Текст книги "Белая смерть"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Шестнадцать

– Господи, да что же они творят?! – прорычал Макмиллан, когда они со Стивеном вернулись в офис. Он наполнил пару бокалов хересом и протянул один Данбару, а потом уселся в свое кресло.

– Неужели мы клюнем на эту удочку, будто во всем виновата парочка амбициозных служащих и недоразумение по поводу правил? – спросил Стивен.

Шеф задумчиво посмотрел на него.

– Кажется, нам придется в это поверить. Альтернативный вариант вроде того, что Британское правительство руководило противозаконным экспериментом, – явный перебор.

– Как это типично для вышестоящих людей – рассказать, что их беспокоит какая-то ситуация, а для их подчиненных «понять намек», – проворчал Данбар.

– Так что, если вдруг все пойдет наперекосяк, власть предержащие смогут начать отрицать, что вообще были в курсе, – добавил Макмиллан.

– Они напортачат, а нам потом бороться с последствиями, – заключил Стивен.

– Да, действительно, хороший момент выбрали, чтобы разыграть карту коллективной ответственности, – уныло сказал Макмиллан. – Один погорит – потянет всех за собой, а виноват во всем будет «Сай-Мед»: падение правительства, грандиозный скандал… заново избранное правительство перед лицом невозможной ситуации… а страна безнадежно уязвима перед лицом биологической атаки. М-да, подобное так просто не уладить.

Спустя несколько минут глубоких раздумий шеф поинтересовался:

– Что ты чувствуешь?

– Потребность в новых вакцинах определенно поставила их между пресловутыми молотом и наковальней, – осторожно ответил Данбар, – но порой, такая ситуация может быть более удобной, чем выглядит. Ее можно использовать в качестве отговорки для всевозможных сомнительных решений и действий. Возможно, маятник качнулся слишком сильно в сторону законов об охране и гигиене труда, где дело доходит до новых вакцин – и так оно, скорее всего, – но на самом деле у меня все еще есть сомнения насчет вакцины «Никол».

– И что же это?

– Они решили, что с ней все в порядке прежде, чем установили точную причину возникновения проблемы в последний раз. Они используют предположение как основу для выводов – так нельзя поступать.

– Их аргументом будет «время не на нашей стороне».

– Еще одна хорошая отговорка.

– Так что будем делать? – спросил Макмиллан, и снова воцарилась долгая и неловкая пауза. Груз ответственности давил на плечи практически невыносимо, но дождь, казалось, так нетерпеливо барабанил за окном, что напомнил обоим: надо принимать решение.

– Просто невероятно! – воскликнул Стивен. – Мы отправились на совещание, имея все козыри на руках, а вышли оттуда с парой двоек. И теперь наша очередь делать ставки или же отказаться от игры…

– Не думаю, что у нас есть выбор, – заметил Макмиллан. – Нам придется помалкивать об этом. Об альтернативе даже думать невыносимо.

– Конечно, вы правы, – согласился Данбар. – Но все равно как-то погано на душе… – Он думал о родителях умершего мальчика, Кита Тэйлора, и о Триш Лионс, которой предстояло жить без руки, если она вообще выживет. Морские свинки для благого дела? Один из тех случаев, когда нельзя приготовить омлет, не разбив яиц? Жертвы ради всеобщего блага? Трудный выбор, сложное решение? Они умерли, чтобы другие… Да, хрень собачья все это! Общая картина не отражала личных обстоятельств.

– Тогда решено? – спросил шеф, прежде чем Стивен отговорил себя согласиться с этим. – Будем хранить молчание?

– Да…

– Значит, «Сай-Мед» больше не интересует дело «Пайнтопс»? Все закончилось?

– Нет – покачал головой Данбар. – Пока нет. Мне нужно еще немного времени, чтобы все хорошенько обдумать. Меня все еще беспокоят некоторые моменты.

– Например?

– Смерть Скотта Холдейна; почему яд так быстро распространился по организму Кита Тэйлора; почему у детей реакция проявляется по-разному и в разное время; как яду удалось выжить во время процесса чистки и попасть в пузырьки?..

