Текст книги "Все это очень странно"
Автор книги: Келли Линк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)
17. Благвеллхаус
Лето шло, ночи стали длиннее и темнее. По выходным Хэмфри приезжал на поезде из Льючарса. Как-то раз в начале августа они устроили вечерний пикник на высоком холме, Троне Короля Артура. Далеко внизу лежал Эдинбург, похожий на скелет сидящего гиганта – мантия из ровной зеленой травы, замок-корона.
По холму деловито вышагивали вороны, что-то ища в траве, но Хэмфри не обращал на них внимания.
– Тайни сказал, в следующие выходные у меня будет первый самостоятельный полет. Если погода не подкачает.
– Вот бы посмотреть на тебя, – вздохнула Джун. – Но Лили меня убьет, если я уеду. Перед Фестивалем искусств тут начинается сумасшедший дом.
Все номера и завтраки были уже расписаны. Даже в чердачную комнату дочери Лили поселила пару туристов из Страсбурга. Джун спала в кухне на раскладушке.
– Ничего, – сказал Хэмфри. – Я, наверное, даже больше бы нервничал, если бы ты смотрела. Приеду на восьмичасовом, встретимся с тобой на станции Уэверли. Отпразднуем, сходим куда-нибудь.
Джун кивнула и, дрожа, прильнула к нему.
– Замерзла? Возьми мой свитер. У меня для тебя еще кое-что есть, – он вытащил из рюкзака плоский прямоугольный сверток и вместе со свитером протянул ей.
– Книга, – сказала Джун. – Твоя тетя написала? – она надорвала бумажную обертку, и ветер тут же выхватил ее из рук. Книга оказалась детская, на обложке картинка – человек с горящими волосами на фоне золотого солнца. «Д'Олэр. Легенды и мифы Древней Греции».
Хэмфри смотрел куда-то в сторону.
– Прочитай и скажи, что ты о ней думаешь.
Джун полистала книгу.
– Что ж, по крайней мере, тут есть картинки.
В сумерках было слишком темно, чтобы разобрать текст. Город внизу и бегущая по склону тропка стали фиолетово-серыми; казалось, холм сейчас поплывет куда-то по дымчатой темноте. Вороны ходили вокруг, как ожившие черные кляксы, ветер с глухими вздохами теребил траву и кончики птичьих крыльев. Джун еще плотнее завернулась в свитер.
– Что мы будем делать в конце лета? – Хэмфри развернул ее руку ладонью вверх и стал рассматривать, будто ища ответ. – Обычно я уезжаю на пару недель к тете Прюн. У нее клиника рядом с Лондоном, называется Благвеллхаус. Для алкоголиков и богачей в депрессии. Я там садовникам помогаю.
– А, – отозвалась Джун.
– Только в этом году я туда не хочу. Лучше побыть с тобой, может быть, съездить в Грецию. Мой отец там живет… приезжает время от времени. Я хочу посмотреть на него, хоть один раз в жизни. Ты бы со мной поехала?
– Вот почему ты принес эту книгу, – Джун нахмурилась и покачала томик в руках. – Тут же нет путеводителя, Хэмфри.
– Зато есть семейная хроника, – сказал он. Вороны глухо заклохтали. – Ты когда-нибудь мечтала научиться летать, ну, то есть с крыльями?
– Я даже на самолете ни разу не летала, – пожала плечами Джун.
И Хэмфри рассказал ей удивительные вещи.
18. Роуз Этернель: почему я пишу
Наверняка вы спросите: что богиня любви делает в Сент-Эндрюсе, пописывая бульварные романы? Приспосабливается. Одни устраиваются получше, другие, естественно, похуже. Прюн завела частную клинику с патентованной системой похудания «Гранат Плюс». У Ди есть пекарня. Минни живет практически затворницей – составляет кроссворды, придумывает узоры для вязания, переписывается с видными специалистами по античности. Нашего Пола сто лет уже никто не видел. Он не выносит современной музыки. Живет где-то в Кенсингтоне у симпатичного глухого парня.
