Текст книги "Семейные реликвии"
Автор книги: Кэндис Кэмп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)
Кэндис Кэмп
Семейные реликвии
ГЛАВА 1
Шум в зале нарастал. Лили осторожно приоткрыла тяжелый занавес и заглянула в щелочку.
– Бог мой! Что там творится! Зрителей полон зал и они уже беспокоятся. Деревенщина! Ну кому захочется играть в самом захолустье Небраски, в этом городишке Стэдмене? И зачем только Джеймс затащил нас в такую дыру?
– Ты имеешь в виду Оперный театр Стэдмена? – с усмешкой заметила Джульетта. – Разве тебе неизвестно, что он считается культурной Меккой всего Запада?
Лили поморщилась.
– Ну как же, а я тогда – Сара Бернар. – Она еще раз выглянула в зал, затем отпустила занавес и с раздражением огляделась вокруг. – Черт возьми! Ну где же Джеймс?
– Наверное, опять где-нибудь пьянствует, – сухо вставила миссис Фэрфакс. Она была ветераном сцены и ей были не в диковинку подобные ситуации, чтобы расстраиваться из-за отсутствия ведущего актера. – Итак, если Джеймс появится, я буду в той каморке, которую местные почему-то величают артистической уборной.
Она повернулась и удалилась со сцены решительной походкой.
Округлившимися от страха голубыми глазами Лили уставилась на Джульетту.
– А что если миссис Фэрфакс права! – испуганно промолвила она. – Что же нам тогда делать?
Девушка бросила нервный взгляд на занавес, за которым шепот и шорохи быстро перерастали в громкий ропот.
– Представление давай! – громко крикнул кто-то из зрителей и сразу за этим раздался топот и свист.
– О Боже мой! – У Джульетты похолодело внутри. – Зачем ты спрашиваешь у меня? Откуда мне знать, что нам делать.
– Но ты всю жизнь провела на сцене! Ты должна знать!
Джульетта перевела взгляд от растерянного лица Лили на Гамильтона, который должен был ей аккомпанировать на пианино сегодня вечером. Время от времени Гамильтон появлялся в небольших мужских ролях в пьесах, ставившихся компанией Уэстфилда. Джульетта была в отчаянии.
– Почему ушла миссис Фэрфакс? Она знает побольше моего. Мне ни разу в жизни не доводилось смотреть «Гамлета», а уж тем более играть в таком спектакле, где бы главный герой не появлялся в заключительном акте пьесы.
Джульетта не удержалась и, шагнув к занавесу, выглянула через щелочку в зрительный зал. В зале творилось что-то невообразимое. С первого взгляда было заметно, что терпение зрителей вот-вот иссякнет. Почти все в зале переговаривались и с каждой секундой голоса звучали все громче. Несколько человек, приподнявшись со своих мест, посматривали по сторонам с угрожающим видом.
Больше всего на свете Джульетте захотелось в эту минуту оказаться за тысячу миль отсюда. Даже за две тысячи миль. Ее охватило сильное желание перенестись сейчас в Нью-Йорк или оказаться в Филадельфии у сестры Силии. Ни за что в жизни, никогда больше она не согласится работать с бродячей труппой, разъезжающей в поисках работы по штатам Запада. Это была сплошная череда одних только неприятностей – утомительные поездки через нескончаемые пустынные районы, представления перед сельской публикой, для которой можно с одинаковым успехом играть Шекспира или декламировать детские стишки. К тому же все это сопровождалось ветрами, зноем и пылью. А теперь вдобавок еще и это – Гамлет, который, несомненно, напился и исчез куда-то во время последнего антракта, и недовольные зрители, явно не желающие примириться с тем, что спектакль не закончен.