Макмиллан кивнул.

– Это означает, ты хочешь, чтобы я сообщил министру внутренних дел, что ты по-прежнему продолжаешь интересоваться, несмотря на то, что мы не станем продвигать дело?

– Нет, – ответил Стивен. – Я просто немного поработаю над этим самостоятельно.

– Я понимаю, что мы не рассчитывали на подобное окончание дела, но ты хорошо справился с задачей, насколько смог, – произнес Макмиллан.

– Спасибо, – поблагодарил Данбар, но на душе у него скребли кошки.

* * *

Стивен решил, что ему надо подышать свежим воздухом и пошел прогуляться немного по набережной. Настроение было скверным, и чувство разочарования, что он ощущал, казалось, только усиливалось от того, как обычно и нормально все было вокруг. Неужели эти люди, толкающие перед собой коляски и несущие портфели, ценили то, что делалось от их имени во имя их же безопасности? Конечно, ценили, но они ожидали этого. По сути, они требовали этого. Они ожидали, что правительство ответит на любую угрозу для них, даже на малейший намек на угрозу, или пусть пеняют на себя, когда наступит время выборов!

Сквозь облака пробилось солнце, и Данбар воспользовался моментом – присел на несколько минут и стал наслаждаться ощущением тепла на своем лице.

Насколько правы были разведчики, утверждавшие, что биологическая атака неотвратима? Насколько неминуемой была сама неотвратимость? Была ли информация более надежной, чем разведданные, по которым армию отправили воевать в Ирак? Или менее? Может, ее отфильтровали, приукрасили, подогнали под альтернативные планы? Или, может, даже только предположение этого привело к личной катастрофе, как в случае с Дэвидом Келли и шумихи вокруг оружия массового уничтожения?

Данбар чувствовал, что для его же собственного спокойствия нужно как-то вписать смерти Скотта Холдейна и Алана Никола в общую картину, прежде чем он сможет полностью принять объяснение, данное министром Коутсом, по поводу несчастья в «Пайнтопс». На какое-то мгновение Стивен не смог себе представить, как такое вообще возможно.

Он поразмыслил о каждом по отдельности, продолжая наслаждаться солнечным светом через прикрытые веки. Если в основе беспокойства Скотта Холдейна за Триш Лионс лежало подозрение, что ее отравили, почему он ничего не сказал тогда? Не было видимой причины утаивать эту информацию, особенно если в то время ее лечащим врачам никак не удавалось выявить причину заболевания. Определенно, не за чем было держать язык за зубами, «пока он не удостоверится». Именно так Скотт объяснял жене свое молчание. Какой в этом смысл?

Кроме того, утаивание подобного подозрения никак не могло стать причиной для самоубийства. Но, с другой стороны, а если Холдейн открылся не тому человеку? Могло это создать основание для его устранения? Да, действительно, у правительства не было ни малейшего желания выносить на суд общественности инцидент в «Пайнтопс». Ведь им было, что терять. Но и Холдейн не проявлял никакого желания распространяться об этом: он даже не хотел своей жене говорить. Введение переменной санкционированного правительством убийства в это уравнение показалось Данбару немного притянутым за уши.

Что же касается Алана Никола, создателя новой вакцины против туберкулеза (которую по-прежнему считают очень успешной, несмотря на проблемы с загрязнением), с чего бы кому-то желать его смерти? Никол бы одним из первых заметил из отчетов по «зеленым наклейкам», что не все гладко с детьми на испытании. Либо он, либо кто-то из его коллег забили бы тревогу и начали бы немедленное расследование. Они бы камня на камне не оставили, пока бы не установили, что именно присутствие токсина – источник проблемы. Вероятно, у Никола, как ни у кого другого, было меньше всего причин обнародовать это. Поэтому было бесполезно убивать его, чтобы заставить замолчать. Как создатель этой вакцины, он бы сразу же стал козлом отпущения для общественности, какой бы ни была правда.