Зевс до сих пор женат на этой сварливой сучке с куриными мозгами, представляете? Будто мир перевернется, если признать свой брак ошибкой! Женушка всякий раз приходит в ярость, когда кто-нибудь весело проводит время, особенно ее муж. Мы с ней никогда не ладили – такая стерва рано или поздно со всеми умудряется сцепиться, поэтому большинство из нас и сослали в этот уголок мира. Солнца мне не хватает, да, но отнюдь не общества.
19. Злорадство воронов
Джун ждала на станции Уэверли три с половиной часа. Фестиваль искусств был в самом разгаре, и мимо нее несколько раз проносилась молодежь в театральных костюмах, бусах и масках с перьями – все ловили воздушного змея в форме крыла. От них пахло пылью, потом и пивом. Джун показалось, что они как-то странно на нее смотрят. Змей опять полетел в ее сторону, спустился почти к самой земле, и Джун подставила ногу, но он опять взмыл вверх с внезапным порывом ветра.
Она вздохнула и опустила голову на руки. Рядом раздался хриплый ехидный смех – возле ее скамейки стоял кто-то из театральной компании. В руках у актера с павлиньей маской была нитка от змея, которого он спускал вниз. Пустые глаза над желтым картонным клювом уставились на Джун, как две черные пуговицы.
– В чем дело, воришка? – спросил «павлин». – Что потеряла?
Другой, в черном вороньем сюртуке, сел рядом с ней на скамейку. Он ничего не сказал, но зрачки у него были не круглые, а вытянутые, как у совы. Джун вскочила и бросилась бежать. Она уворачивалась от странных субъектов в костюмах птиц, асфальт искрил под их узловатыми когтистыми лапами, к ней тянулись со всех сторон руки-крылья, пальцы-перья. Джун отчаянно лупила по ним и бежала, бежала. На Куин-стрит актеры затерялись в толпе, но она не останавливалась.
Лили сидела в гостиной и читала.
– Звонила тетя Хэмфри, тетя Роуз, – сказала она без всяких предисловий. – Произошел несчастный случай.
– Что? – грудь тяжело ходила вверх-вниз. Казалось, в легкие набились перья. Казалось, ее сейчас вырвет.
– Его самолет разбился. В пропеллер попала стая птиц. Он умер почти мгновенно.
– Нет, он не умер, – сказала Джун.
Лили не ответила. Только сложила руки крест-накрест, словно боялась, что они вдруг потянутся обнять дочь.
– Хороший был мальчик, – сказала она наконец.
– Мне нужно зайти к себе в комнату, – пробормотала Джун. Конечно, он не умер, ведь в книге написано… И Хэмфри ей все объяснил. Бессмертный не может погибнуть от несчастного случая. Наполовину бессмертный, поправилась Джун. Значит, он мертв только наполовину – что ж, это еще не конец.
– Дама из Пятого номера съехала после обеда, – сказала Лили. – Я там пока не убиралась; можно переселить туда ребят из твоей комнаты. Я тебе помогу.
– Не надо! Я сама. Спасибо, Лили.
– Тогда пойду чайник поставлю.
Джун сняла ключи с крючка на стене и поднялась к себе в комнату. Достала из комода голубой свитер, надела его. Нашла флакончик с духами. Секунду поколебавшись, открыла чемодан страсбургской парочки, покопалась в стопках одежды. Рука наткнулась на связку банкнот. Джун взяла все, не пересчитывая.
Еще она взяла две книги: греческие мифы и «Стрелы красоты».
Не запирая комнату, Джун спустилась на второй этаж, в Пятый номер. Повернула выключатель, но свет не зажегся; что-то сырое, мягкое скользнуло по лицу и рукам. Джун бросилась к окну и распахнула шторы.
Окно тоже открылось, и комнату вдруг залила белизна. Сперва, отчаянно моргая, Джун решила, что с потолка пошел снег. Он оказался гусиным пухом. Обе подушки были вскрыты бритвой, пуховое одеяло разрезано. Пух и перья медленно оседали на пол, мягко касаясь рук и щек. Джун случайно вдохнула перо, подавилась и выплюнула.
Перья тянулись и липли к ней. Липли к спине, вырастая в два огромных крыла.
– Не надо! – крикнула Джун.
Она открыла греческие мифы, пролистнула страницу с безумным торжествующим лицом Геры, нашла розовощекую Афродиту. Сняла с флакончика крышку, наклонила над картинкой. Когда туда вылилась почти половина духов, за спиной кто-то чихнул. Джун обернулась.