Сейчас Джульетта горько сожалела, что согласилась на эту поездку по Небраске. При других обстоятельствах она не взялась бы за такую работу, так как знала заранее, что странствия по Западу ей не доставят особого удовольствия. Но Джульетта очень нуждалась в деньгах и Джеймс Уэстфилд был единственным из театральных менеджеров, согласившимся принять ее в труппу, не требуя переспать с ним за это. После того как два года назад умер ее отец, для Джульетты начались трудные времена – поиски такой работы, где ничто не угрожало бы ее добродетели. Только тогда Джульетта поняла, как все эти годы родители оберегали ее, стараясь оградить свою дочь от всего плохого в этом мире. Но теперь оба они умерли, сестра вышла замуж за театрального менеджера в Филадельфии, и Джульетта вынуждена была сама искать средства к существованию, не раз принимаясь за такую работу, которую раньше считала недостойной для себя как подающей надежды певицы. Нужно было признать, что дела складывались у Джульетты не самым лучшим образом. А последняя работа оказалась самой худшей из всех.
– Эй, когда же они будут драться? – громко выкрикнул кто-то в зале.
– Точно, еще ведь кого-то должны заколоть!
– Господи, что же делать? – Джульетта нервно кусала нижнюю губу. Ей казалось, что еще минута и в зале начнутся серьезные беспорядки.
Она отпустила занавес и обвела взглядом остальных артистов. Джульетта увидела, что все они с надеждой взирали на нее, даже Джозеф, который был значительно старше ее и играл гораздо более важные роли. Почему все думают, что именно она знает, как действовать дальше? Но Джульетта понимала – почему. В труппе знали, что она – из актерской семьи. По сути вся жизнь Джульетты прошла за сценами многочисленных театров, где играли ее отец и мать. Сейчас им было вовсе неважно, что Джульетте недоставало актерского опыта и умения, а еще меньше было способностей командовать другими, и что главным ее занятием в спектаклях было исполнение песен. По мнению присутствующих актеров, эта девушка знала театр.
Джульетта вздохнула.
– Ну, что же. Надо попробовать… Джозеф, ты сможешь сыграть вместо Джеймса?
Тот удивленно изогнул бровь.
– Это как еще, сразиться на мечах с самим собой?
– Ах, нет. Конечно же, нельзя одновременно быть и Гамлетом и Лаэртом. Я не подумала об этом. Ну, тогда, например… Нет, похоже на то, что придется сказать им всю правду.
– Какую еще правду? Что Гамлет задерживается в каком-то кабаке?
– Ой, да нет же! – Джульетта улыбнулась и на щеках у нее показались ямочки. – Я не могу настолько откровенно объяснять им все.
Она прошла в центр сцены и раздвинула занавес, затем шагнула на авансцену. При виде Джульетты зрители разразились приветственными возгласами и аплодисментами. Девушка улыбнулась и сделала элегантный реверанс. Собравшейся публике понравились исполненные ею ранее песни, и одобрение зрителей сейчас выражалось громкими криками. Джульетта очень надеялась, что их хорошего отношения хватит на все ее объяснение.
Она протянула руки, призывая к тишине, и вскоре шум утих. Джульетта начала серьезным голосом:
– Мне очень жаль. – Она была самокритична и невысоко оценивала себя как актрису. Но всякий мог заметить, что природа наделила ее приятным, мелодичным голосом, который при желании мог звучать просто великолепно, придавая всей ее небольшой хрупкой фигурке достоинство. Роскошное платье из алого бархата делало Джульетту старше ее двадцати четырех лет, а рыжевато-золотистого цвета волосы и обнаженные белые плечи вполне заслуживали внимания любого мужчины. Смолкли последние голоса в зале и все выжидающе смотрели на появившуюся на сцене актрису.
– То, что я вам сейчас собираюсь сказать, может вас огорчить, – продолжила она, вложив в свой голос как можно больше искренности и печали. Джульетта вдобавок сильно укусила щеку изнутри так, что слезы набежали на ее ясные голубые глазки. – Неожиданно заболел мистер Уэстфилд. Он очень плохо себя чувствует и просто не может больше играть в этом спектакле, хотя мужественно пытался продолжать.
При этих словах голос ее задрожал, но не столько от ее артистического умения, сколько от нацеленных на нее мрачных взглядов и раздавшегося недовольного бормотания. Очевидно, жителей Стэдмена было не так просто разжалобить и они вовсе не хотели отказываться от ожидавшего их развлечения.