Тут Стивену пришла в голову мысль: возможно, стоит поговорить с Филипом Сент-Клером о том, каким образом обнаружили, что произошло загрязнение. Данбар также напомнил себе, что его поиски мотива убийства носили личный характер. По официальной версии, Алан Никол погиб случайно.

Стивен позвонил в «Сент-Клер Геномикс» и обрадовался, услышав ответ – ведь на часах было уже почти семь вечера, к тому же пятница. Взял трубку Филип Сент-Клер, поскольку, как он сам отметил, он был единственным, кто находился в офисе.

– Чем я могу вам помочь, доктор Данбар?

– Мне интересно, не могли бы мы с вами еще раз переговорить? – спросил Стивен. – Ведь теперь мы оба в курсе происходящего.

– Да, я слышал, что проводилось какое-то совещание, – подтвердил Сент-Клер. – Когда бы вы хотели подъехать?

– Не думаю, что вы работаете по субботам?

– Я работаю в любой день, что Бог посылает мне, – ответил Сент-Клер. – Не забывайте, это маленький бизнес. Вся ответственность на мне.

– Тогда завтра?

– Я буду на месте где-то с десяти утра – позволяю себе подольше поваляться по выходным, – пояснил Сент-Клер, что Стивен расценил, как натянутую попытку пошутить.

– Тогда до встречи.

* * *

На парковке стояла всего одна машина, когда подъехал Данбар, черный «Порш Кайен», предположительно принадлежавший Филипу Сент-Клеру. Рядом с ним «Хонда» выглядела игрушечной. Входная дверь в здание оказалась заперта, Стивен позвонил и стал ждать ответа из решетки рядом с кнопкой. Но вместо этого Сент-Клер сам подошел и открыл дверь.

– Проходите. Я как раз собирался выпить чашку кофе. Не присоединитесь ко мне?

Стивен согласился.

– Черный, без сахара. Хорошая машина, – заметил он, оглядываясь на «Кайен».

– Спасибо. Полный привод, а бегает как модель 911. Чего еще желать? А разве вы сами не на «Порше»? Или он в гараже?

– Попал в аварию, – пояснил Данбар.

– Жаль такое слышать. Надеюсь, не по вашей вине? Страховки для этих пташек просто убивают.

– Ну, не то, чтобы… – произнес Стивен, и Сент-Клер отправился в соседнее помещение за кофе.

– Слава богу, вы не попросили латте без кофеина с обезжиренным молоком или нечто подобное, – рассмеялся он, возвращаясь с парой кружек с логотипом компании. – Кажется, кофе стал продуктом номер один в наши дни.

– Понимаю, о чем вы.

– Так чем могу помочь?

– Вакцина «Никол», расскажите мне о ней, – попросил Данбар.

– А что говорить? Блистательное творение блистательного ученого, который, из-за трагедии, не сможет увидеть, как его работа получит признание, которого полностью заслуживает. Как я понимаю, того гада, что сбил его, так и не нашли?

– Кто-то еще был задействован в разработке?

Сент-Клер покачал головой.

– Не совсем. У Алана была техническая поддержка, но в целом, это его детище. Он отрезал кусочки от генома туберкулезной бациллы до тех пор, пока она не потеряла способность вызывать болезнь, но все еще продолжала стимулировать выработку достаточного уровня антител. Можно сказать, то, что доктор прописал.

– Полностью согласен. Но, боюсь, мне все еще не совсем ясен вопрос финансирования этой работы, – заметил Стивен. – Разработка и производство вакцин как-то не ассоциируется с малыми компаниями. Только без обид!

– Да я понимаю, – вздохнул Сент-Клер. – И вы правы, но времена изменились. Правительство нуждается в любой помощи, которую может получить, поэтому были предложены денежные поощрения для тех, кто сможет добиться положительных результатов – больших, либо маленьких.

– Поощрения? – переспросил Данбар.