Это была тетя Хэмфри, Роуз Этернель. Вид у нее был почти неряшливый – старый плащ, дорожная грязь, как после долгой утомительной поездки. Ничего общего с красавицей на рисунке.
– Где он? – спросила Джун.
Тетя Роуз пожала плечами, стряхивая перья с помятого плаща.
– Отправился к тете Прюн, надо полагать.
– Мне надо к нему. Я знаю, это возможно.
– Ты, наверно, в школе греческие мифы проходила, – сказала тетя Роуз и чихнула – изящно, как кошка. – Эти перья…
– Отправьте меня к нему.
– Может так получиться, что ты не вернешься. Или он не захочет возвращаться. Всё равно это не в моей компетенции – могла бы и сама сообразить, раз такая умная.
– Я знаю, вы уже посылали туда людей, так что хватит морочить мне голову!
– Мама научит тебя, как пережить потерю любимого, – голос у Роуз Этернель стал бархатисто-нежным, как сливки. – Спроси у нее. Зачем тебе я?
– Но она не искала его! – закричала Джун. – Ей же надо было сидеть тут и смотреть за мной, понимаете?
Роуз Этернель выпрямилась, провела ладонями по бокам, и вдруг словно выросла вдвое. На губах у нее заиграла довольная улыбка.
– Очень хорошо. К счастью, дорога недорогая. Ад отсюда куда ближе, чем Австралия, практически рукой подать. Ты готова? Отлично. Слушай внимательно, повторять не буду.
20. Поездка в ад. Инструкции и советы
– Если не выпустишь свитер из рук, если будешь идти по нитке, пока рукав не распустится, ты попадешь к Хэмфри. Он будет совсем не похож на себя, он ест свои воспоминания, чтобы согреться. Там нет сна, но когда ты поцелуешь его, он проснется. Точно как в сказках. Только губы сначала будут очень холодные. Скажи ему: «Иди за мной», а потом вытащи нитку из правого рукава и брось на землю. Она приведет вас в другое место… посимпатичнее. Если ты все сделаешь правильно и ни разу не обернешься, воришка, ты выкрадешь его из Бредмракхауса.
Джун смотрела не на Роуз Этернель, а на клетку, роскошную пустую клетку на высокой подставке-ноге. Пух клубился в ней, как дым, не в силах выбраться сквозь позолоченную решетку.
– И что дальше? – спросила Джун. – Вы взмахнете волшебной палочкой? Растворитесь в воздухе? Или мне можно просто уйти?
– Только не в дверь. Пора теперь тебе учиться летать, – тетя Роуз шагнула на подоконник и слегка присела в своем пыльном плаще – как большое черное крыло под луной. – Пошли. Страшно? – она протянула Джун руку.
– Нет, не страшно, – Джун вскарабкалась на подоконник рядом с ней, направила носки туфель к луне, прочь от перьев, царапающих стены. И легко оттолкнулась от края привычного мира.
ПУТЕШЕСТВИЯ СО СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВОЙ
Тебе всегда кажется, что идешь слишком медленно. Каким бы быстрым ни был шаг, мысль бежит впереди. Вечером ты входишь в городские ворота, ступая по пятнистой от розового закатного света брусчатке, такой гладкой и прохладной под кровоточащими босыми ногами. Спрашиваешь стражника у ворот, где можно переночевать, и даже в гостиничной постели, под теплым покрывалом, на свежих простынях, – куда ты забираешься одна, со случайным попутчиком или тем же стражником, у которого такие жгучие карие глаза и черные усы, закрученные полукольцами, как два вощеных шнурка, – тебе снится одна дорога. Огромные белые пространства, лежащие впереди. Ты думаешь только о них, даже если мужчина рядом с тобой произносит во сне чужое имя. Когда ты просыпаешься, стражник уже ушел на пост, между ног приятно побаливает, а мышцы ноют, будто ты и во сне продолжала свой путь. Но стопы зажили за ночь. В губы ты стражника не целовала, так что, конечно, он не считается.