Джульетта быстренько подняла руки вверх.
– Минуточку! Я знаю, такая замена неравноценна, но если вы будете так любезны и согласитесь послушать несколько моих песен, я постараюсь хотя бы частично восполнить отсутствие мистера Уэстфилда.
Ропот зрителей быстро сменился громким одобрительным шумом. Какой-то мужчина принялся даже аплодировать, а в другом углу помещения кто-то громко крикнул:
– К черту Гамлета! По мне – так лучше послушать тебя, малышка!
О Господи, подумала Джульетта. Она чувствовала себя певичкой в кабаке. Наверное, ее родители просто перевернулись бы в гробу, если бы узнали, что их Джульетта распевает дешевые песенки перед буйной толпой фермеров и ковбоев в Небраске.
Но ничего другого не оставалось, как петь перед ними в надежде успокоить нетерпеливую толпу. Обратившись в сторону застывшего в оцепенении на сцене Гамильтона и пригласив его элегантным движением руки, Джульетта произнесла:
– Мистер Блейн? Вы не будете так любезны аккомпанировать мне?
Тот поспешно выбежал на авансцену и суетливо занял место у пианино. Джульетта приблизилась к нему и, склонившись над аккомпаниатором, прошептала названия нескольких песен. Затем она скромно сложила руки и запела:
– Кусты сирени зеленеют, стоят покрытые росой…
Получилось так, что Джульетте пришлось исполнить гораздо больше, чем запланированные три или четыре песни, прежде чем были удовлетворены зрители. Собравшаяся публика раз за разом, криками и свистом заставляла ее продолжать выступление. Совершенно без сил Джульетта покинула сцену. Еще во время ее выступления остальные актеры – вот ведь трусы! – улизнули из театра, улучив удобный момент. Когда Джульетта сняла, наконец, почти весь сценический грим, то, к своему удивлению, обнаружила, что театр уже опустел, и они с Гамильтоном остались одни. Тогда она решила уходить, не переодеваясь, прямо в своем концертном бархатном костюме.
Накинув плащ на декольтированное платье, Джульетта пешком побрела через три квартала к своей комнатке в гостинице. Часть пути ее сопровождал Гамильтон, но возле первой пивной он отстал промочить горло. Весь остаток пути Джульетта еле тащилась от усталости, молча проклиная на каждом шагу Джеймса Уэстфилда.
Подойдя к гостинице, она увидела мужчину, сидящего на верхней ступеньке лестницы. Его скрещенные руки лежали на коленях и в руке он держал курительную трубку. Он был без куртки, которая небрежно висела на перилах лестницы, рукава его рубахи были закатаны. Незнакомец смотрел куда-то прямо перед собой, погрузившись в свои мысли. При звуке ее шагов он повернулся к ней, на лице у него мелькнуло удивление, быстро сменившееся улыбкой.
– Мисс Дрейк! – Незнакомец вскочил на ноги.
Джульетта остановилась внизу и с неуверенностью глянула на него. Неужели она сегодня встречалась с ним где-то и теперь совершенно забыла об этом? Но в это трудно поверить. Такого мужчину нельзя было не запомнить, не обратить на него внимания, даже увидев однажды: высокий, широкоплечий, с натруженными, мускулистыми руками.
Незнакомец был слишком приятной внешности, чтобы женщина не запомнила такого. Волосы его были черными. В полутьме глаза мужчины казались таинственными, черты лица можно было назвать сильными и неотразимыми.
– Извините, – Джульетта улыбнулась на всякий случай. – Мы с вами знакомы?
Незнакомец смешался.
– О, нет. Прошу прощения, – слова его получились несколько скованными, словно он стеснялся чего-то. – Мне не следовало… то есть, я просто увидел вас на сцене и подумал, что неплохо было бы познакомиться с вами. – Мужчина пожал плечами и, к своему удивлению, Джульетта заметила, что он покраснел.
– Извините, – снова пробормотал он.
– Нет, вам не за что извиняться, – улыбнулась Джульетта. – Я понимаю вас.
– Вы были прекрасны, – выпалил незнакомец. – То есть я хочу сказать, ваше пение было прекрасным.
