Текст книги "Соблазн"

Автор книги: Кен Шэйкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

На улице она встречает дружелюбную соседку-проститутку, которая говорила ей, что доминиканцы знают, как трясти задницей, и женщины идут пить кофе. Хорошо, пусть она проститутка, но не педик и не наркоман. И она пытается изменить свою жизнь, пытается стать нормальной, хоть и не белой. Она перестала красить волосы в рыжий цвет, оставив их черными и распрямив кудри. Она посещает дантиста, чтобы вставить недостающие зубы. Она даже стала меньше краситься, отбеливая кожу. Она действительно милая девочка, оказавшаяся в ловушке тела шлюхи, и чем больше Барбара узнает ее, тем яснее становится, что под корнями ее измученных волос скрывается человек, пытающийся использовать свои лучшие качества, чтобы стать кем-то еще.

– Я доминиканка, – говорит она, – но не хочу всю жизнь трясти задницей. Я делаю это, чтобы зарабатывать деньги, но и о будущем я должна подумать.

Будущее всегда на месте, чтобы напоминать вам о прошлом. Ее мать была горничной, а она проститутка, но хочет, чтобы ее дочь когда-нибудь могла поступить в колледж. Сама она получает высшее образование без отрыва от рабочего места. И уже зарегистрировалась для продолжения карьеры в следующем семестре.

– Я изучаю рыночную конъюнктуру, – говорит она с гордостью.

Даже не получив диплома, она чувствует себя квалифицированным специалистом, ведь она исследует конъюнктуру рынка на практике. А после удовлетворения достаточного количества неудовлетворенных женатых мужчин она должна будет знать, что они хотят от большой куклы.

Бабушка пользуется возможностью, чтобы перейти к своим собственным проблемам. Кто сможет дать бабушке лучший совет, чем шлюха. Она рассказывает молодой женщине, что после замужества и развода не может найти то, чего ей не хватает, она даже вернулась к случайным связям, но получила только одержимость на почве истинной любви.

Проститутка дает ей правильный совет. Она предлагает старшей женщине окончательно поставить крест на мужчинах. Сама она планирует навсегда расстаться с ними, как только получит работу по новой специальности.

– Если вы перетрахались с каждым мужчиной в квартале, все, что вам нужно, – остаться одной, – устало говорит она. – Раньше я работала на шоколадной фабрике. И любила шоколад.

Барбара принимает совет и покупает шоколад.

Жирные коричневые куски делают женщин счастливыми. Сладкий вкус приводит их в восторг. Но коричневые куски не сделали бы их счастливыми, если бы не содержащийся в них жир. Так много надо, чтобы дать зарок против мужчин. Бабушка жаждет мяса, только не в виде фрикаделек. А как насчет питья крови? Бессмысленная диверсия, которая должна войти в привычку, иначе сделает вас жирными. А как относительно стрел?

На этот раз она ни в чем не нуждается.

Барбара решает отправиться в центр города. В эти дни она меньше пьет, поэтому вести машину ей трудно. Но через некоторое время она привыкает к пребыванию на своей полосе. Возможно, вечером ей следует пойти потанцевать. Забыть о пении и потрясти задницей, как доминиканец, только не раздвигая ноги. Никаких уютных дырок в стене. Ей нужен похожий на пещеру зал, набитый людьми. Она ни с кем не хочет знакомиться. Ни с полумужчинами, ни с полубогами. Увидеть некую порхающую жизнь, отчаянную, но живую – все, что хочет обезглавленный цыпленок. Увидеть все, кроме своей головы.

Существует старое правило: не носите с собой оружия, если не планируете его использовать. Возбуждающее средство в ее сумочке и тоску, которую источает ее матка, надо отбросить. Она не планирует ничего, кроме ночи, проведенной в этом месте. Возможно, то же самое следовало сказать о последних месяцах перед тем, как сломался ее телевизор и она пустилась в бессмысленное времяпровождение, утратив всякий здравый смысл. Одна ошибка следовала за другой.