Ты идешь на север. И единственная карта – зеркало. Из ступней то и дело приходится вытаскивать стеклянные крупинки – осколки разбившейся карты, следы, которые оставили сани Снежной Королевы. По бумажной карте тут не сориентируешься. Будь это так просто, любой мог бы отправиться в путь. Впрочем, ты слышала о нескольких путешественницах, которым служили картой хлебные крошки, камни, ветер, желтые кирпичи. Твою карту можно прочесть только босыми ногами, и падающие с них капельки крови тоже станут картой какому-нибудь путнику.
Есть и еще одна карта – сеть тоненьких шрамиков на стопах. Это карта тех мест, где ты прошла. Выковыривая из кожи осколки зеркала Снежной Королевы, ты всё время твердишь себе, всё время представляешь, как больно эти острые стеклянные иглы вонзались в глаза, в сердце Кая. Да, некоторые карты лучше читать ногами.
Девушки, вы никогда не задумывались, что чтение сказок может плохо сказаться на состоянии ног?
Значит, вот какая история. Ты подросла и влюбилась в Кая, голубоглазого соседского мальчика, который дарил тебе красивые птичьи перья, садовые розы и здорово решал самые сложные головоломки. Ты думала, он тебя любит – может, он и сам думал так же. У его поцелуев был такой дивный вкус, вкус любви, и пальцы у него были такие нежные, что любовь разливалась по коже с каждым их прикосновением, но спустя ровно три года и два дня с тех пор, как ты перебралась к нему, вы сели выпить коктейль в садике у крыльца. Скандала не было, ты даже не помнишь, из-за чего так вышло, но ты запустила в него стаканом. Звук был странный, словно в небе что-то разбилось.
Коктейль залил ему левую штанину, по полу разлетелись осколки.
– Стой, не двигайся, – сказала ты, хотя сама была босиком.
Он потер пальцем веко.
– Кажется, что-то попало в глаз.
Глаз у него, конечно, ничуть не пострадал, никакого стекла там не было, но вечером, когда он раздевался перед сном, вся его одежда оказалась покрыта мелким стеклянным крошевом, похожим на сахарный песок. Ты смахнула крупинку у него с груди, уколола палец, и прямо напротив сердца осталось пятнышко крови.
Весь следующий день шел снег. Кай вышел за сигаретами и не вернулся. Ты сидела в садике со стаканом чего-то горячего, крепкого, пахнущего мускатным орехом. Снег падал тебе на плечи, на легкую футболку, но ты делала вид, что не мерзнешь, что Кай вот-вот вернется. Взяла щепотку снега и сунула в рот. На вид совсем как сахар, на вкус как пустота.
Продавец в соседнем магазинчике сказал, что Кай сел в какие-то длинные белые сани, запряженные тридцатью гусями. Ими правила красивая дама. «А, эта», – сказала ты, словно и не удивилась. Дома ты отыскала в старом комоде прабабушкин плащ и собралась отправиться за Каем. Плащ был теплый, из чистой шерсти, красивого красного цвета – в самый раз для дальней дороги. Но от него пахло пылью и мокрой псиной, а подкладка оказалась вся изорвана, будто жеваная. Так пахнет невезение, несчастье. Ты чихнула, убрала плащ обратно и принялась ждать.
Прошло два месяца, Кай не возвращался. Однажды ты вышла на крыльцо и заперла дверь. Ты отправилась в путь за любовью – без обуви, без плаща, без капли здравого смысла. Что ж, это тоже выход, когда женщину бросает мужчина. Ноги будут истерзаны, но если сидеть дома, будет истерзано сердце, ведь ты еще не готова отказаться от этого парня. Дама в санях наверняка заколдовала его, успокаиваешь ты себя, но сейчас, наверное, он уже по тебе соскучился. И потом, тебе надо спросить его кое о чем, что-то сказать ему… что-то очень важное. Так ты тогда рассуждала.
Снег под ногами был мягкий, прохладный, и босые ступни почти сразу нащупали след из мелких осколков – ту самую карту.
После трех недель пути на дороге показался город.
Нет, вы подумайте об этом всерьез, хоть минуту. Подумайте о Русалочке, которая ради любви лишилась хвоста, получив две ноги и дикую боль в ступнях – словно на нож наступаешь при каждом шаге. Что хорошего это ей принесло? Вопрос, разумеется, риторический. Подумайте о девушке, надевшей когда-то чудесные бальные сандалии. Дровосеку пришлось отрубить ей ноги огромным топором.