– О, благодарю вас.
– Честно говоря, все остальное мне не особенно понравилось. Я даже обрадовался, когда тот парень не появился.
Джульетта улыбнулась в ответ на его искренность.
– Мне кажется, еще несколько зрителей так же отнеслись к этому.
Он снова улыбнулся и лицо его изменилось. Непонятно почему, но в этот момент что-то перевернулось у Джульетты внутри.
– Думаю, тут вы не ошиблись.
На мгновение Джульетта с тоской подумала о том, как можно просто жить обычной жизнью, встретить такого мужчину и знать, что будешь встречать его снова и снова, надеясь, что он когда-то подойдет и обратится к тебе…
Девушка решительно выбросила эту мысль из головы – просто это все не для ее жизни ни сейчас, ни в будущем. Джульетта протянула ему руку и нарочито приветливо поговорила:
– Доброй ночи! Рада была познакомиться с вами.
– Доброй ночи, мисс Дрейк. – Он взял ее руку в свою большую и грубую ладонь. Кожа его была твердая и мозолистая, и это прикосновение к гладкой коже Джульетты странным образом взволновало ее. – Боже, как вы прекрасны, – прошептал он, пристально глядя ей в глаза.
Их взгляды встретились. В груди у Джульетты что-то сдавило, она чувствовала, что не в силах отвести глаза.
– Прошу прощения, – вымолвил незнакомец, резко отпуская руку Джульетты и отступив назад. – Мне не следовало так говорить. Я вовсе не… – Мужчина оборвал фразу с каким-то раздражением. – Вы, верно, думаете, что я какой-то идиот.
– Ну, что вы, конечно нет, – протестующе воскликнула Джульетта. На самом деле ей было даже приятно сознавать, что она может вызвать смущение у такого зрелого и привлекательного мужчины. Его откровенные безыскусные комплименты разбудили в ней трепетные чувства, чего никогда не было от льстивых и неискренних похвал, расточаемых мужчинами, приходившими к ней за кулисы в полной уверенности, что их мужская неотразимость или их деньги способны заманить актрису к ним в постель. Как это было невыносимо – постоянно бороться с укоренившимся мнением, будто актрисы немногим лучше уличных женщин. Впервые перед ней был мужчина, который извинялся за излишнюю смелость даже в словах. От этого Джульетте стало хорошо.
Джульетту охватило искушение задержаться на крыльце и продолжить разговор с незнакомцем. Удивительно, что вся усталость, навалившаяся на нее по дороге домой, сейчас как будто улетучилась куда-то. Но, разумеется, приличной девушке не пристало болтать с незнакомым мужчиной, иначе ее поведение будет таким же бесстыдным, как у всех актрис, по мнению многих людей.
Спокойной ночи. – Джульетта направилась прочь.
– Доброй ночи.
Незаметно вздохнув, Джульетта открыла дверь гостиницы и вошла. Машинально перебирая пальцами деревянные полированные столбики перил, Джульетта посмотрела в конец коридора. Она заметила небольшую группу людей, собравшихся в конце коридора и переговаривающихся между собой взволнованным шепотом. Джульетта не удивилась, что это были актеры их труппы. Несомненно, они обсуждали пристрастие Джеймса Уэстфилда к горячительным напиткам.
– Джульетта! – Лили заметила появившуюся подругу и бросилась ей навстречу.
Она выглядела, как показалось Джульетте, более возбужденной, чем могло быть просто от того, что руководитель их труппы оказался мертвецки пьян в своем номере. Джульетта поспешила Лили навстречу, уже ощущая холодок от чего-то по-настоящему страшного.
– Что? Что произошло?
– Ты представляешь! – закричала Лили. – Он сбежал!
– Что? Кто?
– Джеймс Уэстфилд! – нетерпеливо вмешался Джозеф. – В его комнате ничего нет, он забрал все сумки и вещи. Кроме того, исчезла и Аманда. – Это относилось к блондинке, исполнявшей небольшие женские роли.