Она ведет машину вдоль реки, вниз по Западному шоссе, пока не замечает ряд такси, выстроившихся в линию. Это и скопление очень важных персон, ожидающих у двери, говорило, что ожидаемое где-то неподалеку. Она приблизилась к переднему краю. Прошло уже много лет с тех пор, как она стояла в очереди куда-либо, кроме банкомата. Если у вас есть деньги, вам обычно не приходится ждать своей очереди. Пользуясь бесплатной доставкой и оплаченной погрузкой, вы можете никогда не выходить из дома, никогда не готовить, не мыть посуду, не стирать, никогда не совершать сделок, требующих усилий больше, чем поднятие телефонной трубки, и конечно же никогда-никогда не стоять в очереди. Если вы можете купить секс и любовь, Бога и наркотики, вы должны быть в состоянии купить ваш вход в грязную дискотеку.

Барбара припарковала свой эффектный «мерседес» там, где каждый мог его увидеть, и не стала терять время, прогуливаясь среди горящих жадным любопытством глаз. Она чувствует одной рукой накачанный бицепс швейцара, а другой – его обвисший пенис, когда засовывает ему в карман комок денег.

– Открывай дверь, супермен, – командует она.

И супермен повинуется.

Она входит в храм верующих, но находит только еще один храм смерти, больше и страшней, чем обшарпанный храм с цыпленком. Здесь все выглядит зловещим. Больше нет мигающих огней в темноте, сопровождаемых грохотом и движущимися тенями. Добро пожаловать в новое тысячелетие. Вы слепнете от лазерных огней, если еще не оглохли от сверхмощного метронома. Прихожане сбиваются в стадо, овцы в поисках своего пастыря, ягнята, приготовленные для заклания. Толпы пассивно агрессивны, все толкают друг друга в переполненном зале в поисках то ли напитка, то ли убежища от шума и бредового состояния. Это то, что подразумевается под садомазо, порочный круг, в котором и страдающий и причиняющий страдания объединяются в болезненной эйфории. Неудивительно, что рогипнол востребован.

Барбара справляется с окружающим и находит бар, скрывающийся за стеной с напитками. Она прокладывает путь через толпу прихожан к главному алтарю и заказывает бутылку игристого и бокал. На этом пути ей не придется вставать в очередь с общиной для заправки горючим. И снова пачка купюр – единственный способ обратить на себя внимание в этом мире. Ее симпатии принадлежат молодежи, тем обледеневшим, ожидающим на холоде возможности войти в это злосчастное место, как обычно обуреваемым стадным чувством, до тех пор, пока не найдут места, где остановиться, неспособные решить, стоять им или что-то делать.

Это не садомазоклуб, только жестокое наказание. Никакое отречение не повысит стоимость ваших денег в аду. Бабушка уже догорает. Ей нужно сесть и выпить свой игристый напиток в покое, прежде чем она пройдет через шум и бред. Только почти в бессознательном состоянии она сможет спуститься в смертельную яму, на арену, куда христиан бросали на съедение львам, теперь это место называется танцевальный зал.

К сожалению, здесь нет места, где можно было бы посидеть и выпить, кроме ложи для ВИП-персон, и ей не хочется покупать свой путь на небеса, чтобы расположиться на облаке со стайкой самодовольных ангелов. Поэтому она прислоняется к басовому динамику и, ощущая, как грохочет у нее в груди, воображает, что это Сатана терзает ее душу. После того как достаточное количество анестезирующего напитка принято, Барбара прячет бутылку за динамиком и готовится трясти задницей. Гореть в аду.

Отвергнутая отвергнутыми, она большими шагами спускается вниз, в преисподнюю, только затем, чтобы обнаружить, что внизу гораздо лучше, чем на поверхности. Свет и звуки приглушены и распределяются равномерно. Здесь царит общее блаженство проклятых душ, в аду все равны. Действительно, их движения напоминают описания средневековых мучений, которые ждут грешников, особенно погрязших в прелюбодеянии. К сожалению, эти юные грешники, похоже, горят, для того чтобы грешить, а не наоборот. И это их танец разочарования.