Подумайте о сводных сестрах Золушки, отрезавших себе пальцы на ногах, чтобы влезть в туфельку. О мачехе Белоснежки, которая плясала в раскаленных железных башмаках, пока не грохнулась наземь мертвая. О камеристке королевны-гусятницы, которую спустили с горы в бочке, утыканной острыми гвоздями. Женщине вообще нелегко путешествовать в одиночку. Помните, как одна девушка шла днем на восток, а ночью на запад в поисках любимого, который ушел от нее, когда она капнула свечным салом на его ночную сорочку? Она сносила до дыр пару отличных чугунных башмаков, пока нашла его. Поверьте нашему слову, он не стоил таких усилий. Угадайте с трех раз, что произошло, когда она при стирке забыла добавить кондиционер для белья? Стирка и та требует навыков, не говоря уж о путешествиях. Вы давно заслужили хороший отпуск, но вам, конечно, немного боязно. Вы ведь читали сказки. А мы там были, мы знаем.
Вот почему турагентство «Снежная Королева» организует для вас эксклюзивные, но вполне доступные туры, необременительные как для ног, так и для кошелька. Посмотрите на мир из саней, запряженных гусями, погуляйте по волшебному лесу, поболтайте с говорящими животными (никаких чучел и механизмов!) – только, пожалуйста, не кормите их. Мы приглашаем вас в апартаменты класса «три звезды»: постели с пуховыми перинами (отсутствие горошин гарантируется), трехразовое питание, блюда от Карлика-носа и других поваров мирового сказочного уровня. Наши экскурсоводы несколько необычные, но бывалые, дружелюбные и компетентные – каждый прошел стажировку лично у Снежной Королевы. Они владеют навыками оказания первой помощи и выживания в экстремальных условиях, свободно говорят на трех языках.
Скидки для старших и сводных сестер, а также мачех, злых волшебниц, бабок-знахарок, принцесс, целующих лягушек без всякого представления о последствиях, и других пострадавших.
Утром ты выходишь из города и целый день идешь вдоль ручья, голубого и ласкового, как полоска меха. Лучше бы картой была вода, а не осколки, думаешь ты, садясь ополоснуть горящие ступни, и в голубой поток вплетаются красные ленточки крови.
Ближе к вечеру ты подходишь к стене из кустов шиповника, такой высокой, густой и длинной, что даже не видно, как лучше ее обойти. Тянешься к ближайшему цветку и тут же отдергиваешь руку – колется. Можно обойти вокруг, но след из мелких осколков под ногами ведет прямо за стену, а от нею лучше не отклоняться.
Помнишь, что случилось с той маленькой девочкой в красной шерстяной накидке, твоей прабабушкой? Карты защищают только тех путешественников, которые повинуются их указаниям. Так тебя учили.
На шиповниковой стене сидит ворон, черный и гладкий, как усы того стражника. Смотрит сверху на тебя, а ты на него.
– Я ищу одного человека, – говоришь ты. – Парня по имени Кай.
И ворон отвечает, открыв большой клюв:
– Он не любит тебя, ты же знаешь.
Ты вздрагиваешь. Говорящие звери и птицы тебе никогда не нравились. Кай однажды принес домой говорящую кошку, но она пропала, и втайне ты радовалась этому.
– Просто мне надо ему кое-что сказать, – на самом деле у тебя в кармане лежит целый список того, что ты собираешься сказать Каю. – Ну и вообще, я хотела немного попутешествовать, посмотреть мир.
– И что некоторые в этом находят? – фыркает ворон. Но все-таки смягчается. – Заходи, если хочешь. Наша принцесса только что вышла замуж за парня в скрипучих ботинках.
– И что некоторые в этом находят? – фыркаешь ты. У Кая всегда скрипели ботинки. Интересно, как он познакомился с принцессой? Вообще он это или не он? Откуда ворону знать, что Кай тебя не любит? Что такого есть у этой принцессы, чего тебе не хватает – разве что белые сани с гусями, да непроходимая ограда из шиповника, да, наверное, еще замок. А так – наверняка обычная безмозглая кукла.