– Если бы у вас были желание рискнуть и возможность найти спонсоров для поддержки вашей уверенности в исследователях и они бы благополучно справились с задачей, награды за успех явились бы существенные. Для начала вы бы получили приз в виде семизначной суммы, плюс возмещение всех затрат на разработку. Далее поступила бы еще одна крупная сумма для завершения полевых испытаний. И, наконец, вам бы предложили контракт с правительством на поставку вакцины для всеобщего пользования.

– Понятно, – протянул Стивен. – Но потом вы споткнулись на последнем препятствии, и более сотни детей ввели нечто, из-за чего уже погиб один ребенок, и есть вероятность, что будут еще смерти?

Сент-Клер перестал улыбаться, будто решил, что проявил черствость, выделяя лишь положительные моменты.

– Тут вы правы, – признал он. – Действительно, произошел досадный инцидент, не буду этого отрицать, но мы не могли это проконтролировать. Один шанс на миллион. Возникла некая проблема на заводе изготовителя, приведшая к загрязнению пузырьков. И должен заметить, мы дни и ночи напролет работали, чтобы помочь в расследовании.

– И сколько людей вы задействовали? – спросил Данбар. – Алана Никола? Кого еще?

– Нет, Алан не помогал, – ответил Сент-Клер. – Он умер незадолго до того, как мы установили источник проблемы.

– Я этого не знал, – смутился Стивен.

– Я дал указания всему персоналу из научного и технического отделов отложить все текущие дела и подключиться к расследованию. У производственной компании «Редмонд Медикал» целая команда спецов работала круглосуточно, а правительство привлекло свою лабораторию.

– И кто из вас обнаружил токсин?

– Мы. Следы цитотоксического вещества нашли в ампулах для инъекций. Мы обнаружили его, взяв образцы из пузырьков и поместив их в среду с человеческими клетками. Когда клетки начали умирать, все стало ясно. Естественно, мы сразу же проинформировали и Минздрав, и «Редмонд Медикал», и завод был закрыт.

– А кто-нибудь знает, как вообще токсин попал в пузырьки?

– Известно только, что в «Редмонд» производили ампулы с этими цитотоксическими химикатами для одной фармацевтической компании, исследующей различные комбинации таких веществ на предмет противораковых свойств. Вполне очевидно, что произошло перекрестное загрязнение на одном из этапов, но на котором, мы до сих пор не знаем.

– Есть о чем побеспокоиться, – сказал Стивен.

– И не говорите, – отмахнулся Сент-Клер. – «Редмонд» до сих пор не сдвинулись с мертвой точки. Правительство отозвало их аккредитацию, и нам пришлось обратиться к другой компании, чтобы вновь запустить производство.

– А Алан Никол был жив, когда дети начали заболевать? – уточнил Данбар.

Сент-Клер кивнул.

– Да, именно Алан изначально привлек наше внимание к этому страшному факту. Он поднял тревогу и пристально следил за изменениями в медицинских записях детей.

– Схема с «зелеными наклейками»?

– Именно. Поначалу мы ничего не поняли, но Алан разглядел проступающую картину и быстро среагировал на ситуацию.

– Наверное, я уже вас спрашивал об этом, но имя Скотт Холдейн вам ни о чем не говорит?

Данбару показалось, Сент-Клер колебался некоторое время, прежде чем ответить.

– Я действительно помню, что вы задавали мне этот вопрос, но, как и тогда, скажу: это имя для меня ничего не значит. А что?

– Это имя терапевта из Шотландии, у которого тоже были подозрения, будто что-то не в порядке с вакциной. Мне просто интересно, связывался ли он с вами или Аланом Николом?

– Простите, ни чем не могу здесь помочь.

– Ничего страшного, – улыбнулся Стивен, поднимаясь. – Большое спасибо за помощь.

– Да не за что, – отмахнулся Сент-Клер. – Очень рад, что в этот раз нам удалось поговорить открыто. Постоянно хранить секреты не так просто, как может показаться.

– Верно, – согласился Данбар, думая о Талли.