Бабушка танцует буги. Она самозабвенно колышется вместе с музыкой.

Надо забыть циничную действительность, здесь существует простая радость движений, несмотря на ложные шаги. Если ее пение в действительности является криком, то ее танец напоминает судороги при вздутии кишечника. Но кто будет анализировать непосредственные проявления синдрома Туретта. Пока страдающие не стесняются выражать их неконтролируемые желания.

Барбара карабкается вверх из смертельной ямы, чтобы оправиться от своих ожогов с помощью холодного игристого с небольшим количеством льда, бутылка которого спрятана позади динамика. Покинув зону грохота музыки, она обнаруживает, что за ней наблюдают. Мужчина с пустым бокалом в руке, должно быть, догадался, что она возвращается к бутылке, спрятанной в потайном месте. Он поднимает свой бокал и, крича ей в ухо, вежливо спрашивает, не может ли он к ней присоединиться. Ей вспоминается, как во времена, когда она курила, некоторые люди вежливо спрашивали у нее сигарету и, получив ее, быстро удалялись. Этот мужчина выглядит довольно приятным. Молодой, темноволосый, красивый и стройный. Еще один богоподобный мужчина, достойный поклонения. Сын Бога. Манекен. Не ее тип, но кто не захотел бы потрахаться с манекеном, пусть его интерес к ней и ограничивается бутылкой игристого.

Она явно не успеет прикончить бутылку, потому что не задержится здесь долго. По-прежнему оставаясь в верхней одежде, так как не зашла в гардероб, она чувствует себя бабушкой, зажаренной на гриле. Уже пресытившись этой преисподней, она жаждет выпить «Мартини» в более заурядном аду. Почему бы не отдать молодому и лишенному средств ее остатки? Почему бы не дать ему возможность хорошо провести время, поскольку она больше не нуждается в этом? И если она дает волю своей симпатии, почему бы не дать ее и злу тоже. Сделка с дьяволом. Если он хочет хорошо провести время, он это получит.

Доставая из-за динамика бутылку с добавленным волшебным порошком, Барбара чувствует себя ведьмой. Бутылка по-прежнему наполовину полная, ее содержимое, смешанное с содержимым пакетика, бурлит. Она передает ему пенящуюся жидкость.

– Я случайно встряхнула ее! – объясняет она, крича в его ухо. – Вы можете оставить ее себе! Я не люблю пену!

– Ваше здоровье! – провозглашает он в ответ.

И затем происходит странная вещь. Он берет бутылку, но не делает того, что ожидалось, не уходит. И это лишний раз доказывает, что симпатия точно так же заразна, как зло. У него по-прежнему явно нет к ней никакого интереса, но ее великодушие так тронуло его, что благодарность будет удерживать рядом с ней по крайней мере до первого бокала. Проявляя любезность к старой ведьме, он таким способом демонстрирует ей свое великодушие в ответ на ее.

Здесь слишком шумно, чтобы разговаривать. И что они могли сказать друг другу? Спасибо, что ты не сбежал? Спасибо, что вы дали мне наркотик?

Они удовлетворяются сохранением неловкого молчания в окружающем грохоте музыки. Он отбивает ногой ритм, проявляя истинный талант. Она с улыбкой наблюдает за ним, ожидая момента, когда он упадет в ее объятия.

Червяк предупредил, что эффект от возбуждающего средства может быть непредсказуемым. На веселых вечеринках людям достаточно принять небольшую дозу, только чтобы стать чуть легкомысленнее. Потерять контроль в то время, когда внутренний голос убеждает тебя не следовать примеру остальных. Однако большая доза может полностью вывести из строя ни о чем не подозревающую девственницу.