– Принцесса Шиповничек – очень мудрая принцесса, – говорит ворон, – но самая ленивая на свете. Однажды она проспала целых сто дней, и никто не мог ее разбудить, хотя под перину затолкали сто горошин – каждый день клали по одной.
Это, конечно, самый верный и вежливый способ разбудить заспавшуюся принцессу. Кай будил тебя, брызгая на ноги холодной водой. Или посвистывая.
– А в сотый день, – рассказывает ворон, – она сама проснулась и объявила совету двенадцати крестных-фей, что настало время ей выйти замуж. Они расклеили везде объявления, и во дворец потянулись принцы и просто молодые люди со всего королевства.
Когда кошка пропала, Кай тоже расклеил объявления по всей округе. Может, и его самого стоило поискать таким способом? А что – «Пропал парень…»
– Принцесса Шиповничек хотела умного мужа, но вскоре ужасно устала сидеть и слушать, как молодые люди произносят речи, расписывая, какие они богатые, образованные и сексуальные. Она опять уснула и спала до тех пор, пока не пришел парень в скрипучих ботинках. Их скрип ее и разбудил. Это была любовь с первого взгляда! Он не старался поразить ее своими знаниями, он заявил, что прошел такой далекий путь только чтобы послушать, как принцесса Шиповничек рассказывает свои сны. Этот парень учился в Вене у какого-то известного доктора и с тех пор очень интересовался снами.
Кай тоже каждое утро рассказывал тебе свои сны. Все они были длинные и замысловатые, и Кай всегда дулся, если ему казалось, что ты не слушаешь. А тебе ни разу не удалось вспомнить хоть один свой сон.
– Что интересного может быть в чужих снах? – говоришь ты ворону.
Тот удивленно качает головой, слетает вниз и садится на траву у твоих ног.
– Спорим, кое-что есть?
Ты вдруг замечаешь у него за спиной маленькую зеленую калитку в шиповниковой ограде. Минуту назад ее там не было. Ворон ведет тебя через калитку, а потом по широкому зеленому газону к двухэтажному замку цвета розового шиповника. Вот безвкусица, думаешь ты. Хотя чего еще ждать от девушки, названной в честь какого-то цветка.
– Один раз мне приснилось, – рассказывает ворон по дороге, – что у меня выпадают зубы. Разваливаются на кусочки прямо во рту. Я тут же проснулся и вспомнил, что у воронов нет зубов!
Ты идешь вслед за ним во дворец, поднимаешься по длинной винтовой лестнице. Ступеньки тоже из розового камня, истоптанного, гладкого, похожего на толстый потертый шелк. В свете настенных свечей на нем поблескивают крупинки стекла, твоя карта. Ты вдруг замечаешь, что вместе с вами наверх устремляется целая толпа. Поверх ступеней сломя голову несутся фантастические звери, мужчины и женщины, злобные существа с горящими глазами – все блеклые и прозрачные, как дым. И все кивают тебе, проскальзывая мимо.
– Кто это? – спрашиваешь ты.
– Сны, – отвечает ворон, неловко перепрыгивая со ступеньки на ступеньку. – Сны принцессы Шиповничек пришли засвидетельствовать свое почтение ее новому мужу. Это слишком тонкие и сложные создания, чтобы разговаривать с такими, как мы.
Кажется, некоторые из них ты уже где-то видела. У них даже запах знакомый – как у подушки, на которой спал твой парень.
Лестница ведет к тяжелой деревянной двери с серебряной замочной скважиной. Сны нескончаемой вереницей ныряют в нее и в щель под дверью. Когда дверь открывается, в спальне принцессы стоит такое густое облако снов и такой густой шиповниковый запах, что дышать практически нечем. Некоторые могли бы спутать запах снов принцессы с запахом секса, но ведь есть и такие, что путают секс с любовью.
В спальне стоит огромная кровать с балдахином на четырех высоких дубовых стволах. Ты поднимаешься по лестнице сбоку, чтобы посмотреть на спящего мужа принцессы. Осторожно наклоняешься через край кровати, но случайно выбившееся из какой-то перины перышко лезет в нос. Ты отгоняешь его, спихивая попутно несколько зазевавшихся снов. Принцесса только поворачивается на другой бок и тихонько смеется во сне, но парень рядом с ней открывает глаза.
– Кто это? – ворчит он спросонья. – Что вам надо?