– Что? – изумилась Джульетта. – Но…
– Да не в этом дело, – сердито вставила миссис Фэрфакс. – Беда в том, что он прихватил все наши деньги!
– Наши деньги? Не может быть! Все деньги?
– Все как есть. Сейф пропал, а портье говорит, что видел, как еще днем Уэстфилд выносил его из гостиницы. Он скрылся со всей нашей выручкой, включая сегодняшний сбор.
Джульетта побледнела.
– Но это же означает…
– Правильно. – Миссис Фэрфакс решительно кивнула головой. – Он забрал деньги, которые должен был завтра выплатить нам. Нас бросили здесь в этом захолустье Небраски, не заплатив ни единого цента!
Такое случалось уже не первый раз, когда компания внезапно прогорала, и Джульетте не платили за работу. Но сейчас, оказавшись в Стэдмене в такой ситуации, впервые рядом с Джульеттой не было отца. Каким-то образом Александр Дрейк со своим оптимистическим отношением к жизни и многолетним знанием театральных превратностей обычно ухитрялся выходить из подобных ситуаций. Всегда оказывалось, что у него оставалось что-то, что можно было продать или заложить, или же он умело пользовался своим обаянием, убеждая квартирных хозяек или владельцев гостиниц не выселять их, когда приходилось совсем туго, отец брался за любую физическую работу, чтобы заработать нужные деньги.
Но одной Джульетте нечего было и рассчитывать на такой исход. Большую часть представляющих какую-либо ценность вещей они продали за время долгой болезни отца, предшествовавшей его смерти два года назад. Все, что у нее оставалось, – это карманные часы с гравировкой, а уж их она ни за что не продала бы. Для Джульетты это была единственная память об отце. Ну а накопить хоть сколько-нибудь денег ей ни разу не удавалось за все время после смерти отца. К своему огорчению, Джульетта обнаружила, что теперь, когда она осталась одна, средств к существованию ей явно не хватало. Девушке платили за исполняемые песни намного меньше, чем ее отцу. Поэтому своих денег у нее было очень мало. Этого не хватило бы даже на то, чтобы оплатить проживание в гостинице в течение двух дней, не говоря уже том, чтобы купить билет на поезд до Омахи или других городов восточных штатов.
Назавтра рано утром Джульетта отправилась в магазинчик дамских шляп в поисках работы. Высокая худощавая женщина бросила взгляд на вошедшую посетительницу и сразу же улыбка исчезла с ее лица.
– Что угодно? – спросила она с ледяной учтивостью.
Джульетта заставила себя улыбаться.
– Здравствуйте. Меня зовут Джульетта Дрейк.
– Мне это известно. Вы одна из этих артистов. – Женщина произнесла эти слова с презрением.
– Да. Могу ли поговорить с хозяином магазина?
– Я – хозяйка. Мисс Аурика Джонсон. – Она враждебно взглянула на девушку.
У Джульетты сразу упало настроение. Она поняла, что с этой женщиной ей не договориться. Но все ж нужно попробовать.
– Я ищу работу. У меня есть некоторый опыт в изготовлении шляпок. Вот эту украсила я сама.
Джульетта указала на свою шляпку, фетровую, с невысокой тульей, украшенную страусиными перьями, элегантно сдвинутую набок и заколотую брошью с фальшивым драгоценным камнем. Джульетта знала, что шляпка очень идет ей. Однако стальной взор Аурики Джонсон без всякого интереса скользнул по шляпке.
– Сейчас у меня нет работы, – тусклым голосом ответила она и затем продолжила: – Но если бы и была, то я бы не стала рисковать репутацией моего магазина, нанимая на работу актрису, – она произнесла последнее слово с таким видом, как если бы это было слово «воровку» или «проститутку». Очевидно, что ее мнение о профессии Джульетты было равнозначно этим словам.
Джульетта вспыхнула.
– Прошу прощения за беспокойство, – сдержанно промолвила девушка и поспешно, почти бегом, вышла из магазина.
Несколько мгновений Джульетта стояла на улице, стараясь прийти в себя и только потом продолжила свои поиски работы.