Барбара приходит к выводу, что он, вероятно, девственник, улучшенный манекен, сделанный по образцу кукольного Кена. А что может быть лучше в качестве жертвоприношения, нежели предложенная богам девственница? Он просто может оказаться рассыльным. Сегодня молодежь обладает сексуальной неопределенностью, похоже, они не определили для себя, пресытились ли они уже или все еще испытывают потребность. Если бы она захотела заняться сексом с манекеном, она должна была бы предложить ему пачку денег. Она предпочла дать ему наркотик. Ей хочется заставить Божьего сына – сукиного сына! – опуститься на колени. Бабушка знает все о ничего не стоящих спасителях и о неблагодарных детях. Нет никакого спасения в сильной любви. Пусть это будет истинной ненавистью. Более известной как месть.

Манекен хорошо одет. Он достаточно презентабелен. Но ей не хочется вести его в постель к себе домой. Отель более приемлем. Она отправится туда со своим раболепным дружком, неразлучная парочка, которая слишком перебрала. Пожилая дама, более опытная в употреблении напитков, поддерживает молодого человека, которого не держат ноги.

Но все происходит не так. Они некоторое время разговаривают. Волшебный порошок развязывает манекену язык, и он вдруг начинает свободно разговаривать с человеком, который его не интересует и с которым он не был знаком еще несколько минут назад. Он жадно поглощает содержимое бутылки с видом человека, который считает, что просто так получил что-то, причем хорошего качества. Сначала это делает его дерзким. Он начинает хвастаться, рассказывая о величине его работы или его квартиры. В этом грохоте она едва может разобрать, о чем он говорит, судя о его монологе по выражению его лица. Серьезное выражение означает серьезность предмета разговора. Однако на середине разговора его рот кривится, челюсть начинает отвисать, и разговор становится более интроспективным. Вместо тем, сфокусированных на его работе, его квартире, его друзьях, его жизни, он вдруг обратился к своим чувствам.

– Я чувствую себя поистине великим, чел! – выкрикивает ее подопытный кролик.

Обращаясь к ней «чел», он только подливает масла в огонь ее мести. Что это? Просто дружелюбная фигура речи, обращенная к ее собственному потерянному поколению? Он называет так всех женщин или считает ее переодетым геем? Но самовлюбленный Нарцисс, похоже, не беспокоится о том, кто она, пока она его хочет, поэтому, ощущая себя главным, он сделает все, чтобы привлечь к себе внимание, включая разговор с пожилой дамой. Его мать дала ему слишком мало любви. И он ничего не дал ей взамен. Но наступает время расплачиваться по счетам.

Очень трудно запихнуть его в машину. Большой ребенок не может с собой справиться. Швейцар отказывается помочь. После тех денег, которые она заплатила ему, чтобы попасть внутрь, этот подонок мог бы, по крайней мере, помочь ей вытащить свою жертву. Она ухитряется запихнуть тело на заднее сиденье, где он продолжает стонать о своих ощущениях: «Я чувствую себя великим, чел!»

Сама она чувствует себя неплохо. Какое облегчение выйти из этого ада. Там слишком жарко. Но это подходящее место, чтобы раздобыть дружка. Похищение очень забавно. И обходится без особого труда. Барбара решила не везти его в отель. Стыдно появляться на публике с этим лузером. Она едет по шоссе и поднимается по Риверсайд-Драйв. Останавливается в пустынном месте в горах, на Гамильтоновских высотах, предвкушая романтичное свидание. Воздух почти теплый, или она по-прежнему пылает. В ее ушах действительно звон, или это щебетание птиц, радующихся началу весны? В поле зрения никаких людей. Только они вдвоем. Ожидающие восхода солнца.

Барбара влезает на заднее сиденье и раздевает его догола. Он по-прежнему стонет о своих чувствах: «Чувствую себя великим, чел! Бла-бла-бла…» Ну а как быть с ней? Ее чувства не имеют значения?