Это не Кай. Ни капельки не похож на Кая.
– Ты… ты не Кай, – сообщаешь ты парню в постели принцессы.
– Какой еще, на фиг, Кай? – спрашивает он, и ты сбивчиво объясняешь ему, какой, потея от чудовищного смущения. Ворон сидит на спинке кровати с самодовольным видом. Ваша говорящая кошка тоже так важничала, пока не сбежала. Ты растерянно смотришь на ворона. Смотришь на парня, который не Кай.
Закончив свой рассказ, ты говоришь, что тут какое-то недоразумение. Твоя карта четко указывает, что Кай был здесь, в этой самой постели. Забравшись туда целиком и оставляя на простынях пятна крови, ты поднимаешь в изножье несколько мелких зеркальных осколков, чтобы все видели – ты не врешь. Принцесса Шиповничек приподнимается, опираясь локтем на подушки. Ее розовато-каштановые волосы падают на плечи.
– Он не любит тебя, – заявляет она, зевая.
– Значит, он был здесь, в твоей постели! Значит, это ты та ледяная стерва в санях! Ты даже не отпираешься!
Шиповничек пожимает бело-розовыми плечами.
– Месяцев пять назад он тут проезжал, – говорит она. – Ботинки скрипели, я и проснулась. Симпотный парень, неплох в постели. Но она та еще сволочь.
– Кто? – спрашиваешь ты.
Принцесса наконец замечает взгляд своего нового мужа.
– Ну и что теперь? – она снова пожимает плечами. – Понимаешь, я всегда западала на парней в скрипучих ботинках.
– Кто сволочь? – переспрашиваешь ты.
– Снежная Королева, – отвечает Шиповничек, – твоя стерва в санях.
Вот список, который лежит у тебя в кармане. Список того, что ты хочешь сказать Каю, когда найдешь его. Если найдешь.
1. Прости, что я забыла полить твои фикусы в тот раз, когда ты уезжал.
2. Когда ты сказал, что я напоминаю тебе твою мать, это был комплимент?
3. Мне никогда не нравились твои друзья.
4. Ты не нравился никому из моих друзей.
5. Помнишь, как я плакала, когда убежала кошка? И еще просила тебя расклеить объявления, но она все равно не нашлась? Я плакала не потому, что она не нашлась. Я сама отнесла ее в лес, и потом ревела, потому что боялась – вдруг она вернется и все расскажет тебе. Наверное, ее сожрал волк. Или еще кто-нибудь. Она с самого начала меня невзлюбила.
6. Я терпеть не могу твою мать.
7. Когда ты пропал, я нарочно не поливала твои фикусы. Они все засохли.
8. Прощай.
9. Ты меня хоть когда-нибудь любил?
10. Тебе было со мной хорошо в постели, или так, средне?
11. Помнишь, ты сказал мне, что я чуть-чуть пополнела и тебе это нравится? Типа, мне так идет, лучше бросить все дурацкие диеты и есть, сколько хочешь? Я тут же взвесилась на весах в ванной – вес был точно такой же, как две недели назад, я не набрала ни фунта! Так вот, зачем ты морочил мне голову?
12. Слушай, я ни капли не вру, каждая буква здесь правда, хотя вообще-то мне все равно, веришь ты или нет, – все свои оргазмы с тобой я просто разыгрывала. Знаешь, женщины иногда притворяются в постели. Я никогда не кончала с тобой, ни разу.
13. Может, я идиотка, но я тебя действительно любила.
14. Я переспала с одним парнем, не нарочно, просто так получилось. У тебя тоже так было? Я не извиняюсь перед тобой, и твоих извинений мне тоже не надо, просто я хочу знать.
15. У меня на подошвах уже живого места нет, и всё из-за тебя.
16. Ну, теперь точно прощай.
Несмотря на свое дурацкое имя и розовый замок, принцесса Шиповничек оказалась вовсе не безмозглой куклой. Ее искусством спать и видеть сны нельзя не восхищаться. Ты уже по горло сыта дорогой и куда как рада была бы свернуться калачиком в пуховой постельке дней этак на сто, а может, и лет этак на сто, но принцесса Шиповничек уже предлагает тебе свою карету. Когда ты объясняешь, что можешь ориентироваться только идя босиком, она дает тебе эскорт из десятка солдат – пусть проводят тебя через лес, который кишмя кишит дикими зверями, разбойниками и праздношатающимися принцами. Солдаты вежливо делают вид, что не замечают кровавый след за тобой. Наверно, думают, это что-то женское.