К тому времени, когда в конце дня бедняжка вернулась к себе в комнату гостиницы, она совершенно выбилась из сил – перепачканная грязью, проголодавшаяся и в таком отчаянии, что готова была расплакаться. Меньше всего Джульетта хотела встретить миссис Морган, проницательную владелицу гостиницы, стоящую за конторкой, однако именно ее она увидела, войдя в дверь.
– О, мисс Дрейк? – воскликнула та своим пронзительным голосом и вышла из-за высокой стойки. Несмотря на свой невысокий рост, эта женщина имела внушительный вид. Миссис Морган была затянута в корсет, словно нос корабля. Нижняя челюсть выдавалась таким же образом вперед, и в каждой черточке ее волевого облика сквозила решительность. Однако пухлые губы сглаживали острые черты лица, а твердо поставленный голос не звучал недоброжелательно.
– Добрый вечер, миссис Морган, – попыталась улыбнуться Джульетта, но ей это удавалось с трудом. Она чувствовала, как слезы набежали на ее глаза, и с трудом сдерживала их. Джульетте совсем не хотелось сейчас отвечать на вопросы миссис Морган относительно уплаты за проживание в гостинице.
– Могу ли я поговорить с вами минуточку? – Генриетта Морган взяла Джульетту за руку и повела ее вглубь гостиницы.
– Да, конечно, – уступая, Джульетта вошла вместе с женщиной в небольшую тесную комнатку рядом с конторкой.
Миссис Морган прикрыла за ними дверь и жестом указала на единственный в комнате стул.
– Присядьте. Вы выглядите так, что отдых вам не помешает. А я целый день просидела за расчетами.
– Спасибо, – слегка удивившись, Джульетта присела на стул. Боже, какое блаженство просто посидеть.
– Миссис Ферфакс и ее подруга сегодня выехали из гостиницы. Полагаю, они направились на поезде в сторону Сан-Франциско.
– В самом деле? – Джульетту не удивило, что ведущая актриса и ее костюмерша припрятали достаточно денег, чтобы купить билеты и уехать из города.
– Они рассказали об ужасном поступке мистера Уэстфилда, – брови миссис Морган нахмурились. – Этот человек ведь не только скрывался от вас, но и не заплатил мне за комнату.
Джульетта робко кивнула.
– Мне очень жаль.
– Вам нечего извиняться. Вы здесь ни при чем.
– Я знаю. Но я полагаю, что миссис Фэрфакс также рассказала вам, что он прихватил с собой деньги.
– Да. Она полагает, что остальным из вас придется задерживаться у нас в городе по известным причинам.
Джульетта кивнула.
– Боюсь, что так. Лили и Гамильтон пошли в кабак в надежде подыскать себе работу.
– Хм, – Генриетта взглянула на девушку с недоверием. – Мой муж Самуэль послал вашего старика в платную конюшню, где нужен помощник.
– Кого, Мика? – Джульетта улыбнулась. – О, это очень хорошо.
Мик занимался установкой декораций, носил их чемоданы и выполнял для труппы другие разовые поручения. Он нравился Джульетте, и она искренне обрадовалась, что ему удалось найти какую-то работу. Неудивительно, ведь Мик годился, несомненно, для любой работы – в отличие от нее самой.
– А вот Джозеф Кэмбел, похоже, съехал прошлой ночью, – продолжала Генриетта, презрительно фыркнув.
– Он что, тоже не заплатил? – сердце у Джульетты совсем упало. Уэстфилд, его пассия и теперь еще Джозеф – вот уже трое обманули Морганов. Джульетта была уверена, что миссис Морган не опровергнет ее опасения по поводу такого печального события.
– Разумеется, не побеспокоится, – собеседница Джульетты пожала плечами. – Ну что ж, всегда приходится ожидать и этого. Нельзя же предугадать каждого жулика на свете.
– Я думаю, что нет, – Джульетта опустила взгляд на свои руки. – Я знаю, что вам трудно в это поверить, но я заплачу вам за все, что вам должна. Сейчас у меня хватит только оплатить прошлую ночь, но как только я найду работу, я заплачу все остальное. Я обещаю.