Она осматривает его тело, свежее мясо перед резней. Для кого-то, считающего себя богом, плоть довольно несовершенна. Тело и кровь ее спасителя испорчены, непропорциональны, несмотря на распятие. Это просто человек. Находясь в сознании, он по-прежнему не замечает ее. Бесполезный мешок с костями – вот что ты такое. Последняя вещь, в которой может нуждаться женщина. Большой ребенок. Без всяких признаков эрекции.

Нет. Ни садизм, ни мазохизм не дают ответа. Всевидящий Бог превращает вас в зомби. Тот, кто считает, что у него много времени, находится в полукоматозном состоянии на заднем сиденье чужой машины.

Играющий с вами Бог дает вам благоприятную возможность. Но грешник у ее ног ставит бабушку в неловкое положение, заставляя думать о том, что с ним делать. Бедный барашек. Превосходная жертва. Пока не оказывается на тарелке и не становится просто бараниной.

Ответ приходит к ней как открытие. Или как прихоть. Она открывает дверцу и выталкивает баранину из машины, сваливая бесполезные чресла прямо в грязь. Там он будет в безопасности. Кто нападет на голого мужчину? У него нечего украсть, кроме природных даров, и, честно говоря, на этих костях слишком мало плоти.

Совершенно бессильное существо продолжает бормотать о своем всемогуществе, теперь направляя свой монолог к канализационному коллектору. «Я чувствую себя действительно великим, чел!» – говорит он крысе.

Он нуждается только в том, чтобы выспаться. Сын Бога в конечном счете осознает реальность, вернется к земле, возродившись в качестве голого человека, лежащего в грязи. Кто-нибудь может дать ему одежду, чтобы прикрыть чресла. Она уезжает, увозя священные одеяния и пустой бумажник. Реликвии любви, которой не суждено было случиться. Священное чувство, которое превращает боль в наслаждение.

Милосердие или преступная жизнь

Затем все вернулось к обычной жизни. Снова. К следующему закату солнца она проснулась такой, какой была.

Причинение страданий другим уменьшило ее собственные. Немного садомазо: любовь – это болезненная потребность. Бабушка не излечена, болезнь просто отступила. Если алкоголизм может быть болезнью, то и любовь просто форма временного помешательства. Признаки почти исчезли. Разбухание романтических иллюзий уменьшилось, превратившись в пустую боль, это вернуло ее в прежнюю нерешительность, заставив интересоваться тем, чего по-прежнему не хватает в ее жизни.

Траханье не было тем, в чем бабушка нуждалась, но никто не стал ни обретенной любовью, ни жертвой. Может быть, она должна была дарить любовь, помогать жертвам. Бить людей для их собственной пользы. Добровольная деятельность предпочтительнее, чем работа. Ее время должно быть отдано движению, а не личности. Она нуждается в мотиве, а не в причине существования. Пение – это страсть, но в нем нет жертвоприношения. Возможно, она нуждается в том, чтобы предложить что-то человечеству. Пойти к черту с Богом. Она не собирается отрубать голову цыпленку. Она может предложить себя.

Люди, лишенные ее привилегий, имеют что-то для того, чтобы бороться за здравый смысл, за основы выживания. И в то время, когда они борются за себя, она свободна, чтобы бороться за других. Все, что ей нужно, – политический мотив. Но какой? Спасение китов. Но разве киты имеют отношение к политике? Спасение цыплят. Они больше нуждаются в помощи, чем киты.

Вы должны верить во что-то и бороться за это, требуя общего сочувствия. Единственным китом, которого она когда-либо встречала, была ее свекровь, женщина, родившая свинью в доказательство, что отдельные виды могут адаптироваться без посторонней помощи. Она могла бы бороться за идеал – что-то вроде мира на земле. Конечно, можно договориться о проявлении доброй воли со всеми мужчинами. Но не с женщинами. Бабушка, несомненно, против войны, но не видит необходимости в оппозиционных демонстрациях гнева. В ее жизни были моменты, когда ей хотелось убить, и она могла представить себе причину, по которой поднимают оружие, а не знамена. И всегда существует терроризм. Но какая серьезная причина могла бы так разжечь ее гнев, чтобы она захотела взорвать себя и взять с собой всех окружающих, кроме очевидной – взорвать себя и взять с собой всех окружающих.