* * *

Он въехал на территорию Кембриджа и отыскал место, где можно было поесть, ведь завтрак Стивен пропустил, да еще и ночью накануне не спал. Он припарковался и огляделся. В итоге обосновался в небольшом кафе, заказав себе кофе и круассаны. Предметом гордости этого кафе были вечно сияющие улыбки в стиле Тюдоров и палисадник, спускающийся вниз к воде. Пара небольших лодочек пришвартована у самой кромки воды под сводами плакучей ивы, что благоприятствовало спокойному обдумыванию полученной информации.

Итак, Алан Никол сам поднял тревогу по поводу происходящего с детьми с «зелеными наклейками», но он уже был мертв к тому моменту, когда три независимые группы начали искать источник проблемы. Именно сотрудники «Сент-Клер Геномикс» обнаружили следы токсина в ампулах с вакциной, и проблему приписали «Редмонд Медикал», компании, которую наняли для изготовления ампул для инъекций вакцины «Никол». В «Редмонд» также упаковывали токсические компоненты для еще одной компании незадолго до того, как они начали выпускать тару для «Сент-Клер». Вроде бы все сходится… кроме убийства Алана Никола!

Стивен попросил принести еще кофе у официантки, которая выглядела и говорила так, словно сошла со страниц романа Джейн Остин. «Наверное, подрабатывает по выходным, – заключил Данбар. – А утром в понедельник вернется к своим книжкам и изучению английской литературы». Он все думал, не мог ли он ошибаться в том, что Алана Никола именно убили? Если бы его смерть действительно была случайной, он бы сейчас не сидел, стараясь запихать квадратный кусочек в круглое отверстие.

Как бы ни старался, Стивен не мог заставить себя поверить в то, что смерть Никола случайна. Он по-прежнему был убежден, что ученого убили. Ну не могло быть простым совпадением то, что в начале улицы, на которой жил Никол, была припаркована странная красная машина. Это заставляло Данбара продолжать искать мотив. Никол погиб после того, как поднял тревогу по поводу состояния здоровья детей с «зелеными наклейками», но до того, как выяснилось, что ампулы были загрязнены. Ответ должен лежать где-то в этом отрезке времени. Никола не могли убить, чтобы не дать ему заговорить о возможности загрязнения, поскольку об этом было известно и другим в лаборатории. На самом деле, практически все в «Сент-Клер Геномикс» были задействованы в расследовании. Смерть ученого вообще не имела смысла, разве только… кто-то в чем-то лгал. Но в чем?..

Стивен оплатил счет и вышел из кафе, решив немного прогуляться вдоль реки. Он почувствовал тоску по дням своей юности, когда проходил мимо компаний студентов, наслаждающихся солнечной погодой субботним днем. На лекции идти не надо – казалось, он полностью свободны от всех забот, смеются, болтают, гуляют по берегам Кем. Это заставило Данбара задуматься, а не достиг ли он того возраста, когда тебя перестает замечать молодежь. Аргумент, что он был всего лишь… в два раза старше них – Господи, неужели он уже такой старый?! – не смог его утешить.

Искал ли он большую ложь или маленькую ложь? Начнем с большой. Могло ли быть так, что все, сказанное ему и Макмиллану людьми из министерства, – полная чушь, выдуманная для того, чтобы вызвать у них сочувствие и получить их согласие сохранить все в тайне? Может, детям поставили вовсе не новую противотуберкулезную вакцину? Возможно, им ввели нечто абсолютно другое и по какой-то другой причине?

Стивен невольно потряс головой, заметив, как в его сторону нервно глянул незнакомый мужчина, выгуливающий свою собаку. Нет, это было бы чересчур, посчитал Данбар, и потребовало бы привлечения слишком большого количества людей. Эти мысли заставили его вспомнить одно старое изречение: «Двое могут сохранить секрет, только если один из них мертв».

Данбар был склонен принять тот факт, что вакцина «Никол» являлась именно тем, что утверждали власть имущие – новой и очень необходимой вакциной против туберкулеза. Тогда о чем тут оставалось врать? «О проблеме с токсином, вот о чем, – сделал он вывод, – о загрязнении ампул неопознанным ядовитым веществом!» Что-то было не так со всей этой историей.