Солнце потихоньку садится, ты где-то на полмили углубляешься в лес, уже темный, жуткий, полный подозрительных шорохов; и тут из-за ближайших кустов выскакивают разбойники и режут всю твою стражу. Атаманша, старуха с длинной жесткой бородой и носом, похожим на соленый огурец, замечает тебя и громко вопит от восторга. «Славная пышечка нам на ужин!» – и выдирает длинный кинжал из живота заколотого солдата. Этот кинжал уже почти касается твоего горла, а ты стоишь и вежливо делаешь вид, что не замечаешь мертвые тела, потоки крови, заливающие следы твоих израненных ног, лезвие у собственной шеи, – как вдруг на спину атаманше прыгает девушка примерно одного с тобой возраста и ловко хватается за ее седые космы, как за поводья.
Ты отмечаешь некоторое фамильное сходство между атаманшей и девушкой, накрепко обхватившей коленями шею жуткой старухи.
– Не смей ее резать! – визжит маленькая разбойница, и до тебя вдруг доходит, что речь идет о тебе, что это ты минуту назад могла умереть под ножом, что путешествия в поисках парня – куда более опасное предприятие, чем ты предполагала. И мысленно добавляешь еще один гневный пункт к списку, предназначенному для Кая, если Кай, конечно, найдется.
Маленькая разбойница тем временем чуть не душит атаманшу – та валится на колени, хватая ртом воздух.
– Она будет моей сестренкой, – заявляет маленькая разбойница. – Ты же мне обещала сестренку – эта как раз подойдет! И вообще отстаньте от нее, она ноги порезала.
Атаманша роняет нож, девушка спрыгивает на землю и целует волосатую щеку матери.
– Ладно, ладно, – ворчит та.
Маленькая разбойница хватает тебя за руку и тащит куда-то в лес, все быстрее и дальше; ты бежишь что есть сил, спотыкаясь и крепко держась за ее горячую ладошку. В темноте направление определить невозможно, ноги тут же теряют карту. По идее ты должна быть в ужасе, но тебе почему-то весело. Стекло больше не вонзается в стопы, и хотя ты не знаешь, куда несешься, но впервые довольна скоростью передвижения – ноги едва касаются черной лесной земли, как лапы взлетающей птицы бегут по озерной глади.
– Куда мы? – спрашиваешь ты маленькую разбойницу.
– Сюда, – говорит она и так резко останавливается, что ты чуть не летишь кувырком. Вы выходите на поляну, залитую лунным светом. Теперь можно лучше рассмотреть спутницу. Она напоминает уличных девок, которые околачиваются у магазинчика на углу. Такие часто свистели Каю, когда он ходил за сигаретами. На ней высокие кожаные ботинки, черная майка и фиолетовые синтетические шорты с подтяжками. Ногти намазаны черным лаком и сильно обгрызены. Маленькая разбойница ведет тебя в боковую башню полуразвалившегося замка, где стоит непроглядная тьма цвета лака у нее на ногтях, запах сырой соломы и нечищеного хлева.
– Ты принцесса? – спрашивает она. – Как тебя занесло в мамашин лес? Не ссы, я не дам ей тебя сожрать.
Ты объясняешь, кто ты и как оказалась в лесу, рассказываешь про карту и про того, которого ищешь – что он тебе сделал и что не сделал. Маленькая разбойница обнимает тебя, едва не задушив.
– Бедолага! Но зачем же искать таким идиотским способом! – горестно покачав головой, она усаживает тебя на пол и осматривает твои ступни. Они скоро заживут, говоришь ты, да и кожа уже огрубела, но маленькая разбойница снимает высокие ботинки и протягивает тебе.
Чуть поодаль на просторном каменном полу видны какие-то расплывчатые очертания. Одно из них сонно ворчит, и ты понимаешь, что это собаки. За спиной у маленькой разбойницы беспокойно переступают чьи-то стройные ноги с большими копытами, склоняется рогатая голова. Стреноженный северный олень!