А как насчет борьбы против перенаселенности? Во имя спасения окружающей среды! Кто может не согласиться с мнением, что наша планета разрушается, обремененная избытком постоянно увеличивающегося числа живущих на ней. Но что с этим делать, убивать людей? Тогда ей следовало бы бороться за войну, вместо борьбы за мир. Спасайте жизни, убивая людей. Направьте негативную энергию на что-то позитивное. Спасайте зародышей от нежелательных матерей. Спасайте человеческий эмбрион от того, чтобы он превратился в человека.

Существует единственный человек на планете без определенного мнения относительно текущих событий, кроме того, что касается «Мартини». Она знает, как отличить хороший от плохого. Спасайте «Мартини» – от слишком большого количества вермута.

Спасайте себя. Обязанность живущих защитить себя от смерти. Похоже, они освобождают себя от этого. Почему она продолжает поддерживать распад? Находясь на грани самоубийства, не имея реальных знаний ни об одном субъекте, кроме самой себя и собственной неудовлетворенности, она должна спасти себя от себя самой, прежде чем превратится в прах. Она нуждается в потребности забыть свои собственные потребности. Как и большинство подобных ей женщин, она должна вести борьбу за всех пьющих разведенных, собирающихся покончить с собой, потерпевших крушение в жизни женщин среднего возраста, бегающих, как цыплята, в поиске своей отрубленной головы. Спасайте бабушек.

Но они не нуждаются в ней. Они могут убивать себя. Неспособная решить, кто еще, если такие есть, нуждается в ее помощи, она принимает решение убить себя. Она всегда хотела это сделать, но не могла найти правильный подход. Мысль о ножах или веревке испугала ее до смерти. Таблетками она никогда не пользовалась. Она пыталась напиться до смерти в течение многих лет, но преуспела только в том, что становилась очень пьяной. Возможно, подходит время, чтобы выпрыгнуть из окна. Может быть, именно поэтому она выбрала квартиру на верхнем этаже. Из-за боязни высоты. Все эти переоценки ценностей и изменения жизни были только остановкой на пути к неизбежному. Ей не подойдет передозировка, как ее мужчине. Его героин сделает свое дело. Но, принимая во внимание ее страх при виде иголок, ей остается только выброситься из окна.

Всегда остается надежда. Мучительно и безнадежно надейтесь до самого конца. Даже в смерти она все еще хотела бы помочь кому-то еще, кроме себя, передать надежду следующему в очереди. Сделать что-либо для своего собрата-мужчины, которого она презирает. Обратиться к страдающему человечеству, к этим маленьким пушистым существам, бессмысленно бредущим по улице в тот момент, когда она выбросится из окна. Она могла бы приземлиться на другую бабушку. Две откормленные женщины с сумочками, зажатыми между ними. Сэндвич из бабушек.

Барбара выходит (через дверь, а не через окно) и прочесывает улицы в поисках телефонного справочника. Она достаточно давно живет в этой квартире. Прежде чем умереть, она хочет получить несколько телефонных справочников, так чтобы могла, по крайней мере, заказать последнюю пищу. Получить большой маслянистый блин пиццы из пиццерии на углу без необходимости наблюдать, как Фрикаделька месит тесто, без его жалоб и без запаха фрикаделек. Существует кто-то, кто нуждается в ней. Хочет ее.

Подобно всем неряшливым толстякам, месящим тесто, и их грузным женам, мечтающим о свежем пироге и пускающим слюнки, разочарованным тяжелой работой по размалыванию мяса, источнику существования в проигранной игре. Спасайте фрикадельки.