Филип Сент-Клер рассказал, что это был некий компонент, из тех что исследовала одна из фармацевтических компаний, ищущая новое лекарство от рака. Поэтому, будучи экспериментальным, вещество вряд ли было занесено в список в каком-либо лабораторном справочнике. Но даже если это – незарегистрированное вещество, разве не должны были ученые, исследовавшие образцы тканей Кита Тэйлора или Триш Лионс, заметить присутствие токсина, даже какого-то неизвестного?

Стивен не был в этом уверен. Вероятно, оно присутствовало в таких ничтожно малых количествах, что его просто не нашли. Возможно, автоматизированное аналитическое оборудование просто не распознало это вещество и поэтому не смогло включить его в отчет. Также существовала вероятность, что ампулы были загрязнены неодинаково, и некоторые дети получили большую дозу токсина, чем остальные, но это тоже казалось маловероятным. Если бы это объясняло, почему токсин пронесся по организму Кита Тэйлора как полноценная инфекция, в лаборатории практически наверняка обнаружили бы свидетельство его присутствия, а им этого не удалось.

Семнадцать

Стивен связался с дежурным офицером в «Сай-Мед» и попросил его обзвонить лаборатории, в которых проводился биохимический анализ крови Триш Лионс и тканей, взятых у Кита Тэйлора. Ответ он получил через час. В лабораториях Карлайла и Эдинбурга сообщили, что стандартный биохимический анализ не выявил наличия токсических веществ. Лондонская лаборатория, которая работала с материалом, взятым от Кита Тэйлора во время второго патологоанатомического вскрытия, тоже ничего не нашла – несмотря на то, что была оснащена первоклассным оборудованием.

Стивен вздохнул. Впрочем, примерно этого он и ожидал – если бы хоть одна лаборатория обнаружила присутствие токсического вещества, об этом уже было бы известно. Однако стойкие отрицательные результаты порождали очевидный вопрос: если «Сент-Клер Геномикс» обнаружила наличие токсина во флаконах с вакциной, почему самые передовые лаборатории страны не обнаружили этого вещества в организме пациентов? Возможно, это объяснялось разложением токсина в организме – некоторые яды быстро метаболизируются и потому остаются необнаруженными, – но Данбар не так уж много знал об этих процессах, чтобы делать собственные выводы. Придется просить консультации эксперта, но сначала нужно подробнее узнать о том, что за вещество попало в организм пациентов. Филип Сент-Клер не сообщил его химические характеристики; придется поговорить с «Редмонд Медикал».

Стивен снова позвонил в «Сай-Мед» и попросил связаться с руководством «Редмонд Медикал». Кроме того, ему нужно было деловое досье на обе компании – «Сент-Клер» и «Редмонд».

– Сегодня суббота, уже вечер, – заметил дежурный. – Видимо, придется звонить людям домой.

– Хорошо, звоните.

– Что касается досье – когда оно вам нужно?

– Сейчас.

– Что ж, как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается…

Стивена развеселили слова дежурного – ему всегда нравились неторопливые люди.

Офицер перезвонил через сорок пять минут.

– К сожалению, все руководство «Редмонд» на выходные разъехалось, но мне удалось связаться с мистером Джайлзом Даттоном, производственным менеджером компании. Его адрес – Моулден, Липтон Райз тридцать четыре. Мистер Даттон ждет вашего звонка.

Данбар записал номер.

– Отлично, спасибо.

– У Джин Робертс есть кое-какая информация по «Редмонд», – добавил дежурный. – Она перешлет ее вам по электронной почте.

Стивен сильно сомневался, что у производственного менеджера удастся получить нужную информацию, а именно – о природе токсического агента. Однако делать все равно было нечего, а полезная информация нередко поступает из самых неожиданных источников. Поэтому Данбар позвонил Даттону и попросил разрешения приехать, чтобы поговорить.

– Как хотите, – ответил менеджер.

Это было не совсем то, что ожидал Стивен, но, решив, что ответ означает «да», он пообещал быть в Моулдене часа через два.