– Я в этом не сомневаюсь, милочка моя, – Генриетта ласково похлопала ее по плечу. – У вас доброе и честное лицо. И миссис Фэрфакс рекомендовала вас как честную и порядочную девушку. Она сказала, что не может, к сожалению, помочь вам, хотя намеревалась сделать это, так как знала и уважала вашего отца. Но она сказала, что денег у нее хватило только на два билета.
– С ее стороны было очень любезно вспомнить обо мне, – Джульетта робко посмотрела на женщину с зарождающейся надеждой. – Означает ли это, что вы позволите мне остаться здесь? Пока я не найду работу и жилье?
Генриетта кивнула.
– Я пригласила вас сюда, моя милая, вовсе не для этого. Думаю, я могла бы помочь вам решить обе проблемы.
Джульетта вздрогнула от удивления.
– Простите, как вы сказали?
– Вы ведь еще не нашли работу?
Джульетта покачала головой.
– Нет. К сожалению, нет. Вы знаете, в вашем городе женщине трудно найти работу. Я ходила в универсальный магазин, читала там их объявления, но они ничего не предлагают для женщин. Две швеи поместили объявление, что принимают заказы на шитье, и я поняла, что еще одна швея здесь просто не нужна. А это как раз то, что у меня неплохо получается. Я шью сама себе.
– В самом деле? – изумилась Генриетта, окидывая внешность Джульетты оценивающим взглядом. – Что ж, это весьма хорошо, моя дорогая. Вы смотритесь очень модно и элегантно.
– Благодарю вас. Но, к сожалению, на мисс Джонсон это не произвело впечатления.
– Вы имеете в виду хозяйку шляпного магазина?
Джульетта кивнула.
– Я спросила у нее насчет работы, но она наотрез мне отказала.
Миссис Морган пренебрежительно махнула рукой.
– О, это чопорная особа. Нет, там вам не на что было рассчитывать.
– Я просмотрела также объявления в газете, но, увы, ничего не нашла для себя.
– Уверена, что в «Золотой Клетке» охотно наняли бы на работу певицу.
– Мне пойти в кабак? – Джульетта изумленно взметнула брови и на мгновение стала похожа на высокомерную светскую даму откуда-нибудь из Бостона. – Ни за какие деньги я не стану петь в кабаке. Там от девушки ждут гораздо большего, чем просто пение.
– Достойное отношение, – промолвила Генриетта.
– Но для актрисы такое отношение несколько неожиданно, не так ли? – резко и слегка пренебрежительно ответила Джульетта. Она слишком устала и была расстроена безрезультатными дневными поисками. Меньше всего ей сейчас хотелось выслушивать еще одну презрительную речь о моральных качествах актрис. – Мне известно, что люди думают обо всех женщинах, работающих в театре, но как ни странно, некоторые из нас все же имеют моральные устои. Мои родители работали в театре. Я сама по сути дела выросла за театральными кулисами, но родители старались воспитать нас с сестрой в традициях строгой морали. Моя мать была дочерью деревенского священника из Нью-Гемпшира, и она всегда помнила свое происхождение. Мама хотела воспитать нас с Силией как настоящих леди, и я не собираюсь отступать от своих принципов, соглашаясь на работу в кабаке, точно так же, как вы и любая другая достойная женщина этого города даже не стали бы обдумывать подобное предложение!
– Ого! – Генриетта хохотнула и всплеснула руками. – Да вы еще лучше, чем я думала! Какая удача!
Джульетта удивленно раскрыла глаза.
– Что? Вы что имеете в виду?
– Как что? Ясное дело, работу… На ферме моего деверя.
Джульетта уставилась на нее.
– Значит вы мне предлагаете работу?
Это было настолько далеко от ее предположений о причине интереса миссис Морган к ней, когда та пригласила ее в свою комнатку, что Джульетта не сразу ухватила смысл услышанного.
– Ну, разумеется, я же и говорю вам, что есть для вас работа. Конечно, я думаю, что последнее слово будет принадлежать Эймосу. Но он сам поручил мне подыскать ему экономку.
– Экономку? Вам требуется экономка?