Она нашла проклятые «Белые страницы» в разрушенном телефоне-автомате и быстро стащила справочник. Половина страниц в нем уже отсутствовала. Приятно знать, что кто-то еще отчаянно нуждался в этом экземпляре. Приближаясь к концу жизни, она поняла, что меньшее означает большее. Наконец-то у нее есть все, в чем она нуждается. Она может сделать последний телефонный звонок, обратиться за помощью, утопая в ванне полной «Мартини», по радио звучит ее прощальная ария, в то время как она засовывает между ног вибратор для его прощальной работы.

Она сидит в ванне под звуки радио и пьет «Мартини», вместо того чтобы купаться в нем (джин приводит ее в уныние), листая «Белые страницы» в поисках адвоката, чтобы сделать завещание, в котором с подобающим милосердием отказать свои деньги феминистской организации. Она хочет оставить все своему собрату женщине. Нет, она презирает их точно так же, как и своего собрата мужчину. Она могла бы оставить все дочери, но тогда у нее нет необходимости составлять завещание, ее дочь имеет вполне достаточно, и она потратила бы деньги на сопливого маленького надоеду, который, так или иначе, унаследует достаточно много от своего дедушки и, когда достигнет определенного возраста, профыркает все своим сопливым маленьким носиком. Она должна оставить деньги тем людям, которых любит. Людям, похожим на нее, хотя она ненавидит себя. Стареющим певцам, которые уже не могут петь, или пианистам с сексуальными проблемами. Она листает траурные «Белые страницы», но не находит там ничего, кроме имен и номеров телефонов. Заранее составленный список покойников в алфавитном порядке.

Внезапно она нашла причину для того, чтобы продолжать существовать. Причину не убивать себя. В середине списка, предназначенного для быстрого забвения, она натолкнулась на номер, который следовало запомнить. Горячая линия для потенциальных самоубийц. Именно то, что ей нужно. Поскольку она всегда хотела совершить самоубийство, а это трудновыполнимая задача для трусихи. Теперь она нашла легкий выход и поможет другим желающим совершить самоубийство, поощряя их сделать решительный шаг.

Работа волонтеров – самое большое проявление милосердия. Это даже лучше, чем просто дать деньги, ибо впустую потраченные деньги – это ваше впустую потраченное время. Это именно то, что надо делать с остатком ее жизни. Тратить время впустую, но не с эгоистическими целями. Тратить свое время для других. Помогать им перестать тратить время напрасно и убивать себя, прежде чем будет слишком поздно.

Она включает телефон, набирает номер и регистрируется. Трагически звучащий голос уговаривает ее взять себя в руки. Если вообразить, что она стоит на выступе, он только дал бы ей дополнительный толчок. В конце концов голос назвал себя. Он звучит, будто записан заранее, хотя это не так. Женщина, примерно ее возраста, в подобных обстоятельствах не нашла для себя ничего лучше, чем добровольно тратить свое время, выслушивая глупости, которые ей могут предложить потенциальные самоубийцы. «Я так несчастен, поэтому хочу покончить с собой…» Терпеливо выслушивая потерявших надежду пациентов, им дают новую надежду. «Я так несчастен, но я хочу жить…» Поняв это, они становятся волонтерами, подобно другим волонтерам, тем, кто отговорил их от самоубийства и вернул к разряду живущих. Порочный круг бесполезной траты времени ведет ни к чему иному, как к перенаселению (подобно Католической церкви). Барбара объясняет женщине в телефонной трубке, что не собирается совершать самоубийство, и та интересуется, зачем же она позвонила. Чтобы стать волонтером, дорогая. Чтобы стать такой, как ты.

Учебный центр, похоже, переполнен пожилыми дамами, собирающимися покончить с собой, но оказавшимися слишком трусливыми для того, чтобы сделать это, плюс некоторое количество молодых женщин, взявших ранний старт. Некоторые из этих людей должны быть мужского пола, но в общем мраке трудно различить чудовищно мрачных представителей обоих полов, и те и другие кастрированы своим отчаянием.