– Отлично, – безо всякого выражения отозвался собеседник.

Данбар положил трубку, не чувствуя никакого энтузиазма по поводу Даттона, которого, судя по всему, все это совершенно не интересовало – он даже не спросил, о чем идет речь! Однако лучше делать хоть что-то, чем просто сидеть сложа руки.

Стивен был приятно удивлен, когда дверь симпатичного белого домика ему открыла приветливая женщина.

– Джайлз в оранжерее, – пояснила она, пригласив гостя войти. – Пойдемте, пожалуйста…

Данбар последовал за ней через гостиную, в которой крепко пахло полировкой для мебели, и вышел через застекленные двери в оранжерею, заметно нагретую солнцем, лившимся сквозь стеклянную крышу. В плетеном кресле сидел мужчина с редеющими рыжими волосами и бледным лицом, на носу у него были очки, а ноги покоились на небольшом табурете. Он читал газету.

– Милый, это джентльмен, которого ты ждал.

– Стивен Данбар, – представился Стивен.

Даттон хмыкнул и поправил на носу очки, но с места не поднялся.

– Чай или кофе, мистер Данбар? – спросила, улыбнувшись, женщина. Ей приходится быть крайне вежливой и любезной, подумал Стивен, чтобы сгладить отсутствие этих качеств у своего мужа.

– Кофе было бы замечательно, спасибо.

Стивен показал Даттону свое удостоверение, но тот вернул его, не глядя.

– Мне ни о чем не говорит то, чем вы занимаетесь.

Усевшись во второе плетеное кресло, Данбар сказал напрямую:

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов о химическом веществе, обнаруженном в вакцине компании «Сент-Клер».

– Например? – Даттон уставился в окно – на изгородь из высоких хвойных деревьев, окружавшую сад.

– В идеале я хотел бы узнать, что это было за вещество, откуда взялось и каким образом попало в вакцину.

– Я тоже, – хмыкнул Даттон.

– Простите?

Даттон повернулся к нему.

– Я тоже хотел бы это узнать, – раздельно произнес он.

Стивен почувствовал, что за этой репликой скрывается нечто большее. Это не было простой грубостью со стороны менеджера – в его словах звучала тоска.

– Вы хоть что-нибудь знаете? – не отступал Данбар.

– Совершенно ничего.

– Но если компания не знает, что произошло, вы не сможете предотвратить повторение этой ситуации!

– Совершенно верно, – сказал Даттон, криво улыбнувшись.

– Прошу прощения, если ошибаюсь, мистер Даттон, но у меня сложилось впечатление, что вас совершенно не волнует то, что произошло с вашей вакциной, – с расстановкой произнес Стивен. – А ведь, казалось бы, вы, как производственный менеджер этой линии продукции, отвечаете за то, что в вакцину попало ядовитое вещество!

– Отвечал бы, если бы так оно и было, – невозмутимо отозвался тот, усилив растерянность Данбара.

– Мистер Даттон, вы признаете, что во флаконах с вакциной, произведенной в вашей компании, было обнаружено токсическое вещество?

– Так мне сказали.

– Но вас это не заботит?

Даттон покачал головой:

– Нет.

– Послушайте, если ваш технический регламент позволил токсическому веществу попасть в вакцину…

– Я упал бы на колени, умоляя Господа о прощении, – криво усмехнулся менеджер и, наклонившись к Стивену, добавил: – Но этого не было.

В этот момент в оранжерею вошла жена Даттона и поставила на столик, стоявший между собеседниками, серебряный поднос.

– Вот чай. Желаю вам приятно провести время. Попробуйте лепешки – только что из печи…

– Спасибо, миссис Даттон, вы очень добры. – Данбар постарался изобразить улыбку.

– Если что-то понадобится, просто крикните мне…

Миссис Даттон вышла через стеклянную дверь и закрыла ее за собой, широко улыбнувшись напоследок.