– Да. Полагаю, вы умеете готовить и убирать в доме?
– О да, конечно, – не моргнув глазом солгала Джульетта. На самом деле, хотя она очень неплохо умела работать иглой, у нее было слишком мало опыта в приготовлении пищи и уходе за домом. После смерти матери, когда Джульетте исполнилось только двенадцать лет, она с отцом и сестрой жила в пансионах, где питание входило в оплату за проживание. Редко когда ей доводилось делать нечто большее, чем готовить кофе, да еще убирать в своей и отцовской комнатах. Даже для стирки одежды они чаще всего обращались к услугам прачечных, так как в гостиницах и пансионах не было условий для стирки и сушки белья.
«Но насколько трудно вести настоящее домашнее хозяйство?» – обдумывала она про себя. Все-таки большинство женщин с этим справляются, значит, наверняка, и она должна довольно быстро освоиться с подобными законами. Ей нельзя было долго оставаться без работы, и место экономки на ферме оказалось бы очень кстати. К тому же во всем городе для нее нет другой работы, и ничего не оставалось, как стать певичкой кабака, в этом она уже убедилась. Поэтому маленький обман ей, конечно, простится.
– Хорошо. Значит, так. Младший брат моего мужа Самуэля, Эймос, очень нуждается в экономке. Франсэз слишком часто болеет и не справляется с делами. Все это очень печально, – миссис Морган покачала головой. – Да, очень печально, – ее голос понизился. – Боюсь, ей осталось уже совсем недолго.
– Франсэз?
– Да, сестра моего мужа. Она все время жила на ферме с Эймосом и его сыном. Все хлопоты по дому были на ее плечах.
– А сейчас она…
Генриетта кивнула.
– Умирает. Да, боюсь, именно так. Бедняжка так похудела, что уже на себя не похожа. А ведь всегда была крупной женщиной, как все Морганы, нет, не толстой, не думайте, именно высокой и крупного сложения. Ну а теперь Франсэз не узнать, последнее время она совсем ослабела. Так печально все это…
– Я вам очень сочувствую.
– Понимаете, получается ни то ни се. И ничего с этим не поделаешь. По сути дела, Эймосу нужна какая-то женщина для домашней работы и ухода за Франсэз. Вот уже несколько недель я пытаюсь подыскать кого-нибудь, но пока никто не соглашается, – увидев сомнение на лице Джульетты, миссис Морган поспешно добавила: – Понимаете, Эймос не какой-то там жестокий или страшный. Просто он, ну, как это сказать, привык быть немного угрюмым и неразговорчивым. И еще слишком требователен к другим.
Джульетту охватило сомнение. Может быть, глупо даже и думать о работе на этого чересчур требовательного человека, в то время как она еще даже не уверена, что справится с ведением домашних дел на ферме Эймоса.
Но Генриетта не оставила ей времени на сомнения.
– Милочка, я уверена, что у вас все будет чудесно. Почему бы нам прямо сейчас не подняться в наши семейные комнаты и не познакомиться с Франсэз и Эймосом? Они сегодня как раз приехали в город. Франсэз была у доктора, а завтра они отправляются обратно на свою ферму. Вы сможете поехать туда сразу же с ними, не теряя времени, конечно, в том случае, если Эймос одобрит мое предложение.
– Хорошо, я согласна.
Джульетта поднялась и проследовала за женщиной вверх по лестнице на третий этаж. Пройдя в глубину коридора гостиницы, Генриетта открыла дверь, на которой не значилось никакого номера. Они вошли в богато обставленную гостиную.
– Эймос! – позвала Генриетта, проходя по комнате и заглядывая в следующую. – Выйди сюда. Я нашла тебе экономку. Иди знакомиться.
Джульетта услышала громкий звук голоса. Спустя мгновение послышались шаги по деревянному полу и в комнату вошел мужчина. При виде Джульетты он просто остолбенел. Девушка также посмотрела на него и на ее лице застыло удивление. Деверь Генриетты Морган, человек, которому требовалась экономка, оказался тем самым мужчиной, которого прошлым вечером она встретила на лестнице гостиницы!