Они все должны находиться в депрессии, если не склонны к суициду. А чего еще можно было ожидать от волонтеров, работающих на горячей линии для самоубийц? Кто добровольно пойдет тренировать маленькую лигу? Мужчины, любящие баскетбол, и мужчины, любящие мальчиков. Часть самоубийц тренируются в том, как вести себя с молодежью и теми, кто досаждает звонками. Существовал определенный номер для работы со стариками и теми, кто досаждает звонками. Специальный номер существовал и для тинейджеров, чтобы работать с тинейджерами, которых спасали для того, чтобы они выросли и стали унылыми, склонными к самоубийству субъектами. Все это имело привкус церкви, позиционирующей себя как телефонная компания. Изнасилованные и избитые женщины должны были получать помощь еще по одному номеру, где, вероятно, телефонную трубку снимали женщины с кровоподтеками. В стороне оставались одинокие и склонные к патетике люди, у которых не было серьезной причины для самоубийства, за исключением того, что они одиноки и патетичны. Это должен быть ее участок.

Обучение заняло несколько дней, но лучше заниматься этим, чем пытаться покончить с собой. На этот раз у нее в жизни есть ощущение цели. На этот раз телефон всегда звонит. Когда она произвела на свет дочь, у нее была цель в жизни. Принимать будущие телефонные звонки. Крик во время родов заставил ее чувствовать себя полезной, как освобожденная матка. А кормление грудью день и ночь заставило чувствовать себя необходимой, как сопротивляющаяся грудь.

Теперь же она может стать не кем иным, как умиротворяющим голосом. Ее тело прячется за оптическим волокном. Ее имя – единственный способ идентификации, чтобы анонимный корреспондент мог свободно говорить правду. Эта работа имеет огромное значение. Каждое ее слово настолько важно, что наставники иногда подслушивают. Волонтеры предупреждены, что неправильные слова могут иметь катастрофические последствия. При возможности они должны читать заранее приготовленные ответы с экрана.

Вам не говорят о том, чего этим возможным самоубийцам не следует предлагать. Выслушивать людей, рассказывающих о своем желании покончить с собой, очень нелегко. Достаточно провести несколько часов в день с этими печальными идиотами, вываливающими свои проблемы на вас, чтобы начать испытывать потребность прикончить их лично. И один из вас должен это сделать. Что вы можете ответить мужчине, который говорит вам, что он толстый и безобразный, старый и никому не нужный. Только то, что старая и безобразная, толстая и никому не нужная женщина находится здесь для него? Это было бы ложью. И последнее, что вам требуется, если вы толстый и безобразный, старый и никому не нужный, – это узнать, что существует кто-то похожий на вас. Последнее, что вам нужно, если вы чувствуете желание покончить с собой, – это чьи-то попытки ободрить вас и убедить побороть искушение. Она спрашивает у мужчины, может быть, он хотя бы богат, но он говорит, что помимо того, что он толстый и безобразный, старый и никому не нужный, еще беден и неизлечимо болен. И Барбара прикусывает язык. Она предлагает ему попробовать заняться йогой и переключает на горячую линию по йоге.

Во время одной специфической беседы бабушка допускает промах. Она говорит много неправильных слов, хотя, вероятно, без серьезных последствий, поскольку большинство людей, звонящих по горячей линии для потенциальных самоубийц, на самом деле боятся сделать последний шаг. Но на этот раз ее слушал наставник, и ее ободряющие слова были заклеймлены как неправильный путь.

Женщина, приближающаяся к середине среднего возраста, рассказала ей, что ее муж недавно оставил ее и с тех пор у нее появились мысли о самоубийстве. Барбара ответила, что может ее понять. Она должна чувствовать себя бесполезной и выброшенной на свалку. Женщина признает, что, возможно, была не слишком счастлива в браке, но разрыв был очень болезненным. Она пыталась сделать несовершенный брак лучше, многие годы, которые они провели вместе; ждала, что, когда дети вырастут, они сблизятся и станут одним целым. У них было много друзей. У обоих была хорошая работа. Они вместе спланировали будущее. Они копили деньги на домик у воды, теперь эти деньги пришлось выбросить на оплату адвокатов при разводе.