немцев, поддержанную Гитлером, создать неуязвимую самоходную артиллерийскую установку. Вооруженная 88-мм пушкой со стволом в 71 калибр, САУ, несомненно, могла пробить броню любого русского танка, однако она совершенно не отличалась подвижностью на пересеченной местности и страдала от нехватки вооружения для ведения ближнего боя против живой силы. Таким образом, машине требовался постоянный эскорт пехоты, в противном случае она рисковала пасть жертвой отважных вражеских пехотинцев, что в действительности и случилось со многими «Элефантами» под Курском. Обьем выпуска составил всего 90 единиц.

Вес: 68 тонн Скорость: 35 км/ч Лобовое бронирование: 185 мм Вооружение: 1 пушка 88-мм 71 калибр, 1 пулемет на более поздних машинах

В то же самое время русские, имевшие источники получения довольно верной информации, пришли к убеждению, что Курская дуга есть не только наиболее вероятная, но и – более того – самая вероятная цель немцев. 8 апреля, прислушавшись к мнению Жукова, который считал предпочтительным сначала измотать наступающих немцев в обороне, а потом уже самим переходить к контратакам, Сталин выбрал оборону. На протяжении апреля, мая и июня силами 300 тысяч рабочих они вели сооружение полевых рубежей, равных по глубине и плотности тем, которые знал только Западный фронт в 1917 и 1918 гг. Огромные силы пехоты, артиллерии и самоходных орудий концентрировались на опорных пунктах, защищавших шесть отдельных поясов полевых укреплений, заграждений и минных полей. Не менее 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин было установлено на каждом километре фронта, а 6000 противотанковых пушек прикрывали минные заграждения. В тылу и на флангах этих гигантских позиций сосредотачивались массы КВ и Т-34 (в основном последние), готовых преградить путь прорвавшимся вражеским частям, но также и – принять участие в генеральном наступлении русских в тот момент, когда немецкий натиск захлебнется. Война в воздухе тоже претерпевала процесс эскалации, поскольку каждая сторона пыталась сделать максимум для того, чтобы сорвать или затруднить работу служб тылового обеспечения, а также чтобы собрать побольше полезной для себя информации, одновременно затруднив задачу разведки своих позиций противнику.

В середине июня Гитлер вновь решил отложить начало наступления, чтобы получить выигрыш за счет выпуска дополнительных танков, позволивших бы преодолеть русскую оборону, гигантские масштабы которой не подлежали сокрытию, что вызывало все большее волнение и озабоченность со стороны большинства немецких командиров, желавших отмены операции «Цитадель». В преддверии штурма, который начался наконец на рассвете 5 июля, численность немецких танков (и штурмовых орудий) составляла около 2500 единиц, значительно меньше в сравнении с более чем 3300 танками и САУ у русских, об истинных резервах бронетехники которых немцы и понятия не имели. И в то время как русские машины у же успели показать себя в боях (пусть и уступая по многим характеристикам последним немецким), немцы значительно проигрывали в том, что касается механической надежности машин. Кроме того, «Элефант» оказался практически беззащитным в обороне перед лицом храбрых пехотинцев противника, так как совершенно не имел пулеметного вооружения. «Пантера» же. только что сошедшая с производственных линий, страдала от множества технических недостатков, требовавших серьезного и неизбежного вмешательства конструкторов, и при этом – самое главное – оптика и система управления огнем нуждались в немедленной доработке. Результат – машина часто оказывалась негодной к боевому применению и просто ломалась.

«ТИГР-1»

В 1941 г. НЕМЦЫ НАЧАЛИ СТРОИТЬ ТАНК «ТИГР-1» как средство, способное противостоять неприятельским КВ-1, и осенью 1942 г. машина, что называется, «попробовала пороха». Получился надежный и капитально сработанный танк с 700-сильным двигателем, коробкой передач на восемь передних и четыре задних скорости, однако с радиусом действия всего в 100 км, что серьезно ограничивало его боевые возможности. Несмотря на призванные повысить подвижность опорные катки, установленные в «шахматном порядке», и торсионную подвеску, машина не подходила для участия в стремительных операциях прорыва, искони являвшихся своего рода «визитной карточкой» для германских танковых дивизий.

«Тигр-1», однако, обладал способностью поражать воображение противника и становился господином ситуации всюду, где бы ни появлялся. Танк мог легко позволить себе начать обмен выстрелами с любой вражеской бронетехникой уже на дальних дистанциях (см. таблицу характеристик). Между тем в большинстве случаев немецкие танковые командиры недолюбливали эту машину, предпочитая меньшие, но более подвижные танки, способные к качественному маневру. Единственный в своем роде среди немецких танков, «Тигр-1» отличался наличием оборудования, позволявшего преодолевать глубокие броды.

Вес: 55 тонн Скорость: 37 км/ч Лобовое бронирование: 100 мм Вооружение: 1 пушка 88-мм 56 калибров, 2 пулемета

Немецкий план – что не представлялось возможным утаить от внимания неприятеля – строился на наступлении против северного и южного фасов выступа с целью сомкнуть щупальца в его основании. Атаку 9-й армии (силами трех танковых корпусов) на северном участке русские предвосхитили ураганным артобстрелом, что вызвало замешательство у противника и отсрочило вступление в боевые действия его войск. Когда же они наконец обрели способность наступать, то быстро увязли уже в первом поясе обороны. Только «Тигры» и «Элефанты», действовавшие группами в 10 или 15 машин действительно являлись серьезным подспорьем против врага с его огненной бурей. Пехота несла тяжелейшие потерн. Более того, лишенный пехотного эскорта, «Элефант» превращался в беззащитного мышонка перед отрядами русских истребителей танков, которые смело подбирались поближе, чтобы подложить подрывные заряды под пушку или прикрепить их к броне: дебют машины провалился практически сразу, поскольку на данном этапе русские применяли танки скупо, не поставляя, таким образом, никакой дичи длинным и смертоносным 88-мм пушкам «Элефантов». Темпы продвижения 9-й армии в штурме северного фаса отличались такой медлительностью, что русские успевали установить еще большее количество мин на двух очевидных направлениях ее продвижения. Немцы стали тонуть в минных морях и изнемогать под беспрестанными ударами артиллерии, б июля, когда на передний план вышли танковые дивизии и как только наметился какой-то прогресс в продвижении, наступающие наткнулись на еще более прочную русскую оборону со значительным танковым резервом в тылу. После последних конвульсивных потуг прорваться силами трех танковых дивизий 8 июля атака захлебнулась под градом огня и постоянными контратаками русских танков.