– Что вы имеете в виду, говоря «этого не было»? – спросил Стивен, нарушив повисшее в комнате напряженное молчание. – Ученые «Сент-Клер» обнаружили во флаконах химическое вещество – то самое, которое ваша компания расфасовывала накануне.

– Так оно и было. – Даттон снова перевел взгляд на деревья за окном.

– Вы хотите сказать, что химикат попал туда не в процессе производства?

– Наконец-то вы догадались, – усмехнулся менеджер.

Данбар почувствовал, что теряет самообладание.

– Но как еще токсин мог туда попасть?! – воскликнул он.

– Не имею понятия, – отозвался Даттон. – Действительно, накануне того дня, когда была запущена в производство вакцина, мы работали с неким химическим веществом для фармкомпании из Кента. И все считают, что рабочие что-то напутали и химикат в итоге оказался во флаконах с вакциной. Но эти умники не знают, что конвейер в тот день сломался и мне пришлось перенести работу с химикатом на запасной конвейер в корпусе С. За ночь техники наладили основной конвейер, и вакцину для «Сент-Клер» мы разливали на нем. Химикат и близко не находился с вакциной – работы проводились вообще в разных зданиях.

Стивен почувствовал, как пересохло горло.

– Но вы наверняка сказали об этом кому-нибудь?

– О, разумеется, – кивнул Даттон. – Да только никого это не интересует. Мне велели не беспокоиться. В процессе производства вакцины произошла техническая ошибка, и руководство разберется само.

– Но как тогда во флаконы мог попасть химикат? – не унимался Данбар.

– Я знаю об этом не больше вашего.

– Послушайте, но ведь пока этого не выяснят…

– «Редмонд Медикал» не сможет возобновить работу? – усмехнулся менеджер.

– Именно.

– А «Редмонд Медикал» вообще не собирается возобновлять работу, – заявил Даттон. – Владелец предприятия решил его закрыть. Сотрудникам сообщили, что им выплатят зарплату до конца месяца, и на этом все. Финита ля комедиа!

– Черт возьми, вот это новости! – ахнул Стивен. – А вы… уже думали о том, что будете делать дальше?

По взгляду Даттона было понятно, что он думает о чем-то другом.

– Фармбизнес полнится слухами, мистер Данбар. Кто возьмет на работу производственного менеджера, из-за которого закрылась «Редмонд Медикал»?

– Вы же сказали, что это не ваша вина?

– Скажите об этом им, – кисло отозвался Даттон.

– Но ведь кто-то наверняка в курсе, как обстоят дела на самом деле?

Даттон презрительно фыркнул.

– Все сотрудники обязаны подписывать соглашение о конфиденциальности. Им заплатят сверху, чтобы они молчали о случившемся в «Редмонде». Заплатят вдвойне.

– Разве такое соглашение распространяется на информацию о том, какой конвейер работал, а какой не работал такого-то числа?

– Оно распространяется на все.

– Вы намекаете, что руководство «Редмонда» вполне устраивает тот факт, что все считают, будто химикат попал в вакцины на их конвейере?

Менеджер пожал плечами.

– Похоже, их не особо волнует, где и при каких обстоятельствах это случилось. Они признали свою вину и свернулись. А народ может теоретизировать сколько угодно.

Фраза Даттона напомнила Данбару слова министра внутренних дел на встрече в министерстве.

– Несколько неожиданное для «Редмонд Медикал» поведение в подобной ситуации, – заметил он. – Обычно такие компании все отрицают и заявляют о непричастности до тех пор, пока их вина не будет доказана.

– А сейчас все по-другому, – пожал плечами Даттон. – Когда химикат, с которым мы работали, обнаруживается во флаконах с вакциной, расфасованными на следующий день, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать вывод. Я одно лишь хочу сказать: на моем конвейере этого не происходило.

– Спасибо, что рассказали мне все, я вам очень признателен, – сказал Стивен и поднялся с кресла с ощущением легкой вины за то, что так и не попробовал лепешек миссис Даттон.

– Если вам удастся выяснить, что произошло, сообщите мне, хорошо? – попросил менеджер.